Текст книги "Три года в Соединённых Штатах Америки"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 60 страниц)

Потом до глубокой ночи, часов до трёх, я рассказывал Ирочке о себе и, наконец, признался ей что мне известна и её история, сказав, что уже предпринял всё, чтобы те подонки были сурово наказаны. Она даже не стала меня ни от чего отговаривать, да, это и не помогло бы. А ещё Ира спрашивала, чем она может мне помочь. Увы, но я пока что и сам не знал, что именно мне следует предпринять и порка что просто готовил материальную базу. О том, что произошло с нашей страной, я рассказал ей коротко, самую малость, но и этого хватило, чтобы она воскликнула:

– Какой кошмар!

– Ира, – сказал я, – меня как раз и послали в прошлое для того, чтобы я всё изменил. Ничего, время у меня есть и я что-либо придумаю, но ты можешь быть уверена в одном, тебе предстоит застилать мне постель очень-очень долго, всю твою жизнь.

Глава 6
Важное решение

Мы проснулись в половине девятого утра, крепко обнявшись, а по другому и быть не могло. Увы, человек раб своих привычек, а я так и не научился спать с женщинами, не обнимая их во сне. Ещё не открыв толком глаза, я тут же принялся целовать свою любимую. Ирочка тут же откликнулась на мои поцелуи и мы окончательно проснулись уже тогда, когда начали заниматься любовью, так что наше пробуждение было очень приятным и после него я понёс свою королеву к реке. Тёплая, как парное молоко, вода, окончательно пробудила нас, а также моментально пробудила во мне просто бешеную страсть и я стал заниматься любовью прямо в чистой, прозрачной воде. Ирочка наутро была иной, совсем не той, что вчера днём. Сегодня утром, вместе с пробуждением, в ней также проснулась ещё и огненная страсть. Не удивительно, ведь я своей нежностью сорвал с неё все тенёта комплексов и страха перед близостью с мужчиной и поэтому она мне доверяла полностью и безоглядно, прекрасно зная, что ей будет со мной хорошо и что её ждёт только наслаждение.

Вместе с тем, что я пробудил в Ирочке страсть, мне удалось сделать её ещё и ненасытной вакханкой. В шестьдесят лет я точно побоялся бы иметь такую жену, а в шестнадцать – запросто, да ещё и с удовольствием. Тем более, что мой опыт любовника не давал усомниться, прежде всего мне самому, что я смогу доставить ей огромное наслаждение. Что я и делал добрых полтора часа с перерывами, хотя именно это и не свойственно юношам. Густая и шелковистая трава на этом берегу, была высотой немного ниже колена. Не загаженная человеческим присутствием, она оказалась ничуть не менее восхитительным любовным ложем, чем наша постоянно вздыхающая постель в палатке. Ну, и что с того, что наши локти и коленки в итоге оказались запачканными? Зато мы вволю покувыркались на шелковистой травке и у нас разыгрался просто волчий аппетит. Пока Ирочка, положив на траву два куска фанеры, накрыв их клеёнкой, разогревала рядом привезённый из дома мясные блюда, картошку, готовила салат и накрывала на стол, я вытащил вентерь.

За вчерашний день и нынешнюю ночь в него набилось ведра три рыбы, причём довольно крупной, чего я в принципе и ожидал. Это были в основном караси и лещи, но каким-то образом в него попали ещё и три судака длиной мне по локоть. У меня имелись с собой два прочных мешка из-под полиэтилена, так что скоро можно будет пить пиво с лещами и я принялся быстро сортировать рыбу и нанизывать лещей и карасей на куканы, судаки же просто просились на сковородку немедленно. Привязав куканы к припасённым загодя колышкам из толстой стальной проволоки, я выпотрошил и почистил судаков. Сковородку, как муку и масло, я тоже прихватил с собой. Пока Ирочка заканчивала нарезать салат, я быстро пожарил рыбу и выложил её на большое фарфоровое блюдо, чтобы поставить в центре стола и когда сделал этот завершающий штрих, Ира воскликнула:

– Борька, какой ты у меня хозяйственный! Мы хотя и на пикнике, у тебя всё есть, даже бокалы для шампанского, а вот рюмок для коньяка ты не захватил. – Поставив на стол бутылку трёхзвёздочного армянского коньяка, Ирочка с улыбкой призналась мне – Боренька, это я взяла на тот случай, если мне, вдруг, сделается страшно, когда лягу с тобой в постель. Знаешь, тогда бы я выпила полбутылки коньяка и всё равно отдалась тебе, но ты был так нежен со мной и мне было так хорошо и приятно, что никакой коньяк не понадобился. Ох, Боренька, как же мне хорошо было с тобой вчера, в самый первый раз, но сегодня утром я вообще чуть не умерла от наслаждения. Улыбнувшись своей любимой, я сказал:

– Нет, Ирочка, никакого коньяка или шампанского. Мне ведь садиться за руль. Оставим его на вечер. Хотя у меня и небольшая комнатка, совсем рядом есть ванная, но что самое замечательное, у меня очень удобная и совсем не скрипучая тахта, пусть и не очень широкая, но я ведь не выпущу тебя из объятий до утра. Ира радостно согласилось:

– Это мне понравилось больше всего. А твои родители на тебя за это не рассердятся Боря? Усмехнувшись, я успокоил её:

– Не волнуйся на их счёт, любимая. С ними у меня полное взаимопонимание. Ну, вместо шампанского давай выпьем по бокалу «Дюшеса», Ирочка, хотя тебе я могу налить и шампанского.

– Нет, давай и его оставим на вечер. – Отказалась Ира.

Мы здорово проголодались и от всей души набили животы сациви с отварной молодой картошечкой, жареным судаком и салатом из первых помидоров и огурцов, правда, купленных на рынке. Две трети судака осталось и я, помыв кастрюлю, сложил в неё рыбу, пожаренную моим особым, фирменным образом, во фритюре, отчего получилась изумительная, хрустящая корочка. Наступило время релаксации. Я вытащил из палатки наше надувное ложе, постелил на него два одеяла, затем простыни и мы снова легли загорать. Как и вчера, нагими. Белая кожа моей любимой за вчерашний день уже успела немного загореть, но не покраснела, а сделалась золотисто-кремовой. Мы лежали тихие и умиротворённые, и разговаривали вполголоса. Вчера я не стал расспрашивать Ирочку ни о чём, но сегодня не вчера, и потому, держа её головку на своём плече, поцеловав, спросил:

– Иришка, расскажи мне о том, что произошло год назад.

Моя королева напряглась лишь на мгновение, но быстро расслабилась и удивлённым голосом сказала:

– Как странно, ты сейчас напомнил об этом, Боренька, но я не заплакала и у меня не началась истерика. Да, всё правильно, любимый, ты оказался самым лучшим целителем. Ты просто вытеснил собой всё негативное и теперь я, как бы смотрю на себя, прежнюю, со стороны. Хотя знаешь, кроме того, что они разорвали на мне платье и стащили с меня трусики, ничего ведь не произошло. Хотя со мной и случилась в тот момент просто дикая истерика, в моём сознании сработал инстинкт самозащиты и я стала так отбиваться, что даже разорвала ему губу и повредила глаз. Думаю, что он навсегда останется теперь косым. Они заманили меня к себе хитростью. Вадим сделал вид, что напился, а его дружок, Павел, стал упрашивать меня помочь довезти этого верзилу до дома и я, дура, согласилась. Когда они втолкнули меня в квартиру, я оцепенела от неожиданности, но когда эти негодяи швырнули меня на тахту и стали срывать с меня трусики и разрывать на мне платье, словно взорвалась. Вадим уже снял с себя штаны, навалился на меня всей своей тушей и принялся слюнявить мне лицо своими мерзкими, толстыми губами, а его дружок помогал ему, раздвигал мне ноги. Вот тогда-то я, словно взорвалась, вцепилась ему в рожу и с такой силой выгнулась всем телом, что перебросила его через себя и он врезался в сервант. После этого я набросилась на Павла и стала бить его. Вадим так перепугался, что выбежал из квартиры в одной майке, а потом к нему присоединился его дружок и я разревелась. Соседи тут же вызвали милицию и она быстро явилась. Ещё бы, ведь это же дом на набережной а не квартира в Перово. Сначала был составлен акт о попытке изнасилования и этих ублюдков забрали в милицию, а потом отец Вадима, он заместитель министра, надавил на милицию, подговорил соседей и всё стали переворачивать с ног на голову и если бы не тётя, то меня точно посадили бы. Она в хороших отношениях с помощником Андропова, они вместе учились, и дело удалось замять, но мне предложили уехать из Москвы. Так я и оказалась в твоём городе и, как сейчас поняла, на своё счастье. В ту ночь мне, наверное, помогло то, что я до середины четвёртого курса занималась гандболом, была нападающей в сборной университета, а потом, как говорили наши девчонки, мне привалило вот это богатство, – Ирочка взяла мою руку и положила её к себе на грудь, – и мне пришлось бросить спорт. Знаешь, сколько не бинтуй грудь, всё равно и бегать с таким бюстом, у меня же четвёртый номер, тяжело, и больно, когда бьют, а в таком виде спорта, как гандбол, это запросто.

