Текст книги "Куда пойдет Путин? Россия между Китаем и Европой"

Автор книги: Александр Рар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Внешняя энергетическая политика России

Энергетический диалог с Америкой – Ходорковский в Германии – Место России в цепочке добавленной стоимости – Миссия Сечина – Экспансия на мировые энергетические рынки

В 2010 году 65 % всех мировых запасов нефти находились под контролем государств и государственных концернов крупных нефтедобывающих стран. Такие европейские международные концерны, как Shell, British Petroleum (BP), Statoil Hydro и Total, вынуждены были скрипя зубами принять изменение правил игры и уступить первое место таким компаниям, как Saudi Агатсо, «Газпром», CNPC (Китай), NIOC (Иран) и PDVSA (Венесуэла). Тем временем заупрямились американские концерны. Во времена головокружительно подскочивших цен на нефть европейские фирмы не хотели упускать рекордные прибыли, тогда как американцы неистовствовали из-за потери геополитического влияния, оказываемого через их предприятия. При этом на Среднем Востоке США все поставили на карту. Бывший глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен откровенно признался, что американцев в войне в Ираке интересовала нефть. Америка хотела обеспечить доступ своих концернов к иракской нефти. Само собой напрашивается предположение, что и в войне в Ливии 2011 года французы и англичане руководствовались подобными мотивами. Это были контуры нового сырьевого миропорядка, в рамках которого избалованные успехом западные актёры не хотели ничего терять.

В 90-е годы Россия и США завязали многообещающее сотрудничество в энергетическом секторе, которое к началу XXI века приняло конкретные формы. Американские концерны проявили интерес к переоборудованию российских терминалов для транспортировки сжиженного природного газа (СПГ) с Каспийского моря и Мурманска. Они даже показали свою готовность проложить стратегические нефтепроводы для транспортировки среднеазиатских энергоносителей через российскую территорию вплоть до Черного моря. После событий 11 сентября 2001 года в странах Персидского залива не исключались волнения. Вынашивались планы по созданию на российской территории нефтяных и газовых резервов для снабжения Запада. Российско-американский энергетический диалог протекал в более доверительном ключе, чем европейско-российский. Шеф «Юкоса» Ходорковский получил от Кремля задание организовать экспорт СПГ через Атлантику на Американский континент. «Юкос» приобрел нефтяные терминалы в Мурманске и в латышском Вентспилсе. Внезапный арест Ходорковского оборвал энергетическое сотрудничество.

Спустя годы в одном из интервью Ходорковского спросили, почему он подвергался преследованиям. Олигарх высказал предположение, что скорее всего его планы слияния с одной американской нефтяной корпорацией побудили Кремль сорвать стоп-кран. Ходорковский забыл упомянуть, что у него произошел нешуточный конфликт с российскими властями из-за поставок нефти в Китай. Олигарх хотел протянуть в Поднебесную собственный нефтепровод, чтобы «Юкос» смог обосноваться на ненасытном азиатском рынке. У Кремля же относительно этого были свои собственные планы. Незадолго до ареста, в октябре 2003 года, Ходорковский посетил Берлин и держал речь в Канцелярии федерального канцлера. Он оставил о себе противоречивое впечатление. С одной стороны, в продуманной речи в Немецком Совете по внешней политике под громкие аплодисменты он пообещал в будущем посвятить себя созданию российского гражданского общества. С другой стороны, попросил у Германии поддержки в борьбе против Кремля. Развал его концерна подвел заключительную черту под энергетической экономической моделью 90-х. Впоследствии все пути к российскому энергетическому сектору пролегали исключительно через Кремль.

Сегодня российская энергетическая отрасль страдает от коммуникационной проблемы. Западные страны очень заинтересованы в сотрудничестве с энергетической сверхдержавой, однако один только внешний вид самоуверенных и надутых новых российских энергетических царей, в основном выходцев из старого советского энергетического комплекса, не вызывает симпатии. Мало кто из русских ответственных руководителей владеет иностранными языками, менеджеры не умеют вести себя с западными СМИ. Отношение к западным партнерам уничижительное. На российских нефтегазовых конференциях дискуссии не приветствуются, попыток достичь консенсуса не предпринимается. Вся вина обычно перекладывается на других. Собственное мнение навязывается партнерам по переговорам или аудитории агрессивно и без права на возражения. Поэтому неудивительно, что даже у благосклонных западных наблюдателей возникает чувство, что Россия как бы пытается доминировать над другими в энергополитическом отношении. Бесчисленные западные PR-фирмы, подряженные улучшить российский имидж, каждый раз стонут, когда их доброжелательные советы резко отвергаются. Если российским концернам рекомендуют вести разумную и прозрачную работу по лоббированию в западных столицах, они отмахиваются: мы, мол, не садимся за один стол с политическими пешками, а обращаемся напрямую к главам государств.

