Текст книги "Ходок 6 (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Еще через пару мгновений Гистас осознал, что игры кончились, что все по-взрослому – надо защищать жизнь, а не пытаться обезоружить противника, для продолжения интенсивного допроса. Он престал себя сдерживать и через пять ударов сердца смахнул голову Талиона с плеч – как ни крути, тому даже в измененном состоянии сознания против Змея ничего не светило.

Оглядев залитую кровью спальню, Гистас поморщился, две отрубленные головы – это был перебор. Он-то надеялся быстренько выпотрошить Талиона (в психологическом смысле этого слова, а не буквально, как он тоже прекрасно умел), изъять ключ от Пирамиды Света и милосердными, практически безболезненными, точными уколами в сердце, отправить все семейство на воссоединение с большинством.

Все должно было выглядеть так, будто посланцы законной жены Дожа – Беллоны Арден, урожденной Ортагаси, сумели таки добраться до него самого, его сучки и его выблядка! Глава "Союза" не хотел войны с аристократией Бакара и с самого начал намеревался представить все произошедшее на вилле, как результат внутрисемейных разборок. Ситуация, сложившаяся в семье Арден к этому располагала. Однако, ничего не поделаешь – что сделано, то сделано. И чтобы придать картине какую-то завершенность, единообразие что ли, Гистас отрубил голову Реме.

Еще раз окинув взглядом поле боя... точнее – бойню, Змей неожиданно пришел к выводу, что так даже лучше – такая картина более точно отражала характер Беллоны – если бы она могла, то поступила с мужем и его новой семьей именно так – никаких ударов милосердия!

Время поджимало, причем, если можно так выразиться – поджимало с двух сторон. Во-первых, со стороны Джулии – нужно было добыть лекарство, пока не стало слишком поздно, а во-вторых – со стороны гвардейцев Талиона, которые могли заявится на виллу с минуты на минуту. Поэтому, залитую кровью комнату и обезглавленные тела, Гистас осмотрел наспех, весьма поверхностно и, что характерно, ничего похожего на ключ от "Пирамиды Света" не нашел.

Завершив бесплодные поиски, Змей спустился на первый этаж и в быстром темпе его зачистил – ничего оставлять на волю случая он не собирался – никаких живых свидетелей произошедшего на вилле не должно было быть. Даже таких, которые ничего не видели. Каждый из слуг получил удар милосердия и упокоился с миром. Гистас в очередной раз поразился людской глупости и покорности судьбе – они вели себя, как бараны на бойне – вместо того, чтобы бежать, или еще как-то попытаться спастись, все обитатели первого этажа предпочли дожидаться своей судьбы, спрятавшись под одеялами. Ну, вот и дождались. Окончив зачистку, Гистас застыл на несколько мгновений, во время которых просканировал территорию виллы и не найдя на ней никого живого быстро поднялся на крышу, где во всем своем великолепии сияла "Пирамида Света".

"Вот и ловушка пригодилась, – подумал Змей, снимая висевший у него за спиной маленький черный мешок на лямках – примитивное подобие рюкзака. Несмотря на свое технологическое несовершенство, мешок своему функциональному назначению полностью соответствовал – позволял транспортировать нужный груз и не стеснял движений. Гистас извлек из "рюкзака" ловушку и подступился к Пирамиде. – Подозрительно все это, – продолжал рассуждать глава "Союза", в то время, как его руки сноровисто делали все предписанное магом для захвата "Пирамиды Света", в отсутствии ключа. – Витус, как будто заранее знал, что ключа не будет. А может действительно знал? Откуда? Поддерживает связь с Гильдией Магов? Судя по всему – нет, но все равно подозрительно. Ладно! – оборвал сам себя Змей. – Скоро свою тень начну подозревать. Нельзя так – с ума можно сойти. – Он уложил ловушку с "Пирамидой Света" в мешок и ловко закинул его за спину. Дело было сделано. – Но, все равно, маг очень предусмотрителен... и опасен, – пришло ему в голову, пока он неторопливо спускался по лестнице. – Забывать об этом нельзя!"

