Текст книги "Инквизитор"
Автор книги: Александр Золотько
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)
Иван, прищурившись, попытался рассмотреть, откуда стреляет этот паразит. Раскаленный воздух дрожал над дорогой, камнями, над глыбами танков. Да будь этот снайпер хоть суперстрелком – чудо, что он в машину попадает, между прочим.
Хотя чудо не так чтобы хорошее. Лопнул скат левого заднего колеса.
Некто хочет, чтобы машина осталась там, где стоит. Неизвестный смотритель танкового кладбища решил пополнить коллекцию своего погоста.
Иван стал медленно отползать вдоль танка туда, где, как ему казалось, получалось мертвое пространство для снайпера.
Для этого снайпера, взвизгнув, напомнила пуля, ударившись о броню над самой головой Ивана. Иван пополз быстрее.
Классика – перекрестный огонь пары снайперов. Вдоль дороги и поперек. Прелестно. Как тут остаться в живых?
Правда, можно было бы еще одного снайпера посадить, слева от дороги, тогда любому, попавшему в засаду, наступал скорый и гарантированный конец.
Иван припал к земле, молясь и матерясь одновременно, сознавая при этом, что стоило выбрать что-то одно, иначе ерунда получается. Вот сейчас он выкатится за танк, вздохнет спокойно, а тот парень, что сидит на холме под каким-нибудь из танков, ухмыльнется удовлетворенно и всадит ему пулю в лоб. Ну или куда получится. Даже в плечо. Это в кино человек с пулей в плече бегает и прыгает. Иван пару раз стрелял живым людям в плечо, и ни один из них больше сопротивления не оказывал.
Так что подраненного Ивана просто добьют. Это в лучшем случае. А в худшем – домучают.
Оставаться на этой стороне тоже не стоило. Рано или поздно снайпер пристреляется. Вон, как тот, разместившийся с тыла. Пули перестали выбивать пыль и искры из камней возле машины, дырявили «номада» совершенно конкретно, без устали, словно был у снайпера план по количеству попаданий. Или пытался он проверить, сколько пуль вытерпит «номад».
Удар и визг пули – второй снайпер все никак не приноровится. Хотя ему ведь солнце в лицо. Неудачно так разместился этот стрелок. А вот тот, что может сидеть на противоположной стороне, тому солнце в спину. Воздух колеблется, движется, цель расплывается, но солнце в спину…
Еще выстрел. Ивану показалось, что на холме, под самым верхним танком, блеснуло что-то на солнце. Метров триста. Снизу вверх. Из пистолета. Ни хрена Иван не попадет.
Но и лежать тут не стоит, нужно двигаться.
Двигаться.
Потянуло дымом, Иван глянул на машину – из нее показалась серая струйка. То ли снайпер сменил пули на зажигательные, то ли выбил искру, и та попала на обшивку салона.
Может, оно и к лучшему. Машина загорится, дым прикроет Ивана хотя бы от одного снайпера. Симпатичный черный дым, густой и липкий.
Шмотки сгорят, жалко, но тут уж ничего не поделаешь.
Иван дернулся, но перехватить Марка не успел, тот бросился к «номаду», почти не пригибаясь.
– Куда? – крикнул Иван, хотя тут было понятно – Марк бежал за книгой.
За поддельной, никому не нужной книгой. За подделкой? Кто-то рискует жизнью ради подделки?
Пуля ударила Марка в грудь. Марк остановился, выронив автомат. Вторая пуля пробила тело навылет, Иван видел, как из спины Марка вылетели ярко-красные клочья.
Марк упал на спину, раскинув руки, даже не попытавшись зажать рану. Песок под ним стал чернеть.
Сука, пробормотал Иван. Что ж ты творишь, идиот…
Иван не мог бы объяснить, кого именно он имеет сейчас в виду – снайпера, подстрелившего Марка, мусульманина, зачем-то полезшего на дорогу под расстрел, или себя самого, двинувшегося по-пластунски к хрипящему раненому.