После того, как Россия снова объединила энергетический комплекс на собственной территории, был сделан следующий консолидирующий шаг – стало поощряться внедрение российских концернов в энергетические инфраструктуры бывших советских республик и бывших государств Варшавского договора. Больших успехов в этом деле Россия достигла в Беларуси и Армении. Шаг за шагом Москва получала там контроль над местными производствами и транзитными системами. В 2010 году начались переговоры с Украиной о слиянии государственных концернов «Нафтогаз» и «Газпром».

Российский газовый монополист, являясь совладельцем транзитного газопровода, проходящего по территории Польши и Балтики, стремится завладеть стратегически значимой нефтегазовой компанией «МОL» в Венгрии и, по мере прокладки газопровода «Южный поток» по территориям Балканских стран, протягивает свои щупальцы к энергетически-релевантным индустриальным структурам государств бывшей Югославии.

В Германии «Газпром» является соучредителем совместного предприятия «Wingas», благодаря чему Россия имеет возможность поставлять свой газ напрямую в центр Европы. Российский нефтяной концерн «Лукойл» проводит подобный курс экспансии в Центральной Европе, одновременно обеспечив себе долевое участие на рынке заправочных станций в США. «Газпром» заинтересован в скупке западноевропейских муниципальных энергопредприятий общего пользования ради получения возможности продавать свой газ на местах. Евросоюз относится к этим планам с недоверием.

Интеграция в производственные структуры других стран усиливает стратегическое значение России как энергетической державы на европейском континенте. При такой скупке вряд ли возможно избежать противодействия. Когда Литва отказалась продать свою нефтяную перерабатывающую фабрику «Мажейкю нафта» российскому инвестору и вместо этого передала ее в польское владение, Россия прекратила снабжение фабрики сырой нефтью. С тех пор российская нефть больше не течет по балтийскому нефтепроводу, а вместо этого отправляется из Санкт-Петербургского порта морским путем.

Одной из самых интересных, но и одновременно противоречивых фигур на вершине вновь окрепшей энергетической империи является бывший руководитель администрации Путина в Санкт-Петербурге Игорь Сечин. Во время президентского правления Путина он еще действовал за кулисами кремлевской власти. Посторонним было известно только то, что Сечин, как председатель наблюдательного совета «Роснефти», стал основным противником Ходорковского. Очевидно, что он работал по поручению Путина над национализацией нефтяной промышленности, получая лакомые кусочки от некогда крупнейшей частной нефтяной компании «ЮКОС». С 2007 года «Роснефть» производит самое большое количество нефти в России и её рыночная капитализация составляет 100 миллиардов долларов. Когда в 2008 году Путин стал премьер-министром, Сечин перешел на должность вице-премьера по энергетическим вопросам и стал третьим по могуществу политиком после Путина и Медведева. Человек, годами избегавший общественных контактов, в одночасье превратился в вездесущего «министра внешней энергетики». Как никто другой из российских политиков, он объездил весь мир, особенно страны – потенциальные энергетические партнеры России.

Сечин провел множество переговоров с государствами ОПЕК, разместил российские нефтяные компании и «Газпром» на энергетических рынках Центральной и Латинской Америки, для одной русской строительной фирмы организовал сделку по прокладке нефтепровода из Египта через Иорданию и Сирию в Турцию, свел российских инвесторов с энергетическими партнерами во Вьетнаме и Сингапуре, убедил африканских диктаторов в необходимости обеспечить российским фирмам доступ к прибыльным в будущем энергетическим рынкам, а также возглавил переговоры российских энерго-лоббистов в Брюсселе. Российское телевидение показывало Сечина в бедуинском шатре Каддафи, у больничной койки кубинского главы государства Фиделя Кастро, в дружеских объятиях с президентом Венесуэлы Уго Чавесом, а также на чаепитии с арабскими шейхами в Персидском заливе. Сечин, в 80-е годы работавший военным переводчиком в Африке, был организатором стартовавшей в 2005 году экспансии российских энергетических концернов, как государственных, так и частных, на все континенты Земли. Для получения концессий в нефтяном и газовом бизнесе Россия пообещала иностранным государствам дешевые кредиты, современное оружие и помощь в строительстве атомных электростанций.