Гистас не торопился потому, что просканировал окрестности виллы и убедился, что его коляска еще не подошла. Он справился со своим заданием быстрее, чем карета одолела пол-лиги. Если бы дело происходило днем, при ярком солнечном освещении, то результат был бы иной, а так возница, не обладавший ночным зрением был вынужден тащиться достаточно медленно. Но, долго ждать "такси" не пришлось. Экипаж появился у ворот виллы ненамного позже Гистаса.

Змей вскочил на козлы, забрал у ямщика вожжи и коляска двинулась в путь. Ехать Гистас решил не по короткой дороге, мимо казармы гвардии Талиона, а в объезд – чтобы не нарваться на поднятых по тревоге стражей. Так выходило ненамного дальше, но намного безопаснее.

*****

– Это не «Пирамида Света». Это имитация.

Такой страшный для Змея вердикт был озвучен спустя несколько минут после его прибытия в дом мага, где Витус встретил руководителя Ночной Гильдии прямо во дворе. Весь вечер, после отъезда главы «Союза» на «дело», маг ощущал какое-то нервическое напряжение, схлынувшее только при виде специфических очертаний заплечного мешка Гистаса, не оставлявших сомнений в его содержимом. Уточнив, что управляющего ключа нет╦ но нисколько из-за этого не огорчившись, Витус повел Гистаса в подвал своего большого дома.

Подвал тоже был чрезвычайно обширен и состоял из множества комнат и комнатенок, связанных между собой запутанной системой коридоров. Помещение, куда в конце концов привел главу "Союза" маг, было обшито черным серебром – стены, пол, потолок, дверь – все-все-все было экранировано. Подобная предусмотрительность не оставляла гипотетическому внешнему наблюдателю, расположившемуся вне этого помещения, ни малейшего шанса на обнаружение магических экзерсисов, творящихся в подвале.

После того, как дверь была закрыта, а фактически – задраена, так что не осталось ни малейшей щелочки, маг извлек из сидора Гистаса ловушку с Пирамидой, установил ее на столик, стоящий посреди комнаты и ловко извлек "Пирамиду Света" наружу. После чего и прозвучали эти, страшные для Гистаса, слова. Для Витуса тоже приятного было мало – испытания Перстня сорвались, но степень его разочарования не шла ни в какое сравнение с аналогичной у Змея. Тот был просто раздавлен.

На Гистаса было больно и страшно смотреть. Больно тем людям, которые любили Змея, или, по крайней мере, испытывали к нему какую-то симпатию, а страшно всем остальным. Однако учитывая, что любила Гистаса только Джулия, которая в настоящее время видеть его никак не могла, а симпатию не испытывал никто, то можно смело утверждать, что смотреть на него было просто страшно. Правда не всем – были и немногочисленные исключения. В частности маг.

Витус Иддер был спокоен, как анаконда, медленно переваривающая на солнцепеке проглоченную антилопу, а вот Гистас Грине едва сдерживал охватившее его бешенство. Его кулаки, судорожно, помимо воли сжимались – так что белели костяшки и тут же рефлекторно разжимались. Обычно Гистас был спокоен и невозмутим, как лесное озеро. Иногда – очень редко, чрезвычайные обстоятельства непреодолимой силы, а по-народному – форс-мажор, вынуждали его немного разволноваться, и тогда Змею не удавалось сохранить привычное состояние отрешенности, и ему приходилось изображать спокойствие и невозмутимость, но делал он это очень талантливо, так что заметить со стороны, что он только изображает бесстрастность, было, практически, невозможно.

А сейчас Змей был сам себе противен, ибо понимал, как жалко выглядит – что-то вроде сумасбродной, разбалованной дамочки, у которой сломался тщательно наманикюренный ноготочек и которая впала из-за этого в истерику, но поделать с собой ничего не мог – слишком велико было разочарование.

– Я его убью! – глухо, сквозь сведенные от ярости челюсти, выговорил Змей.

