Текст книги "Настоящий покойник"

Автор книги: Александр Днепров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Чуть за сорок.

– Ха-ха, паренек! – не удержался Князь.

Я строго зыркнул в его сторону.

– Давай своего больного, я тут, зная тебя, много чего привез. А пока мы прохлаждаемся, ты расскажи, как вляпался в эту историю.

Я снова поведал все, теперь уже без утайки.

– Все понятно, за исключением одного, – выслушав, сказал дотошный Никита. – Ты сюда-то как попал?

Пришлось рассказать и это.

– Клофелин, – серьезно, несмотря на мои старания придать этой истории шутливый характер, изрек он.

– При виде сисек шеф с мозгами перестал дружить, – съязвил Князь и был удостоен моим суровым взглядом, но сразу этого не заметил и продолжил: – Ну-у… ты-ы… того… хоть успел… – И тут он посмотрел на меня и осекся.

Я украдкой взглянул на Тай. Она сидела, выпрямившись, словно штырь проглотила, ее щеки горели, глаза же метали молнии. Я поспешил отвести взгляд. И только сейчас до меня дошли слова Никиты.

– Е-е ма-е-е, – я хлопнул себя ладонью по лбу, – во лох, во дебил, а… Надо же так… Как мальчишку тупого сделали… Во пенек… – Я стал хохотать, продолжая лупить себя по лбу.

– Прекрати! – крикнула Тай и уже спокойно добавила: – Ума от этого не прибавится.

– Так, – хладнокровно произнес я, – планы меняются. Никите с ребятами и тем человеком, что я привезу, нужно будет взять одного человечка да поспрошать его о том о сем. Причем спрашивать так, чтобы молчать ему больно было. Вопрос: кто пастух в их стаде? И все остальные вопросы, к этому прилагающиеся.

– А этот не заговорит? – Никита повернул ко мне фотографию, на которой был снят садящийся в свою машину Паша.

– Этот? Этот не заговорит… И не потому, что не боится боли или еще чего-то. Он не заговорит по одной причине: он нас всех за быдло держит. Ему с такими, как мы, разговаривать в падлу. Его только кончать надо.

– Так давай кончим, – охотно отозвался Князь.

– Нет, – категорически заявил я, – этот мой.

Я взглянул на часы. – Все, мне пора выдвигаться, а ты, Никита, посмотри ту штучку, что лежит на столе в кухне.

* * *

Одно лишь в какой-то степени могло служить оправданием тому, что я сам не докопался до истины, – гибель отца. При всем том отдельные моменты в этом деле так и оставались неясными: например, как меня вычислили на морях. Ведь я никому ничего не говорил. «Черт!» – я вспомнил, я ведь звонил матери и сказал, где отдыхаю, а она, видно, сказала отцу, а отец… Отца раскрутила эта сука по имени Виктория. Значит, эта тварь работает с Пашенькой. «Ну да ладно, мать вашу… Разберемся… Все свою долю получат… свинца», – скрежетал я зубами, сидя в такси.

К сожалению, ответа на некоторые вопросы я так и не получу – кто-то устранил троих красноруба-шечников и этим закрыл краник, могущий накапать нам немного информации. Оставался, правда, еще сержант…

Расплатившись, я вышел из машины. До того места, где стояла «Таврия» Валентины, нужно было пройти метров триста между домами. Я, теша себя надеждой, что это не последние метры в моей жизни, крутя головой как локатором, медленно двинулся туда.

То, что нигде никого не было, еще не значит хорошо. Хорошо будет, когда я выйду из машины в целости и сохранности, а не разорванный на кусочки.

Закончив осмотр, я уселся за руль, прекрасно понимая, что бомбочка вполне может лежать там, куда я не смогу залезть без инструментов. В машине же Валентины, как и в машине любой другой женщины, они отсутствовали.

Захлопнув за собой дверцу, я сдержал возникшую во всем теле дрожь, вставил ключ в замок зажигания, выжал сцепление и, закрыв глаза, провернул ключ… Двигатель заработал, других звуков не было.

Я выехал со стоянки и с сожалением отметил, что бензина осталось лишь доехать до заправки.

