Текст книги "Мореход (СИ)"

Автор книги: Александр Белый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

   – Работаем по плану, – поставил задачу, которая за тридцать девять часов пути была теоретически отработана неоднократно.

   Воины без суеты рассредоточились по укрытиям и взяли под контроль фасадные и тыльные части зданий. Не сказал бы, что в данном случае увидел дворцовый комплекс богатого человека, скорее шикарный дом с неплохой наружной архитектурой, впрочем, у меня строится получше.

   С этого подворья в поход ушло четверо человек, в том числе и сам Кровавый Капитан, но ещё оставшихся на месте пятерых мужчин-воинов я точно видел, и вход с террасы первого этажа, куда они ушли отдыхать, запомнил неплохо. Пятый, видимо управляющий, жил на мужской половине второго этажа, в дверь его комнаты точно так же, как и у меня дома, можно было попасть из террасы второго этажа.

   Первых двоих я застрелил без проблем, они спали, зато двое других были чем-то встревожены и встретились мне в двери со светильником и мечами в руках. Керамическая лампа громко лопнула и зазвенело падающее оружие но, затаившись на три минуты и не заметив излишнего шевеления, мы двинулись на террасу второго этажа.

   – Он не спит, стоит за дверью, – в наушнике раздался удивлённый голос Иланы.

   – С какой стороны?

   – С левой.

   – Значит, будет спрятан за открытой дверью, – размышлял вслух, подкрадываясь и готовясь ввалиться в помещение, – Солнышко, я вкатываюсь и заставляю его проявить себя, а ты жахни половинным разрядом.

   – Сделаю! – ответила она.

   Слегка надавив на дверь и убедившись, что она не заперта, резко ударил ногой и рыбкой нырнул прямо в комнату. Следом за мной раздался треск импульсного разряда, затем, сначала краем глаза заметил обнажённое мужское тело, а потом услышал грохот его падения.

   – Отлично, – сказал я и хотел было вязать вырубленного человека, но в это время в смежной комнате раздался писк и я рванулся туда.

   Тоненькое "И-и-и" стало повышаться в тоне, грозя вскоре превратиться в визг. Женский. На широкой кровати, сунув голову под подушку, но при этом все прочие прелести выставив на всеобщее обозрение, "боялась" молодая женщина. Почему молодая? Да потому, что её формы были гладенькими и упругими.

   – Ша!! – прошипел я и припечатал открытой ладонью по аппетитной ягодице.

   – Ой! – вскрикнула она и замолчала, а я откинув подушку, удостоверился, что это действительно молодая девчонка, лет пятнадцати-шестнадцати, правда, в темноте она меня рассмотреть не могла, но это неважно.

   – Ты кто? – спросил у неё.

   – Мия, – пискнула она, прикрыла ладошками рот и широко распахнула невидящие глаза.

   – Рабыня она, – сказала подошедшая Илана и добавила, – для сексуальных утех.

   – Откуда ты знаешь?

   – Вижу полоску над лобком, проверь, это шрам?

   Проведя рукой по низу живота, ощутил бугорок, точно такой же, как и в жриц Силары. Подобная стерилизация, когда на животе делают разрез, а затем создают маточную непроходимость, но при этом сохраняют половое влечение и способность к оргазму, очень дорогая. Да и специалистов, которые могут сделать такую операцию очень мало, и секреты они свои берегут вот уже сто двадцать лет очень тщательно. Говорят, раньше что-то подобное делали с помощью прокола длинной деревянной спицей, правда, смертность при этом была ужасающей.

   – Это шрам, – ответил Илане и повернулся к девчонке, – Кто твой господин?

   – Мастер Кью, – испуганно пропищала она.

   – А сколько жён и детей у господина Ангорниса?

   – Не знаю, господин.

   – Как так не знаешь, если ты здесь живёшь?

   – Я здесь живу всего два дня, господин, а семья господина Ангорниса живёт дома, в столице, – в её словах звучала растерянность.

   – Не понял, а это разве не его дом?

   – Его, но это вилла, господин, а дворец – в столице, – теперь уже охотно ответила она.

