Текст книги "Кровь на колёсах (СИ)"
Автор книги: Александр Аввакумов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
Теперь все встало на свои места. Мне стало ясно как божий день – о помощи Лазарева даже не мечтай! Он будет балластом.
«Лишь бы только не мешал и не лез в дела!» – подумал я, глядя на собеседника, который уже стал заметно хмелеть.
– Давай, Абрамов, выпьем с тобой за взаимопонимание! – не унимался Лазарев и поднял бокал с коньяком.
Я налил себе водки, и мы опять чокнулись.
Поставив пустую рюмку, я приступил к еде. Только сейчас, после выпитого спиртного, я понял, как устал за день.
Я вышел из ресторана и направился в туалет. Когда вернулся, увидел, что за нашим столом уже сидят Кунаев с Мустаевым.
– Вы нас извините, – обратился ко мне Кунаев, – не мог не подойти и не представиться руководству из МВД.
Я молча сел, подозвал официанта и попросил рассчитать меня. Через минуту официант принес счет, и я, сославшись на усталость и недомогание, покинул теплую компанию.
* * *
Утром у меня собрался личный состав оперативно-следственной бригады МВД СССР – для знакомства с начальником бригады.
Несмотря на то что мы с Лазаревым заранее оговорили время встречи, шеф в указанное время не прибыл. И в неуказанное не прибыл.
Я извинился перед коллегами и, оставив только старших групп, раздал им задания. Когда и они покинули мой кабинет, позвонил Лазареву.
Трубку долго не брали, но, наконец, я услышал заспанный голос:
– Кто?
Я представился и поинтересовался, приедет ли тот на работу.
– Ты что, Абрамов! Я вчера тебе что говорил? Забыл? Я тебе ясно сказал, ничего не понимаю в вашей работе. Ты что из меня дурака хочешь сделать? Сам работай, сам. Если меня будут спрашивать, скажи, заболел или только что отъехал. Из центра вряд ли позвонят, поэтому давай, командуй! И отчитывайся о работе, – закончил он.
– Все понял, – вздохнул я то ли грустно, то ли облегченно. – Если возникнут вопросы, которые решить не смогу, перезвоню вам.
Я положил трубку.
«Вот так и на войне – кто-то в окопах, а кто-то в тылу. А потом ходят, сверкают наградами, которых не заслужили», – подумал я.
Успокоившись, я пододвинул к себе рапорта сотрудников и приступил к их изучению.
Уже с первых рапортов стало ясно, что ни одна из похищенных в Челнах машин не была зарегистрирована в городском отделе ГАИ. Порывшись в бумагах, я наткнулся на справку ГАИ. Из нее следовало, что в городе зарегистрировано свыше двухсот машин марки «КамАЗ».
Теперь основная наша задача – проверить все эти «КамАЗы», так как не исключено, что многие из них бегают здесь под чужими номерами и с чужими документами. А когда убедимся в их чистоте, займемся проверками в других регионах.
Накануне я вывел из здания старших групп, подвел их к стоящему рядом «КамАЗу» и показал, где находятся номера агрегатов. За этим занятием нас застал водитель «КамАЗа»:
– В чем дело? Это мой «КамАЗ».
Я представился и попросил его показать документы на машину. Водитель не на шутку заволновался и повел себя крайне неадекватно. Он вдруг оттолкнул меня и полез в кабину. Коллеги успели схватить его, и мы сообща вытащили его.
Тот не сдавался и опять попытался вырваться. Кто-то из сотрудников достал наручники и сковал ему руки.
– Отведите его ко мне, – распорядился я, – там посмотрим, кто такой и что его так напугало.
Двое оперативников, придерживая водителя с двух сторон, повели его в отдел.
Я достал свою записную книжку и стал сверять номера машины с номерами агрегатов, похищенных в Челнах «КамАЗов». Через минуту я чуть не кричал от радости! Номера рамы, двигателя и кабины полностью совпадали с агрегатами машины, угнанной в конце января 1990 года.
Это была большая удача, о которой можно было только мечтать.
Вот так, чисто случайно была обнаружена первая похищенная машина и задержан человек, который впоследствии здорово помог нам своими показаниями.
