Текст книги "Настоящий покойник"

Автор книги: Александр Днепров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Пока он отсутствовал, я успел полностью восстановить дыхание и частично зрение. Туманность прошла, а вот резкость никак не наводилась. Полковник вышел из комнаты, по-молодецки ударом пятки, так как руки были заняты, закрыл за собой дверь и твердым шагом подошел к столу. Когда он приблизился, я с удивлением обнаружил: то, что я отнес к обману зрения, оказалось действительностью – Нововолос держал в руках пять небольших тарелок. Причем выглядело это вполне естественно.

– Ловко, – похвалил я его.

Он сначала не понял и взглянул на меня с удивлением.

– А, вы об этом, – затем догадался он. – Не поверите, Владислав Станиславович, с детства мечтал стать официантом, но, увы… – в его голосе слышалось сожаление, – судьба распорядилась по-другому. А вы не скромничайте, угощайтесь, – он широким жестом предложил мне расставленные на столе закуски.

После всего, что со мной произошло сегодня, я очень проголодался, и даже если бы на столе были три корочки хлеба, я бы и им обрадовался. Но я увидел далеко не корочки: на одной тарелке, деля ее пополам, лежали малосольные огурчики, каждый размером с девичий мизинчик, и аппетитная горка квашеной капусты, на других – тонко нарезанные ломтики сала, хлеб, черный и белый, соленые помидоры и докторская колбаска.

Я жадно сглотнул слюну, а мой желудок предательски заурчал.

– Продолжим, – сказал полковник, но тут же, спохватившись, снова выскочил из-за стола и исчез за таинственной дверью. В этот раз он появился, держа в руке трехлитровую бутыль с какой-то жидкостью. Поставив бутыль, он тоном английского дворецкого, сообщающего хозяину о прибытии высокопоставленной особы, изрек: – Рассольчик, сэр! Отменная, доложу я вам, штучка.

Мы снова выпили, и я накинулся на еду. «Вот блин, я тут жру, а Стас, наверное, в камере парится», – упрекнул я себя и хотел было сказать об этом полковнику, но тот, будто прочитав мои мысли, произнес:

– О друге не беспокойтесь – он в кабинете, где раньше располагался замполит. Накормлен, напоен, а сейчас смотрит телевизор. А тот, который в больнице, – с ним все хорошо, жить будет. – Я кивнул и промычал набитым ртом слова благодарности. Не могу сказать, понял он меня или нет, но он по новой наполнил стаканы. Поднял свой и продолжил тихим траурным голосом: – Не знаю, какие у твоего друга будут последствия, но в любом случае ему повезло гораздо больше, чем многим другим жертвам прошлой ночи. Давай помянем и их. – Мы выпили, и я лишний раз убедился в том, что человек приспосабливается ко всему, – на этот раз я даже не поморщился. Но, похоже, траурные речи еще не закончились, полковник заговорил, уставившись на кусок колбасы, который он безжалостно кромсал кончиком ножа. – Дело в том, Владислав Станиславович…

– Можно Влад, – поправил я его. Утолив первый голод, я с удовольствием закурил.

Полковник кивнул и продолжил:

– Вы тут человек приезжий… – Он немного замялся, подбирая слова. – А Китаец местный. Но это полбеды… Понимаете, Владислав Станиславович… Влад, ваш друг – это человек, который все время живет на грани фола. Я много о нем слышал, кое-что знаю… Поймите меня правильно – я не могу пить с таким человеком.

Жратва застряла у меня в глотке. Голод, испытываемый мной минуту назад, испарился. Кое-как пропихнув в себя задержавшиеся во рту остатки пищи, я откашлялся. Что-либо говорить, пытаться убедить полковника, что он не прав, я не собирался, так как понимал: это человек со своим давно сложившимся восприятием людей. Он делил их на тех, с кем можно пить, а с кем нельзя. Теперь он мне не казался радушным и гостеприимным.

В эту секунду раздался спасительный звонок телефона. Нововолос снял трубку.

– Слушаю… Так… Хм-м… Пусть зайдет ко мне.