   – Ясно, ложись на живот, – сказал ей, и после того, как она послушно улеглась, крепко связал ей руки, ноги, затем оторвал кусок простыни и заткнул рот, – Полежи немного, чуть позже освобожу.

   Старика Кью решили не связывать, даже если он вскоре очнётся, то двигать конечностями ещё долго не сможет.

   Тюремное помещение, где содержались пленные, располагалось в глубине сада, прошлый раз дважды в день туда заносили котёл с пищей, и один раз двое наших соседей-моряков выносили парашу. Здесь дверь была не заперта, но оказалось, что за нею в свете едва тлеющей лампы спят какие-то два мужика, о которых ранее даже не подозревал, но не стал заморачиваться и тут же застрелил. Проём со ступенями в подвал, откуда отдавало запахом фекалий и гниющих ран, оказался справа, захватив светильник, мы с Иланой туда и направились.

   Чем глубже мы опускались, тем воздух становился всё более неприятным и удушающим. Отодвинув задвижку входа, мы попали в узкий коридор, с обеих сторон которого располагалось по три окованных железом двери. За некоторыми из них слышались стоны и храп.

   – Гилон, Гилон, – несколько раз позвал и постучал в первую дверь.

   Сначала ничего не происходило, затем за следующей дверью раздался говор и кто-то хрипло спросил:

   – Зачем он тебе?

   – Хочу удостоверится, что он здесь.

   – Чего тебе надо?! Ты что, пьяный скунс, не знаешь разве, что ранен он?!

   – Ну, я совсем не пьяный, и на скунса не похож, – начал отвечать, но меня прервали раздавшиеся отовсюду голоса:

   – Дай поспать! Шёл бы ты отсюда!

   – Пойду, парни, только вместе с вами, – отодвинув массивную щеколду, отворил окованную дверь, отключил ПНВ и повыше вытащил гнёт масляной лампы, которая осветила забитую пленными камеру, – Это я, Рэд Дангор, сосед ваш.

   – Это какой Рэд? Это тот, у которого жена ведьма? А откуда вы здесь взялись? – посыпались вопросы со всех сторон.

   – Мальчики, я не ведьма, а видящая, – из-за спины вышла Илана и во всех камерах немедленно смолк любой шум, – И я вижу, что если вы будете послушны и не будете шуметь, то вернётесь домой благополучно, все останетесь живы и здоровы.

   – Говорите, что делать, госпожа, – с кучи соломы встал крепкий парняга, который, если ничего не путаю, служил на корабле Гилона багором (боцманом).

   – Открывайте камеры, берите раненных и тихо следуйте за мной, – ответила она, – кстати, в какой из них держат невесту Ларта?

   – Так Лола не здесь, госпожа, – сказал боцман, – Её держат в доме вместе с наложницами.

   – А её саму наложницей не сделали? – спросила она.

   – Не должны, вряд ли, – заговорили вокруг.

   – Господин! Господин! – в подвал вкатился Хуа, – Там рабы проснулись и выходят работать по хозяйству.

   – Помоги Илане, – сказал ему, а сам поспешил из подвала, но затем остановился и громко сказал, – Предупреждаю всех, если среди вас есть безмозглый идиот, который сейчас начнёт шуметь, качать права, чем взбудоражит пиратский посёлок, пусть лучше сам повесится, иначе мне придётся всех вас кинуть на произвол судьбы и уходить самостоятельно.

   В камерах зашумели, но я не стал больше слушать, о чём они там говорят, а побежал наверх. Но Илана наших освобождённых моряков организовала за пять минут, а ещё через пять, тылами увела к причалу. Нужно сказать, что на ногах не стояли лишь четверо, ещё одиннадцать человек имели средний вид потрёпанности, а остальные были легкоранены, но вёслами обещали махать все. Впрочем, ветер почти попутный, поэтому махать им вряд ли придётся.

   Вскоре во дворе в воловьей упряжке стояли три двухосные арбы, в доме везде горел свет, один из рабов свежевал ягуара, а остальные выносили и грузили ценное имущество. Особенно мне понравился большой набор серебряной посуды и три десятка красивых позолоченных ламп. Нагрузить всякой всячины можно было очень много, но широко развернуться не позволяло время.