Этот «КамАЗ» мы загнали во двор милиции, и я вернулся в свой кабинет, где меня ждал задержанный.
– Как ваша фамилия? – спросил я.
– Давай, начальник, не будем играть в дурачка. Перед вами лежат все мои документы, и там русским языком написана фамилия, – грубо ответил водитель и отвернулся.
– Вы что дерзите? Не забывайте, где находитесь. Мы здесь и не таких борзых видели! – я взял паспорт и сверил внешность сидящего с фотографией: – Так и запишем, Уразбаев Расих Султанович, 1963 года рождения, уроженец и житель города Аркалык Казахской ССР.
Я поднял на него глаза:
– Скажите, когда и при каких обстоятельствах у вас оказался этот «КамАЗ»?
Задержанный отрешенно смотрел в окно.
– Вы знаете, Уразбаев, что выбранная вами тактика, значительно увеличит срок вашего заключения? То, что вы будете сидеть, я надеюсь, вы понимаете?
Я снова взял паспорт.
– Судя по паспорту, у вас четверо детей, младшему – всего два годика! Кто их будет кормить, когда сядете? Ведь сядете не на полгода, и даже не на год. Вы прекрасно знаете, что государственная цена «КамАЗа» от двухсот пятидесяти тысяч. Это – «девяносто прим.»! Десять лет как минимум.
Я снова взглянул на лицо Уразбаева.
Лицо по-прежнему непроницаемо.
– Вы, похоже, думаете, что вашей семье помогут ваши друзья, фамилии которых вы не называете? Напрасно, Расих! Никто им не поможет. Через месяц о вас все забудут! Поверьте мне. Так где и у кого вы приобрели «КамАЗ»? Молчите? Тогда спрошу по-другому. Как вам удалось похитить этот «КамАЗ» в начале 1990 года с платной стоянки в городе Набережные Челны? Решайте, сейчас только от вас зависит, как будет строиться ваше обвинительное заключение. От вас зависит, по какой статье вы будете осуждены, за кражу государственного имущества в особо крупном размере или за приобретение краденого. В первом случае вам грозит как минимум лет десять, во втором – не более трех. А при хорошем адвокате можно получить и условное. Но для этого вам надо добровольно помочь следствию.
Уразбаев молчал.
Я пригласил оперативника и попросил его оформить документы для задержания.
* * *
Расих Уразбаев был довольно известным человеком в городке. Известность ему принесла победа на чемпионате Казахстана по боксу, когда он выступал еще за юниорскую команду. Затем он стал победителем молодежного чемпионата республики и готовился выступать на чемпионате СССР, защищая флаг Казахстана. Во время подготовки к соревнованиям случай свел Уразбаева с его сверстником Шиллером, который занимался вольной борьбой. Они быстро подружились и вместе стали ездить на соревнования. Оба грезили победами, пьедесталами и толпами поклонниц.
Однажды весной, накануне восьмого марта их пригласили на небольшую вечеринку по случаю дня рождения их общей знакомой. Выпили они немного и после вечеринки решили проводить знакомых девушек по домам.
Они шли по центральной улице города, весело беседуя. Внезапно их остановила компания из шести парней. Все они были изрядно пьяны и горели желанием ввязаться в какую-нибудь потасовку.
Тот из компании, что был повыше ростом и очевидно верховодил, схватил за руку девушку Шиллера.
– Отпустите девушку, – попросил Шиллер. – Она с нами.
– А ты кто такой?
И слово за слово к конфликту присоединились все.
Один из парней замахнулся на Уразбаева. Но тот натренированно ушел от прямого удара и тут же ударил в челюсть противника.
Парень рухнул. Забыв про девушку, все бросились на Шиллера с Уразбаевым.
Драка длилась минуты, и четверо нападающих лежали на дороге с разбитыми лицами. Кто мог, бросились бежать.
Трое из лежавших самостоятельно поднялись на ноги и стали поднимать четвертого. Но с тем явно было что-то не в порядке. Он не мог стоять, его раненая голова безжизненно висела, кровь крупными каплями падала на асфальт.
Шиллер не на шутку испугался – это он ударил его!
Кто-то из прохожих вызвал скорую помощь и милицию. Скорая приехала быстро, но парень умер прямо на руках у врача.