– Кого? – безразлично поинтересовался Витус, думая о чем-то другом.

– Карста Итала, – с ненавистью глядя на мага, не выговорил, а прошипел Змей, полностью оправдываю свою кличку.

– За что, если не секрет? – Витус был по-прежнему невозмутим.

Как ни крути, а Змей, он и есть Змей, по главной сути своей – тварь хладнокровная. Гистас сумел взять себя в руки. По крайней мере внешне. Прошло всего несколько секунд, а он уже не напоминал униженного и оскорбленного неврастеника, хотя внутри у него по-прежнему все клокотало от ярости и ненависти. Причем, что интересно, ненависть эта имела три адресата. Первый – естественно, Карст Итал. Второй он сам – за то, что не сумел скрыть своих эмоций и потерял лицо в присутствии Витуса. Ну, а третий – разумеется, Витус Иддер, который эту самую потерю лица наблюдал, да и вообще, не счел нужным хотя бы притвориться, что тоже расстроен.

– А за то, – практически нормальным тоном объяснил Змей, – что именно Карст Итал дал наводку на Дожа Талиона.

– Ну-ну... – усмехнулся Витус, совершенно не обращая внимания на то, что Гистаса от этой усмешки передернуло, – тогда тебе надо начинать со Свэрта Бигланда, или кого еще, кто его просветил... Карст не сам выдумал, что Пирамиду надо искать у Талиона. Ему подсказали.

"Уж больно ты спокоен, – думал Змей, пристально глядя в глаза мага. Он совершенно точно знал, что окружающие, чувствуя его гнев, хладнокровными не остаются, а уж особенно при взгляде в упор. Однако Витус был совершенно безмятежен – как сытый младенец на руках у грудастой кормилицы. – Что-то здесь не так... очень сильно не так... – свербело в голове у Гистаса. – Он меня совершенно не боится. Ведет себя так, будто полностью владеет ситуацией. А почему? – Змей не любил загадок. – Он сказал, что перстень полностью экранирует боевые плетения... Хотя нет! Не так. Он сказал, что перстень позволяет проходить через защитные плетения. А атакующие? Есть от них защита, или нет?.. Не знаю. Значит магически атаковать меня он может? Или не может? Если не может – должен бояться! Он ведь не дурак, понимает, что я сверну ему шею быстрее, чем он моргнет. Но, он не боится. Значит может. И все же непонятно... Как перстень может защитить от "Купола Огня" и не отразить элементарное воздушное копье? Или защитные и атакующие плетения принципиально разные? Не знаю... я не маг. Крутит что-то Искусник... Ох, крутит! Правильно говорят: хороший маг – мертвый маг!"

А Витусу Иддеру действительно было наплевать на гнев и горе главы "Союза". Как только он понял, что вся эта свистопляска вокруг него никак не связана с его незаконной магической практикой и Гильдия Магов никакого отношения к творящемуся не имеет, он совершенно успокоился. А Гистас... что Гистас? Змей ему не начальник. Это несчастные подчиненные, которые руками, ногами, локтями, ногтями и зубами держатся за свои рабочие места, вынуждены смеяться над тупыми шутками руководителя, или скорбеть лицом по поводу его горестей, а у Витуса такой нужды не было.

Маг обещал попробовать вылечить девчонку – и все! Он не обещал расстраиваться из-за того, что Змей не может достать нужные ингредиенты для создания лекарства. Это – его проблемы! А будет скалиться, покажет ядовитые зубы – вырвем! Не магам бояться бездарных! Здесь, честно говоря, Витус ошибался. И сильно. К данному конкретному случаю удивительно хорошо подходила подловатая мудрость: незнание опасности рождает героев. Человека, чьей выражаясь современным языком – базовой специальностью, была охота на магов, следовало опасаться. Ну, а с другой стороны, кто из нас в жизни не ошибался? Если таковые имеются, пусть первыми кинут в Витуса камень.

Однако, маг твердо решил расставить все точки над i. Изображать скорбь и сочувствие, которых он не испытывал, Витус не собирался. А вот досаду он испытывал. Досаду на то, что не удалось испытать перстень в боевой обстановке. Но шанс оставался.