Пока меня «заливали», позвонил Стас, и мы договорились пересечься на центральной площади у гостиницы «Интурист». Чтобы добраться до гостиницы, мне понадобилось всего минут десять. Когда я подъехал, машина со Стасом, Петром и Дучей уже стояла там. Перегрузив замотанного бинтами Дучу на задние сиденье моей машины, я захлопнул дверцу и подошел к Стасу.

– «Хвоста» за вами не было? – закуривая, спросил я.

– Смотрели. Вроде не было, а там хрен его знает.

В раздумье я покачал головой. План выработался быстро.

– Сделаем так: вы с Петром сейчас валите отсюда и направляетесь к мосту на Двенадцатом апреля. Там встанете и ждите меня. Я буду ехать по проспекту и сверну у моста направо, вы же сразу перегородите дорогу машиной. Дорога там узкая, если кто за мной будет ехать, вы таким образом его задержите. Ну а потом делаете ноги.

– Понял, – кивнул Стас. – Что дальше?

– А дальше я позвоню минут через сорок. Есть люди, жаждущие с нами пообщаться.

– Очень? – угрюмо усмехнулся он.

– Ну, может, и не очень. Вообще-то они и сами пока об этом не знают, но я им, когда приедем, подскажу.

– Ну-ну, – догадываясь, о какого рода подсказке идет речь, со значением произнес Стас.

– Все, трогайте, а я наверну кружок и туда, как договорились. Не прощаюсь, – сказал я напоследок и уселся за руль.

Стас с Петром тотчас отъехали, а я, выждав пяток минут, тоже тронулся с места, заметив в зеркале заднего вида, как следом за мной отъехала от тротуара темно-синяя «бээмвушка».

Я ехал не торопясь – зачем раньше времени ребяток напрягать, пусть не волнуются, думают, что их не заметили. Да и глупо было бы пытаться на этой тарахтелке уйти от «БМВ».

Возле издательства, где работала моя хорошая знакомая Виктория Правдина, я свернул и выехал на Центральный бульвар, «хвост» держался метрах в двадцати позади меня, а раз я никаких проблем не создавал, то ребятки и не потели.

Так потихонечку я снова выехал на проспект и уже через несколько минут подъезжал к мосту, где меня поджидали Стас с Петром. Петр дал мне понять, что видит меня и готов действовать. Не включая поворот, я резко повернул направо и выжал из «Таврии» все, на что она способна, успев заметить, как позади меня Петр вывел своего «жигуля», перегородив дорогу.

На всякий случай я еще немного попетлял и только после этого поехал к дому Тай.

Доставив Дучу в квартиру, я вернулся к машине, чтобы отогнать ее от дома. Не исключено, что те, кто меня ищет, заглянут и в этот двор. Выехав на соседнюю улицу, я загнал машину на тротуар между деревьями. В тени деревьев в наступавшей темноте она не будет бросаться в глаза. Затем, не выходя из машины, позвонил Стасу.

– Как у вас?

– Все путем, правда, водила «бээмвушки» хотел было разобраться с нами, но Петруха вылез из машины, и этого оказалось достаточно, чтобы они уехали.

«Тьфу ты, бестолочь, – мысленно отругал я себя, – совсем выпустил из виду, что ребята никогда не занимались подобными делами. Я обязан был их предупредить, чтобы из машины не выходили ни в коем случае, а сразу уезжали. Слава богу, что все закончилось нормально… А нормально ли?» Сначала я хотел, чтобы Стас с Петром подъехали прямо к дому Виктории, но сейчас передумал. Основания для этого у меня были веские – их могли завалить сразу на месте, но почему-то не тронули. А почему не тронули, нетрудно догадаться.

– Я рад, что все закончилось нормально. Минут через тридцать встретимся в «Маленьком Париже».

– Будем, – коротко ответил Стас.

Я сунул телефон в барсетку. Выйдя из машины, я медленно пошел назад.

– Кто это тебя так пожевал? – войдя в квартиру, услышал я голос Никиты, рассматривающего руку Дучи.

– Да так, – скромно ответил Дуча.

– Работы, конечно, много, – закончив полный осмотр, изрек Никита. – Хорошо, что нога не сломана. Ушиб будь здоров какой, но это ничего – недельку похромаешь, а потом бегать будешь.

– Недельку? – недоверчиво бросил Дуча. – Доктор говорил, минимум месяц.