Иностранные разведки проявляли глубокий интерес к путешествиям Сечина, так как в них находила свое практическое выражение энергетическая внешняя политика России. В некоторых случаях, например, когда Сечин начинал убеждать другие страны-экспортеры газа в необходимости создания нового картеля – газовой ОПЕК, США начинали бить тревогу. В 2006 году сенатор США Ричард Лугар косвенно угрожал России созданием энергетического НАТО, которое встанет на защиту безопасности энергоснабжения Запада, если потребуется, даже с оружием в руках. Эксперт безопасности американского фонда «Наследие» Ариэль Коэн писал в Wall Street Journal: «Западные политики должны понимать, что Африка для них потеряна. Медведев совершил длиннейший тур по Египту, Нигерии, Намибии и Анголе, какой когда-либо совершал российский глава государства. В отличие от президента Обамы, приезжающего в Африку, чтобы посетовать на глобальное потепление, российский визит имел совсем другие цели, а именно – «прощупывание почвы» насчет нефти, газа, алмазов и урана». Особенно ужаснули США планы России провести трубопровод из Центральной Африки через Сахару в Европу, из-за чего, как аргументировали они, зависимость Запада от импорта российских энергоносителей вырастет. Большую тревогу у Соединенных Штатов вызывало и заманивание Россией Алжира и Ливии в газовый ОПЕК. По мнению стратегического сообщества Вашингтона, нельзя допустить, чтобы Африка досталась русским и китайцам, иначе они высосут из нее все сырьевые ресурсы, посредством военных поставок вооружат континент и подкупят африканских властителей. Вследствие этого ориентированная на ценности внешняя политика ЕС потеряет свое влияние и значение.

Существует ли угроза войн за трубопроводы?

Диссертация Путина – Южный Кавказ ориентируется на Запад – Центральная Азия – на Китай – «Южный поток» против «Набукко» – Партнёры для доставки российского газа

В середине 90-х годов Путин написал кандидатскую диссертацию, в которой сформулировал своё видение. Россия должна строить экономику, опираясь на мощь своих минерально-сырьевых запасов. России нужны концерны, которые на основе концепций государственно-частного партнерства смогут конкурировать с транснациональными корпорациями. Читатель диссертации быстро переносится в сегодняшнюю действительность. Спор по поводу прокладки новых трубопроводов из нефте– и газодобывающих областей бывшего Советского Союза в Каспийском регионе принял контуры геополитики бывших мировых империй. Новая «Большая игра» читается как захватывающий криминальный роман. Важным элементом топливно-энергетического комплекса России являются трубопроводы. Москва хочет сохранить свою газопроводную монополию, и чтобы не возникло никаких альтернативных транспортных путей в обход ее территории. По этой причине Россия скупает энергоносители в государствах Средней Азии, чтобы продавать их на Запад под видом собственного газа. Эта схема успешно работала до тех пор, пока Россия не потребовала от стран-транзитёров Украины и Беларуси платить за нефть и газ по мировым ценам. Естественно, что среднеазиатские государства в свою очередь захотели получать оплату за энергопоставки по мировым тарифам.

