Текст книги "Смертельный азарт"

Автор книги: Александр Горохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 18

В Москве Илья оказался в четвертом часу пополудни, поймал около аэровокзала пенсионера на «жигулях», который потихонечку «бомбил на извозе», и успел приехать в институт за полчаса до конца рабочего дня.

Он миновал проходную и на рысях добрался до отдела копирования, где застал в кабинете начальника отдела – Викторию Степановну, человека добрейшей души, проработавшую в институте! более тридцати лет.

– Виктория Степановна, – едва поздоровавшись, проговорил Илья. – Кто из ваших лаборантов сейчас в отпуске, отдыхает в Крыму?

– Никто, – слегка удивившись, ответила она. – У нас ребятишки гуляют летом. Да и то сказать, сейчас в Крым никто не ездит, поскольку дорого получается. Они у меня, Илюша, всю зиму деньги прикапливают и за границу летают, дешевле получается – в Анталию, на Кипр. Вот такие сейчас времена вытанцовываются.

Илья опешил.

– Все как один на месте? – нелепо переспросил он.

– Все как один. Отгулов не брали, – улыбнулась она. – Подожди-ка, в Крым все время ездил Алешка Череда, он подводной охотой занимался, аквалангист.

– Он здесь сегодня? – обрадовался Илья.

– Да он уволился три недели назад. Ни с того ни с сего. Кажется, нашел место инструктора по своему подводному плаванию.

– Спасибо, – поблагодарил Илья, порадовавшись, что хоть какая-то ниточка не оборвалась, и Череда не исчез бесследно…

Аквалангист Череда… Хозяин и знаток, следует понимать, подводного мира… Наверняка неоднократно проходил курс спасения на водах… И столь же наверняка – хорошо знает и как повернуть в обратную сторону этот «курс оказания помощи тонущим»… Это интересно.

Он помнил Череду – парень лет двадцати восьми, худой, жилистый, высокий – года три пытался сколотить в институте секцию подводного плавания, но желающих не набралось.

Не давая себе передышки, Илья помчался в отдел кадров, где неожиданно для себя был встречен ледяным, совершенно отчужденным взглядом Зои Акимовой.

– Я не имею права, Пересветов, давать вам домашний адрес наших работников. Тем более если Череда к тому же уволился.

– Да ты что, Зоя? Что случилось? – в полном недоумении положил ей руку на плечо Илья, но она отдернулась, словно от прикосновения раскаленного железа.

– Ничего! Не имею права!

– Я тебе что-нибудь плохое сделал?

– Нет, ничего плохого вы не сделали. Но я вам не справочное бюро.

Тон у нее был настолько холоден и строг, что у Ильи не хватило сил вступать в какие-либо пререкания или энергично уговаривать Зою – в конце концов адрес Череды можно было спросить и у его приятелей. Илья вышел из отдела кадров и пошел на свой этаж, в лабораторию. Но он еще не успел дойти до лестницы, как услышал, что его зовет Зоя.

– Илья, подожди!

Он обернулся. Зоя бежала за ним и почему-то испуганно оглядывалась.

– Илюшка, извини меня. Там в отделе эта мымра Локтева сидела, уши навострила, и я боялась разговаривать с тобой.

– Почему? – не понял Илья.

– Идем, идем, я тебе скажу, только ты молчи.

Она затянула его под лестницу, схватила за руку и тихо, сбиваясь через слово, прошептала:

– Илюшка, ты на меня не обижайся, но тогда, помнишь, ты в приемную грымзе Лидии Афанасьевне письмо подсовывал, а я ей звонила, чтоб ее отвлечь?! Так меня вызвал секретчик Харламов и такой допрос устроил! Просто жуть, я потом всю ночь тряслась.

– Какой допрос?

– Да все из меня, год, вытряс! И что я с тобой спала, когда еще замужем не была и потом, уже после замужества. И про авантюру эту, что я звонила в приемную, чтоб крысу Крючкову отвлечь, а ты мог бы подсунуть свое письмо. Ты извини меня, я все рассказала. Я его очень боюсь, Харламова. Он намекнул, что мужу про нас с тобой расскажет… Прости меня?