Обе компании пребывали в шоке. Через минуту-другую подъехала милиция и забрала всех.
* * *
На следующее утро следователь приступил к процессуальным действиям. В течение недели он допросил всех участников и свидетелей этой драки. Ему удалось восстановить практически все, кроме одного, кто ударил – Шиллер или Уразбаев?
Никто из них не признавался.
Не выдержав напряжения, Шиллер сказал матери, что именно он ударил и что он уже готов ответить.
Мать бросилась по своим знакомым, и вскоре в милицию позвонили из прокуратуры республики и посоветовали следователю более тщательно рассмотреть кандидатуру Уразбаева на роль обвиняемого «в этом непростом деле».
Всех удовлетворило подобное решение, и следователь вынес обвинительное заключение в отношении Уразбаева. Вердикт был прост – только хорошо подготовленный спортсмен, а именно боксер, мог нанести такой сокрушительный удар.
Шиллер отделался легким испугом и прошел по делу свидетелем. Виновным в смерти признали Уразбаева и присудили ему семь лет лишения свободы.
Той же весной Шиллера призвали в ряды Советской Армии.
* * *
– Слушайте, Шиллер, что вы мне суете справку о краже! Вы хотите, чтобы я списала с вас стоимость угнанного «КамАЗа»? Вы же перед отъездом в командировку подписали договор о полной материальной ответственности за эту машину. А теперь, когда ее украли, вы в кусты? – вопрошала возмущенная главбух автохозяйства. – Решайте этот вопрос с директором! Будет его резолюция о списании, тогда и приходите. – И швырнула обратно его документы. – Мужики говорили, у вас новый «КамАЗ»? Так продайте его организации и погасите свою задолженность!
Шиллер вышел из конторы и с досады плюнул.
«Ты смотри, не увольняют! Что делать? Так все хорошо шло! А кто сказал, что я пригнал два «КамАЗа»? Один из них вдобавок в угоне числится! Я, вроде, никому не говорил»…
Он шел по улицам и рассуждал, что делать.
«Да чему удивляться, городок маленький, все друг друга знают. Разве что-то утаишь!»
Размышления Шиллера прервал окрик тестя, который, остановив служебную машину, стоял метрах в десяти от него.
– Ты что, Курт, не слышишь? Я тебе кричу-кричу!
– Да так, задумался немного. Небольшие неприятности на производстве. Захотел уволиться, не получается. Требуют, чтобы расплатился за угнанный «КамАЗ». Я им справку из милиции, что «КамАЗ» украли, а они даже слышать не хотят. Папа, ты как начальник милиции скажи мне, могут взыскать с меня деньги, если есть справка об угоне?
– Конечно, это все незаконно. Никто с тебя не имеет права взыскать стоимость «КамАЗа», если у тебя справка! Я сегодня же позвоню вашему директору и решу этот вопрос, – произнес тесть такие желанные для Шиллера слова. – Курт, я слышал, ты пригнал новый «КамАЗ»? Откуда он у тебя? А старый почему прячешь у родни в деревне? Не проще тебе вернуть его, и все дела? Чего молчишь? Не думал, что я все знаю? Я не собираюсь лезть в вашу с дочкой жизнь, но вы для меня не чужие. Если ты опять решишь заняться бизнесом, я не против. А откуда у тебя новый «КамАЗ» я могу догадаться. Люди тоже не дураки, все видят и все знают! Вот тебе мой совет – зарегистрируй фирму на какого-нибудь алкоголика, такого, который вот-вот умрет. Проверни хорошие деньги, забирай семью и уезжай в Германию. Там с деньгами не пропадете! Считай, что разговора о «КамАЗах» между нами не было. Пока я при погонах, я тебя прикрою. Но дай мне честное слово, что увезешь семью в Германию!
– Ты что, папа? – искренне удивился Курт. – Ты же знаешь, я все делаю, чтобы моя семья не бедствовала! Конечно, увезу! Ты только помоги мне!
– Тогда договорились, – тесть повернулся и сел в свою милицейскую «Волгу».
«Вот видишь, Курт, – сказал сам себе Шиллер, – тесть, подполковник милиции благословляет тебя на это дело. Надо срочно толкать «КамАЗы» и ехать в Челны, пока там еще помнят меня!»
