Текст книги "Инквизитор"
Автор книги: Александр Золотько
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
Круль пошевелил пальцами в воздухе.
– Будто ты видел нечто, недоступное остальным. Даже такому проницательному парню, как я. Нет?
Иван медленно поставил сумки на землю. Не отводя взгляда от улыбающегося лица Круля, потянулся к кобуре, даже царапнул ногтем по рукояти «умиротворителя», но в самый последний момент сумел остановиться.
– Не нужно себя насиловать и принуждать, – посоветовал Круль. – Говорят, что подавленные желания мстят. Язва там, или простатит могут возникнуть в самом неожиданном месте. Хотя простатит, пожалуй, в неожиданном месте возникнуть не может. Ты вещи в машину ставь, не стесняйся. Все равно никто, кроме меня, тебя не повезет. Даже если ты вернешься сейчас назад в Конюшню, упадешь на пол и будешь сучить ножками, пока взрослые дяди не сделают так, как ты хочешь.
Иван открыл заднюю дверцу «номада», медленно, стараясь не делать резких движений, поставил сумки на заднее сиденье, обошел машину и сел на переднее, аккуратно прикрыв за собой дверцу.
– Интересно, – сказал Круль. – Ты мог сесть на заднее сиденье, подальше от меня, но предпочел расположиться рядом. Что это может означать?
– Поехали, – приказал Иван тихо. – В Хайфу.
– Нет, ну ведь интересно… Я же и серой воняю, и болтать буду, не переставая, до самого моря… Почему не на заднее, Ваня?
– В «номаде» нет кондиционера, – сказал Иван.
– И?
– Это значит, что ехать мы будем с открытыми окнами. И твою вонь будет сносить назад, ко мне. Это первое.
– Логично, – кивнул Круль. – А второе?
– Второе – сидя сзади, я должен был бы все время смотреть на тебя…
– И бороться с желанием врезать чем-нибудь тяжелым по моей гениальной голове, – подхватил Круль.
– По твоей генитальной голове, – подтвердил Иван.
– Так себе каламбурчик, между прочим, – сказал Круль. – На четыре с минусом.
– Или прострелил бы тебе затылок. – Иван продолжил говорить, не обращая внимания на слова предавшегося. – Достать пистолет, приставить за городом ствол к затылку и…
– Морда в клочья, лобовое стекло – в клочья, и как ты потом добрался бы до Хайфы? Ведь оба – взрослые и в некоторой степени – разумные люди. Ну могли же договориться. Я довожу тебя до Хайфы, заезжаю недалеко от порта в закоулок, выхожу, становлюсь к стене лицом, ты пускаешь мне в голову пулю, даже не выходя из машины, и дальше пешком за пять минут приходишь к месту назначения, – Круль неодобрительно покачал головой. – Всегда можно найти компромисс… Но для тебя, Ванька, искать этот самый компромисс – все равно что полоскать рот чужим дерьмом.
– Поехали, – сказал Иван ровным голосом.
– Твою мать! – весело сказал Круль. – Я этому человеку спасал жизнь. Я тащил его через пустыню. Отмазывал от демона, насколько мог. Не обиделся, когда на прощание он выпустил десятка два пуль над моей головой. Собрался везти его черт знает куда – а черт таки знает, – а он, этот человек, угрожает и умничает.
Круль посмотрел на Ивана, но тот отвернулся.
– Ладно, переведем наше общение в сугубо деловое русло, – сказал Круль. – Для начала – ни хрена ты бы мне в голову не выстрелил. Ибо – нечем.
– Что значит – нечем? – осведомился заинтригованный Иван, утром успевший перебрать и почистить свой пистолет.
– Мне твердо обещали, что патроны у тебя стрелять не будут, – пояснил Круль. – Я попросил, они признали мои аргументы вескими. Так что патроны у тебя набиты чем угодно, но не порохом.
Пистолет вылетел из кобуры, уперся дулом в лоб Круля, боек сухо щелкнул.
– Я же говорил, – сказал Круль. – Можешь перезарядить и выстрелить еще раз. Отведи душу, не стесняйся.
Иван передернул затвор – патрон вылетел, ударился в потолок салона и упал за кресла. Боек снова щелкнул без выстрела.
– Магазин смени. У тебя их штуки четыре? Любой вставь в «умиротворитель» и жми. Давай, Ваня! Ваня, давай! – проскандировал Круль, держа руки на руле.
