Текст книги "Десантник № 1 генерал армии Маргелов"

Автор книги: Александр Маргелов

Соавторы: Василий Маргелов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 40 страниц)

Не менее яркое впечатление, чем «Днепр», оставило и крупное общевойсковое учение «Двина», проводившееся в марте 1970 года на заснеженных полях Белоруссии. Оно было приурочено к 100-летию со дня рождения В.И.Ленина.

От ВДВ в нем принимала 76-я Черниговская дивизия, которой командовал полковник В.Н.Костылев. Тогда всего за 22 минуты 280 самолетов Ан—12 и 4 самолета Ан-22 за один вылет десантировали 8 тысяч десантников и 152 единицы боевой техники! Вместе с выгрузкой боевой техники на захваченном аэродроме десантирование заняло 28 минут.

Десантники ощутили всю сложность и все многообразие современного общевойскового боя, важность взаимодействия всех родов и видов войск с учетом новейших средств вооружения для ведения боевых действий.

Белорусская земля тепло встречала воинов-десантников, участвовавших в учениях, жители деревень и сел, по которым проходили колонны войск, угощали солдат, дарили им памятные подарки.

На смотре войск в Минске по окончании учений выступил Л.И.Брежнев. Но особое удовольствие Командующий ВДВ получил от общения с руководителем Белоруссии П.М.Машеровым. Первый секретарь ЦК КП Белоруссии, член ЦК КПСС и Президиума Верховного Совета СССР Петр Миронович Машеров и Командующий ВДВ генерал Маргелов В.Ф. давно глубоко уважали друг друга. И немудрено – оба Герои Советского Союза со времен войны, патриоты своей великой Родины, отдававшие все свои силы и опыт для укрепления ее могущества и процветания, постоянно заботившиеся о нуждах людей. П.М.Машеров часто бывал у десантников, дислоцировавшихся на территории Белоруссии, всячески помогал им. Поэтому для Василия Филипповича большой радостью были встречи с Петром Мироновичем в ходе учений. Ощущение плеча друга десантников придавало генералу Маргелову еще больше уверенности и силы, помогало легче переносить тяготы нелегкой службы. В 1980 году, узнав о трагической кончине Машерова, он глубоко переживал эту тяжелую утрату большого государственного человека и дорогого друга.

Все участники учений «Двина» от рядового до генерала были награждены юбилейной медалью «За воинскую доблесть. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И.Ленина».

Через год на крупных войсковых учениях «Юг», состоявшихся с 9 по 19июня 1971 года на полуострове Крым, проявили себя десантники 98-й гвардейской Свирской дивизии, которой командовал генерал-майор Самойленко Т.К.

В июле того же 1971 года Тульская 106-я дивизия в ходе больших учений десантировалась за несколько тысяч километров от мест ее дислокации в Азербайджане в районе Герани. Дивизия летела к месту десантирования с посадкой на аэродроме подскока в Мелитополе. Это была впечатляющая картина: армада военно-транспортных самолетов с десантниками и боевой техникой ночью приземлилась на аэродроме истребительной авиации, откуда после дозаправки самолетов и позднего ужина также четко взлетела в направлении Герани.

Накануне учений Командующий послал своего сына Александра, новоиспеченного лейтенанта, в Тульскую дивизию в качестве тренировки совершить несколько прыжков из самолета Ан-2 и обязательно, хотя бы один прыжок – из Ан—12. К сожалению погода не позволила прыгнуть из Ан—12 – нижняя кромка облаков редко поднималась выше 600 метров от земли, часто шли дожди, но с Ан-2 за три дня Александр совершил шесть прыжков.