– Ладно, все это пустяки. Где Череда живет?

– Где-то в Ясеневе. Позвони мне через десять минут, я тебе скажу точно.

Она снова испуганно оглянулась, словно за каждым утлом боялась обнаружить Харламова, на секунду дружески прижалась к Илье мягкой грудью и поспешила в свой отдел.

Илья поднялся в лабораторию, где, кроме Спартака, сосредоточенно склонившегося над столом, никого не было.

– Привет, Илья, – поднял он голову. – Уже манкируешь работой? Пока никто еще не уволен, еще надо проявлять усердие.

– Я предупредил Шершова, что меня не будет. Что нового?

Он увидел, как по лицу Спартака пробежала судорога нерешительности, он словно колебался, сказать ли о своих новостях, или Илья не достоин такой информации. Потом сказал со странной улыбкой:

– Кое-что есть… Ты знаешь, меня, кажется, покупают. В другую организацию.

– Тебя или твои мозги? – Илья сел к своему столу.

– Мозги, понятно. Ни в чем другом я ценности не представляю. Послушай, объясни мне – мы друзья с тобой или нет?!

– Это имеет значение?

– Имеет! Может быть, я смогу и тебя продать? Ничего сейчас не скажу, но дело, кажется, стоящее.

– Насколько? Цена какая?

Спартак помолчал, потом сказал едва слышно, но многозначительно:

– Меня покупают за доллары, Илюха. Или за немецкие марки.

– Ну так продавайся, – легко ответил Илья и взялся за трубку зазвонившего телефона.

Зоя Акимова таинственным шепотом продиктовала Илье адрес, по которому жил Алексей Череда. Он положил трубку. Спартак, вроде бы отбросивший свои сомнения, сказал решительно:

– Все-таки, Илья, нам надо определить характер наших отношений. Я чувствую, что ты меня презираешь. Это так, не отговаривайся… Но я тебе благодарен за то, что в последний раз ты дал мне заработать на этой битве в грязи. Омерзительное, кстати сказать, зрелище.

– У тебя дебет с кредитом в буфете сошелся?

– Да. Так вот, наши отношения…

– Спартак, – нетерпеливо оборвал его Илья. – Мы с тобой не молодожены, чтоб выяснять отношения. Мы с тобой – мужики. Вчера я тебе мог помочь и помог. Завтра придет твой час и ты мне поможешь. Вот и все. Целоваться нам с тобой ни к чему.

– Все бы это было так, но… Как я понимаю, появились сложности… Моя сестра в тебя влюбилась! – выпалил Спартак и покраснел.

Илья внимательно посмотрел ему в глаза и сказал внятно:

– Черт бы побрал всю вашу семейку. И тебя, и твою сестру. Мне сейчас не до этого. Ты знаешь, что Валентина Всесвятская утонула?

– Да… Шершов звонил, сообщил. Он еще болеет… Жаль девчонку, но… Но мне моя сестра ближе, чем покойная дочь академика! И я попрошу тебя в отношении моей сестры…

– Да нет у меня к ней никаких отношений! – раздраженно отмахнулся Илья и, не прощаясь, ушел.

Домой он добрался на метро и в квартире все нашел без изменений.

Он заполнил ванну горячей водой, погрузился в нее, расслабился и попробовал прикинуть очередность текущих задач на сегодняшний вечер.

К Алексею Череде следовало съездить немедленно – уже то, дома ли он или находится в отъезде, быть может, в Крыму, могло что-то прояснить в странной истории гибели Валентины. Илья был далек от подозрения в том, что это Череда самолично утопил Валю Вcecвятскую – не было и не могло быть у лаборанта на то никаких причин. Или – Илья их не знал, учитывая то, что вообще в рассуждениях его могла быть ошибочной изначальная посылка – быть может, Валя действительно утонула без посторонней помощи. Вся эта затея с розыском Череды могла оказаться совершенно пустой. И еще вопрос – зачем нужны эти поиски? Валентину не вернешь, убийцу ее если и найдешь, то вину его не докажешь, поскольку на руках нет никаких фактов и доказательств.