И пальцы у него не дрожали – уверен был, гад, на все сто.
Иван покрутил пистолет в руке, прикидывая, что теперь делать. Глупая получилась ситуация. Глупее не придумаешь.
Круль открыл бардачок.
– Я для тебя приготовил, – пояснил предавшийся. – Как ты любишь, смесь останавливающих с бронебойными. Я знаю твои предпочтения.
Иван молча сменил магазин в пистолете, вытащил из кармана брюк запасные, бросил их на заднее сиденье. Разложил по карманам новые.
– Вот, – удовлетворенно произнес Круль. – Первое мы решили. Второе…
Предавшийся достал из нагрудного кармана рубашки удостоверение и протянул его Ивану:
– Прочти внимательно и запомни.
Иван посмотрел и сумел сдержаться и не выдать своих эмоций. Хватит на сегодня ему корчить клоуна. Его больше ничем не удивят. Не получится. И даже то, что возле фотографии Ивана Александрова в удостоверении было указано «Петр Николаев», этого самого Александрова Ивана удивлять не должно. Не должно. Хотя… Какого рожна?
– Значит, когда мы будем выезжать из Старого города и вообще из города, и просто общаться с патрулями, ты должен показывать только эту корочку и представляться Петром Николаевым и ничему не удивляться. Понятно?
– Нет.
– Не понятно? Или ты хочешь знать – зачем?
– Зачем?
– А затем, что пять минут назад из Конюшни через южную проходную вышел некто с удостоверением на имя Ивана Александрова, очень похожий на Александрова Ивана внешне, сел в машину Конюшни и поехал в сторону Хайфы. И если через несколько минут после регистрации в компьютере информации о его проезде последует новая, о том, что Иван снова пересек кордоны… Или пытается пересечь, то могут возникнуть некоторые проблемы… Ты, возможно, не в курсе, но за то время, пока ты сидел в изоляторе, обстановка в Святом городе немного осложнилась. Ну там, галаты стали действовать активнее, чаще стреляют, взрывают постоянно… Не поверишь, даже количество паломников уменьшилось. Так что солдаты, что из международного контингента, что местные, взяли себе за привычку стрелять при малейшем подозрении. В результате на Святой Земле впятеро снизилось количество нарушений правил дорожного движения. Такое вот неожиданное последствие, – Круль посмотрел на часы. – Иван Александров проследовал через капэпэ, судя по времени. Можем потихоньку трогаться и мы. А то машина нагрелась…
«Номад» плавно двинулся с места.
– Я двину через центр, – пояснил Круль. – Могу сделать крюк, чтобы ты осмотрел достопримечательности. «Три поросенка» осмотреть не хочешь?
– А бар работает? – удивился Иван.
«Умиротворитель» он сунул в кобуру, а удостоверение, покрутив в руке, спрятал в нагрудный карман. Свой настоящий документ спрятал в карман брюк. Не хватало еще спутать при проверке.
– Бар работает. Процветает, можно сказать. У Хаммера, оказывается, был наследник, где-то в Аризоне. Приехал, вступил во владение, взялся как следует…
Круль замолчал как-то многозначительно, настолько многозначительно, что Иван не сдержался и спросил:
– Завербовали?
– Кто? Мы?
– Не вы, конечно, Конюшня или галаты…
– Или и те и другие, – в тон Ивану подхватил Круль. – А я откуда могу это знать? Но да – галаты стейк-бар не трогают.
Значит, завербовали, подумал Иван. Или просто подставили кого-то своего. Покойный Хаммер никогда никаких родственников не упоминал. И фотографий у него не было, и писем вроде бы не отправлял…
Да какая, собственно, сейчас разница?
Иван покидает Иерусалим и, похоже, больше сюда не вернется.
Первый пост они прошли без проблем. Патрульный глянул на удостоверение, на лице у него проступило удивление, но относилось оно не к тому, что Иван назвался чужим именем, а к тому, что в одной машине оказались представители двух если не враждующих, то противостоящих служб: Службы Спасения и Объединенной Инквизиции.
