Текст книги "Капкан для скифа"

Автор книги: Александр Чернобук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Это хорошо. У меня есть к тебе просьба.

– Для тебя, Сергей, все что угодно, ты же знаешь.

– Нужны мне срочно бабульки. Ты извини, но наскреби, сколько сможешь, мне сегодня к вечеру надо. Обязательно.

– До завтра не подождет?

– Если б можно, не трогал бы тебя. Хотя бы две-три штуки. В счет тех пяти.

– Я понимаю, постараюсь. Три не знаю, две найду.

– Ну, добро. Вечером, часиков в восемь, давай пересечемся.

– Давай. Где?

Трубка помолчала секунд десять:

– На дискотеке.

– В «Спирали»?

– Подходит?

– Вполне.

– За нашим столиком?

– Хорошо.

– Тогда до вечера.

– Пока.

Иван зло швырнул трубку, полез в потайной шкафчик под крышкой стола, пересчитал нежно шуршащие, приятно-зеленые банкноты. Четыре тысячи семьсот пятьдесят долларов. Все сбережения, сделанные на обналичке. Не густо. Может, как-то напоследок отказаться? Не явиться на встречу? Серега занервничает, оборвет телефон, начнет искать. Нет, надо отдать и свалить завтра по-тихому, без кипеша. Он отсчитал пятнадцать бумажек по сто долларов: «Полторушки хватит. Скажу, что больше не нашел».

Остальные спрятал в тайник.

***

Рембо небрежно взглянул на часы и деланно зевнул, изображая равнодушие, но цепко следящие за каждым движением Войтовского глаза выдавали его напряжение. Управляющий вытаскивал из сейфа банковские упаковки тугих пачек долларов. Они падали на стол по одной: шлеп, шлеп, шлеп, – всего девять штук – по десять тысяч в каждой:

– Девяносто тысяч, – констатировал Геннадий Игнатьевич.

– Пересчитывать не надо?

– По желанию. У нас все точно.

– Поверю вам на слово. – Сергей взял одну из пачек, надорвал банковскую упаковку и, разложив банкноты веером, проверил те, которые были в середине:

– Вроде бы порядок.

– Это все-таки банк, а не валютный «рог»! – хмыкнул Войтовский.

– Банки, они тоже разные бывают…

– Надеюсь, осечки не будет? – раздраженно спросил Геннадий Игнатьевич, он уже жалел о договоренности с Рембо. Надо было все поручить Фархаду. Было б не так чисто и безопасно, зато обошлось бы тысяч в десять, не больше.

– Не волнуйтесь, все будет путем…

– Гарантируете?

– Сто пятьдесят процентов!

– Как, когда?

– А это уже мои вопросы. План у меня есть, завтра за деньгами никто к вам не придет. Будьте спокойны. – Рембо запихнул пачки в огромную барсетку.

– Хотелось бы…

– Можете… – Савельев защелкнул замок. – Говорите, бумаги он сегодня в банк сдал? Все инстанции прошел?

– Да, тут все нормально.

– Официально, все отделы?

– Конечно. Как же иначе? Везде засветился, все его видели, и деньги по документам он уже получил тоже.

– Даже так! Хорошая работа, – Серега хмыкнул с оттенком восхищения, – значит, теперь дело за мной.

– Да уж, не подведи.

– Если я даже сильно захочу, у меня все равно не получится.

– Это почему?

– Не умею я подводить. Не обучен, – растянул губы в улыбке Савельев. – Что, кстати, Фархад еще не вышел на шантажистов?

– Как он может на них выйти, если они до сих пор не выдвинули требований?

– Тишина?

– Полная! Они вообще больше никак себя не проявили, – проворчал Войтовский. Его самого бесила эта неопределенность с бандеролью. Убрать Парфена – это хорошо, конечно. Спокойней будет. Но это далеко не полное решение вопроса.

– Вам не кажется это странным? – Рембо хитро сощурился.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Войтовский.

– Сопоставьте факты!

– То есть?

– Я думаю, что это дело рук самого Ванечки. Поразмышляй на досуге, Гена, – Серега подмигнул озадаченному банкиру, засунул барсетку под мышку и пожал протянутую руку.