Через полчаса Илья понял, что не занимался бы поисками Череды, если б в его подсознании смерть Вали не увязывалась со странной попыткой ограбления ее дачи – вот в чем была загвоздка, что дошло до Ильи не сразу. Илья вспомнил, как вор практически на его глазах долго бродил по даче и что-то искал, искал целенаправленно, аккуратно. Странный вор. И – ловко убежал, ловко спрыгнул со второго этажа. Для такого трюка нужна кое-какая спортивная подготовка, скажем – общая система тренировок подводного пловца.

Чушь. Илья тогда успел разглядеть на фоне окна выпрыгивающего вниз злоумышленника – он был невысок и плотен и никак не напоминал собой тощую и жилистую фигуру Череды – насколько сейчас Илья мог его вспомнить.

Он выбрался из ванны, влез в теплый халат, прошел в комнату и принял «мыслительную позу № 1» – то есть растянулся на диване и закрыл глаза. Но вместо размеренного процесса углубленного мышления – тут же заснул, а когда очнулся, за окном уже сгустились сумерки.

Откладывать намеченные дела не хотелось. Пока был азарт и настроение – надо было проделать все задуманное.

Уже через полчаса он вывел из гаража машину и покатил в Ясенево.

Глава 19

Череда жил в микрорайоне, застроенном однообразными семнадцатиэтажными домами с неизменным кубом трансформатора посредине, мусорными баками рядом и гаражами вразброс – где кому удалось приткнуть железный уродливый ящик или «ракушку».

Лифт поднял Илью под самую крышу, он вышел на лестничную площадку, где была устроена курилка – стояла пара табуреток и две консервные банки для окурков.

Сверившись с номером квартиры, Илья нажал на звонок, сразу же в ответ в квартире залаяла собака, потом двери открылись и сухощавая женщина с торопливой радостью глянула ему в лицо, но тут же осела и спросила:

– Вам кого?

– Череду. Алексея.

Он видел, что поначалу она собиралась ответить что-то резкое, грубое: «Его нет дома!», и захлопнуть перед его носом дверь, но легкая тень сомнения промелькнула по ее рано увядшему лицу, и она нехотя отступила от порога.

– Войдите. Но, к сожалению, его нет дома.

Собака лаяла, запертая в ванной. Через дверь в комнату Илья заметил ребенка в деревянном манеже – не более года, едва стоял на ногах.

– Он скоро вернется? – спросил Илья.

Женщина ответила не сразу.

– Не знаю. Вы из института, да?

– Да, – кивнул Илья. – Он еще отдыхает в Крыму?

И вдруг она словно с цепи сорвалась, перейдя на яростный крик.

– В Крыму?! В каком Крыму?! Он спутался с этой своей богатой шлюхой, будто бы вы не знаете?

– С какой шлюхой? – оторопел Илья.

– С дочкой академика – Валькой Всесвятской! У нее же дача во Франции, на берегу Средиземного моря, а у покойного папаши счет в швейцарском банке! Что твоему Череде до нас с сыном?! Хоть подыхайте, лишь бы ему было хорошо!

– Подождете, – Илья с трудом переварил эту несусветную информацию. – Где он сейчас?

– Как где?! Во Франции с этой падлой!

– Валентины Всесвятской, – тихо сказал Илья, – больше нет на свете.

– К-как? – Глаза у нее высветлились, лицо обмякло, и она еле слышно спросила: – Умерла?

– Да. Она утонула. И если ваш муж был с ней в Крыму…

– Да не был он в Крыму! Он вчера вечером звонил из Парижа!

– Точно – из Парижа? Вы уверены?

– Идемте на кухню, – устало пригласила она. – Я как раз кофе заварила, а в одиночку у меня уже неделю ничего в горло не лезет. Да, конечно, из Парижа! Телефонистка со станции так и сказала: «Вас вызывает Париж, подождите!» В трубке потрещало, а потом Алексей и завопил…

– Что он сказал? – Илья присел на табуретку к маленькому столику.

– А что он мог сказать? Сказал, что ко мне не вернется, а сыну помогать будет. Наказал, чтоб учила мальчишку французскому и английскому языку. Как подрастет, обещал дать ему образование где-нибудь в Оксфорде или Кембридже… Парня-то он любит, конечно. А в остальном…

– Когда он улетел… в Париж?

