Текст книги "Настоящий покойник"

Автор книги: Александр Днепров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Да вот только что чуть-чуть не случилось… О-о-о!..

Мощный удар по печени согнул меня пополам, а удар кроссовкой в лицо свалил на землю. Мне было больно, но я радовался – тому, что смог отвлечь на себя всю троицу, дав возможность Стасу и Петру подобраться поближе. Лишь бы они сообразили.

Они сообразили… Откуда они появились, я не знаю. Когда я поднял голову, то увидел, что Петя сунул ствол в кабину со стороны пассажира, а Стас в этот момент, перекатываясь через крышу джипа, влупил стоявшему рядом с машиной «быку» пяткой в тыкву. Удар сопровождался глухим звуком. «Бык», только что обработавший мою печень и физиономию, упал, даже не попытавшись поднять рук.

– Все из машины, – проревел Петр, – и лапы за голову!

Команда была выполнена моментально – находившиеся в машине вышли из нее, причем оба через дверцу водителя. К этому моменту я успел подняться с земли и помог Стасу оказать радушный прием этим господам. Как ни странно, они продолжали улыбаться, особенно тот, что врезал мне по челюсти.

Я освободил их карманы от лишнего груза, в то время как Стас и Петр заняли оборону и крутили головами во все стороны. Похоже, наш противник ценил жизнь подчиненных. Мне никто не помешал их обыскать и изъять оружие. Больше ничего у них при себе не было, лишь из нагрудного кармана пиджака того, что ударил меня по челюсти, я достал удостоверение на имя Кустова Антона Сергеевича, капитана ФСБ из Москвы. Я присвистнул.

– Свисти, свисти… покойник, – зло выговорил он. – Ты зря прочитал эту ксиву.

– Слушай, ты, огузок. – Я сгреб левой рукой рубашку на его груди и придавил к задней дверце джипа. Этот парень был такого роста, что спиной заслонил окно. Неожиданно я почувствовал, что вместе с рубашкой я сгреб еще что-то, находившееся на груди и приклеенное к ней пластырем. Это был микрофон. – Если еще вякнешь, я из твоего хозяйства безе взобью, – не показывая, что я все понял, сказал я и стукнул его стволом пистолета по скуле точно в то место, куда и он мне.

– Это будет потом, может быть. – Он даже не поморщился от боли. – А сейчас глянь сюда, – проговорил он и кивнул на свою правую руку.

Я увидел ствол автомата, торчавший между рукой и грудью на уровне бицепса. Оторвав взгляд от направленного на меня ствола, я посмотрел на ухмыляющуюся рожу громилы.

– Дилетанты, – с презрением произнес он. Возможно, это и было бы худшим оскорблением за всю мою жизнь, если бы я не знал о притаившихся где-то рядом друзьях. – А теперь посмотрите вокруг, – предложил он.

Может, это и не была уловка, но я решил не проверять, а просто громко спросил:

– Что там?

– Мы на мушке, – ответил Стас.

– На одной? – удивился я.

– Нет, штук пять.

У меня был единственный способ уйти из-под прицела – толкнуть амбала в сторону ствола, а самому рвануться в противоположную сторону. Я внутренне собрался и с силой толкнул здоровяка… Он слишком быстро и легко отлетел, а я… Мой лоб столкнулся с чем-то тяжелым, и я куда-то улетел…

* * *

Я открыл глаза.

– Ну, как ты? – спросил склонившийся надо мной Никита.

Прежде чем ответить, я пощупал свою голову.

– Кажется, на месте, – констатировал я.

– Это потому, что тому гаду, который тебе врезал, неудобно бить было.

– Я рад. – Поднявшись с помощью Никиты, я обнаружил себя сидящим в джипе. – А это что за машина?

– Трофей, – ответил сидевший за рулем Петр.

– Что там произошло, после того как я вырубился?

– После того как тебя вырубили, – с подковыркой начал Стас, – твои помощники (он не сказал «друзья», он сказал «помощники», и я знал, что это было сказано сознательно) вовремя подскочили. Немного постреляли. Короче, те ретировались. Машину бросили – заводить у них времени не было. Вскочили в подъехавшие и слиняли. Мы, недолго думая, прыгнули в джип, ключи на месте оказались. Вот так.

– А из чего же вы стреляли? – с удивлением взглянул я на Никиту.