– Ты не о том думаешь, – холодно продолжил Витус.

– Да что ты говоришь!? – нехорошо прищурился Змей. – И о чем, по-твоему, – он выделил тоном "по-твоему", – я должен думать.

– О том, где Пирамида сейчас.

– И где же!?

– Я пока не знаю. Я думаю. И тебе советую подумать... А не прикидывать, кого убить, – Витус ухмыльнулся, а Змей в ответ только скрипнул зубами от злости, но промолчал, признавая правоту мага.

На этот раз, молчание, длившееся пару минут, первым нарушил маг:

– Давай так – я буду рассуждать вслух, а ты оппонируй... – поймав хмурый взгляд главы "Союза", Витус, на всякий случай, пояснил: – Будешь возражать, если с чем-то не согласен.

– Я знаю значение слова "оппонируй", – бесцветным голосом отозвался Змей. Он уже взял себя в руки. По-крайней мере внешне.

– Знаешь, так знаешь – тем лучше, – не менее хладнокровно констатировал маг. После чего продолжил: – Я сильно сомневаюсь, что Свэрт Бигланд продал Талиону муляж "Огненного Цветка".

– Почему?

– Почему сомневаюсь?

– Нет. Почему ты уверен, что Пирамиду продал именно Свэрт, а не кто-нибудь другой?

– Ну-у... хорошо, может быть и не сам Свэрт, но без ведома главы Гильдии Магов, такую вещь продать бездарному нельзя.

– Нарушение закона? – поднял бровь Змей.

– Нет. Писанные законы не запрещают, но есть неписанные. Так что для простоты будем считать, что артефакт продал Свэрт.

– Хорошо, – немного поколебавшись согласился Змей. Заминка была вызвана поисками контрдоводов, коих он не обнаружил.

– Зачем был нужен артефакт Талиону, – продолжил Витус, – понятно. Беллона отдала бы левую руку, чтобы изничтожить Дожа, Рему и Марину. А возможностей у нее хватало, так что поостерегся бы Свэрт продавать пустышку – репутация дороже. Представляешь, его реакцию, если бы пошли слухи, что Талиона вместе с его женщинами вырезали из-за поддельного "Огненного Цветка"? – Змей поежился. Под таким углом он ситуацию не рассматривал. Гистас еще раз запоздало порадовался, что остался верен своей привычке не оставлять свидетелей. Хотя... главный свидетель, как раз, находился сейчас перед ним. И в этом была проблема. Большая проблема. А Витус, между тем, продолжил размышлять вслух: – Таким образом, будем считать доказанным, что изначально у Дожа Талиона был на руках вполне работоспособный артефакт, а не та пустышка, которую ты приволок. – Он сделал паузу, дожидаясь возражений, и не дождавшись, уточнил у молчащего Змея: – Согласен?

– Согласен.

– Теперь рассмотрим вот какой аспект. Как ты считаешь, мог Талион не заметить, если бы кто-нибудь без его ведома заменил исходный "Огненный Цветок" на поддельный?

– Думаю, он бы заметил, – после небольшого раздумья отозвался Гистас. – Он видел артефакт каждый день и настоящий, наверняка, хоть немного отличался от этого, – он кинул взгляд на поддельную "Пирамиду Света", продолжавшую озарять своим безвредным сиянием маленькую комнату. – Не заметить подмену он не мог.

– И я так думаю, – кивнул маг. – Из этого следует, что совершить замену мог только он сам.

– Да. – После небольшого раздумья согласился Змей. – Или кто-то с его ведома и разрешения.

– Хорошо... Продолжим. Ты согласен, что добровольно расстаться с "Огненным Цветком" Талион не мог – он был ему необходим, для защиты любимой женщины и дочери?

– Не совсем. Смотря, что ему предложили взамен, – не согласился Гистас. – Не исключено, что он пошел на сделку добровольно, но наверняка предложили ему не деньги.