– Да с неделю назад. Послушайте, вы не знаете, как прожить бабе одной с ребенком на руках, если у нее зарплата медсестры и больше нет никакой помощи? Если она и на панель пойти не может, потому что мужики ей стали противны до блевотины! Как вас зовут? Я – Алла.

– Илья…

– Так вот, Илья, у вас есть немного лишних денег, чтобы помочь нам с сыном не подохнуть с голоду? А я для вас буду делать все, что вы захотите! И сколько хотите! Я вам понравлюсь во всех отношениях.

– У меня нет лишних денег, – покачал головой Илья. – И не надо так. Я думаю, что теперь Череда скоро вернется. Из Парижа или других мест…

– Ну и пусть возвращается! А мы дадим ему коленом под зад! Ах, черт возьми! Как мне хочется, чтобы этому подлецу было плохо! Как хочется, чтобы он волком взвыл от горя! Как хочется нагадить этой скотине так, чтоб жизнь была ему не в радость! Извини меня, Илья, ты не женат?

– Нет.

– И не женись, пока не будешь уверен, что это один раз и навсегда. Не женись, если тебе в девке только задница, сиськи да морда фейса понравится. Это все быстро проходит, – она засмеялась фальшиво и через силу, потом сказала мягче: – Да что я тебя поучаю, вижу, что и сам не дурак. Выпить не хочешь? Спирт есть. Медицинский.

– Нет. Я за рулем.

Ему хотелось расспросить, откуда у нее информация о даче Всесвятских на берегу Средиземного моря и счете академика в иностранном банке. Касательно счета – еще можно было что-то предположить, поскольку Всесвятский-Лада последние два года читал лекции где-то в университетах Европы, но – дача? Это было не в стиле жизни Всесвятского. Но – кто его знает…

– Плюнь на свою машину, – все с той же фальшивой улыбкой уговаривала его Алла. – Выпьем, и останешься у меня.

– Не стоит, Алла, – как можно мягче отказался он. – Тебе хочется напакостить своему мужу. А мне как-то неприятно быть твоим инструментом в этом деле. Давай так договоримся. У меня, кроме работы в институте, есть небольшая фирма. Услуги всякие оказываем. Иногда я для всяких заданий беру людей на аккордную плату. Может быть, по твоему профилю что подвернется, так я тогда тебе позвоню.

– Спасибо и на этом, – тускло ответила она и поставила на столик чашки. – А если тебе потребуется половая тряпка, о которую можно вытирать ноги, то ты позвони мне, не стесняйся.

Они выпили кофе и проговорили еще около часа, в течение которого Илье пришлось выслушать обычную историю семейной жизни, которая так хорошо и радостно начиналась, а потом погрязла в быту, краски прежней любви полиняли, чувства остыли, и оказалось, что люди чужды друг другу и совместная жизнь для них подобна совместному же тюремному заключению в бетонных стенах общей квартиры.

Около одиннадцати вечера Илья попрощался с Аллой, спустился, сел в машину и решил по дороге домой заехать на автостоянку к Корвету, для чего по Кольцевой дороге добрался до Щелковского шоссе.

Хозяина автостоянки на работе не оказалось, охранник сказал, что он появлялся лишь утром – кормил собак. А для него, Ильи, оставлена записка.

Илья присел к столу и вытащил записку из-под тяжелой хрустальной пепельницы. Почерк у Корвета был твердый, буковка к буковке.

«Илья! Куда ты, черт тебя дери, пропал?! Тебя изо всех сил разыскивает Куприянов А. А., злой как черт. Ты должен был с ним встретиться в каком-то его кабаке, а теперь он бесится и грозит нам войной до последней капли крови. Это дело надо обязательно погасить, нечего бесить всякую шелупонь, она тоже бывает опасной.

К.».

Илья вспомнил, что во вторник обещался быть у Куприянова в ресторане «Белый дракон», дабы разрешить наконец все их взаимные претензии и рассчитаться по долгам. С Куприяновым шутить не следовало – это было вполне очевидным, и Илья решил завтра же съездить к нему.

Он вернулся к своей машине и покатил домой.