Зачем? Какого…
Пуля ударила в камень, по лицу больно хлестнули осколки, Иван зажмурился, но не остановился. Еще пара метров – и снайпер с холма его не достанет. Зато сможет отстреляться по нему снайпер с тыла.
Пистолет в руке мешал, но Иван не мог заставить себя ни бросить его, ни спрятать в кобуру. Это было оружие. Пусть иллюзорная, но защита. У него есть оружие, он опасен, он может сопротивляться. Может выстрелить в ответ…
Пуля ударила в дорогу перед самым лицом Ивана, ослепив его на мгновение.
– Да какого черта! – вскричал Иван, поднимаясь в полный рост, не соображая, что делает и чем это для него может закончиться.
– Сволочи! – крикнул Иван и выстрелил трижды в тот проклятый танк на холме. Да не в танк, а в сторону танка.
Грохот выстрелов прокатился по долине, отражаясь от камней и ржавой танковой брони.
– Не нравится? – выкрикнул Иван, надсаживаясь. – Это вам не шепотом убивать, по секрету. Это нормальное, громкое оружие.
Пистолет сам собой повернул дуло и выпустил еще три пули в сторону второго стрелка.
– Почему прячетесь, уроды? – Иван захлебнулся пылью и закашлялся. – Мало вам? Нате еще!
Еще две пары пуль улетело в дрожащее марево.
– Вот вам еще! – Иван методично разрядил пистолет, выбросил пустой магазин и вставил новый. – Получите, получите, получите…
Застонал Марк.
– Извини, – сказал Иван, опускаясь на колени возле раненого. – Где у тебя пакет?
– Книгу… – прошептал Марк.
Из уголка рта показалась струйка крови.
– Сейчас, – кивнул Иван. – Как только, так сразу…
Иван ощупал карманы на куртке Марка, нашел медицинский пакет и попытался перевязать раны.
– Книгу… – Марк оттолкнул руку Ивана. – Достань книгу…
– Ты меня уже достал… – Иван стащил с мусульманина окровавленную куртку, расстегнул ремень и разорвал рубаху. – Не дергайся, придурок…
Марк еще что-то прошептал, но Иван не слушал. Мерзкие раны. Одна проникающая, другая – навылет. Много крови. Одного пакета не хватит. Не хватит, и это значит, что Марк через несколько минут истечет кровью. И еще это значит, что можно его бросить и бежать в укрытие. Или просто встать и ждать, пока у снайперов пройдет ступор от наглости Ивана, и они снова начнут стрелять.
– На бок его поверни, – Круль вынырнул откуда-то из-за спины, прижал пакет к ране на груди Марка. – Я тут своим пакетом обойдусь, а ты давай…
Машина разгорелась, ветер раздул огонь, черный дым накрыл кусок дороги.
Вдвоем Иван и Круль быстро перевязали Марка.
– Давай его за танк, – сказал Круль, вытирая окровавленные руки о куртку мусульманина.
– А снайпер?
– Нет там никакого снайпера. Уже нет. Потащили. – Круль схватил Марка с левой стороны за руку и ногу, Иван, сунув, наконец, пистолет в кобуру, с правой.
Они отбежали за танк, положили осторожно раненого в тень от скалы.
На дороге рвануло, вверх взметнулись языки пламени.
– Отъездились, – печально сказал Круль. – А я только начал к ней привыкать… Только одно меня успокаивает… Знаешь, что именно?
– Прям извелся весь, так заинтересован…
– Тачка не Службы Спасения, а вовсе даже Инквизиции. Так что дело Бездны не пострадало, а вовсе даже приобрело… Ты, кстати, хоть и дурак, но молодец. – Круль пощупал пульс у затихшего Марка и покачал головой. – Ему либо в операционную, либо на кладбище…
– Через пару минут мы его проводим, – пообещал Иван. – До самого места назначения. Снайпер передвинется в сторону… Или кто-то там на подхвате подойдет с гранатами…
– Снайпер? Дался тебе этот снайпер. Нету никакого снайпера ни там, – Круль показал на холм, – ни там. Я же говорю, ты хоть и дурак, но молодец. Так красиво встал, так весело палил! Я смотрел в прицел и получал удовольствие.