Приехавший проверить готовность дивизии к учениям заместитель командующего генерал-лейтенант Курочкин К.Я., прибыв на площадку приземления, первым делом увидел там трех офицеров-десантников, «отдыхающих» на скамейке с загипсованными ногами. Частые дожди и «заминированное» коровьими лепешками поле, куда приземлялись парашютисты, преподносили вот такие неприятные «сюрпризы» даже опытным десантникам. На поле паслось приличное стадо коров, и, случалось, парашютисты приземлялись прямо в его гущу, криком распугивая коров. Бывали и курьезы: так один парашютист прямо сверху «оседлал» зазевавшуюся буренку, а другой, собрав после приземления парашют, поднял голову и увидел, что вокруг него кольцом стоят коровы, а напротив него в угрожающей позе застыл здоровенный бык. Поэтому Константин Яковлевич отозвал в сторону Александра и посоветовал ему ограничиться парой прыжков – во избежании неприятностей. «Прошу извинить, товарищ генерал, – ответил лейтенант Маргелов, – четыре прыжка я уже совершил, осталось еще пара, жаль только вот Ан—12 не летает.» Генерал понял, что его совет не достиг цели, махнул рукой, развернулся и ушел.

Вернувшись в Москву, Александр доложил отцу, что прыжковая программа выполнена за исключением прыжка из Ан—12. Командующий уже знал об этом и, естественно, переживал, что его сыну придется совершать первый прыжок со скоростного десантного самолета в ходе учений, без предварительной тренировки. «Вот если бы ты прыгнул из Ан—12, тогда бы я взял тебя в Тулу с собой машиной. А так – добирайся со всеми, встретимся на площадке приземления», – вот за такими суровыми словами скрыл отец свое беспокойство.

В Мелитополе после гостеприимного ужина в летной столовой (если бы десантники съели все, что выставили на столы летчики, прыгать с парашютом было бы невозможно – парашют бы не выдержал) опытный офицер-парашютист из Научно-технического комитета ВДВ полковник Соловьев А.В. рассказал своему молодому коллеге, как отделяться с рампы скоростного самолета, как вести себя в воздухе, как приземляться на твердую площадку в Герани. Никто только не знал, что та площадка обильно испещрена норками землероек.

Офицеры НТК ВДВ прыгали среди первых. Несмотря на раннее утро было уже довольно светло и достаточно жарко. Александр отделился от самолета точно в соответствии с полученным ночным уроком «на пальцах». Все шло великолепно… до момента приземления – попал все-таки одной ногой в норку, не удержался на левой ноге и сильно «приложился» коленом о ссохшуюся твердую, чуть ли не каменную, землю. Рядом приземлился полковник Соловьев, прыгавший следом за ним: «Оценка «отлично»! Вот всегда так и прыгай! А теперь иди к трибуне и доложи Командующему о совершении очередного прыжка.» Пока Маргелов-младший шел к трибуне, колено начало «гореть», появилась все усиливающаяся боль. Однако, собрав всю волю в кулак и скрывая хромоту, Александр насколько мог, строевым шагом подошел к трибуне, на которой кроме отца находился командующий военным округом, и четко доложил. Командующий округом спросил, сколько у лейтенанта прыжков. Услышав, что это был всего-то 16-й, стал хвалиться, что у него несколько сотен. «Черт с тобой, разговорчивый какой!» – подумал про себя лейтенант. «Разрешите идти, товарищ Командующий?» – обратился он к отцу. Получив утвердительный ответ, уже не в силах сдерживать хромоту, зашагал к товарищам. Оглядев его распухшее колено, Александра посадили в вертолет и отправили в Кировабад, где находился госпиталь. Там хирург сделав рентгеновский снимок, «обрадовал», что это просто ушиб. Оставив «раненого» отдыхать на койке в военной гостинице, товарищи ушли в город. Через какое-то время они вернулись и, встав по стойке «смирно», торжественно вручили ему клюку с загнутой ручкой, торжественно поздравив при этом с «десантным крещением».

