Текст книги "Десантник № 1 генерал армии Маргелов"

Автор книги: Александр Маргелов

Соавторы: Василий Маргелов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 40 страниц)

За мужество и отвагу, проявленные в боях, многие солдаты и офицеры были награждены орденами и медалями, весь личный состав полка был награжден медалью «За оборону Сталинграда». Это свидетельствовало о том, что противостоящий враг был разгромлен общими усилиями бойцов и командиров – солдат полка.

Благодарные жители села Васильевка присвоили бесстрашному командиру полка звание «Почетный гражданин села», о чем ему была вручена Почетная Грамота.

После этих памятных боев отца назначили начальником штаба 3-й гвардейской стрелковой дивизии.

А впереди предстояли жаркие бои по прорыву рубежа обороны немцев по реке Миус – «Миус-фронта».

Глава 5
Прорыв «Миус-фронта» и освобождение Донбасса

^{Путь к Ростову. Планы Гитлера по удержанию Донбасса. Подготовка к форсированию Днепра. Первый штурм «Миус-фронта». Августовский штурм «Миус-фронта». Освобождение Донбасса. Бои на рубеже реки Молочной.}

Разгром сводной армейской группы «Гот» на рубеже реки Мышкова и под Котельниковским создал благоприятные условия для наступления войск Южного фронта вдоль Дона на Ростов и пресечение путей отхода войск противника с Северного Кавказа. Немецко-фашистское командование, опасаясь окружения своей северокавказской группировки, решило отвести ее за реку Дон. Противник понимал, что наибольшую угрозу осуществления этого плана представляло наступление 2-й гвардейской армии, передовые части которой 1 января 1943 года находились уже на расстоянии 200 километров от Ростова, тогда как отходившие с Кавказа главные силы 1-й танковой армии немцев были в 500–600 километрах от столицы Дона. Обеспечивавшие отход северокавказской группировки немцев соединения вновь воссозданной противником 4-й танковой армии получили задачу упорными боями за населенные пункты, узлы дорог и на выгодных для обороны естественных рубежах сдерживать наступление советских войск на ростовском направлении.

Командующий войсками 2-й гвардейской армии генерал-лейтенант Р.Я. Малиновский в своем Боевом приказе от 1 января 1943 года поставил перед главными силами армии (1-й и 13-й гвардейские стрелковые, 3-й гвардейский танковый и 6-й механизированный корпуса) задачу продолжать преследование отходившей на Ростов армейской группы «Гот», наступая на левом берегу Дона в общем направлении на Дубовское, Кутейниково, Батайск, Ростов.

Как раз в это время – 8 января 1943 года – Василий Филиппович Маргелов назначается начальником штаба 3-й гвардейской стрелковой дивизии.

Дивизия с упорными боями продвигалась на Дубовское и Кутейниково. Противник яростно огрызался.

В 5—10 километрах северо-западнее Кутейниково жестокий бой разгорелся за поселок Савельев. Начштаба Маргелов В.Ф. как раз находился в боевых порядках 5-го гвардейского стрелкового полка 3-й гвардейской стрелковой дивизии, когда в атаку двинулись 30 танков противника. В этом бою отличился командир взвода 45 мм батареи полка лейтенант И.И. Стрельцов, лично подбивший 4 танка противника. Окрыленные успехом, героически дрались воины 3-й гвардейской и за хутор Братский. Здесь враг атаковал гвардейцев 20-ю танками из Кутейниково и 50-ю танками из Иловайского. В упорном бою гвардейцы уничтожили 24 фашистских танка, до 300 солдат и офицеров противника и захватили Братский.

Нелегок был путь на Ростов для гвардейцев 3-й стрелковой дивизии. Противник цеплялся за каждый выгодный рубеж, каждый населенный пункт, которые приходилось брать в жестоких боях.