– Я попал? – растерянно спросил Иван.
– Ну… Ты стрелял, и это главное. А попал я. Когда ты выпрямился, они занервничали. В смысле – он занервничал, тот, что лупил со стороны кормы, уже нервничать не мог, а вот тот, с холма, тот дернулся, даже привстал. Ну и получил в голову. Или в шею – я не рассматривал. Он упал, камень у него за спиной покраснел… – Круль посмотрел на свои руки. – Нет, талант не пропьешь. Думал ведь, что уже разучился винтовку в руках держать, все больше «призрак» или даже нож. Но вышло достойно. Выстрел почти с трехсот метров, снизу вверх, при нагретом воздухе и восходящих потоках. Я молодец. Мо-ло-дец… Ты тут побудь с раненым, а я смотаюсь наверх, оценю обстановку.
Не дожидаясь ответа, Круль рысцой пересек дорогу и стал быстро подниматься на холм, перебегая от одного танка к другому.
Значит, это Круль подстрелил снайперов. Это он. Почему так поздно? Хотя… Сколько тут времени прошло от первого выстрела до последнего – минута? Две? Перевязывали они Марка минут пять, но все остальное не могло долго тянуться.
А ведь Круль мог и не успеть. И, кстати, из чего это он сподобился совершить свой рекордный выстрел? Иван оглянулся – к танку была прислонена винтовка с оптическим прицелом и длинным толстым глушителем на стволе.
Обыкновенное «шило», стандартное оружие спецгрупп Конюшни и полицейских сил. Армия пользуется «мамбой», полагая ее более надежной.
Иван не слышал, чтобы галаты пользовались такими пушками. Все больше старьем. Это для них было почти делом принципа. Кто-то из жеребцов врал, что наткнулся как-то даже на кремневый кара-мултук.
Иван посмотрел на Марка. Он полез за книгой. Впустую, между прочим. Не успел. Жизнь отдал… Неужели это для него так важно? Было важно, ведь книги больше нет, сгорела.
Словно услышав мысли Ивана, Марк открыл глаза. Губы шевельнулись.
– Что? – спросил Иван, наклоняясь к раненому.
– Книга… Ты ее вынес?
Иван хотел сказать, что да, что забрал, что книга в безопасности, но тогда Марк мог захотеть посмотреть на нее или даже взять в руки. Кто знает, как он относится к этой, измененной, Библии? А если у них, у мусульман, есть какое-то ответвление в религии, признающее именно такую книгу священной?
– Она сгорела, – сказал Иван тихо.
– Плохо… Я надеялся, что ты ее прочитаешь… ты должен был… должен… – Марк облизал губы, закрыл глаза, но через секунду снова их открыл. – Поговори с Крулем… Он читал… Он, может, делал копию… Поговори обязательно… И… запомни слово… это важно… это очень важно… это…
Марк снова закрыл глаза, рука, которую он прижимал к груди, вздрогнула, пальцы разжались. Иван торопливо наклонился к мусульманину, боясь, что тот умер. Но Марк только потерял сознание.
Какое слово он хотел произнести? Что-то настолько важное, что ради него стоит умереть?
А ради чего собирался умереть Иван? Из-за чего-то важного? Нет, из-за того, что истекал кровью человек, о существовании которого Иван не знал еще час назад. Если бы Круль не успел…
Иван усмехнулся. А ведь Круль и не успел. Он снял только одного до того, как Иван вскочил. Круль ведь так и сказал – тот, что лупил с кормы, нервничать уже не мог. Значит, его Круль убил первым. Иван посмотрел на «шило». Нет, похоже, Круль его снял вторым. Первым был тот, у которого предавшийся забрал винтовку. Потом – снайпер с тыла. Потом…
Потом распсиховавшийся Иван вскочил, начал бессмысленную стрельбу и должен был умереть. Но оставшийся в живых снайпер не выстрелил. А, если верить Крулю, отчего-то занервничал и встал. С чего это снайпера пошли такие нервные?
