Текст книги "Звёздочка (СИ)"

Автор книги: Александр Шавкунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Глава 20

Новая комната ожидания после прогулки по широким коридорам академии. Поступающих больше сотни, значительно больше, Свете стало плохо от множества взглядов, упавших на неё, стоило открыть дверь. Она здесь чужая. Абитуриенты сидят на лавках вдоль стен, кто-то уже сбился в группы и беседует с лёгкими улыбками. Есть дети старше неё, а есть и младше. Девочки сплошь беловолосые, по последней моде, и это бесит. Одеты с иголочки, по большей части в чёрные тона.

Вероника, глядя перед собой, прошла к свободному месту меж двух парней. Села и откинулась на спинку, забросила ногу на ногу. Большая часть взглядов пропала, но несколько особо жгучих сверлят затылок и грудь. Девчонки, ровесницы. Помнится, тётушка увещевала её от работы в женских коллективах, если там бывают коллеги мужчины.

«Змеиное гнездо, поверь, деточка, сущий ад.»

Судя по злобным взглядам, она была права. Осталось только понять, чем Вероника не угодила будущим сокурсницам. Через ажурные окна виден внутренний двор-парк с круглым озером в центре. На глади воды отражаюься деревьям и здание академии, порождая рябь курсируют лодочки с гребцами. У берега кучкуются странные белые птицы, которых она ни разу не видела. Длинные шеи увенчаны крошечными овальными головами, что оканчиваются оранжевыми клювами с чёрной окантовкой.

Парень, сидящий слева от Вероники, рыжий с брызгами родимых пятен на левой стороне лица и гетерохромией. Один глаз зелёный, как молодая трава, а другой чёрный. Широкоплечий, но с некрасивой слизанной челюстью, будто стесали. На взгляд Вероники, такой дефект следовало бы исправить в ближайшей клинике, но аристократы с великой неохотой допускают модификации тела. Считают себя и без того почти совершенными, потомками первой тысячи идеальных людей. Генетически совершенной группы, покинувшей Землю в третьей волне колонизации.

Рыжий заметил её взгляд и широко улыбнулся.

– Маркус ван Хортен, приятно познакомиться. – Шепнул он наклонившись.

– Вероника фон Эфер, мне тоже. – В тон ответила девочка, выдавливая неуклюжую улыбку. – Извините, никогда не видела таких людей.

– С пятнами?

– Рыжих.

– Хотел бы я, чтоб их было больше. – Вздохнул Маркус и лукаво улыбнулся: но это клеймо рода Хортенов.

– В смысле?

– Ох, так ты не знаешь?

Брови парня взлетели на середину лба, а шёпот стал заговорщицким, будто Вероника созналась в постыдном преступлении.

– Я из глубинки... – Пролепетала та, опуская взгляд и втягивая голову в плечи.

– А... ничего, бывает и хуже. Понимаешь, первая тысяча столкнулась с проблемой при основании колонии. Генетическое разнообразие. Их геном был настолько чист и идеален, что, по сути, они все были родственниками, а то и вовсе клонами. А дети рождались такими же. – С готовностью пояснил Маркус, кажется, ему нравится говорить об истоках собственной рыжести. – Офицеры и научные сотрудники решили, что идеальные системы статичны, а это прямой путь к вырождению. Поэтому родоначальникам были привиты дефекты.

– Разве рыжина, дефект? – Вероника вскинула бровь.

Парень, сидящий справа, хохотнул в кулак и повернулся к ним.

– Конечно, на Земле была поговорка: «Не будь рыжим».

Он широко улыбнулся, демонстрируя крупные зубы, на левом клыке сверкнула серебряная монограмма. Сам он похож на Маркуса, но щеголяет иссиня-чёрными волосами и массивной челюстью. Взял руку Вероники и галантно прикоснулся губами к костяшкам. Замер, только сейчас заметив свежие коросты и плотную кожу.

– Леди...

– Я увлекаюсь рукопашным боем. – Потупилась Вероника, перебарывая желание вырвать руку и влепить хук в челюсть.

Слишком маленькое расстояние, чтобы развить силу и выбить зубы. Вик учил бить от корпуса, превращая руку в плеть, где кулак – груз. Тогда удар будет сокрушительным. Увы, с её массой таким тычком едва ли убьёшь комара.

– О, профессионально?

– Нет...

– Дарлан, отстать от неё. – Вздохнул Маркус, качая головой. – Не видишь, ей неприятна эта беседа.