   К моменту выезда в одной из арб сладко спал мастер Кью, а рядом с узлами личных вещей выстраивались проживающие в вилле рабы и рабыни. Нам с Иланой давно нужно было увеличить численность говорящего имущества, так как мои домашние полностью "зашиваются", вот и выберем из них нужный контингент, а остальных продадим.

   Лола, невеста Ларта, тоже нашлась и сейчас восседала на первой арбе. Все эти дни она жила на женской половине дома под надзором евнуха, управляющего местным хозяйством, который поклялся, что её здесь никто не трогал. Внешне девчонка выглядела нормально, но перед тем, как выводить раненных, Илана у неё всё же спросила:

   – Тебя здесь не обидели?

   – Обижали, кормили за рабским столом, – недовольно и зло пробормотала та, немного помолчала и молвила, – Взаперти держали.

   – Теперь всё позади, завтра будешь дома у жениха, он мальчик хороший, – сказала ей Илана и отошла, а мне по внутренней связи добавила, – Да, стервозный подарочек Ларту попался.

   – Ха! Ларт ещё тот жук, думаю, что друг друга они стоят. Но теперь это уже их проблемы.

   Искать тайники и заначки не пришлось, золото и серебро были уложены в сундук, находящийся в кабинете Кровавого Капитана. Думаю, что ему и в голову не могло прийти, что кто-то там может ковыряться. Если перевести на зеолы, то было в мешках всего семьсот тридцать монет текущих поступлений, остальные здесь не хранились. Но меня настоящее положение дел вполне устроило, задумку удалось выполнить, осталось лишь нормально добраться домой.

   – Рэд, мы на причале, – в наушниках раздался голос Иланы, – Пока ещё прилив, так что галеру смогут снять без проблем. Мальчики радуются, как дети!

   – Прекрасно, мы тоже выступаем и минут через двадцать будем. Пусть готовятся к погрузке, – сказал я и взял переднего вола за хомут.

   Этот вид транспорта, к сожалению, ужасно медлительный, зато будет двигаться, как дорожный каток и именно туда, куда его поведут. Через двадцать три минуты мы были на месте и имели удовольствие лицезреть нашу поселковую галеру, пришвартованную к грузовому причалу. Ещё какое-то время заняли погрузочные работы, после чего отвели арбы от берега и, наконец, я уселся в баркас к Хуа и Виду. Илана с остальными моими курсантами осталась на галере, она будет лечить раненных, а парни помогать матросам. Ну и, естественно, присматривать за моим имуществом.

   – А это что?! – кивнул на раскиданные по баркасу бронзовый отражатель, большую лампу, кучу железного оружия и доспехов.

   – Так добро собрали, – недоумённо ответил мой слуга.

   – Хорошо, что тряпьё не притащили, – успокоился я, при этом особо не прислушиваясь к его тихому и недовольному бормотанию.

   – Вовремя мы, скоро будет рассвет, – сказал Вид и кивнул головой на посветлевшее небо.

   Глава 6

   Каким-то образом информация о набеге разлетелась очень быстро и проникла за территорию обеих городских стен. Неожиданно мы с Иланой стали весьма популярны, и не только в посёлке, но и в столице. Ели после похода за мехами о нас говорили лишь в узких кругах богатых торговцев и солидных наёмников, то сейчас здоровались и кланялись совсем незнакомые люди и в самых неожиданных местах. Теперь даже на центральных городских воротах не останавливали ни разу, стражники лишь молча кланялись и пропускали без вопросов в одну и в другую сторону.

   В нашем меховом магазине тоже клиентуры прибавилось, особенно зачастили молодые аристократы от шестнадцати и старше. Уж не знаю, откуда они узнали, что налёт на пиратов это именно наша работа, но каждый норовил поближе познакомиться и получить информацию из первых рук. А ведь раньше ни один из них с нами даже не разговаривал нормально, тыкал в меховые изделия пальцем и цедил сквозь зубы одно-два слова, сейчас же тональность общения изменилась коренным образом.