Круль спускался с холма еще быстрее, чем поднимался, уже почти в самом низу споткнулся, но каким-то чудом сам удержался на ногах и удержал в руках «шило» и ранец.
– У нас не очень много времени, – выпалил Круль, подбежав к Ивану. – Полчаса. Максимум – час, но я бы на это не рассчитывал.
– И что потом?
– Потом? Потом… Потом сюда прибудет человек пятнадцать из группы поддержки. И примутся все здесь чистить и обыскивать. Трупы и гильзы собирать, уцелевших убивать. Это я так иносказательно сообщил тебе о наших невеселых перспективах. – Круль достал из ранца флягу, отвинтил пробку и сделал глоток. – Будешь пить? Не побрезгуешь после предавшегося?
Иван молча протянул руку, сделал несколько глотков теплой воды.
– Вот с такой мелочи все начинается, – сказал Круль. – С такой ерунды. Пить захотелось, потом – жить. Потом подписать Договор с Адом в лице представителя Службы Спасения…
Иван на провокацию поддаваться не стал, молча достал из кармана носовой платок, смочил его водой из фляги и вытер лицо Марка.
– Пока не поздно, – мерзким голосом киношного провокатора произнес Круль. – Может, подпишешь Договорчик? На самых льготных условиях… Ты же помнишь, бланки всегда со мной…
– Ты мне лучше объясни, чего это снайпер распсиховался. – Иван закрутил пробку на фляге, но Крулю ее не отдал.
– Я и не говорил, что он распсиховался. Я сказал – занервничал. Улови разницу.
– Хорошо, занервничал. Отчего?
– А ты мне все равно не поверишь. Не поверишь, начнешь спорить, я стану доказывать, ты начнешь орать по своей вздорной привычке, пошлешь меня в задницу, потом спохватишься и вспомнишь о самке бабуина… так что, давай-ка мы лучше подхватим нашего приятеля и двинемся во-он туда, на холм. Там исключительно удобное место. Я, как глянул на него, так сразу и подумал, что, будь я снайпером, непременно расположился бы именно там. И что? Точно, приполз туда, милый… – Круль взял все еще лежащего без сознания Марка слева, Иван справа. – И давай сделаем это быстрее, я еще хочу успеть сюда вернуться за винтовками и мешком, раз уж наше имущество накрылось в «номаде».
Огонь в машине добрался до патронов, загрохотали выстрелы, будто кто-то вел живенькую перестрелку. Правда, стрельба прекратилась быстро.
Марк пришел в сознание на полпути к вершине, дернулся, застонал, но потом стиснул зубы и молчал до тех пор, пока его не положили на землю между камней.
Круль был прав – место оказалось замечательным, с круговым обзором, с ямами и камнями. Почти крепость.
Труп в камуфляжном костюме лежал чуть пониже вершины, правая рука неестественно согнута, левая – зажата между телом и небольшим камнем. Похоже, что Круль просто выбросил убитого на не видимый со стороны дороги склон холма.
– Хочешь воды? – спросил Иван Марка.
– Да.
Иван открыл флягу и поднес горлышко к губам мусульманина. Тот сделал несколько жадных глотков.
– Вам нужно уходить, – сказал Марк.
– Ага, – кивнул Иван. – Как только, так сразу…
– Из-за меня?
– Не твое дело.
Иван отвернулся, заметил ранец, лежащий за камнем, подтащил его к себе и открыл. Две фляги с водой, патроны, несколько медпакетов, ракетница, четыре гранаты. Две пачки галет. Парень не рассчитывал на длительное приключение.
– Иван, – прохрипел Марк. – Я…
– Лучше помолчи, – не поворачиваясь к раненому, сказал Иван. – Береги силы.
Вид отсюда открывался потрясающий. Невероятный.
Танки стояли не только возле дороги и на холмах. И не только танки. Тут были и бронетранспортеры, и самоходки, у самого подножия холма, кажется, стоял тяжелый артдивизион – то, что от него осталось, естественно.