Никита усмехнулся.

– У нас с ним методы лечения разные.

– И расценки, что немаловажно, – вставил Князь.

– И сколько у вас? – стушевавшись, промямлил Дуча.

– Ты больше слушай его, – не дав Князю возможности продолжить, проговорил Никита. – За так починим.

– Ну, вот и хорошо, – сказал я. – Вы тут лечитесь, а я погнал. Дуча, ты понял, что ребята не из этих краев, так вот задача тебе: найдите того сержанта со змеиным рулем. Найдите и выведайте у него все, что ему известно. Как и о чем спрашивать, мои друзья знают.

– А ты не думаешь, Влад, что для одного сержанта нас слишком много? – заметил Никита.

– Нормально, – отрезал я. – Раз всей толпой прикатили, то всей толпой и катайтесь – город чужой, мало ли что. Неизвестно, один этот сержант будет или с кем-то, – это раз, а два – город дополнительно изучите. Все, дебаты окончены, – изрек я. – Кстати, Никита, ты осмотрел эту штуковину?

– А как же, серьезная штука.

– Вот и я так думаю. Возьму-ка ее с собой, глядишь, и пригодится.

Я прошел на кухню и, найдя целый пакет, сунул в него доску «для рубки мяса». Потом подошел к дверям комнаты.

– Ну все, я погнал.

Меня остановила Тай.

– А ну стой! – воскликнула она. – А я что, для мебели?!

– Нет, для связи.

Я спокойно посмотрел ей в глаза.

– Для связи с кем?

– Ну мало ли, вдруг Виктор позвонит.

– Ты что, издеваешься?! – прошипела она.

– Тай, – я старался быть убедительным, – поверь, тебе действительно сегодня делать нечего. Нам предстоит грубая мужская работа…

– А я до этого крестиком вышивала!.. – не унималась она.

– Тай, – пропел я елейным голоском, – угомонись. Какие твои годы! На твой век дел хватит. – Все-таки я ей отомстил. Возможно, это и недостойно джентльмена, но душа требовала.

Тай взяла себя в руки и сердито бросила:

– Ключи возьми, блондинчик, а то могу заснуть.

Она достала из своей сумочки, висевшей на спинке стула, ключи и кинула их мне.

* * *

Машину я оставил примерно там же, где она стояла в ночь, когда мы пощипали перышки «Синей птицы». Пешком отсюда что до «птицы», что до «Маленького Парижа» было одинаково.

«Давненько я тут не был», – подумал я, войдя в кафе. Стаса и Петра я увидел сразу. Они стояли слева за вторым столиком от входа. Стас прижался правым плечом к стене и, чуть развернувшись левым боком в сторону зала, потягивал ликер. Петр же пил кофе. Чашку он держал левой рукой. Правая придерживала висевшую на плече сумку, в которой, как я помнил, лежало оружие. Его не очень веселый взгляд был устремлен на входную дверь.

Я присоединился к друзьям и как бы от нечего делать оглядел немногочисленную публику. Тут хватало всяких: и стриженых, и крашенных в разные цвета, и кожано-клепаных… Но два человека сразу бросились мне в глаза. Казалось бы, они ничем не выделяются из толпы – те же короткие стрижки, джинсы, легкие летние куртки, надетые поверх футболок. Но все же что-то в них было не так. Я присмотрелся внимательнее и понял: они не отдыхали, они делали вид, будто отдыхают. Эти двое стояли за столиком метрах в пяти чуть наискосок от нас. Как раз в том месте, где помещение поворачивало направо, образуя букву «Г».

Буквально через пару минут после того, как я вошел, один из них, что-то шепнув на ухо своему коллеге, вышел на улицу. Я украдкой глянул в находившееся сзади меня окно. Вышедший говорил с кем-то по мобильному телефону.

– Чего грустим? – становясь к столику так, чтобы не загораживать Петру обзор, спросил я, продолжая внимательно осматривать зал. – Что-то не так?

– Да, – односложно ответил Стас и показал глазами себе за спину.

Значит, я оказался прав, отметив тех двух человек.

– Кофе, – односложно бросил я, не глядя на подошедшего официанта. Тот сразу же удалился.

– Что еще?