– Оу, прошу прощения, отсутствие такта – это мой личный дефект. Благо я не рыжий. Хоть в этом повезло.

– Дар!

– Молчу, молчу!

Взглядов на Веронике прибавилось, и от множащейся ненависти стало заметно жарче. Однако постепенно зал наполняет гомон бесед, сравнимый с шумом прибоя. Внезапно Вероника осознала, что не одна она нервничает. Все эти дети тоже, кто-то боится, кто беспокоится, но спокойных нет. Все просто держат маски. Кто-то лучше, кто-то хуже. И никто не знает, что будет дальше.

Она завела беседу с Маркусом и Дарланом, в основном выслушивая истории от них, чем говоря. Мило улыбаясь и кивая в нужный момент. Мужчины любят говорить и получать реакцию от женщины. Если быть откровенным, – однажды поведала тётушка с лукавой улыбкой, – мужчины куда большие сплетники, чем женщины. Только умело перекидывают вину на нас. Кольни любого в нужное место и услышишь всё, даже что не хотела.

На вопрос, где это «нужное место», тётушка только улыбнулась и заявила, что скоро сама поймёшь. Похоже, Вероника поняла, это место она сама. Двое совершенно незнакомых парней пыжатся перед ней, стараясь выставить себя лучше оппонента, заливая её потоками историй и странных секретов, сказанных мимоходом, чтобы уколоть противника.

Вскоре Вероника осознала, что эти двое скучны до зевоты, а их ухаживания пусты. Кивать стала реже, только улыбаться и моргать. Увы, им и этого более чем достаточно. Пытку вниманием прервала хлопнувшая дверь. Зал вошёл мужчина в сине-зелёной парадной форме имперского флота. Неуловимо похожий на Вика манерой держаться. Прямая спина, развёрнутые плечи и суровый, тяжёлый, как скала, взгляд. Лицо украшено рваными шрамами и седой бородой, сросшейся с бакенбардами. Взгляд холодных голубых глаз скользит по юнцам с некоторой брезгливостью, как показалось Веронике. Мужчина остановился в центре зала и сказал громко.

– Я полковник Адамас фон Бриер, главный по приёму в корпус пилотов. Сейчас вы пройдёте короткий тест, определяющий вашу подготовку и предрасположенность. Отвечайте честно, поверьте, это в ваших интересах.

Дверь за его спиной распахнулась, и вошли слуги с подносами, полными планшетов. Разошлись меж лавок, раздавая абитуриентам. Когда Вероника получила свой, на экране вспыхнуло её имя и появилось фото, сделанное на входе в академию. Далеко не самое удачное, как она невольно подметила.

Следом зал утих, дети сосредоточенно смотрят в экраны и выбирают ответы. Вопросы несложные и по большей части из базовой теории, которую Света вызубрила от и до. Включая положения устава и боевой доктрины имперского военного флота. Полковник сел на принесённый стул и наблюдает за всеми разом, даже за теми, к кому сидит спиной. По крайней мере, такое ощущение.

Последний вопрос решился на автомате, Вероника потянулась к кнопке «завершить тест». Экран мигнул, и картинка сменилась на уведомление:

«Вы согласны пройти нейронную запись базовых навыков пилота? Это основной пункт, от которого зависит ваше поступление.»

Вероника-Света замерла с пальцем над экраном. Основной? Прикусила губу. Ей предлагают имплантировать навыки пилота. Что сильно повысит навык, но отрежет возможность саморазвития. Она будет так же хороша, как пилот-донор, но никогда не станет лучше. Без этого не поступить...

Палец дрожит, прошёл над кнопкой «да» и ткнулся в «нет». Если она спасёт Вика, став ущербной в его глазах, то какой от этого толк? Только пытка для старика... Планшет мигнул и потух, а полковник посмотрел на свой, а затем точно на Веронику. Сложно сказать, что именно было в этом взгляде, но ей стало не по себе.

Глава 21

Аудитория утопает в тишине, голову от планшета отняла только Вероника. Адама фон Бриер смерил её взглядом, сверился с данными и будто потерял интерес. Кто-то застонал. Под потолком, заметив повышение температуры, включилась вентиляция, и ощутимо дохнуло озоном. Свете вспомнилась родная равнина перед грозой, когда над рекой в сумраке несутся свинцовые тучи... Склонила голову, пряча подступающие слёзы. Она не смогла переступить уроки Вика, даже ради его спасения. Придётся улетать, вызывать Аркан и искать другой способ, если он вообще есть.