Боевые машины пехоты стояли вперемешку с артиллерийскими тягачами, установки залпового огня – рядом со странными фургонами, увенчанными непонятными решетчатыми конструкциями. Сотни и тысячи порыжевших от солнца и времени боевых машин. И ни одной покореженной, разорванной или пробитой – было видно, что все они побеждены временем, а не себе подобными. Но и на просто свалку это похоже не было, машины были поставлены осмысленно, не так нелепо, как обычно размещаются старые автомобили на свалках.
Танки собирались воевать. Странно, вопреки всем возможным уставам и наставлениям, не оставив себе места для маневра, словно передвижение было не таким уж и важным, словно гораздо важнее было собрать как можно больше огневой мощи, создать невероятную плотность огня, не дать неизвестному врагу возможности протиснуться между боевыми машинами.
Наверное, так выглядели бы рыцари… рыцарские доспехи, если представить на минуту, что рыцари могли выскользнуть из своего снаряжения перед самым началом сражения и сбежать.
Странно все это, подумал Иван. И место не слишком хорошее они выбрали… Круль выбрал. Только сейчас Иван сообразил, что если предавшийся не соврал и полтора десятка бойцов из группы поддержки явятся сюда, то, конечно, достать Ивана и Круля, вооруженных снайперскими винтовками, они не смогут, но заблокировать их на этой высотке – проще простого.
Всех делов – окружить и ждать, пока у тех не закончится вода. По такой температуре до захода солнца они еще дотянут, но до следующего полудня… А уж тем более, до следующего заката – вряд ли. Нужно только проявить терпение, а потом подняться на холм и собрать хорошо провяленные тушки предавшегося и специального агента… Стоп, напомнил себе Иван, не агента Ордена Охранителей, а Старшего исследователя Объединенной Инквизиции.
И умирать тебе придется в этой не слишком уважаемой тобой черной форме, Иван Александров. Хотя…
Какая тебе будет разница? Все трупы воняют одинаково. Вон убитый снайпер уже, кажется, начал подванивать.
Иван глянул и поспешно отвернулся – невесть откуда взявшийся рой черных мух кружился над трупом.
Нужно было его отбросить подальше, подумал Иван. Встать, столкнуть, что ли?
Иван поглядел на дорогу, взял винтовку и глянул в прицел – Круль тащил мертвого снайпера с противоположного холма вниз, к дороге.
С ума сошел? Какого лешего он возится с тем телом, когда нужно заняться этим?
Круль споткнулся, упал прямо на покойника, полежал пару секунд, обнявшись, потом встал и потащил его дальше. Уложил тело возле дороги на открытое место, посмотрел на холм и помахал рукой, словно увидев, что Иван на него сейчас смотрит.
– Воды… – попросил Марк.
Иван отложил «шило», открыл флягу и напоил мусульманина. Такие дела. Сам-то он еще пока мог и потерпеть, а вот Марк экономить не будет. Он сейчас не слишком хорошо соображает…
Жирная черная муха села на лицо раненого и деловито прошла по лбу. Иван махнул рукой – муха взлетела, но тут же села обратно.
– Апокалипсис… – прошептал Марк.
– Что? – не понял Иван.
– Апокалипсис, – повторил Марк. – То слово… Запомни его… А… Апокалипсис…
– Что оно значит? – Иван отогнал муху и сел поближе к Марку. – Что значит?
– Все… Ты сам узнаешь…
Заскрипел песок, стукнул сорвавшийся из-под ноги камень – Круль поднялся на холм, аккуратно положил винтовки на землю, сбросил с плеча два ранца.
– Как он? – спросил Круль.
Иван молча пожал плечами.
– Понятно. – Круль присел на корточки, достал из ранца флягу и сделал глоток, прополоскал рот и проглотил воду. – Знаешь, как раньше боролись с запахами разложения и гниения? В домах или городах, во время эпидемий?
– Не знаю, – отрезал Иван.
– В этом твоя беда, – назидательно поднял указательный палец Круль. – Знания – такая штука, что лишними не бывают…
– Во многом знании – многая печаль, – сказал Иван.