Ставить машину в гараж он поленился – неохота было потом добираться до дому пешком. Машина, как конь лихого казака, должна стоять оседланной у порога хаты, чтобы не бежать к ней целый километр в час боевой тревоги.

Он загнал автомобиль во двор, под свои окна, заглушил мотор, а потом минут пять устанавливал и настраивал в кабине и под капотом все виды охраны, которые только приобрел и изобрел сам.

Когда он пересекал двор, то автоматически и совершенно бессознательно взглянул на окна своей квартиры и неожиданно обнаружил, что в комнате горит свет. На кухне – тоже. Вариантов было три – либо пришел Корвет и часа два придется размышлять о бизнес-планах на ближайшее будущее, либо соскучилась Римма и тогда вообще не уснешь до утра, либо явились оба вместе и примутся уговаривать его рвануть в какое-нибудь злачное заведение, искать себе на шею ночных приключений.

А ведь эти два придурка – все, что у меня есть в жизни, с неожиданной теплотой подумал Илья и ускорил шаги. Все, что есть – полусумасшедшая девчонка с полным отсутствием даже зачатков общепринятой морали и малограмотный полууголовник, преданный как раб. Еще, правда, в Таллине живет надежный дружочек Яаак Мююр, но теперь это заграница. Так что? – на мгновение мелькнула горькая мысль, – это все, что приковывает тебя к этой Москве, к дому, к стране, в конце концов? А что еще? Могилы родителей на Немецком кладбище? Он навещал их крайне редко и после этого тяжело и беспросветно напивался «по-черному» на несколько дней. Работа? Нет теперь работы – есть суета, ей и живешь. Жениться, наверное, пора, вяло подумал он, может, в этой области появятся хоть какие-то радости. Опять же – на ком? В сознании его кто-то ехидно засмеялся – другой Илья – и посоветовал: «А ты отними у Лученкова его любовницу да и женись! Тебе же этого хочется!» Нет, и этого тоже не хочется. Хотя за последние несколько лет его ни к кому так неудержимо не тянуло, как к этой вовсе незнакомой волоокой блуднице, от которой исходила столь густая волна плотоядия, что, казалось, в этой волне искупаться можно было. Женитьба – такая же лотерея, такая же игра, как и все остальное, и мысль эта, решил Илья, банальна до остервенения.

Лестница родного дома встретила его музыкой – на площадке второго этажа трое парней «ловили кайф» – один бренчал на гитаре, а другие внимали.

– На дворе тепло, – заметил Илья вяло. – И воздух свежий.

– Здесь акустика лучше, – серьезно возразил гитарист, прерывая свои блатные куплеты, и возразить было нечего.

Илья добрался до своих дверей и попытался открыть их.

Ключ в скважину не входил…

Он пригляделся к замку и обнаружил, что из него торчит обломок стальной пластинки. Вот он – свет в квартире.

Корвет не стал бы ломать ключ в замке.

Он расстегнул пиджак, осторожно толкнул дверь, и она распахнулась. Илья прислушался. В квартире было тихо, но по неуловимым признакам он ощутил, что в комнатах кто-то есть. Бесшумно шагнул в прихожую, покосился сквозь открытую дверь на кухню, затем очень осторожно приоткрыл двери в комнату. Сквозь щель увидел, что у его стола за работающим компьютером спиной к нему сидит сосед Денис и бойко щелкает пальцами по клавиатуре аппарата. На голове у него было намотано полотенце.

– Денис, – негромко окликнул его Илья. – Это как понимать?

Мальчишка испуганно подскочил на стуле, так что с его носа едва не упали большие круглые очки.

– Ох!.. Вы меня так испугали!

– Ага, а ты меня?

Денис заторопился с радостным возбуждением:

– Я как раз нашел тут решение и ключ к шпионскому шифру! Вы понимаете, Илья Иванович, шестизначная группа цифр шифра обычно…

– Денис, – терпеливо прервал его Илья. – Объясни поначалу, как ты сюда попал?

Одуревший от решения своих шпионских задач парнишка похлопал глазами под толстыми линзами, тронул полотенце на голове и наконец спустился на землю.