П о лож и н трубку, он посмотрел на меня. – Кое-что произошло. Я воздержусь от изложения ситуации. Сейчас я вас познакомлю с человеком, с которым вы будете постоянно контактировать, он и расскажет, что произошло. Кстати, – Нововолос сделал многозначительную паузу, – он занимался Дубаком с тех пор, как тот всплыл на политическом горизонте, так что информации у него… на вашего друга очень много.

– Какой именно?

– Да разной… связи там… дела… контакты…

Куратор вторые сутки не смыкал глаз. С того самого момента, как стало известно о побеге Дубака, Семен Семенович превратился в один сплошной нерв. Он прекрасно понимал, что после отсидки, пусть и кратковременной, Дубак начнет беспредель-ничать. В том, что крови прольется много, Круазье не сомневался. Но Куратору глубоко плевать на чьи-то смерти – главное, чтобы самому остаться в живых… и не просто в живых. Не менее важным для Семена Семеновича был вопрос сохранения своих денег. Круазье прекрасно понимал, что, попади он в руки Дубака, быстрой смерти ему не видать. Он не умрет, пока Ду-бак не вырвет из него номера всех счетов и припрятанные наличные… Куратор вздрогнул, представив себе, что со своей больной фантазией с ним сделают Паша или его подручные. Несмотря на жару, Семену Семеновичу стало холодно. Он поежился, кутаясь в пиджак. Затем медленно поднял голову и посмотрел в окошко машины – еще немного, и будет его дом…

– Стоп, – неожиданно для себя скомандовал он.

Его команда моментально продублировалась сидевшим рядом с водителем телохранителем. Точнее, этот человек с громкой фамилией Громов был не просто телохранителем. Громов осуществлял общее руководство всеми группами. Групп было три: две по три человека, одна – четыре. Водители в группы не входили, они работали по индивидуальным планам. У каждого из них были свои инструкции, которым они должны были следовать в зависимости от ситуации. Всего было три машины: две машины сопровождения и машина объекта, то есть Куратора. Одна шла впереди, другая сзади. Все машины были набиты вооруженными людьми. Куратор и раньше пользовался услугами телохранителей, но одного-двух. Да и то больше для поднятия авторитета, чем по необходимости. Сейчас же его охраняли одиннадцать человек, не считая водителей.

Получив по рации команду, машины замерли почти одновременно.

– Что случилось? – спросил сидевший впереди телохранитель.

– Ничего, – поспешил успокоить его Куратор. – Просто хочу пройтись по свежему воздуху.

– Это неразумно, – попытался возразить телохранитель.

– Я хочу пройтись, – отчеканил Семен Семенович.

– Опасно, – настаивал старший группы.

– Для этого я вас и нанял, чтобы опасно не было. – Произнеся эти слова, Круазье решительно открыл дверцу и вышел из машины. – Пойдете только вы вдвоем, – распорядился он. – Остальные пусть едут к дому и все внимательно там осмотрят.

Громов жестом руки подозвал к себе старших групп и быстро отдал распоряжение. Выслушав руководителя, все сразу же направились по машинам. С собой Громов оставил только одного парня – того же, который находился в одной машине с ним и объектом. Через минуту машины исчезли за поворотом.

– Вы убеждены, что за нами слежки не было? – поинтересовался Семен Семенович.

– Сегодня нет, – заявил Громов.

– Мне бы вашу уверенность. – Круазье с сомнением покачал головой.

Они медленно шли по улице. По расчетам Куратора, в этот момент машины должны были подъехать к дому. Вдруг тишину ночного города разорвали взрывы. Громов моментально схватился за рацию.

– Второй, на связь! – прокричал он. Ему не ответили. – Третий!.. Четвертый!.. – Все группы молчали. – Оставайся с ним. Найди укрытие и жди меня там. Включи рацию! – уже на бегу крикнул он парню и скрылся в темноте.

Дверь кабинета открылась.

– Разрешите, товарищ полковник? – спросил кто-то, кого я еще не видел, но голос слышал…

– Заходи, заходи, – сказал Нововолос.