***

Дискотека «Спираль» проходила в здании ДК «Юность». Сам Дом культуры располагался в парке Комсомольцев. Рембо сидел в машине, припаркованной на одной из аллей: «Удивительно, комсомольцев давно нет, организации тоже, а парк Комсомольцев есть». Впрочем, это была далеко не основная его мысль. Какие, на хрен, комсомольцы, если сейчас самое важное – это Парфен. Проколоться никак нельзя. Надо действовать четко по плану. Главное сейчас – поймать Ивана на выходе из машины. Потом будет сложно объяснить свое желание попасть в салон его автомобиля:

– А попасть надо обязательно, иначе весь план накроется медным тазом! – громко произнес Рембо.

Позади здания ДК была расположена платная автостоянка – кусок асфальта с сеткой по периметру. Туда-то и должен приехать Парфен. «Мерса» Рембо, стоящего метрах в восьмидесяти, оттуда практически видно не было. Кроме того, уже смеркалось. Светить машиной, ввиду специфики сегодняшней встречи, на стоянке не стоило.

Серега открыл окно и полной грудью вдохнул воздух с густым смолистым запахом хвои. Вокруг было полно елей. Ухоженные аллейки радовали глаз аккуратно постриженной травой. Покосился на пачку сигарет лежащую на «торпеде», но курить не стал.

Он нисколько не сомневался в успехе задуманной операции. Девяносто штук – хороший стимул в довесок к уже поостывшей мести: «Никуда тебе, Ванечка, не деться».

Рембо взглянул на часы: «Девятнадцать пятьдесят, пора». Он захлопнул дверцу и нажал кнопочку на брелоке. «Мерседес» мелодично пиликнул – центральный замок заблокировал двери. По дороге к автостоянке перевел часы на тридцать пять минут вперед.

К стоянке подошел вовремя, сразу вслед за БМВ Парфена. Белая «троечка» остановилась возле вахтерки. Окошко открылось, из него показалась рука с деньгами, в обратном направлении она скрылась с талончиком на парковку. Когда машина приткнулась на свободное место, Серега был уже не далее, чем в десяти метрах от нее. Дверца водителя открылась, из нее показалось удивленное лицо Парфена:

– Ты чего меня здесь встречаешь? Случилось чего? – он с опаской протянул руку Сереге.

– Тебя где носит?

– В каком смысле «носит»?

– В самом прямом. – Рембо раздраженно поднес часы к самому лицу товарища. – Половина девятого.

– Как полдевятого?

– Так полдевятого. Вовремя нельзя было приехать?

Парфен растерянно посмотрел на свои часы:

– Без трех минут восемь на моих, – он поднес руку с часами к уху, – идут.

– Хреново идут, значит! – продолжал наезжать Савельев, изображая крайнюю степень раздражения. – Можешь выбросить!

– Как выбросить?

– Молча!

– Это же японская механика?!

– Тогда выброси ее с песнями.

– С какими песнями?

– Любыми! «Шумел камыш, деревья гнулись».

– Не знаю такой песни.

– Я дам слова переписать…

– Может это у тебя что-то с часами? – Парфен нагнулся к приборному щитку. – Точно, это твоим двух камней не хватает.

Серега тоже засунул голову в салон автомобиля:

– Двадцать часов одна минута… Удивительно, что это с ними? – он снял часы с руки и отвел стрелки назад.

– Вот видишь, а ты на мою пунктуальность грешил, – обиженно сказал Парфенов. – А дело оказалось в твоем хронометре.

– Прости, Ваня. Нервы ни к черту. – Савельев обошел машину и залез на пассажирское сиденье. – Давай, посидим здесь пару минут. Набегался сегодня, как собака. День какой-то дурацкий выдался. Еле ноги таскаю.

– Давай. – Иван согласно кивнул и залез внутрь.

– В банке все в порядке? – Серега аккуратно прикрыл дверь.

– Нормалек. Все оформил.

– Деньги мне нашел?

– Есть немного.

Парфен достал бумажник, зашуршал зелеными купюрами:

– Сега, полторушка. Извини, сегодня не смог больше наскрести, завтра к вечеру отдам остальные. Уже все.

– Ничего, до завтра дотяну как-нибудь.

– Спасибо.

– Не за что, – пряча деньги, кивнул Рембо.

– Как это «не за что»? Ты для меня…

– Ладно, Вань, не стоит. Лучше посмотри, какая вещь. Произведение искусства, – он показал правой рукой влево вперед.

– Ты о чем? Какое произведение искусства? – не сразу сообразил Иван, вглядываясь в направлении жеста Рембо.