– А-а! Тут какая-то совсем дурацкая история произошла. Я, Илья Иванович, сначала дома хотел этот шифр разгадать. Показалось, что просто, но шестизначный интеграл…

– Хватит об интегралах!

– Да, да, извините! Мне компьютер понадобился, вы же раньше разрешали на нем работать, так я пошел и позвонил вам в двери. Потом гляжу – они открытые и железка из замка торчит, ну я и вошел… И тут мне по башке – трах! Я с копыт – а он мимо меня пробежал!

– Кто он?

– Я не разглядел… Прочухался и к компьютеру пошел…

– Черт тебя дери! Ну хоть что-нибудь заметил?

– Да в туфлях он, кажется, был. На толстой подошве. Это пустяки, не больно ударил, я только на секунду отключился.

Илья опустился на диван и осмотрелся. В квартире все, казалось, было в порядке.

– У тебя рвоты не было? Голова не кружилась?

– Да нет! Я башку мокрым полотенцем обмотал, теперь вот высохло… Ну, думаю, раз такое дело, дверь открыта, посторожить надо, то, наверно, можно и у компьютера поработать.

– В милицию не звонил?

– Зачем? – в глазах компьютерного фаната светилось абсолютное удивление.

– Да затем, что ведь это в лучшем случае вор был! Бандит! Счастье твое, что он тебя так слабо ударил.

– Вор? А, да! Может быть! Все ящики в столе были открыты и шкаф с одеждой тоже. Я порядок навел и сел…

– Черт тебя дери! – Илья бросился к столу, открыл ящики, потом заглянул в шкаф. Все было на месте. Он шагнул к серванту и поднял чугунную крышку шкатулки каслинского литья, где хранил деньги, документы, обручальные кольца родителей и пижонскую печатку – цыганское производство из медяшки под золото. Все было переворошено, но ничего не взято. Даже дорогая серебряная зажигалка и трубка фирмы «Данхил», на которые польстился бы любой мужчина. Даже если он и не курящий.

Илья повернулся к Денису. Фанатик уже примеривался бочком присесть к компьютеру. Ожидать от него каких-то подробностей приключений не приходилось.

Илья шагнул к компьютеру и в несколько щелчков отключил его.

– Ну-ка, очнись! Какой он был? Высокий, низкий? Сосредоточься, черт тебя дери, или я больше никогда не разрешу тебе работать на машине!

– Так это… У него на голове маска была. То есть колпак такой, как у спецназа, я по телевизору видел.

– В руках что было?

– Перчатки. Большие такие, как у вратаря хоккейного. Скорее всего – перчатки горнолыжника. Снабженные защитными пластинами, жесткие и тяжелые, они служили хорошим подспорьем в асфальтовых драках.

– Шишка на голове есть?

– Кажется, нет… – Денис пощупал голову. – Словно подушкой ударил, если в нее кирпич положить.

Илья вынул из стола лупу и вышел на лестничную площадку. Он осмотрел замок, торчавшую из него сломанную пластину и убедился, что замок вскрыли инструментом, который Корвет называл «слоном» – заготовка из мягкого металла, загоняется в щель замка и потом с силой проворачивается. Замок и без того был хлипенький, даже таких усилий и не требовал, а «слон» – инструмент профессиональный.

– А ведь и правда, к вам вор залез! – раздался из-за плеча Ильи восхищенный голос Дениса. – Надо было мне милицию вызвать!

– Не надо. Ты правильно действовал, – ответил Илья. – Вор лезет в квартиру для того, чтобы украсть что-либо ценное. Или то, что считает ценным. Здесь же…

В этот момент во внутреннем кармане пиджака сперва что-то пискнуло, а потом завизжал, заверещал, как цикада, громкий сигнал.

– Это что у вас? – с любопытством спросил Денис.

– Ничего. Это лезут в мою машину. Она во дворе стоит, – ответил Илья, вытаскивая из кармана коробочку радиопередатчика. Датчик визжал и мигал красным глазком. Машину действительно вскрывали.

– Так надо это… Бежать, спасать!

– Не торопись. Она сама умеет защищаться. Хотя ты прав, глянуть на клиента надо.