Лаская восхитительные груди моей королевы, я поцеловал её и восторженным голосом сказал:

– Твои подружки были правы, Иришка. Твои груди и попочка это действительно настоящее богатство. Никогда в жизни я ещё не видел женщину с такой фигуркой и такими изумительными формами. Ты у меня просто прелесть, моя девочка. Об этих подонках можешь забыть, я уже очень скоро подведу их обоих под такую статью, что они не обрадуются. Измена родине это не девушек насиловать. Если бы меня не отправили в моё же собственное тело в семидесятый год, то это сошло бы им с рук, а так, через каких-то полгода, когда Вадим с помощью Павла попытается продать папенькины секретные документы, его контора повяжет. Ты не единственная девушка, с которой они так поступили, но ты единственная, кто смогла дать им отпор. Ничего, любимая, я займусь тобой всерьёз и научу тебя приёмам боевого самбо, карате и джиу-джитсу. Это тоже хорошая штука. А ты знаешь, Иришка, я ведь тоже москвич. После армии поступил в «Плешку», закончил её, потом учился в аспирантуре. Тоже спортом занимался, только самбо и даже был чемпионом Универсиады в тяжелом весе. Сейчас полежим часика полтора и начнём.

Ирочка прижалась ко мне потеснее, переместила мою руку с грудей в другое место и страстно выдохнула:

– Боренька, давай лучше займёмся не самбо, а этим. Руки я не убрал, но целуя свою королеву, строго сказал:

– Отставить глупые мечты. Заниматься любовью на полный желудок это не есть хорошо. – Улыбнувшись, я добавил – Любимая, у нас с тобой вся ночь впереди. Ирочка спросила:

– Ты действительно хочешь, чтобы я поехала к тебе домой?

– Да, и это не просто просьба. – Ответил я – Не волнуйся, мои родители переживут это спокойно, без истерик.

И всё же Ирочка решила добиться своего. Она повернулась на бок, отчего матрас громко вздохнул, прижалась ко мне всем телом, но затем, вдруг, сказала:

– Борька, тебе нужно им обо всём рассказать. Немного подумав, я вздохнул и сказал:

– Да, скорее всего ты права, любимая. Так действительно будет лучше. Только знаешь, не надо извещать об этом тётю. Пойми меня правильно, Иришка, я ведь останусь в прошлом навсегда только в том случае, если мне удастся изменить будущее, а потому должен быть осторожен. В тебе я уверен на все сто процентов уже только потому, что нас свела судьба, а она выпала на нашу долю не самая приятная. Мы оба пережили в жизни трагедию. Ирочка звонко чмокнула меня и сказала, улыбаясь:

– Которая в моей памяти развеялась, как давнишний сон, пусть и страшный. Это всего месяц назад я знала только одну дорогу, от дома до работы и отваживалась выходить за дверь только потому, что у меня на плечах были погоны. Они внушали мне хоть какую-то уверенность, а о том, чтобы пойти в парк, посидеть в кафе, а потом ещё и обниматься в парке на скамеечке с парнем, у меня и в мыслях не было. Знаешь, Боря, я ведь была совсем инфантильной девочкой, всегда мечтала о принце и когда ты вошел с огромным тортом и цветами, сначала испугалась. Особенно когда ты стал изображать из себя хулигана, хотя и понимала, что ты шутишь. Но потом ты назвал меня королевой и стал воспевать мою красоту так, что у меня сердце оборвалось. Ну, а когда ты сказал, что станешь читать мне сонеты Петрарки, то я чуть было не расплакалась и ты ведь не обманул меня. Когда же ты действительно продекламировал и причём просто блестяще, двенадцатый сонет Петрарки, то я уже была в тебя влюблена и жалела только о том, что ты так молод. Потом был этот совершенно фантастический экзамен и я совсем растерялась. То, что ты читал мне стихи утром, в обед и вечером, сняли всю боль с моей души, все страхи и знаешь, любимый, когда ты звонил мне и читал стихи, а все девочки из паспортного стола и мои сослуживицы заранее подсаживались поближе, то мне было так приятно, что я даже несколько раз испытала самый настоящий оргазм, но только молча, чуть дыша. И вот ведь что удивительно, Боренька, я мечтала о юном принце, а в меня влюбился мудрый, пожилой король, имеющий такое красивое, мускулистое и сильное тело юного принца. Как же сильно я люблю тебя, мой прекрасный юный, но такой мудрый король. У тебя, наверное, было в твоей долгой жизни много женщин, Борька?

В таких случаях, врать женщинам бесполезно. Поэтому я улыбнулся и честно признался Ирочке:

– Да, моя королева, много. Увы, но я всё время искал ту единственную, которая заменит мне всех женщин на свете, но нашел её только в своём собственном прошлом. Ирочка, я был четырежды женат, у меня шестеро детей, все они любят меня и с четырнадцати лет жили со мной, а не со своими матерями, но иногда, на мой день рождения, все мои четыре бывших жены приходят чтобы поздравить меня и это нисколько не смущало мою любовницу. Последний раз я развёлся четыре года назад, года два у меня не было постоянной любовницы, а потом я познакомился с тридцатилетней, замужней женщиной и та ради меня бросила мужа и пришла жить ко мне вместе с сыном. В промежутках между браками у меня было десятка три увлечений, но ни одна из женщин или девушек, а в меня ведь влюблялись и восемнадцатилетние девушки, не завладела моим сердцем, как ты. Вообще-то я боец, солдат и работяга, хотя и кандидат экономических наук и у меня три высших образования. Я служил в десантных войсках и умею хорошо драться, мастер спорта по самбо, но гораздо лучше владею боевым самбо. Неплохо владею приёмами карате и джиу-джицу, хотя и хуже, чем боевым самбо, но зато отлично работаю с китайским боевым шестом и нунчаками, пробовал себя в японском фехтовании и немного преуспел в этом, но ножи метаю всё же лучше. Так что я действительно способен постоять за себя. То тело, которое тебе так нравится, чепуха по сравнению с тем, каким ты его увидишь через полгода, но это всё ерунда, ведь я, в первую очередь, пахарь. Большая часть моих умений здесь не пригодится, но помимо того, что я хороший автослесарь и автомеханик, умею отлично шить, не хуже мамы, делать выкройки, могу даже шить обувь, шубы и шапки. Не говоря уже о том, что я матёрый дачник. В общем со мной тебе голод точно не грозит и ты будешь одета с иголочки.

Ирочка восхищённо ахала, когда я деловито и спокойно рассказывал о себе и о том, какой путь прошел в своей жизни от покалеченного парня с травмой позвоночника, который вытаскивал себя из инвалидности на зубах, до хозяина далеко не бедствующей компании, вхожего в несколько западноевропейских, американских и китайских банков и инвестиционных компаний, а когда умолк, тот тут же спросила:

– Боря, а что такое нунчаки? Как ты ими работаешь?