– А успели пообщаться, перед тем как твои друзья (Никита был тактичен) пошли тебя выручать, и они поделились с нами своими запасами.

Неожиданно начал моросить дождик. Высунув голову из машины, я подставил ее под мелкие капли дождя. Голове стало легче. Я влез обратно в машину.

– Давай, Никита, зови всех, – сказал я.

Почти моментально машина, несмотря на свои размеры, оказалась битком набитой.

Я быстро изложил собравшимся свои мысли, наполовину состоявшие из догадок.

– Единственное, о чем я даже не могу догадаться: где этот мэр держит свои левые бумаги?

– Так надо у него спросить, – высказался Са-ныч. Все рассмеялись.

– И как ты это себе представляешь? – поинтересовался я. – Прийти к мэру, дать ему в репу и спросить, где он бумаги прячет?

Саныч пробубнил что-то в ответ.

– Но самое интересное, Стас, – я не случайно обратился именно к нему, – что правой рукой у этого мэра… не кто иной, как наш с тобой старый знакомый Паша Дубак.

Я не знал, какой реакции ожидать от Стаса. Но он лишь тихо сказал:

– Я знал, что он темными делишками занимается. Откуда б у него деньги взялись, чтобы купить Комсомольский остров.

– Комсомольский?!. – Я прекрасно знал этот островок, небольшим пятнышком вклинившийся в Днепр. Мало того, я сам участвовал в строительстве на нем организованного комсомольцами лагеря отдыха. – Тут ответ на многие мои вопросы, – задумчиво проговорил я. – Сейчас едем за Тай – если ее не взять, она меня со свету сживет, – а затем все хорошо продумаем.

* * *

Дверь была открыта. Держа наготове пистолет, я толкнул ее и вошел в квартиру.

– Тай, – тихо позвал я, хотя нутром чуял, что она не отзовется. Проскользнув по коридору – Стас и Никита следовали за мной, – я прошел в комнату и зажег свет.

Беспорядок в комнате говорил о том, что, прежде чем Тай взяли, она много нервов попортила незваным гостям.

На столе на самом видном месте лежал лист бумаги: «Уважаемый Владислав Станиславович, не сочтите за труд и позвоните», – далее был написан номер сотового телефона. Я попросил у Никиты трубку, так как моя барсетка осталась в машине, и набрал указанный номер. Там сразу же ответили.

– Это я. – Я не назвал имени, но это и не понадобилось – меня узнали.

– Я смотрю, Владислав Станиславович, вам катастрофически везет.

– Зато тебе, Паша, не повезло, что ты на меня нарвался.

– Время покажет, – со смешком проговорил он. – А сейчас о деле. Как ты понял, твоя девочка у меня. Из этого следует: привозишь деньги и документы – получаешь девочку. Нет – не получаешь. Разговор короткий.

– Ну, и где я тебя найду?

– На острове. Только без глупостей. Малейшее подозрение, что что-то не так, и твоя девочка так и останется вечно молодой. Но это случится после того, как мои мальчики с ней поиграют. Девочка-то ничего.

– Не дай бог, если с ней что случится… Я тебя на куски порву.

– Забыл, Влад, за-абы-ыл, – с подчеркнутым сожалением произнес он, – сколько раз я тебя на задницу в спаррингах сажал. Кроме того, у меня есть страховой полис.

– Интересно, какой?

– После узнаешь, а сейчас слушай. Ровно через час выйдешь на берег со стороны острова и посветишь фонариком. Я вышлю за тобой лодку.

– Боюсь, я не успею. Мне ведь еще деньги забрать нужно.

– Полтора часа – это крайнее время. Но в твоих интересах поторопиться. – Паша отключился.

Я взглянул на часы – было тринадцать минут второго. «На тринадцать мне везет», – машинально отметил я.

– Пошли, – бросил я и устремился к выходу.

Дождик прекратился, мы собрались у джипа.

– Стас и Петр, шуруйте за деньгами, – не тратя времени на пустые слова, начал я распределять обязанности.

– На джипе? – осведомился Стас. – А вдруг на нем маяк?

– Сомневаюсь – никто не планировал его нам дарить. На нем нас… или меня, – уточнил я, – должны были привезти. Сколько вам нужно времени?