Участникам этих событий особо запомнились бои за важный пункт немцев станицу Иловайскую. Подразделения 9-го гвардейского стрелкового полка несколько раз атаковывали его, но все атаки были безуспешны. По приказу комдива 3-й гвардейской генерал-майора К.А. Цаликова подполковнику Маргелову В.Ф. было поручено разобраться в сложившейся ситуации. Прибыв на передовые позиции полка, он приказал выделить для внезапной ночной атаки 1-й батальон капитана А.П. Кондратеца, которого хорошо знал по предыдущим боям как бесстрашного и инициативного командира. Воспользовавшись темнотой, Кондратец вплотную подвел свой батальон к окраинам Иловайской и выбил противника. Однако утром немцы предприняли контратаку 50-ю танками и батальоном пехоты. Завязался сильный бой. Подбив свыше 10 танков и перебив большое количество пехотинцев противника, гвардейцы отстояли Иловайский. Но сам отважный комбат, находившейся все время в гуще боя, пал смертью храбрых. Посмертно он был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.

Громя фашистскую группировку «Гот» и преследуя его по пятам, советские гвардейцы вышли на рубеж реки Маныч и, форсировав реку в нескольких местах, захватили плацдармы на противоположном берегу. Завязались упорные бои за каждую станицу, каждый населенный пункт на пути к Ростову, до которого оставалось всего 40 километров. Совершив маневр, части 3-й гвардейской стрелковой дивизии во взаимодействии с частями 87-й и 49-й гвардейских дивизий 13 февраля 1943 года полностью очистили от фашистов город Новочеркасск.

После освобождения Новочеркасска развернулось преследование разгромленного противника по всему фронту наступления 2-й гвардейской армии.

Отступая, фашисты стремились как можно быстрее отвести свои войска за реку Миус. Немецкое командование рассчитывало на этом рубеже остановить наступление войск Южного фронта, которым командовал со 2 февраля 1943 года генерал-лейтенант Р.Я. Малиновский. На реке Миус немецко-фашистское командование располагало мощной системой оборонительных сооружений, построенных еще в 1941–1942 годах. На всех высотах по правому берегу гитлеровцы построили большое количество дотов, дзотов, установили минные поля и проволочные заграждения. Всю эту мощную оборонительную линию, которую предстояло прорвать войскам 2-й гвардейской армии, фашисты назвали «Миус-фронтом». Этот «фронт» прикрывал южные районы Донбасса. Фашисты отдавали себе отчет в том, что если они не удержат позиций «Миус-фронта», им придется отступать по степным просторам до самого Днепра. Вот почему противник решил любой ценой удержать этот рубеж.

Оборону на Миусском рубеже держала 6-я немецкая армия, воссозданная по приказу Гитлера вместо разбитой и плененной под Сталинградом армии Паулюса. Гитлер назвал ее «Армией мстителей». Генерал-фельдмаршал фон Манштейн писал: «Донбасс играл существенную роль в оперативных замыслах Гитлера. Он считал, что от овладения этой территорией, расположенной между Азовским морем и низовьями Днепра, простирающейся на запад (примерно по линии Мариуполь – Красноармейское – Изюм. – Авт.), будет зависеть ход войны. Гитлер утверждал, что без запасов угля этого района мы не сможем выдержать войну в экономическом отношении».

Не допуская мысли об оставлении Донбасса, Гитлер в марте 1943 года специально прилетел в Запорожье в штаб группы армий «Юг» и потребовал от Манштейна и его генералов не отдавать Донбасс даже временно.

Однако планам и мечтам фашистского командования не суждено было сбыться.

В первой половине марта 1943 года после выхода на рубеж реки Миус 13-й гвардейский стрелковый корпус был снят с передовой и выведен на формирование и отдых в район города Краснодон. До вступления в бой 18 июля на отдыхе корпус пополнялся личным составом, усиленно занимался боевой подготовкой. Части 3-й гвардейской дивизии часто совершали марш-броски на 50–70 километров, форсировали водные преграды и проходили обкатку танками.

