Текст книги "Настоящий покойник"

Автор книги: Александр Днепров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Обыск ничего не дал, за исключением очередного арсенала, состоявшего из нескольких пистолетов, причем разных систем – «вальтера», «ТТ», «браунинга» и еще одного неизвестной мне марки, нескольких коробок с патронами и двух глушителей.

– Они что, к войне готовятся? – удивленно ворчал Стас. – На кой хрен им столько? Это мы только у двоих полбагажника стволов огребли, а если проехаться по всем… – он задумчиво почесал затылок, – думаю, и «КамАЗа» не хватит.

Оружие мы решили не оставлять – судя по тому, какое развитие приобретали события, оно нам в ближайшее время понадобится.

Моя нога сильно болела, мне и самому идти было трудно, и я вынужден был передать дядю Толю на попечение Петра.

До машины мы добрались без приключений.

– Что произошло? – спросил я сидевшего рядом со мной Деда. В этот раз я решил ехать сзади, уступив переднее место Дуче: он в форме, так будет надежней, мало ли кому захочется проверить права Петра, а присутствие милиционера в машине в некоторой степени защищает от подобных проверок.

– Та ниче, – пожимая плечами, ответил дядя Толя. – Кто-то позвонил в дверь, я и открыл, а они мне железяку в зубы. «Молчи, – говорят, – старый хрен, а то пулю схлопочешь». Я хоть и пожил свое, но раньше указа всевышнего помирать не хочется. Хотя могли б и не предупреждать… я с перепугу и так онемел. Вытащили, значит, меня на улицу и сунули в милицейский «бобик»…

– А номер, номер не запомнили? – встрепенулся Дуча.

– Який там номер! – Дед вздрогнул всем телом, вспоминая, видно, свое приключение. – Я забыв, як меня звуть, а ты но-омер, – мешая украинские слова с русскими, произнес он, и в его голосе слышался явный упрек.

– Ну, может, хоть что-то вспомните? – умоляюще проговорил Дуча. – Может, имена какие называли или в машине особенность какая была? Они хоть в форме были?

– Нет, формы на них не было, но машина была милиционерская – эт точно. Ее пару раз вызывали, и водитель отвечал.

– Как вызывали? – раскачивал его Дуча.

Анатолий Иосифович сосредоточился и стал чесать указательным пальцем правой руки подбородок.

– Не помню.

– Ну, напрягите память, дядь Толь, – не отставал от него Дуча.

– Вспомнил, – помолчав, таинственно произнес Дед. – На руле заместо чехла змеиная кожа была. Он, водитель, значит, еще хвастался, что у кого-то на вещевом рынке забрал.

– Это уже что-то. – Дуча радостно потер ладони. – Может, еще чего, а, дядь Толь, не в машине, так в квартире – вас же там долго держали.

– А-а, – протянул Дед. – В квартире разговоры были, и много.

– Так чего же ты… – не заметив, что перешел на «ты», чуть не закричал Дуча.

– В квартире они не стеснялись. Тот, которому ты, Владуся, – Дед с благодарностью посмотрел на меня, – врезал, сказал, что меня опасаться нечего, так как жить мне осталось мало и рассказать я уже никому ничего не смогу.

– Ну-ну, – я придвинулся к нему поближе, – и что же там?

Дед как-то неопределенно покачал головой.

– Всего я, конечно, не упомнил, но шо-то они говорили о том, шо ты до Москвы не доедешь… – Он замолчал, чго-то вспоминая. – Як он сказав тебя в чем-то вывалять должны. Тока зачем тебя валять, я не понял.

– Завалить, наверное, – поправил его я и пояснил: – Убить, значит.

– У-у-би-ить? – протянул изумленно Дед. – А я-то и не понял. Во, бисовы дети. Потом им кто-то звонил по телефону. Хто, я не знаю, но, видать, якась шишка. С ним разговаривал той здоровый, шо двери открывал. Так он як солдат перед генералом вытянулся… а вот о чем они говорили, толком не помню… Ты извини, Владик, но я в таком состоянии был… как в бреду. Правда, шось они важное говорили. Я еще подумал, шо тебе надо будет рассказать, а потом… как вспомнил, шо меня скоро убить должны… – Дед поперхнулся, и его тело начало вздрагивать – я понял, что он плачет.