На сей раз, прилетев в Москву, Командующий отвез сына домой на своей машине (тогда еще они жили вместе на Смоленской набережной), там отец за столом его и поздравил. Только вот невеста Александра Лидия, так и не дождалась своего десантника на свой день рождения, но, приехав на Смоленку, все поняла…

С ноября 1973 года практически на всех учениях на парашютно-платформенных средствах (система «Кентавр») десантировались боевые машины десантные – БМД-1 с частью экипажа, а также артиллерийские орудия с расчетами в комплексе совместного десантирования (КСД). Командующий Маргелов всегда приглашал на учения руководителей республиканских ЦК КП и правительств на территории их республик. Товарищи П.М.Машеров, Г.А.Алиев, П.П.Гришкявичюс и другие высокие партийные и советские работники высказывали свое восхищение увиденным – в советские времена все республики помогали своей армии и радовались ее успехам…

Кстати, на сборах Командующего на базе Болградской 98-й гв. вдд в ноябре 1973 года в ходе подготовки к учениям внезапно была объявлена боевая тревога. На Ближнем Востоке разгоралась очередная арабо-израильская война. Советское правительство решало вопрос о военной помощи Египту. Однако, на утро следующего дня стало ясно, что десантников никуда не пошлют, и тревоге был дан отбой.

Некие командиры-десантники нажаловались Командующему, что экипажи десяти боевых машин выбросили все съестные припасы, а освободившиеся места заполнили боеприпасами. Эти «отцы солдат» просили, чтобы Командующий примерно наказал недисциплинированных воинов.

Командующий приказал построить экипажи боевых машин. Гвардейцы построились и замерли в ожидании разноса.

– Экипажам, выбросившим еду ради лишних боеприпасов, – громким голосом объявил Командующий, – сделать десять шагов вперед!

Семьдесят человек в составе своих экипажей отчеканили по десять шагов и остановились.

– Объявляю всем по завершении учений по десять суток отпуска! Они правильно понимают войну, – продолжал Маргелов, обращаясь ко всем, – что-нибудь поесть можно найти на месте, а вот боеприпасы противник точно не одолжит.

После этого решения Бати-Маргелова «доносчиков» как ветром сдуло…

В феврале 1978 года в Белоруссии состоялись общевойсковые учения «Березина», где от ВДВ участвовал парашютно-десантный полк 103-й дивизии. на сей раз впервые целая десантная часть десантировалась в полном составе с техникой и вооружением из самолета Ил-76.

С первых послевоенных лет советские десантники укрепляли братскую дружбу с воинами армий социалистических стран, развивая и укрепляя дружбу скрепленную совместно пролитой кровью в борьбе с фашизмом в годы Великой Отечественной войны. Тогда же зародилась традиция совместного проведения учений и маневров армиями социалистических государств – участников Организации Варшавского Договора. На некоторых учениях наши десантники непосредственно не участвовали, но офицеры-инструкторы ВДВ помогали своим братьям по оружию осваивать десантное дело.

Так в сентябре 1963 года на территории Германской Демократической Республики состоялись общевойсковые учения, в которых принимали участие войска ГДР, ПНР, СССР и ЧССР. В октябре 1965 года также в ГДР проводились совместные учения тех же стран под кодовым названием «Октябрьский штурм», где с советских самолетов Ан—12 в полном составе десантировалась Поморская воздушно-десантная дивизия Войска Польского, которой в то время командовал полковник Эдвин Разлубирский. Руководил учениями Главком Группы советских войск в Германии генерал армии П.К.Кошевой. В сентябре 1966 года на территории ЧССР состоялись учения «Влтава», где участвовали войска ВНР, ГДР, СССР и ЧССР. С самолетов Ан—12 на сей раз десантировались чехословацкие десантники. Большую помощь в подготовке этих учений оказывали советские генералы и офицеры ВДВ под руководством Командующего Маргелова, который сам неоднократно бывал на учениях: в ГДР (1963, 1965), в Болгарии (1964, 1967), в Польше (1966).

