Текст книги "Кровь на колёсах (СИ)"
Автор книги: Александр Аввакумов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
– Сколько раз можно предупреждать, чтобы не курил на работе! А ты тут еще одного торчка привел! Мне проблемы не нужны, – хозяин снова ударил парня и, развернувшись на месте, коротко приказал: – Забери документы у Зуева. Больше здесь не работаешь!
Константин сидел на топчане и вытирал кровь.
– Сука, – процедил он. – Строит из себя праведника, а сам по вечерам с братвой крадет запчасти с завода. – Ты знаешь, сколько у него денег от этих запчастей? У него два магазина торгуют награбленным – один в Нижнекамске, другой в Казани. А здесь решил нарисоваться, мол, вы дерьмо, а я праведник. Нашелся бы хоть один человек, чтобы нагрел его на бабки. Вот я бы посмеялся над ним!
– А как поймать его на бабки? – поддержал разговор Артем. – Он ведь под братвой ходит, а они шуток не прощают. Стрельнут раз, и нет тебя.
– Запросто. Дернуть у него несколько «КамАЗов» со стоянки – всего и делов-то. Ведь он за них отвечает.
– Понятно, – задумчиво произнес Артем. – Только где найти таких людей? Вот у меня, к примеру, таких нет.
– А мы поищем, – зло сказал Константин. – Я постараюсь найти, у меня знакомых много. Может, кто-то и подпишется.
Они вышли из каптерки и направились к домику администрации.
Костя отсутствовал минут десять. А когда вышел из здания – выругался матом.
– Представляешь, оказывается, я им еще и должен! Сволочи!
– Ну, ты бы потребовал, ведь свое требуешь, не чужое, – посоветовал Артем. – Как теперь будешь жить? Когда еще заработаешь?
– Не знаю. Что я скажу жене?
– Костя, вот, возьми, – Артем стал совать другу деньги. – Правда, здесь немного, но на первое время хватит. А там, может, что-то и подвернется.
– Ты что, Артем, в своем уме? А ты как? Я-то еще обойдусь без дури, а ты же плотно сидишь. Ты сломаешься!
Они постояли еще, обсуждая свое положение, а затем разошлись: Константин поехал домой, а Артем – в батальон милиции, где его уже ждали новые друзья.
* * *
– Артем, если еще раз придешь задутым, я тебе лично голову оторву. Понял меня? – спросил Захаров, на плечах которого сверкали две звезды прапорщика. – Ты что, один в бригаде? Залетишь – потянешь других. Ты-то гражданский, а на нас погоны.
Они сели в каптерке и закурили.
– Выпить хочешь? – спросил Захаров. – У меня осталось немного красненького, будешь?
Артем отрицательно покачал головой. Тогда Захаров достал один стакан, налил вина и выпил.
– Кому что, Артем! Тебе нужна трава или еще что там у вас, а мне было бы что выпить.
– Кто пьет, тот долго не живет, – буркнул Артем и взглянул на реакцию Захарова.
– А вы, наркомы, умираете еще быстрее. У вас вся жизнь пролетает между затяжками и инъекциями.
– Зато мы в гробу красивые, не то, что вы, алкаши. Все молодые и сильные. А вы, алкоголики, всю жизнь можете жить с тараканами и брататься с ними, – Артем засмеялся над собственными словами. – Чего молчишь? – спросил он Захарова. – Когда подойдут ребята?
– Сейчас подойдут, сиди пока, – ответил Захаров и пошел из каптерки.
Ребята собрались через полчаса.
– У меня есть предложение, – начал Артем. – Есть дело на очень большие бабки. Риск такой же, как и всегда, а может быть, даже и меньше.
– Давай, не тяни, – прервал Захаров. – Рассказывай покороче.
Артем выложил все, что слышал от Константина, и предложил совершить налет на эту автостоянку.
Все согласились, однако возник вопрос – что делать с машинами, где их хранить?
– Предлагаю загнать их на территорию части. У нас их искать не будут, это точно. Постоят немного, а потом навесим на них армейские номера и перегоним в Капустин Яр. Там у меня родственник, он от машин не откажется, – предложил Захаров.
Предложение приняли единогласно.
* * *
Командир роты старший лейтенант милиции Угаров выслушал просьбу Захарова и отправился к командиру батальона просить разрешения на временную стоянку машин на территории части.
Командир батальона дал «добро», условившись предварительно о собственной выгоде в десять тысяч рублей в месяц с каждой машины.
– Все в порядке, – вернулся Угаров в каптерку, где его ждал Захаров. – Договорился. Просит десять тысяч с машины. Теперь давай со мной определимся, сколько буду иметь я?
Они быстро сошлись в цене, и Угаров, предчувствуя деньги, радостно потер руки.
– Где группа? – спросил он у Захарова. – Новые люди есть?
– Все на улице, ждут вас, – ответил Захаров и, прихватив по пути резиновую дубинку, направился вслед за Угаровым.
Все, что произошло потом, было уже знакомо Артему.
Налет занял не более десяти минут. Им удалось завести и выгнать со стоянки две машины. Обе были с документами. Они быстро выехали со стоянки и скрылись в темноте.
Уже через час машины стояли в боксах части. Захаров нашел номера и повесил их на похищенные грузовики. Дело было сделано. Оставалось найти покупателя.
Через две недели Угаров с Захаровым с разрешения командира части перегнали машины в Капустин Яр. Там их продали родственнику Захарова и в хорошем настроении возвращались в часть.
Они сразу рассчитались с командиром батальона, а остальное поделили на равные части и раздали участникам налета.
Деньги были большими и вызвали мощный прилив энтузиазма у всей компании. Все как один заявили о готовности вновь пойти на дело. И в ту же ночь произошел налет уже на другую автостоянку.