– Пришли за несколько минут до тебя. Думаю, что здесь нас будут брать, точнее, попытаются, – почти не разжимая губ, произнес Стас.

– Или стрелять, – добавил Петр, стараясь говорить как можно тише.

– Это уже интереснее, хотя вряд ли – денежки и документы им ведь нужны, – сказал я, но моя рука легла на рукоять пистолета, висевшего в предусмотрительно привезенной Никитой наплечной кобуре. Пистолет уже был готов к действию, оставалось снять его с предохранителя.

Выходивший на улицу вновь вошел в бар. Проходя мимо нашего столика, он осторожно скользнул по мне взглядом, как бы пытаясь лишний раз убедиться, я это или нет.

– Может, пока не поздно, дернем отсюда? – предложил Стас.

– Поздно. – Как раз в это время я смотрел в окно и видел, как подъехал милицейский «бобик», из которого вышел сержант. Рядом с «бобиком» остановились еще две машины.

Из первого автомобиля, а это был «трехсотый» «мерс», вышел господин в костюме и галстуке. Из второго не вышел никто.

Сержант подбежал к господину и что-то горячо стал объяснять, размахивая руками.

Официант принес кофе. Поставил передо мной и исчез. В ту же секунду я заметил, как один из тех двух поднес левую руку к уху, а правая чуть заметно шевельнулась. Оба молодчика стояли к нам спинами. Увидеть, что они там делают своими ручонками, было невозможно. Но мне и не надо было видеть. Я знал, что они взялись за пистолеты.

Я прижался спиной к стене. Теперь между мной и ними был Стас.

– Стас, – прошептал я, – как только поставлю чашку на стол, падай. – И Петру: – Стреляй, даже если будут менты. Сможешь? – Я впился взглядом в Петра. Все-таки от его решительности зависела целость моей спины.

– Не горюй, отобьемся, – невозмутимо ответил он.

Стас нырнул вниз раньше, чем моя чашка коснулась стола. Скорее всего он заметил, как кто-то из типов шевельнулся. Я знал, что реакция у Стаса отменная…

Первая же посланная мной пуля попала в цель. Один из двух, крайний слева, еще не успев завершить разворот, находился в момент моего выстрела боком ко мне. Выпущенная мной пуля, пробив ему левую щеку, вылетела через правую. На стене рядом с ним образовалось красное пятно, а пуля, врезавшись в стену, маленьким взрывом отбила от стены кусочки кирпича и штукатурки. Хотя… вполне может быть, что, ударившись о стену, отлетели выбитые пулей зубы. «Жевать ему теперь неудобно будет», – успел я подумать, ловя на мушку второго, но он словно под землю провалился… под стол уж точно.

Петр выпустил несколько зарядов из своей карманной пушки в сторону двери, кто-то вскрикнул.

Все, кто находился в зале, как по команде упали на пол.

– У вас тут что, постоянно стреляют? – стараясь перекричать грохот, гаркнул я. – Все, блин, тренированные, что ли?

Петр снова выстрелил.

«Где же этот сучонок?» – Я начинал нервничать. Оттуда, где я стоял, мне было плохо видно место, где он прятался. Я опасался, что этот гаденыш гребет сейчас к нам на четвереньках…

«Ты под стол, а я что, хуже?» – Я последовал примеру своего противника и, нырнув под стол, переместился вправо…

Он не греб, а мирно растянулся на полу. Рядом с ним находился Стас. Заметив меня, он показал мне кулак с оттопыренным вверх большим пальцем. Затем он медленно развернул кулак пальцем вниз. «Помер», – догадался я.

Со стороны зала нам больше никто не угрожал. Я повернулся к двустворчатой двери. Похоже, Петр на некоторое время отбил у них желание атаковать. Но было ясно, что нам готовили какую-то пакость.

– За стойку! – крикнул я и метнулся к стойке. Стас и Петр бросились следом. Стойка была высокая, примерно на уровне моей груди, но я перемахнул через нее с легкостью снежного барса.

Оказавшись по другую ее сторону, мы пригнулись и проскочили в подсобное помещение. Петр, пропустив нас, плотно прикрыл дверь.

– Черный ход наверняка под контролем, – проговорил я.

– Скорее всего, – согласился Стас.

– А выбираться нужно. – Я вертел головой в поисках выхода.

