Текст книги "Десантник № 1 генерал армии Маргелов"

Автор книги: Александр Маргелов

Соавторы: Василий Маргелов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 40 страниц)

Глава 3
Первые шаги командующего воздушно-десантными войсками

^{Оснащение ВДВ новыми образцами техники и вооружения. Развитие теории применения войск в условиях ядерной войны. Маршал Жуков Г.К. у десантников. Кадры решают все! Командующий и политорганы. Дела семейные.}

В своей книге генерал Павленко П.Ф. вспоминает, как в войсках восприняли новое высокое назначение генерала Маргелова В.Ф. «Итак, после ряда предыдущих командующих ВДВ, среди которых были и незаурядные генералы, но не прошедшие такой десантной школы, пришел молодой еще, в расцвете сил, энергичный и смелый до дерзости человек, настоящий Герой Советского Союза, имеющий солидный опыт войны и жизни, любимец всех десантников, Василий Филиппович Маргелов. И хотя он перед назначением на эту должность служил на Дальнем Востоке, во всех наших частях о нем уже ходили легенды.

Воистину Воздушно-десантные войска обрели в его лице своего надежного руководителя на многие годы. И не будет преувеличением сказать, что в их становлении и развитии от слабо вооруженных парашютно-десантных частей к современному высокомобильному роду войск решающая роль навсегда останется за Василием Филипповичем Маргеловым.»

Вступая в должность Командующего, Василий Филиппович получил войска боевые, высоко подготовленные, но состоящие, в основном, из пехоты с легким вооружением и военно-транспортной авиации (она была тогда составной частью ВДВ), оснащенной устаревшими самолетами Ли-2, Ил—14, Ту-2 и Ту-4 с весьма ограниченными десантными возможностями. Ил—12 (чисто пассажирский) и Ил—14 (имевший две боковые двери, транспортеры для десантирования грузов в правую и левую двери, прекрасное радиотехническое оборудование) буксировали планеры Як—14 с находящейся внутри них боевой техникой… В таком состоянии ВДВ не были способны решать крупные задачи в современных операциях. А ведь Ли-2 еще совсем недавно в годы Великой Отечественной войны считался «королем воздуха», самолетом-тружеником!

В 1949 году на вооружение войск была принята авиадесантная самоходная артиллерийская установка АСУ-76, разработанная конструкторским бюро, руководимым Н.А.Астровым. ее корпус из сварной листовой стали толщиной до 13 мм позволял защищать экипаж от пуль и осколков. В открытой рубке сверху была размещена 76-мм пушка Д-56Т с боекомплектом в 30 выстрелов. АСУ могла вести огонь как прямой наводкой, так и с закрытых позиций благодаря прицелу ОПТ-2. На ее левом борту крепился ручной пулемет РП-46. Испытывался и плавающий вариант самоходки. Но от ее серийного производства пришлось отказаться, так как авиация не могла десантировать такие машины.

К 1951 году там же была создана более легкая, тоже гусеничная и с открытым верхом, АСУ-57 с меньшим весом за счет применения алюминиевых сплавов и уменьшения толщины брони (до 6 мм). Ее экипаж состоял из 4-х человек. Острые на язык десантники с большим юмором окрестили ее «голожопым «Фердинандом», но очень любили ее за маневренность и «умение» прыгать через довольно широкие рвы. В 1954 году появилась модифицированная плавающая АСУ-57П с улучшенной пушкой Ч-51М, но она не была принята на вооружение – достаточно было выпускающихся серийно АСУ-57, к тому же началась разработка уже новой, более мощной, техники. В это же время появилась достаточно мощная самоходная установка СУ-85, на которой была установлена 80-мм пушка Д-70, спаренная с пулеметом СГМТ. Лобовой лист корпуса толщиной 45 мм оберегал экипаж даже от бронебойных снарядов малого и среднего калибров. Как и вся послевоенная бронетанковая техника, самоходка была оснащена приборами ночного видения, радиостанцией, на корме крепились дымовые шашки БДШ-5. Су-85 дважды модернизировали, в результате чего боевое отделение прикрыли крышей, установили вентиляционную установку, а позже ее вооружение дополнили зенитным пулеметом ДШК. Но весила она более 15 тонн, десантирование ее посадочным способом стало возможным только с появлением самолета Ан-22. На вооружении ВДВ АСУ-57 и СУ-85 находились практически до появления боевой машины десантной – БМД-1. В середине 50-х годов в войска поступила противотанковая управляемая ракета (ПТУР, неправильно называемая снарядом – ПТУРС), что значительно усилило боевые возможности десантников по борьбе с танками. В это же время на вооружение десантников стали поступать ручные и станковые гранатометы и безоткатные орудия Б—10. Основным их достоинством была простота конструкции, небольшая масса и высокая бронепробиваемость (до 40 мм). Увеличивалось количество зенитных средств: в воздушно-десантном корпусе во время Великой Отечественной войны было 18 зенитных пулеметов, а к 1960 году только в воздушно-десантной дивизии было 36 зенитных установок ЗУ-23 (спаренная зенитная установка), которые находятся на вооружении и поныне.

