Текст книги "Смертельный азарт"

Автор книги: Александр Горохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 4

Поверженный гладиатор лежал неподвижно, и алая кровь медленно растекалась по полу из-под его тела. На зал обрушилась мертвая тишина.

Илья привстал, нашел глазами Корвета и махнул ему рукой. Из дальних дверей выскочили двое парней в белых халатах и с носилками, добежали до поверженного бойца. Нервное движение и глухой ропот волной прокатились по залу.

Илья повернулся назад и снова дал знак – свет в зале резко притушили, и в темноте было видно, как приставленные к этому делу специалисты укладывали труп на носилки. У мертвеца свисали с носилок обе руки, как перебитые крылья птицы. Оставшийся победителем Белый гладиатор сорвал с головы капюшон и, потный, окровавленный, страшный, – проводил торжествующим взглядом труп уносимого врага.

Неожиданно послышались громкие аплодисменты в одиночку – Лидер партии аплодировал победителю. Следом за ним послушно зааплодировали его прихлебатели, затем – избиратели. Илья расслышал, как Лидер негромко, но внятно сказал:

– Народ понимает простые вещи, я всегда так считал.

Илья почувствовал, как Мария схватила его за руку, прижалась к плечу грудью, жаркая дрожь ее тела охватила и Илью так, что он повернулся к ней, слегка испугавшись.

– Тебе нехорошо?

Глаза Марии горели нечеловеческим возбуждением, губы кривились, и она еле слышно хрипела:

– Идем, идем скорей ко мне или к тебе! Это было так здорово! Я только в кино такое видала, но это же… Это прекрасно! Идем сейчас же, плюй на все, идем!

Острое желание оттолкнуть от себя это раскаленное, жаждущее тело охватило Илью до помутнения в глазах. Оттолкнуть и бить ногами по полуобнаженной прекрасной груди, по животу, предназначенному для рождения следующих поколений, по ангельски-порочному лицу.

– Ты что – вампир? – с трудом улыбнулся Илья, но она его не расслышала.

– Пойдем. Скорее, прямо в машине, до отеля далеко, быстрей пока я на взводе, быстрее, я умоляю.

Труп вынесли с площадки, и Куприянов выскочил на свет и прокричал:

– Господа, прошу внимания! Наше представление продолжается! Как мы вам и обещали, вальпургиева ночь будет длиться до утра! Сейчас вы увидите не менее прекрасный номер, но совершенно в ином плане! Космическая любовь втроем!!

Вновь ярко вспыхнул под потолком свет, и на сцену во всем блеске своей стройной и тонкой мальчишеской фигуры вышла абсолютно голая Римма, а фонограмма выдала в зал диковатый космический туш.

– Я здесь при деле, – резко проговорил Илья и отодрал от своей руки когти вцепившейся в него Марии. – Мне еще надо кое-что сделать. Сиди, смотри дальше.

– Ты об этом пожалеешь, идиот! – прошипела она.

– Я скоро вернусь. Надеюсь, ты еще не остынешь. Представительница Сириуса не даст тебе передышки, будь уверена.

Он сошел с небольшой трибунки, где на скамейках располагались зрители, вышел через боковые двери, по переходам добрался до фойе, а потом оказался во дворе.

Около белого санитарного автобуса суетилось несколько человек. Носилки с трупом погибшего заталкивали в автобус через задние двери. Тут же оказался и Арсентьев. Он приостановил толстого человека в белом халате, нервно спросил:

– Как он?.. Этот?

– Умер на месте. Сердце задето.

Арсентьев отпустил врача, заметил Илью, судорожно улыбнулся и сказал с испуганными вибрациями в голосе.

– Такие вещи все-таки не по мне. Но дело сделано, Илья Иванович. Класс организации вы показали высокий. Все подробности и расчеты – утром.

– Мне надо еще вывезти и похоронить погибшего. Через час вернусь, – ответил Илья и полез в автобус.

Арсентьев отошел в сторону, чувствуя, что не справится с судорогами в желудке. Он успел добежать до ближайшего темного угла, и его мучительно вырвало.

