Текст книги "Мореход (СИ)"

Автор книги: Александр Белый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

   – А там красиво? – спросила Илана.

   – В верхнем городе я никогда не был, госпожа, но говорят, красиво. В нижнем городе сейчас тоже неплохо, особенно после того, как Глэн Восьмой, это отец нынешнего молодого императора Абасса Первого разломал трущобы и изгнал за ворота всех бродяг.

   – Интересно, это значит, что преступности в городе нет?

   – Бродяжек и мелких воришек нет, господин. А если какой появляется, то ловят и сразу казнят. Император установил закон, что деньги со срезанного ворами кошеля пострадавшему должен вернуть лично вигил, ответственный за район полицейский офицер, поэтому таких здесь просто убивают на месте. Но воры и грабители все равно есть, могут ночью ограбить и зарезать или дом обворовать. Но говорят, – он на несколько секунд замолк и продолжил на полтона ниже, – в этом часто замешаны сами аристократы. Но здесь уже другая статья, если ловят, то клеймят и отправляют на каторгу.

   – И аристократов тоже?

   – Нет, господин, господа аристократы попадаются редко. Но два года назад слышал разговор моего бывшего хозяина, будто кого-то там уличили в убийстве соседа, так его отправили в цирк, драться с гладиаторами.

   Так, разговаривая, мы приблизились к башне, охраняющей въезд на длинный каменный мост, идущий через рукав устья реки к стенам столицы.

   – Это Юго-Западный мост, на нём может разъехаться четыре арбы, а длина – четыре сотни и двадцать два шанга. С той стороны Юго-Восточный мост, длиной три сотни и сорок три шанга. С северной стороны города есть ещё два точно таких же моста. Им всем уже тысяча лет и стоят до сих пор.

   У въезда на мост никакой очереди не было, лишь стояли четыре стражника в ламинарных доспехах, вооруженные копьями и короткими мечами и какой-то чиновник, одетый в желтый халат с большим чернильным пятном на животе. Он держал в руках писчую доску с прикреплённой бумажкой и о чём-то спрашивал каждого встречного, затем совал перо в висящую на шнурке через шею чернильницу, точно такую же, как когда-то была у нашего Фагора, и что-то отмечал.

   Мы догнали арбу, укрытую парусиной, которую тянули два вола. На козлах сидел мальчишка, а рядом с ним седой дядька.

   – Будешь торговать? – подбежал чиновник.

   – Да, пшеницей, четыре десятка амфор, – ответил седой.

   – Держи,– сделав у себя отметку, тот передал ему какую-то медную пластинку и сказал, – Тебе на хлебный рынок.

   – Сам знаю, – ответил седой, ткнул вола острым стимулом в зад и двинул дальше.

   – Господин будет торговать? – теперь чиновник спросил у меня.

   – Нет, еду в город, – ответил ему.

   – Проезжайте, – никакой пластинки он мне не дал, но какую-то отметку у себя оставил.

   На противоположном краю моста ни стражи, ни чиновника не было, здесь и башни не было. Съехав на брусчатку, мы сразу же попали в зелёный коридор садов. Вдоль дороги стояли постоялые дворы на любой вкус и жилища местных аборигенов, построенные из ракушечника. Дворы этих жилищ были ограждены забором из точно такого же ракушечника, и везде одинаковой высоты, вроде изготовленные под линейку.

   – Ограждение не должно превышать трёх локтей, господин, закон такой, – ответил Фагор на мой вопрос, – Это посёлок рыбацкий.

   – Ничего так посёлок, аккуратный. Рыбацкий посёлок, а рыбой не воняет.

   – Это здесь, у центральных и морских ворот посёлки аккуратные, господин, а у Северо-Западных, настоящие трущобы. А рыбой воняет на рыбном рынке у морских ворот, поэтому там каждый день площадь водой смывают.

   Во время нашего разговора моя девочка головой от любопытства не вертела, но глазами стреляла во все стороны. Наконец мы подъехали к огромной воротной башне, охраняемой стражниками в таких же ламинарных доспехах и так же вооружённых. Чиновников в желтых халатах увидел сразу шестерых, один из них подбежал ко мне.