Увлеченный разговором с Дедом, я и не заметил, что мы остановились.

– А чего мы стоим? – Я взглянул на Петра.

– А куда ехать? К тебе ведь нельзя.

– Нельзя, и к дяде Толе нельзя, – вслух рассуждал я, пытаясь найти решение этой проблемы. И тут в моей голове мелькнула идейка. – А ну-ка давай на площадь Свободы. Думаю, есть место, где можно спрятать Деда. После этого обсудим, что дальше делать.

– Понял. – Петр рванул машину с места.

К счастью, Вика была дома и еще не легла спать. Что еще меня обрадовало – она была одна. Я, конечно, не имею в виду этого троглодита черной масти, который рявкнул на раздавшийся дверной звонок. Не знаю, как хозяйка дома, но этот вечно голодный гад был явно доволен моим приходом. Я это понял по его широко разверзшейся при виде меня пасти (это он так улыбается).

– Привет. – Я мило улыбнулся открывшей дверь Виктории. Она ответила на мою улыбку. – Чего зубы скалишь, рожа? – проговорил я и, заметив, как ее брови поползли вверх, а очаровательный ротик стал медленно открываться, поспешил добавить: – Это я не тебе – это я… ему. – Я взглядом показал на сидевшего за ее спиной пса и, уже обращаясь непосредственно к нему, спросил: – Чему радуешься, коняка? – И сам же ответил на свой вопрос: – Что, любимая косточка сама домой пришла? Ротик-то прикрой, а то, чего доброго, кишки простудишь…

– Чего в дверях стоишь? Проходи, – прервала меня Вика.

Я, поблагодарив ее кивком головы, пропустил вперед дядю Толю, просунулся в квартиру сам и, стараясь не делать резких движений, прикрыл за собой дверь.

– Я уж думала, ты вообще не появишься. – В ее голосе слышалась плохо скрытая тревога, а в моей душе запели птички. – Ну проходи же, чего застрял?

– Ты-ы, это… ну-у… Я не один, – решившись, выпалил я.

– Это я уже заметила.

– Мой дядя Анатолий Иосифович, – представил я Деда.

– Очень приятно. Вика, – ответила хозяйка квартиры и мило улыбнулась.

– Тут одна проблемка возникла, – ободренный ее улыбкой, продолжал я. – Дядю Толю надо на время спрятать… Всего дня на два, максимум три.

– Проходите, – как-то неопределенно ответила Вика, но улыбка на ее лице не исчезла. Это вселяло в меня надежду, что адресом я не ошибся.

Я слегка подтолкнул застывшего Деда от двери по направлению к комнате.

– Ты извини, Вика, но, к сожалению, я вынужден уйти, а Дед… дядя Толя тебе все расскажет. О’кей?

В ответ Вика лишь кивнула.

– Да, кстати, я ведь так и не знаю номер твоего телефона, – уже в дверях вспомнил я.

– Сейчас ручку возьму, – сказала она, направляясь в комнату.

– Не стоит, – остановил я ее. – Говори, я запомню.

Вика сказала мне номер, и, попрощавшись, я выскочил за дверь, скатился по лестнице и бегом направился к машине. Дуча стоял у машины, а Стас и Петр находились внутри. Когда я подбежал, они тоже вылезли из салона и подошли ко мне.

– Ну что? – поинтересовался Стас. Если бы я его не знал, то по тому, как он это сказал, подумал бы, что ему безразлично, где мы с Дедом будем ночевать – у Вики или на улице. Но я точно знал, что это не так.

– Все хокей, – ответил я. – Нам рады.

– Ну и отлично, – не меняя интонации, проговорил он. – Что дальше?

– Вы еще не передумали? – Мой вопрос касался только Петра и Стаса, так как решение Дучи мне уже было известно.

– Глупый вопрос, – с упреком посмотрел на меня Стас. – Я сейчас особенно ничем не занят и полностью в твоем распоряжении.

Мы еще постояли минут десять-пятнадцать, разговаривая о том о сем, когда Стас спросил:

– Слушай, Влад, а какого лешего тебе нужно ночевать у этой девчонки? Поехали ко мне, тем более что поужинать мы так и не успели. – В словах Стаса была рациональная мысль. – А с утра сразу же займемся делами.

Долго уговаривать меня не пришлось. Я кивнул головой.