– Минут двадцать в один конец, – немного подумав, ответил Стас.

– Отлично, привезете деньги и папку с бумагами на берег. Двести тысяч оставите.

Стас и Петр влезли в машину и тотчас отъехали от нас.

– Черт! – Я машинально стукнул себя ладонью по лбу, забыв, что этого делать нельзя, и тут же скривился от боли. – Телефон в машине остался.

Ко мне сразу протянулось несколько рук, в которых находились мобильники. Я взял ближний, у Князя, и по памяти набрал номер Куратора. Скорее всего он еще не ложился, так как ответил после первого гудка:

– Слушаю.

– Семен Семенович?

– Да.

– Закриди говорит, дело срочное.

– Слушаю, Владислав Станиславович.

– Люди нужны, чтобы шум устроить.

– Какой шум?

– Костры пожечь, с девочками пошуметь.

– Сколько, когда и где? – Почувствовав серьезность ситуации, он был лаконичен.

– Напротив Комсомольского острова минут через сорок.

– Ого, куда вы добрались! – не без восхищения проговорил он. – Это имеет отношение к нашему делу?

– Самое непосредственное.

– Я постараюсь. Что-нибудь еще?

– Катер и какие-нибудь железки покрупнее.

– Катер, – задумчиво сказал он. – С этим я проблем не вижу – мои люди прямо на нем и приедут. А что касается железа – надеюсь, я правильно вас понял, – то так быстро что-то придумать сложно, но постараюсь. С ребятами передам.

Я отключился и отдал трубку Князю.

– Теперь мы. – Я помолчал, собираясь с мыслями. – Наверняка на нашем берегу Паша выставит секреты. Я бы выставил. Князь и Немой, вы специалисты по части того, как подобраться к кому-нибудь тихо, вы и займетесь этими ребятами. Мы выкинем вас немного раньше из машины, на ходу. – Все слушали, не перебивая меня. – Потом я предложу моему другу передать деньги на нейтральной территории… Он, естественно, откажется, а это значит, что я поплыву на остров. Кто из вас хорошо ныряет и плавает?

– Сколько там метров от берега до берега? – спросил Князь.

– Думаю, метров триста.

– Раз плюнуть, – гордо выпрямился Князь.

– Это не расстояние, – подал голос Никита.

– Если бы акваланг, – мечтательно сказал Немой.

Я снова взял трубку у Князя и набрал номер Куратора.

– Семен Семенович, а акваланг слабо достать?

– С этим вообще проблем нет. У сына возьму. А что, есть и такие специалисты?

– У нас всякие есть, – не без хвастовства ответил я.

– Хорошо, ребята привезут. Кстати, можете их использовать по вашему усмотрению, они у меня тоже кое-что умеют.

– Теперь вот что, – снова обратился я к стоявшим рядом. – После того как я отплыву, вы выждите минут десять-пятнадцать и своим ходом отправляйтесь следом. Никита и Князь налегке, а Немой с аквалангом и оружием. Пятнадцать минут – максимум, что я смогу для вас выиграть, больше мне никто не даст. Я постараюсь отвлечь их внимание и поднять шум, а вы уж не зевайте. Саныч, ты с людьми Куратора, как только услышите, что началась заваруха, на всех парах летите к нам на выручку. – Я прикинул, ничего ли не упустил. Вроде бы все нормально. – Поехали!

* * *

– Внимание, Князь и Немой, приготовьтесь. Саныч, сбрось скорость. – Саныч выполнил мое указание. – Пошли, – дал я команду ребятам. Те молча открыли правую дверцу и один за другим выкатились из машины.

Метров через пятьсот я велел Санычу остановиться.

– Здесь дождемся Стаса.

Вскоре вдали показались фары автомобиля. Я не сомневался, что это спешат мои друзья.

Так оно и было. Подъехав к нам, джип остановился, и из него вылезли Стас и Петр. Петр тащил два баула. У Стаса же под мышкой была зажата папка.

– Без приключений? – спросил я.

– Да было по мелочи, – уклончиво ответил Петр, – но обошлось.

– Что именно? – напряженно спросил я.

– Да какие-то хотели нас на трассе тормознуть… Пришлось ребятам объяснить, что они не правы. – Петр кивнул в сторону джипа, где на передних защитных дугах были заметны вмятины.

– Обошлось – значит, хорошо.