   – Господин, ваш медальон?

   – Я гость, у меня нет медальона, – ответил ему.

   Фагор мне рассказал, что всем свободным жителям столицы, которых насчитывается около двухсот тысяч, вместе с купчей на дом префектура города выдаёт медный, серебряный или золотой медальон, в зависимости от того, в каком квартале ты живёшь. Всем гостям выдают медный гостевой, сроком на одну докаду, но если нужно остаться на дольше, то хозяин дома или гостиницы, где ты проживаешь, идет к своему квартальному и делает продление, но теперь уже не бесплатно, а за один золотой. Вот так, незачем всякому сброду в городе торчать, нет денег – шагай за ворота.

   – Ваше имя, откуда прибыли, с кем и цель посещения столицы?

   – Рэд Дангор, прибыл из Горных озёр с женой Иланой, хочу жить в Андрагорне и поступить на службу императору.

   – Ха, – откровенно ухмыльнулся чиновник, – Любая служба у императора денежная, и не так-то просто туда попасть, разве что на флот веслом махать.

   Его взгляд на секунду задержался на ножнах моего палаша, его ухмылка исчезла, и он пожал плечами:

   – Но попробуйте. Итак, Рэд Дангор из Горных озёр с женой Иланой, шесть лошадей и раб. Записано верно?

   – Да.

   Своё прошлое местожительство можно называть абсолютно любое, никого это особо не интересовало, но не хотелось однажды при встрече со своим, так называемым 'земляком' попасть впросак. Но когда Фагор рассказывал нам об устройстве этого мира, то упоминал о множестве горских кланов и родов, которые вечно режут друг друга почем зря. Так, лет десять назад его бывший хозяин, возвращаясь из столицы в сопровождении своего воинского отряда, на территории своей цезархии встретил прямо посреди дороги двух женщин с тремя детьми из горского клана, ранее проживавшего в долине Горных озёр. Фагор тогда помогал переводить незнакомые слова, и выяснил, что эти пятеро – всё, что осталось от клана, а остальных вырезали соседи, Горные Лисицы. Вот и выбрал себе такое происхождение. Кстати, о происхождении женщин, если они не носят оружие, никто никогда не спрашивает, обычно их воспринимают, как приложение к мужчине.

   – Возьмите, – чиновник вытащил бронзовый кружок, размерами чуть больше медного пятака, с названием города, вытисненным орлом и цифрами, и вручил мне, предупредив, – Только за вход скота на территорию города мы взимаем плату в размере одной россо с головы в день. У вас семь голов, значит, вам следует уплатить один солд и шесть россо.

   Хотел было заявить, что у меня всего шесть лошадей, но взглянув на бесстрастную и параллельную физиономию Фагора, вспомнил местные реалии и рассчитался. Он принял деньги, сделал отметку в бумажке, взглянул на Илану и опять повернулся лицом ко мне.

   – Хочу порекомендовать для проживания приличную и спокойную гостиницу среднего ценового уровня, называется 'Щит'.

   – Рекомендуйте, – кивнул головой, все равно никаких других вариантов у меня нет.

   Выслушав объяснения чиновника, я попрощался и направил лошадь в ворота. Пройдя через длинный тоннель, копыта наших лошадей вышли на брусчатку привратной площади, откуда повернули направо, в сторону рекомендованной гостиницы.

   Ничем особым от своего государственного конкурента 'почтового двора', она не отличалась, правда, комната была в два раза больше. Зато когда администратор заявил за суточное проживание, обиход лошадей и обустройство раба один зул, то есть половину золотого зеола, сразу понял, что в городе сейчас жить нам не по карману.

   О снижении цены он со мной даже разговаривать не захотел, говорит, что если мы желаем, то может подсказать, где дешевле: по полсолда за человека без учёта питания. Только это постоялые дворы для приезжих торговцев, с комнатами на два десятка человек. Там обычно на день-два селятся сельские арендаторы, прибывшие сбыть свои товары, а так же другие мелкие торгаши.