   – Расскажите! – приставали ко мне, – Расскажите, прошу вас, это правда, что вы ходили в набег на одном баркасе? И разгромили весь пиратский посёлок, захватили в плен тестя Кровавого Капитана и убили две сотни пиратов? И привезли три сундука с золотом и целый корабль рабов?

   В среде высшей знати связи мне были нужны, поэтому усаживал их за столик, наливал в трофейные серебряные кубки хорошего вина и обстоятельно рассказывал всё, что считал нужным. А когда они уходили, то слышал за спиной:

   – Видишь, – громко шептал один из них, – а не говорит, что его жена ведьма.

   – Да, – отвечал второй, – без ведьмы у него ничего бы не получилось.

   – Точно! – сказал третий, – Вот будь у меня собственная ведьма, я бы не какого-то там тестя, а самого Кровавого Капитана в плен захватил!

   На третий день по возвращению из набега к нашему дому прямо с утра прискакал курьер тригорниса (адмирала) Грума, командовавшего первой эскадрой боевых кораблей империи. Во врученном свитке, перевязанном лентой с подвешенным серебряным жетоном (пропуском в Верхний город), было приглашение посетить его дворец в день бога-отца Портала, то есть, завтра, сразу же после сиесты.

   Вопроса идти или нет, не стояло. Насколько мне было известно, почти все высшие командные посты в военно-морском флоте занимали члены императорской семьи, и служить они начинали на кораблях почти с детства.

   Правила местного этикета разрешали по такому "пригласительному билету" не только прийти самому, но и привести с собой всех своих жён. За мной числилась только одна Илана и, поэтому решил для себя, что девочка достаточно подросла, на ребёнка уже внешне не похожа и пора её выводить в свет. Одно плохо, приличных одёжек нет. Из тех, которые заказывали полтора года назад, мы давно выросли, а в качестве обновок обычно шили себе вещи удобные и практичные.

   – Я одно из маминых платьев перешью, а сверху на голову и плечи накину газовую шаль, – решительно заявила Илана, затем прикрыла глаза и минутку помолчала, – Мечтала надеть какое-нибудь мамино платье с самого детства.

   – С самого детства? Это сколько тебе было лет? – ухмыльнулся я.

   – Пять или шесть, – грустно ответила она.

   – Солнышко, улыбнись! Завтра будем веселиться.

   – Ага, повеселимся, – кивнула она и опять задумалась, – но всё же какая-то мелкая неприятность случится... Но в конечном итоге ничего нам не грозит, всё будет нормально.

   С пошивом одёжек и новых сандалий мы управились своевременно и как только начала спадать дневная жара, отправились на приём. По моей просьбе для поездки староста Стром выделил свою одноосную повозку с рабом-ездовым, даже каких либо вопросов не задавал.

   С охраной ворот Верхнего города тоже никаких проблем не возникло, правда, запускать нас вышел лично начальник караула. Жетон он едва ли не обнюхал с обеих сторон и внимательно перечитал свиток, затем окинул нас удивлённым взглядом и спросил:

   – Это вы и есть Рэд Дангор?

   – Точно так, – кивнул я.

   Офицер ещё раз взглянул на свиток, пожал плечами и спрятал жетон в подвешенную через плечо сумку.

   – В Верхнем городе на лошадях ездить запрещено, – сказал он и махнул рукой куда-то влево, – Гостевой сарай для телег и колесниц сразу за воротами, там есть наёмные паланкины.

   – Он почему-то удивлён нашим молодым возрастом, – шепнула Илана.

   Вдоль внутренних стен города слева и справа от ворот стояли длинные каменные здания, как я выяснил несколько позже, это были принадлежащие аристократии конюшни. Повозку нам пристроил местный бизнесмен-распорядитель, он же выделил паланкин с четырьмя носильщиками, которые нас будут ожидать на месте столько, сколько надо. Эти услуги нам обошлись дорого – целый солд но, к сожалению, от монополии деваться некуда.