Я взглянул на часы. С момента моего разговора с Пашей прошло чуть более сорока минут.

– Где же Князь и Немой? – волновался я. Но они тут же появились из лесу, толкая перед собой двоих человек. – Легки на помине, – пробурчал я. Чег о так долго?

– Нашли мы их быстро. Точнее, они сами на нас нарвались – они только шли на свой пост, и когда мы их поприветствовали, они не обрадовались, пояснил Князь.

– Рации есть? – спросил я.

– А как же. – Князь протянул мне две изъятые рации.

Я взял одну из них и поднес ко рту:

– Эй, на проводе, как слышишь?

– Это кто там? А ну говори как положено.

– Давай, шавка, протявкай своему хозяину, чтобы трубочку взял.

Мне пришлось немного подождать, прежде чем я услышал голос Павла:

– Ты чего моих ребят злишь? Не в струю тебе сейчас хамить.

– Короче, я на месте. Через пять минут выйду на берег. Высылай лодку и девушку в ней, деньги я отдам твоим людям.

– Нет, дружок, так не катит. Вдруг вы пошинкуете моих мальчиков как капусту. Лучше уж ты к нам… на огонек.

– На котором вы меня и поджарите?

– Ну, это как бог даст. – Я чувствовал, что он ухмыляется. – Один черт, козыри у меня и страховой полис.

– Ты бы хоть намекнул, а то я от нетерпения сгораю.

– Главное, чтобы не до смерти, а то мне с тобой еще потолковать нужно.

– Ладно, – с деланным огорчением согласился я, – только одно условие: я приплываю, а девушка в этой же лодке уплывает. В противном случае разговор окончен.

– Согласен, – слишком быстро и охотно согласился Паша, из чего я сделал вывод, что он обманет.

– Высылай лодку. Через пять минут я буду на берегу. – Я выключил рацию.

Тут подал голос Дуча:

– Ты, Влад, всех распределил, а как же я?

– А ты, дружище, будешь наши колеса охранять, а то еще чего доброго домой возвращаться не на чем будет.

– Пистолет возьмешь? – спросил Саныч.

– На кой ляд он мне там нужен! Я на берег ступить не успею, как меня облапают, точно голодные мужики бабу. Одна надежда на вас. – Я немного подумал, после чего добавил: – Вы вот что… когда на острове будете, внимательно за людьми Куратора смотрите, а то ситуация располагающая – как бы они заодно и с нами не надумали разобраться.

– Не учи папу… гвозди забивать, – буркнул Никита.

* * *

Я как в воду глядел – не успел я выпрыгнуть из лодки, ко мне тут же подлетела парочка гориллоподобных. Взяв меня под ручонки – именно так мои руки выглядели в сравнении с их оглоблями, – они так меня встряхнули, что, будь пистолет прибит к моему телу гвоздями, все равно отлетел бы. Не обнаружив при мне ничего, они потащили меня в глубь острова. Двое других несли сумки, а третий папку. Судя по тому, что ни один из них не произнес ни слова, их роли были расписаны еще до моего прибытия.

Когда-то я неплохо знал остров, сейчас же мне оставалось надеяться на свою память. Привели меня, как я и предполагал, на агитплощадку, по крайней мере в те времена участок местности с лавочками и сценой назывался так.

Как только я подошел к сцене, тут же включили прожектора. Паша стоял в центре сцены. Рядом с ним находился мужик лет шестидесяти, высокого роста, в костюме и галстуке. Паша же, наоборот, был в потрепанных джинсах, в футболке, поверх которой была накинута брезентовая штормовка. Он почти не изменился. Ну, может, чуть пополнел, а лицо стало еще надменнее и циничнее.

– Это он? – спросил мужик.

– Он самый, Севастьян Валерьевич.

– Ну так кончайте с ним, чего резину тянуть.

– Паш, – я решил, что пришло и мое время подать голос, а то чего доброго шмякнут меня тут, и пацаны не успеют, – ты бы хоть представил нас, а то стоит какой-то мудила-а-а…

Закончить я не успел: стоявшие по бокам от меня мальчики выбросили кулачки, и у меня в глазах потемнело, а из желудка чуть не вырвалось съеденное вчера.