– Мне нужно предупредить Деда и девушку, что я уезжаю, – сказал я и вновь направился к дому Виктории.

Я взлетел по ступенькам, и моя рука потянулась было к дверному звонку, как вдруг я заметил, что дверь квартиры чуть приоткрыта. Рука невольно дернулась под мышку, где обычно спрятан мой пистолет, но я тут же вспомнил, что сейчас его там нет. Прижавшись к стене рядом с дверью, я резко толкнул ее пяткой левой ноги, готовый в любой момент рвануть вниз. Но это не понадобилось, так как, по всей видимости, в квартире никого не было. Я аккуратно высунулся из-за стены… Даже мертвый, он сохранял достоинство – пес лежал посреди холла, в его горле зияла огромная рана. «Ни хрена себе», – я присел рядом. Было видно, что горло не перерезано, а… разорвано. Убийца не стал тратить времени на собаку: разодрав в клочья ее горло, он принялся за Деда. Оттого, что я увидел, у меня кулаки свело судорогой, а по телу пробежала дрожь: дядя Толя лежал на полу, все его тело представляло собой кровавое месиво, точно он побывал в зубах у какого-то огромного монстра, но тот не захотел его есть – пожевал и выплюнул. Единственное, что не было тронуто, так это искаженное гримасой ужаса и нечеловеческой боли лицо, мало того, на нем не было ни капельки крови.

Совладав с собой, я заставил себя продолжить осмотр квартиры. Но она была пуста. Вика исчезла.

«Черт! Этого мне еще не хватало!» – мысленно выругался я. Если и она попала в руки этих ублюдков, то… Мне даже страшно было подумать о том, что они могут сделать с девушкой. «А может?.. – от неожиданной мысли меня бросило сначала в жар, а потом в холод. – А может, это Вика навела? Ведь ни одна живая душа не знала о том, что мы с ней знакомы. Тогда где она сама?! Ее бы тоже убили, чтобы не проболталась, или в крайнем случае оставили несколько синяков и связали. Нет, – твердо решил я, – Тут что-то не то. Надо во всем разобраться, а то покалечу девку, чего доброго, а она ни при чем окажется…» Мои мысли были прерваны скрипом входной двери, которую я не догадался захлопнуть. Скрип был очень тихий, и в другой ситуации я бы его не услышал, но сейчас мой напряженный слух моментально среагировал и послал в мозг сигнал тревоги. Глаза забегали по комнате в поисках какого-нибудь предмета, могущего заменить оружие. Неожиданно мой взгляд наткнулся на висевшую на стене доску для игры в дартс с торчащими в ней дротиками. Смертельным оружием их не назовешь, тем более при моем неумении с ними обращаться, но неприятностей ими доставить можно. Я, не производя ни малейшего шума, выдернул дротшш из доски (их было пять) и притаился за стоявшим у стены шкафом.

Человек, шедший по коридору, старался ступать как можно тише, но я его слышал: вот он заглянул в гостиную… постоял немного, затем шаги стали приближаться к комнате, в которой прятался я. Щелчок предохранителя прозвучал в тишине как выстрел.

Я вздрогнул и напрягся, но, взяв себя в руки, расслабился и приготовился к встрече.

Шаги замерли у двери, затем он сделал шаг в комнату…

Я собрался…

Он остановился… Еще шаг…

Я взял поудобней дротик…

Еще шаг…

Я, не выглядывая, высунув на мгновение руку из-за шкафа, швырнул в сторону двери дротик… Судя по звуку, он попал во что-то твердое… Может быть, в лоб, я на это очень надеялся, но почему-то никто не падал, не кричал, не стонал.

– …твою мать, – услышал я голос Дучи, – охре-нел, что ли? А ну, кажи свое рыло, кто бы ты ни был, – прорычал он.

– Ты только не пальни случаем, – подал я голос.

– Влад, ты, что ли?

– А кто же еще? – Я медленно вышел из-за шкафа.

Дуча стоял в дверном проеме, а слева от него, на уровне его глаз, в дверном косяке торчал дротик. Увидев меня, он облегченно вздохнул и опустил пистолет.

– Слава богу, что кидаешь ты плохо, а то ходить бы мне с одним глазом.

– Давай-ка линять отсюда, а то как бы нас тут кто не застукал, – предложил я.

Дуча охотно со мной согласился.