– Да… – пробормотал Круль, когда им разрешили ехать. – Культурологический шок мы бедняге обеспечили. Столько разговоров о непримиримой борьбе, о тайных аутодафе, а тут – пожалте, сидят рядом, непринужденно общаются… А тут еще Игла покосилась…
– Где? – Иван повернулся, глядя в окно на серебристую линию Иглы. – Ничего не покосилась…
– Нет, ну я просто балдею с этих парней, – довольно засмеялся Круль. – Ладно я, я могу позволять себе даже богохульство. Усомниться в чем-нибудь эдаком… Но вы… Как Игла может покоситься или согнуться? Дурак, что ли? Она же нерукотворная! Она же до самой тверди! По ней же ангелы туда-сюда снуют по своим ангельским делам! Я же чушь сказал, на самой грани, между прочим. Еще немного – и это уже было бы сомнение в Господнем всемогуществе… Нельзя быть таким доверчивым, Ваня! Ты же меня не первый день знаешь, нежно любишь, но все равно раз за разом… Ты вообще очень доверчивый человек. Для своей новой должности – абсолютно, можно даже сказать преступно, доверчивый.
Иван на провокацию решил не поддаваться. Пусть врет. Ехать до Хайфы при самом медленном раскладе часа три. Пусть удвоили посты на трассе – еще час. Что он, не вытерпит несчастные четыре часа? Вытерпит. И не такое терпел.
– Вот ты не подумал, отчего это тебе мобильник не выдали? – поинтересовался Круль. – Пушку дали, шмотки дали, а телефон – нет. Не подумал? Есть варианты?
Спокойно, приказал себе Иван. Пусть болтает. У него работа такая – болтать. А у тебя, Ваня, отныне судьба – терпеть. Сколько их, добрых и ласковых, будут доставать тебя случайно, по долгу службы или по зову сердца!
Нужно терпеть.
И Иван терпел. За все время, пока они ехали до выезда из Святого города, Иван молчал с самым невозмутимым видом. Даже Круль быстро оценил его настроение и перестал цепляться, сосредоточившись на управлении машиной. Собственно, движения на улицах особого не было, но почти на каждом углу торчали угрюмые парни с автоматами, вытирали со лбов пот и зло смотрели на приближающийся автомобиль. Проезжая мимо одного из патрулей, Иван присмотрелся и чуть не присвистнул от удивления – оружие у парней было снято с предохранителей и поставлено на автоматический огонь. И это среди бела дня в населенном районе.
Не дай бог, начнется пальба, пешеходам достанется куда больше, чем террористам. Совсем все невесело.
За то время, пока Иван прохлаждался в изоляторе, ситуация в Святом городе явно напряглась и вибрировала.
«Номад» трижды останавливали, документы проверяли тщательно и внимательно сличали фотографию с оригиналом. Каждый раз, доставая из нагрудного кармана рубахи удостоверение с чужой фамилией, Иван мысленно напоминал себе, что зовут его Петром. Петром. И молился, чтобы среди напряженных солдат не оказалось кого-то знавшего Ивана в лицо.
Ведь сгоряча могли и стрельнуть. В такой ситуации возможно всякое.
– Да ты расслабься, – вальяжно откинулся на спинку кресла Круль, когда они, наконец, проехали блокпост на выезде. – Тебе не этих нужно бояться, не служивых. А, например, галат.
– Сейчас возьму и испугаюсь, – пообещал Иван.
– Нет, правда! – Круль посмотрел на Ивана весело и подмигнул. – Тебя не предупредили, что Божье перемирие на тебя отныне не распространяется? Галаты специально довели до общего сведения. До тебя информация не дошла?
– С чего это им меня так любить? – спросил Иван.
– А кого? – удивился Круль. – Как можно оставить в живых человека, заманившего в ловушку руководителя галат и уничтожившего его совместно с дьявольским порождением? В смысле не порождение уничтожил, а Никиту Токарева, своего непосредственного начальника и, по совместительству, руководителя местной организации галат.
Иван помолчал, обдумывая сказанное, потом кашлянул.
– И кашлять тут нечего, – махнул рукой Круль. – То, что он был одним из отринувших, рядовым галатам неизвестно. Незачем им знать вообще о существовании тех, кто отказался от рая для того, чтобы доказать себе и остальным истинность и искренность своей веры. Галаты убивают и умирают ради жизни вечной и места в райских кущах. И им сообщили только то, что они могли осознать и простить. Или не простить, как в твоем случае. Твою мать…
Круль дернул руль, уворачиваясь от вылетевшего на встречную полосу микроавтобуса.