   Естественно, свою девочку в тот шалман никогда не приведу, поэтому спорить не стал, а выплатил четыре зеола за докаду и еще четыре солда за вечернее и утреннее корыто с тёплой водой.

   – Значит, в баню мы ходить не будем? – спросила Илана, когда остались наедине. Ей ужасно понравилось бултыхаться в бассейне.

   – Да, Солнышко, я ведь тебе объяснял.

   – И ладно! Сами друг друга помоем, – решительно махнула она рукой.

   Пока я вместе с двумя мальчишками-носильщиками перетаскивал ценные вещи в номер и побеспокоился о помывке и питании Фагора, которого определили в рабский барак, другие носильщики затащили нам корыто и четыре больших кувшина с тёплой водой.

   Конечно, мытьё в корыте – это не баня, но как бы там ни было, от пыли путешествия и запаха лошадиного пота отмылись. Затем слегка вздремнули, так как выходить на улицу в полдень бессмысленно, местный народ свои лавки закрывает и прячется, пока не потянет вечерней прохладой.

   Проснулся от какого-то шуршания, оказывается, Илана примеряла длинные шелковые рейтузы и крепила к правому бедру тактическую кобуру с импульсником. Я тоже встал и решил разобраться с нашими финансами, достал сильно облегчённый кошель, который мне вручили после продажи шкуры каменного льва, и высыпал монеты на стол. Здесь осталось семь с половиной золотых зеола, шестнадцать солдов и медная мелочь. То есть, в переводе на золото – девять с половиной зеолов.

   Итак, подобьём дебет с кредитом. После реализации шкуры и оплаты покупок за раба, лошадей, линейки шанга и гирьки тана, а также выдачи вдове небольшой мелочи за два дня проживания в её доме, у меня оставалось шесть зеолов. И это без учёта оплаты одежды и обуви, за которую рассчитался золотыми и серебряными кольцами. Да плюс сумма изъятых у бандитов денег в переводе на золото, затянула ещё на восемь зеолов. Итого четырнадцать. А теперь минус оплата гостиницы и питание за докаду, получилось девять с половиной зеолов, всё сходится.

   Есть ещё кошель с восьмьюдесятью солдами или, в переводе на золото, десятью зеолами, но опять же, если поддерживать нормальный уровень жизни, а не сваливаться в нищету трущоб, то денег нам хватит не более, чем на месяц. Да, городские гостиницы – это узаконенный грабёж среди белого дня, и пригородные от них недалеко убежали. Таким образом, наша первая задача – это нормальное жильё, и вторая – нормальная работа. А что я умею делать? Теоретически многое, а на практике, если смотреть правде в глаза, то ноль. Впрочем, я слишком самокритичен, все же есть, есть у меня навыки, востребованные в этом мире.

   – Как я тебе? – Илана не выдержала и толкнула меня, она уже давно вертелась перед носом, я же не обращал никакого внимания.

   – Красавица! – воскликнул я, глубоко вдыхая тонкий запах парфюма, взглянув на черноглазую девчонку, одетую в длинную столу белого шёлка и подпоясанную тоненьким красным пояском.

   На её шее висела золотая цепочка с кулоном из рубина, в ушах были такие же серёжки, а на большом пальце левой руки кольцо от этого гарнитура. На щиколотках ног были затянутые ремешки лёгких сандалий, а на голове – замысловато завязанная воздушная белая косынка, из-под которой торчала чёрная чёлка волос.

   – Шутишь! – она всем корпусом резко отвернулась, при этом развернув платье веером, – Ты так говоришь, лишь бы я отстала.

   – Правду говорю! Ты лучшая девочка в мире! – погладил её по плечу и стал собираться сам.

   Честно говоря, когда мы были в космосе, я на неё внимание обращал мало. Илана, да Илана, бродит рядом, и ладно, лишь всячески контролировал, чтобы постоянно была занята делом. Даже о том, что она девочка, требующая какого-то там внимания, никогда не задумывался. Но ступив на землю этой планеты, стал ужасно бояться её потерять.