Через несколько секунд мы уже сидели в машине.

– Ты как квартиру нашел? – поинтересовался я.

– Привычка – вторая натура. Как ты утром мне позвонил, я на всякий случай по номеру адресок пробил, – пояснил Дуча.

– Ясно, – задумчиво произнес я, жадно затягиваясь сигаретным дымом. – А зачем туда поперся?

– А черт его знает! – Дуча задумался, как бы анализируя свой поступок. – Слишком как-то все спокойно… Аж жуть. Чего-то у меня на душе червячки зашевелились, вот я и пошел за тобой.

– Сейчас отвезем Дучу домой, а затем кое-чем займемся, – сказал я Петру и Стасу.

– А чего это меня домой? – возмутился он. – Я что, хуже других?

– Нет, – ответил я. – Но ты мент, и в случае чего с тебя спросят гораздо строже, чем с нас.

Я рассказал Стасу и Петру о том, что увидел в квартире.

– Я много видел в своей жизни, но такое вижу в первый раз. Три дня назад я забыл значение таких слов, как благородство, милосердие, пощада, но моя месть касалась только тех, кто непосредственно принимал участие в убийстве моего отца… – Я закурил новую сигарету, сделал несколько глубоких затяжек и только после этого смог продолжить: – Теперь же это относится ко всей взбесившейся своре, и остановлюсь я только тогда, когда собственноручно разделаюсь с этой нелюдью…

– Слушай, Влад, а может, это вправду что-то не от мира сего, монстр какой-то? Чисто гипотетически, – подал голос любитель мистики Стас.

– Ну-у, если гипотетически… – Меня трясло так, точно я заболел лихорадкой, сжатое от волнения горло с трудом выплескивало слова. – Ну, если гипотетически, то я этих сук голыми руками рвать буду. А что касается «не от мира сего», то пусть эти гады туда и отправляются. Не верю я в подобную чушь.

Мы уже подъезжали к дому Дучи.

– Во двор въезжать не надо – второй выезд перекопан, что-то с теплотрассой приключилось, а развернуться негде. Сам дойду, не маленький. – Пожав на прощание всем руки, Дуча вышел из машины и почти сразу же скрылся за углом ближайшего дома.

– Мне бы заправиться, – чуть ли не с мольбой произнес Петр.

– Так какие проблемы? – осведомился я. – Если только деньги, то тут я никаких проблем не вижу.

Заправка оказалась гораздо ближе, чем я думал. Мы проехали всего метров двести от того места, где высадили Дучу. Неожиданно я обнаружил, что ночь уже сменяется рассветом.

Вдруг как гром среди ясного неба с той стороны, откуда мы только что приехали, прозвучал выстрел. Меня будто током шарахнуло.

– Дуча! – прохрипел я и вылетел из машины. Догоняйте! – уже на ходу крикнул я возившемуся с заправочным шлангом Петру. Не знаю, сколько было метров до дома, за который повернул Дуча, но уверен, что ни один чемпион-спринтер меня бы не догнал. Я несся так, что только ветер свистел в ушах. Сворачивая за угол дома, я чуть не сбил с ног какого-то щуплого очкарика пониже меня ростом, тот вовремя успел уклониться в сторону, и я, окинув его беглым взглядом, промчался мимо.

Дучу я нашел сидящим у дерева, он опирался о ствол спиной, левой рукой с зажатым в ней пистолетом он прижимал к себе сильно кровоточащую правую руку.

– Дуча, дружаня, ты чего? – Взволнованно бормоча, я присел рядом с ним. – Ты только не вздумай умирать. Ты слышишь?

– Да слышу, слышу. Хватит причитать, лучше руку перевяжи.

Я одним движением скинул с себя олимпийку и, чуть не раздирая на себе, стащил футболку и стал рвать ее на полоски.

В этот момент к нам подбежали Стас и Петр.

– Ну что тут? – спросил Стас.

– Ранен, но живой, – ответил я, разрывая рукав форменной рубашки Дучи. Открывшаяся моему взору огромная рана с разорванными краями, тянувшаяся от плеча почти до самого локтя, заставила меня вздрогнуть. – Кто тебя так? – накладывая тугую повязку, осведомился я.

– Этот… – сквозь сжатые зубы ответил Дуча. – Очкарик дохлый, я на него и внимания не обратил… – Дуча сглотнул. – Водички бы…

– Я сейчас, – вскинулся Петр, – в машине есть. – Он метнулся к оставшейся за домом машине.