Один за другим абитуриенты заканчивают тест и выпрямляются. Соседи Вероники обменялись довольными улыбками, а Маркус деликатно похлопал по плечу. Шепнул:

– Всё хорошо, тестирование простая формальность. Мы все поступим.

Вероника только кивнула, но в груди затеплилась надежда. Вдруг позволят учиться и без имплантации навыка? Полковник поднялся со стула, глядя в планшет, брови сдвинулись к переносице и сшиблись, как две мохнатые гусеницы. Откашлялся в кулак и заговорил трубным голосом, оглядывая детей:

– Хорошо, вижу все справились. Сейчас я буду называть имена, если услышали своё, то выходите в дверь, через которую я вошёл. Джессика фер Наб! Мордон фон Драу! Линор мак Век!

Имена льются одно за другим, грохают, как гвозди в крышку гроба, и с каждым «ударом» Вероника будто становится меньше. Соседи откинулись на спинку и лениво переговариваются через неё, то и дело бросая успокаивающее фразы. Каждый стремится ненавязчиво навязать ей защиту, стать опорой, и это злит. Вероника едва удерживается от покрытия их отборным матом.

– Верлон дон Фроу! Орландо ди Франц! Мордред Пендрагон!

Сжала зубы, до боли, до солоноватого привкуса. Нужно только дотерпеть, не срываться с места в слезах. Просто жди!

– Вероника фон Эфер!

Света вздрогнула и поднялась, прежде чем осознала услышанное. На негнущихся ногах прошла мимо полковника к двери, толкнула, ощущая отточенное лезвие, падающее на шею. Дрогнула и вышла. В коридоре почти влетела носом в спину вышедшего передней Мордреда, рослого брюнета с вытянутым лицом и высокой причёской. Остальных выстраивает в две колонны мужчина в чёрной форме с золотыми эполетами. Лицо у него молодое, но будто пропущенное через мешок со злыми кошками, а левый глаз закрыт золотым патчем, привлекающим внимание.

–А ещё одна! – Воскликнул он, широко улыбаясь, указал на колонну. – Давай, становитесь здесь и подождём остальных, к счастью, вас немного.

Единственный глаз смотрит с доброй усмешкой, почти как у тётушки, но в глубине угадывается нечто холодное и расчётливое, как у змеи. Сложив руки на груди, наблюдает, как дети выстраиваются в две колонны по десять человек. Уголки губ слегка приподнялись. Дождался, когда ещё двое покинут аудиторию, хлопнул в ладоши и весело сообщил:

– Меня зовут инструктор Грай с этого момента я заменяю вам отца, мать и палача. По всем вопросам вы обращаетесь ко мне и ни к кому другому. Я разрешаю вам дышать, срать и есть. Возможно даже пить, на всё остальное спрашивайте разрешение. Неповиновение повлечёт наказание. Всё ясно?

Курсанты молчат, молчит и Вероника. Грай прошёл вдоль строя, с широкой улыбкой, заглядывая каждому в глаза. Наконец, встал позади и, положив ладони на плечи замыкающих, сказал:

– Разрешаю говорить.

– Так точно! – Вразнобой заголосили кадеты.

– Превосходно... из вас что-то да получится.

Вероника вскинула руку, слегка потрясла.

– Инструктор Грай?

– Да... Вероника, кажется?

– Значит, мы не отчислены? Там был пункт в конце теста... было сказано, что согласие – это обязательное условие.

– Ловушка для дураков. – Отмахнулся Грай, проходя мимо строя, как на параде. – Мне нужны те, кто готов и рад учиться, а не сборище идиотов, согласное на имплантацию. Идём за мной, самое время показать вам ваше обиталище на ближайшие годы.

***

Следуя за инструктором, они спустились по лестнице, пройдя мимо целого коридора лифтов. Остановились на подземной платформе вакуумного поезда и погрузились в цилиндрический вагон. Вероника села в кресло и старательно застегнула страховочные ремни, оглядела бледные лица сокурсников и невольно улыбнулась. Всё не так плохо, план работает.

Поезд доставил их на загородный полигон, где под надсмотром Грая их заселили в казармы для мальчиков и девочек. При жеребьёвке веронике досталась верхняя койка у окна в центре. Остальные девочки смотрят на неё уже без былой ненависти, но это временно, как она чувствует. Интересно, у парней так же?