– Я чего-то не то сказал? – пытаясь восстановить дыхание, прохрипел я. – Его как-то иначе зовут? – Очередные тычки заставили меня задуматься о сказанном. – Наверное, я был не прав, – сплевывая кровь, проговорил я, а сам подумал: «Сколько же метров успели проплыть ребята?» – Как я понимаю, мою судьбу решает сам господин мэр.

– Уберите это… – Мэр раздраженно кивнул головой в сторону леска, показывая, куда именно надо убрать «это», то есть меня.

– А как же последнее слово?! – возмутился я. – Я так не согласный.

– Ну говори, – любезно разрешил мэр.

– Паш, а ты ведь меня обманул – девчонку-то не отпустил.

Тот, к кому я обратился, самодовольно ухмыльнулся.

– Ну извини, – тихо и медленно, точно наслаждаясь звуками своего голоса, проговорил он, а затем продолжил громче: – Это ты у нас был двинутый на подобных вещах: «Я слово дал… Я слово дал…» Короче, ты все сказал?

– А как вы на нее вышли?

– Очень просто. Когда ты провел операцию с тайником по-своему и вышел из-под нашего контроля, мы поняли, что ты задумал что-то свое. Ради проверки позвонили в Москву, но твоей подружки не оказалось на месте. Нам сказали, что она выехала в командировку… Куда, догадаться было несложно. Ну, а у нас тут не Москва, и найти человека, снявшего квартиру, проще пареной репы. Особенно если квартиру снимают по рекламе в газете.

– Смотрю я на тебя, Паша, и думаю: ты и раньше сукой был, но хоть драться не боялся, а сейчас… ты стал сукой трусливой. – Я замолчал, так как на сцене появился еще один персонаж. – А, господин Панов…

– Притащите его шлюху сюда, – распорядился Паша.

– Ты и о своей не забудь, Викторией ее кличут, кажется.

Паша начинал нервничать.

А в это время на другом берегу раздавался девичий хохот, громко играла музыка. Наверное, ребятки сейчас водочку попивают, девчонок щупают… А тут стоишь и ждешь, когда этот мудак твои кишки на кулак намотает. Выиграть бой с Пашей мне удалось всего один… нет, два раза…

– Помнится, Паша, мы и раньше с тобой дрались.

– Да, и бил я тебя, как пса шелудивого.

– Точно, – согласился я с ним, – за исключением парочки раз. У тебя тогда, наверное, критические дни были. – Я выдержал паузу, давая ему и всем остальным возможность оценить мой юмор. – Сегодня у тебя все нормально? А то, может, у своей курицы чего-нибудь с крылышками попросишь?

Паша заревел, как кастрированный бык, и кинулся на меня. Я бы ушел от этого удара, но совсем забыл о двух стоявших у меня по бокам монументах. Врезавшись в одного из них, я отлетел назад. Как раз под удар Пашиной ноги. В последнюю секунду я все же успел сгруппироваться, и удар не вырубил меня, а отбросил в сторону. Собрав остатки сил, я вскочил на ноги.

Возле сцены собралась уже большая часть мэров-ской рати – ну как же, пропустить бой своего главнокомандующего! Многие были без оружия – кого им бояться! В первых рядах, поддерживаемая одним из бойцов, стояла Тай. Выглядела она ненамного лучше меня. Рядом с ней стояли вооруженный автоматом охранник и… так давно не виденная мной Виктория. С каким бы удовольствием я оторвал бы ее прекрасную головку!

Я поймал взгляд Тай и подмигнул ей, из-за чего чуть не пропустил очередную Пашину атаку. Он нанес мне удар ногой сбоку в голову. Я встретил его, прикрыв голову плечом. Он тут же провел вертушку этой же ногой. Я видел, куда и как могу ударить, но не успевал. Слишком устал за эти дни. Нужно было бить наверняка.

Поднырнув под его ногу, я ушел в сторону и оказался на краю сцены. Паша прыгнул и выкинул ногу в сторону, целя мне в грудь. Буквально за миг до соприкосновения подошвы его фирменных кроссовок с моей грудной клеткой я оттолкнулся ногами и, имитируя падение после удара, упал на державшего Тай вояку. Обе руки у него были заняты: одной он держал Тай, а второй – опущенный прикладом вниз автомат.

Упав на него, я тотчас воткнул большой палец правой руки в его яремную ямку. Видеть этого никто не мог, ибо я прильнул к нему, как к родному брату. Он отпустил Тай и схватился за мою руку.