Фельдшер Воронков уже выбрался из зала, служебным ходом спустился вниз и оказался на улице. Погрузка убитого гладиатора прошла на его глазах, а сам он в общей сдержанной сумятице остался незамеченным. От волнения и страха Воронков не сразу сумел упорядочить мысли, что завьюжились в его голове. Поначалу промелькнуло соображение – а нельзя ли и это жуткое событие как-то использовать для своего блага, но неожиданно в нем заговорила гражданская совесть, и он понял, что существуют ситуации, когда «общественное» должно превалировать над «личным». В душе он даже возгордился собой, обнаружив собственную способность и к таким высоким гражданским позициям. Он успел заметить, как убитого загрузили в санитарный автобус, и, поскольку уже пришел в себя, – запомнил номер автобуса и даже сумел понять из реплик водителя, что увозить труп они собираются куда-то в сторону Смоленска.

Воронков неторопливо отошел в сторону, а когда оказался на неосвещенной стороне улицы – со всех ног, на пределе своих сил, кинулся в ближайшее отделение милиции.

Он бежал, задыхаясь, сердце, непривычное к таким нагрузкам, колотилось уже не в груди, а где-то в голове и между ног, но он все ускорял свой бег, потому что из далекого школьного детства память его неожиданно выдала трагическую и великую историю – вот так же в Древней Греции бежал в Афины из последних сил воин, сообщивший о победе. Бежал он ровно 42 километра 195 метров, и эту дистанцию на веки веков назвали марафонской.

Воронкову пробежать надо было много меньше – всего метров 300, но и они его вконец измочалили. И потому, когда он ввалился в дежурное отделение милиции, то не сразу смог выговорить хоть слово.

– Ну, что у вас? – без всякого волнения спросил дежурный капитан.

– Убийство! – выдохнул Воронков. – Публичное, организованное убийство! На глазах всех! В спортивном комплексе!

Капитан Токарев отнесся к сообщению спокойно, и причиной тому были два анонимных телефонных звонка – уже донесших ту же информацию.

– Кого убили? – спросил капитан.

– Не знаю.

– Как убили?

– Кинжалом!

– А где труп?

– Увезли!

– Куда?

– Не знаю!

– Так зачем прибежали?

Последний вопрос довел Воронкова до взрыва неподдельного возмущения.

– Послушайте, о чем вы спрашиваете?! Там труп, убийцы, и они его сейчас закопают, и концы в воду!

– У нас сегодня праздник, – вразумительно сказал Токарев. – К полуночи уже был один труп и один человек покалечен в драке на танцплощадке. Конкретно вы что-нибудь можете сказать?

– Да, конечно, могу! – взвыл Воронков. – Труп погрузили в медицинский автобус, номер 34–96, и сейчас везут в Смоленск! Или куда-то в ту сторону!

– Вот это уже дело, а не донос! – одобрил капитан и тут же взялся за трубку, чтобы сообщить куда надо о задержании автобуса с означенными номерами.

Воронков еще не успел отдышаться, еще билось в груди его перенапряженное сердце, а капитану уже позвонили и сообщили, что указанный автобус задержан на выезде из города. И мало того – экипаж автобуса не позволяет провести досмотр машины. Сообщение не столько насторожило капитана, сколько рассердило. Он был усердный службист и терпеть не мог, когда кто-то не признавал его служебных прав. Поэтому капитан решил заняться вопросом лично, передал дежурство своему помощнику, прихватил с собой сержанта при автомате Калашникова и приказал немедленно подать машину. Он хотел пригласить с собой и Воронкова, но оказалось, что того уже нет в дежурной части!

Всплеск гражданской сознательности как взбудоражил душу Воронкова, так сразу же ее и покинул, испарился, исчез. Воронков вдруг смекнул, что, помимо того, что он очевидец событий, он еще и свидетель на возможном в будущем суде, а это его ни в коем случае не привлекало. И потому он потихоньку выскользнул из дежурки, но домой опять же не пошел, а поспешил обратно – к спортивному комплексу, поскольку вновь вспомнил о Корвете и своих интересах, связанных с ним.