Квартирмейстер, бритый налысо мужчина, выдал новое снаряжение, запаянное в пластиковый пакет. Вероника с содроганием оглядела новенький комбез военного образца, с разъёмами для подключения внешней системы жизнеобеспечения и жидкостного дыхания. Комплект белья и форма для посещения лекций, тёмно-синяя с белой полосой на воротнике. Форма кадета-аса.

Переодевшись, Вероника вместе со всеми вышла на плац и встала в ряд по росту. Напротив, на помосте сидит командирский состав части, во главе с инструктором. Золотой патч сверкает в лучах полуденного солнца и не предвещает ничего простого. Всё это отдаёт сюрреализмом или горячечным бредом, Свете пришлось ущипнуть себя. Она готовилась к поступлению, к учёбе и спасению Вика, но сейчас стойкое ощущение, что она спит. Всё ещё в своей кроватке на втором этаже уютного дома. Спит, закутанная в одеяло с холодным компрессом на лбу, а Вик сидит рядом и проверяет температуру, разводя лекарство от тётушки в стакане горячей воды.

В лицо ударил порыв горячего ветра, Вероника моргнула и вернулась в реальность, к чеканящему голосу инструктора:

– Вы, лучшие дети империи! Самые достойные, будущие асы, элита нашей армии! Каждый благородный гордился бы такими потомками, и он будет, если вы справитесь с обучением! А я, ваш инструктор, верю в вас! Вы пройдёте через ад, тренировок физических и психологических, вы справитесь, ведь вы лучшие!

От звуков его голоса спина выпрямляется сама, а плечи раздвигаются. Кадеты, следуя традиции, ударили кулаком в левую сторону груди и преданно смотрят на учительский состав. Который действительно заменит им родителей на всё время обучения. Вероника повторила жест со всеми, но прикусила внутреннюю губу, чтобы не забыть истинные причины своего поступления.

***

Эйдена разбудил входящий вызов, моргая, сел на кровати и хлопнул ладонью по коммуникатору. Каюту осветил слабый свет, а темнота затаилась в углах, под кроватью и книжным шкафом.

– Да?

– Мы его обнаружили.

Остатки сна сдуло ледяным ветром, Эйден подскочил с кровати, натягивая форму с такой скоростью, что штанины почти обожгли бедро.

– Где?!

– Научно-исследовательский комплекс в системе Ганимед-4, был уничтожен со всем персоналом менее десяти минут назад.

– Сколько?

– Две тысячи семнадцать человек.

– Чтоб меня... он ещё там?

– Кажется, он охотится за чем-то.

Разведчик замер в процессе заправки рубашки, выдохнул:

– Ретрансляторные спутники! Он хочет выйти в сеть! Отрежьте всю систему! Любой ценой, мы выдвигаемся!

Он выбежал из каюты, натягивая китель, подгоняемый животным ужасом и охотничьим азартом.

Глава 22

Ганимед-4, двойная звёздная система без пригодных для жизни планет, но богатая специфичными ресурсами. Эйден нервно затянулся сигаретой, вопреки всем служебным инструкциям. На командном мостике царит гробовая тишина, даже слышно, как бьётся сердце и трещит сгорающий табак. Перед кораблём с величественной неспешностью прокручивается облако обломков и человеческих тел. В народе бытует мнение, что человек в космосе мгновенно замерзает, превращаясь в кусок льда, ведь там царит абсолютный ноль. Минус двести семьдесят градусов по цельсию. Это не так. Вакуум – идеальный изолятор. Ты не замёрзнешь в космосе, как бы ни старался ты изжаришься.

Перед флагманским кораблём карательного флота раскручивается мешанина вяленых тел, некогда бывших учёными высшей квалификации и обслуживающим персоналом добывающих комплексов.

Серый конус пепла обвалился под ноги Эйдена бен-Амада, в полёте рассеявшись пылью. Разведчик судорожно втянул воздух носом, бросил взгляд на операторов, сканирующих каждый миллиметр пространства. Ретрансляторные спутники молчат, система отрезана от галактической сети, а прыжковое кольцо уничтожено. Последнее, как и станция, – самим Объектом-1.

– Выжившие? – Мертвенным голосом спросил Эйден, стряхивая остатки пепла с кителя. – Спасательные капсулы?

На экране замелькали данные отчёта, а затем снимки прожжённых спасательных капсул. Объект-1 позаботился обо всех свидетелях. Даже планетарные и спутниковые базы уничтожены. Общее число потерь превышает девять тысяч человек. Промышленная и технологический тыл империи понёс значимый ущерб, что и в мирное время было бы тяжёлым ударом.