– Куда прешь! – крикнул Круль, ударив ладонями по баранке. – Нет, ну таких нужно просто вешать за ноги вдоль дорог. – И еще один…
На этот раз тентованный грузовик, объезжая медленно ползущий автобус, чуть не протаранил «номада» прямо в лоб.
Круль вывел машину на обочину и остановился.
– Давай подождем. Пусть все ненормальные проскочат, а потом уж мы продолжим движение.
Скорость машин, идущих со стороны Хайфы, нарастала, будто водители пытались сбежать от чего-то странного. Или страшного.
– Как думаешь, что там может быть? – спросил Круль.
Иван пожал плечами.
Там могло быть все что угодно. Взрывов и выстрелов слышно не было, дым столбом не поднимался, но это не значило ровным счетом ничего.
В прошлом году где-то здесь галаты захватили пост дорожной инспекции, ножами, без единого выстрела всех вырезали и аккуратно развесили ногами кверху на окрестных деревьях. Получилось очень живописно.
– Вот знаешь, что еще загадочнее, чем то, что тебе не выдали телефона? – спросил Круль, внимательно оглядывая местность вокруг машины. – Не знаешь? Спроси у меня. Вот спроси…
Круль достал из-под сиденья «призрак» и положил на кресло рядом с собой. Иван глянул – предавшийся, выходит, вез взведенный пистолет-пулемет, не поставив его на предохранитель. Нет, «призрак» был, в общем, оружием дисциплинированным, к случайным выстрелам не склонным, но нормальные люди так себя с оружием не ведут.
– Хорошо, – сказал Круль, не отрывая взгляда от идущих по дороге машин. – Будем считать, что ты спросил. Отвечу, раз ты так настаиваешь. Еще загадочнее, чем то, что тебе не дали телефона, это то, что телефона не дали и мне. Скажу больше – у меня его просто отобрали. Как думаешь, почему?
– Чтобы не болтал. – Иван вытащил из кобуры свой «умиротворитель» и положил его себе на колени. – Много болтаешь…
– Это нервное, – пояснил Круль. – А пушку свою ты так на предохранитель и не поставил… Безголовый?
– Один-один, – сказал Иван. – От безголового слышу.
– А? Что? Да, согласен. Мне кажется или водители немного успокоились?
– Вроде бы уже не психуют, – сказал Иван. – Едут чуть быстрее, чем можно, но без нервозности и друг друга обогнать не пытаются.
– Полагаешь, мы можем ехать?
– А чего ты так дергаешься? – спросил Иван. – Не привык, что у нас на дорогах творится черт знает что? Сам же говорил, все усложнилось и обострилось…
– Понимаешь, Ваня… – медленно проговорил Круль, изловчился и вывел «номад» на дорогу сразу за грузовиком. – Обычно я не езжу в одиночку по таким дорогам. Сам понимаешь, даже не выполняя специального задания, какой-нибудь галат может отреагировать на появление предавшегося, да еще Старшего Администратора…
– Ты же без знаков различия.
– Зато с запахом серы. Этого достаточно. Ты же понимаешь, стоит галат, погода чудесная, время – свободное, тут бац, как подарок судьбы, завлекательно пахнущая серой сволочь – предавшийся. Ну как тут не пальнуть в упор? Или гранату потратить для благого дела? Ты его можешь понять, я знаю.
– Понимаю, – кивнул Иван. – Сам регулярно вступаю в борьбу с правильными рефлексами.
– Вот… А тут еще и ты вместе со мной. И машина с твоим двойником, которая опережает нас на дороге минут на пятнадцать. Опережала… – тихо сказал Круль, сбрасывая скорость.
На обочине, капотом подмяв небольшую акацию, стоял автомобиль из Конюшни. Иван сразу узнал его – дежурный убитый аппарат, наличие которого в гараже объяснялось только вечно сокращающимся бюджетом Ордена.
Теперь его точно спишут, подумал Иван.
Из-под пробитого капота поднимался пар. Лобовое стекло было покрыто трещинами и снежно-белыми ободками вокруг черных пулевых отверстий. Водитель – мертвый водитель – сидел, запрокинув окровавленную голову, дверца справа от него была открыта. И второй труп лежал в паре метров от машины.
Голубые джинсы, светлая легкая рубашка, кроссовки – Иван постоянно ходил в таком прикиде летом. И телосложение убитого было похоже на фигуру специального агента Александрова.