   Нужно сказать, что и Нижний город был вполне опрятный, муниципальные рабы с дорог лошадиные окатыши убирали вовремя, мочу животных постоянно смывали водой, но всё равно, с Верхним городом это не шло ни в какое сравнение. Здесь был как бы другой мир: роскошные беломраморные дворцы с садами, прудами и фонтанами, и желтоватая брусчатка, за семнадцать веков существования до блеска отполированная миллионами ног.

   У трёхэтажного ослепительно белого дворца, куда нас принесли рабы, до семи десятков паланкинов уже стояли. Как позже выяснилось, это было далеко не всё, в конечном итоге их здесь собралось более сотни. Нас встретил низенький, толстый и прилично одетый раб, который с глубоким поклоном принял у меня пригласительный и засеменил вперёд, показывая дорогу. Мы взошли вверх по лестнице, затем в вестибюле были переданы для сопровождения другому рабу, который нас пригласил в зал и повёл к хозяину, тригорнису Груму.

   Обратил внимание, что лично я одет ничем не хуже, чем присутствующие аристократы. На мне была светло-коричневая туника до колен из дорогой тонкой шерсти, обшитая золотой нитью, и неширокий, жёлтой кожи ремень с золотой пряжкой. Сандалии изготовили по последней моде – с золотыми бляшками на кончиках ремешков, правда, меч выглядел несколько простовато. Зато моя девочка сорвала взгляды всех присутствующих.

   Местные матроны носили стОлы с короткими рукавами и длиной до щиколоток. Это такие очень широкие туники из тонких тканей светлых тонов, стянутых на шее ремешком, а на талии тонким поясом, собирающими большое количество складок. Жёлтое шёлковое платье Иланы тоже не было заужено по фигуре, а образовав складки, подпоясано золотым пояском. Длиной до щиколоток и закрытое спереди под горло, оно свисало на грудь, маскируя её размер множеством оборок, при этом верхняя часть спины была голой, что выходило за рамки канонов местной моды. Но такая же жёлтая газовая шаль, укрывавшая голову, спину и плечи, сглаживала излишне выраженную откровенность. Ансамбль завершали отделанные золотыми полосками сандалии и драгоценности: в ушах висели золотые серёжки с крупной розовой жемчужиной в каждой, и на груди три нитки из точно такого же жемчуга.

   Был он не натуральным, а искусственным, но приборов, способных этот момент идентифицировать, в данном мире не изобретут ещё тысячу лет. Однако, Илана вчера всё же надумала проконсультироваться с ювелиром о его стоимости, после чего принять окончательное решение, а можно ли носить такое в приличном обществе. Оказывается, белый жемчуг здесь встречается часто, но стоит серьёзных денег, зато такого, как у нас, он не видел никогда и сходу предложил за весь гарнитур триста пятьдесят монет золотом. Когда Илана улыбнулась и забирала жемчуг обратно, то он во след кричал: "Пятьсот!"

   На приёмах в высшем обществе было принято платки на голове развязывать и цеплять на шею, что проделал и я, после чего под кинжальным взором доброй сотни пар глаз, мы проследовали к одной из групп аристократов, стоящих в окружении матрон. Высокий, по местным меркам мужчина в тёмно-красной тунике, которому что-то тихо сказал сопровождающий раб, был мужчиной лет тридцати пяти, с резкими чертами лица, горбинкой на носу и тяжёлым подбородком. Он, наконец, оторвал от моей девочки оценивающий взгляд и не менее внимательно посмотрел на меня.

   – Рад, что вы приняли моё приглашение, господин Дангор, – сказал на удивление звонким голосом.

   "Попробовал бы я не принять", подумалось мне. Между тем это приглашение соответствовало моим чаяниям и планам, поэтому учтиво поклонился и сказал:

   – Для меня это большая честь, господин тригорнис.

   – Мы в домашней обстановке, поэтому, называйте меня господин Грум.

   – Благодарю, господин Грум.

   – Какой интересный жемчуг! – вдруг воскликнула одна из матрон, заработав недовольный взгляд хозяина, – Выдайте секрет, где вы его приобрели?