В 1946-59 гг. улучшилось оснащение войск автомобильной техникой и современными (для того времени) средствами связи. Самым массовым оружием личного состава оставалось стрелковое вооружение, развитие которого осуществлялось параллельно с совершенствованием вооружения Сухопутных войск, основные изменения которого были произведены в конце 40-х годов. Для десантников создавались модификации стрелкового оружия, позволяющие его десантирование на парашютисте – меньший вес, складывающийся приклад.

Все эти нововведения увеличивали мощность залпа стрелкового оружия и артиллерии воздушно-десантной дивизии с массы залпа в 1953 году в 1040 кг до 4000 кг в 1960 году, то есть произошло его увеличение почти в четыре раза. Кроме того повысилась эффективность и увеличилась глубина поражения боевых порядков противника с 8 до 15 километров.

На повестке дня стояли вопросы создания новой боевой техники ВДВ и ее последующей модернизации, парашютно-десантной техники, а также замены существующей авиации на новые самолеты Ан-8 и Ан—12. К концу 50-х годов они были приняты на вооружение и поступили в войска. Обладая грузоподъемностью до 10–12 тонн и значительной дальностью полета, эти самолеты давали возможность десантирования больших масс личного состава со штатной боевой техникой и вооружением. Всем комплексом этих сложных вопросов пришлось вплотную заниматься новому командующему ВДВ. Генерал Маргелов сразу установил тесные контакты с научно-исследовательскими институтами, конструкторскими бюро, конструкторами, учеными, неоднократно выезжал на предприятия, в КБ и НИИ, приглашал конструкторов и ученых в войска. Творцы новой техники видели глубокую заинтересованность Командующего, постоянно ощущали его практическую помощь и моральную поддержку при создании и проведении испытаний новых образцов техники.

Так после аварии самолета Ан—10, который лежал после неудачной посадки в Тушино на Ходынском поле, Генеральный конструктор О.К.Антонов, и без того расстроенный, услышал нелестную характеристику своему детищу от А.Н.Туполева: «это не самолет, корова!», и только поддержка Командующего ВДВ Маргелова, его умение найти нужные слова утешения помогли талантливому авиаконструктору вернуться к дальнейшей работе по созданию самолетов семейства «Ан». Так, все-таки, появился Ан—10, затем – Ан—10А, а позже – прекрасный самолет Ан—12, созданный по техническому заданию Командующего Маргелова, и другие его модификации, которые, наряду с самолетом Ан-2 уже «прослужили» десятки лет в ВДВ и кое-где продолжают эксплуатироваться до сих пор. Самолеты Ан-2 в ВДВ используются с 1949 года. Неприхотливый биплан предназначен для персонального обучения парашютистов-десантников, перевозки грузов, ведения радиационно-химической разведки, для совершения спортивных прыжков. При загрузке до 1500 кг самолет берет 10 человек на дальности 600 км при скорости до 220 км/ч. Ан-2 пользуется заслуженной славой у десантников, которые ласково прозвали его рабочей лошадью ВДВ.

В последнее время на оснащение воздушно-десантных войск все в большей степени поступают вертолеты. В России уже в 1909 году по линии военного ведомства разрабатывались аппараты, использующие вертикальную тягу винтов для создания подъемной силы. В начале 1940 года начались летные испытания вертолета конструктора Братухина, которые прекратились в связи с начавшейся войной. Но уже с первой половины 50-х годов вертолеты используются как транспортно-десантные средства.