   И вообще, она моя, исключительно моя! Я её воспитал и обучил, убив на этом деле миллиард собственных драгоценных нервных клеток! Ишь чего удумали, Отмеченная Дланью, рыжие волосы, изумрудные глаза... как говорил мой папа, а болт вам с сорванной резьбой!

   Собрался я быстро. Надел белые хлопковые штаны, длиной до середины голени, белую шелковую рубаху и тонкий шёлковый халат синего цвета с подкатанными рукавами, который носили расстегнутым. Так же как и Илана ноги обул в сандалии, а голову повязал белым хлопковым платком по местной моде. Под халатом на плечевой гарнитуре висел игольник, а на поясе – боевой нож и кошель с деньгами.

   – Мне нужен по городу проводник, – озаботил администратора, когда спустились в обеденный зал.

   – О! Есть тут один парнишка, если никуда не убежал, то проводит, – он кивнул головой, немного излишне задержал взгляд на Илане, затем повернулся и крикнул в сторону кухни, – Улисса! Глянь на задний двор, Вид там нигде не болтается? Для него есть работёнка.

   – Есть он там! Сейчас позову, – откликнулся гулкий женский голос.

   Через минуту в зал вбежал мальчишка, ростом на голову ниже, но теперь в возрасте аборигенов я начинаю немного ориентироваться, и определил его, как своего ровесника. Одет он был стандартно: короткие штаны чуть ниже колен, рубашка, сандалии и круглая шапочка, а на поясе висел небольшой нож.

   – Вид, господину нужен проводник по городу.

   – Согласен! Один солд! – радостно оскалился тот, при этом администратор попытался скрыть ухмылку.

   – Ты слишком дорогой, парень. Но я согласен, за полдня работы платить полсолда, а завтра найму на целый день.

   Парень слегка скривил рожу, но тут же согласился, а я опять обратился к администратору:

   – Хочу продать некоторое оружие, не подскажете к кому обратиться?

   – Как же, подскажу, к мастеру Крону. Его лавка на оружейном конце, в двух кварталах от нас, – затем кивнул на парнишку, – Он знает.

   – Знаю, господин! – воскликнул тот.

   Вызвав Фагора и похватав мешки с трофейным оружием, мы отправились заниматься товарно-денежными отношениями.

   Два квартала, это несколько не то расстояние, которое мне мнилось, оказывается, чтобы попасть к оружейной лавке нужно идти добрых километра полтора. Правда, как я потом узнал, есть мастерские гораздо ближе, но я совершенно не расстроился, что познакомился именно с этим оружейником.

   Мастер Крон оказался невысоким, но прямо таки квадратным мужчиной, с лопатоподобными ручищами. Когда мы вошли, он окинул всех взглядом, прищурил глаза и шумно втянул носом воздух, затем повернулся ко мне:

   – Слушаю вас, уважаемый?

   Как немного позже узнал, в тот день, когда мы впервые увиделись, ему понравились духи Иланы, имея тонкое обоняние, он никогда ничего подобного не слышал. Мне даже странно было узнать, что есть кузнецы-оружейники, ценители таких вещей.

   – Мастер, хочу кое-что продать, мне порекомендовал вас администратор гостиницы 'Щит', – сказал ему.

   – Да, мы с ним знакомы, показывайте, – он коротко кивнул головой, а я стал выкладывать на стол сабли, ножи, дротики в чехлах, комплекты доспехов.

   Он вытащил из кучи железа наручи старшего из бандитов, минуты две рассматривал, хмыкнул и уже более быстро осмотрел остальные пластины доспеха. Сабли крутил в руках тоже долго, а на ножи и дротики едва взглянул.

   – Что ж, – наконец он озвучил своё решение, – готов всё это у вас купить за тридцать зеолов и четыре солда.

   Сказано это было таким тоном, словно человек примерился, забил гвоздь и всё. Я не стал кочевряжиться, и своё слово тоже попытался сказать коротко и веско:

   – Согласен.

   – Сейчас принесу деньги, – он кивнул и вышел, а появившийся из-за стеллажей такой же квадратный мужчина, но гораздо моложе, стал быстро убирать всё со стола и уносить.