– Я о машине, – Савельев внимательно следил за компаньоном. – Ты не совсем туда смотришь, вон там левее…

С той стороны двигалась спортивная «Мицубиси» красного цвета. Парфен даже привстал с сиденья, чтоб лучше разглядеть петляющую между рядами машин навороченную японскую тачку. Серега в этот момент молниеносно подсунул под водительское сиденье небольшую прямоугольную коробочку.

– Да, клевое точило, – Иван повернулся к собеседнику, его глаза горели азартом. – Хотел бы иметь такое?

– Ну, разве что третьей или четвертой машиной в гараже, – усмехнулся Рембо. – Мой «Мерин» меня полностью устраивает. Во всяком случае, пока.

– Это да! Любой нормальный человек должен иметь машин пять-шесть… – размечтался Иван. – И ездить на них по очереди, сообразно настроению. Хорошее – яркая спортивная тачка, плохое – черный огромный внедорожник…

– Другим портить?

– И это тоже.

– Добрый ты, Ваня! – иронично хмыкнул Рембо.

– Что есть, то есть. Ладно. – Иван стряхнул покровы наваждения. – Завтра, как договорились?

– Как договорились.

– Ничего не изменилось?

– А что могло измениться? Ничего. В обед созвонимся. Я к тому времени узнаю, когда этот следак освободится. Втроем встретимся – все вопросы перетрем, порешаем.

– Это хорошо.

– Давай по сотке, Вано?

– Ага, сам без машины, тебе хорошо.

– Тоже мне отмазка. Если боишься гаишников, оставь ее пока здесь, – двусмысленно предложил Серега.

– Нет, Сега, давай уже завтра.

– Что ж, завтра, так завтра!

– Тебя куда-нибудь подбросить?

– Не стоит. Я, пожалуй, зайду на дискотеку. Может, девочка подвернется, какая, – плотоядно оскалился Рембо. – Не строптивая и ласковая.

Иван помрачнел на секунду:

– Да уж, девушка, она может случиться. Тогда до завтра. Удачи тебе.

– Тебе тоже. Счастливо, – Серега хлопнул дверцей и пробормотал себе под нос: «Зря, Ваня, зря. Шанс был. Мог бы погулять еще несколько часов. Обычно туда не торопятся. Хотя часом раньше, часом позже – особой разницы нет».

***

Костя распахнул дверь в мою комнату. Со смехом, прямо с порога, подал газету и что было мочи заорал:

– И за грехи твои аз воздам!

– Бойся данайцев, дары приносящих.

– Скиф, какие дары, какие данайцы?

– Те самые, Купер. Нехорошие.

– Не вижу никаких данайцев: ни хороших, ни плохих. – Костик иронично огляделся по сторонам. – Я просто принес свежую прессу.

– Думаешь, мне надо ознакомиться?

– Уверен!

– Только потому, что ты так настаиваешь…

Я развернул еще пахнущий типографской краской лист. Пробежал глазами страницу криминальной хроники: сгорел в своей квартире, предположительно, алкоголик; недалеко от железнодорожного вокзала брошена граната, пострадавшие (двое) с ранениями различной степени тяжести доставлены в больницу; у ЦКБ перестрелка – один убит, двое ранено…

Ага, вот, что мне Купер хочет показать: «Вчера, около двадцати одного часа, на улице Краснофлотской самопроизвольно взорвалась машина БМВ третьей модели». Я перевел взгляд на весело скалившегося Костика:

– «Самопроизвольно взорвалась» – интересное словосочетание для взрыва машины. Поэтическим даром попахивает.

– И я о том же! Читай, главное впереди.

– Гм, что тут дальше…

«Со слов работников милиции, в транспортном средстве находился его хозяин – Парфенов И. С. Один. В результате взрыва двадцатитрехлетний житель областного центра погиб. Сам взрыв произошел в связи с неосторожным обращением хозяина с гранатой. Предположительно РГД-5, наступательной, осколочного действия. Больше никто не пострадал».

– Это что получается, он сидел за рулем и игрался гранатой? – я посмотрел в ухмыляющуюся физиономию Купера.

– Гении, – отозвался тот. – Правда, клевая замолодь?

– Только непонятно, кто из них претендует на гениальность. Писаки из газеты или менты, ведущие это дело.

– А нам какая разница?

– Тоже верно…

– Ясно одно: наша цепочка замкнулась – первый шар упал в лузу. – Купер звучно хлопнул в ладоши. – Бам!