– Стой, – остановил я его, – давай Дучу в машину, его в больницу надо. Аты молчи, – обратился я уже к Дуче, – потом все расскажешь.

– Не-ет, боюсь, потом я уже не смогу… мутит что-то, и перед глазами все плывет.

– У него шок проходит, и он начинает чувствовать боль, – объяснил его состояние Стас.

Я закончил перевязывать руку.

– Идти сможешь?

– Нет. – Дуча уже шептал. – Он мне, кажется, ногу сломал.

– Не вопрос, – прорычал Петр, склоняясь над ним. – Ходячие носилки к вашим услугам, – изрек он, без каких-либо усилий поднимая Дучу на руки.

Вдали послышались завывания милицейской сирены.

– Скорее линяем, – скомандовал я, и мы – Петр с Дучей на руках в центре, а мы со Стасом по краям для подстраховки – ускоренным шагом двинулись к машине.

Уложив Дучу поудобней, насколько это было возможно, я сел рядом, поддерживая его голову.

– Ты только держись, Дуча, я тебя Христом богом прошу: держись, если еще и ты… – Я сжал зубы, сглотнув подкативший к горлу комок.

– Слушай, Влад, – начал он тихим голосом, – это никакой не маньяк, убийца он, киллер. – Дуча сделал паузу, продышался. Я дал ему отпить воды из найденной Петром в багажнике бутылки. – По заказу работает, падла… Я не ожидал нападения… Если бы здоровые жлобы были, тогда понятно… – Дуча снова помолчал, набираясь сил. – А тут недоносок… Хрен бы он меня взял… Он сразу по ноге, по кости врезал… Воды. – Я снова поднес к его рту бутылку. Несколько раз жадно глотнув, разливая на себя воду, он продолжил: – У него что-то в пакете…

И тут я вспомнил очкарика, с которым столкнулся у дома. Он держал в руках полиэтиленовый пакет. Обычный цветастый пакет, с каким ходят в магазин. Я видел его какую-то секунду, но этого хватило, чтобы в моей памяти запечатлелся образ этого ублюдка: рост примерно сто шестьдесят пять сантиметров, сухой, именно сухой, а не худой, короткая стрижка. В предрассветной серости я мог и ошибиться, но, похоже, волосы у него светлые, тонкие губы, острый нос, чуть вытянутое скуластое лицо. Теперь-то до меня дошло, что он не просто дернулся при нашем столкновении, а ушел от него, причем движения его были очень рациональны, что выдавало в нем профессионала высочайшего класса. Несмотря на неожиданность появления перед ним человека моих габаритов, я не заметил в его маленьких колючих глазках не то что страха, а даже какого-либо беспокойства или тревоги.

Теперь изображение этого гнуса надолго засело в моем мозгу, а зная себя, я не сомневался: стоит ему хоть краешком кроссовки попасть в поле моего зрения, как мой внутренний индикатор подаст сигнал.

– Надо Дучу в больницу, – сказал я.

– Нет, в больницу мы его не повезем, – ответил Стас. – Есть у меня знакомый, он дома принимает. Правда, берет дорого.

Этим и славился Стас – у него никогда не было денег, но благодаря своим связям и знакомствам он мог решить любой вопрос.

Стас объяснил Петру, куда ехать.

– Вла-ад, – донесся до меня едва слышный шепот Дучи.

– Слушаю. – Я наклонился поближе к нему.

– Ты только меня там надолго не оставляй, ладно?

– Хорошо, хорошо, – успокоил я его. – Ты, главное, лежи спокойно. Сейчас тебя заштопают, склеят и будешь как новенький. Долго нам еще? – с нетерпением окликнул я Стаса.

– Спокойнее, Влад, – не оборачиваясь, ответил он. – Уже подъезжаем.

И действительно, вскоре Петр остановил машину.

Мы быстро вылезли из нее. Петр снова взял на руки Дучу и рванул в указанный Стасом подъезд.

Доктор жил на пятом этаже. Скорее всего он не спал.

– Кто там? – раздался из-за двери тоненький голосок в ответ на звонок Стаса.

– Мартин Михайлович, это Стас. Помощь нужна. Срочно.

– А-а-а, сию секундочку.