За что я уважаю эту стерву Тай, так это за сообразительность. Она с ходу оценила ситуацию, и ее маленькие, но крепкие пальчики впились в автомат, приклад которого тут же врезался между ног ее охранника. Тай вскинула автомат к своему очень привлекательному бедрышку и с криком: «На землю, твари!» выпустила очередь в воздух.

* * *

Кто упал, кто побежал, я же ухватил Тай за шкирку и потащил в кусты.

Со стороны воды послышались выстрелы.

– Подкрепление прибыло, – пробормотал я. Повалив Тай на землю, я прикрыл ее собой.

– Нашел время, – якобы недовольно проронила она.

– Ты-ы о чем? – изумился я.

– Да о кустах. Зачем невинную девушку в кусты завлек?

– Тю-у, дура. Я ж тебя от пули прикрываю.

– От какой? Стреляют-то в другой стороне.

– От случайной, – промямлил я. Мы захохотали и, обнявшись, слились в поцелуе.

Неожиданно выстрелы участились.

– Кавалерия прибыла, – комментировал я, лежа в кустах.

Так же неожиданно все прекратилось.

– Вла-ад! – донеслось до меня с разных сторон.

– А-а-а! – попытался крикнуть я, но, кроме шепота, из меня ничего не вылетело. Мы поднялись и пошли к освещенному месту.

Паша стоял отдельно от своих. Руки его были крепко связаны за спиной. При виде меня его лицо исказила гримаса ненависти.

– Опять тебе повезло.

Я жадно отпил из протянутой кем-то фляги воды, утерся рукавом и только после этого сказал:

– Судьба у меня такая.

Я осмотрелся. Видно, Панов и мэр дождались своего судного часа – они лежали рядом, касаясь головами друг друга.

– Внимание! С вами говорит полковник ФСБ Кузьмин, – послышался со стороны реки усиленный громкоговорителем голос. – Всем сложить оружие и поднять руки!

– Ага, счас, – буркнул я.

Пока была неразбериха, я тихонько отвел Пашу в сторону, подобрав при этом с земли чей-то пистолет.

– Понимаешь, Паша, – говорил я на ходу, – такая мразь, как ты, выйдет сухой из воды, а посему я тебя сейчас прихлопну, чтобы ты больше воздух не портил.

– Ничего ты со мной не сделаешь, – заявил он.

– Ты уверен?

– Однозначно. Я ведь тебе сказал, что у меня есть страховой полис.

– Какой?

Паша выдержал паузу – это он умел. Затем, глядя мне в глаза, произнес:

– Твой отец… живой и здоровый… Я ведь знал, с кем дело имею, поэтому и оставил его в живых. Об этом кроме меня никто не знал.

– А кого вместо него убили?

– Да одного бомжа, – безразличным тоном, будто речь шла о раздавленном таракане, произнес он. – Недельку покормили, привели в порядок. Потом обрядили его в одежду твоего отца, подсунули документы в карман и… того… Если я до восьми утра не появлюсь, тогда твой батяня помрет по-настоящему.

– Поехали. – Я развязал ему руки, и тут же словно из-под земли рядом с ним выросли Петр и Никита.

– Сначала дай слово, что отпустишь меня.

– Хорошо, – не задумываясь ответил я.

Тай, поскольку она поддерживала контакт со службами, утрясла вопрос о том, чтобы нам покинуть остров самостоятельно: у них, мол, и так работы хватит. Мы погрузились на катер, втихаря прихватив деньги и документы, и покинули остров.

* * *

Машины подъехали к указанному Пашей девятиэтажному дому. Мы поднялись на восьмой этаж, и Паша первым подошел к двери. Я на всякий случай приготовил пистолет. Шедшие за мной сделали то же самое. Паша позвонил.

– Кто там? – раздалось из-за двери.

Паша бросил быстрый взгляд в нашу сторону, наверное, взвешивая свои шансы на побег. Но он умел реально оценить обстановку и поэтому спокойно ответил:

– Я, открывай.

Дверь тотчас открылась.

Паша впереди, мы следом за ним ввалились в квартиру.

Отец сидел в кресле и смотрел телевизор. Рядом с ним на полу лежала кипа газет. Кроме него, в комнате находились еще два человека, которые при виде нас не придумали ничего лучше, как сложить руки на коленях.