– Следы?

– Ведут к ближайшему пульсару, господин.

– Твою ж мать... соберите все данные о вмешательстве и перешлите мне. Затем уходим к пульсару, может, хоть зацепку найдём.

***

Вероника вышла из общей душевой со странным чувством стыда и отвращения. Она ожидала, что кадеты будут жить в индивидуальных комнатах, с личными удобствами, но у командования другие взгляды на положение дворян при обучении. Их подняли до рассвета, сигналом тревоги, сержант, яростно крича, пинками сбросил замешкавшихся с кроватей, а затем, едва успевших натянуть штаны, выгнали на улицу. К счастью, девочки либо не успели обзавестись вторичными половыми, либо спали в майках.

До самого рассвета бегали вокруг полигона, тех, кто отстал или замедлялся, нещадно поносили матом. Настолько отборным, что Света узнала пару новых слов. Если это не помогло, в ход шли тычки «стимулом», палкой с острым концом. Когда один из мальчиков, довольно пухлый, заплакал, его схватили за ноги и уволокли в темноту. Больше Вероника его не видела.

Не так она представляла себе обучение пилота, ой не так.

Закончилась лёгкая пробежка, как её назвал инструктор, тренировочной площадкой, где студенты отдыхали на тренажёрах. После такого «отдыха» Вероника хотела только умереть и пить. После душа, цепляясь за стену, вместе с остальными, прошла на платформу поезда и отправилась в академию на лекции. Курс обучения пилотов, зачем-то, содержит толику истории, философии и математики.

Первой стала лекция по истории. Вероника в стонущей толпе сокурсников ввалилась в аудиторию и застыла. На огромном экране в центре красуется фотография молодого Вика. Учитель со скучающим видом листает древнюю книгу, закинув ноги на стол. На учеников смотрит поверх очков, дождавшись, когда все рассядутся. Ткнул указкой в портрет Вика.

– Кто из вас знает этого человека?

Светлана прикусила кончик языка, сжала кулаки под партой. Огляделась, но ученики смотрят с непониманием, у пары вроде бы есть ответ, но они сомневаются. Только один, Мордред поднял руку.

– Да, Пендрагон?

– Виктор аль-Амад. – Отчеканил парнишка, сверкая глазами. – Враг империи!

– О, похвально, любишь историю?

– Он убил моего отца.

– А... вспомнил, Утер Пендрагон, командующий пятого флота. Да, был такой, сочувствую.

– Не стоит, отец погиб, исполняя долг, большей чести солдату не сыскать. – Ответил Мордред, опуская на стул и продолжая сверлить портрет тяжёлым взглядом.

Убил командующего? Вероника вгляделась в Вика: в молодости лицо было жёстче, а подбородок ярче выражен. Тем не менее это её дед, без сомнений. Но зачем он убил отца бедняги Мордреда и его из-за этого искали?

– Честности ради, Викториус аль-Амад убил множество отцов, сыновей, дочерей и внуков. – Продолжил учитель, покачивая указкой и обводя аудиторию взглядом. – Примерное число его жертв приближается к девятнадцати миллионам, и это только «личные убийства»: в чине командующего Алтанским флотом он способствовал гибели почти двухсот миллионов имперских подданных. Как напрямую, так и косвенно. В основном из-за его успешности, Алтанской Федерации больше не существует, как и самих алтанцев. Леди Эфер, у вас есть вопрос?

Света вздрогнула и пробормотала перехваченным голосом:

– Как, как он смог совершить такое?

– А об этом мы будем говорить сейчас. Уроки истории на военной кафедре несут на себе на оценочные суждения, а чисто практические, понять ход мысли полководца, освоить его для будущего применения. Викториус аль-Амад является одним из величайших военачальников в истории, не только имперской или алтанской, но и человеческой. Начнём, пожалуй, откройте главу под название «Битва за Лазурные Врата».

Аудитория погрузилась в тишину, кадеты склонились над столешницами, где на экранах пролистываются страницы. Вероника сглотнула колючий ком и вновь посмотрела на портрет. Мог ли Вик действительно совершить такое? Зачем? Они последние алтане? Неужели империя истребила весь народ из-за Вика?

Портрет молчит, а учебник повествует о построении флотов и тактических уловках обеих сторон. Ни причин, ни следствий, кроме одного, проигрыша империи.