Руководство армий стран Варшавского Договора и особенно десантники этих стран высоко ценили помощь наших десантников, с большим уважением относились к их Командующему – генералу Маргелову В.Ф. А с Э.Розлубирским, который вскоре после учений в ГДР стал генералом, у Василия Филипповича сложились дружеские отношения. Польский генерал-десантник даже удостоился чести побывать в гостях у Маргелова на Смоленской набережной. В тот памятный вечер у Маргеловых оказались в гостях также фронтовой друг генерала Яков Ефимович Гуревич с женой Сильвой Абрамовной, и все были приятно поражены, когда Сильва и Эдвин прекрасно исполнили партии одноименных героев из оперетты Имре Кальмана «Сильва».

В ходе каждого учения десантники постоянно решали какие-то новые вопросы, отрабатывали то, чего еще нигде не было. Командующий лично нацеливал их на взятие новых рубежей, полагая, что не сделает он это сегодня – завтра может быть поздно.

В конце 1969 года на очередных учебно-методических сборах командного состава ВДВ Командующий ВДВ генерал армии В.Ф. Маргелов выступал с докладом об итогах и задачах по боевой и политической подготовке на новый учебный год.

Во время перерыва Командующий подозвал командира 317-го пдп А.П.Лушникова к себе, обнял его за плечи и подвел к таблице, на которой крупным планом были указаны сроки проведения, место и с какими войсками будут проведены совместно полковые тактические учения с десантированием, и спросил:

– Понимаешь, что означают эти буквы?

В таблице было написано: 317 пдп – учения с десантированием совместно с ОВС СВД в ГДР.:

– Так точно – Объединенные Вооруженные Силы стран Варшавского Договора, – ответил офицер.

Далее Командующий продолжил: «Это высокая честь – представлять ВДВ на маневрах совместно с армиями стран Варшавского Договора. И эту честь доверяем тебе, как одному их опытнейших командиров полка в надежде, что ты способен справиться с этой задачей успешно. На этих учениях планируем десантирование провести в два потока из самолетов Ан—12 с высоты 400 метров. Понятно?»

Задача не простая, отметил про себя Лушников, но четко ответил: «Так точно!»

Командующий пожал ему руку и пожелал успеха в выполнении ответственной и почетной задачи.

С июня по октябрь 1970 года 317-й полк по плану Командующего ВДВ занимался подготовкой к совершению парашютных прыжков с высоты 400 метров. Каждый офицер, сержант и солдат совершили за это время в среднем по 14–16 прыжков с парашютом. В общей сложности полк совершил около 16 тысяч прыжков. Все это требовало огромного напряжения моральных и физических сил всего личного состава и, особенно, командира полка.

Дело в том, что руководителем прыжков постоянно приходилось быть именно ему. Прыжки совершались на площадку приземления Боровцы под Полоцком – в 100 километрах от Витебска (ближе площадки приземления не было).

В целях обеспечения безопасности прыжков с парашютом Д-5 в два потока необходимо было следить, чтобы парашютисты не отделялись одновременно по двое при покидании самолета Ан—12 с рампы грузолюка. При одновременном отделении от самолета вытяжные парашюты, как правило, захлестывают друг друга. И тогда остается один выход – спуск вдвоем на одном запасном парашюте. А это чревато неприятными последствиями. Во время совершения тренировочных прыжков таких схождений и приземлений на одном запасном парашюте было всего 18, из них 8 случаев закончились травмированием парашютистов (переломы, вывихи, травмы позвоночника). Почему вдвоем на одном запасном парашюте? При захлестывании вытяжных парашютов основные купола не могут раскрыться. В этой обстановке необходимо открывать «запаску» тому из парашютистов, кто находится выше. Нижний парашютист не раскрывает свой запасной парашют из-за возможного попадания купола в раскрытый верхний парашют – тогда оба парашютиста обречены на гибель.