Когда капитан Токарев подъехал к опорному пункту ГАИ на восточной окраине Сычевска, то оказалось, что обстановка там вполне спокойная. Белый медицинский микроавтобус стоял около освещенного стеклянного «стакана», а группа людей возле него переговаривалась на тонах средней напряженности. Но жизнь приучила капитана Токарева к неожиданностям, и потому он действовал осторожно и бдительно.

Токарев неторопливо подошел к группе (сержант с автоматом прикрывал его со спины) и задал резонный вопрос:

– Кто главный в автобусе?

После некоторой заминки к нему шагнул рослый парень и сказал с уверенной улыбкой:

– Пожалуй, я.

– Документы есть?

– Есть. По документам я – Илья Иванович Пересветов.

Малорослый инспектор ГАИ подскочил к Токареву и торопливо доложил:

– С документами на машину и рейс – у них все в порядке! Приехали, говорят, из Москвы в нашу больницу! Но обыскивать не дозволяют! А нам же приказано было…

– Вы из Москвы? – спросил Токарев и сделал своему сержанту-автоматчику неуловимый знак глазами. Тот понял (был неплохо вышколен) и отошел в сторонку, так что всех подозрительных держал в секторе возможного обстрела из своего славного и страшного «Калашникова».

– Из Москвы! – бодро ответил Илья. – Принимали участие в ярмарке!

– Куда сейчас следуете?

– В Смоленск. Чтобы утром привезти команду боксеров. Транспорта не хватает, а праздник продолжается и завтра!

– Продолжается, – согласился Токарев. – Откройте, пожалуйста, машину.

– Не желаю! – ерепенисто ответил Илья.

– По-че-му? – многозначительно спросил капитан.

– Потому, что вы намерены устроить обыск! А на это требуется санкция прокурора!

– По-моему, вы хотите только потянуть время…

Илья подумал, что капитан, безусловно, прав. Можно было бы еще покривляться, поупрямиться, но из опыта своего общения с правоохранительными органами он знал, что перебирать в этих вопросах лишку не рекомендуется. Милиция, потерявшая терпение, становится очень опасной.

– Я хочу законности! – выдал Илья последний аргумент.

– Что ж, гражданин Пересветов, – без удивления и даже охотно подхватил Токарев. – В таком случае я по закону задержу вас здесь до утра, по закону получу санкцию прокурора, а потом по этому же закону, виноваты вы или нет – задержу вас на тридцать суток до выяснения всех обстоятельств. Вас это устраивает?

– Ни в коем случае! – Илья засмеялся весело и беззаботно, повернулся к автобусу и крикнул водителю: – Василий Никитич, откройте дверь машины! Допустите осмотр, а сами станьте как положено – руки на капот, голову вниз, а ноги – пошире!

Токарев взглянул на Илью и благодушно усмехнулся.

– Артист, да? Цирк устраивать любите? – и положил руку на рукоятку пистолета, торчащую из кобуры на поясе.

Илья совершенно непроизвольно оглянулся, оценивая обстановку, и обнаружил, что уже и без того стоит под дулом автомата в руках побледневшего мальчишки-сержанта. Ясно стало, что скажешь сейчас неосторожное слово или, упаси Бог, дернешься (а народ сейчас нервный), и тотчас загрохочет автоматная очередь, полетят во все стороны куски разрываемого мяса, брызнет кровь, и через пяток секунд, при темпе стрельбы «Калашникова» 600 пуль в минуту, – наступит тишина. Кладбищенская. Переигрывать явно не следовало.

Илья прошел к автобусу и сам открыл дверцу. Внутри салона вспыхнул свет.

Токарев отодвинул Илью в сторону и заглянул в автобус. На двух параллельных койках вдоль бортов машины лежали двое полуобнаженных, атлетически скроенных парней.

– Здрас-с-сте! – вежливо сказал один из них.

– Ого! Милиция! – обрадовался другой.

– Досмотр, – не ответил на приветствие Токарев. – Выйдите из машины.

Оба атлета, усмехаясь, беспрекословно выпрыгнули из салона.

Капитан сдернул с коек одеяла, под которыми ничего, разумеется, не оказалось, потом заглянул под койку по левому борту, там стоял ящик пива.

Под койкой же по правому борту – лежал длинный пластиковый мешок с застежкой «молния» во всю длину.

Токарев повернулся через плечо и спросил ровно:

– А это что, господин Пересветов?