   Кстати, один из комплектов доспеха когда-то изготовил лично он сам, но увидев изменённое клеймо, промолчал. Об этом я узнал гораздо позже, а сейчас оглянулся на своё окружение посмотреть, чем они озабочены. Илана находилась рядышком, задрала носик и стояла как статуя. Мальчишка-проводник широко раскрыв рот рассматривал выставленное на продажу железо, а Фагор вел себя, как и положено рабу в оружейной лавке: стоял у двери, держал руки перед собой и смотрел в пол.

   – Пересчитайте, – оружейник внес деревянную коробку со стопками золотых и серебряных монет.

   Быстро сосчитав монеты в стопках и умножив на их количество, уже через десять секунд знал, что всё там правильно, перекинув наличность коробочки в мешок.

   – Всё правильно, благодарю, – слегка поклонился ему.

   – Вы разве успели пересчитать? – он широко открыл глаза и смотрел на меня удивлённым взглядом.

   – Конечно, даже могу сказать, сколько и каких монет там было.

   – Поразительно, – тихо промолвил он и поклонился, – Я вас тоже благодарю.

   Уже собираясь уходить, вдруг спросил у него:

   – А не подскажите, мастер, кто из кузнецов мог бы выполнить работу из моего металла и по моим чертежам?

   – Не понял, по вашим что, простите?

   – По моим рисункам.

   – Из вашего металла и именно по вашим рисункам, я правильно понял? – теперь он смотрел на молодого, вероятно, аристократа взглядом очень удивлённым.

   – Совершенно правильно.

   – Простите, как ваше имя, уважаемый?

   – Рэд Дангор, – ответил я.

   – Рэд Дангор? – он прислушался к звучанию моего имени и фамилии, повел плечами и поджал губы, – Такую работу я сам могу выполнить. Начинаю трудиться с рассвета и до полудня, так что милости просим.

   – Я приду к вам послезавтра, с рассветом. До свидания, господин Крон.

   – Жду вас послезавтра, до свидания, господин Дангор, – друг с другом еще раз раскланялись, и мы покинули оружейную лавку.

   – А теперь, Вид, веди туда, где есть писчие принадлежности, – при этих моих словах глаза Фагора радостно блеснули.

   – Так это нужно возвращаться обратно на целых пять кварталов, – ответил парень.

   – Ничего страшного, спешить некуда, мы прогуляемся.

   Неспешная прогулка растянулась на полтора часа. Илана как вцепилась мне в руку, так и шла всю дорогу, постреливая глазками по сторонам и рассматривая необычную архитектуру, при этом совсем забыла, что тело и правая рука всегда должна быть свободной для противодействия любой неожиданности. Но я держал её руку и не очень беспокоился, понимая, что направленную агрессию она почувствует заблаговременно.

   Мы привыкли к монолитным башням стандартных построек в пятьдесят пять этажей из химически синтезированных бетонов, металла и стеклопластика, с паркингами на верхних уровнях. На планетах Содружества часто бывает так, что человек с момента рождения ни разу не ходил по живой земле, а живёт если не на этажах, то в космосе. Нет, мы с папой на природе бывали часто, последнее время он пристрастился к рыбалке и мы, когда выполняли заказы в обитаемых кислородных мирах, постоянно спускались на планету и дней пять-шесть отдыхали на море или озёрах. Папа даже знал где, в каком месте и какая рыба ловиться, и меня брал всегда. Эх, какую треску таскали!

   Улицы, по которым мы шли, были застроены каменными трёхэтажными домами очень плотно, они просто примыкали друг к другу. Дорога была чистой, как только появлялись лошадиные катыши, из ниши в арке появлялся раб с совочком и скребком, и быстро наводил порядок, видать, недаром на въезде в город деньги берут. Как выяснилось, для жителей города один медный россо в день за голову раба, лошади или тяглового вола, это постоянный налог. С учетом трёхсот восьмидесяти четырёх дней в году, это получается почти восемь солдов или один золотой зеол, а в пересчете на двухсоттысячное население свободных, которые владеют в среднем одним с половиной рабом и половиной лошади каждый, даже на таком ерундовом налоге префектура зарабатывает сумасшедшие деньги.