Руководителю прыжков приходилось переживать за каждого парашютиста. Как правило, при отделении от самолета первая половина парашютистов отделяется в шахматном порядке (как при наземной тренировке на парашютном городке). Достаточно одному из парашютистов нарушить отработанный ритм отделения от самолета, как наступает сумбурный порядок отделения, что и приводит к непредсказуемым нежелательным последствиям. Приходилось каждый раз тщательно подводить итоги и делать разбор прыжков каждой группы парашютистов. В конечном итоге, у руководителя прыжков увеличилось количество седых волос на голове, да и нервы порядком поизносились.

Контроль и руководство подготовкой к учениям было возложено на заместителя начальника штаба ВДВ генерал-майора Гуськова Н.Н. и офицеров воздушно-десантной службы Управления ВДВ Мохракова Б.Н. и Белоусова В.В. Благодаря их усилиям, особенно со стороны генерала Гуськова, полк хорошо подготовился к предстоящим испытаниям в ГДР, и во второй половине октября 1970 года успешно десантировался на площадку приземления Хоэнцианц (под Магдебургом). Руководил прыжками командир 103-й вдд генерал-майор Яценко А.И. Контроль и руководство всеми действиями полка на маневрах со стороны Командующего ВДВ осуществлял генерал-майор Гуськов Н.Н.

Десантирование началось в 9.00 в очень сложных погодных условиях – туман в приземном слое был настолько густой, что в десяти метрах ничего не было видно. Несколько рассеяла этот туман боевая техника на парашютно-реактивных системах, десантированная до начала выброски основных сил полка. Всего было десантировано 20 единиц техники на парашютно-реактивной системе (ПРС).

После выполнения боевой задачи в полк в район учений прибыл на автомобиле в сопровождении двух мотоциклистов заместитель начальника Главного политического управления армии ГДР полковник Билан с группой офицеров. Пришлось по просьбе полковника собрать и построить освободившуюся от учений часть личного состав полка для проведения митинга. На митинге полковник Билан поздравил гвардейцев с успешным выполнением боевой задачи и вручил несколько коробок с памятными нагрудными значками участникам учений «Братство по оружию», а также сувениры, изготовленные из пластмассы в виде миниатюрных образцов вооружения и боевой техники и брошюры по истории и боевой деятельности Армии ГДР в мирные дни. Такие комплекты сувениров были вручены каждому десантнику – участнику совместных учений.

После возвращения полка на место постоянной дислокации Командующий ВДВ лично позвонил Алексею Петровичу Лушникову, поздравил и поблагодарил за успешное выполнение боевой задачи и поддержание авторитета Воздушно-десантных войск. Через несколько дней был отдан приказ Командующего ВДВ, в котором отмечалось, что впервые в истории ВДВ был десантирован полк (1200 человек) с высоты 400 метров в два потока из самолетов Ан—12 в сложных метеоусловиях. В приказной части многие офицеры и сверхсрочнослужащие полка были поощрены Командующим.

Это всего лишь один пример, как десантники решали новые сложнейшие задачи, которые генерировал их Командующий. Но генерал Маргелов верил в своих «орлов», справедливо полагая, что им все задачи по плечу. Кстати, эти свои идеи Командующий предварительно отдавал «на суд» специалистам, потом проводились испытания, после чего только издавались соответствующие приказы.

В.Ф. Маргелов строго требовал от командиров всех степеней уметь, как говорят, показать товар лицом. Если проводишь показное занятие или учение – у тебя должно все быть отшлифовано, ибо на то оно и показное. У наблюдающих должно оставаться хорошее впечатление и стремление сделать так же у себя. Даже такой, казалось бы мелкий вопрос, как пояснение происходящего действия, должно быть впечатляющим, ясным и четким, с хорошей дикцией поясняющего.

Без этих элементов показ может поблекнуть и не дать эффекта; может получиться, как говорил Василий Филиппович украинско-белорусской поговоркой: «Умила готуваты, та невмила подаваты».