Практически все вертолеты КБ Миля М.Л. использовались и используются в ВДВ и для спортивных прыжков, начиная от Ми—1 и Ми-4 до Ми-6, Ми-8, Ми-26 и Ми-24. В 50-х годах был разработан вертолет ЯК-24 – «летающий вагон» – вертолет с продольным расположением двух несущих винтов, но широкого практического применения он не получил. Образец этого вертолета можно увидеть в Музее ВВС в Монино. Нашел применение для совершения парашютных прыжков КА-50 конструкции Камова Н.И.

Много времени и сил Командующий Маргелов уделял развитию воздушно-десантной техники. «Технике не прикажешь, – часто повторял он ставя задачи своим подчиненным по этим важным вопросам, – поэтому добивайтесь создания в КБ, промышленности, в ходе испытаний надежных парашютов, безотказной работы тяжелой воздушно-десантной техники». Сам он всячески способствовал созданию на существующих предприятиях военно-промышленного комплекса (ВПК) площадей для серийного производства средств десантирования, тяжелых парашютных платформ, парашютных систем и тар для десантирования грузов до 500 кг, грузовых и людских парашютов, парашютных приборов.

Для их созданиям и производства большой вклад внесли А.И.Привалов, М.А.Савицкий, Н.А.Лобанов, А.С.Палатников, П.Р.Шевчук, Н.Ф.Широков, Ф.Д.Ткачев, И.Л.Глушков, братья Доронины – Владимир Дмитриевич, Николай Дмитриевич и Анатолий Дмитриевич.

В конце 50-х годов на вооружении войск появились парашютные платформы ПП—127, предназначенные для десантирования парашютным способом грузов, массой до 4,6 тыс. кг. На таких платформах можно было десантировать все виды артиллерии, автотранспорт, радиостанции, инженерную технику и многое другое. Им на смену пришли платформы ПП—128, позволяющие десантировать технику и грузы весом до 6,7 тыс. кг. Одновременно были созданы парашютно-реактивные средства десантирования, со скоростью приземления груза близкой к нулю (за счет создаваемой двигателем реактивной тяги). Системы позволяли отказаться от большого количества куполов большой площади, что значительно удешевляло десантирование.

Если конструкторы охотно шли навстречу просьбам Командующего, то в «верхних эшелонах власти», в том числе в Министерстве обороны, всего нужно было добиваться, объясняя необходимость оснащения ВДВ самыми современными образцами техники и вооружения. Командующий всегда и везде доказывал, что десантник, выполняя свои опасные боевые задачи в отрыве от основных войск, рискует своей головой. Так, если ему и придется отдать свою жизнь, то она должна очень дорого достаться врагу. Но все же главным он считал выполнение боевой задачи в интересах основных сил и возвращение с победой домой.

Не менее важным делом Командующего, его Штаба и Управления ВДВ являлась постоянная проработка вопросов развития теории боевого применения войск, которая к тому времени, используя опыт применения воздушных десантов в прошедшей войне, значительно опережала организационную структуру войск и возможности военно-транспортной авиации.

Отставание ВДВ в техническом оснащении и структурных преобразованиях особенно заметным стало к концу 50-х годов, когда Сухопутные войска перешли к массовой моторизации, а в Вооруженных Силах появилось принципиально новое оружие – ракетно-ядерное. Появление ядерного оружия вызвало революцию в военном деле положило начало новому этапу развития применения ВДВ. Роль ВДВ в новых условиях объективно повышалась, так как только десантники могли эффективно и быстро использовать результаты ядерных ударов ракетных войск и авиации для завершения разгрома противника. Перед войсками встали принципиально новые задачи, связанные как с использованием результатов нанесения ударов ядерным оружием, так и с привлечением их для борьбы со средствами атомного нападения противника.

Проведенные в середине 50-х годов командно-штабные и войсковые учения в условиях применения средств массового поражения показали, что воздушно-десантная дивизия способна в этих условиях решать оперативно-тактические задачи, и с 1956 года за ней закрепилось место основного оперативно-тактического соединения.

На одном из таких учений начальнику политотдела 31-й гвардейской воздушно-десантной дивизии полковнику Золотову С.М. пришлось впервые близко увидеть выдающегося военачальника – Маршала Советского Союза Г.К.Жукова. В 1955 году, будучи Министром обороны СССР, он проводил большие учения войск четырех военных округов: Киевского, Белорусского, Прикарпатского и Одесского.