– Мы вроде бы на такой результат не ориентировались?

– На какой такой?

– На летальный.

– А-а-а-а-а! Так пусть полетает. По полной программе. Заслужил, – Костик не принял моего серьезного тона.

– Не крутовато? Как думаешь?

– Глаз за глаз!

– Жестко…

– А как иначе? Они девке сломали жизнь?

– Сломали. Без вопросов.

– Значит, и им здесь не хрен делать. Таким красивым! Ходить по земле, жрать, пить, спать, кувыркаться с бабами. Недостойны, – безапелляционно заявил Костя.

– Мне б твою категоричность и уверенность. Черное – плохо, белое – хорошо! – Я в раздумье сделал несколько круговых движений головой – похрустел шейными позвонками. – В природе много и других цветов есть…

– Скиф, что тебя стремает?

– Сам никак не пойму, – честно признался я. – С одной стороны ты, конечно, прав, а вот с другой…

– Жека! Брось! Ни к чему эта достоевщина сейчас: с одной стороны принимается, с другой не мешало бы отметить следующие существенные противоречия…

– Думаешь?

– Абсолютно уверен. – Костик категорично рубанул воздух ребром ладони. – К тому же, мы имеем к этой смерти самое косвенное отношение.

– Да уж. Практически никакого. Рад твоей уверенности.

– Уверенности в чем?

– В своей, тьфу, нашей правоте.

– Я не понял, ты что, недоволен, Скиф?

– Доволен, не доволен – переигрывать что-то поздно. – Я решил поставить точку в этом бессмысленном разговоре. – На нас эта свора никак не может выйти?

– Вроде бы, нет.

– Только Войтовскому подбросили компромат, так Парфен сразу стал неосторожно играться в салоне своей машины с гранатой. Что будет, если они как-то на нас выйдут? Ты чем предпочитаешь играться?

– Противопехотной миной нажимного действия. На ней можно всю жизнь простоять, – незамедлительно ответил Купер. – А ты?

– Ножом с вилкой где-нибудь в кабаке. Под хорошую музыку, в приятной компании. Думаешь, не докопаются до нас?

– А как? – пожал плечами Костя, – Парфен на нас, их вывести не может. Раньше не мог – сам нас не знал. А сейчас уже, наверняка, и не узнает. Разве что уже там, – он неопределенно показал рукой на потолок, – пакет с кассетой и ксерокопиями я отправил в банк через почтовый ящик.

– Обычным способом? – уточнил я.

– Да. Наляпал побольше марок и отправил.

– Понятно.

– Ко всему прикасался только в перчатках, чтоб не было отпечатков пальцев. Нет, не выйдут. Чудес на свете не бывает, к тому же они не волшебники.

– Хотя ходят где-то рядом с чародеями…

– Вот и подождем пару дней, посмотрим, что будет с Рембо.

– А что с ним будет?

– Ха, – Купер щелкнул пальцами, – в том-то весь прикол. Бес вчера его вел. Ты же ему поручил – вот он и водит его каждый день. А отчитывается мне. Толковый специалист наш Бес. Хватку мертвую в ментуре натренировал. Он, кстати, засек, как Рембо положил кусок пластида под самую задницу своему корешу Парфену…

– Так, что там по делу? – направил я увлекшегося друга.

– Ага, вот. Кроме нас, Савельевым интересуется еще одна команда и нехилая. Вчера начали отслеживать.

– Бес их вычислил?

– Да.

– И кто?

– Мельники упали ему на хвост. Причем разрабатывают Рембо серьезно. Бес даже сомневается, не спалился ли сам. Грамотные у Мельников хлопцы.

– И что им надо?

– Не знаю. Пока непонятно.

– А как мыслишь?

– Этот мудак им тоже где-то насрал. Скорей всего, по крупному. Исходя из принятых мер. На трех машинах водят. Присматриваются. Он же с Прохором…

– Разрабатывают тихо и нежно?

– Да, обстоятельно готовят какую-то предъяву.

– Попал ты, друг-десантник, попал, – протянул я. – Мельники – это серьезно. Это тебе не Скиф с Купером, добряки и романтики.

– Что да, то да, – согласно хмыкнул Костик.

– Останутся от тебя, козла, рожки да ножки…

– Будем следить за развитием событий? – полувопросительно поинтересовался Костик. – Или лучше не надо?