   Единственное, что на улицах города мне не понравилось, так это полное отсутствие зелени, правда, много позже увидел, что сады всё-таки есть, и они находятся внутри дворов.

   – Скоро будет рынок, – прервал мои размышления мальчишка проводник.

   И правда, на улице заметно увеличился поток пешеходов, и как только мы повернули за угол, перед глазами возникла обширная площадь с длинными рядами прилавков и толпами людей. Нужная нам лавка находилась в угловом доме.

   Для писаря здесь было всё: бумага, чернила, графитные грифели, столики и доски писчие, чернильницы настольные и чернильницы переносные. Писчей бумагой мы с Иланой никогда не пользовались, зачем она нужна, если в любой момент можешь открыть перед глазами экран и написать все, что угодно, при этом исправив ошибки и не оставив никаких помарок, как на бумаге. Между тем, когда-то в руках я её держал, но она была белой и глянцевой, а то, что увидел здесь – грубое и шершавое.

   Всё необходимое мы купили, одев на шею Фагору чернильницу и восстановив его статус образованного раба. Заметив счастливое выражение лица, понял, что этот момент для него очень важен. Кстати, нам тоже нужно учиться писать и рисовать на бумаге, так как уже послезавтра надо быть у мастера-оружейника с чертежами.

   Да, образование и просвещение здесь, оказывается, дело не дешёвое. За сто листов бумаги, размером две ладони на три, уплатил два золотых, да за всякие прочие канцелярские товары три солда. Такие деньги далеко не всякому по карману. Кстати, где-то у меня в базе данных есть несколько древних технологий по производству бумаги, надо в будущем этот вопрос обдумать.

   – А давай еще прогуляемся по рынку, а? – Илана дернула меня за рукав.

   Бесцельно бродить в толпе мне не очень нравится, но девочку решил уважить. Как добраться домой мы теперь сами знали, поэтому вручив Виду полсолда, приказал сопроводить Фагора к гостинице, и взяв девочку за руку, ввинтился в толпу.

   Такого количества продавцов и покупателей, я никогда в жизни не видел, здесь были тысячи и тех и других. Весь этот шум и гам меня неслабо напрягал, но взглянув на радостное выражение лица моей девочки, которая азартно шастала от одного прилавка к другому, рассматривала ткани, посуду, украшения и прочие самые разные вещи, трогала их руками, гладила и чуть ли на зуб не пробовала, решил терпеть. Она ещё ребёнок, ей бы игрушками играться, а пришлось окунуться в жестокий, вульгарный и безжалостный мир.

   Между тем, диким его не назовёшь, он показался мне стабильным, с давно укоренившейся государственностью и законностью, способствующей общественному порядку, развитию ремесел и свободному перемещению вольных людей и товаров. Судя по всему здесь нет удельного беспредела и местничества. К сожалению, строй рабовладельческий, но с этим ничего не поделаешь.

   Да, я тоже ещё мальчишка, и совсем не социолог, но за моими плечами успешно оконченный полный курс общеобразовательной программы Галактического Содружества, да плюс кусок курса университетского, а это безоговорочно позволяет судить о существующем положении дел и понимать суть вещей не хуже любого грамотного взрослого.

   – О, смотри! – толкнула меня Илана и показала на прилавок со сладостями.

   Толстая продавщица, как только увидела, что мы остановились, запела серенады своим вкусностям, предлагая попробовать то одно, то другое. Илана смотрела на всё с вожделением, она оказалась ужасной сладкоежкой. Как позже выяснилось, её мама лично себе никогда ничего подобного не покупала, и дочь старалась ограничить, поэтому тут же купленную корзинку доверху наполнили чем-то похожим на земную халву, лукум и пахлаву. Сколько радости было в этих глазах! Ну, да, чистый ребёнок.

   – Рэд, опять! – шепнула Илана, когда я вытащил кошель и рассчитывался за покупки.