В кабинет вошла довольно-таки симпатичная женщина. На мой взгляд, ей было лет тридцать, а возможно, она просто хорошо сохранилась. Должен отметить, что подобного я не ожидал. Я не имею в виду внешние данные вошедшей, а они были выше среднего. Я не ожидал, что это будет женщина. Я постарался навести резкость, которая после выпитого мной несколько разладилась, и смог оценить увиденное. Стрижечка у дамочки была почти «под ноль». Но если бы у нее были волосы, то они были бы русыми. Поскольку она стояла ко мне боком, то ее глаз я толком не видел, но вот ее остренький с небольшой горбинкой носик я видел четко. Возможно, он был чуть длинноват, но это не портило общей картинки, наоборот, придавало ей немного шарма. Она стояла перед столом полковника, вытянувшись в струнку. В своей одежде выглядела она на все сто. «И не жалко же ей», – подумал я, глядя на ее одежку. Работай я в такой конторе да еще в таком отделе, я бы в жизни на себя такие шмотки не нацепил.

– Знакомьтесь, – произнес полковник, – старший оперуполномоченный уголовного розыска майор Сокол Наталья Романовна. Прошу любить и жаловать.

Она посмотрела на меня, теперь я мог видеть ее не очень большие, но красивые глаза и плотно сжатые, тонкие, выразительные губки. Чем-то она походила на ту хищную птицу, о какой говорила ее фамилия.

Я привстал со стула, слегка покачнулся, и меня шатнуло обратно, но я успешно справился с гравитацией и, стараясь не делать резких движений, могущих вывести меня из равновесия, представился:

– Закриди Владислав Станиславович, после второго стакана можно Влад. – Я протянул майору руку, на долю секунды выпустив из виду, что она женщина.

Майорша наградила меня едким взглядом своих зеленых глаз, и я почувствовал, как в моей одежке прожигаются дыры.

– Я не пью. – Она ответила на рукопожатие с таким видом, точно одолжила мне сто баксов, заранее зная, что я их не верну. После чего поспешила выдернуть свою ладонь из моей. Несмотря на то что рукопожатие было быстрым, я успел отметить, что ручка у нее достаточно крепенькая, а ладонь сухая – это говорило в ее пользу. Не люблю людей с потными ладонями.

– Владислав Станиславович, – тем временем говорил полковник, – наш гость из Москвы. Какое-то время он будет помогать нам в поимке Дубака и его команды. – После этих слов Нововолоса по лицу майора скользнула едва заметная ухмылка, недвусмысленно сказавшая мне о ее отношении к намечающемуся деловому тандему. – Владислав Станиславович имеет кое-какой опыт в подобных делах, – продолжал полковник, – кроме того, достаточно хорошо знает Дубака. – Нововолос некоторое время выждал, давая мне и Наталье Романовне возможность свыкнуться с мыслью, что теперь мы неразлучны, как сиамские близнецы. Решив, что мы уже готовы, полковник обратился к подчиненной: – Докладывайте, майор, что там у вас?

– У меня двенадцать трупов, – ответила она таким тоном, будто доложила о количестве сданной стеклотары. – Некоторые из них частями.

– Всего-то, – сыронизировал Нововолос, хотя вряд ли ему было очень весело.

– Все из охранного агентства «Телохранитель», – продолжала она. – В живых остались трое: непосредственно объект охраны, – майор заглянула в блокнот, – некий Семен Семенович Круазье, по кличке Куратор, и двое работников агентства. Ни один из нападавших не задержан. Со слов очевидцев можно сделать вывод, что нападавшие хотели кого-то взять живым. Такой вывод напрашивается из следующего: сначала были взорваны гранатометами и на всякий случай изрешечены из автоматов машины сопровождения. Водитель машины, в которой предположительно должен был находиться объект, был ликвидирован очень аккуратно – боялись зацепить нужного человека. Стекла в машине затемненные, так что стрелявший действовал наугад. По его работе можно смело сказать, что он специалист высокого класса. – Я мысленно перекрестился: «Этого мне еще не хватало». – Представляю их рожи, когда они увидели, что в машине никого нет.

– Это вы цитируете кого-нибудь из очевидцев? – без малейшего намека на юмор спросил начальник городской милиции.

– Нет, себя, – без тени смущения ответила майор. Эта девица нравилась мне все больше и больше..

– Воздержитесь от комментариев, – резко оборвал ее Нововолос. – Докладывайте конкретно по делу.