«Мне вспоминается, – писал генерал Павленко, – множество занятий по показу техники, показных тактических занятий и учений, в том числе и для руководства Министерства обороны и, как правило, все они были подготовлены и проведены просто блестяще. И это не было «показухой», «очковтирательством», как пытались язвить некоторые горе-военачальники. Это был результат большого труда людей, мудрости и настойчивости Командующего.

В этой связи вспоминается и моя «дикторская» практика. А началась она для меня совсем неожиданно. На учении в Болгарии в 1965 году десантировался один из наших полков, который мне, тогда еще заместителю начальника штаба, командующий поручил готовить и представлять.

Как только началось десантирование, Министр обороны БНР генерал армии Джуров, у которого я был помощником по десанту, попросил меня взять микрофон и сделать пояснения для присутствующих, или как теперь говорят, прокомментировать ход дела.

Василий Филиппович сидел рядом и, оказывается, очень внимательно слушал и наблюдал за мной. А когда я закончил эту свою миссию, он подошел и тихо, чтобы другие не слышали, сказал: «У тебя здорово получается, теперь на всех больших учениях пояснения будешь давать в таком же духе». С тех пор это стало правилом, хотя иногда и мешало моей основной работе».

Глава 7
«Бархатная осень» 1968-го

^{Подготовка операции «Дунай». План Командующего ВДВ принят. Доклады генерала Маргелова. Десантники сработали отлично! Думы солдат. Популярность генерала Маргелова.}

Прошло вроде бы совсем немного времени после описываемых событий. Но уже в газетных статьях 90-х годов выявляются расхождения в описании хода боевых действий десантников. Тем более странно, что одна статья принадлежит перу в то время адъюнкта Гуманитарной академии МО РФ подполковника А.Кырова («Дунай» вышел из берегов». «Красная Звезда» от 21 августа 1993 года), а другая основывается на воспоминаниях непосредственного участника этой молниеносной войны полковника в отставке, а тогда командира полка 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии подполковника Ш.Х.Минигулова («Полковник Минигулов: «Я арестовал Дубчека», «Общая газета» от 21 августа 1995 года). Полковник Минигулов закончил службу в Воздушно-десантных войсках в должности заместителя командира 7-й гв. вдд. Авторы неоднократно встречались с Шарипом Хабеевичем и лично его знают как умного и скромного человека. За Пражскую операцию он был награжден орденом Красного Знамени. Кстати, в сборнике «ВДВ вчера, сегодня, завтра» (М. – 1996 г.) при описании действий десантников тоже приводятся воспоминания Ш.Х.Минигулова. А уж авторский коллектив ВДВ вряд ли мог допустить неточность при описании хорошо известных десантникам событий. Так что при расхождениях в трактовке одних и тех же событий, авторы предпочли воспоминания офицера-десантника и других участников войны.

В августе 1968 года по заданию Советского правительства десантники выполняли задачи по стабилизации политической обстановки в Чехословакии, когда возникла угроза отхода чехословацкого руководства от коммунистической ориентации и реального выхода страны из Варшавского Договора. Тревожная обстановка назревала еще с весны.

8 апреля 1968 года Командующий Воздушно-десантными войсками генерал армии В.Ф.Маргелов получил нарочным директиву, подписанную Министром обороны Маршалом Советского Союза А.А.Гречко и начальником Генерального штаба Маршалом Советского Союза М.В.Захаровым.

Документ гласил, что «Советский Союз и другие социалистические страны (Болгария, Венгрия, ГДР, Польша. От ввода своих войск отказалась только Румыния – Прим. авторов), верные интернациональному долгу и Варшавскому Договору, должны ввести свои войска для оказания помощи Чехословацкой народной армии в защите Родины от нависшей над ней опасностью» со стороны Запада. С получением сигнала «Буря» Командующему ВДВ предписывалось привести в полную боевую готовность 7-ю и 103-ю гвардейские воздушно-десантные дивизии, выйти к аэродромам взлета и быть в готовности к высадке в Чехословакии парашютным и посадочным способами.