В освобожденном Краснодоне, который был разграблен захватчиками полностью, бойцов дивизии привлекали к работам по извлечению останков людей, брошенных фашистами в шахтные стволы. Советские воины также помогали жителям Краснодона наладить мирную жизнь, выручали их продуктами, предметами первой необходимости. Замкомдиву полковнику Маргелову Василию Филипповичу приходилось часто встречаться с местными властями, вот тут-то он и его солдаты узнали о существовавшей в городе в годы оккупации подпольной организации «Молодая гвардия», о славных делах и подвигах молодогвардейцев. Правда, как много позже признался отец, уже прочитав роман А. Фадеева «Молодая гвардия», события, расписанные в романе, имели мало общего с тем, что было на самом деле.

В начале июля боевая подготовка была закончена. Ветеран 3-й и 49-й гв. дивизий Молчанов Н.П. вспоминая эти события, рассказал как командир корпуса генерал-лейтенант Чанчибадзе проводил где-то 8—10 июля смотр 3-й дивизии. В это время все новое пополнение принимало гвардейскую присягу, здесь же состоялось заседание военно-полевого суда, после чего перед строем дивизии по приговору суда был расстрелян один из вновь мобилизованных на освобожденной территории. Мобилизован он был по ошибке – на одном глазу у него было бельмо. Несчастного должны были уволить из армии, но он не стал ждать и сбежал. Его поймали и… вот такой ужасный финал. После расстрела Чанчибадзе еще самолично выстрелил в труп – для того, чтобы «поднять» дух солдат перед наступлением. Через 2–3 дня после «поднятия» духа дивизия снялась с места и двинулась в направлении фронта.

14 июля 1943 года соединения и части 2-й гвардейской армии сосредоточились на исходных рубежах перед атакой. В те дни шли упорнейшие сражения на Курской дуге, и всем было ясно, что удары наших войск по «Миус-фронту» не позволят немцам снять свои части с нашего участка фронта для усиления своей группировки на Курской дуге.

Командующий армией генерал-лейтенант Я.Г. Крейзер провел совещание командиров и политработников армии и поставил соединениям армии задачи на наступление.

13-й гвардейский стрелковый корпус, в составе которого наступала 3-я гвардейская дивизия, имел задачу, взаимодействуя со 2-м гвардейским механизированным корпусом, развить наступление и прорвать оборону «Миус-фронта» на участке поселка Степановка.

16 июля в войска 2-й гвардейской армии поступил приказ командующего войсками фронта генерал-полковника Ф.И. Толбухина, сменившего на этом посту генерала Р.Я. Малиновского.

«Товарищи красноармейцы, командиры, политработники, – говорилось в приказе, – на советско-германском фронте начались решающие сражения. Временное затишье кончилось.

Приказываю:

Войскам Южного фронта перейти в наступление против немецко-фашистских захватчиков».

Приказ командующего фронтом был с энтузиазмом встречен всем личным составом 3-й гвардейской стрелковой дивизии. В частях дивизии царил высокий патриотический подъем. В подразделениях на митингах и собраниях гвардейцы клялись с честью выполнить боевой приказ и громить фашистских захватчиков без всякой пощады.

И вот 17 июля в 3 часа 30 минут тишину над «Миус-фронтом» разорвала мощная артиллерийская канонада. От разрывов тысяч снарядов и мин вздыбилась и застонала земля. Два с половиной часа гулял огненный смерч по позициям оборонявшихся на Миусе немцев. Сотни советских самолетов громили укрепления, узлы сопротивления и резервы в глубине обороны фашистов.

Но вот артиллерия перенесла огонь в глубину, и вперед при поддержке танков ринулась «царица полей» – доблестная советская пехота.

Тот самый «Миус-фронт», который гитлеровская пропаганда расхваливала на все лады как неприступные ворота в Донбасс, был прорван в первые же часы. Ни глубокие траншеи, ни доты и дзоты не спасли гитлеровцев от стремительного натиска танков и пехоты, губительного огня советской артиллерии. Понеся огромные потери, фашисты в панике стали отходить, оставляя убитых и раненых, бросая боевую технику. Возрожденная Гитлером 6-я армия вновь, как и под Сталинградом, терпела сокрушительное поражение.