– Приметы напавших… – Сокол демонстративно заглянула в блокнот. – Их было много, и все были в черном. – Захлопнув блокнот, она вытянулась по стойке «смирно».

– А где сам… этот… ну как его кра… кри… кру… Круасан?

Я сдержал улыбку.

– Круазье, товаршц полковник, – поправила его майор. – Пока неизвестно. Но в машине его не было, это точно.

– Это тебе опять со слов свидетелей известно?

– Так точно. Они, в смысле нападавшие, когда к машине подбежали, дверцы открыли, а там… Короче, в машине, кроме водилы, никого. Один из напавших даже машину в сердцах пнул.

Неожиданно некий звук прервал милую беседу начальника с подчиненной. Звучавшая со стола полковника прерывистая трель что-то мне напоминала… но что?

– Е-е мае-е, – подскочил я со стула, – это же мой мобильный! – Я схватил телефон, который со всеми остальными моими вещами столь любезно вернул Хохлов. – Слушаю.

– Владислав Станиславович, Семен Семенович вас беспокоит.

– О-о! Сколько лет, сколько зим! Ты как меня нашла? – Я прикрыл трубку рукой и, всем своим видом демонстрируя безразличие, глядя на полковника, прошептал: – Так, пупсик один. Сейчас я ее отошью.

– Вы не можете говорить? – почему-то зашептал Куратор.

– Ты прости, малышка, но тут у меня небольшие неприятности – меня в милицию забрали. Еще примерно с полчаса буду занят, а потом, если ты спать не ляжешь, мы с Китайцем к тебе подскочим.

– Я буду ждать у вас дома, – как в порядке вещей, сказал Куратор. Будто моя квартира – это зал ожидания на вокзале или, что еще хуже, дежурная часть милиции.

Я еле сдержался, чтобы не послать его ко всем чертям, но многолетняя привычка не доверять милиции дала себя знать.

– Я не думаю, что это хорошая мысль, – выдавив из себя улыбку, сквозь зубы процедил я.

– Я бы не осмелился, но у меня крупные неприятности, – проскулил он.

– До встречи, – рыкнул я и раздраженно сунул трубку в карман куртки. – Ох уж эти дамы! – огорченно покачивая головой, проговорил я. – Пообещала, если я опять не приеду, при первой же встрече лишить меня мужского достоинства.

– Языка, что ли? – схохмила дамочка.

Полковник хмыкнул. Мне же ее юмор смешным не показался, о чем я и сообщил ей выразительным и недвусмысленным взглядом. Взгляд она выдержала. «Черт возьми, что за деваха!» – отметил я про себя.

– Когда тебя выгонят, приезжай ко мне в Москву, – не удержался я. – Мне как раз такая нужна… в качестве секретарши.

– Та-ак, – произнес Нововолос, и что-то громыхнуло в кабинете. Сначала я подумал, что кто-то врезал по столу бревном, но это оказалась всего-на-веего огромная ладонь полковника. – У вас еще будет время почесать языки, – проговорил он строго, – а сейчас о деле…

– Наум Устинович, – перебил я его, – предлагаю другой вариант… – Но тут мой телефон зазвонил снова. – Извините, – сказал я, доставая трубу и прикладывая ее к уху. – Тебе что, невтерпеж? – грубо спросил я, думая, что это снова Куратор, то бишь Круазье. К своему стыду, его фамилию я узнал только сегодня.

– Ты чего рычишь? – прозвучал в трубке голос Стаса. – Достали?

– Еще как, – ответил я, изменив тон. – Случилось что? – в свою очередь, поинтересовался я.

– Есть маленько, – ответил он, придав своему голосу отгенок таинственности. – Тут мне принесли альбомы с фотками разных личностей… Я узнал одного… – Стас замолчал.

– Так что тебя мучает? – не выдержал я затянувшейся паузы.

– Стоит им говорить или нет?

Теперь замолчал я. Вопрос, конечно, интересный. Я задумался, взвешивая все «за» и «против».

– Ты знаешь, – наконец-то решил я, – думаю, что да.

– Ну, тогда сам им и скажи. – Стас отключился.

Сокол с подозрением смотрела на меня и, как только я спрятал телефон, спросила:

– Что-то интересное?