– Мешок, – пожал плечами Илья.

– Вытащите его.

– Вам надо, вы и тащите.

Сержант оказался умненьким и, не дожидаясь приказа, – разрядил обстановку. Ухватился за мешок и потянул его наружу. Без всяких церемоний выдернул его из салона, и мешок с тяжким стуком упал на землю. По звуку этому Токарев понял, что проиграл.

– Откройте, сержант, – тем не менее приказал он.

Сержант легко растянул застежку. В мешке лежало что-то, завернутое в белую простыню, покрытую красными пятнами. Угадывались голова и плечи человека.

– Открывать? – дрогнув голосом, спросил сержант.

– Да, – буркнул Токарев.

Сержант размотал тряпки. И выдернул из них чучело куклы – голова, руки-ноги, кукла, набитая опилками для тренировок борцов как классического, так и вольного стиля.

А Токарев от расстройства так поглупел, что спросил:

– А это что?

– Кукла, – услужливо пояснил Илья.

– Наша кукла! Не обижайте ее! – дурашливо крикнул один из атлетов, схватил куклу и тут же мастерски выполнил борцовский прием – бросок через бедро.

– А что ВЫ собирались там обнаружить? – спросил Илья.

– Куклу, – спокойно ответил Токарев. – Следуйте своим маршрутом, артист… Вы шуточки любите… На нервах людей поиграть любите… Попомните мое слово – доиграетесь.

Фраза прозвучала спокойно, без угроз и даже без напора, но Илья вдруг понял с предельной ясностью – он доиграется. Не может не доиграться по всем законам и правилам жизни. И все же какой-то незримый бес, который гнездился в его груди, снова дернул Илью за язык.

– Господин капитан! А вот эти пятна на простыне вас не смущают?! Может, отправим на экспертизу? А вдруг это кровь, скажем, невинно убиенного младенца?

– Эти пятна меня не смущают, – отчеканил Токарев. – Следуйте своим маршрутом.

Капитан отвернулся, чтобы не видеть больше перед собой лицо этого нахального парня. Симпатичное в принципе лицо, но Токареву нестерпимо хотелось сейчас заехать в него кулаком. Ну что за подлецы люди! Знают ведь, как разгулялся в России «криминоген», как тяжко работать милиции, а дурят голову черт знает каким балаганом.

Токарев уселся в машину и приказал ехать обратно – в милицию. Но по дороге вспомнил, что по сообщению телефонных анонимов, да и Воронкова – «убийство» происходило в помещении спортивного комплекса. Ради полной очистки совести Токарев решил заглянуть туда.

И заглянул, чтоб испить еще одну чашу позора и издевательства над собой.

Через парадные двери он прошел вместе с автоматчиком в холл, и два охранника в дверях никаких препятствий чинить ему не стали. Даже наоборот – вежливо провели в зал.

А в зале, на сцене, – хоровод девушек в национальных костюмах исполняли всеми, во все времена дозволенные народные танцы под музыку двух гармонистов в алых рубахах. И если здесь и просматривалось какое-то нарушение общественного порядка, то заключалось оно лишь в том, что в зале покуривали и, кажется, выпивали.

Токарев хотел уже уйти, никого не пугая без надобности, но на него вдруг наскочил невысокий, крепенький мужик в добротном костюме и широком ярком галстуке. Токарев его мгновенно узнал – это был Лидер партии, к которой сам капитан относился с большим подозрением.

– В чем дело, капитан? – нахраписто попер Лидер на милиционера. – Я приехал к своим избирателям на праздник города, на ярмарку! Встречаюсь с русским народом, настоящим неиспорченным народом из глубинки, потому что гнилая московская публика не народ, а отбросы! А как вы меня принимаете? С автоматом в зал вламываетесь, добрых людей пугаете! Вы что – выполняете чей-то заказ по срыву моей предвыборной кампании?!

Больше всего капитан сейчас желал, как раньше и Пересветову, заехать кулаком в морду народному избраннику. Но – это депутат Госдумы. Может быть, на следующий год выбьется в президенты. Изволь стоять навытяжку и выслушивать наставления, коли не хочешь служебных неприятностей.