Еще 20 лет назад никто не мог себе представить отмежевание советских «исламских колоний». Когда же такое отделение произошло, новые владельцы нефтяных и газовых ресурсов обнаружили, что малочисленные трубопроводы, которые могут доставить их бесценный товар на мировые рынки, все до единого проходят через Россию. После развала Советского Союза в Каспийском регионе столкнулись энергетические интересы России, США, ЕС, Китая и Ирана. США и Евросоюз задались целью освободить регион из российского «плена» и проложить новые трубопроводы через Кавказ в Европу. Планы строительства альтернативных трубопроводов растянулись на бесконечно долгий срок. Территориальные конфликты на Северном и Южном Кавказе задерживали отгрузку кавказской нефти и газа. Россия изо всех сил сопротивлялась потере своей транзитной монополии, а два покушения на тогдашнего главу Грузии Эдуарда Шеварднадзе стали свидетельством того, с какой бесцеремонностью проводились геополитические споры. Только в 2005 году в действие, наконец, вступил пролобированный США нефтепровод Баку—Джейхан, способный в обход России через Грузию вести прокачку 800 тысяч баррелей азербайджанской нефти в день (1 % мирового производства) к турецкому побережью Средиземного моря. Через 10 лет, параллельно нефтяному транзитному пути, по газопроводу «Набукко», строительство которого форсируется Евросоюзом, через Турцию в Европу будет ежегодно поставляться 30 миллиардов кубометров газа. Наряду с 10 миллиардами кубометров азербайджанского газа по газопроводу «Набукко» могут потечь дополнительные объемы туркменского и северо-иракского газа. США запретили его поставки из Каспийской зоны через Иран. Туркменистан пообещал Евросоюзу ежегодно закачивать 40 миллиардов кубометров газа, однако многие эксперты подозревают, что Ашхабад рискует запасами своих резервов, раздавая обещания всем подряд – русским, китайцам, индийцам, а также европейцам. Казахстан тоже искал возможности диверсификации от Москвы и проложил собственные транспортные маршруты на Запад для своих горючих материалов. Государственный концерн «Мунайгаз» приобрел два терминала на черноморском побережье – в Румынии и Грузии – и обеспечил себе прямой доступ к европейским нефтяным рынкам.

России осталось только беспомощно наблюдать, как разваливается ее трубопроводная монополия на Южном Кавказе. Москва долгое время ставила препоны строительству трубопровода «Набукко». Она была уверена в том, что ЕС ни за что не удастся собрать необходимые для его строительства 8 миллиардов евро. Россия скупила значительную часть азербайджанского газа. Однако Баку не хотел попадать в одностороннюю зависимость от Москвы и все больше ориентировался на «Набукко». Только Армения, энергетическая структура которой в значительной мере контролировалась российскими концернами, осталась верной Москве. Между тем, Грузия покупала свой газ у Азербайджана.

В 2010 году Россию постиг очередной шок. Российская транзитная монополия теперь была прорвана и в восточной части Каспийского моря – в Средней Азии, и в этот раз не Америкой, а Китаем. Китайский государственный концерн вошёл в энергетические комплексы среднеазиатских государств, вложив в это миллиарды долларов. Китай обеспечил эти страны кредитами, их выплаты производились в виде поставок газа и нефти. Менее чем за два года был проложен нефтепровод из Средней Азии в Китай. С начала китайского бума, произошедшего 10 лет назад, Пекин постоянно наседал на Москву, настаивая на строительстве газовых и нефтяных трасс, по которым бы производилась прокачка минерального сырья из сибирских месторождений на северо-запад Китая. Шеф «Юкоса» Ходорковский был самым большим лоббистом подобного нефтепровода. Однако Кремль отказывался передать Китаю роль энергетического рулевого азиатского континента, оставляя за собой право контролировать азиатский энергетический бизнес. Интерес к энергетическому сотрудничеству в Азии проявлял не только Китай, но и Южная Корея с Японией. После того, как среднеазиатские нефть и газ потекли на Восток, Кремль решил перейти в наступление и на 25 миллиардов долларов китайского государственного кредита проложил 7000-километровый газовый и 5000-километровый нефтяной трубопроводы. В будущем Китай будет получать газ из Западной Сибири, а нефть – из разработанных всего на 10 % месторождений Восточной Сибири. Удивительно, что Россия, постоянно требующая от своих европейских клиентов платежей по мировым рыночным ценам, в случае с Китаем согласилась на более низкую экспортную цену на газ. В будущем Китай должен получать ежегодно 30 миллиардов кубометров «голубого золота», что составит около одной пятой европейских экспортных объемов.

Первая из энерго-политических инициатив президента Медведева, когда-то занимавшего должность председателя совета директоров «Газпрома», была направлена на государства Средней Азии. Медведев предложил им проложить газопровод в Россию вдоль восточного берега Каспийского моря. Москва взяла бы на себя большую часть расходов на строительство. Целью этой акции было предотвращение строительства «Набукко», а также китайского газопровода. Таким образом, Россия нарушила неписанные законы «Большой игры». Когда во время финансового кризиса в Европе упал спрос на газ, Москва больше не захотела покупать его у Туркмении. Причиной для нарушения договора Москва назвала повреждение трубопровода, по которому «голубое золото» до этих пор текло на север. Ашхабад обвинил Москву в газовом саботаже, отвернулся от Москвы и присоединился к европейской идее газопровода «Набукко».