– Возможно, – уклончиво ответил я, руководствуясь лишь одним желанием – поиграть на нервах этого майора в юбке.

Но, похоже, старый полковник разгадал мое намерение и подал голос:

– Что там, господин Закриди?

– Стас опознал одного из тех, с кем мы сцепились.

Полковник без лишних слов снял трубку внутреннего телефона и нажал кнопку селектора.

– Дежурный! – рявкнул он.

– Гав! – ответило из динамика. Я не уверен, что невидимый голос произнес именно это слово, но было чертовски похоже.

– В кабинете замполита сидит молодой человек. Приведите его сюда. С альбомом, – на всякий случай добавил полковник.

Минут через пять в дверь постучали.

– Да-а! – крикнул полковник.

Дверь открылась, и на пороге возник сначала Стас, а следом за ним дежурный, державший в руках потрепанный альбом колоссальных размеров.

– Доставил, товарищ полковник. – Дежурный подошел к столу и положил на него альбом.

– Хорошо. Свободен.

Дежурный удалился из кабинета, а Стас подошел ко мне. Поскольку возле стола больше стульев не было, он остался стоять. Я поднялся со стула, с удовольствием отметив, что меня уже не качает, и встал рядом со Стасом.

– Кто? – кратко спросил полковник.

Стас, сделав два шага, оказался рядом со столом. Развернув альбом к себе, он открыл его и, пролистав несколько страниц, нашел нужную.

– Сто пятьдесят семь. – Он также не отличался, многословием.

Сокол подошла поближе и некоторое время вместе с шефом внимательно смотрела на фотографию. После чего отвела взгляд от альбома и перевела его на меня.

– Личность известная. Живая тень Дубака. Кличка Мормон.

– Ну что ж, подруга моя, тебе и… кайло в руки. – Я сочувственно, но очень нежно хлопнул ее по плечу. – В смысле: арбайтен. А у нас день сегодня был сложным, так что не взыщите, но мы оставляем вас одних. – Я стал собирать свои вещи со стола полковника, но с удивлением обнаружил, что мой пистолет отсутствует. – А пистолетик не вернете ли? – ехидно улыбнулся я.

– Извините, Владислав Станиславович, но у нас в городе частным детективам оружие иметь запрещено. При всем моем уважении к вам… – Он улыбнулся и развел руки в стороны, как бы говоря: «Виски – это виски, а закон – это закон». – Тем более с глушителем.

– Ну шожж… – протянул я, подыскивая достойный ответ. Улыбка медленно сползла с моего лица. – А когда в меня стрелять будут, мне вам звонить? – не найдя ничего лучшего, спросил я.

– Ага, – не удержался Стас, – постучишь по крышке гроба… изнутри.

– А ты, Китаец, кроме всего прочего, еще и юморист… Не знал. – Полковник изобразил на своем лице удивление.

– А ты, кроме всего прочего, еще и…

Я вовремя дернул Стаса за рукав.

Лицо Нововолоса изменилось – из чуть раскрасневшегося после выпитого оно превратилось в пунцовое.

– Я попросил бы мне не тыкать, – прошипел он.

– Попросить можно… а вот насчет получить… Сомневаюсь, – абсолютно спокойно ответил Стас. – Хотя, если настаиваешь, я могу называть тебя и на «вы». – Стас на секунду задумался. – К примеру… – он выдержал красноречивую паузу, – вы-блядок. Так нормально?

Полковник замер в полном безмолвии, и какое-то время мне казалось, что он стал жертвой кататонии^[3]. Но я ошибся. Сначала зашевелились его губы, и было непонятно, то ли они просто дрожат, то ли Нововолос пытается что-то произнести, но у него это не получается. Глаза чуть не вылезли из орбит и налились кровью, а ноздри ходили, как у разъяренного быка, и если бы Стас махнул перед ним красной тряпкой, то Нововолос кинулся бы на него.

– Во-он!.. – наконец выдавил он из себя.

Я не заставил себя упрашивать и, положив руку на плечо Стасу, который не мигая смотрел в глаза Нововолосу, подтолкнул его к выходу:

– Пошли.

Стас не стал возражать и, медленно развернувшись, пошел к дверям.