   – Госпожа? – спросил я, так как Илане по правилам местного этикета самостоятельно в разговор вступать было нельзя.

   – Халила Грум, – подсказала та.

   – Госпожа Халила, господа! Разрешите представить вам мою жену, Илану Дангор, – сказал и кивнул головой, разрешая ей говорить.

   – Эти драгоценности, госпожа Халила, принадлежат нашей семье с незапамятных времён, и передаются из поколения в поколение старшей дочери в семье. Мне они достались после смерти мамы.

   – Я вижу, милочка, что вы благородного сословия, но откуда вы родом? – к нам подошла и встряла в разговор благообразная старушенция.

   – Мы горцы, – ответила Илана, на что собеседница удивлённо подняла брови, а некоторые присутствующие искривили рожи. Ещё бы, горцы здесь считались настоящими дикарями.

   Хозяин дома вытащил меня из круга, подхватил под руку и пошёл по залу, лично представляя присутствующим. На лица память у меня хорошая, а на имена – не очень, поэтому спрятанный в специальном нагрудном кармане наладонник через специально вышитый на тунике золотой цветок с окошечком в центре, фиксировал всё и вся.

   Во время перехода от одной собравшейся группы людей к другой, которые у высоких столиков наливались вином, адмирал не забывал задавать десятки разных вопросов, на большинство из которых мне приходилось чаще всего отвечать неправду.

   – Кем был ваш отец? – спрашивал он.

   – Военным вождём, – не сильно обманул я его, всё же командир отделения десантно-штурмовых войск, с пятидесятипятилетним сроком службы и немалым боевым опытом, это не хрен собачий, – Воинами были все мои предки, господин Грум.

   – Значит вы потомственный воин, – кивнул он, – А почему у горца такая фамилия морская?

   – А я из рода, жившего у горных озёр, там наша фамилия странной не считалась.

   – Угу, угу, – кивал он, а я посматривал на Илану, которую обступили со всех сторон и женщины и мужчины, но она держалась стойко и улыбаясь, что-то рассказывала.

   Вскоре гостей собралось ещё больше, но адмирал что-то оттягивал, задавал малозначительные вопросы и всё таскал меня по залу. Но вот вошёл худощавый мужчина с тонкими чертами лица и сединой на висках, которого не представили, но которому все без исключения уважительно кланялись. К нему подошла старушенция, собеседница Иланы, и они о чём-то тихо переговариваясь, уселись за пустым низеньким столиком. Я так понял, что именно его все ожидали, так как теперь адмирал стал задавать самые интересные вопросы, из-за ответов на которые, вероятней всего, меня сюда и пригласили. В-общем, на сегодня я был назначен клоуном.

   Нас с Иланой усадили посреди зала, и начали дотошно расспрашивать о морском набеге на пиратский посёлок. Мне пришлось подробно рассказать официальную версию истории, кое-что дополнила Илана и на шёпот "ведьма, ведьма", совершенно не реагировала, лишь мило улыбалась. Как позже выяснилось, было здесь много морских офицеров, а тот "незаметный" мужчина, который тихо сидел со старушенцией в уголке, оказался самим гордиархом Куяном, командующим морским флотом и родным дядей императора Абасса Первого.

   Особенно всех поразило, что моя маленькая команда ринулась в океан на обычном рыбацком баркасе и, мало того, путь держали не в дневное время вдоль гряды островов, а круглосуточно и напрямик, через открытое море.

   – Нет, не весь пиратский посёлок разгромили, это чьи-то домыслы – отвечал я, – Но охранников дома Кровавого Капитана и караул на пристани вырезали весь, это два десятка пиратов. Да и как их не вырезать, если они вместо службы напились вина и спали.

   После этих слов, адмирал зло зыркнул на одного из присутствующих, который втянул голову в плечи и опустил глаза, видать, и здесь с дисциплиной не всегда всё в порядке.

   – Господин Дангор, – обратился он ко мне, – А вы не хотите уступить за вознаграждение захваченного в плен пирата, который тесть Кровавого Капитана.