– Все в порядке, – с трудом нашел силы на спокойный ответ Токарев. – Обычная патрульная проверка. Все-таки уже глухая ночь. И курят у вас в зале. Не положено.

– Ну, за это извините! – широко улыбнулся Лидер. – Так уж получилось, не доглядели. А что, капитан, от тягот службы не желаешь причаститься? Махонькую рюмашку на ход ноги?

Выпить Токареву хотелось, но скользкому в своих речах и поступках Лидеру он не доверял. Отказался – сославшись на службу.

Капитан Токарев уже было уходил из здания спорткомплекса – хоть и злой, но несколько успокоенный за порядок, но тут на сцену вылетел полупьяный, расхристанный мужчина и заорал в полный голос:

– Господа! Нас надули, как детей! Кинули нас через бедро! Мы свои деньги платили за чепуху! Цирк нам здесь устроили, а не настоящий бой!

Лидер поспешно сказал капитану:

– Выпил человек на радостях! Мы его сейчас угомоним своими силами.

Токарев поколебался, но кивнул – не все же дела должна решать милиция, что-то могут взять на себя и сами граждане во главе со своими вождями из Госдумы.

Илья вернулся в гостиницу на рассвете, взял у сонной дежурной ключи и поднялся на второй этаж. На миг мелькнула скучная и безрадостная мысль, что надо было бы заглянуть в отель «Днепр», хотя бы из вежливости: проверить, как там – почивает ли Мария мирным сном или с жарким нетерпением все еще ждет его, Илью. Но мысль эта настолько не взволновала сознания, не пробудила никакого желания, что тут же и исчезла. Но все же он в рассеянном раздумье прошел мимо своего номера, чертыхаясь, вернулся к нему, и впотьмах, на ощупь вставил ключ в замок. Открыл двери, шагнул – и тут же получил такой удар по голове, что, полностью потеряв все чувства и разум, упал на пол.

Глава 5

Поначалу он еще чувствовал, что его куда-то несут на руках, а потом везут на тряской машине. После этого долгое время не воспринимал вообще ничего, а когда слегка всплыл на поверхность из тьмы, лишенной красок и звуков, то ему показалось, будто он в самолете, а тот с воем идет на взлет, поминутно проваливаясь в воздушные ямы, так что желудок подпрыгивает под горло.

Его вырвало, и, открыв глаза, он увидел над головой серый потолок, который затем побелел и разделился четкими линиями теней от переплетения окна, сквозь которое врывалось солнце. Голова трещала, но соображать уже было можно, хотя тема для соображений оставалась решительно неизвестной.

Он привстал на диване и сразу понял, что находится в гостиничном номере, не своем – а «люксе» Марии. Нет, все же он ошибался, ибо, покосившись на окно, обнаружил, что видит едва ли не весь Сычевск сверху. Выходит – действительно, в отеле «Днепр», но только не у Марии, а в таком же номере, на самом верхнем этаже.

– Очнулся, родимый? – прозвучал за спиной насмешливый голос, и, повернувшись, он увидел того, кого и ожидал увидеть.

Куприянов сидел у круглого стола перед бутылкой шампанского, в косо посаженной на голове шляпе, а за его спиной, истуканом вытянувшись на стуле, торчал жлоб с дубинкой на коленях.

– Соображать можешь? – спросил Куприянов.

– Могу, – прохрипел Илья. – Налей.

Куприянов не стал жадничать, поднялся, достал чистый бокал из серванта, налил шампанского, переждал, пока осядет пена, и долил до краев.

Илья выпил – и полегчало.

– Мальчик, – укоризненно начал Куприянов. – Ты думаешь, что ты самый умный. Что родился на свет для того, чтобы топать по земному шарику и обдуривать всех болванов. Хорошая позиция, но неразумная. Где ты нашел своих трюкачей?

– Не все ли равно? – Илья не узнал своего разбойничьего голоса.

– Да все равно, конечно, но – профессиональные ребята! Отлично работали! И кровь хлестала, и даже кинжал через спину вышел! Но номер не проскочил. Не на тех ты нарвался, мой милый.

– Ну и что?