Вдруг Петр встрепенулся.

– Ждите тут. Я сейчас, – бросил он уже на ходу.

Я не отличался дисциплинированностью.

– Пойду проверю черный ход. Как бы нам оттуда гостей не прозевать.

Я не стал особо осторожничать и быстро добрался до двери черного хода. Кроме того, что дверь была металлическая, она была заперта на такие замки, что пинком ее не откроешь. Я вернулся обратно к Стасу.

В зале что-то громко хлопнуло.

– Ребятки решили слезу из нас вышибить, – прошипел я, беря пистолет на изготовку. – Ну что ж, посмотрим, кто громче плакать будет.

Неожиданно раздался грохот с той стороны, откуда я только что пришел. «Наверное, двери взрывают», – решил я. Ждать Петра смысла не было – ему сейчас и там работы хватало…

Я, стиснув зубы, встал на правое колено. Прочно установив на него локоть левой руки, сжал рукоять пистолета.

– Помирать, так с музыкой, – чужим голосом прохрипел я. Умирать не хотелось, но живым попасть в руки этих ублюдков – еще меньше.

– Погоди умирать – есть выход, – протараторил Петр, возникший рядом точно из-под земли. – Пошли.

Мы не пошли, мы помчались… Петр бежал впереди, показывая дорогу. И тут я понял, что за взрыв я слышал: прямо перед нами в стене зияла огромная дыра.

– Тут стена не несущая, – объяснял он на бегу. Когда мы пролезли в дыру, сзади уже слышались громкие команды и топот. – Построили хиленькую стеночку, когда часть помещения под кафе отдали.

– А дальше как? – спросил я.

– Не боись, начальник, вырвемся. – Голос Петра повеселел – это вселяло надежду, хотя я помнил, что кафе примыкает к книжному магазину. Окна этого магазина с мощными решетками, а двери тоже только танком возьмешь. – Тут раньше почта была.

– Ну и что? – недоумевал я.

– Окно, через которое принимали мешки и свертки, на всякий случай оставили. А закрывается оно изнутри. Ключ всегда на подоконнике лежит. Я работал здесь. Грузчиком, – упредил он мой очередной вопрос.

Мы имели небольшое преимущество во времени перед нашими преследователями. Видно, они задержались, пока искали нас среди захлебывающейся кашлем публики. Это был тот редчайший случай, когда слезоточивый газ помог выбраться из ловушки. К этому можно еще прибавить вытянутые примерно на сто метров темные помещения и стеллажи магазина. Мы-то идем спокойно, нас впереди никто не подстерегает, а вот каково будет тем, кто пойдет за нами. Им придется на каждый шорох останавливаться.

Света в магазине не было, нам приходилось пробираться в темноте. Выручало то, что Петр хорошо его знал. Мы быстро добрались до окна. Петр провел рукой по подоконнику.

– Есть! – воскликнул он радостно, но тихо, насколько это было возможно с его голосом.

Отпереть замок было делом нескольких секунд. Петр резко дернул на себя металлическую створку. Дверца открылась без скрипа. Окно представляло собой отверстие метра полтора на полтора. Поджав ноги, можно было легко выскочить наружу.

– Я первый – и сразу от окна вправо. Петр следующий – и влево. Стас последний. Машина стоит там же, где и вчера. Все, пошли! – крикнул я и, усевшись на широкий обитый жестью подоконник, крутнулся на пятой точке и выскользнул в окно. Едва мои ноги коснулись земли, я отпрыгнул вправо. Прижавшись правым плечом к стене, я попытался разглядеть среди деревьев людей. Возле дома, из которого нам удалось выбраться, с другого его конца мелькали в темноте тени. Используя в качестве укрытий любой кустик, тоненькое деревце, стоявшие во дворе машины, они медленно подбирались к нам. Бросаться на пули никто не хотел.

Сразу за мной приземлился Петр. Стас тоже не заставил себя долго ждать.

Я выпустил наугад несколько пуль. На таком расстоянии вреда причинить они никому не могли, но понервничать заставили.

В ответ засвистели пули. Самих выстрелов я не слышал – оружие пытавшихся нас схватить было оснащено глушителями. Говорят, глушитель влияет на точность стрельбы. Может, и так, но если бы я сразу после произведенных мною выстрелов не переместился в сторону, то был бы нашпигован пулями, как буженина чесноком.