В ходе учений маршал проверил 31-ю воздушно-десантную дивизию. Командующему ВДВ подарили целый альбом, посвященный пребыванию Георгия Константиновича у десантников. Одна из этих фотографий напечатана во всех художественных альбомах о маршале: Г.К.Жуков спустился в окоп и внимательно наблюдает, как трое десантников готовятся к выполнению боевой стрельбы из автоматов. Правее окопа стоит Маршал Советского Союза И.С.Конев, слева (за маршалом Жуковым) – Командующий ВДВ генерал-лейтенант В.Ф.Маргелов. Стоит уверенно – знает, гвардейцы не подведут. Рядом – генералы и офицеры, проверяющие и проверяемые, кто с интересом, а кто – напряженно, всматриваются в сторону цели. Этот снимок крупного формата у генерала Маргелова всегда находился на видном месте, показывая уважение генерала к маршалу, Оно осталось и в 1957 году, когда министр обороны, попав в хрущевскую опалу, вернулся из поездки в Албанию «товарищем Жуковым», и все последующее время. У всех людей случались ошибки, но недаром же Верховный Главнокомандующий И.В.Сталин назвал Г.К.Жукова «Маршалом Победы». Эта фотография и сейчас занимает почетное место в Кабинете-музее В.Ф.Маргелова.

Итоги проверки подводились в столице Украины, городе Киеве. Командиров соединений, начальников штабов и начальников политорганов пригласили на разбор итогов этой проверки.

«Мне хорошо запомнилась обстановка в зале заседания, – вспоминает Золотов. – На сцене по обоим сторонам большого помещения были вывешены хорошо оформленные топографические карты с оперативной обстановкой, а также различного рода схемы и диаграммы. Министр обороны свободно и убедительно излагал свои мысли и выводы. Чувствовалось, что докладывает опытный, всесторонне подготовленный и волевой военачальник. Когда маршал стал объявлять оценки частям, соединениям и объединениям, получившим неудовлетворительные оценки, он громче обычного, твердо заявлял: «Командира такого-то соединения или части снять с занимаемой должности и назначить с понижением». У всех сидящих в зале по телу пробегали мурашки. Министр требовал от всех командующих и командиров соединений снимать с должностей подчиненных, которые к концу учебного года не добились положительных оценок. Такой требовательный подход к делу обязывал всех командиров и начальников резко повысить требовательность, уровень и качество повседневной работы, создать необходимые условия для улучшения боевой подготовки и повышения боевой готовности войск».

Естественно, много усилий Командующий Маргелов В.Ф. уделял решению кадровых вопросов. Всем известно, что кадры решают все. Это аксиома. Однако в этом важном вопросе всегда присутствует субъективный фактор. Любой новый начальник, включая президента страны, с самого начала стремится создать команду своих единомышленников. И здесь нет ничего плохого. Просто новый командир должен и хочет с самого начала опереться на людей, которых он знает. Достаточно вспомнить войну, когда командующим фронтами, при переводе на другой фронт, разрешали взять с собой лиц, с которыми они уже сработались, особенно начальников штабов. Поэтому не было ничего удивительного в желании Маргелова В.Ф. заменить прежних командиров корпусов, а их было пять. В написанных им выводах в аттестациях на этих людей они все были признаны несоответствующими занимаемой должности по причине отсутствия необходимой оперативной подготовки. Все они выросли в ходе войны и академию Генштаба, в отличие от Маргелова В.Ф., не оканчивали.

Но главной причиной кадровой перетряски с приходом на ВДВ нового Командующего было его стремление к замене командиров соединений и полков на молодых и энергичных, совершающих парашютные прыжки, как и весь личный состав. Да и сам Василий Филиппович был еще сравнительно молодым, ему шел 46-й год. Решению вопроса с комкорами помогла компания расформирования корпусов в армии, и он сам отпал, а уж обновление командного состава в дивизионном и полковом звене не представляло особого труда, но требовалось время для изучения прежних командиров.

Генерал Борисов М.И., наблюдая в годы службы в ВДВ последующую кадровую политику Командующего Маргелова, часто удивлялся тем или иным назначениям, которые, казалось, не укладываются в определенные требования к военным кадрам. А причина такого положения, по его мнению, состояла в особенностях характера и мышления Командующего. Главный принцип, которым он руководствовался при назначении командиров соединений и полков, заключался в том, что командир должен иметь твердый кулак, способный навести порядок и крепко держать в узде подчиненных командиров. Он отрицательно относился к так называемым командирам-интеллигентам, которые несмотря на хорошую оперативную подготовку, высокое общее развитие и хорошие человеческие качества не могли сделать дивизию по настоящему боеспособной, – тогда все их прекрасные качества не принимались во внимание.