– Согласен. Я тоже так решил и в связи с этим думаю, что Пирамида сейчас...

– У северных варваров, – закончил за мага Змей.

– Именно! На дуэли Тит воспользовался порченым мечом, а это позор для всего рода! Если бы меч попал в руки недругов Талиона – а их хватает, то с кланом Арденов было бы покончено. Аристократ без чести – холоп.

– Однако, ничего такого не произошло, – задумчиво протянул Змей, – люди поговорили-поговорили, да и забыли через пару дней. Значит меч у Талиона, а не у его врагов. И вот за этот порченый меч он вполне мог отдать Пирамиду... Цена сопоставима.

– И я так думаю, – довольно улыбнулся маг, – теперь надо быстренько узнать, где они живут, северяне эти.

– Ну, за этим дело не станет, – заверил его Змей

Как только период разброда и шатаний был успешно преодолен, и появилась определенная конкретика по поводу дальнейших действий, пред магом вновь предстал спокойный и уверенный в себе руководитель крупной организации, способный поставить перед подчиненными задачу, проконтролировать ее выполнение и спросить за упущения по службе, а не истерическая личность, готовая на любые безумные поступки, вроде убийства ни в чем неповинного мага, или еще чего-то в этом роде. Змей дал своему вознице четкие указания, и буквально через час вся необходимая информация была в распоряжении Гистаса и Витуса.

– Думаю, что в гостинице они вряд ли будут держать Пирамиду, – высказал свое мнение Змей.

– Почему?

– Работающий "Огненный Цветок" в центре города?.. Десятки, если не сотни сожженных людей?.. Сомневаюсь.

– Можно хранить ее выключенной, – пожал плечами маг, – или уменьшить радиус защитной сферы так, что она не будет входить за стены их люкса.

– Можно... – согласился с доводами Витуса змей, – но мне кажется, что Пирамида на "Арлекине".

– И мне так кажется.

– А почему возражал? – удивился Гистас.

– В споре рождается истина... – несколько туманно пояснил маг. Змей не был с ним согласен, но времени для дискуссий на абстрактные темы у него не было, поэтому он перешел к делу:

– Тогда делаем так: я посылаю людей, чтобы они тщательно обыскали номер, а сам займусь кораблем.

– Я с тобой, – тоном не терпящим возражений объявил маг. Змей не очень понял его резоны – ведь, как ни крути, Витуса могли заметить на месте преступления – а в том, что без кровопролития вторжение на "Арлекин" не обойдется он был абсолютно уверен, но если магу очень хочется, ну, что ж... хозяин – барин.

*****

Балы бывают разные. Выпускные, первокурсников, новогодние, великосветские, ну, и так далее. В какой-то песне даже осень праздновала прощальный бал, а вот на борту «Арлекина» правила бал сонная скука.

Господа со своей сладкой бандой – как окрестили группу поддержки матросы, отсутствовали. И вместо ежевечернего бразильского карнавала с музыкой, песнями, танцами и волнующим кровь женским смехом, на квартердеке царила лишь тишь да гладь, да божья благодать. Большая часть экипажа, включая Хатлера и Брамса, болталась где-то на берегу. Благословенный город Бакар был тем и хорош, что мог предоставить развлечения на любой вкус и кошелек, чем моряки, с восторгом, и пользовались.

Так что, на "Арлекине" оставалась лишь небольшая дежурная смена, вынужденная тянуть лямку, пока товарищи оттягивались на берегу. Утешало их лишь то, что завтра наступит их время! Пара вахтенных матросов, делающих вид, будто бдительно несут службу подле трапа, давно уже кемарили вполглаза. Как бы ни насаждал дисциплину боцман, но отсутствие всего начсостава на борту делало свое дело – снижало уровень боевой и политической подготовки.