– Пусть водит, но только аккуратно, – немного подумав, принял я решение. – Кроме Беса чтоб никто и близко к Рембо не подходил.

– Ясное дело, если этот филер-профессионал боится спалиться, других ребята Мельников живо срисуют.

– Хотя, если что, объяснимся. – Я просчитал худшее развитие событий. – Бояться особо нечего – никаких боков мы не пороли.

– Все верно, все правильно, но лучше не объясняться.

Я согласно кивнул:

– Каша заваривается, дай Бог.

– Не дай Бог нам в нее попасть – так надо говорить, – поправил Купер.

Я опять кивнул:

– Все-таки интересно, где он Мельникам дорогу перешел?

Костя пожал плечами:

– Поживем – узнаем.

– Ну-ну.

Бес

Рома Бесяев Бесом был всегда: и в школе, и в армии, и в ментовке, и в бригаде Скифа. Кликуха липла сразу и прочно. Едва в новой компании первый раз его называли по фамилии, как все окружение переходило на погонялово – Бес. Так вот, Рома-Бес в сложившейся ситуации ориентировался лучше всех. Как бывший опер, а три года после армии, которые он оттрубил в ментовке, не пропали даром, он прекрасно знал подоплеку конца банды Мельника-старшего. Фатальная роль Рембо в этой истории ему была известна лучше, чем кому-нибудь другому. Именно он разрабатывал группировку Мельника и поражался, зачем сверху кроют эту шайку головорезов. Затем, когда дали таки добро на арест банды, Бес участвовал как в составлении плана, так и в задержании. В загородном доме директора завода газовых приборов ему все стало ясно. Двое парней из спецуры методично «допрашивали» Юру Мельника. Его предсмертные крики сотрясали весь поселок.

Рому, конечно же, не пригласили полюбоваться на это зрелище, но он был парень любознательный и исхитрился многое увидеть, услышать, понять, а главное – запомнить. Все тайники с награбленным были выбиты из Мельника в первые же десять минут допроса. Рассказывая о закопанных банках с долларами и золотом, об иконах и старинном серебре в подполе, Мельник непрерывно матерился, от изощренной боли, которую ему доставляли специалисты своего дела, глухо рыдал, проклинал все на свете и обещал замочить стукача Рембо.

Бес всегда был парнем сообразительным и понимал, что тайники кровавой банды не про его честь. Они сегодня же будут выпотрошены спецурой и справедливо поделены – самое ценное переделится между участниками разработки группировки, а всякий хлам подошьется к делу. Потом, возможно, что-то дойдет и до родственников терпил, пострадавших от Мельника. В этом пироге его куска нет – старшие братья по борьбе на невидимом фронте своими трофеями не делятся. А вот информация о Рембо, прекрасно известном в городе прибандиченном бизнесмене – Савельеве Сергее Петровиче, может помочь получить свою долю добычи. Не в этих закромах и не таким способом, но может. Нематериальные активы – они тоже активы, их можно превратить в приятное шуршание магических бумажек, нужно только приложить ум и старание. И того, и другого у Беса хватало.

Когда его за несоответствие, а, конкретней, за разнузданное рвачество поперли со службы, он собрался, было, прямым ходом, заявиться к братьям Мельникам и за малую корысть вложить Савельева. Но тут подвернулся Костя, они нашли общие точки соприкосновения, и оказался Бес в команде Скифа. Не больно богатой и многочисленной, но хорошо известной в городе бригаде. Темы поднимались этим коллективом неплохие, и после скудного пайка оперуполномоченного Бес почувствовал себя человеком. Перепадало ему с этих дел немало.

Рома решил тогда не торопиться. Спокойно оглядеться и притереться к этому миру. За прошедшее время он убедился в мудрости принятого решения. Теперь было понятно, кто и как стоит в городе. Чем дышит, с чего живет. Многое, очень многое из всего этого он знал по оперативным сводкам, непрерывно стекающимся к ментам, но далеко не все. Не зря он бегал по поручениям Скифа за фунт изюму и очень хорошо, что не сунулся сразу, еще с мозолями от ментовских погон на плечах, к Мельникам. Не получил бы он вожделенных денег, а заработал бы, скорее всего, на пару с Рембо по куску рельса на шею.