Он оказался во дворе как раз в тот момент, когда из его «форда», пригибаясь, выскочил низкорослый щуплый человечек и, выбрасывая ноги как-то вбок, ринулся через палисадник в темноту. Скорость он развил гоночную и настигнуть его в темноте было невозможно. Но до ближайших кустиков ему пришлось пересечь освещенное фонарем над дверью пятно, и на мгновение Илья разглядел его лицо. Не то, чтобы зафиксировал точно черты его физиономии, но вполне достаточно, чтобы увидеть – лицо нерусское, плосковатое, с раскосыми глазами.

Он подошел к машине, распахнул дверцу и посмотрел на сиденье водителя.

Немного смещенное от центра – из подушки кресла торчало граненое жало стилета. Устройство сработало отлично – в заднице у неудачливого угонщика сейчас достаточно болезненная дыра. Получил свое и сейчас бежит в темноте с пробитым на семь сантиметров в глубину задом. Недели три ягодицами в качестве седалища пользоваться не сможет. Кровожадный Корвет в свое время предлагал установить этот колющий капкан по самому центру сиденья так, чтоб стилет пробил вору мошонку, но Илья ответил ему резонным возражением из известного анекдота: «Ну, ты и садист, Сашка! Хватит и в зад, мы же гуманисты!»

Он наклонился над сиденьем, нащупал ударную пружину и коротким рычагом вновь привел ее во взведенное положение. И в этот момент заметил на полу машины под рулем обрывки двух коротких проводков, на кончике которых виднелись зажимы-«крокодилы». Илья замер, стараясь не шевелиться. «Крокодилы» не нужны для угона как такового. «Крокодилы» нужны для того, чтобы с их помощью что-то подсоединить к источнику электроэнергии. Например, взрывное устройство.

Илья пригляделся и осторожно включил в салоне свет. Нет, ничего, кроме проводов с зажимами, обнаружить больше не удалось.

– Что там? Покалечил систему зажигания? – спросил из-за спины Денис.

Илья разогнулся. Парнишка стоял перед ним в своей нелепой чалме и майке, с топориком для рубки мяса в руках – успел-таки прихватить с кухни боевое оружие.

– Нет, – успокоил его Илья. – Все в порядке. Иди домой.

Он запер машину и подумал, что ситуация требовала серьезных размышлений. Вор залез в квартиру, чтобы НЕ воровать. Угонщик подобранным ключом вскрыл автомобиль – БЕЗ желания на нем покататься. Темна вода во облацех. Это что – начало обещанной Андреем Андреевичем Куприяновым войны? С автомобилем – похоже, что так. У повара Чанга, насколько помнил Илья, рожа тоже плосковатая и глаза раскосые. Но вряд ли мастер восточной кухни мог быть использован для примитивных диверсионных работ – не в том его таланты.

Наплевать, решил Илья, ясно было, что начались боевые действия, и надо лишь только установить – атакуют ли его только с одного фронта, или существует и второй? Третий?

Третий фронт обнаружился буквально через минуту. На лестничной площадке первого этажа он заглянул сквозь дырки своего почтового ящика и увидел, что там что-то белеет. За ключом от яшика подниматься было лень, и после некоторых усилий он вытащил кончиками пальцев узкий конверт, на котором ничего не было написано.

Он вышел под свет лампочки, надорвал конверт и извлек из него жесткую картонку визитной карточки. На одной стороне ее по-русски, на обратной по-английски значилось:

РИХАРД ЗОННЕ

Посредник

На английской стороне было дописано капиллярной авторучкой, мелкими, корявистыми буквами:

«Не можем до Вас дозвониться. Позвоните этот телефон завтра. Есть общий интерес».

Никакого Рихарда Зонне Илья не знал.

Он поднялся к себе, по дороге отметив, что музыканты на площадке второго этажа как сидели, так и сидят – их нисколько не встревожила суета пробегавших мимо людей с топориками в руках. Гитарист заунывно выл, слушатели, полуразвалившись, глядели в небо, блаженно прикрыв глаза.

Илья принюхался к кисловато-сладковатому запаху. Сказал без угрозы:

– А вот с «травкой», ребята, поосторожней. Рановато вам наркотой травиться.

– Спасибо, дядя, – насмешливо ответил ему гитарист. – У всех свои проблемы.