Не успели мы со Стасом отойти на несколько метров от кабинета, как позади нас послышались торопливые шаги. Грешно было думать, что нас решили прикончить прямо здесь – в главном здании городских ментов, но я все же оглянулся. Следом за нами спешила майор Сокол.

– Очень хорошо, что вы еще не ушли, – проговорила она, подстраиваясь под наш шаг. Почувствовав в моем взгляде удивление, Сокол решила объяснить свои действия: – Хочу на всякий случай проводить вас домой.

– С какой это радости такая забота?

– Пока мне невыгодно, чтобы вас кокнули, – мило улыбнулась майор. – Одной мне с вашим другом не справиться.

– А ты начальника помочь попроси, – посоветовал я ей.

– От него помощи дождешься. Еще и у меня пушку отберет.

– Ни хрена… – Я осекся, вспомнив, что с нами майор женского пола. – Пардон, ничего не понимаю. В городе бог весть что творится, а он одного опера на дело бросает.

– Тут вы не правы, – вступилась за начальника Сокол. – По этому делу людей работает много… Это вот меня, – в ее голосе послышалось сожаление, – к вам прикрепили, чтобы вы глупостей не наделали. Шеф говорит, вы пострелять любите.

– Ну что ты-ы… – с напускной скромностью возразил я. – У меня есть предложение: прежде чем поедем, я хотел бы взглянуть на ту информацию, что у тебя имеется.

Сокол ничего не ответила, а только посмотрела на меня как на придурка. Наконец она вновь обрела дар речи.

– Ты хоть знаешь, сколько там томов? Только по последним событиям, участником которых тебе довелось стать, опрошено свыше ста человек.

Я поспешил успокоить майора:

– Официальные бумаги меня не очень-то интересуют. Меня больше агентурные сообщения привлекают. – Сокол открыла было рот, чтобы мне ответить, но вдруг передумала. Не дождавшись ответа, я спросил: – Ну так что?

Она внимательно посмотрела на меня и решила:

– А почему бы и нет?

Готовый к любым неожиданностям, так как из-за затемненных стекол он не видел, кто находится в машине, Рэн рванул дверцу «А-8» на себя и тут же сунул внутрь автомат.

– Сидеть, не рыпаться! – прорычал он, готовый в любую секунду нажать на курок, и… обомлел – в машине, кроме водителя, ловко устраненного Глазом, никого не было. – А-а-а! – вырвался из груди Рэна сдавленный вой. – Суки!.. – Он выдернул чеку, швырнул в салон гранату. После чего захлопнул дверцу и, пнув напоследок машину, поспешил убраться от нее подальше. – Так проколоться! – зло шептал он. – Мудак! Алкаш хренов! Говорил же ему, что нельзя снимать наблюдение… Так нет… – Рэн врезал кулаком по укороченному прикладу «кала-ша». – Совсем мозги потерял… дебил.

Рэн прыгнул в уже заведенную машину, и Мормон тут же рванул с места. Остальные, не дожидаясь команды, последовали за ними. Сорвав маску с лица, Рэн сделал глубокий вдох, медленно, с шипением выдохнул и безмолвно уставился в лобовое стекло.

– Слышь, Рэн, – прервал напряженное молчание Мормон. – Шеф велел девочек прихватить.

– Че-его-о? – не сразу въехал в сказанное Рэн. – Чего прихвати-ить?.. Де-во-чек? – по слогам прошипел он. – У твоего шефа мозги могильными червями изъедены. Девочек… С каких делов девочек? – Рэн злобно засопел. – Это последний раз я его послушал. Все, теперь все планирую сам.

– Тебе что-о?.. – Пораженный Мормон посмотрел на Рэна, на миг забыв о дороге и скорости. – Тебе что-о, взрывной волной по мозгам шарахнуло?!

Брови Рэна медленно поползли вверх. Глаза расширились и не мигая уставились в одну точку. Палец едва заметно пополз к спусковому крючку, а голова медленно повернулась к Мормону. Глядя на Рэна со стороны, можно было подумать, что голова отделена от туловища и двигается сама по себе, так как остальное тело было недвижимо, как высеченное из камня.