Командир немецкого батальона, взятый разведчиками в плен, рассказывал: «Ваша артиллерия стреляла метко, и начало наступления советских войск было неожиданным. Я потерял 90 процентов состава батальона убитыми и ранеными. Снаряды рвались, люди сходили с ума и тут же гибли, пораженные осколками снарядов».

Воодушевленные первыми победами, советские войска рвались вперед. Однако бои по прорыву «Миус-фронта» изобиловали многими драматическими моментами. Пытаясь во что бы то ни стало остановить продвижение советских войск, гитлеровское командование в район прорыва перебросило с белгородского направления эсэсовские дивизии «Мертвая голова» и «Райх», 3-ю танковую, 16-ю моторизованную, а также части 17-й, 111-й, 336-й пехотных дивизий, оборонявшихся на реке Миус южнее. Всю эту армаду с воздуха поддерживали сотни фашистских самолетов.

Днем 19 июля из района Первомайска части 3-й гвардейской дивизии, наступавшие в районе Степановки, были контратакованы 60-ю немецкими танками, за которыми наступало до полка пехоты. Но гвардейцы, закаленные в предыдущих боях под Сталинградом и Ростовом, не дрогнули. Фашисты были встречены дружным уничтожающим огнем из всех видов оружия. Ни один фашистский танк не прошел сквозь оборонительные порядки гвардейцев. Контратака немцев захлебнулась.

Едва рассеялся дым и осела пыль от множества разрывов, как фашисты начали новую контратаку. На этот раз они решили обойти Степановку с северо-запада. Имея на направлении главного удара превосходство в танках и живой силе, немцам удалось вклиниться в оборону дивизии. Завязалось тяжелое сражение. Гвардейцы стояли насмерть.

Командир дивизии генерал К.А. Цаликов, находившийся на наблюдательном пункте, расположенном на гребне высоты недалеко от Степановки, видел, как тяжело приходится солдатам 5-го и 13-го полков. К этому времени Маргелов В.Ф. был назначен его заместителем (с 11 апреля 1943 года, а 15 апреля получил воинское звание «полковник»), и в этих боях генерал часто давал ему самые различные поручения.

– Василий Филиппович, – обратился к нему генерал Цаликов, – тяжеленько приходится твоему 13-му гвардейскому. Хоть и бьют врага по-сталинградски, но, боюсь, до вечера не продержатся.

– Товарищ генерал! – обратился Маргелов к командиру дивизии. – Разрешите отправиться в расположение 13-го полка!

– Разрешаю! Особое внимание обратите на танкоопасные направления, – напутствовал генерал.

Солнце припекало уже вовсю. Степь, там и тут в подпалинах огня, дышала зноем. Замкомдива сразу же направился к западной окраине Степановки. Именно с этого направления ожидалась массированная атака фашистских танков. Здесь одну из позиций занимала рота противотанковых ружей гвардии старшего лейтенанта В.Ф.Ежкова. Гвардейцы только что отразили очередную атаку немцев и теперь отдыхали.

– Здорово, орлы! – приветствовал Батя бронебойщиков.

– Здравия желаем, товарищ гвардии полковник! – дружно ответили бойцы.

– Атаку танков отразили по-сталинградски! Вон их сколько горит по степи! – похвалил полковник Маргелов бойцов. – Но расслабляться нельзя. По разведданным в атаку на ваш рубеж пойдут танки дивизии СС «Мертвая голова». Поэтому бить их надо не в бровь, а в глаз… Не уверен, что попадешь, – лучше не стреляй. А подпустишь поближе – тогда и подожжешь наверняка.

– Так и будем бить, товарищ гвардии полковник! – ответил за всех гвардии старший лейтенант Ежков.

– Помним вашу бронебойную науку еще с самой речки Мышковой. Звание советских гвардейцев не посрамим!