Однако, чтобы наполнить трубы «Набукко» газом, Туркменистан должен быть очень убедительным в переговорах с сопредельными государствами Каспийского бассейна, так как с момента развала Советского Союза велись горячие споры о правовом статусе его акватории. Несмотря на то, что находящиеся на шлейфе ресурсы углеводородов уже распределены, прокладка трубопровода требует согласия всех стран-совладельцев. Сейчас, например, Москва и Тегеран запрещают строительство облюбованного Западом транскаспийского подводного трубопровода, предназначенного для транспортировки среднеазиатского газа в Азербайджан.

В попытках избежать географической и политической изоляции Туркменистан присоединился к планам строительства газопровода длиной в 1600 километров, проходящего из Туркменистана через Афганистан и Пакистан к берегам Индийского океана. Этот шаг окончательно подорвал российскую транзитную монополию в Средней Азии. Газопровод «ТАРІ», который должен ежегодно прокачивать 33 миллиарда кубометров газа, открывает, прежде всего, американским концернам доступ к ресурсам Каспийского моря, помогая полностью изолировать Иран и ограничить российское влияние. Задачей НАТО является обеспечение безопасности проекта строительства.

Трубопровод «Южный поток» приобретает для России большее значение, чем «Северный поток». Многие эксперты придерживались мнения, что два трубопровода, проложенных из южного региона бывшего Советского Союза, коммерчески себя не оправдают. Между тем, ЕС приобретал значительную часть газа в виде СПГ на спотовом рынке. Газопровод начал терять свое уникальное значение. В конкурентной борьбе между «Набукко» (30 миллиардов кубометров ежегодно) и «Южным потоком» (63 миллиарда кубометров) Россия все же впереди. Международный консорциум «Газпрома» с традиционными партнерами ΕΝΙ и Wintershal представлен серьёзно. Запланированные объемы газа гарантированы и куплены клиентами из Евросоюза. С многочисленными балканскими государствами Москва находится уже в заключительной стадии переговоров о трассе газопровода. На тот случай, если какой-нибудь балканской стране вздумается слишком повысить ставки, российская энергетическая дипломатия припрятала другие козыри. Кремль сталкивает лбами Бухарест с Софией, Белград с Загребом, Прагу с Братиславой. Разумеется, финансово ослабленные бывшие республики Югославии, Румыния. Болгария и Греция заинтересованы в миллиардных заработках на транзите газа через свои территории. С другой стороны, они не хотят оказаться между фронтами газовых проектов. Хотя ЕС и не мог обещать наполнить достаточным количеством газа газопровод «Набукко», он мог бы привлечь перспективой вступления в него, что имело бы решающее значение, прежде всего для бывших республик Югославии. Тогда Италия проложила бы через море Трансадриатический газопровод в качестве продления для прокачки газа из Албании в Евросоюз.

Ключевую роль в энергоснабжении Южной Европы играет Турция. Эта страна вскоре может стать важнейшим распределителем российского и среднеазиатского газа на юге ЕС. Но Анкара ни в коем случае не хочет оставаться «только» транзитной страной. В ее планах – перепродажа чужих энергоносителей. Теоретически Турция могла бы «купаться» в природном газе. Через российский черноморский газопровод «Голубой поток» в Анкару будет ежегодно поступать 9 миллиардов кубометров газа. В будущем по газопроводам «Набукко» или «Южный поток» в страну может потечь дополнительный газ. Азербайджан, Туркменистан, Иран и Ирак – потенциальные поставщики газа, стоят наготове. Через Босфор и Дарданеллы турки контролируют транспортные маршруты танкеров, ведущие из российского черноморского региона в Европу. Таким образом, они также получат контроль над будущими поставками СПГ на Запад. В своей геополитической игре они не преминут воспользоваться этой геополитически ключевой позицией. Перед Анкарой непростой выбор: «Набукко», а с ним и повышение шансов вступления в Евросоюз или «Южный поток», а с ним возможность в высшей степени перспективного альянса с энергетической сверхдержавой Россией. Последнее радикальным образом изменило бы нынешнее геополитическое соотношение сил в черноморском регионе.