Но часто такой подход не всегда себя оправдывал и приходилось потом менять решение.

К примеру, полковник Борисов М.И. на протяжении пяти лет считался лучшим начальником штаба дивизии. Встал вопрос о его дальнейшем использовании (тогда ему было меньше сорока лет) на должности комдива, то Командующий произнес одно слово против этой кандидатуры: «Борисов – интеллигент!» Летом 1962 года Василий Филиппович прилетел в дивизию на Кавказ и он напрямую спросил Борисова о причине его длительного сидения на штабе. Оказывается, у начштаба нашлись «доброжелатели», которые сказали Командующему о его якобы нежелании служить в ВДВ и попытках уйти в Сухопутные войска и что, мол, поэтому перестал прыгать! Не долго думая, полковник Борисов в тот же день совершил два прыжка и доложил Командующему. Тот выматерился и предложил пойти на Рязанское воздушно-десантное училище, на что Михаил Иванович согласился. Но это назначение не состоялось по независящим от него причинам, и Командующий предложил временно стать начальником разведки ВДВ (Борисов М.И. окончил по недоразумению, как он сам рассказывал, разведфакультет академии им. М.Фрунзе в 1949 году). Однако эта временность затянулась, но, как подытожил Михаил Иванович, «главное, я получил возможность работать рядом с таким незаурядным военачальником и узнать его поближе».

Целью одной из первых командировок генерала Маргелова в войска в качестве Командующего ВДВ было знакомство с 39-м гвардейским Венским воздушно-десантным корпусом. Когда он прибыл в Кривой Рог (на Украину), сопровождал его в летние лагеря 100-й и 107-й гвардейских воздушно-десантных дивизий тогдашний начальник оперативного отдела штаба корпуса полковник Борисов. Хорошо подготовленный офицер, ветеран Великой Отечественной войны, мог ответить на все интересующие нового Командующего вопросы.

Всю дорогу до лагерей генерал Маргелов хаял корпус, но полковник Борисов смело возражал ему, доказывая обратное, что корпус на инспекторской проверке получил хорошую оценку, что как он может так утверждать, первый раз приехав в корпус. Потом, позднее начопер сообразил, что Командующий, подначивая с серьезным видом подчиненного, получал таким образом от него информацию о полке или дивизии. Но не все решались, зная крутой характер Бати, возражать на его обидные обвинения в свой адрес. Во-вторых, Маргелов таким манером изучал предварительно командира, его умение логически излагать свои доводы, его эрудицию в военных вопросах и многое другое.

Для подчиненного такой «обидный» разговор с Командующим имел свою положительную сторону, заставляя еще раз проанализировать состояние своей дивизии (полка) и понять требования начальника по основным вопросам подготовки войск. «Надо честно сказать, – вспоминал Борисов, – что после проведенных учений любого масштаба от Василия Филипповича не дождешься похвалы. Это был его стиль: не захваливать, а критикой всех и вся заставить командиров и штабы еще больше удвоить энергию и не расслабляться».

В летнем периоде обучения 1957 года 31-я гв. вдд приступила к освоению парашютных прыжков с новых, более скоростных типов самолетов (Ту-4, Ан—10 и Ан—12). На учебных сборах командно-политического состава ВДВ полковнику Золотову С.М. впервые пришлось принять участие в испытаниях этого нелегкого массового десантирования на площадке приземления в районе города Кривой Рог. Зрелищно тогда выглядел десант парашютистов, выброшенный на высоте 1200 метров от земли. Однако не все обошлось благополучно. Некоторые товарищи неудачно приземлились на твердый, каменистый грунт, получили тяжелые травмы и увечья. «Я долго не мог забыть этого неприятного «ЧП», вспоминал Семен Митрофанович.

Об отношении Командующего ВДВ генерала Маргелова к политработникам хотелось бы привести воспоминания генерал-лейтенанта Золотова С.М… Точнее, к тем политработникам, которые полностью выполняли программу боевой подготовки войск, и могли показать пример подчиненным, а при необходимости и заменить выбывшего из строя командира. Кстати, у десантников это было и есть.

«Последним моим мероприятием в 31-й гв. вдд было проведение семинара политработников ротного звена на стрельбище 381-го пдп. Работники политотдела и штаба дивизии: подполковник Мокшин, майор Хорушунов и капитан Полищук совместно с командиром полка – полковником П.Сбитневым и его заместителем по политчасти подполковником Остапенко подготовили содержательную однодневную программу по выполнению огневых задач в ходе летнего периода обучения с учетом программы боевой подготовки и курса стрельб.