Иван почувствовал тошноту. Это ведь он лежал сейчас на выжженной траве, раскинув руки. Лежал, прошитый автоматной очередью. Лежал с размозженным лицом в луже крови.
– И контрольная очередь в голову, – сказал Круль. – Не экономили…
«Номад» стал набирать скорость.
– А посмотреть? – спросил Иван.
– Посмотри на себя в зеркало, представь себя мертвым и вообрази штук пять пуль у себя в голове, – ответил Круль. – Некогда нам осматриваться. И, кроме того, эти двое тут умерли для того, чтобы ты смог добраться до Хайфы.
– Какого?..
– Такого, – отрезал Круль. – Ты еще не привык? Еще не понял, что никто тебе ничего объяснять не станет? Погонят туда, куда это будет нужно для важного и серьезного дела. И угробят, если это будет полезно для этого важного серьезного дела. Или обменяют твою жизнь на чью-нибудь менее полезную в настоящий момент. Не привык?
– Останови машину, – помолчав, потребовал Иван.
– Ага, – кивнул Круль. – Сейчас все брошу и остановлюсь.
– А я тебе в рыло дам, – спокойно пообещал Иван.
– Хоть сто порций. Потом. Когда станем прощаться на причале в Хайфе. Я всплакну, промакивая глаза платком, а ты мне и врежешь. В рыло.
– Круль!
– Круль! Круль! Что из этого? Меня ты не любишь – имеешь полное право. А эти двое тебе ничего плохого не сделали. Они только умерли для того, чтобы ты жил. Хочешь сделать так, чтобы их смерти остались бессмысленными? Ты этого хочешь? – крикнул Круль, не обращая внимания на то, что «номад» продолжает разгоняться, и стрелка спидометра ушла к ста пятидесяти.
– Скорость сбавь, – сказал тихо Иван.
Стрелка спидометра послушно поползла влево.
– Кто это был? – спросил Иван.
– А я откуда знаю? – дернул щекой Круль. – Кто-то из Конюшни. Из новеньких. Опытного на такое дело подписать не смогли бы, дураков нет.
– Получается, что в Конюшне кто-то работает на галат? – сказал Иван.
– С чего такие выводы?
– Откуда-то ведь узнали, что я выехал? Что выехал кто-то под видом меня?
– Информация могла пройти с капэпэ, – возразил Круль. – Хотя, конечно, про то, что тебя сегодня будут отправлять, знали немногие. Единицы. И это значит, что кто-то сегодня подставился, и его вычистят из славных рядов борцов за истинную веру.
– Не ерничай.
– Я? Я и слова-то такого не знаю. Я тебе правду говорю, как, впрочем, и обычно. Я вообще не удивлюсь, если все закончится на въезде в Хайфу, и нас будет ждать кто-то из местных с приказом возвращаться назад, ибо операция проведена, очередная ячейка в Конюшне или даже Объединенной Инквизиции выявлена и уничтожена благодаря мужеству и героизму Ивана Александрова, ну и тех двух идиотов, умерших вместо него… – Круль помотал головой, сглотнул, словно борясь с тошнотой. – И что странно – ведь всегда находится и повод отправить человека на верную смерть, и человек, которого не жалко на верную смерть отправить. Что у вас, что у нас…
Иван хотел что-то сказать. Хоть что-то… Просто произнести какой-нибудь звук, но рот словно свело судорогой, высушило и парализовало.
– Знаешь, чем ознаменован нынешний день? – спросил Круль. – Ну кроме твоего спасения?
– Нет, – смог выдавить Иван.
– А сегодня впервые проводится совместная операция Церкви и Бездны. – Круль, наверное, пытался улыбнуться, но получилась гримаса боли. – Прикинь – Объединенная Инквизиция, Орден Охранителей, Служба Спасения действуют вместе. Вместе спланировали и вместе осуществили… Какого хрена я тогда предавался? Зачем подписывал Договор? Не скажешь?
– Не знаю, – ответил Иван.
– Вот и я не знаю. И не знаю, зачем Бездна занялась всем этим, если… если…
– Если что?