Шиллер пришел домой и, взяв записную книжку с телефонами друзей по техникуму, стал их обзванивать и предлагать «КамАЗы» и пять двигателей. Уже после второго звонка старый знакомый согласился купить у него сразу две машины и все двигатели.
Положив трубку, Курт довольно потер руки и подумал, не продешевил ли с ценами? «В следующий раз не стоит торопиться. Нужно узнать действующие цены».
Он сел на диван и, не обращая внимания на детей, игравших у его ног, стал в уме перебирать друзей и знакомых, кого можно было бы привлечь к бизнесу.
И остановился на троих. Это были проверенные люди. Именно их он решил позвать с собой в Челны. Полистав записную книжку, он нашел братьев Дубограевых.
Ответил заспанный Геннадий. Курт напомнил ему о себе:
– Привет из солнечного Казахстана! Это Курт Шиллер. Как вы там с братом? Надеюсь, в порядке? Хотел в ближайшее время сгонять к вам за машинками. Как вы на это смотрите?
– Давай, немец, мы с брательником не против. Приезжай. Сколько нужно?
– Я думаю, пока три, не больше. Давай, Гена, до встречи!
Курт вновь потер руки и стал обзванивать других приятелей.
* * *
Уразбаев отбывал наказание в одной из колоний Кустанайской области. Отсидев половину срока, он был освобожден условно досрочно за хорошее поведение и высокие производственные показатели.
Он вернулся в Аркалык и устроился на работу в одно из автохозяйств города.
С Шиллером он встретился случайно, когда тот окончил техникум и устроился в то же автохозяйство механиком.
Увидев Уразбаева, Шиллер не на шутку испугался и готов был уволиться, чтобы не встречаться с ним. Но уволиться получилось не сразу, а лишь когда решил заняться собственным делом. Пока старался как можно меньше попадаться ему на глаза.
Когда же Шиллер ударился в бизнес, вокруг него стало вертеться много сомнительного народу, что в значительной степени способствовало скорому развалу затеянного.
Жизнь двух мужчин удивляла редкими совпадениями – и Шиллер и Уразбаев женились чуть ли не в один день. И у того и у другого родились двойни – мальчик и девочка.
А через год у Расиха появилась вторая двойня.
Жили Уразбаевы как все – не хуже и не лучше. Голодными не ходили, но и не шиковали. В отличие от Шиллеров.
Через несколько месяцев после рождения детей должность Уразбаева сократили, и он остался без работы. Везде, куда бы ни обращался, ему отвечали отказом. Везде шло сокращение производства, и рабочие руки оказывались невостребованными.
Промучившись месяца два, Уразбаев пошел к Шиллеру.
На входе в его кабинет Расиха остановили охранники:
– Вам кого?
Уразбаев ответил, что хотел бы увидеться и поговорить с Куртом Шиллером.
Возникла пауза, и один из охранников направился к открытой двери в дали коридора. Через минуту оттуда показалась его голова, и Расих услышал требование назвать фамилию.
Прошло минут пять, и его в сопровождении охранника повели по коридору. Около одной из дверей ему предложили присесть и немного подождать.
Ждать пришлось час. Наконец, дверь открылась и его пригласили.
За большим полированным столом сидел Курт Шиллер:
– Присаживайся. Чем обязан?
Расих, как ни готовился к этой встрече, все же на миг растерялся и в который уже раз мысленно пытался сформулировать цель своего визита.
– Мне нужна работа, – в результате прошептал он. – Мне очень нужна работа.
– Что ты умеешь, кроме того что махать кулаками? – спросил Шиллер.
– Извини, – перешел на «ты» Расих. – Ты же знаешь, я не убивал того парня и отсидел за тебя.
– Что значит «за тебя»? – с истинным изумлением переспросил Шиллер. – Ведь не я судил тебя, а суд!
– Кто бы ни судил, но крови на мне нет, – твердо ответил Расих. – Ты знаешь, мне эта судимость сломала не только спортивную карьеру, но и всю жизнь. Я сейчас пришел к тебе не выяснять, кто кого убил, я пришел за работой. Если можешь – помоги, если не хочешь – не надо, только не читай мне мораль как будто честный человек.