После нашего позднего завтрака уже прошло больше часа и потому я быстро поднялся, достал из палатки нунчаки и метательные ножи, вложенные дерматиновые кармашки. Бросив нунчаки себе под ноги, я с расстояния в пятнадцать метров вонзил все шесть ножей ствол вербы, причём кучно. Подбросив нунчаки ногой, я принялся медленно их раскручивать и вскоре они закрутились в моих руках с бешеной скоростью. При этом, как и работая с боевым шестом, я стремительно передвигался по траве перед Ирочкой, показывая ей свою ловкость и координацию движений. Через четверть часа, совершенно не запыхавшись, я подошел к ней, бросил нунчаки на траву и стал показывать некоторые простые, но весьма действенные приёмы боевого самбо джиу-джицу, однако, Ирочка после сытного завтрака была слишком вялой и потому, махнув рукой, я миролюбиво сказал:

– Нет, моя девочка, с этим делом нужно повременить.

Рассмеявшись, Ирочка погладила себя по животику и сказала, соглашаясь со мной:

– Да, сытое брюхо к ученью глухо. Боря, а как выглядят компьютеры в твоё время и как ты работаешь на нём? Это наверное очень сложно и нужно долго учиться? Помотав головой и воскликнул:

– Что ты, Ирочка! Проще пареной репы. Валюшка, моя младшенькая доченька, уже в три годика спокойно включала комп и гоняла игрушки на нём. Жаль, что ей не суждено родиться, если конечно, ты не согласишься родить мне семерых детей, одна за всех моих четырёх жен и пятую любовницу, которая полтора месяца назад была на четвёртом месяце. Увы, но я могу только нарисовать тебе компьютер и то, как выглядят картинки на его экране. Правда, я могу сесть за него, зайти на какой-нибудь сайт и прочитать всё, что ты захочешь. Ирочку увлекла эта идея и она воскликнула:

– Ой, Боренька, как здорово! Давай сделаем так, любимый!

Оглядевшись вокруг, я сначала взял два куска фанеры и положил их на коляску-ящик спереди, потом, застелил их байковым одеялом и, подумав, что усадив Ирочку к себе на колени я смогу с ней ещё и заняться любовью, поставил перед ней две перевёрнутые кастрюли и накрыл их пледом. Как только я сел на коляску и согнул руки так, словно они лежат у меня на письменном столе иди парте, компьютер мгновенно появился. Моя королева, посмотрев на меня восхищённо, быстро забралась ко мне на колени и на несколько минут мы забыли о компьютере. Вскоре, я сделал над собой усилие и сказал ей на ушко:

– Если хочешь, то я сейчас зайду на какой-нибудь сайт с эротической литературой и прочитаю тебе парочку новелл или небольшую повесть, любимая. В моё время многие женщины, даже две мои последние жены, очень любили читать любовные романы с сентенциями типа: – «Он приник губами к моему гладко выбритому лобку и, взволнованно и часто дыша от страсти, принялся умело ласкать губами мой клитор. Я застонала от наслаждения, а его язык уже проник в мою вагину».

– Боже! – Воскликнула моя королева – Неужели прямо так и пишут? Открытым текстом? Ой, прочитай мне что-нибудь такое, Боренька. Правда, у вас про это именно так пишут?

Просунув свои руки под руками Ирочки, я положил их на воображаемый стол и немедленно увидел через плечо свой широкоэкранный монитор «Сони» с диагональю в тридцать четыре дюйма, а также нащупал рукой эластичную, словно студенистую, прохладную мышку. Практически в то же мгновение Ирочка, которой от возбуждения не сиделось неподвижно, воскликнула:

– Ой, Боря! Я тоже вижу перед собой какой-то широкий, чёрный телевизор. Слушай, неужели в ваше время делали такие телевизоры? Он же совсем тонкий, чуть толще папки. Дрогнувшим голосом я спросил:

– Ирочка, что написано на экране? Она ответила:

– «Яндекс», Боря, а что это такое? Потрясённым голосом я ответил:

– Не знаю, Ирочка. Это наверное произошло потому, что я в тебе и мы сделались, чем-то вроде одного целого, любимая, а «Яндекс» это название поисковой системы, которой я пользуюсь. Послушай, Иришка, привстань на минуточку и скажи мне, когда исчезнет монитор моего компьютера. В общем встань так, чтобы не прикасаться ко мне телом. Ира послушно встала и огорчённо сказала:

– Борь, всё исчезло и я вместо телевизора вижу руль мотоцикла и лес. Можно я снова сяду?