Поэтому и проморгали они серую тень, молнией взлетевшую по трапу. Правда, надо честно сказать, что даже если бы они бдительно пялились на причал в четыре глаза, распахнутых до невозможности, результат был бы такой же. Уж больно шустро действовал незваный гость. Двумя быстрыми, практически неразличимыми глазу движениями, он вогнал две заточки в солнечные сплетения вахтенных матросов. Умерли они от болевого шока. Быстро и бесшумно. Да и крови, считай, не было, что говорило о высоком профессиональном уровне убийцы. Это, как медсестры – одна сделает укол – будто комарик укусил, зато другая все жилы вытянет. Так и в многотрудной профессии киллера, есть специалисты... чуть не вырвалось: от бога. Нет, видимо все-таки не от него, а сами знаете от кого.

Как только "таможня дала добро", на палубу быстро и бесшумно хлынул целый отряд "серых", начавших со знанием дела прочесывать все помещения корабля. Через двести ударов сердца с момента начала операции, живых моряков на "Арлекине" не осталось. И что характерно – на причале никто ничего не заметил. Специалист, он и в Африке... в смысле – на Сете, специалист.

– Дон! – в дверь кареты после вежливого стука и последующего разрешения просунулась голова и четко, по-военному доложила: – Ничего похожего на пирамиду в номере не обнаружено.

– Хорошо. – Скупо похвалил Гистас и тут же добавил: – Не расслабляйтесь. Будьте наготове. – Голова кивнула и исчезла, будто ее и не было, а Змей, хотя у него внутри все дрожало от нетерпения, а плещущийся в крови адреналин требовал активных действий, расслабленно откинулся на спинку дивана и принялся ждать. Ожидание его продлилось недолго – в карету вернулся Витус. – Сейчас зачистят корабль, – обратился к нему глава "Союза", – и пойдем посмотрим. – Он заставил себя сделать небольшую паузу, прежде чем спросил: – У тебя ничего нового? – В ответ маг лишь отрицательно помотал головой.

Этот короткий диалог завершал предварительную стадию операции. В порт подельники отправились на карете Витуса, потому что коляска Змея вместе с его возницей была отправлена для передачи распоряжений его же многочисленным подручным. Прибыв на территорию порта, карета сначала медленно проехала мимо «Арлекина», а потом остановилась неподалеку, не привлекая внимания – экипажей на пирсе хватало – жизнь на нем не затихали ни на секунду, ни днем, ни ночью.

В любое время суток причал напоминал муравейник. Разница была только в качественном составе участников дневной и ночной жизни и в конечных целях их хаотического – на посторонний взгляд, но непрерывного движения. И если днем на причале царила рабочая суета, в которой принимали участие матросы, докеры, купцы, маклеры, портовые чиновники, спекулянты всех калибров и мастей, капитаны и офицеры кораблей, стоящих в гавани, криминальный и полукриминальный элемент, туристы и праздношатающиеся горожане, а конечной целью их жизнедеятельности, если отбросить криминальную составляющую, были погрузо-разгрузочные, и сопутствующие им – типа оформления документации, работы, то ночью все было несколько иначе.

Во-первых, ночью менялся состав участников. Из дневных оставались матросы, докеры, криминальный и полукриминальный элемент, туристы и праздношатающиеся горожане, а на смену купцам, маклерам, портовым чиновникам, спекулянтам, капитанам и офицерам приходили проститутки и бескорыстные женщины и девушки, жаждущие любви и готовые заниматься сексом бесплатно. Ну разве что за кружку пива, или стакан вина – так это не плата, а для веселья. Менялась и целевая функция участников – не погрузо-разгрузочные работы, а получение от жизни базовых радостей, в виде любви различной степени продажности.

Во время медленного проезда кареты мимо "Арлекина", ни Змей, ни маг, обладавший гораздо более высокой чувствительностью, не почувствовали ничего, никакого намека на защитное плетение Пирамиды. Но, Витус выразился в том смысле, что это ни о чем не говорит – "Огненный Цветок" мог быть выключен, или же его боевой радиус укладывался в обводы судна. Поэтому, когда экипаж остановился, маг выбрался из кареты и неторопливо прогулялся в направлении красавца клипера, постоял некоторое время на пирсе рядом с ним, делая вид, что любуется панорамой порта и многочисленными девушками, среди которых встречались и вполне себе хорошенькие, но работающую Пирамиду так и не почувствовал. Однако, чувства – чувствами, а дело надо было доводить до конца.