Правильно, молокосос. Уж меньше всего годится мне роль воспитателя, пусть ваши проблемы решает милиция и похоронное бюро, которое, быть может, вам очень скоро понадобится, поскольку, как там ни хорохорься, а все же наркоманы долго не живут.

Он поднялся к себе в квартиру и уже на лестнице решил, что во всех минувших событиях надо бы, наконец, не то чтобы разобраться, а хотя бы привести их в систему, чтобы окончательно не запутаться и понять – что куда движется, как по его собственной воле, так и вне ее, волей других людей.

По привычке он уселся к компьютеру, подумал, пощелкал клавишами, и через полчаса на экране у него получилась такая сетка:

МОТИВИРОВКИ

Любовь, корысть, шантаж, рэкетирство, – включая: наследство Всесвятского, «Дельту», штуцер, приз за стрельбу по «зайцу», прочие компенсации, включая моральные.

Он закодировал все данные математическим двузначным кодом. Добрый час пытался поставить задачу умной машине, проработал несколько возможных комбинаций, но в результате она ничего толком не выдала, кроме того, что объявила, что мистеры Икс, Игрек и Зет могут быть одним лицом. На какую-то связь между всеми событиями компьютер намекнул, но определить ее не смог.

Илья и сам, без электронного мудреца сообразил, что его жизнь в последнее время катится по трем, а то и четырем параллельным путям, а потому существует реальная опасность, что рано или поздно эти пути начнут расходиться в разные стороны и при этом его, Илью, разорвет на части! Если он сам не сумеет перевести все это движение на какие-то одни рельсы.

За окном уже заметно посветлело. Пятница кончилась, и начиналась суббота. Илья выключил компьютер, подумал, что для решения задачи не хватает информации по текущим событиям, а взять ее пока неоткуда, и пошел спать.

Ему и компьютеру действительно не хватало материала… Оба еще не знали, что за ту неделю, что Илья пробыл в Крыму, произошло несколько разнородных происшествий, которые в большей или меньшей степени, но определили развитие общей ситуации.

К примеру, не выдержав ударов судьбы, сдался в минувшую среду Спартак Дубин. Надломилась даже его железная воля. Коченея от стыда и горя, он принялся оформлять свою матушку в дом престарелых, а брата Геракла пристроил в психоневрологический интернат. К его удивлению, оформление заняло крайне незначительный срок.

Л. М. Лученков еще во вторник издал приказ, которым отправил в административный отпуск почти весь состав института. Практически это означало увольнение сотрудников, поскольку отпуск был бессрочен, неоплачиваем и всем нужно было искать хлеб свой насущный невесть где. Младшие научные сотрудники искали своего места в бизнесе, доктора и доценты двинулись в сторожа.

В эти же дни начальник режима Харламов пришел к окончательному выводу, что в стенах института началось повальное моральное разложение и полная деградация. Молодежь мечтала свалить за границу, продать свои таланты за презренные доллары, и ради этого была способна на все. Подобного рода ситуацию Харламов посчитал опасной и решил принять свои меры. Не то что его волновал нарастающий процесс «утечки научных мозгов» – гораздо больше его волновала собственная судьба. Ведь масса тем и разработок института продолжали оставаться государственной тайной, были засекречены на пятьдесят лет вперед, и никакого разбазаривания их допускать было нельзя.

А в ночь со вторника на среду Римма вышла на связь с планетой Сириус, и ей сказали, что пора готовиться к возвращению домой, ибо ее присутствие на Земле потеряло всякий смысл – совершенно очевидно, что ничего доброго для человечества она сделать не сможет, поскольку земляне голосу разума не внемлют, а продолжают насильничать, воровать, убивать, отчего большая часть усилий этой цивилизации направлена на то, чтобы портить и делать невыносимой жизнь друг другу. Этим сообщением Римма поделилась с хирургом Евгением Григорьевичем, и старик признал правильность мышления сириусианцев, а потом осторожно намекнул Римме, что его знакомый врач-психиатр очень хорошо разбирается в галактических и земных проблемах и мог бы помочь Римме. Но она намека не поняла и на прием к психиатру не пошла.