Шиллер нахмурил брови и замолчал, взвешивая услышанное.
– Расих, ты же меня знаешь. Я никогда не был твоим врагом. С кем не бывает, и что не бывает в этой жизни. За меня тогда все решила мать, а не я. Мне сейчас нужны хорошие, преданные люди. Я развернул большой бизнес, торгую «КамАЗами». У меня не хватает перегонщиков. Если хочешь, я возьму тебя.
Уразбаев не мог понять, что произошло с Шиллером. Его надменность куда-то исчезла, и перед ним вновь сидел его старый друг.
– У меня сейчас есть свободный «КамАЗ», я отдам его тебе – за пережитое на зоне. Бери и работай. Когда понадобится перегнать машины, я тебя найду. Надеюсь, не откажешь.
Расих не верил своим ушам и для верности переспросил Шиллера:
– Курт, ты серьезно? «КамАЗ» без денег?
– Да, дарю тебе «КамАЗ». Приходи завтра с утра и переоформляй на себя. Единственное условие – двадцать пять процентов месячного заработка будешь отдавать мне. У меня ведь тоже семья.
Уразбаев выскочил из кабинета и птицей полетел по коридору. Он еще не мог до конца осознать и оценить произошедшего.
После того как он вышел из кабинета, туда отправился начальник охраны Морозов:
– Шеф, я не ослышался? Ты ему подарил «КамАЗ»? Этому идиоту – «КамАЗ»?
– Знаешь, Алексей, почему ты никогда не станешь большим человеком? Потому что ты патологически жаден. Зачем мне враг в его лице? Он и так отбарабанил за меня четыре года, и я многое бы отдал, чтобы никогда там не оказаться. Долг платежом красен. Ты знаешь, он боксер и мог бы свободно стать чемпионом СССР, если б не я. Теперь не я ему должен, а он мне. И должен будет по гроб жизни. А ты – «КамАЗ», «КамАЗ»!
Уразбаев быстро переоформил машину и приступил к работе. Два рейса, сделанные им весной с ранними южными овощами и фруктами, позволили надолго забыть все финансовые проблемы.
* * *
Узнав от дежурного по РОВД о первом задержании жителя Аркалыка, ко мне в кабинет зашел начальник милиции Кунаев:
– Вы за что задержали Уразбаева? Я знаю его с детства и могу поручиться, что ничего плохого он сделать не мог. Да, у него есть судимость, но украсть «КамАЗ» он не мог! Тем более в Набережных Челнах. Я спрашивал у его жены: ни в этом, ни в том году он в Челны вообще не ездил.
– Это плохо, что вы ручаетесь за человека, в чьей личной собственности находится похищенный «КамАЗ». Я бы на вашем месте не спешил с подобными заявлениями. Сейчас мои сотрудники поедут к нему на обыск, посмотрим, что там интересного.
Кунаев пристально посмотрел на меня, и я отчетливо видел, как его глаза наливаются кровью.
– Вы думаете, Виктор Николаевич, что вам кто-то из прокуратуры города санкционирует этот обыск? Даже не рассчитывайте! Нас, я имею в виду милицию и прокуратуру, не интересуют кражи в Челнах. Это ваши преступления, а не наши. А Уразбаев – житель нашего города. И он не нарушал наш закон и наш уголовный кодекс.
– Товарищ Кунаев! Мы с вами живем в одном государстве, которое называется Советский Союз. В этом государстве главенствуют законы СССР, а не законы Казахской ССР. Честно говоря, я предвидел подобную ситуацию и поэтому запасся ордерами на арест и постановлениями на обыск, санкционированными прокурором республики. Ведь вам, наверное, уже известно, что оперативно-следственная бригада МВД СССР работает в рамках уголовного дела, возбужденного в городе Набережные Челны, а не в городе Аркалыке. А следовательно, мне не нужны санкции вашей прокуратуры.
Кунаев явно не ожидал подобного поворота. Его и так узкие восточные глаза, превратились в еле заметные щелочки. Он резко повернулся и вышел из кабинета.
«Почему мне приходится все время с кем-то ссориться, наживать себе вовсе не обязательных врагов?» – подумал я, глядя на дверь, за которой скрылся Кунаев.