На огневом рубеже было все необходимое для изучения и практического выполнения огневых задач из различного вида стрелкового оружия. Каждый политработник роты (батареи) имел возможность лично ознакомиться с необходимым оружием, огневыми задачами и отстрелять положенные упражнения. Это был настоящий урок – показ, как подготовиться к стрельбе и как надо стрелять.

Командующий ВДВ генерал Маргелов В.Ф., неожиданно оказавшийся на учебном поле, с восхищением любовался этим практическим уроком боевого мастерства. В беседе с политработниками он заявил: «…Только личный пример офицера-командира и политработника может по настоящему обеспечить высокое качество проводимых занятий в поле и на учебном центре». Он надолго запомнил этот семинар и нередко вспоминал об этом при встрече с офицерским составом».

В октябре 1957 года С.М.Золотов был назначен на должность заместителя начальника политотдела 13-й армии (ПрикВО). Однако долго работать ему там не пришлось. В конце октября 1959 года он был назначен инспектором ГлавПУ СА в отдел по руководству работой политорганов Воздушно-десантных войск, который был заново создан после упразднения политуправления ВДВ.

Возвращение полковника Золотова в Москву было для него вдвойне приятным. Во-первых, после восьмилетнего пребывания в войсках он имел желание получить опыт и практику работы в центральном аппарате. Во-вторых, всей семьей вновь оказался на родине своих детей в Москве, где жили старики – мать и отец жены.

По просьбе первого заместителя начальника Главного политуправления генерал-полковника Ефимова П.И., Командующий ВДВ – генерал Маргелов В.Ф. выделил из своего фонда для семьи Золотова С.М. отдельную двухкомнатную квартиру в районе станции метро «Преображенская», совсем недалеко от Управления ВДВ.

К сожалению, не всегда Командующий ВДВ мог решить вопросы быстрого обеспечения квартирами своих офицеров и генералов. Эта проблема была и остается в наши дни особенно острой, тем более в современных условиях значительного сокращения войск.

Сам Командующий по прибытию в Москву некоторое время жил с семьей в гостинице при Центральном Доме Советской Армии (ЦДСА, ныне – Культурный Центр Российской Армии). С Дальнего Востока в Москву летели трое суток самолетом Ил—12. Вещи были отправлены железной дорогой под наблюдением сестры жены Командующего Веры Александровны Куракиной, практически постоянно жившей в семье Маргеловых еще с Кишинева. Прекрасная, благородная женщина, работавшая в блокадном Ленинграде и награжденная медалью «За оборону Ленинграда», так и не завела свою семью. Беззаветно любившая близнецов, она порой заменяла им мать, растила и выхаживала их во время болезни. Она же в отсутствие родителей тайком окрестила ребят в Православную веру. Будучи сама строгой в воспитании детей, она всегда защищала их, когда наказание за детские шалости становилось неотвратимым. Приехав в Москву, она сначала жила в г. Долгопрудном, а позже переехала в Калининград (ныне г. Королев), где продолжала работать до конца своих дней, отказавшись от положенной пенсии. Тем не менее, когда требовалась ее помощь, она приезжала к своим Маргеловым, где ее воспринимали как постоянного члена семьи. Василий Филиппович относился к Вере Александровне всегда с большим уважением и благодарностью, называя ее дома по-семейному Верой.

Однако несмотря на ее бдительную охрану, часть вещей при перевозке была похищена. Особенно семья сожалела о пропавших книгах из домашней библиотеки – хорошие книги в те времена не так-то просто было приобрести. Так что к моменту получения московской квартиры в «сталинской» новостройке – в доме № 5/13 на Смоленской набережной, пришлось приобретать многие вещи первой необходимости. После ремонта в дом была завезена казенная мебель, которая в течение нескольких лет постепенно заменялась на собственную.