– Ну, если под Сталинградом против «Зимней грозы» выстояли, то я за ваш рубеж спокоен!

И необходимо отметить, что слово свое бронебойщики сдержали.

Контратака фашистских танков не заставила себя ждать. Как бы предваряя появление бронированных чудовищ, закрутили свою адскую карусель фашистские самолеты, высыпав на позиции гвардейцев 13-го полка сотни бомб. Разрывы авиабомб сменил грохот рвущихся вражеских снарядов и мин. Но вот отчетливо послышался завывающий рев моторов.

«Танки!» – пронеслось по окопам бронебойщиков.

Медленно, но грозно надвигалась вражеская бронированная лавина. То один из танков, то другой на мгновение останавливались, и тогда из орудия вылетала яркая вспышка выстрела. Затаив дыхание, крепко сжимая противотанковые ружья, следили бронебойщики за каждым движением фашистских танков.

Когда головной танк подошел на расстояние прямого выстрела, командир роты старший лейтенант Валентин Ежков плавно нажал на спуск. Головной танк как бы нарвался на могучий невидимый кулак и тут же вспыхнул. Окрыленные успехом командира, бронебойщики открыли из ПТР меткий уничтожающий огонь. То тут, то там вспыхивали и замирали фашистские танки. Вражеская пехота, лишаясь бронированного прикрытия, металась между горящими танками и попадала под губительный огонь советских пулеметчиков и автоматчиков.

Свыше трех часов вели бронебойщики смертельный поединок с фашистскими танками и не дрогнули. Двенадцать вражеских машин пылало перед рубежом, который обороняли гвардейцы. Фашистские танки не выдержали и стали отходить на исходные рубежи, злобно огрызаясь из пушек.

Увидев, что враг откатывается назад, гвардейцы-бронебойщики дружно грянули «Ура!». И в этот момент снаряд с пятившегося танка разорвался прямо на бруствере окопа гвардии старшего лейтенанта Валентина Ежкова…

Так не стало храброго командира, который мужал на глазах Василия Филипповича. Не раз старший лейтенант Ежков выходил победителем из смертельных поединков с фашистскими захватчиками, бесстрашно бил фашистские танки.

Прощаясь со своим командиром, гвардейцы на его могиле поклялись бить фашистов до полной победы. Они отразили в этот день еще шесть вражеских атак и уничтожили 22 танка. Такова была месть бойцов за своего командира.

Указом Президиума Верховного Совета СССР Валентину Федоровичу Ежкову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Его именем названа школа в селе Степановка.

Три дня подряд шли жестокие, кровопролитные бои на «Миус-фронте». В упорных сражениях гвардейцы 2-й армии перемалывали отборные фашистские дивизии. По напряжению и ожесточенности их можно было сравнить лишь с крупнейшими битвами Великой Отечественной войны.

Жаль, что в истории Великой Отечественной войны боям на «Миус-фронте», также как и боям на рубеже реки Мышкова уделяется немного места. И тут снова слово за военными историками…

До самого августа на «Миус-фронте» продолжались изнуряющие кровопролитные бои, изобилующие тяжелыми, порой трагическими, ситуациями.

Добившись ощутимого перевеса в силах за счет введения в сражение крупных танковых резервов, фашисты на отдельных участках потеснили наши части и стали продвигаться в восточном и северо-восточном направлениях.

Чрезвычайно сложная обстановка создалась на участке 3-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора К.А. Цаликова и соседней 33-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Н.И. Селиверстова.

Сотни самолетов, десятки танков, огромное количество артиллерийских орудий и минометов непрерывно буквально засыпали позиции этих дивизий смертоносным металлом. Командиры сражающихся бок о бок дивизий принимали все меры, чтобы удержать занимаемые рубежи, парировать фланговые охватывающие удары немцев.

В одном из кровопролитных боев геройски погиб командир 33-й гвардейской дивизии Н.И. Селиверстов, вышли из строя многие офицеры штаба соединения и полков.