– А то, что теперь придется расплачиваться за грехи свои. Я бы тебе свои долги списал, предположим. Но можешь представить себе хоть на секунду, КОГО ты столь пошло надул?! И на какие суммы?! Цены входного билета, тотализатор – все надо возвращать, мой дорогой! Это же казна английского королевского двора разорится!

– Хрен с ней, с казной, – пробурчал Илья.

Куприянов повернулся к своему охраннику и бросил коротко:

– Слушай музыку, Петя.

Охранник тут же послушно натянул на голову наушники магнитофона и включил музыку, которую только он и слышал. Но и сам отрубился от звукового мира номера-«люкс».

– Сколько времени? – спросил Илья.

– Девять утра. Ты все еще в Сычевске, на двенадцатом этаже гостиницы «Днепр». Из окна не выпрыгнешь. По своей воле, во всяком случае. Корвет на помощь тебе не придет, поскольку мы за ним приглядываем, а пришелицу с Сириуса я приручил. Так что надейся только сам на себя. Хотя, быть может, уже поздно.

– Почему?

– Кретин безмозглый! Да неужели ты не догадываешься, в какую компанию ты попал? Кого ты «продинамил»?

– Обычных жуликов, – попытался усмехнуться Илья, но в голову ему словно топор вонзился, и он застонал от боли. – Извини, жуликов крупного масштаба.

– Нет, мой милый. Когда жулик достигает крупного масштаба, он автоматически становится достойным членом общества. При власти, законе и даже неприкосновенности. И ты очень обидел именно таких людей. Но обиды они все-таки прощают. Зато не прощают своих финансовых потерь и надувательства.

– К чему ты все это плетешь? – поморщился Илья.

– Да к тому, что на кон поставлена твоя жизнь. И учти – не Я теперь руковожу игрой, а ВСЕ, кого ты оскорбил. Ты их вчера видел.

– Дальше что?

– Дальше лишь то, что я пытался тебя защищать. Но они требуют твоей крови… Я сказал, что сегодня ночью или завтра ты выйдешь драться сам. Бой до… конечного результата. Ты же все-таки бывший боксер, чемпион. Люди должны получать удовольствие за свои денежки.

Илья сообразил, что если сейчас засмеется, то от боли в черепушке потеряет сознание.

– И с кем драться? С тобой?

– Уволь. Я тоже обманутая тобой сторона. Противника тебе подберут. Если вообще примут это мое предложение. В чем я не очень уверен. Большинство обиженных желают видеть тебя в могиле.

– Но что они будут с этого иметь?

– Удовольствие выпить на твоих похоронах. Впрочем, у нас народ изобретательный. Может, тебя продадут в рабство на всю жизнь или еще что похлеще… В общем, за все приходится платить, мой дорогой.

– Куприянов, – с трудом напрягся Илья. – Какие новые торги ты опять начинаешь?

– Поймешь, – помолчав, тихо ответил Куприянов. – Поймешь, если не дурак.

Он встал, снял с головы своего охранника наушники и закончил весело:

– А чтоб тебе думалось энергичней, я тебе помощницу пришлю… Кстати, не пытайся выскочить. Вся гостиница – в наших руках. В коридоре двое сторожей, будут стрелять без раздумий. Хватит, Илюшка, дурить. Работай серьезней и солидней.

Он шагнул к дверям, но Илья окликнул:

– Андрей Андреевич, как понимать, в «наших руках»? В чьих?

Куприянов приостановился, склонил голову по-лошадиному набок, словно одним глазом звезды на небе увидеть захотел, и сказал:

– В наших. Разве не понятно?

– Мафия, что ли?

– Ох уж, эти словечки пошлые, – кисло сморщился Куприянов. – От тебя я даже не ожидал. Есть у меня клуб хороших друзей при моем ресторане.

– «Белый дракон»?

– Вот именно. О своей судьбинушке подумай, Илья Иванович.

Он кивнул охраннику и вышел. Илья остался один, но о побеге даже не стал и думать. Не до того было при таком грохоте в голове и противной слабости в коленках.

Он прошел в ванную комнату, нашел бритву, побрился, потом набрался сил для того, чтоб сполоснуться под душем, и повеселел.