   – Что опять?

   – Кто-то неприятно зырит в спину.

   – Тогда давай будем уходить, пока дойдём до гостиницы, совсем стемнеет, – подхватил кошёлку в левую руку и кивнул ей на торговцев, – Смотри, они тоже сворачиваются.

   – Хорошо, идем, – согласилась она, но теперь ни одну из своих рук мне не подала, оставила свободными.

   По улице с рынка уходило немало людей, поэтому вертеть головой и определять своих недоброжелателей мы не стали. Придет время, они сами проявятся. Ага! Только что размышлял о стабильности и порядке в этом государстве, а правонарушители тут как тут. Ещё бы, во всех мирах, всех эпохах и социально-политических формациях, желающие красиво жить за счет труда ближнего, никогда не переведутся.

   Темнело здесь очень быстро. Казалось, только что над стеной города в глаза светил яркий солнечный луч, а через минут сорок на улицах посерело, и стремительно стала сгущаться темень. Народ потихоньку рассосался и нам встретился только фонарщик с двумя носильщиками-рабами, один из которых нёс небольшую лестницу, а второй масло в кувшинах. А звук шагов за спиной приближался.

   – Их двое, так и идут за нами, – Илана приостановилась, задрала подол, вытащила из кобуры на бедре импульсник и сунула его себе подмышку левой руки.

   – Видно мой кошель понравился, – высказал своё предположение.

   – Да, он у тебя большой и тяжелый. Только чего они за нами идут так долго?

   – Будет удобно, то нападут, а если нет, так хотя бы выявят наше местожительства. А мы уже недалеко, – показал Илане на фонарь, который висел метрах в ста, там был поворот и ещё метров двести пути.

   До гостиницы нам спокойно дойти не дали, шаги за спиной участились и стали звучать громче.

   – Останавливаемся, – аккуратно поставил на брусчатку кошёлку со сладостями, вынул боевой нож и повернулся к Илане, – Вали на поражение, в крайнем случае, дорежу.

   – Угу, – спокойно сказала она, после чего услышал щелчок предохранителя.

   Через несколько секунд из темноты вынырнули два силуэта, в руке того, который бежал на меня сверкнул клинок ножа. Но друг за другом полыхнули два тусклых разряда, резко запахло озоном, а следом и фекалиями. Мощный импульс высокого напряжения моментально остановив сердце, расслабил и освободил мочевой пузырь и прямую кишку.

   Подняв с брусчатки плохонький нож из сырого железа, решил, что мне такое непотребство не надо и отбросил его в сторону. Самое интересное, что если меня собирались однозначно зарезать, то Илану нет, её хотели оглушить ударом кожаного кошеля с деньгами по голове. И было там этих денег много, только все медные, однако другой разбойник нищим не был, когда вернулись в номер, то насчитал у него четыре зеола, семь солдов и пригоршню медной мелочи. Как говорил мой дедушка: 'С паршивой овцы хоть шерсти клок'.

   Глава 8

   Свистнул рассекаемый воздух, раздался звон металла о металл, и на земляной пол кузницы свалился отрубленный кусок железа. Мастер Ардо Крон с толикой сожаления взглянул на огрызок заготовки для сабли, затем посмотрел на мой меч, и в его глазах вспыхнул восторг.

   – Ну что? – спросил он, склонившись к клинку, и высматривая место удара.

   – Отлично, зазубрины нет. А теперь смотри, – вставил меч в расщелину наковальни и с усилием (пришлось на его плоскость прямо налечь) согнул полной дугой, затем аккуратно отпустил и показал, – Каким ровненьким был, таким и остался.

   – Он достоин императора! – хрипло выдохнул мастер.

   – Император немного подождёт, – ответил ему, осматривая свой новый меч, великолепный образец холодного оружия. Впрочем, огнестрельного оружия ещё не придумали, но я его тоже придумывать не собираюсь.

   – Вы, горцы, ничего святого не признаёте, а император – посланник богов!