Воспользовавшись моментом, не считаясь с потерями, гитлеровцам удалось, обойдя фланг дивизии, окружить некоторые наши части. Отстаивая свои позиции, гвардейцы и в окружении дрались геройски.

Оборону одной из сражающихся в окружении частей 3-й гвардейской дивизии пришлось возглавить заместителю командира дивизии полковнику В.Ф. Маргелову. Гвардейцы в течение суток не только удерживали занимаемый рубеж, но и наносили противнику чувствительные потери, приковывали к себе значительные силы фашистов. Получив приказ командования на выход из окружения, гвардейцы ударом с тыла прорвали кольцо вражеских войск и организованно вышли к своим.

Военный совет Южного фронта дал высокую оценку действиям гвардейцев. В боевом распоряжении от 31 июля отмечалось:

«Части 3-й гвардейской дивизии в течение суток отважно и храбро дрались в окружении, сковав своими действиями большие силы противника, чем облегчили действия армии».

В первых числах августа драматизм боев на «Миус-фронте» достиг своего апогея. Противник стянул сюда целую лавину танков, огромное количество мотопехоты, тысячи артиллерийских орудий и минометов. Группы по 50, а то и по 100 самолетов постоянно висели над полем боя и беспрерывно бомбили наши истекающие кровью части. Ценой огромных усилий и потерь гитлеровцам удалось потеснить некоторые наши полки и стабилизировать свой фронт на Миусе.

После июльских жестоких боев наши гвардейские части, производя перегруппировку, готовились к новому штурму «Миус-фронта».

Решением Ставки Верховного Главнокомандования к штурму немецкого «Миус-фронта» на этот раз дополнительно привлекались 2-я гвардейская артиллерийская дивизии резерва Главнокомандования, несколько истребительных противотанковых и минометных полков. С воздуха гвардейцев должен был поддерживать 7-й авиационный корпус.

Проанализировав ход сражений по прорыву «Миус-фронта», Ставка Верховного Главнокомандования пришла к выводу, что успешный прорыв обороны на рубеже Миуса с последующим освобождением Донбасса возможен только в результате концентрических ударов двух фронтов – Юго-Западного и Южного, то есть таких ударов, которые принесли победу советским войскам под Сталинградом.

Надо отметить, что к тому времени, когда войска двух фронтов готовились к решительному штурму, обстановка на советско-германском фронте резко изменилась. После разгрома немецко-фашистских войск на Курской дуге стратегическая инициатива перешла к Красной Армии.

Войска, которым второй раз предстояло прорывать немецкие укрепления «Миус-фронта», имели теперь значительное превосходство в живой силе, артиллерии, минометах, пулеметах. В частях, изготовившихся к штурму, царил высокий наступательный дух. В подразделениях, на огневых позициях артиллерийских и минометных батарей политработники и агитаторы зажигали солдатские сердца живым словом партии.

Армейская газета писала в эти дни:

«Ныне пробил час решительной битвы. Перед нами порабощенная гитлеровцами Советская Украина, перед нами угольный Донбасс – наша всесоюзная кочегарка. Дело нашей гвардейской части вышибить немецких захватчиков из Донбасса, освободить Украину. Этого требует от нас Родина.

Вперед, воины! Вперед, гвардейцы! За родную Украину! За свободный угольный Донбасс!

Не задерживайся в атаке. Как следует нажал – враг побежал, а тебе это только и надо: тут и кроши его, гада!»

По замыслу командующего 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Г.Ф. Захарова, сменившего на этом посту генерала Я.Г. Крейзера, 3-я гвардейская стрелковая дивизия должна была действовать в авангарде 13-го стрелкового корпуса, шедшего на прорыв «Миус-фронта» в первом эшелоне армии.

В ночь на 17 августа части дивизии вышли на реку Миус и заняли исходное положение. С волнением ждали гвардейцы наступления утра «Миусской битвы».