О том, что в лице Кунаева я нажил себе врага, можно было догадаться сразу и не сомневаться в дальнейшем.
Я вышел вслед за ним и заглянул в актовый зал. Увидев следователя, я отдал ему чистое постановление на обыск, в уголке которого стояла гербовая печать и подпись прокурора республики:
– Семен, вот тебе постановление на обыск. Заполнишь по месту проживания Уразбаева. А сейчас бери машину, двух оперативников и на обыск. Переверните всю квартиру, но найдите мне хоть какие-нибудь улики! Да что я учу тебя, ты сам все знаешь. Давай! Удачи!
Уже через минуту машина с оперативниками мчалась по городу к месту проживания задержанного Уразбаева.
* * *
Я сидел в кабинете, ожидая прибытия оперативных групп из автохозяйств города. Неожиданно приоткрылась дверь и вошел один из оперативников. Я еще не успел с ними хорошо познакомиться и не всех знал по именам и фамилиям.
– Виктор Николаевич! – начал он. – Я тоже нашел краденый «КамАЗ»! Он стоит в соседнем дворе.
Я накинул на себя одежду и вышел с ним на улицу.
В ста метрах от отдела милиции, во дворе небольшого дома стоял «КамАЗ» с красной кабиной.
– Посвети мне, – сказал я и предал ему свой фонарик.
Он стал светить, а я стал снегом оттирать то место на раме, где должен быть выбитый на заводе номер. Руки быстро замерзли, и я засунул их в карманы пальто в надежде побыстрее отогреть.
– Почему ты решил, что этот «КамАЗ» краденый, – переспросил я оперативника.
Тот, немного помявшись, ответил:
– Я подходил к «КамАЗу», когда водитель поднял кабину и копался в двигателе. Записал номера, выбитые на шильдике. Вот они.
Он протянул мне листочек бумаги.
– Ты что мне сразу не мог доложить, что списал номера! Я чуть руки не отморозил, очищая эту раму, – возмутился я.
Но это к делу уже не относилось, и я достал свою записную книжку в поисках аналогичных номеров.
– Виктор Николаевич! Я уже проверял его по вашей схеме. Это наш «КамАЗ», точно!
– Слушай! – я сделал паузу. – Извини, не знаю, как тебя зовут, ты не видел, куда ушел водитель?
– Нет, не видел! А зовут меня Агафонов Володя, я из Волгограда. Машину надо караулить, чтобы ее не перегнали куда-нибудь. Я покараулю пока, посижу в подъезде дома, а там кто-нибудь заменит меня.
– Хорошо, Агафонов! Сейчас я к тебе пришлю еще кого-нибудь. Как увидите – задерживайте сразу!
– Все ясно! Задержим, не беспокойтесь! – в предвкушении важной операции почти крикнул Агафонов и направился в ближайший подъезд жилого дома.
Я вернулся в кабинет.
«Да, неплохой денек, – подумал я. – Уже два «КамАЗа» у нас. Посмотрим, что привезут другие группы.
Я достал из портфеля проверенный временем кипятильник и, налив в стакан воды, поставил его на подоконник. Сунул в стакан кипятильник и стал наблюдать за водой. Через минуту кипятильник покрылся мелкими пузырьками воздуха, которые отрывались от него и устремлялись вверх, где с шипением лопались.
Минуты через две вода в стакане бурлила вовсю. Я выключил кипятильник и, достав упаковку черного чая, насыпал щепотку в кипяток. По комнате расплывался магический аромат заваривающихся листьев. Из еще обжигающего стакана я начал осторожно прихлебывать.
За этим занятием меня и застал старший группы, прибывший из пригорода Аркалыка:
– Ну что, Виктор Николаевич! Нам удалось найти всего один «КамАЗ», но, я думаю, это только начало! Вы знаете, у меня такое чувство, будто их кто-то предупредил. Этот «КамАЗ», который мы нашли, был чисто случайным. Он сегодня утром пришел с рейса и, по всей вероятности, водителя не успели предупредить.
– Погоди, погоди, – остановил я его, – ты же проверял государственную организацию? Откуда там могут быть краденые машины?