– Жаль, парт нету, – схохмил Князь, – а то бы они ручки на парты положили.

Мы все улыбнулись.

– Как мать? – первым делом спросил отец.

Я подошел к нему.

– Уже лучше.

– А ты что, не мог раньше с этими… – он окинул презрительным взглядом сидевших рядком на диване, – разобраться?

Я улыбнулся. Достав дрожащей рукой сигарету, закурил.

– Все куришь. Сколько раз тебе говорил, что надо бросать… – Внезапно отец замолчал, и из его глаз потекли слезы.

Мои глаза тоже словно покрылись пеленой…

Я помог отцу встать, и мы обнялись.

– Ты обо мне не забыл? – напомнил о своем присутствии Паша.

– Знаешь, – извиняющимся тоном произнес я, – о тебе-то как раз я чуть было не забыл. – Я посмотрел на Никиту. – Вяжите все это быдло и к эфэсбэшникам их…

– Ты ведь обещал! – воскликнул Паша.

Я пожал плечами.

– Извини, Паша, я обманул.

– А-а-а! – издал он вопль, метнулся к лежавшей на диване подушке и выхватил из-под нее пистолет.

Я оказался быстрее. С дыркой в груди Паша свалился на пол.

* * *

Два дня после событий на острове в городе шли повальные аресты. Зацепили кого-то не только из городской, но и из областной администрации. Работала комиссия из Москвы.

Ребята из ФСБ, перелопатив весь остров, нашли документацию, осветившую всю нелегальную деятельность мэра. Так что им теперь скучать не придется.

Куратор был очень доволен, получив назад свои денежки, и ни словом не обмолвился о том «кусочке», что я «отломил» как компенсацию за амортизацию.

Деньги я распределил между всеми, с учетом еще отдыхавшего в больнице Камбалы и оставшейся семьи Деда. Себе же взял только то, что потратил…

Виктории, как я узнал, не повезло: единственной жертвой перестрелки на острове оказалась она. Как в народе говорят: «Бог шельму метит». Вот он ее и пометил пулей в висок.

НАСТОЯЩИЙ ПОКОЙНИК

ЧАСТЬ I

– Пал Константиныч, – открывая тяжелую дверь одной из камер, расположенной в подвале местного управления ФСБ, с почтением произнес сержант и с подобострастной улыбкой переступил порог, – вам тут посылочку передали. – Сержант показал глазами на хозяйственную сумку в его правой руке.

– Хорошо, – снисходительно ответил тот, которого сержант назвал по имени-отчеству. Прижав правую руку к груди, опираясь на левую руку, Павел Константинович с трудом поднялся с нар. – Значит, сегодня праздник будет. Поставь сумку сюда, – указал он пальцем левой руки на привинченный к полу табурет, находившийся возле также привинченного к полу стола.

Сохраняя на лице заискивающую улыбку, сержант прошел в глубь камеры и поставил на табурет сумку.

– Беспокоит еще? – участливо спросил он и кивком головы показал на грудь, к которой по-прежнему была прижата рука.

– Есть малость, – ответил Павел Константинович. – Не в Сочах ведь раны залечиваю… – со злостью и раздражением произнес он.

– Ничего, ничего, Пал Константиныч, думаю, недолго вам тут ошиваться. Такие люди, как вы… на воле нужны.

– Вот и я так думаю, – согласился тот.

– Так что, сегодня как обычно? – пятясь назад, уточнил сержант.

– Да, – коротко ответил хозяин камеры.

– Отлично, – потирая ладони, проговорил сержант, – вот ребята обрадуются.

Сержант имел в виду других охранников.

Как только сержант закрыл за собой дверь, Павел Константинович потер правой рукой грудь… Ему было больно… Но не рана его беспокоила. На нем благодаря врожденному здоровью и лекарствам, которые передали ему оставшиеся на свободе друзья, заживало все как на собаке… Физическую боль он умел терпеть, а если очень надо, и нейтрализовать. Другая, более жестокая, боль выворачивала его наизнанку. Всегда он правил судьбой, а не судьба им. Привыкший к свободе, комфорту, роскоши, он должен гнить в этой крысиной норе… Он, человек, без одобрения которого в городе не происходило ничего… Он, человек, строивший далеко идущие планы…

Стон вырвался из его груди.