– Ты-ы с кем разз-говариваешшшь, сучонок? – Рэн еле сдерживал себя, чтобы не нажать на курок. – Вошь рейтузная… – Уличные фонари отсвечивали в глазах Рэна сумасшедшими огнями.

Мормон не на шутку испугался. Его пальцы нервно вцепились в баранку, а лоб моментально покрылся потом. Брови, густыми кустами росшие на надбровных дугах, сначала спасали глаза от пота. Но в конце концов пот стал попадать в них, мешая управлять машиной. С усилием расцепив пальцы левой руки, он поднес ее ко лбу и вытер пот рукавом черной плотной рубашки. Мормон не был трусом, и вряд ли кто-нибудь из двуногих мог его напугать. Но перед Рэном он испытывал какой-то панический страх. Однажды он увидел, как Рэн при помощи своей деревянно-железной хренотени распахал здоровенного дога. Кромсая его на части, Рэн улыбался улыбкой любящего отца, рассказывающего своему дитяти сказку на ночь.

– Ты… охренел… – пересохшим горлом прохрипел он. – Убери палец с курка, при… – Мормон оборвал себя на полуслове: он хотел произнести «придурок», но, мельком взглянув на Рэна, вовремя сообразил, что последний звук сказанного им слова может совпасть с его собственной кончиной, – …ятель, – к счастью, нашелся Мормон. Ствол автомата, тупо смотревший ему между глаз, немного опустился, но пока еще был направлен в его сторону. – Приедем на базу, поговоришь с шефом, – торопливо затараторил Мормон, – все сразу прояснится.

Рэн отвел автомат в сторону. Он снова контролировал себя. Подобные срывы не были свойственны его расчетливой, бесчувственной натуре. Теперь он мысленно корил себя за эту осечку: «…Твою мать, зря я так. Раньше времени жаб в болоте погонял. Теперь они будут настороже».

– Тормозни, – приказал он Мормону. Тот беспрекословно исполнил команду. – Старшим групп сюда! – отдал очередное распоряжение по рации Рэн. Через минуту из остановившихся позади машин вылезли и подошли к ним три человека. Рэн опустил окошко. – Оружие где? – спросил он.

За всех ответил Шило:

– Как и было решено, сразу после операции скинули в вашу машину. Несколько стволов и гранатометы, как и договаривались, оставили на месте.

– Хорошо. – Рэн на секунду задумался. – Люди из твоей машины пусть садятся ко мне, а ты поезжай за девочками.

– Эт-то дело я люблю. – Шило с радостью потер ладони. – Прихватить еще что-нибудь? – поинтересовался он.

– Естественно, – посмотрел на него с недоумением Рэн. – Думаю, что наши запасы почти на нуле. – Он открыл бардачок и вытащил из него портмоне. Отсчитав пятьсот баксов, протянул их Шилу. – Купи капитально, чтобы на пару дней хватило… И не только бухло покупай, – жестко добавил он. Сам Рэн практически не пил. Ему бы лучше по вене дозу двинуть или герыча нюхнуть. Но он дал себе слово, пока Москвича не кончит, ни-ни… А его слово верное. И пусть Паша тешит свое ущемленное самолюбие надеждами. «Москвич мой! Я так решил… И не дай господи кому сунуться…» Рэн сжал кулаки, но тут же спохватился – рядом было много глаз. – Все, погнали, а ты не задерживайся, – напутствовал он Шило.

– Прошу, – пригласила она меня и Стаса в кабинет. Я заметил напряженность во взгляде майорши, когда она посмотрела на Стаса. Но эти внутренние колебания длились всего долю секунды. – Прошу, – повторила она уже более уверенно и первой вошла.

Кабинет мне понравился сразу. Тут не было евроремонта и шикарной мебели. На полулежал не очень новый, но чистый ковер. Кабинетик оказался небольшим – квадратов девять. Прямо напротив двери располагалось окно со старой рамой, но свежевыкрашенное. Слева от окна стоял старый, но тоже чистый стол, на нем был идеальный порядок. На столе находились перекидной календарь, старенький компьютер и пластиковый стаканчик для ручек. Справа от окна на тумбе стоял моноблок. Вдоль стен располагались стулья. Шкафа в кабинете не было. Его заменяла металлическая вешалка, находившаяся в углу справа от двери.