У них в школе этой цитатой были исписаны тетради почти всех мальчишек. Приятно найти серьезное оправдание собственной лени.
– Ладно, пользуйся, что я с тобой, черпай, так сказать, из бездонного колодца…
– Очень нужно!
– Вань, ты неправ… во-первых, упорствовать в своей лени – расписываться в собственной глупости, а во-вторых, мучает тонущего жажда или нет, а рано или поздно он все равно напьется. Да… Так вот, почему тебе повезло. В древности для борьбы с вонью жгли серу. А тебе ее и жечь не нужно, пока я рядом.
– Спасибо большое.
– Пожалуйста, хотя сарказма могло быть и поменьше… Через пару часов ты все равно оценишь. Как там покойничек, тихо лежит?
– Как и положено покойнику, – ответил Иван. – Лежит, воняет… Нужно было его подальше… Может, туда, на дорогу, еще и этого оттащишь?
Круль выпрямился, посмотрел на труп и покачал головой.
– Пусть полежит. Еще есть надежда…
– На что?
– На все, Ваня! На все есть надежда. И всегда. Поэтому, если лишишь человека надежды, то можно с ним делать все что угодно. – Круль сел на землю возле Марка, пощупал у того пульс.
– Апокалипсис… – сказал Иван.
– Что? А, тебе он это уже сказал…
– Только слово.
– А… Тогда тебя еще ждет много всякого интересного. И очень поучительного.
– Что это значит?
– Ничего, – усмехнулся Круль. – Ничего. Можешь считать это кознями дьявола. Вначале я раскачаю твое внутреннее состояние, потом внесу коррективы в твое мировосприятие, а следом достану из кармана бланк Договора и предложу подписать. И не нужно меня посылать куда подальше. Вон тот, что лежит на скате холма, тоже поначалу посылал.
– Ты что, хочешь сказать?..
Круль, как оказалось, именно это и хотел сказать.
Он взял снайпера живьем. Без шума и суеты вырубил, стреножил и законопатил рот. Потом привел в сознание и начал быстро обрабатывать. Круль не особо распространялся о своих методах, а Иван особо и не интересовался. Через пять минут общения снайпер сообщил, что их трое, указал примерное расположение двух других своих коллег и не стал скрывать, что еще пятнадцать человек подтянутся к месту событий, если снайпера не сообщат о своих достижениях. Подразумевалось, что трех парней с винтовками вполне хватит, чтобы перестрелять трех парней у внедорожника.
Но не хватило, не без удовлетворения произнес Круль. Дальше его рассказа приобрел черты таинственности и недосказанности. Иван хотел на это указать, но решил не тратить времени на пустые пререкательства.
Выходило, что он смог убедить беднягу-снайпера подписать Договор. Вот прямо на ровном месте смог его сломать и подсунуть бланк Договора для подписания. Снайпер подписал и был отправлен в Ад с указанием сообщить все по месту прибытия и попросить помощи, раз уж другой связи с начальством у Круля не осталось.
Так что пусть тело еще полежит тут, как сломанный телефон. А вдруг это какая-то поломка на линии, уже отправлена бригада бесов-ремонтников, и труп вот-вот зашевелится, мертвые уста разомкнутся и сообщат, скоро ли прибудет подкрепление.
Иван еле удержался, чтобы не оглянуться в сторону убитого.
– И вот что я еще подумал, Иван, – уже совершенно серьезным тоном произнес Круль. – А не пошел бы ты чуток вниз прогуляться, пока я побеседую с нашим гостем-мусульманином.
– Ты совсем охренел? – Иван почувствовал, как по телу пробежал озноб. – Ты собрался подписывать с ним Договор? Ты?..
– А что? Ты видишь другие возможности? Он же умрет, не через час, так через два, посмотри на него, – Круль указал пальцем на пропитанную кровью повязку. – Нам его перевязывать больше нечем. А если и перевяжем, то…
– Не нужно перевязывать, – еле слышно сказал Марк. – И Договор – тоже не нужно… Дайте мне умереть… Очень больно… И холодно. Я…
– Ты послушай, парень. – Круль наклонился к Марку, голос его стал тихим, слова получались плавными, будто предавшийся напевал сейчас песню.