– Конечно, любимая. – Ответил я и добавил – Только сядь так, чтобы я был не в тебе.

Да, ради эксперимента я был готов и на это. Ирочка села и радостным голосом воскликнула:

– Ой, я снова вижу твой компьютер, Борька! А ещё я вижу письменный стол, перед телевизором лежит какая-то странная чёрная, большая пишущая машинка, из-под твоей руки видна прозрачная штучка, которая светится изнутри красным, а чуть дальше стоит фарфоровая чашка на блюдечке. Ещё я вижу впереди смутные очертания большой, красивой комнаты и… Ой, это же Москва за окном, набережная, а за ней парк Горького!

Облегчённо вздохнув, я убрал руки с воображаемого стола и быстро восстановил статус кво к взаимному удовольствию, после чего снова вернул всё на место. Юлечка застонала от удовольствия, а я протянул руку к выключателю, в монитор ведь были встроены отличные, широкополосные динамики мощностью в двенадцать ватт. Немного подумав, я быстро забрался в поисковик и нашел более или менее мирный порносайт не с десятисекундными роликами, а вполне приличными, получасовыми фильмами и выбрал порник без садо-мазо и многоканального секса. К счастью название – «Вечер с другом», не обмануло, это оказалось вполне благопристойное кино. В этом фильме актёры, очень симпатичные, между прочим, хотя и показали практически весь ассортимент трюков, закончили всё без излишеств. Мы тоже. Заодно я выяснил, что могу при этом спокойно ласкать левой рукой груди Ирочки и что звук был громкий и отчётливый. После этого, счастливые и разгорячённые, мы побежали купаться и когда через минут сорок выходили на берег, я сказал:

– Иришка, пора собираться. Давай обсохнем, а пока будем обсыхать, тихо и мирно посерферим по Инету. Заодно проведём ещё один маленький эксперимент.

Моя королева согласилась и мы с полчаса просматривали самые различные сайты, в том числе и моей компании. В общем я показал Ирочке, что главное в Интернете всё-таки не порнуха, а то, что в нём можно найти любую информацию. При ней я залез во внутреннюю, локальную компьютерную сеть ФСБ и показал досье на Вадима и Павла, о преступлении которых стало известно уже тогда, когда Советского Союза не стало и их было не за что наказывать. К тому же они стали важными птицами, оба были министрами в правительстве Егора Гайдара, да, и при Ельцине тоже трудились отнюдь не дворниками. Досье на них ФСБ получило от сотрудников ЦРУ, ненавидевших их за алчность, беспринципность и подлость, но даже оно никак не повлияло на их карьеру и оба стали крупными миллионерами. Потом мы провели тот самый эксперимент, о котором я говорил. Он заключался в том, что мы оделись и я снова сел на коляску. Ничего не произошло. Как я и предполагал, даже плавки одного из нас уже являлись экраном и Ирочка ничего не видела и не слышала.

Результаты эксперимента хотя и не удивили меня, всё же самым наглядным образом доказали мне, что я сделал правильно, рассказав обо всём своей невесте. Она у меня девушка не только красивая, но и умная, а две головы намного лучше, чем совсем без мозгов. Мне сразу же стало интересно, что произойдёт, если я разденусь и посажу к себе на колени другую девушку, не ту, в которую влюбился в полном соответствии с возрастом своего тела? Ну, по первому пункту такого эксперимента ответ был мне известен и я знал, что произойдёт пару минут спустя, а вот со вторым пунктом, увидит она монитор моего компьютера или нет, ясности не было никакой. Поэтому я не стал поднимать этого вопроса и мы принялись собираться в обратный путь. Домой я хотел приехать ещё засветло. Чтобы довести рыбу живой, я нарвал травы, затолкал её в мешки, обильно полил её водой, заложил в них куканы с рыбой и положил их в коляску сверху.