   – Так я не возражаю, наоборот, абсолютно согласен. Преподнесу ему не только меч, но и полный доспех, потом тебе нарисую какой. Но будет это лишь в обмен на должность цезарха.

   – Парень, ты от скромности не умрёшь, – усмехнулся мастер.

   Два дня назад я отсканировал наладонником кусок металла, рассчитал теоретический вес с учетом тройной окалины и лазерным резаком отрезал ровно столько, сколько нужно для изготовления трёх лёгких прямых мечей и двух узких кинжалов с изогнутыми вперёд под сорок пять градусов усиками гарды, а так же двух арбалетов с двумя десятками наконечников для болтов.

   Длинные прямые мечи с крестовидной гардой я в городе видел. Говорят, они попали в Парсию вместе с северными варварами, многие из которых сегодня служат в гвардии императора. А еще такие носят многие столичные аристократы, ими очень удобно фехтовать.

   Для себя с Иланой ничего нового выдумывать не стал, а нарисовал точно такое же оружие, какое было у нас в игрушке 'Меч и магия'. Клинок меча имел строго функциональную форму без каких-либо придуманных в виртуальных фентези-играх загогулин и изысков. Эфес тоже был прост – крестовина, дуга и яблоко. А вот модель арбалета взял из числа реально изготовленных реконструкторами и действовавших образцов с известными техническими характеристиками.

   Когда рано утром, одевшись попроще, взял кусок стали и прибыл к мастеру Крону, он меня уже ожидал.

   – Пойдём, – пригласил в лавку и через переход провёл во двор.

   Здесь впервые в этом мире я увидел цветники, виноградник и сад фруктовых деревьев. Пока он меня куда-то вел, невдалеке послышался стук молотков о железо. Оказывается, у южной стены проживает целый околоток кузнецов, вот они и приступили к работе. Вскоре и в его дворе застучали, в открытой двери кузницы было видно, как сын мастера держал в щипцах пышущую жаром железку, двое рабов брызгая горячей окалиной, по ней лупили молотками, а ещё один раб стоял на горне.

   Указав на один из табуретов, мастер уселся рядом и протянул руку:

   – Давайте свой материал, я посмотрю.

   Развернув холст с куском стальной полосы, он сразу же впился в неё изумлёнными глазами и долго вертел в руках. Наконец, поднял голову и сказал:

   – Этот кусок был изделием, отлитым из небесного камня, что невероятно, но то, как он отрезан и совсем недавно, для меня ещё невероятней, не понимаю. Где вы его взяли, и чем резали, не скажете?

   – Мастер, сказать не могу, а врать не хочу, но это моя собственность.

   – А еще у вас есть такой же? – осторожно спросил он.

   – Если у вас получится то, что мне нужно, то найду. Немного, правда, но найду.

   – Что ж, давайте посмотрим, что вы хотите сделать.

   – Прошу, – подал ему эскиз меча, его сечение, а так же деталировку арбалета.

   – У этого меча будет плохая балансировка, – сразу же сказал он.

   – Будет нормально, баланс мы отрегулируем яблоком, – ответил ему.

   – Каким яблоком? – он с удивлением вскинул голову.

   – Посмотрите на этот рисунок, – ткнул пальцем в бумажку, – Это называется эфес, в вершине рукояти укреплен круглый шар, это и есть яблоко.

   – Мы его называем навершие, но того, что нарисовано, для хорошего баланса будет мало.

   – Это пустотелое яблоко, его нужно будет залить свинцом.

   Мастер заинтересованно стал вертеть рисунок в руках, затем сжал кулачище и взмахнул им, покивал головой и сказал:

   – А вы знаете, может получиться.

   Листки с общим видом и деталировкой арбалета, он рассматривал минут двадцать и всё молчал, наконец, треснул лопатоподобной рукой себе по лбу и рассмеялся.

   – Ты смотри, какое интересное решение! Какая красивая придумка! Тот, кто вам это дал – умнейший человек! – он потряс перед глазами стопкой эскизов, – только рычаг для натяжки тетивы с крюком и зацепом, а еще эти гайки и вкладыши можно сделать из обычного железа, а не из небесного.