   – Господин Грум, я его уже уступил старосте посёлка Рыбачий, – улыбнувшись, ответил ему, – Всего за десять золотых, по цене рабыни, предназначенной для постельных утех.

   – За сколько?! – воскликнул тот самый аристократ, который только что прятал глаза, – Да за него можно было выручить раз в десять больше!

   – Поверьте, господа, после того, как я ограбил виллу, он никому не интересен. Его из плена не будет вытаскивать даже собственный зять, поэтому, больше десяти зеолов он не стоит.

   – А это правда, что вы привезли три денежных сундука и целый корабль рабов? – спросила какая-то матрона.

   – Рабов было всего двенадцать, – ответил я, – девятерых я оставил себе, а троих продал соседу. Что же касается денег, то да, господа, отказываться не буду, немало привёз и золота, и серебра, и пачку ценных бумаг.

   На самом деле этот набег принёс мне одну тысячу семьсот пятьдесят золотых, из них сотня ушла на премиальные – каждый из курсантов получил по двадцать зеолов. Но меня уже давно мучила мысль о том, как бы легализовать активы, изъятые из дома торговца Хартона, и нынешняя ситуация показалась наиболее удачной. Тем более, что несколько закладных на имущество каких-то неудачников, проживающих в городах империи Ахеменида там были, почему бы не быть ценным бумагам, принадлежащим ростовщикам столицы Парсии?

   – Там даже есть, господа, закладные на имущество некоторых жителей этого, Верхнего города, – заявил я.

   – И что это за имущество? – спросил некий господин Чарун, чья фамилия мне была хорошо известна и чей голос был удивительным образом знаком, некогда слышал его через "жучок", прицепленный к окну кабинета Хартона.

   – Закладные на два дворца и конюшни, – ответил я.

   – Ух ты! – воскликнул кто-то и спросил, – А кому они принадлежат?

   – Господа, раскрывать эту тайну широкому кругу я не намерен. Прошу меня простить, но об этом будут знать лишь заёмщики.

   – И как вы намерены поступить с этими ценными бумагами? – угрюмо спросил Чарун.

   – Обычным порядком, – я передёрнул плечами, – Человек брал деньги в долг, на что-то рассчитывал, значит, собирается его вернуть, не так ли?

   – Но он же не лично у вас брал в долг?

   – А это не имеет значения, – мягко улыбнувшись, корректно ему ответил, – Ценные бумаги я взял законно на меч, поэтому, когда придёт срок, они будут предъявлены к выплате. Или я что-то не так говорю?

   – Да всё правильно, никто не спорит, – махнул рукой адмирал и украдкой взглянул на именитого гостя, который слушал разговор очень внимательно, – А теперь расскажите, господин Дангор о своих приключениях на Севере. Об уничтожении банды каторжников и возврате казённого серебра даже на докладе у императора говорили.

   Расспросы-рассказы закончились, когда всех присутствующих пригласили в соседний зал за накрытые столы, ломившиеся от различных яств. Тьма космоса, такого бескультурья в приёме пищи в аристократическом обществе мы даже представить себе не могли. Многие высокородные себе пищу в рот запихивали руками, а обпившись и объевшись, бежали в соседнее помещение, где за ширмой освобождали место в желудке для очередной порции новых вкусностей. В-общем, ужас.

   Возможности тихо сбежать нам с Иланой не представилось, поэтому застряли мы здесь до утра. Любезный адмирал нам даже выделил гостевую комнату и оставил ночевать, так как выезд из ворот Нижнего города в тёмное время суток без высочайшего соизволения категорически запрещался. Но мы не в обиде, наоборот, познакомились с некоторыми доброжелательными людьми и прекрасно провели время.

   – Ах, какой заряд энергии я сегодня получила! – жарко шептала мне Илана, когда мы отправились отдыхать, – Сколько чувств!

   – О чём ты говоришь? – удивлённо спросил у неё.

   – О слюнях! Сколько мужчин, глядя на меня слюнями давились. А вот этот хочет поправить свои финансовые дела, – кивнула она на аристократа, устремившегося нам наперерез, – И по отношению ко мне имеет серьёзные намерения. Боюсь, что хочет сделать молодой вдовой. Осторожно, сейчас толкнёт.