Война не прошла даром для супруги генерала Анны Александровны, к тому же волнения и неурядицы, связанные с переездом, подорвали ее здоровье. У нее развилась в острой форме «базедова болезнь». Сначала она вынуждена была отказаться от любимой лечебной работы по специальности врача-отоларинголога, а затем после тяжелой и не совсем удачной операции уже просто физически не могла работать в клинике войсковой части, хотя сделала несколько попыток продолжить работу. В августе 1956 года она окончательно уволилась. В служебной характеристике от 14.8.1956 записано: «В объеме занимаемой должности достаточно подготовлена. Имеет хорошие теоретические знания и практические навыки по лор-специальности. Систематически работает над повышением своих специальных знаний, следит за периодической литературой. Оперативной техникой владеет в среднем объеме. Пользуется заслуженным авторитетом среди больных. Отзывчивый, заботливый врач.» Таким же авторитетом среди больных и их уважением врач Маргелова пользовалась все годы ее работы – на фронте, в Кишиневе, в Пскове, на Дальнем Востоке. В домашнем Кабинете музее хранится маленькая книжечка псковского поэта Николая Щербакова о Герое Советского Союза подпольщице из города Острова «Слово о Клаве Назаровой» (Псков—1948). Книжечка была подарена «благодарным пациентом с наилучшими пожеланиями» – автором поэмы.

Больше она уже не могла петь – у нее до болезни был прекрасный задушевный голос, а песен она знала множество. На Дальнем Востоке она была душой любой компании, к тому же она еще и аккомпанировала себе на пианино, знала много стихов и великолепно декламировала их.

Позже, работая на общественных началах по линии районного отделения Красного Креста, в 1962 году, в разгар Карибского кризиса, Анна Александровна получила неожиданно повестку из горвоенкомата: явиться на призывной пункт «для прохождения дальнейшей службы по специальности в Республике Куба». Генерал Маргелов долго смеялся, а потом позвонил горвоенкому, которому объяснил что к чему. Тот устроил взбучку своим незадачливым бюрократам, после чего лично извинился перед супругой генерала за ошибку.

Василий Филиппович очень переживал за жену из-за ее болезни. В день операции близнецы единственный раз в жизни увидели его скупые мужские слезы, когда он, обняв восьмилетних несмышленышей, спросил их, а скорее – себя: «Что же мы будем делать без мамы, если она умрет?» Вера Александровна безуспешно пыталась сдержать слезы, стараясь как-то отвлечься работой по дому. К сожалению, через десяток лет и ей пришлось пройти через аналогичную операцию.

Немного поправившись, Анна Александровна свои заботу и внимание полностью отдавала любимым мужу и детям, создавая так необходимый домашний уют.

В 1958 году в Москву приехал сын генерала Виталий. Окончив среднюю школу с золотой медалью, он решил поступать на юридический факультет Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова. Во время сдачи вступительных экзаменов в МГУ он жил в семье отца. Успешно поступив на выбранный им факультет, он променял уютную генеральскую квартиру на студенческое общежитие на Стромынке, чтобы в кругу своих сокурсников глубже овладевать знаниями. Но и после этого он часто бывал в семье, особенно по выходным дням.

Близнецы сразу полюбили отзывчивого и доброжелательного брата, который рассказывал им много нового и интересного, пел с ними песни и читал им стихи. В то время творчество Сергея Есенина только начинало доходить до широких читательских масс, и Виталий первым показал красоту стихов великого русского поэта своим младшим братьям. Вместе ходили в кино, в театр, на международные выставки. Даже свою, пусть небольшую, подборку советских почтовых марок подарил Виталий братьям, начинающим филателистам. Находясь в доме на Смоленской, Виталий вместе с ними с удовольствием ходил в магазин за продуктами, в праздники ему «доверялось» разделывать к столу селедку – равных ему в этом не было.

Выдержав огромный конкурс, Виталий поступил на юрфак МГУ. Будучи студентом, руководил студенческим оперативным отрядом. Тогда в стране создавались бригады содействия милиции – на этой зачастую опасной работе Виталий показал свои самоотверженность, пренебрежение к опасности, смелость и смекалку. О нем даже написали в одной из центральных газет. Перед распределением ему предложили работу в органах. Во время прогулок с отцом от Смоленской набережной до Лужников Виталий много разговаривал с отцом, советуясь с ним о выборе жизненного пути. В результате Виталий Васильевич дал свое согласие пойти работать в КГБ. Потом были еще годы учебы, длительные и краткосрочные командировки, с напряжением всех физических и моральных сил, руководящая работа. В 2000 году заместитель Председателя Службы внешней разведки Виталий Васильевич Маргелов, Почетный чекист СССР, кавалер ордена «За военные заслуги», стал генерал-лейтенантом, а в феврале 2001 года получил звание «генерал-полковник».