– Все просто, Виктор Николаевич! Я сам ломал голову. Просто государственная организация арендует эти машины у частников. Вот они и работают как частные лица в интересах государства. Хочу – еду, не хочу – не еду. Все зависит от рейсов. Если рейс денежный, едут частники, если нет – водители на государственных машинах. Вы знаете, здесь каждый мечтает купить себе «КамАЗ». У кого есть «КамАЗ» считается богатым. Один рейс с ранними овощами куда-нибудь в Воркуту дает возможность весь год потом отдыхать. Вот что здесь значит «КамАЗ».
– Погоди, погоди, – опять остановил я его. – Выходит, все государственные машины согласно действующему закону проходят ежегодное техническое обслуживание непосредственно на предприятии, и их необязательно гнать для этого в ГАИ? Получается, что механик организации заносит их в список организации, идет в ГАИ и, поставив бутылку гаишникам, легализует все машины. Ты понимаешь? Ну, молодцы! Надо же придумать такую схему! Теперь надо заставить все руководство транспортных организаций в присутствии наших сотрудников провести инвентаризацию всего подвижного парка. Думаю, это позволит нам найти еще много наших машин.
Я дождался прибытия других опергрупп, вечером собрал всех в актовом зале и подвел итоги работы нашей бригады.
Только за один день нам удалось изъять пять похищенных «КамАЗов» и задержать троих подозреваемых в причастности к кражам. Я не стал сообщать коллегам, что в подъезде соседнего дома вот уже несколько часов подряд сидит засада.
Эта засада успешно завершилась лишь в два часа ночи – водителя задержали, когда тот выходил от своей любовницы.
* * *
Уразбаев нервно ходил по камере. Как же так произошло, что он снова влетел в историю с этими крадеными машинами? И опять, как в прошлый раз, его подставил этот немец. Действительно, бесплатный сыр только в мышеловке!
Он вновь и вновь вспоминал тот злополучный день, когда он в кабинете Шиллера согласился взять этот «КамАЗ».
Конечно, с одной стороны, «КамАЗ» помог ему выбраться из долговой ямы, обеспечить семью. Но это не шло ни в какое сравнение с повторным заключением!
«Ну, сука Шиллер! Специально не сказал, что машина с кражи. Опять хотел повязать меня преступлением! Постой-ка, значит, те машины, что мы гоняли из Челнов с Морозовым, тоже краденые! Ну, ты, брат, попал! – воскликнул про себя Уразбаев. – Влип конкретно!»
Где-то в глубине души возникла боль за своих детей и жену. Эта боль все росла и росла. Защемило сердце, и он опустился на пустую шконку.
«Что же делать? – думал он. – Молчать и покрывать Шиллера, или рассказать этому Абрамову, все, что знаю? Надо думать и думать. Если Абрамов предоставит какие-то гарантии, нужно за них цепляться. Если молчать, Абрамов сотрет в порошок. Как он правильно сказал, «где колхоз, там разруха». Он прав. Я не скажу – скажут другие. А мне как бывшему зэку дадут больше всех, это точно. Дадут даже за то, чего и не делал».
Уразбаев поднялся и вновь стал ходить.
«Что делать? Как выкручиваться? Правильно говорила жена, связываться с Шиллером – большая ошибка. Она, как чувствовала, хотела остановить. Но я тоже хотел как лучше! А если молчать? Тогда буду чист перед мужиками и перед Шиллером. Тогда что будет с семьей? Выбирай, кто дороже!»
Он всю ночь провел на ногах. Чем больше думал, тем больше возникало сомнений.
Устав от безысходности собственных мыслей, он прилег.
«Да, времени теперь сколько хочешь! Думай сколько влезет, все двадцать четыре часа! Ладно, посмотрим, что предложит Абрамов».
* * *
Было около девяти часов вечера, когда я, надев пальто, вышел на улицу. Ветер, который с утра буйствовал на улицах города, немного стих. Крупные хлопья снега, словно пухом, покрывали все вокруг. Ночные огни и белоснежные деревья делали город сказочным, и от этого зрелища на душе у меня стало хорошо и спокойно.