И вот 18 августа в 6 часов утра полторы тысячи орудий и минометов открыли ураганный огонь по переднему краю обороны фашистов. Все потонуло в грохоте залпов артподготовки, которая длилась больше часа. К оглушительным разрывам снарядов и мин, в которых буквально потонул передний край обороны противника, добавились завывающие залпы гвардейских минометов – «катюш». Вслед за ними небо над Миусом наполнилось грозным рокотом десятков штурмовиков 7-го авиационного корпуса. И едва только артиллерия и авиация перенесли мощь своих ударов в глубину обороны фашистов, как в бой ринулись пехотинцы и танки.

Гвардейцы 3-й стрелковой дивизии в едином порыве стремительно переправились через реку Миус и завязали бои за первую линию обороны. Оказывая упорное сопротивление, фашисты цеплялись за каждый дот, дзот, траншею или блиндаж. Но гвардейцы шаг за шагом, удар за ударом пробивали первую линию обороны. Наконец фашисты не выдержали и, понеся большие потери, откатились. В журнале боевых действий 6-й немецкой армии, державшей оборону на Миусе, майор доктор Франк записал: «В первый день наступления 614-й гренадерский полк 294-й пехотной дивизии был полностью уничтожен». Вот как сами фашисты оценивали мощь ударов 3-й гвардейской стрелковой дивизии и соседних соединений!

Однако дальнейшее продвижение гвардейских подразделений вдруг замедлилось под воздействием сильного артиллерийского огня. Проанализировав причины задержки наступления, полковник Маргелов В.Ф. пришел к выводу, что артиллеристы не полностью подавили вражеские батареи. А раз так, то немцы наверняка пойдут в контратаку.

И он не ошибся. Через некоторое время показались черные коробки фашистских танков. За ними, с автоматами наперевес, бежала пехота. Пришлось срочно организовывать отражение контратаки противника, и только после этого гвардейцы продвинулись вперед.

Тяжело, очень тяжело пришлось гвардейцам в первый день боя. Те два километра, на которые удалось вклиниться бойцам 3-й гвардейской дивизии, стоили им огромных усилий, немалой крови.

Особую храбрость и героизм проявили в первый день штурма командир взвода пешей разведки 9-го полка 3-й гвардейской дивизии коммунист младший лейтенант М.И. Рогачев и его бойцы. Действуя в авангарде наступающих подразделений, его гвардейцы первыми ворвались в немецкие траншеи, смело вступили в рукопашную схватку, уничтожили вражеский дзот с расчетом, а восемь фашистов взяли в плен.

Выполняя задание командования по разведке тылов противника в районе горы Саур-могила, коммунист Рогачев и его гвардейцы совершили дерзкий трехдневный рейд, в ходе которого разгромили штаб немецкого батальона, захватили боевые документы и карты, а также двух «языков». В один из ночных разведывательных поисков пошел с ними и заместитель командира дивизии полковник Маргелов. Перейдя линию фронта, разведчики успешно проникли в тылы немцев, но на подходе к интересовавшему их рубежу обороны были неожиданно обнаружены и обстреляны из минометов. Одна из немецких мин разорвалась рядом с заместителем комдива и он был ранен осколками в правую ногу. Но, несмотря на ранение, он продолжал руководить боем.

Отстреливаясь от наседавших немцев, разведчики снова прорвались через линию фронта и вышли к своим.

Далее рассказывает сам гвардии полковник В.Ф. Маргелов: «Мне пришлось сразу же направиться в медсанбат. Рану врач обработал, но осколок не вынул. Видимо, недоглядел. А тут спешка с утренним докладом по обстановке… Короче говоря, прошло несколько дней, и я понял, что с ногой творится что-то неладное. Она начала синеть.

На этот раз моей раной занялась военврач 3 ранга Анна Александровна Куракина. Разрез на ноге пришлось делать длинный и глубокий, так как иного выхода у хирурга не было. Только в результате операции под местной анестезией Анна Александровна извлекла из моей ноги крупный осколок.