– Если там должны знать о галатах все. Понимаешь? Все. Мы ведь заполучили Токарева, он умер и попал в Ад. И там ответил на все вопросы. На любые вопросы он ответил, понимаешь? Я не знаю, что у него спрашивали, но знаю, что он не мог не ответить. Отсюда следует, что Бездна могла по желанию либо уничтожить галат, всю организацию, или контролировать ее. Ведь могла, согласись.
Могла, подумал Иван. Методика простая: от одного убитого к другому. Никита рассказал об отринувших и о галатах. Назвал хоть одно имя, не мог не назвать. Того нашли и даже хватать не стали парни из Службы Спасения. Просто убили, оставив тело на улице, или в ванной, или в сортире – где там прихватили террориста? Он тоже все рассказал в Аду. И отстрелили следующую порцию. И снова допросили, и так до тех пор, пока не уничтожили всех. Или просто стали руководить галатами, если бы пришла дьяволу в его рогатую голову такая блажь… Зачем тогда вся эта суета вокруг Ивана?
– Ничего… – пробормотал Круль. – Ничего… Сейчас в Хайфе что-нибудь прояснится. Если тебя остановят и отправят назад – значит, все это было только ради чистки рядов. Если тебя поволокут дальше, то…
– Не хочу тебя расстраивать, – усмехнулся Иван, – но это может значить, что меня увезут, чтобы изолировать. Изолировать.
– Нет, – покачал головой Круль. – Если бы тебя хотели, как ты аккуратно выразился, изолировать, то не стали бы посылать подставную машину. Сейчас ты лежал бы у дороги с дырками по всему не старому еще телу. А ты едешь и даже несешь всякую чушь. Ты зачем-то нужен. И не только Бездне, но и противоположной стороне. Зачем – вот в чем вопрос…
Круль все-таки оказался молодцом. Иван еще даже и не сообразил, что именно происходит, не понял, что белый «дромадер» не просто так стоит у поворота, а два парня спортивного вида не просто так дымят возле него сигаретами. Иван не сообразил, а Круль надавил на педаль, бросил «номад» вперед и успел проскочить перед самой мордой «дромадера», двинувшегося наперерез.
Заднее стекло внедорожника разлетелось вдребезги.
– Мать вашу так… – прорычал Круль. – Им не надоело?
Пуля ударила в зеркало заднего вида, предавшийся дернул головой, и машину чуть не сбросило в кювет.
– Не возбуждайся, милый, – сквозь зубы процедил Иван, доставая пистолет из кобуры. – Вот за тем холмиком притормози. Можешь даже двигатель не глушить.
Белый «дромадер» висел, не отставая, метрах в пятидесяти сзади. Кто-то высунулся из окошка и весело палил из автомата.
– Ближе не подпускай, – предупредил Иван.
– Не учи ученого… Куда машины подевались? Только что было полно на дороге…
– А ушли влево, к побережью. Все нормальные люди ездят по побережью, через Тель-Авив. Только тебя понесла нелегкая…
«Номад» поймал колесом выбоину на дороге и чуть не взлетел.
– Дорогу даже не ремонтируют… – Иван оглянулся назад, стрелять прекратили, но «дромадер» все так же маячил сзади. – Тут же свободно убиться можно…
– Можно, – подтвердил Круль. – Но зачем? Тебе это нужно?
– Я ведь сказал – остановиться за этим холмом, – напомнил Иван.
– Давай лучше во-он за тем, – Круль искоса глянул на Ивана и даже усмехнулся. – Смотри, тут подъем крутой, скорость так и так падает. А там, насколько я помню, с этой стороны подъем пологий, а спуск – крутой. Все получится еще смешнее…
– Обхохочемся, – согласился Иван. – Только ты как за вершину перевалишь – по тормозам и в сторону. Чтобы ерунды не получилось…
– Ерунды не получится. Ты, может, «призрак» возьмешь?
– Не меняй стволы в ответственный момент. Работай тем, что привычнее…
«Номад» влетел на вершину следующего холма, все четыре колеса оторвались от дорожного покрытия, удар чуть не выбил оружие из руки Ивана. Тормоза взвизгнули, и внедорожник буквально отпрыгнул в сторону от дороги.
– Стой, не дергайся, – успел приказать Иван, повернувшись в кресле и оперев руку с «умиротворителем» о спинку.
«Дромадер» тоже взлетел на вершине и почти завис в воздухе. Ненадолго, но Ивану времени хватило.