Пришлось Витусу возвращаться не солоно хлебавши – это только в науке отрицательный результат – тоже результат, а в жизни, как-то, не очень. Маг устроился на удобном диване напротив Змея и, по его примеру, принялся терпеливо ждать. С другой стороны, а что еще ему оставалось делать? – альтернатива как-то не просматривалась. К счастью, ожидание было недолгим. В дверцу, после очередного вежливого стука, просунулась очередная вежливая голова и так же четко, как первая, а может это она же и была – Тьма их разберет, коротко доложила:

– Дон, корабль чистый.

Глаза Змея на пару мгновений стали пустыми – он проверил донесение, после чего скомандовал вознице:

– Подъезжай к "Арлекину" и становись дверцей к трапу.

Обстановка на палубе была сугубо деловая, что подтверждалось царившим на ней хаосом, неотличимым от аналогичного на дневном пирсе. Но это броуновское движение было только видимостью – на самом деле, каждый из присутствующих четко знал свой маневр – все действовали слаженно и синхронно, как колесики в часовом механизме. Кто-то скидывал за борт трупы матросов, которым не посчастливилось оказаться в ненужном месте, в ненужное время, кто-то подтаскивал к веревочной лестнице, спущенной с кормы, разнообразные материальные ценности, обнаруженные в капитанской каюте, кто-то спускал эти ценности вниз, кто-то принимал их на большом гребном катере, пришвартованном к "Арлекину", кто-то шерстил по матросским рундучкам в поисках добычи – проверять, так проверять! – а вдруг кто-то из матросов является подпольным миллионером, типа гражданина Корейко, да еще слабым на голову, и хранит все добытое непосильным трудом в своем рундуке. Короче говоря, все были при деле.

К Гистасу и Витусу, взошедшим на борт, тут же подскочил очередной незаметный человечек и зачастил:

– Дон! Дон! Тут внизу, мы нашли, какую-то странную дверь... – он набрал воздуха и продолжил, – заперто, написано: "Не влезай! Убьет!". Мы остереглись без тебя... Что прикажешь?

– Пошли, покажешь! – приказал Змей, чувствуя, что его охватывает сладостное предчувствие удачи.

Маг и глава "Союза", в сопровождении нескольких безликих сотрудников этой могущественной организации, спустились в трюм и остановились перед массивной деревянной дверью, украшенной сакраментальной надписью, так поразившей простодушных головорезов.

– Она там! – уверенно произнес Витус, глядя на дверь, но Гистас и без него рассмотрел отблески бешенного плетения, беснующегося за дверью.

И вот тут-то наступила некоторая заминка. Гистас почувствовал, что очень не хочет снова идти в огонь. Он оценил насколько бушующая ярость плетения настоящей "Пирамиды Света" отличается от ее чахлой копии на вилле Дожа Талиона. Примерно, как боевой лазер, от лазерной указки. Да что тут говорить – "Огненный Цветок" внушал трепет, причем всем присутствующим. И ничего не менял тот факт, что Змей и маг могли видеть работу Пирамиды, а остальные бандиты только кожей ощущали невидимую опасность. Находиться рядом с Пирамидой было страшно всем. Без исключения. Подобное чувство возникает вблизи высоковольтных линий электропередачи, силовых трансформаторов, ядерных реакторов, паровых котлов высокого давления и прочих похожих объектов, где бьется, зажатая в безжалостных тисках, сконцентрированная мощь, готовая испепелить все вокруг, если вырвется из оков.

Во все времена, во всех мирах, все руководители делятся на два базовых типа. Истинный – тот, который зубами, когтями, ножами и стволами, завоевал, а можно сказать – выгрыз, свое место под солнцем, и назначенец – который по блату, или вовремя лизнув чью-то задницу, или удачно женившись, получил должность.