К тому же, какие тогда в его представлении деньги были – Деньгами? Смех, да и только. Прибившись к бригаде Скифа-Купера, он фактически, не напрягаясь, воплотил в жизнь все свои мечты. Невозможные, как казалось, во времена службы в мусоровке: купил квартиру и машину, приоделся. Мог теперь позволить себе многое, практически все желаемое: любой кабак, дорогую женщину, казино, элитный спортклуб, тотализатор, сауну со стриптизом, варьете и многое другое, о чем не смел и мечтать в бытность опером. С завидной регулярностью то штучка, то две баксов утяжеляли его бумажник, и поначалу этого более чем хватало. Но теперь уже было мало – он хотел ощутить вкус настоящих денег.

Уходя с работы, он прихватил кое-что из конфискованного. Бандиты по тем временам техническое оснащение имели гораздо лучшее, чем те, кто их ловил. Впрочем, и сейчас ситуация не особо изменилась. Когда Скиф поручил ему поводить Рембо, Бес не пожлобился и всадил ему микрофончик прямо в барсетку. Оперское чутье не подвело. Не зря он рискнул дорогой техникой. Тему с бросовым кредитом он узнал прямо из уст управляющего банка «Дисконт».

Он понял, что наступил его звездный час. Это был шанс, который требовало реализовать все его естество. Эта ситуация не пахла, от нее прямо разило огромными деньгами.

Девяносто штук, лежащие рядом с микрофоном, не давали ему покоя.

Как добраться до заветной барсетки? Один раз ему удалось прикоснуться к ней. В магазинной толчее он смело вогнал в шов сумки иглу-микрофон, одновременно толкнув ее владельца. Рембо тогда удивленно оглянулся – Бес, произнеся слова извинений, ретировался.

Но причем здесь сумка Савельева? Как добраться до его кубышки – вот в чем вопрос. Дни Рембо сочтены, Мельники, похоже, все узнали. Так аккуратно водят объект, так аккуратно… как делают обычно перед ликвидацией… Да, не иначе… Недолго осталось Рембо топтать землю. Как успеть его крутануть на бабки? Пока не упаковали в деревянный макинтош. Думать надо, Рома, думать. Надо успеть. Такой шанс ты просто не имеешь права упустить.

Просто шантажировать взрывом Парфена? Или пленками с голосами его и управляющего? Первое – слабо, недоказуемо. Второе – круто, без башки останешься. Причем сразу. Слить ему информацию по Мельникам? Дать шанс спрыгнуть? Не стоит. Пускай мочат, только перед этим надо успеть хорошенько его раскроить на «капусту». Бабла у него и через него нахапать можно сколько угодно. Не только можно, но и нужно. Необходимо. Но как?

Просился сам собой один вариант. Практически безопасный. Взять с Рембо денег, просто слив ему информацию по кидку с плиткой. Сдать Скифа, а потом через Рембо качнуть денег и со старшего своей бригады. От этой мысли Бес непроизвольно скривился. Тоже мне старший, тоже мне бригада. Тусовка спортивно-криминальная, со своими понятиями дефективными.

Ни Скиф, ни Купер никогда не брались за тему, которая им не нравились, сколько б это дело ни сулило. Рому это поначалу раздражало, потом бесило, а затем он махнул рукой. Что взять с убогих? Честь, совесть, мораль – какое отношение имеют эти термины к деловому миру? Один раз они из-за этого даже поругались со Скифом. Бес пообещал одному барыге, что бригада возьмет его аферы под свою крышу за половину доходов от авантюр бизнесмена. Жека категорически отказался, отчитал Рому, как мальчишку, а напоследок, в противовес его доводам, по-отечески процитировал Ремарка: «Чем был бы мир без морали дельцов? Сборищем романтиков, идеалистов и бездельников».

При воспоминании об этом унижении Бес заскрипел зубами. Давняя обида надавила на грудь изнутри. Пора, пожалуй, рассчитаться. Хотя прав тогда оказался Скиф. Того коммерсанта прирезали, как свинью, в лифте собственного дома. Распанахали махинатору глотку до самого позвоночника. Если б потянули за делягу мазу, у бригады непонятки были б конкретные. И получилось так, что старший на белом коне, а Рома по уши в дерьме…

«Мы такие все честные, незапятнанные, совестливые, порядочные… Тьфу… Еще и романтично-влюбленные такие…»

Внезапная мысль показалась ему довольно удачной. Бес покатал ее по обоим полушариям. Прислушался к ощущениям. Да, идея толковая. Деловая, грамотная и, что самое важное, действенная. Достал трубку мобильника и набрал хорошо уже знакомый ему номер. После двух гудков вызова раздался голос Рембо:

– Да!?!