Все его планы скомканы… разрушены… уничтожены… И теперь он должен общаться с этой тупоголовой мразью…

Дубак с омерзением посмотрел на дверь, за которой скрылся сержант.

А виной всему кто?! Плебей!.. Недоумок!..

Дубак заскрипел зубами.

Но уже сегодня он будет на свободе… Уже сегодня он… И тогда многие будут плакать кровавыми слезами… Но этого… он убивать не будет – он будет тянуть из него жизнь, точно ниточку разматывать, – медленно, с наслаждением. Но прежде…

Дубак резко оборвал свои мысли и с опаской огляделся, как бы опасаясь, что кто-то может их услышать. Затем медленно подошел к сумке, осторожно открыл ее…

В ноль часов в камеру Павла Константиновича постучали. Он бросил взгляд на дверь. Это был взгляд хищного зверя, поджидающего свою добычу. Дверь открылась, и добыча добровольно вошла в клетку.

– Разрешите? – спросил все тот же сержант, за спиной которого виднелись еще трое жаждущих приблизиться к «персоне» и отведать дармовой жратвы.

– Проходите, проходите, – жестом гостеприимного хозяина Павел Константинович пригласил их войти.

Каждый из вновь прибывших держал в руках стул. Они подошли к столу и молча уставились на него, сглатывая слюни. На лице хозяина промелькнуло отвращение к стоявшим у стола людям. Те же словно загипнотизированные продолжали изучать находившиеся на нем яства. На столе, кроме двух литровых бутылок водки, уютно примостились баночка севрюжьей икры, консервированные крабы, шпроты, нарезанная тонкими ломтиками буженина, квашеная капустка, тонко нарезанная заботливой рукой, соленые огурчики, пахнущие чесночком. Водка из одной бутылки уже была разлита по стаканам.

– По какому поводу праздник? – поинтересовался один из вошедших. Раньше тоже были застолья, но они были более скромными.

– Да так, – уклончиво ответил Дубак, – муторно тут. Душа праздника захотела. Давайте выпьем, а после побеседуем.

Все согласились с этим предложением.

Гости не церемонились. Если пили, то стаканами, если ели, то набивая рот так, что щеки, казалось, должны были лопнуть.

Сам хозяин камеры брал всего по чуть-чуть, ссылаясь на то, что рана сегодня беспокоит больше обычного. В действительности же ему было тошно среди этой публики. Хотя эта причина отсутствия аппетита была не единственной. Нахлынувшее предчувствие скорой свободы занимало все его мысли.

Аскетизм хозяина камеры сидевших за столом не особенно беспокоил. Скорее наоборот – радовал. Только вот поведение одного из них, молоденького лейтенанта, тревожило Дубака. Тот, выпив рюмку, заявил, что больше пить не будет. Это, конечно, несерьезная проблема. Так, мелочь. Но эта мелочь вносила кое-какие изменения в планы Павла Константиновича.

Когда с первой бутылкой покончили, сержант скрутил крьппку со второй и мечтательно произнес:

– Эх, сейчас бы девочек, музыку… – Сержант с сожалением вздохнул. – Да и пить мне больше нельзя – скоро моя смена.

– Ну, насчет девочек – это не в моих силах. При данных обстоятельствах, – добавил Дубак. – А вот с музыкой проще. А вы пейте, кушайте, не стесняйтесь, – поднимаясь с табурета, проговорил он. Медленно подошел к телевизору, стоявшему на тумбе в углу камеры за спиной лейтенанта. Включив его, Дубак некоторое время переключал каналы, подыскивая подходящую программу. Тем временем трое охранников опустошали свои рюмки, закусывали, предлагая выпить лейтенанту, но тот отказывался. Наблюдая за гульбищем, Дубак весь как-то подо-' брался, точно чего-то ждал. И вдруг как по команде охранники начали зевать, движения их стали неуверенными, какими-то замедленными.

Не дожидаясь момента, когда клофелин окончательно свалит этих «стражей», Дубак шагнул к лейтенанту и что было сил ударил его ребром ладони под ухо. Тот отключился, даже не успев оказать сопротивление. Оставшиеся равнодушно наблюдали за происходящим, не в состоянии сообразить, что происходит.