Колыбельную.
– Ты послушай… Ведь на этой Земле, в этом мире, ты не имеешь шансов на спасение. Никаких. Попадешь в Ад, и я даже представить себе не могу, что с тобой там будет. Не знаю прецедентов. Наверное, раньше ваших там было много… Если наша вера действительно единственно верная. Сейчас там точно нет никого из ваших. Ты умрешь, и…
– Я получу то, что заслужил. И что мне уготовано, – ответил Марк спокойным твердым голосом. – Я…
– Не перебивай, послушай. Нас сейчас прижмут. Крепко прижмут. Так или иначе, но до нас доберутся. Меня грохнут – ладно, ты даже не вздохнешь, но Ивана порешат, а это тебе не нужно. Не нужно, потому как вы сделали на него ставку, и очень вам не понравится, если ставка эта не сыграет. Ты ведь не ради нас все это затеял. Тебя ведь сюда послали не для того, чтобы спасать христианство, тут что-то и для вас есть интересное… Не оккупацию же вы готовите, в самом деле. Уничтожить христиан и ворваться в новый мир через Игольное ушко? Не выйдет, ты и сам это знаешь. Значит, есть что-то еще, о чем ты не сказал мне. И выходит, что, умерев и подставив нас, ты наносишь вред себе, своим и своему миру. Своей вере, если уж на то пошло… Не так?
Марк не ответил, но зубы его скрипнули, рот искривился…
– Отстань от него, Круль. – Иван толкнул предавшегося в плечо. – Не видишь, что он…
– Круль прав, – прошептал Марк слабым голосом, будто разом лишившись остатка сил. – Он прав. Я не могу вас погубить… Если Круль уверен, что так я могу вас спасти…
– Уверен на все сто, – торопливо выпалил Круль и достал из кармана рубашки сложенные вчетверо листы. – Сейчас, мне нужно минуту кое-что дописать. Дополнить текст.
– Я подожду, – слабо улыбнулся Марк.
– Ты не должен этого делать. – Иван поднес к губам мусульманина флягу, но тот отстранился. – Ты не должен поступаться верой. Есть шанс. Надежда есть, что ты все равно не подчиняешься нашим законам. После смерти ты можешь попасть к себе, в ваш Рай, к гуриям… Круль говорил, что там для вас три удовольствия, связанных с мясом…
Боже, подумал Иван, какую чушь я несу! Я пытаюсь уговорить мусульманина, что его Рай существует. И это значит, что я почти согласен с тем, что наша вера…
– Еще они могут получать удовольствие, убивая своих врагов, – не отрываясь от листков бумаги, добавил Круль.
Карандашом он быстро что-то вписывал в пустые графы бланка. Ветер теребил листки, будто и сам был против происходящего, карандаш прорвал бумагу в нескольких местах, но Круль продолжал писать.
– Круль знает, что вам нужно будет сделать дальше… – прошептал Марк. – Я ему рассказывал…
– Рассказывал-рассказывал, – подтвердил Круль. – Я тебе потом тоже расскажу… Значит, я закончил, вот смотри…
Марк поднял окровавленную руку, потянулся за карандашом. Испачканные землей и запекшейся кровью пальцы его дрожали, но карандаш схватили крепко.
– Вот здесь, – указал пальцем Круль. – Вот тут и вот тут. Хорошо. Лучше было бы, чтобы вы прочитали.
– Это неважно, – Марк закрыл глаза. – Это – неважно. Теперь можно я посплю? Очень устал. Я очень устал…
– Поспи, – ответил Круль, пряча один экземпляр Договора в карман своей рубашки, а второй положил под голову мусульманина.
– Сволочь ты, – тихо, чтобы не разбудить Марка, сказал Иван.