Защелкали отпираемые замки, затем дверь отворилась, и я увидел низенького худенького старикашку с густой седой шевелюрой.

Стас отодвинулся в сторону, пропуская вперед Петра, державшего Дучу.

Надо отдать должное старичку – увидев, в каком состоянии его новоиспеченный пациент, он тотчас посторонился.

– Давайте-ка сюда, мил дружочек. – Он семенил, едва поспевая за Петром, из-за могучей спины которого пытался корректировать направление: – Сюда, сюда. Та-ак. Теперь направо. Кладите, кладите его на стол.

Без лишних вопросов он первым делом осмотрел Дучину руку, затем повернулся ко мне – не к Стасу, не к Петру, который, кстати говоря, куда-то испарился, а именно ко мне и проговорил, готовя инструменты:

– Мне понадобится мой ассистент.

– Если его ждать долго, то я могу.

– Нет, увы, миленький мой, тут очень серьезно. Тем более что ассистент – моя жена.

– Тогда зовите.

– Есть одна проблемочка… – замялся он.

– В оплате, что ли? – догадался я.

Мартин Михайлович мне улыбнулся.

– Сколько? – проговорил я, всем своим видом давая ему понять, чтобы он поторопился.

– Ну, понимаете ли, милочка… – Я оскалился, он заметил мой оскал и, откашлявшись, продолжил уже другим тоном: – Понимаете ли, любезный, работа очень сложная, опять же я рискую… закон, понимаете ли… к тому же вашему другу придется полежать у меня дней несколько… Опять же…

– Короче, Склифосовский, цену говори, – не выдержав, прервал я его.

– Операция по соточке на каждого, и каждый день по семьдесят пять. Все, естественно, в долларах.

Я в уме произвел подсчет. После чего полез в свою сумочку и отсчитал из хранившихся в ней денег четыреста пятьдесят долларов.

– Вот, – протягивая ему деньги, сказал я, – это за операцию и за три дня. Если мой друг задержится у вас дольше, я добавлю.

– Извините… Кхе-кхе-кхе. – Глазки этого Айболита забегали по комнате. – А если, извините, вы не сможете заплатить, что тогда?

– Как это – не смогу? – не понял я вопроса.

– Ну, вас убьют, к примеру… извините.

– Типун тебе на язык! – рыкнул я на него.

– Ну а все-таки?.. – не унимался этот доходяга.

– Выгонишь его на улицу.

– Заметьте, это вы предложили, а не я.

– Зови свою жену… – Я еле сдержался, чтобы не высказать этому… доктору все, что я о нем думаю. – Зови!

Доктор обернулся к двери, ведущей в соседнюю комнату, и не очень громко крикнул:

– Ванюлечка!

Дверь открылась, и в комнату вошел… вошла… вошло… Короче, то, что вошло, выглядело мужчиной, но было одето в женский шелковый халат и двигалось явно не по-мужски.

Мне сложно описать, как я выглядел в этот момент, но, судя по хитрой ухмылке Стаса, на моем лице были написаны все мои мысли.

– Дорогуша, готовься, предстоит сложная операция, – проворковал доктор. И мне: – Вы можете идти, и ни о чем не волнуйтесь. С вашим другом все будет в порядке.

– У него еще с ногой что-то, – вмешался Стас, так как понял, что под впечатлением увиденного я могу забьггь о Дучиной ноге.

– Идите, идите, мы сами во всем разберемся.

Я покидал квартиру как под гипнозом. Не скажу, что мне не доводилось встречать в жизни подобных (извините за выражение) мужчин, но чтобы вот так… Слишком много на меня свалилось за эти несколько дней.

– Ты, блин, куда меня привел? – накинулся я на Стаса, как только за нами захлопнулась дверь.

– Ты не шуми, – не дал он мне разойтись. – Какая тебе разница, как они живут? Этот дедок – талантливейший хирург, а все таланты с какими-нибудь прибамбасами. Сказать честно, мне глубоко наплевать, какие там они: голубые, розовые или серо-буро-малиновые. Пусть живут, как хотят, это их дело.

Так разговаривая, мы вышли из подъезда. Рассвет уже наступил.

Возле машины стоял Петр. Его брови сошлись у переносицы – с момента нашего с ним знакомства это был первый случай, когда я увидел его чем-то озабоченным.