Мы со всех ног кинулись через дворы к ожидавшей нас машине.

* * *

Добежав до машины, мы просочились в нее чуть ли не через закрытые дверки. Я быстро вставил ключ, провернул его и…

– Пчхи… – чихнул движок и заглох.

Я снова повернул ключ, а в ответ…

– Пчхи…

Опять поворот ключа и опять…

– Пчхи…

Петр открыл окошко и направил ствол ружья в ту сторону, откуда в любой момент могла показаться вооруженная толпа. Стас тоже открыл окошко, и впервые за весь вечер я увидел в его руках оружие – это был «ТТ».

– Ну давай, родненькая… Да-ава-ай… – молил я машину. – Давай, стерва! – Я резко крутанул ключ, машина фыркнула, точно обидевшись на меня, но все же завелась. Очень осторожно я тронул с места. Двигатель работал ровно, и тогда я рискнул увеличить скорость.

Проскочив на потушенных несколько домов, я свернул во дворы. Выключив двигатель, выскочил из машины и, быстро добежав до угла дома, притаился, наблюдая за дорогой. В том направлении, куда предположительно должны были ехать мы, промчались два автомобиля.

Я вернулся назад и, снова усевшись за руль, сказал:

– Похоже, пронесло, но рисковать не будем. Подождем немного.

Безумно хотелось курить, но я мужественно терпел.

За то время, что мы выжидали, никто не проронил ни звука, но, как только машина тронулась, Стас повернулся ко мне.

– Дай сигарету, – тихо сказал он.

– И мне, – донеслось с заднего сиденья.

– Зажигалку тоже? – протягивая им пачку, спросил я.

– Ага, – ответил за двоих Петр.

– Так, может, за вас и покурить? – Шутка вроде бы старенькая, но нам в этот момент она показалась такой смешной, что мы дружно захохотали.

Стас, выпуская дым в окно, снова заговорил, но на этот раз невесело:

– И часто у тебя такое?

– Нет, не часто, – ответил я, – но бывает.

– А вот у меня такое впервые, – медленно протянул он. – Руками помахать – проблем нет, а насчет стрельбы всякой… – Стас помолчал. – Но надо все в жизни попробовать, – тоном философа изрек он. – Я поначалу даже растерялся немного. Нырнул под стол и сижу там. Вы сверху пуляете, а я сижу и думаю, какого хрена я тут забыл. Но когда увидел, как тот гад к Петру со спины подкрадывается…

– А мне уже доводилось, – подал голос Петр, – когда в отделе по борьбе с организованной преступностью работал.

– Так ты тоже из бывших? – Я взглянул на него через плечо.

– Точно.

– А чего ушел?

– Так просто не объяснишь… – уклонился от ответа он.

Стас включил радио. Сначала передавали какую-то музыку. Потом в эфире прозвучали позывные местного радио, и диктор объявил, что время – ноль часов ноль минут двадцать семь секунд.

День пятый

В командировку он не уехал – это стало известно из сообщения диктора. Его и шедшего с ним семнадцатилетнего сына просто забросали гранатами. Гранат было три. По словам свидетелей, взрывы раздались с равным промежутком времени – через две-три секунды. Произошло это около десяти вечера, когда во дворе было полно людей. Разлетевшимися осколками было ранено несколько человек, из них трое детей.

Далее слушателей знакомили с биографией погибшего: «Майор ФСБ Виктор Кацюба…»

После этого сообщения диктор перешел к информации о предвыборной гонке.

– Вот так у нас с вами почву из-под ног выбивают, – выключая радио, проговорил я. – Этот человек обещал нам поддержку…

Гнетущее молчание воцарилось в машине.

Невольно у меня возникло ощущение, будто я принес в этот город смерть. Я уже не сомневался: все было подстроено для того, чтобы натравить меня на «Союз». Тот, кто планировал это, знал, что я буду мстить за отца. Ну, а чтобы я не остыл, мне периодически подкидывали под вывеской все того же «Союза» другие трупы. Да, все спланировано очень хорошо, и по этому плану я уже должен был кормить могильных червей… Внесенное мной изменение в план захвата тайника не только спасло мне жизнь, лишило их ожидаемых денег и документов, но и поставило под угрозу срыва всю их игру. Одного я не мог понять – ради чего вся эта кровь?