– Ага. И дурак. – Круль быстро глянул на Ивана и отвернулся. – Кретин, не подумал и не сообразил…
Он встал, отошел в сторону, сел на землю и прислонился спиной к камню. Иван посмотрел на Марка, тот лежал неподвижно, но глаза под закрытыми веками двигались, и жилка на виске билась.
Иван подошел к предавшемуся, посмотрел тому в лицо и молча сел рядом. Круль быстро вытер щеку и отвернулся.
– Что ты написал в Договоре?
– Пошел ты… – Круль ударил кулаком по земле. – Почему я не сообразил сразу? Или нет, не мог я сообразить, не знал, что мусульманин нарвется на пулю. Но ведь нужно было сообразить, нужно было включить в Договор и снайпера… Ты лучше вернись к Марку, нельзя пропустить, если он умрет. Никак нельзя… Понимаешь?
– Не понимаю.
– Неважно. Главное, следи. Как только он умрет – позови меня.
– Хорошо. – Иван встал и вернулся к умирающему.
Он ничем не мог ему помочь, разве что отгонять назойливых мух от его лица.
Усиливался смрад от тела снайпера. Но и это Иван вытерпит. Ему остается только терпеть. Только терпеть. От него почти ничего не зависит.
Хотя… Жаль, что книга погибла. Иван вдруг понял, что очень жалеет об этом, что теперь он будет постоянно думать о том, что же все-таки было в последней части ТОЙ Библии.
Дыхание Марка стало частым и неглубоким, будто что-то давило ему на грудь.
Такое дыхание Иван слышал неоднократно. У него на руках умирали люди и до этого, но ни разу он не чувствовал себя так паскудно.
– Что там? – спросил Круль.
– Отходит, – сказал Иван.
Тело мусульманина вздрогнуло, он захрипел и выдохнул.
– Все, – сказал Иван.
Круль бесцеремонно оттолкнул его, наклонился к умершему. Щелкнули наручники. Две пары – на руках и на ногах.
– Ты что? – Иван вскочил на ноги. – Что ты творишь?
– Отойди, – сказал Круль безжизненным голосом и попытался перевернуть тело Марка на спину.
Руки, скованные наручниками сзади, не позволили это сделать, тело осталось лежать на боку.
– Отойди, – повторил Круль и сам отодвинулся от мертвеца.
Палец сдвинул предохранитель на «призраке».
– Я тебе что сказал?! – крикнул Круль, не поворачивая головы. – Отойди метров на десять… иначе…
Круль приставил «призрак» к голове Марка.
– Ты совсем обезумел, – Иван протянул руку, чтобы выбить оружие у предавшегося, окончательно спятившего от жары и убийств. – Ты…
Тело Марка вздрогнуло, голова повернулась, открылись глаза.
Слова застряли у Ивана в глотке.
– После захода солнца, – сказал Марк мертвым, сухим, как песок, голосом.
В горле у него что-то заклокотало, тело выгнулось, руки напряглись. Иван увидел, что наручники впились в кожу, прорезали ее, выворачивая наружу ярко-красную плоть. Сталь заскрипела по кости.
Зрачки в глазах Марка исчезли, залитые ярким, заметным даже при солнечном освещении светом.
«Призрак» в руке Круля выстрелил. Раз. И еще раз. И выпустил очередь на десяток патронов.
Голова разлетелась в клочья, Иван отшатнулся назад, когда липкие ошметки попали ему на руку.
Головы уже не было, пули долбили спекшуюся землю, а тело Марка все еще пыталось встать. Казалось, это будет продолжаться вечно, но внезапно закончилось.
– Знаешь что, Ваня… – Голос Круля дрожал так же, как дрожала рука, державшая «призрак». – Никогда не занимайся некромантией.
Он еще что-то хотел сказать, но на дороге прогремел взрыв. Иван пригнулся, а Круль оглянулся на него, и на лице предавшегося проступила улыбка.
– А вот растяжки ставь. Это иногда полезно. Давай приберем быстренько тело покойного и займемся стрельбой. До после заката еще дожить надо, сам понимаешь.