– Какие-то проблемы? – спросил я.

Петр кивнул и полез в карман джинсов, откуда с загадочным видом достал металлическую коробочку размером со спичечный коробок.

– Вот, под бампером нашел. Могу поклясться, что эта запчасть не от моего автомобиля.

Я взял из его рук коробок. Не надо бьггь большим специалистом, чтобы понять, что это маяк. Теперь мне стало ясно, как маньяк смог выйти на квартиру Виктории.

– Япона мать!.. Наверняка они где-нибудь сейчас затихарились и, похихикивая, за нами наблюдают. Кстати, как ты эту фигню обнаружил?

– Совершенно случайно, – простодушно ответил Петр. – Я в багажнике порядок наводил, и у меня «лимонка» выпала и под машину закатилась. Я за ней полез и увидел эту мутату.

Как я уже говорил, Стас обладал отменной выдержкой, но сейчас даже он не смог удержаться от удивления:

– «Лимонка», говоришь, закатилась?

– Ага, под машину, – подтвердил Петр.

– Ну-ну… – задумчиво проговорил Стас. Затем встрепенулся, точно что-то вспомнил. – Я сейчас, – сказал он и кинулся обратно в подъезд.

Через пару минут он вернулся.

– Надо было старика предупредить, – объяснил он свое неожиданное исчезновение.

– Ну и что? – Я чувствовал, что снова придется лезть в сумочку, а мои руки уже ее расстегивали.

– Да, в принципе, ничего страшного. Пятьсот сверху таксы. Естественно, баксов и притом сейчас.

Сумочка у меня из очень мягкой кожи, но не резиновая. Денег не жалко, но я боялся, что их может не хватить на «производственные» нужды.

Отсчитав нужную сумму, я протянул деньги Стасу. Взяв их, он снова исчез. Вернувшись, молча открыл переднюю дверцу и вопросительно взглянул на нас.

– Ну, так мы едем?

– Конечно, – ответил Петр, обходя машину и садясь за руль.

Я устроился на заднем сиденье возле сумки с оружием, которую предусмотрительный Петр переместил из багажника в салон. Дождавшись, когда я захлопну дверцу, Петр тронулся с места, сразу набирая скорость.

– От «хвоста» оторваться сможешь? – спросил его я.

– Как два пальца обо…ать, – ухмыльнулся он.

Несмотря на ранний час, машин на дорогах прибавилось: кто ехал на работу, кто на рыбалку, а кто и… из гостей. Лишившись маячка, нашим преследователям пришлось приблизиться к нам для визуального контакта.

Используя отличное знание города и хорошие навыки вождения, Петр быстро отделался от навязчивых наблюдателей, и уже через полчаса мы прижались к обочине на окраине города. Вопрос о том, чтобы ехать к кому-нибудь из нас домой, даже не стоял. Любой из нас прекрасно понимал, что людям, устроившим на нас охогу, понадобится не так уж много времени, чтобы вычислить Стаса, тем более что личность он в городе известная. Что же касается Петра, то его несложно вычислить по номерам машины.

– Слышь, Петь, а по номерам тебя не вычислят? – как бы между прочим спросил я.

– Ха! – презрительно ухмыльнулся он. – Пусть попробуют. Знаешь Кирпичный поселок?

– Да.

– Так вот, я там прописан.

– Ну, тогда можно быть спокойным.

В данном случае действительно можно было не волноваться, поскольку Кирпичный поселок – это нечто похуже Гарлема в Штатах. Кирпичный полностью состоит из частного сектора: узенькие улочки, не знающие асфальта, полнейшее отсутствие освещения, старые, готовые в любой момент развалиться дома. Кирпичный сконцентрировал в себе все самое «лучшее»: наркоманов, всевозможные «малины»… Каждый дом – это склад оружия, самогонный цех или цех по производству наркоты… Если хочешь спрятаться, чтобы тебя никто не нашел, – нырни в Кирпичный, и это будет самое надежное. Там свои законы – ни мафия, ни «органы» не смогут что-либо предпринять, не согласовав свои действия с местным, скажем так, правлением.

– Кроме того, в нашем доме только старший брат остался – он недавно после пятой ходки откинулся. Мы с братом абсолютно разные, но, как ни странно, любим друг друга. Каждый из нас за другого пасть порвет обидчику, если найдется человек, который сможет нас обидеть, а братишка, к слову сказать, покрепче меня будет. Так вот, тот, кто осмелится против нас пойти, на одних ушах уходить будет, да и то если мы ему уши оставим.