Вид телефонного аппарата на столе заставил его задуматься о разных вариантах связи с внешним миром, но в этот момент двери раскрылись и в номер вошла Мария – нечесаная, помятая, в какой-то пестрой длинной тряпке, укутавшей тело.

– Привет! – радостно воскликнул Илья.

Она обожгла его коротким злым взглядом, дошла до дивана и рухнула на него..

– Какая ты дрянь, Илья! Тоже мне – устроил выезд для развлечений! Подняли меня с кровати, а я раньше полудня не встаю.

Илья не понимал, ЧТО во внешнем облике Марии его так остро насторожило, ЧТО заставило настолько напрячься, что даже боль в голове прекратилась.

– Извини, – сказал он искренне, – что так получилось. Я этого не хотел.

– Хотел или не хотел… Скажи, когда ты меня домой отвезешь?! Если Лученков узнает обо всех этих безобразиях, тебе очень не поздоровится.

– А ну-ка, встань, пожалуйста, – тихо попросил Илья.

– Зачем? – Она удивленно взглянула на него.

– Я влюблен в твою фигуру. Хочу посмотреть, как ты смотришься в этой тряпке.

Она непонимающе улыбнулась и медленно встала – рослая, молодая, сильная женщина, затянутая в черный шелк, по которому выбились золотые драконы с разверстыми огнедышащими клыкастыми пастями.

Словно вспышка электросварки блеснула не в глазах, а в мозгу Ильи, и эта вспышка мгновенно высветила все минувшее в ином, плане, в ином свете. Ему стало ясно – почему он оказался здесь, стал понятен смысл событий, из-за которых он сидит теперь на двенадцатом этаже гостиницы города Сычевска.

– Ну как, налюбовался? – с тщеславной улыбкой спросила Мария.

– Ты не напрягайся, – улыбнулся в ответ Илья. – Я помогу тебе выполнить твое задание.

– Ты про что это?

– Да про это кимоно, в которое ты приодета!

Он подошел к ней и потянул кимоно за полу, отчего драконы ожили и заволновались, а из-под кимоно показались длинные и гладкие, стройные ноги.

Такое же кимоно было на Куприянове, когда он вошел в ресторан для встречи с Ильей, и Куприянов определил одежонку как униформу интеллектуального клуба «Белый дракон». Но что более существенно – в таком же кимоно стоял на медицинских весах Леонид Митрофанович Лученков в раздевалке бассейна! В тот день, когда Илья заглянул туда, ревниво разбираясь в отношениях своего шефа с Марией! И получалось, что между Куприяновым и Лученковым имелась четкая связь – клуб «Белый дракон»! Невероятно – директор института и профессиональный бандит в одной компании! Но все это, быть может, лишь домыслы, приостановил себя Илья. Хоть и редкого покроя да расцветок эти кимоно, но могли оказаться у их владельцев случайно, без всякого сговора между собой.

– Это твой халат или Лученкова? – спросил он.

– Я вещей с чужого плеча не ношу! – насмешливо ответила Мария. – У меня свой, у него – свой. Такой же.

– И все вместе вы члены клуба «Белый дракон», а эта тряпка у вас – униформа?

– При чем тут клуб? – пренебрежительно пожала она плечами. – Просто, чтоб сохранить свои накопления от инфляции, Леонид Мирофанович вложил почти все деньги в дело. В этот кабак Куприянова. Чего тут такого?

– Ага. Ничего, конечно. Молодец, Лученков, разумное помещение капитала, – одобрил Илья, и тысячи комбинаций из фактов и деталей минувших событий в сумасшедшем вихре стали складываться в его мозгу. Получалось, что все началось с того дня, когда он изображал мишень – «живого зайца», и по нему стреляли из винтовки здесь же, в Сычевске. И здесь же, судя по всему, сегодня завершалось.

– Подожди, Мария… Я хочу рассказать тебе одну историю, а ты меня поправишь, если я начну ошибаться. Давай только выпьем для разогрева мозгов.

Он кинулся к серванту, где приметил запечатанную бутылку шампанского, быстро открыл его, но Мария сказала презрительно:

– Я с утра шампанского не лакаю.