Командующий и Управление ВДВ в непосредственном контакте с офицерами и генералами Генерального штаба осуществили планирование применения воздушных десантов в операции, получившей кодовое название «Дунай».

Как вспоминал Командующий ВДВ Маргелов, было разработано три варианта ввода советских войск. После рассмотрения каждого из них Министр обороны остановился на варианте, предложенном десантниками. Накануне несколько дней и ночей Командующий провел в стенах Генерального штаба, пока не был выработан окончательный вариант.

По приказу Маргелова десантники приступили к подготовке ведения боевых действий в условиях города. Им были доставлены карты Праги. За месяц до десантирования парашютно-десантные части, которые затем принимали участие в событиях, были подняты по тревоге и выведены в учебные центры вблизи аэродромов. Началась интенсивная подготовка к ведению боевых действий в условиях города. Командиры и штабы тщательно изучали расположение городских кварталов, улиц, систему коммуникаций. Проведена была предварительная рекогносцировка Праги с помощью сотрудников Советского посольства.

Офицеры полка Минигулова начали подготовку под Калининградом также примерно за месяц до операции. Хотя все офицеры были в штатском, западные спецслужбы что-то пронюхали. И вот уже офицерам зачитывают данные радиоперехвата: радиостанция «Голос Америки» сообщила, что в Прибалтике русские десантники отрабатывают приемы боя в городских условиях, а командует ими черный больной татарин». Это о командире полка, который болел чем-то типа ветрянки, и его лицо было покрыто какими-то «пупырями». У офицеров никаких сомнений в том, что в Чехословакии контрреволюция, не было, а некоторые хорошо знали ее «симптомы» еще по Венгрии (например, тот же Ш. Минигулов, награжденный за участие в боях в Будапеште орденом Александра Невского). Знали они также, что первый секретарь ЦК КПЧ А.Дубчек на стороне контрреволюции.

20 августа 1968 года десантники уже сидели в самолетах. Руководил операцией по вводу войск в Чехословакию генерал армии Павловский И.Г.

Основную задачу по захвату и блокированию аэродромов Рузине и в Брно, а также подготовке их к приему военно-транспортных самолетов выполняли десантники. В операции принимали участие части 7-й гв. вдд (командир дивизии генерал-майор Л.Н.Горелов), которые десантировались в Праге, и 103-й гв. вдд (командир дивизии генерал-майор А.И.Яценко), которые приземлились в Брно, в районе Пришбрам, Блатиа, Табор.

По плану десантники должны были прыгать с парашютами. Но, едва пролетев Польшу, при подлете к цели поступила команда – парашюты снять, будет посадка. 21 августа в 3 часа 37 минут, за несколько минут до десантирования главных сил, на аэродроме были высажены разведывательные подразделения на одиночных самолетах, без огней. Они захватили аэродромы, диспетчерские пункты, прожекторы, оцепили находящиеся там самолеты, блокировали аэродромные гарнизоны. На все это ушло всего 15 минут!

Если бы чехи поставили на взлетно-посадочную полосу какой-нибудь автомобиль или трактор, самолеты приземлиться не смогли бы. Все произошло без единого выстрела. Эти подразделения обеспечили высадку главных сил. Приземляющиеся с интервалом в 1,5 минуты самолеты, едва сойдя с ВПП, высаживали личный состав и боевую технику, которая тут же выстраивалась в колонны и убывала к месту назначения, в полной готовности вступить в бой.

Система ПВО Чехословацкой народной армии не оказала противодействия, освещение посадочных полос аэродрома и лояльное в первые часы отношение персонала аэропорта дали возможность десантникам достичь внезапности действий и захватить важные объекты Праги в течение четырех часов после высадки.