В мирную, спокойную пору, в тучные, так сказать, годы, различить их сложно. Когда тебя с улыбкой просят принести кофе, или протестировать софт, или отшлифовать какой-нибудь вал, или сделать еще что-либо такое же безопасное и обыденное, начальник, который отдает подобного рода приказы, может быть любого типа – как истинный, так и назначенец.

Все меняется, когда наступает время форс-мажора. Заставить человека таскать для тебя каштаны из огня, задача нетривиальная. Если назначенец попробует поднять солдат в атаку, то, в лучшем случае, из этого ничего не выйдет, а в худшем – ему выстрелят в спину, но из окопов никто не поднимется.

Другое дело истинный руководитель. По каким-то неведомым психологическим законам, подчиненные боятся его больше смерти. Хотя казалось бы: какая разница от чего умирать – от пули любимого руководителя, или от вражеской? А вот подишь ты... прикажет такой начальник, и солдаты выбираются из окопов и с криком "Ур-р-р-р-р-а-а-а!!!" бегут навстречу смерти...

Так вот, так как Змей был истинным руководителем в самой высшей степени, а кроме того очень быстро соображал, то он мгновенно решил, что на этот раз идти самому в огонь совершенно необязательно – для этого найдутся другие люди.

– Принесите топор, – распорядился Гистас, а когда приказ был исполнен, молча ткнул пальцем в первого попавшегося сотрудника. – Подойди, – приказал он, а когда тот боязливо приблизился, снял со своих пальцев перстни, выданные ему Витусом. – Надевай! – приказал Змей обалдевшему от всего происходящего товарищу. "Первый попавшийся" наверняка чувствовал, что ничего хорошего его не ждет – что-то похожее ощущают животные, идущие на убой, ему очень хотелось незаметным ужиком выскользнуть из трюма и бежать сломя голову куда глаза глядят, но страх перед Змеем был сильнее страха перед неведомой опасностью, притаившейся за дверью, и он безропотно нацепил побрякушки, протянутые ему Гистасом. – Бери топор и руби дверь, – приказал Змей, – и ничего не бойся, – он покосился на Витуса, – у тебя защита от любого магического воздействия.

Перстни не подвели и с товарищем, взломавшим злополучную дверь, ничего плохого не произошло. Он распахнул ее и глазам всех присутствующих открылась небольшая коморка с работающей "Пирамидой Света". Зрелище для тех, кто видел было сколь пугающим, столь и завораживающим, а всем остальным артефакт просто внушал страх, без всякого завораживания. После того, как путь к Пирамиде был открыт, Змей вручил «первому попавшемуся» ловушку, а маг проинструктировал бедолагу, как ею пользоваться.

– Вперед! – приказал Гистас, слегка подталкивая в спину не спешащего начать движение сотрудника, – и ничего не бойся! – повторил он, снова бросив косой взгляд на мага, – у тебя непробиваемая защита от всего этого... – он кивнул в сторону пирамиды. – Давай! Шевели лапами! – слегка прикрикнул он на оробевшего подчиненного, никак не решавшегося перейти от состояния покоя к равномерному прямолинейному движению, а потом видимо решив, что кроме кнута не худо бы присовокупить еще и пряник, добавил: – С меня десять золотых! Шевелись! – и то ли обещанная награда, то ли отчетливое понимание, что идти все равно придется – так чего тянуть? "первый попавшийся" на негнущихся ногах двинулся вперед.

Он преодолел огненную завесу, словно это было не высокоэнергетическое боевое плетение, способное уничтожить любую активную протоплазму, а полоска утреннего тумана, и двигаясь словно робот, какими-то механическими движениями проделал все, что требовалось – накинул ловушку на "Пирамиду Света", сдвинул на край стола и запеленал. Магический огонь погас. Продолжая двигаться, как сомнамбула – пережитый шок все-таки давал о себе знать, "первый попавшийся" вернулся к Змею и протянул ему добычу. А тот, прежде чем принять бесценный груз, отсчитал обещанное золото и прямо на месте расплатился с героем поневоле.