– Прости, водки нет, – рассеянно ответил Илья, сосредоточиваясь на своих мыслях. – Значит, история такая. Жил-был на свете гениальный Академик, который однажды со своим Учеником сделал великое научное и техническое открытие. Во всяком случае, Академик так считал. Решил, что придумал очень полезную для человечества вещь. Академик был честным человеком и потихоньку, без рекламы, свое Изобретение довел до ума. И тут вдруг – помер. И толком никто не знал, есть Изобретение или его нет! Хорошее оно или ничего не стоит! И вообще, куда это Изобретение делось, если оно есть, тоже никто не знал… Вместо Академика пришел его Заместитель. И он-то быстро догадался, что Изобретение свое Академик передал либо своей дочери, либо своему Ученику.

– Ничего я из твоих басен не понимаю! – резко прервала Мария. – Эти сказки меня до того довели, что действительно выпить захотелось. Налей немного.

– С удовольствием! – Илья наполнил бокал и подал ей. – Но ты меня все-таки дослушай. Ведь и ты в этой истории заметная фигура. Так вот. Чтобы раздобыть это Изобретение для своих целей, Заместитель принялся его искать… А в это время Ученик, получив Изобретение как законное наследство Академика, согласно его предсмертной воле – не торопился, скажем так, им воспользоваться. Быть может – ждал, пока на товар поднимется цена. И вот Заместитель принялся опутывать Ученика своей липкой сетью… Втягивать дурачка-Ученика в разного рода темные делишки. Во всяком случае, в один из моментов Заместитель пошел даже на то, что подсунул Ученику свою любовницу, то есть тебя, мадам, чтоб ты у меня кое-что прознала про Изобретение. Так? Есть у тебя такое задание?

– Про что ты бормочешь? – застонала Мария. – У тебя крыша поехала?

– Возможно. Но все вяжется в очень зримую и жестко склепанную цепь! Вернемся к началу! Заместитель Академика с помощью Бандита взял в заложники некоего Спартака, чтоб через него надавить на Ученика и заставить его отдать Изобретение! Сорвалось! Подослал человека на дачу Академика, в дом Ученика, чтоб поискать следы Изобретения – сорвалось! Параллельно он искал Изобретение у дочери Академика – сорвалось! А потому нанял убийцу и уничтожил дочь Академика, когда оказалось, что она об Изобретении ничего не знала! Но – узнала и стала опасна! И снова Заместитель принялся опутывать Ученика Академика всеми способами – через своего партнера по клубу «Белый дракон», бандита в законе Куприянова! Действовали хитро! Теперь ясно, что предложение провернуть дельце с ворованным «мерседесом» – тоже работа! Лишь бы я поглубже увяз, лишь бы взять меня покрепче за горло!.. Господи, какой же я дурак! Да ведь этот Заместитель и нашего секретчика Харламова на свою сторону привлек! Харламов же меня тогда у себя в деревне вокруг пальца обвел! Он на Заместителя работал, а не сам по себе! Да как же все оказалось просто!.. Но финал будет непростой… За смерть Валентины Всесвятской придется отвечать. И я докажу, что некто лаборант Череда действовал по команде и указке этого Заместителя!.. Тонкие ходы! Даже своей любовницы не пожалел, увидев, что я испытываю к тебе страстные желания!

– Видела я вчера твои страстные желания, импотент! – презрительно скривилась Мария.

– Я не люблю кровососок. А ты – кровососка. Тебя вид крови будоражит, тебе бы только с мясниками спать. Но не сбивай меня с мысли… Тут у меня какой-то прокол в логической цепи. Если сей Заместитель улетел в Германию на неделю, то кто замещает его здесь? Кто держит все под контролем? Ведь полностью такие дела родному брату не доверишь! Бандит Куприянов?.. Маловероятно. Куприянов свое дело справно сделал. Он меня поймал в западню. Я теперь должен кучу деньжищ целой шайке взбесившихся гангстеров! Живым они меня не выпустят, пока деньги не получат. А таких денег у меня нет и быть не может! – Он возбужденно захохотал. – Кранты! Можно заказывать похоронный марш по себе! А может, у тебя есть какое-нибудь предложение? – Он возбужденно посмотрел ей в глаза. – Может, и ты связана с этой бандой по– настоящему?