Я нисколько не сомневался в словах Петра.

– Эх, пожрать бы! – не выдержал в конце концов Петр.

– Так в чем проблема, подкати к магазину, и купим. Единственное, – я осмотрел себя, – я не смогу в магазин зайти – видок у меня, как у Джека Потрошителя.

Действительно, мой спортивный костюм выглядел не лучшим образом: на правом колене расплылось огромное кровавое пятно, олимпийка, надетая на голое тело, тоже носила следы моего общения с «краснорубашечниками».

– Ну-у, нашел из-за чего расстраиваться, купим тебе спортивный костюмчик – сейчас всякое дерьмо на каждом углу грузовиками продают, – произнес Стас.

– В том-то и дело, что дерьма мне не надо, да и от спортивного костюмчика придется отказаться… – проговорил я, перебирая в уме различные варианты одежды и решая, на каком из них остановиться. – Вот что, – сказал я, – остановимся на спортивноделовом стиле, чтобы и удобно, и солидно было.

– Ну, «удобно» я понимаю, а «солидно» зачем? – поинтересовался Стас.

– Да так, пару визитов надо будет нанести, а у вас здесь, как я понял, сначала смотрят на одежку, – уклончиво ответил я. – А пока давайте за жрачкой, а потом куда-нибудь на речку помыться, да и косточки погреем, мышцам отдых дадим, и покумекать мне надо, а то мозги от всего этого в разные стороны разбегаются.

* * *

Разложив на расстеленной газете еду, мы первым делом плюхнулись в реку. Ка-акой это кайф: птички поют, солнышко светит и греет, а водичка, несмотря на раннее утро, теплая как парное молоко. Окунувшись с головой, я словно оградил себя от внешнего мира, и так мне стало хорошо, что даже не захотелось выныривать…

Вспомнив детство, мы слегка подубасили друг друга и чистые вылезли на берег. С жадностью, достойной изголодавшихся хищников, мы набросились на еду.

– Подай колбаски, – попросил меня Стас, показывая на лежащую возле меня на оберточной бумаге нарезанную толстыми ломтями колбасу. Я, продолжая жевать, поднял ее и вместе с бумагой протянул Стасу. А потом я поперхнулся и закашлялся, увидев на первой странице газеты свою фотографию, поверх которой красовалась огромная надпись:

«ВНИМАНИЕ, РОЗЫСК!!!»

Чуть пониже и чуть помельче, но тоже жирненько, были выведены следующие слова:

«Осторожно, маньяк!!!»

И только за этой надписью следовали название статьи: «Частный сыщик из Москвы, лишившись отца, перевоплотился в маньяка» и непосредственно сама статья:

«Граждане алексеевцы! Будьте бдительны!!!

Частный детектив, владелец детективного агентства Влад Закриди, вернувшись на родину после длительного отсутствия, попал, как говорится, с корабля на бал. Бал, конечно, был грустным, поскольку дома частного детектива ждал гроб, в котором покоилось тело его отца…

Станислав Григорьевич Закриди был настоящим Человеком, Почетным строителем, Почетным гражданином нашего города. Но! Не каждый человек смог адаптироваться в нынешних тяжелых условиях… Не смог и Станислав Григорьевич…. Он запил, что не замедлило сказаться на его здоровье. Так, после очередной попойки его сердце не выдержало…

Сей достойный человек ушел из жизни как обычный алкоголик.

Гибель отца пагубно сказалась на сыне и, подвинувшись рассудком, тот стал искать виновных. Ладно бы он пытался решить эту проблему официальным путем, как действуют все разумные люди, так нет!!! Возомнив себя судьей и палачом в одном лице, он решил сам казнить «виновных».

Первыми жертвами КРОВАВОГО МАНЬЯКА стали давний друг и коллега его отца, председатель профсоюза строителей Хвыля Сергей Степанович и его водитель Юрий.

Так же погибли трое из пяти молодых людей, оказавшиеся случайно на месте, где с отцом этого УБИЙЦЫ случился сердечный приступ. Погибли молодые люди, которые до приезда «Скорой помощи» боролись за жизнь старика, но увы…