Сокол прошла за свой стол и, усевшись в удобное мягкое кресло с регулируемой высотой, предложила нам последовать ее примеру.

– Кофе? – спросила она.

– Не помешал бы, – ответил я, выкладывая на стол сигареты и зажигалку.

Она достала из кармана пиджака связку ключей и открыла стоявший слева от нее огромный сейф. После чего, как факир из шляпы, стала извлекать из недр этого металлического монстра и ставить на стол электрочайник, банку растворимого кофе, чашки с блюдцами и сахар. Включив чайник в розетку, Сокол достала из сейфа толстую папку, но, подержав ее в руках, нахмурилась, размышляя о чем-то, и сунула ее обратно.

– Думаю, будет проще, если я дам вам почитать мои выписки, – проговорила она и пояснила: – Среди всех этих сообщений очень много воды. Поэтому я, чтобы каждый раз, когда необходимо что-либо просмотреть, не рыться в этом хламе, выписываю из него наиболее важную информацию. – Затем она достала тоненькую папочку и положила ее передо мной. – Дерзай.

Не теряя времени, я углубился в изучение материалов. Но очень скоро понял, что мне чего-то не хватает. Первое – это сигарета. Я закурил. Второе – я слишком понадеялся на свою память.

– Дай, пожалуйста, листок бумаги, – попросил я майоршу.

Она молча положила передо мной два. Затягиваясь сигаретным дымом, я продолжил изучение сообщений, периодически делая выписки.

– Тебе сколько ложек? – отвлекла меня майорша.

– Чего-о? – не вникнув в смысл вопроса, поскольку мозги были заняты совсем другим, переспросил я.

– Кофе сколько?

Я на секунду оторвал взгляд от бумаг и взглянул на чашку. Чашечка была маленькой.

– Две полные ложки кофе и одну сахара. – Я снова принялся за работу. А поработать тут было над чем…

– Домой, шеф, – шутливым тоном отдал я распоряжение, плюхнувшись на заднее сиденье не новой, но хорошо сохранившейся «девятки». Стас усадил свою задницу рядом.

– Еще чего-нибудь чирикнешь – пойдешь пешком, и пусть в тебе понаделают дырок, – не очень дружелюбно ответила она.

– Осмелюсь тебя огорчить, – ухмыльнулся я, – если бы меня хотели пришить – давно бы это сделали. Так что придется тебе потерпеть меня еще какое-то время.

Майорша на миг оторвалась от дороги и взглянула на меня.

– Если заткнешься. В противном случае я сама тебя пристрелю, и твоей милашке, к которой ты якобы в гости собирался, не нужно будет ничего отрезать. – Мы встретились глазами в зеркальце заднего вида. Но лучше бы я на нее не смотрел – она решила меня добить. Улыбнувшись мне улыбкой Майка Тайсона, она проворковала: – И можешь быть уверен, что за такого, как ты, меня из органов не выгонят. А может, и премию выпишут… что не помешало бы.

– Как бы не так, – буркнул я. – Премию… Дождешься. Я бы тебе намордник презентовал.

– Я все слышу.

Я, не желая, чтобы за меня выписывали премию, решил заткнуться.

Вновь открыл я рот, вспомнив, что холодильник мой пуст:

– Слышь, майор, тормозни у ночного магазина. Дома жрать нечего.

Сокол сразу же прижалась к обочине и остановила машину. Я посмотрел в окно и чуть не выругался – мы снова оказались у того магазина, в который заходили днем.

– Тут все произошло? – спросила она.

– Да, – коротко ответил я.

– Ясно, – произнесла майорша, думая о чем-то своем. Но о чем она думала и что ей было ясно, я так и не узнал.

На этот раз я не встретил в магазине ни волосатого громилу по кличке Мормон, ни его приятелей со стволами. Их отсутствие меня не огорчило.

Нагруженный пакетами, я снова вернулся в машину, и примерно через пять минут мы остановились у моего дома. Попрощавшись с красоткой в звании майора, я оставил ей свою визитку, и мы со Стасом вылезли из машины и направились к моему подъезду.

– Может, вас до квартиры проводить?! – крикнула она нам вдогонку.