   Это был физически крепкий мужчина, в возрасте около двадцати пяти-тридцати лет с прищуренным взглядом и постоянной ухмылкой на лице. Он умышленно нарывается на оскорбление и уже пытался сегодня вроде бы как ненароком плеснуть на меня вином, но предупреждённый Иланой, я вовремя отступил и брызги попали на другого молодого человека. Этот инцидент быстро замяли, но сейчас без скандала не обойтись.

   – Эй, скунс, – воскликнул он и попытался толкнуть меня левой рукой, но я был начеку, перехватил руку и резко уклонился вправо. Не ожидавший ничего подобного большой и сильный воин с разворота глухо брякнулся задницей на пол, при этом красиво отделанные золотом ножны меча звякнули о мраморный пол довольно громко, привлекая постороннее внимание.

   – Ах ты дикарь вонючий, как ты посмел ко мне дотронуться?! – вскочив на ноги, заорал он во всю глотку, – Я тебя убью! Тебе не жить! Дуэль! Вызываю тебя!

   Гости, не успевшие разойтись, сразу же поспешили к нам.

   – Что происходит? Что случилось? – заговорили вокруг.

   Никакие скандалы в наши планы не входили, тем более в кругу высшего общества, но создавшаяся ситуация поставила в условия, при которых дальше некуда бежать и нужно немедленно принимать какое-то решение. База знаний по курсу психологии говорила однозначно, что в любом деле, даже самом безнадёжном, нужно попытаться найти крупицы позитива, извлечь их и направить в свою пользу. Собственно, ничего другого нам не оставалось, поэтому, играя на публику, я повернулся к Илане и негромко сказал:

   – Смотри, дорогая, весь вечер мы этого человека считали серьёзным и сдержанным воином, а он визжит, как скандальная матрона.

   – Нет, как рыночная торговка, – ответила Илана и мило улыбнулась.

   – Ах, ты... ты! – злобно прошипел скандалист, глядя на неё, – Ты у меня не смеяться будешь, а плакать!

   Улыбка с лица Иланы слетела, её плечи слегка подались вперёд и она своими глазищами угрюмо уставилась в глаза оппонента.

   – Как вы смеете обращаться ко мне подобным образом? Вы хам и наглец! – резко сказала она, от чего тот отстранился и изменил выражение лица на удивлённое и слегка испуганное, всё же моя девочка хорошо умеет пользоваться своей ментальной силой, – Не знаю, сколько лет проживёт мой муж, но абсолютно точно знаю, что вы умрёте очень скоро, и это я вам обещаю!

   Молодец, девочка, после моей победы на дуэли, а то, что это будет именно так, у нас никаких сомнений не было, всем станет понятно, что лучше уж с ней дружить, а не ругаться. Немаловажным моментом был тот факт, что вызвали меня, а не наоборот, не хватало ещё прослыть самоуверенным выскочкой и заслужить ненависть столичной аристократии. Значит, что не делается, то всё к лучшему; осталось только закрепить будущий успех, поэтому сделал шаг вперёд, к ошарашенному от натиска Иланы скандалисту:

   – Назовитесь?

   – Компаньон господина Чаруна, Иго Сарда.

   – Господин Иго Сарда, вы неоднократно пытались испортить нам вечер, а сейчас нанесли оскорбление моей жене. Я, Рэд Дангор, согласен с вызовом и принимаю его. Бой чести?

   – До смерти! – воскликнул из толпы господин Чарун. Он был не вправе влезать в спор, между тем, почему-то влез.

   – До смерти! – встрепенулся скандалист, видно Илана его только что "отпустила", так как лицо опять искривилось в привычной ухмылке, – Какая честь может быть у дикаря?

   – Мало чести оскорблять женщину, – высоко подняв голову и сделав заносчивое лицо, презрительно ответил ему, – А я есть не дикарь, а сын вождя благородного рода и воин в двадцать пятом колене. Понятно?! Пусть будет суд богов!