А ведь бои были как раз в самом разгаре, и залеживаться в медсанбате мне было никак нельзя. Едва закончилась операция, как меня вызвали к комдиву. А там один бой, другой, третий – так в этих бесконечных боях моя рана и зарубцевалась. Да и рука хирурга Анны Александровны Куракиной, видать, была легкая. Так что в госпитале залежаться не пришлось».

А что касается младшего лейтенанта Рогачева, то его взвод отличился в бою за поселок Успенский. Действуя неожиданно и дерзко, гвардейцы под покровом темноты ворвались на его улицы, забросали дома с фашистами гранатами, посеяли панику и захватили в плен до взвода немецких солдат во главе с командиром батальона. Такой бесстрашный разведчик был полковнику Маргелову по душе!

Учитывая его мужество, героизм и находчивость в ходе рейдов, замкомдива лично ходатайствовал перед командиром дивизии о присвоении старшему лейтенанту Рогачеву высокого звания Героя Советского Союза. И вот скоро подразделения и части 3-й гвардейской дивизии облетела радостная весть: Указом Президиума Верховного Совета СССР гвардии старшему лейтенанту Михаилу Иосифовичу Рогачеву было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Прорвав первую полосу обороны, наши войска готовились к штурму второй, так как только прорыв второй полосы обороны «Миус-фронта» выводил наши войска на оперативный простор.

Это понимало и командование пополненной 6-й немецкой армии, державшей оборону на Миусе, готовившееся во что бы то ни стало выполнить приказ Гитлера: не допустить прорыва советских войск в Донбасс.

Воссозданная Гитлером 6-я полевая армия «Мстителей» дралась с упорством обреченных. Ее командующий генерал Холлидт делал все, чтобы не повторить судьбы своего предшественника генерал-фельдмаршала Паулюса, плененного в Сталинграде. Он снимал части с менее активных участков, сосредотачивал их на флангах, бросал в контратаки. В бой с наступающими советскими войсками были введены все резервы, но даже и это не помогало фашистам.

В результате третьего мощного штурма «Миус-фронта» гвардейцы 2-й армии прорвали вторую полосу обороны противника и наконец-то вышли на оперативный простор.

Пленный одного из полков 336-й пехотной дивизии показывал: «Моральный дух наших солдат стал очень низким. Чтобы никто не мог перебежать к русским, командир полка приказал поставить и замаскировать впереди оборудованного рубежа противотанковые мины, а сзади дежурили доверенные пулеметчики, готовые открыть огонь по отступающим». Но и эти меры не помогли фашистам. Под ударами советской пехоты, танков и авиации противник стал откатываться на запад, но при этом яростно контратакуя.

Все чаще и чаще гитлеровцы вводили в бой свои новейшие «тигры» и «фердинанды». Но и эти бронированные чудовища не спасали их. 3-я гвардейская стрелковая дивизия, пядь за пядью очищая донецкую землю от фашистов, вместе с другими частями и соединениями неотвратимо продвигалась на запад.

После упорных наступательных боев 30 августа 1943 года наши части освободили Таганрог, разгромив крупную группировку врага. Эта замечательная победа, как и успешные действия других частей Южного и Юго-Западного фронтов, оказали большое влияние на весь дальнейший ход наступательных боев на юге страны и поставили под угрозу полного разгрома немецкие части в Донбассе.

Отступая под натиском советских войск, фашисты с педантичностью варваров выполняли преступные директивы своих главарей. О том, что такое в их понятии была тактика «выжженной земли», красноречиво свидетельствует указание Гиммлера руководителю войск СС и полиции на Украине: «Необходимо добиться того, чтобы при отходе из районов Украины не осталось ни одного человека, ни одной головы скота, ни одного центнера зерна, ни одного рельса; чтобы ни остались в сохранности ни один дом, ни одна шахта, которая бы не была выведена на долгие годы из строя; чтобы не осталось ни одного колодца, который бы не был отравлен. Противник должен найти действительно тотально выжженную и разрушенную страну».