От здания милиции до гостиницы было минут двадцать ходьбы, и я, отпустив служебную машину, направился туда пешком. Шел по малолюдным улицам и наслаждался погодой. Мне с детства нравился вечерний снегопад. Будучи еще совсем ребенком, я почему-то думал, что за этой снежной пеленой, покрывающей крыши домов и деревьев, скрывается что-то живое – необычное и таинственное. Вот и сейчас, как в детстве, я с затаенной надеждой вглядывался в снежную пелену, будто рассчитывая увидеть кого-то.
«Увы, Виктор Николаевич, детство не вернешь, – вернул я себя к реальности. – Тогда, в детстве нам всем почему-то хотелось побыстрее вырасти, стать самостоятельными. Мы гнали секунды, минуты, часы, года, считали дни, не понимая того, что время быстротечно и безвозвратно. И только глубоко повзрослев, начинаешь с сожалением вспоминать эти прекрасные беззаботные детские годы, которые уже никогда не вернуть».
За этими размышлениями я подошел к перекрестку. Дождавшись у края дороги зеленого сигнала светофора, я стал осторожно переходить улицу. Не знаю, как это объяснить, но внутреннее чувство, словно кто-то сзади, толкнуло меня вперед. И в эту секунду мимо меня на огромной скорости промчалась легковая машина, ударив меня боковым зеркалом. Это произошло так неожиданно, что я не успел даже испугаться. Машинально взглянул на светофор – мне горел зеленый. В какой-то миг показалось, что ничего серьезного не произошло, но боль в правом боку свидетельствовала об обратном.
Ко мне подошла старушка и своей костлявой рукой погрозила вслед исчезнувшей в снежной мгле машине.
– Гоняют, как сумасшедшие, совсем о людях не думают! – хрипло крикнула она и, повернувшись ко мне, тихо спросила: – Ну как ты, сынок? Сильно тебя ударило? Я думала, тебе каюк, прости Господи. Хотела запомнить номер, а гляжу – номера-то и нет. Куда только смотрят гаишники! Этот лихач целый день так ездит, наверное.
– Не беспокойтесь, мамаша. Все хорошо. А вы случайно не обратили внимание, какого цвета была машина? Я вот так растерялся, что и не увидел ничего.
– Нет, сынок! Видела, что темная, а вот цвет не разобрала, – ответила пожилая женщина и пошла по улице.
«Вот тебе и чудо в снежной пелене», – усмехнулся я.
Обернувшись, я увидел, что боковое зеркало от удара сломалось и отлетело к обочине. Судя по всему, зеркало было от «Волги».
Оказавшись в номере, я первым делом разделся и подошел к зеркалу, чтобы посмотреть на свой правой бок.
Чуть ниже подмышки и до самого паха разливался синяк густого темно-фиолетового цвета. «Хорошо, что не по печени, – нашел я повод для оптимизма. – Зеркало на такой скорости могло порвать всю печень».
Я надел майку и стал собираться в ресторан, так как кроме чая с утра ничего не ел.
Выходя из номера, столкнулся с Кунаевым, с бутылкой коньяка и коробкой конфет направлявшимся в номер Лазарева.
– Виктор Николаевич! Не хотите присоединиться к нашей компании? – весело спросил он и, получив отрицательный ответ, проследовал дальше.
«Тоже, нашел себе друга, – слегка разозлился я. – Вот есть у тебя Лазарев, вот и пей с ним».
Я кое-как спустился в ресторан и заказал ужин.
Минут через сорок, когда я из ресторана возвращался в номер, вновь появился Кунаев – он шел по коридору в обнимку с Лазаревым.
– А, Абрамов, – панибратски буркнул пьяный Лазарев. – Почему не докладываешь о результатах работы? Ты, надеюсь, не забыл, у кого в подчинении?
Я проследовал мимо них, делая вид, что не слышал.
* * *
В семь тридцать утра я был в отделе. Ночь прошла без сна. Сильная боль в боку не дала заснуть ни на минуту. И сейчас даже при попытке взять ручку она шилом пронзала мое нутро. У меня темнело в глазах, и я не мог молча сносить это.
«Надо сходить в больницу. Пусть сделают рентген, может, что-то пропишут?»
В дверь без стука вошел молодой оперативник:
– Виктор Николаевич! Уразбаев рвется к вам, хочет о чем-то поговорить.