– Привет, Серега! Как жизнь?

– Жизнь нормально. А у тебя? И, заодно, назовись.

– У меня тоже все в порядке.

– Рад за тебя, – Рембо, видимо, торопился, – говори быстрее.

– С друзьями, родственниками, знакомыми у меня тоже хорошо. Не со всеми, правда, – Бес, наоборот, растягивал удовольствие.

– Слушай, не грузи. Кто такой и чего надо?

– Что за пожар? Про родственников тебе что, неинтересно послушать?

– Абсолютно.

– Ни о моих, ни о своих?

– Нет.

– Ну, тогда, может…

– У меня на игры нет времени. Или назовись, или я отключаюсь!

– Кто я, в принципе, не важно, – произнес Бес и с наслаждением добавил. – Но могу тебе передать привет от Марка Ариевича.

– Кого?! – трубка взорвалась воплем.

– Марка Ариевича, ты не ослышался. А заодно и от Конрада Карловича. Что, интересно? – Рома выдержал паузу и, не дождавшись ответа, продолжил: – Тогда встретимся через час на месте последней твоей встречи с Иваном. Время выкроишь для такого случая?

– Выкрою. С кем встреча была?

– С Парфеном. Незадолго до взрыва.

– Какой взрыв?

– Ты еще спроси: «Какой Парфен»?

– И это тоже. Какой Парфен?

– Если запамятовал, напомню. Мне несложно. Было это возле дискотеки «Спираль» на автостоянке. Знаешь такое место?

– Знаю. Дальше.

– Я к тебе подойду. Через час.

– Как я тебя узнаю?

– Твой суровый образ хорошо знаком мне. – Рома даже улыбнулся при этих словах – так ему нравился ход разговора. – Этого достаточно. Не разминемся.

– Уверен?

– Более чем. А ты захвати третью часть суммы, полученной от Войтовского.

– От ко…

– Только не спрашивай меня, кто такой Войтовский. Бабульки, о которых идет речь, ты от него получил прямо в его кабинете.

– В каком кабинете?

– В кабинете управляющего филиалом банка «Дисконт»! А фамилия управляющего – Войтовский! Имя, отчество – Геннадий Игнатьевич! Вспомнил?

– Гм-р-р-ргр. – Рембо откашлялся.

– Какой-то забывчивый стал ты, Сергей Петрович!

– Годы не те.

– Рано жалуемся на возраст, рано. Хотя бывает. Всякие последствия нехорошие со здоровьем связанные со службой в десантных войсках… – посетовал Рома и резко изменившимся голосом выстрелил:

– Думаю, уже много интересного я тебе, Савельев, сообщил. Согласись. А встретимся – еще интересней будет.

– Еще интересней?

– Обещаю. Деньги не забудь.

– А то что будет?

– Без них разговор не состоится.

– Ты смотри, как категорично. Уверен, что мне это все надо? – после долгой паузы раздался колеблющийся голос Рембо.

– К гадалке можно не ходить. Теперь еще одна немаловажная деталь. Наша встреча не только удовлетворит твое любопытство, но и принесет тебе пару сотен тонн баксов.

– Да ты волшебник, как я погляжу, – судя по голосу, Савельев уже взял себя в руки. – Санта Клаус прямо-таки.

– Типа того. Не забудь прихватить аванс Деду Морозу.

– Хорошо. Будем считать, что склеилось.

– Вот и славно.

– Жди.

– До встречи, – Бес отключил мобильный телефон и самодовольно оскалился: «Поиграем, крутой Рембо».

***

Бес подъехал к автостоянке на своей кофейной «девятке». Рембо его уже ждал. Он стоял, опершись на капот широко расставленными руками, низко наклонив голову. Рома припарковал машину неподалеку и, проскочив мимо Савельева, юркнул в салон «Мерседеса», спрятавшись от любопытных глаз за тонированными стеклами. Рембо сел на водительское сиденье.

– Кто такой? Что надо? – внимательно вглядываясь в лицо Беса, спросил он. – Рассказывай, Санта Клаус.

– Не узнаешь?

– Нет.

– Странно, город у нас маленький. Зовут меня Рома, погонялово – Бес.

– Ничего не говорит.

– Я из бригады твоего давнего армейского друга Скифа.

– Скифа?