Два выстрела прогремели один за другим, Круль взвыл, хватаясь рукой за правое ухо, «дромадер» коснулся передними колесами дороги, подпрыгнул, его повело в сторону. Водитель еще мог бы удержать машину. Живой водитель. Но человек, сидевший за рулем «дромадера» уже был мертв. И тот, что сидел справа от него, тоже был мертв и не мог даже попытаться перехватить руль.
Машину занесло, повернуло боком и, наконец, перевернуло. С грохотом и лязгом, словно громадная бочка, «дромадер» прокатился мимо «номада», ударился об огрызок бетонного столбика, взлетел и обрушился в заросли акации метрах в трех от дороги.
– И? – спросил Круль секунд через пять. – Просто так поедем или еще кого подождем?
– Сходить, что ли, посмотреть? – задумчиво спросил Иван, не обращаясь ни к предавшемуся, ни к самому себе.
Просто так произнес.
Посмотреть на людей, которые хотели его убить? Или глянуть на дело рук своих? На дворе суббота, между прочим, Божье перемирие, а он…
В другое время он бы сейчас лихорадочно набирал номер на телефоне и вызывал спецгруппу в комплекте с дежурным священником. В другое время… В другое время он бы не сидел в одной машине с предавшимся. Или сидел бы…
Иван открыл дверцу.
– Глушить мотор? – спросил Круль.
– Посиди здесь. – Иван вышел из машины и двинулся через дорогу к зарослям акации.
Пистолет держал в правой руке стволом вниз. Ожидать, что в машине остался кто-то, способный оказать сопротивление после такого удара, было нелепо, но Иван никогда не боялся выглядеть нелепым и смешным. Слишком серьезные и пиететно относящиеся к своему реноме умирали в первую очередь.
Если после чужого выстрела ты не падаешь на брюхо, а начинаешь выбирать место почище и посуше, тут тебе и все. Тут тебе и…
«Дромадер» бочку не напоминал, он напоминал консервную банку, смятую кем-то громадным и брошенную в кусты. Правое переднее колесо все еще вращалось, что-то с веселым журчанием текло на землю из-под разодранного капота – то ли вода, то ли бензин.
Сухо потрескивали, распрямляясь ветки акации.
Иван остановился, прислушиваясь. Если в «дромадере» кто-то сидел на заднем сиденье и уцелел после падения, то сейчас должен был выбираться наружу. Так или иначе, в полном сознании или действуя на автопилоте, любой бы производил сейчас достаточно много шума, царапая обшивку или пытаясь выбить заклинившие двери.
Но было тихо.
Сидевший на заднем сиденье или погиб, или лежит без сознания.
Иван присел, пытаясь рассмотреть то, что было в салоне. В остатках салона.
Кровь.
Из окна наружу – рука. На предплечье те самые два-девятнадцать. Галаты. Как минимум – один. Это водитель. Тот, что был рядом с ним, был пристегнут ремнем безопасности и теперь висел в кресле, странно изогнувшись. Глаза открыты, смотрят, не отрываясь, вперед, на смятую крышку капота.
У покойников такой внимательный взгляд, подумал Иван. Сзади зашуршало, Иван оглянулся и выругался сквозь зубы – Круль все-таки не удержался и тоже подошел к «дромадеру».
– Как тут? – спросил Круль, приседая рядом с Иваном. – Есть кто живой?
Иван ответить не успел.
Только открыл рот, чтобы объяснить предавшемуся, что думает об идиотах и безголовых, как из машины донесся стон.
Что-то зашуршало, и снова послышался стон.
– Неужели выжил? – удивился Круль. – И даже шевелится, глянь…
Иван наклонился ниже и вздрогнул – залитое кровью лицо оказалось всего в метре от него. Зрачки плавали от переносицы к краям, бедняга не мог прийти в себя.
– Вытаскиваем, – сказал Иван.
– Ага, – кивнул Круль, – обойди с той стороны. Подтолкнешь…
И Иван пошел на ту сторону как последний идиот. И ведь почувствовал в голосе предавшегося какую-то фальшь. Уловил, задумался, пытаясь понять, что не так в голосе Ярослава Круля, но все равно выпрямился и двинулся в обход машины и дерева, к которому та прижалась правым бортом. И даже успел повернуться, сообразив, что сейчас что-то произойдет, только вот сделать ничего не успел – Круль уже держал пистолет в вытянутой руке.
И нажал на спуск.