Со нашего с Ирочкой бережка мы уехали в половине четвёртого и уже через час я въехал во двор. Едва закрыв ворота, я тут же известил родителей о том, что инспектор детской комнаты милиции Ирина Владимировна Николаева моя законная невеста и переезжает от тёти в наш дом немедленно. Это они перенесли стоически, хотя мама и вздохнула. Зато отец даже не поморщился и широко улыбнулся Ирочке. Мама тоже вздыхала недолго, порывисто шагнула к ней, обняла и поцеловала, после чего повела в дом, а мы принялись заниматься рыбой. Наш песик Пират, не смотря на грозную кличку, помесь карликового шпица с какой-то такой же маленькой собачонкой, большой любитель рыбы, прямо-таки был готов из шкуры вылезти и я снял ему с кукана пару карасиков немного поменьше ладошки. Рыбу мы сняли с куканов в две железные ванны и наполнили их водой. Она вся была живой и потому могла подождать несколько часов. Быстро разгрузив коляску, мы занесли все вещи в дом. Мама и Ирочка уже накрывали на стол и о чём-то негромко разговаривали.

Ну, а я немедленно метнулся к плите и принялся разогревать жареного судака в духовке. К нашему возвращению мама тоже наготовила много чего вкусного. Мы съели всего одного, самого маленького, так что на ужин хватит всем. Отец очень удивился, узнав, что судаки по собственному желанию забрались в вентерь. Через полчаса мы сидели за накрытым столом и праздновали нашу с Ирочкой помолвку. На стол я выставил шампанское для дам и коньяк для мужчин. Мой отец хотя и малопьющий и не в том смысле что ему постоянно мало, давно уже косился на армянский коньяк, но на стол была выставлена бутылка, прихваченная моей невестой. Зачем она брала её с собой на пикник, я не сказал. Отец произнёс тост, мы выпили и приступили к трапезе. Ира толкнула меня локотком в бок и сказала:

– Борь, ну, давай, рассказывай.

– Рано, – сказал я, – пусть родители спокойно покушают, а то ведь и от радостных известий иногда пропадает аппетит.

В действительности же я просто не знал, как рассказать маме и отцу о том, кем являюсь на самом деле. Мы поужинали и за ужином рассказали о том, на каком чудесном берегу провели два прекрасных дня. После того, как посуда была убрана со стола, мама внесла в зал и поставила медовый торт «Зебра», который испекла к нашему возвращению и принялась разливать чай по большим чашкам. Мы с отцом уже выпили по три рюмки коньяка и я налил себе и ему по четвёртой, а маме и Ирочке по первой. Мама сразу же с опаской спросила:

– Борь, а мне плохо не станет от шампанского и коньяка. Улыбнувшись, я успокоил её:

– Мамуля, ещё ни одной женщине не стало плохо от коллекционного, марочного «Советского шампанского» и просто великолепного армянского коньяка. К тому же запомни первый и самый главный закон грамотного пития спиртных напитков. Градус можно только повышать, но никогда не понижать. Однако, дорогие мои родители, я прошу вас не спешить с коньяком. Сначала выслушайте рассказ вашего сына…

Сделав такое вступление, я намахнул рюмку коньяка, вздохнул и принялся рассказывать им историю своего попадания в «попаданцы» и чем дальше я углублялся в неё, тем всё более и более потрясёнными делались их лица, а когда я дошел до той её части, в которой говорилось об избиении их сына греками, обкурившимися перед тем анаши, мама побледнела и я сказал, налив себе пятую рюмку коньяка:

– Так, мама, папа, Ирочка, на тебе тоже лица нет, хотя ты уже всё это слышала, быстро выпили коньячку. Это помогает.