– Скифа. Помнишь такого?

– Ну?

– Не нукай. Не запряг, – без всякого намека на хамство, просто в тон Рембо произнес Рома. – Я тебе в трех фразах сказал столько всего, что тридцатник ты мне уже должен…

– Может, тебе еще и ключ от квартиры…

– Где девки лежат?

– И девки тоже…

– Нет, ключ мне не нужен. – Рома оскалил зубы в хищной улыбке. – От такой квартиры во всяком случае.

– Так чего ты от меня хочешь, Рома с нехристианским погоняловом Бес? Уж не тридцать ли тысяч долларов?

– Точно так.

– А ничего у тебя, родной, в одном месте не слипнется от такого куша? – тон Рембо стал резко угрожающим.

– За мое пищеварение не беспокойся. С ним все будет в порядке. Сам понимаешь, информация стоит дорого. Я тебе, – предвосхищая уже готового грубить Серегу, быстро заговорил он, – за эти же деньги все систематизирую и дам многие интересные расклады, которые непосредственно тебя касаются. Идет?

– Это какие расклады? Определись сначала.

– Все.

– Что значит «все»? Перечисли.

– Пожалуйста. Развод тебя под плитку. Скифом. Во всех подробностях. Марк Ариевич, Конрад Карлович, прочая братия…

– Так. Была такая неприятность.

– Твои дела с банком «Дисконт» и его управляющим Войтовским.

– Допустим.

– И самое неприятное… Твой последний подарок Парфену под водительское сиденье. Причем, замечу, Ваня твой в этой теме с плиткой такой же потерпевший, как и ты…

– Не может быть! – Рембо одним рывком развернулся к Бесу. – Ты хочешь сказать, что Скиф и его подставил?

– Да-да. Он его подвел под тебя тонко и красиво. И вы оба схавали приготовленные им конфетки, как дети малые…

– Бля-я-я-я…

– А ты Парфена так тупо и жестоко… А-я-я-я-я-я-й. Пластида под задницу: «Полетай, друг юрист! СИЗО я тебе показал, теперь с небесами познакомлю».

– Прекрати.

– Хорошо. Бог с ним, с горемыкой-грешником Иваном… Кстати, о гранате. Ты ментам эту идею подбросил или сами додумались?

– Сами.

– Смешная хохма. «Сидел в машине, играл с гранатой».

– Обхохочешься.

– Кто сейчас правопорядок охраняет? Ужас, – посетовал, ухмыляясь, Бес. – Ну как, интересно? Расскажу все в мельчайших деталях и подробностях. Вижу ведь, что очень хочется все узнать. А, Сергей Петрович, будем слушать?

– Послушать готов. – Рембо выглядел как марафонец сразу после преодоленной дистанции. – Вещай, Андерсен хренов!

«Будем надеяться, что удел первого марафонца его минует. Парень-то здоровый», – памятуя летальный исход того бегуна, подумал Бес, а вслух сказал:

– Зачем же так грубо? Я не сказочник, я летописец! Это, как говорят в Одессе, «две большие разницы». Давай сначала посмотрим на твои деньги.

– Н-да? Будешь истину глаголить? Летописец? Без байды? – с сомнением посмотрел в глаза Бесу Савельев.

– Не сомневайся. Не пожалеешь, однозначно. После всего я тебе еще и помогу заработать. Двести штук.

– Двести штук баксов?

– Вернее, по двести, – исправился Рома. – Тебе двести и мне двести. Всего четыреста тысяч красивых американских рублей!

Рембо усмехнулся:

– Может, тогда и эти тугрики возьмешь – из навара? Такая лавина бабла, тридцатник там и затеряется.

– Нет уж, – категорично не согласился Бес. – Давай сразу. Не жлобься. Понял же, что эта информация паленая. Для тебя…

Рембо открыл барсетку и достал три толстые пачки:

– На, держи, летописец.

– Замечательно.

Бес принял деньги и намертво задавил в себе желание круто зарисоваться – вытащить из шва сумочки Рембо иглу с микроскопическим микрофоном: «Такие мы, дескать, крутые. Слушаем тебя круглые сутки. Техника у нас фирменная, дефицитная и дорогая». В этом случае Савельев поймет, откуда информация, и если не успокоится совсем, то, во всяком случае, будет чувствовать себя уверенней: «Нет уж, побольше тумана. Да и микрофончик еще пригодится. Пусть постоит».