Неожиданно мой взгляд наткнулся на плакат, гласивший: «Ты хорошо подумал, прежде чем сделать свой ВЫБОР?! Твой ГОЛОС может изменить судьбу РОДИНЫ!!!» «Вот и ответ на мои вопросы. Как же я раньше не догадался, что вся эта каша могла завариться ради чего-то более серьезного, чем просто деньги?» – Мои пальцы впились в руль с такой силой, точно сжимали горло организатора всей этой кровавой бойни. То, что Дубак в этом оркестре не первая скрипка, – это ясно. Вторая – может быть, но никак не первая. Насколько я помню, Паша никогда не любил себя светить, он всегда был рядом, особенно если раздавали дары. Но когда пахло жареным, он всегда оставался в стороне. «Ладно, – думал я, – так или иначе нам нужен первый». В моей голове множество разбросанных точечек выстроилось в одну прямую линию – раз на горизонте вырисовывается мэр, тогда все сходится. Тогда все понятно… Возможно, еще и Виктория внесет в некоторые вопросы ясность. Именно к ее дому я и направлялся. Стас и Петр тактично молчали, не мешая мне размышлять. Я повернулся к ним:

– Вы уже поняли, куда мы едем?

Стас и Петр ответили утвердительно.

– Отлично, – проговорил я, набирая номер мобильного Никиты.

– Это я, Влад, – услышав его голос, сказал я. – Ну, что у вас?

– Пока не можем нигде найти.

– Слушай, Никита, мне этот сержант очень нужен.

– Я понимаю, но я не волшебник, тем более в городе я никого не знаю.

– Сержант? – тронул меня за плечо Петр.

– Погоди, Никита, кажется, мы сами его нашли… Ну, рассказывай, чего там у тебя? – Я глянул через плечо на Петра.

– Так я же первого сержанта свалил… мента. Он первый ломанулся в бар, я его и снял… Ачто, не надо было? – Петр выглядел расстроенным.

– Ну, теперь уж ничего не поделаешь. – Я подъехал к обочине, остановился и закурил. – Слышь, Никита, дай-ка мне Дучу.

– Да, – услышал я голос Дучи.

– Ты помнишь дом моей знакомой?

– Там, где Деда нашли?

– Да.

– Само собой.

– Сколько вам ехать сюда?

– Минут десять.

– Отлично, теперь Никиту опять давай. Никита, вы уже едете, куда Дуча сказал?

– Конечно.

– С Немым и Князем связались?

– Они за нашей машиной, как шлейф за невестой…

– Прекрасно. Делаем так. Я сейчас стою там, откуда меня Дуча забирал. К нам не подъезжайте, сядете на «хвост» и ведите очень аккуратно. Дуча знает это место, пусть все спланирует. Если возле дома что-нибудь закрутится и мы сами не справимся… – я затылком почувствовал, как Петр шарахнул по мне взглядом, а Стас просто посмотрел круглыми глазами, – …может так статься, что их очень много будет… Тогда поможете. Если же все тихо, то не высовывайтесь. Дальнейшие действия потом согласуем. Все ясно?

– Да, – лаконично ответил Никита.

– Тогда до связи.

Отключив, я сунул трубку в барсетку.

– Друзья мои приехали из Москвы, – ответил я на немой вопрос уставившихся на меня Стаса и Петра. – Они же не знали, что я не один.

Они продолжали молча смотреть.

– Сразу не сказал, потому что забыл.

– Брешешь, как гад, – наконец-то соизволил заговорить Стас. – Но ты всегда, сколько тебя помню, имел такую способность – выкручиваться из любых ситуаций.

– Ну, извини, – развел я руками.

Мы молча курили. Все это время я в нетерпении поглядывал на часы и, когда увидел показавшиеся машины, сразу же завел мотор. К счастью, в этот раз сюрпризов не было.