Мои родители и Ирочка послушно выпили коньяк и у мамы на щеках действительно быстро появился здоровый румянец и я продолжил свой рассказ, который продолжался уже больше полутора часов и через час закончил его. Отец потряс головой и сказал мне внезапно севшим голосом:

– Борька, хотя ты говорил очень убедительно, я всё равно не могу поверить в такое. Ухмыльнувшись, я сказал:

– Батя, кому-кому, а тебе я легко могу доказать это и вот чем, внимай сыну – ты заканчивал службе на лёгком крейсере проекта шестьдесят восемь бис «Александр Невский», тридцатого мая пятидесятого года, он был заложен на Адмиралтейском судостроительном заводе номер сто девяносто четыре в Ленинграде, а вступил в строй пятнадцатого февраля пятьдесят третьего года и вошел в состав Северного Флота, но и это ещё не всё, я ведь могу назвать все технические характеристики твоего крейсера, имена всех командиров и офицеров на нём служивших, а также имена всех, понимаешь, абсолютно всех матросов, старшин, боцманов и мичманов. У меня в Москве остался стоять на столе включённый компьютер и стоит мне где угодно положить руки вот так, как я его моментально вижу. Между прочим, Ирочка тоже, но только тогда, когда мы оба голые и она сидит у меня на коленях. Она, кстати, видела тех, кто послал меня в прошлое, точнее вложил моё сознание и память в тело меня же самого, только шестнадцатилетнего. Только поэтому я и смог отметелить тех подонков, которые меня чуть не искалечили. Отец потрясённым, взволнованным голосом спросил:

– Борька, неужели тебе шестьдесят лет?

Кокетливо улыбнувшись и сложив ручки, словно собачка, выпрашивающая косточку, лапки, я ответил:

– Батя, девушке столько лет, на сколько она выглядит, – и сердито добавил, – да, мне скоро стукнет шестьдесят, но в своём будущем, которого уже нет, Земле пришел кердык, я крепкий, цветущий мужик, у которого любовница хотя и вдвое моложе, а всё-таки частенько просит пожалеть её и дать поспать спокойно. Не смотря на это у неё был реальный шанс стать моей пятой женой потому, что она должна была родить мне седьмого ребёнка. Теперь Ирочке предстоит сделать это за всех четверых моих жен и любовницу одной. Все шестеро моих детей жили по большей части со мной, да, и бывшие жены то и дело пытались залезть ко мне в койку при каждом удобном случае и это им удавалось сделать, я же добрый, хотя трое из них давно уже замужем. За это, мамуля, ты их нещадно критиковала и говорила открытым текстом: – «Дуры, что имели не хранили, потеряли, не вернёте». В общем так, любимые, обожаемые мои родители, примите это, как данность и никому об этом не говорите, не то мне каюк. Меня же закроют в какую-нибудь психушку и начнут выкачивать из все сведения о врагах, а мне, между прочим, поручено во что бы то ни стало изменить ход всей дальнейшей истории. Поэтому, папа, завтра ты пойдёшь ЖЭК или куда там нужно, и начнёшь выколачивать из них разрешение на пристройку, ты, мамуля, работаешь в прежнем режиме, а ты, Ирочка, завтра же подашь заявление на отпуск с последующим увольнением, после чего пойдёшь преподавателем в юридический институт. Ирочка тут же взмолилась:

– Боря, я не смогу, мне ведь всего двадцать три года.

– Отставить ныть слёзы! – Сурово сдвинув брови шутливо скомандовал я и добавил – Девочка моя, с моим компом перед носиком, ты заткнёшь за пояс всех преподов. В общем, дорогие мои и любимые, мне нужны крепкие тылы и хорошая, по нашим, советским меркам, материальная база. Для начала я намерен выступить в качестве Нострадамуса и тайком канализировать в КГБ и МВД информацию о всех крупных преступлениях, которые произойдут в ближайшее время, чтобы поставить контору и ментовку на уши и помочь родной стране. Начну я с двух негодяев, отца и сына Бразинскасов, которые пятнадцатого октября угонят самолёт в Турцию и при этому убьют юную девушку. Всё, а теперь давайте, наконец, попьём чаю. Ирочка, наша мамуля умеет печь замечательные торты, но я тоже знаю кое-какие рецепты.