В первую очередь десантниками были захвачены: четыре моста через Влтаву, помещение штаба контрреволюционной организации, здание ЦК КПЧ, издательства, МВД, главпочтамт, телецентр, банки и другие объекты.

Основные усилия десантников были направлены на захват Центрального комитета компартии Чехословакии, правительства страны, Министерства обороны и Генерального штаба. Успешное выполнение запланированных действий позволило парализовать государственное и военное управление страной.

Подполковник Минигулов после «посещения» телецентра, немедленно отправился с разведротой полка на набережную Влтавы в ЦК КПЧ. Начало пятого утра, на улице уже светло, но народ еще спит. Прибыв в ЦК, десантники первым делом обезоружили охрану, отключили центральную телефонную станцию, для страховки обрезав телефонные провода. Узнав от охраны, где находится Дубчек, десантники ринулись на второй этаж. Минигулов, скинув плащ-палатку, вошел в комнату № 79 с офицерами полка: «Александр Степанович, я командир воздушно-десантной части, мы десантировались сегодня, вошли оказать вам помощь в подавлении контрреволюционного мятежа». Дубчек ответил, что в стране никакого контрреволюционного мятежа нет. И в это время – очередь по его окнам. Все пригнулись, и Минигулов спросил, кто же тогда стреляет, если контрреволюции нет? Дубчек предположил, что это русские. «Нет, – возразил командир полка (участник Великой Отечественной войны с 1943 года), – это очередь не из нашего оружия, стреляли из ППШ военного времени». На просьбу обратиться с воззванием к населению, чтобы оно не оказывало сопротивление советским войскам, Дубчек опять повторил, что контрреволюции нет. Тогда Минигулов, оставив охрану, спустился на первый этаж, вызвал по рации командира дивизии и доложил о своих действиях. Комдив приказал доставить Дубчека к нему на аэродром Рузине. Туда же доставили и всё Политбюро КПЧ.

Командующий ВДВ позднее так докладывал Министру обороны А.А.Гречко: «А.Дубчек пытался звонить из своего кабинета по телефону, как он заявил, Л.И.Брежневу, но старший лейтенант Жаданов в сдержанной форме отказал ему и обрезал телефон. В последующем Й.Смрковский, Ф.Кригель вели себя вызывающе, в грубой форме обращались к офицерам охраны: «Почему вы здесь? Почему так долго нет вашего представителя? Требовали связаться с советским послом товарищем Червоненко. После отправки А.Дубчека, Й.Смрковского, Ф.Кригеля, Й.Шпачека на аэродром остальные члены ЦК вели себя лояльно».

Появление десантников для всех членов ЦК КПЧ, Пражского городского и областного обкомов партии было абсолютно неожиданным. По заявлению секретаря ЦК З.Млынаржа, они ожидали прибытия советских войск в 10–11 часов, не ранее. «Поэтому мы не рассчитывали, что вы нас всех застанете вместе».

Генерал армии Маргелов В.Ф. докладывал: «В одном бронетранспортере находились А.Дубчек и Ф.Кригель, напротив их сидели два наших офицера, во втором Й.Смрковский и Й.Шпачек..

При перевозке указанной группы на аэродром Рузине особенно возмущались Ф.Кригель и Й.Смрковский. Они потребовали открыть люки и объяснить, куда их везут. В целом эвакуация членов ЦК КПЧ прошла без происшествий».

Командующий ВДВ, искренне убежденный в правоте и справедливости дела, которое возложили на его подчиненных, сообщал министру обороны: «В десантников бросали камни, плевали, выкрикивали антисоветские лозунги и ругательства, бросались на солдат и делали попытки выхватить оружие, забрасывали контрреволюционными листовками и другой печатной литературой. В этой сложной обстановке десантники-разведчики не растерялись, проявили стойкость и упорство, хладнокровие и выдержку, высокую политическую зрелость и понимание той роли, которая была возложена на них при выполнении ответственной и благородной задачи».