* * *

Я издалека узрел наблюдателей. Их было двое. Они сидели в здоровенном джипе, не уступающем размерами трактору «ХТЗ». Мальчики курили, слушали музыку, изредка перебрасывались фразами. Мы притаились за стеной трансформаторной будки. То, что это наблюдатели, я понял сразу, но вот то, что они светились в ночи, точно костер в тумане, навевало не очень радостные мысли. Я поспешил поделиться своими соображениями со Стасом и Петром:

– У меня нехорошее предчувствие, что эти ребятки для нас – как зажженная лампочка для мошкары: мы подлетаем, а нас прихлопывают.

– Похоже, – согласился со мной Стас.

– Я пойду первым. Пообщаюсь, – заявил я. Со мной никто не спорил. – Ну, а вы, если чего, выручайте, а там и ребята подтянутся.

– А они как?.. – наконец-то спросил Стас, и было видно, что этот вопрос мучил его давно.

– Об этом не волнуйся – опыт подобной работы у них огромный.

Стас больше ничего не сказал, только сжал мне руку повыше локтя, подбадривая меня этим жестом.

Я отделился от стены трансформаторной будки и, немного прокравшись в темноте, вышел на свет, выпрямился и расслабленной походочкой медленно направился к наблюдателям.

Внимательно осматривая место предполагаемой засады, я старался определить, где же могли спрятаться поджидавшие нас люди. Вдоль дома стояло много легковушек, но все они казались пустыми, по крайней мере ни одна из них не проседала. В нескольких метрах от джипа с приманкой отдельно от крутых сородичей пристроился обшарпанный грузовичок с покрытым дырявым брезентом кузовом. На глазок определить, есть ли в кузове люди, было невозможно, я на секунду тормознул у кузова, якобы прикуривая, а сам прислушался. Но разве можно услышать того, кто этого не хочет? Даже если в кузове кто-то и был, я ничего не услышал.

Я приближался к джипу, все стекла в котором были опущены. Пистолет лежал в моей правой ладони, расположенный так, чтобы рукоять упиралась в полусогнутые пальцы, а ствол торчал вверх вдоль руки. Широкие рукава олимпийки делали его незаметным.

– Скучаем? – подойдя к дверце водителя, проговорил я и молниеносным движением перехватил пистолет, развернув его в сторону смотревшей на меня парочки. Как ни странно, в их глазах я не заметил не то чтобы испуга, а даже удивления. Они продолжали сидеть спокойно, держа руки на коленях, и смотрели на меня, угрюмо улыбаясь. Сказать честно, я позавидовал их выдержке. – Вы не будете возражать, если я позаимствую ваши пистолетики? скромно поинтересовался я. Их улыбки стали еще шире, и я понял, что лучше умереть от разрыва сердца прямо на месте, чем попасть в их руки.

Не прошло и секунды, как я понял, чему они улыбались.

Что-то очень твердое грубо воткнулось мне между ног чуть пониже «молнии». Это было больно! Я еле сдержался, чтобы не застонать, и непроизвольно дернул руки вниз. Но ближний ко мне воткнул мне ствол непонятно откуда взявшегося пистолета под подбородок, а мой пистолет перекочевал к нему.

– Руки на машину и не дергайся, – прошипел он.

– Вы умеете убеждать, – невнятно, поскольку снизу под челюстью давил пистолет, прохрипел я, кладя руки на крышу джипа.

– А где ж твои друзья? – спросил ближний.

«Я бы тоже хотел это знать», – подумал я, а вслух прохрипел:

– Ушли на пенсию.

Острая боль пронзила меня от подбородка до макушки – это мой собеседник показал мне, что недоволен моим ответом, и врезал стволом по челюсти.

Я почувствовал, как струйка крови побежала за воротник олимпийки.

«Где же мои друзья?..» Я понимал, что выручить меня сложно: даже если им удастся убрать одного, второй вполне успеет выстрелить. «Я должен им помочь. Но как?! Этот мудак под машиной, видно, так освоился там, что и вылезать не хочет. Нужно его выманить…»

– Слушай, ты, который внизу, а вдруг я не сдержусь? – сказал я.

– Чего-о? – не понял он.

– Да, понимаешь, вы меня так перепугали, что как бы чего не случилось.

– Я тебе, блин, не сдержусь… Я те, падла, такой узел завяжу, что ни один хирург не развяжет, – вякал он, вылезая из-под машины. – Ты че, обурел, да? Давно в чужих руках не уссыкался? – как нельзя кстати спросил он.