* * *
Все шло хорошо, несколько человек из группы уже готовились к демобилизации и прикидывали, на что потратить «заработанное».
Утром, как по команде, вся компания собралась в части, в каптерке у Захарова.
– Ребята, мы все хорошо поработали в этом году, каждый скопил деньги. Наши друзья, Илья и Иван, готовятся к дембелю. Меня переводят служить в Казань. Так что скоро мы расстаемся. У меня предложение. Давайте сделаем хороший подарок нашему командиру? Такой, чтобы он запомнил на всю жизнь. – Захаров сделал паузу и обвел взглядом своих товарищей.
Все сидели молча и только внимательно слушали.
Захаров накануне этой встречи договорился с одним из заказчиков, и тот прибыл в Челны с деньгами. Заказчику нужен был автомобиль, а Захарову – деньги.
– Давайте в последний раз пошумим в городе, дернем «КамАЗ», а на эти деньги купим подарок командиру.
Все согласились и договорились встретиться в этот же день, вечером. Вечером группа совершила последний налет и завладела машиной. Все прошло не так гладко, как хотелось бы. Артем передрал дозу и начал чудить прямо во время налета. Если бы не Захаров, пригрозивший охранникам пистолетом, те скрутили бы Артема и отобрали у него оружие и радиостанцию.
Угнанный «КамАЗ» они тут же передали заказчику, и тот, щедро заплатив, со спокойной душой уехал к себе в Астрахань.
В тот же вечер Артема задержала наша оперативная группа.
Несмотря на поздний час, я позвонил Костину домой и доложил ему о задержании одного из преступников.
– Что мне делать дальше? – спросил я у начальника. – Задерживать других? Но ведь они такие же, как и мы, милиционеры, и прежде чем их брать, мы должны поставить в известность их руководство. Вы свяжитесь с командиром бригады, сообщите ему.
– Время позднее, если задержишь их прямо сейчас, все нормально прокатит. Скажем, что никого не нашли, так как было поздно. Если протянем до утра, то вполне вероятно, что нам их не отдадут. У них в бригаде есть сотрудники особого отдела, они сами ими займутся.
Через час все участники налета были задержаны и помещены в ИВС.
* * *
Утром следующего дня со мной связался сотрудник особого отдела бригады, в состав которой входил батальон милиции Набережных Челнов Лобода Георгий Парфириевич.
– Здравствуйте, товарищ Абрамов. Приятно удивлен вашей оперативностью, – начал он. – Мое руководство просто в шоке и требует с меня обстоятельно разобраться с этим ЧП. Если вы не против, то я вечером буду в Челнах и хотел бы с вами поговорить.
– Хорошо, буду ждать вас, – ответил я.
Ко мне завели задержанного Захарова. Он был в форме прапорщика и испытывал большой психологический дискомфорт, находясь в моем кабинете.
– Ну что, Захаров, – спросил я, – звезды на погонах давят?
Захаров изменился в лице, приняв выражение бойца, готового стоять насмерть:
– За что меня арестовали? Я военнослужащий, а не какой-то там гражданский.
– Не кипятись, Захаров, а то пожалеешь! Ты еще не арестован, а просто задержан по подозрению в совершении целой серии преступлений, в том числе с применением огнестрельного оружия, которое было похищено в вашей бригаде внутренних войск в январе этого года. Я бы на твоем месте попытался найти контакт с правоохранительными органами, а не лезть в бутылку. Умные люди говорят, прежде чем войти в помещение, всегда надо подумать, как оттуда выйти. Однако эта истина, похоже, не для тебя. Я знаю, что ты и ваш командир роты перегоняли «КамАЗы» в Астраханскую область, в том числе и в Капустин Яр, где проживает твой родственник. Может, назовешь его данные? Мы, конечно, можем и без твоей помощи обойтись, но не хочется время терять.
Захаров сидел на стуле и, отвернувшись от меня, сверлил взглядом угол.
– Молчишь? Твое право. Тогда начнем с пистолета, который был изъят у вас во время обыска. У меня к тебе, а лучше – к вам, вопрос. Когда и при каких обстоятельствах данный пистолет оказался у вас? Вы уверены, что на этом пистолете нет крови?
Лицо Захарова исказила гримаса, похожая на улыбку.
– Что вы морщитесь, можете мне прямо сказать или нет? Сейчас пистолет, наверное, уже отстреляли, и эксперты проверяют его по картотеке. Вот будет смешно, если вам подсунули паленый пистолет. Тогда вам очень трудно будет оправдаться, я бы сказал – вообще не удастся!
Повисла пауза.
– Ну, так что, Захаров, будем говорить?
Захаров по-прежнему сидел отвернувшись.
– Вы когда-нибудь слышали слова пролетарского писателя «если враг не сдается, его уничтожают»? Слышали? Это сказано про таких, как вы! Молчите? Хорошо, значит, приступаем от убеждений к официальным следственным действиям…
Я набрал номер телефона и через минуту-другую появился Станислав.
– Стас, заберите его к себе. Начните с очных ставок с охранниками стоянки. Я думаю, что до обеда все будет ясно.
Станислав и Захаров вышли из моего кабинета.
Передохнув, я пригласил задержанного по статье 122 УК старшего лейтенанта милиции Угарова.
Угаров оказался посмышленей. Он моментально сообразил, чем располагаем мы, и сразу же включился в предложенную мной игру. И уже через час на моем столе лежал протокол допроса Угарова, в котором он признавался в том, что пистолет, обнаруженный у прапорщика Захарова, был его подарком ко дню рождения последнего. Еще до официального допроса Угаров рассказал мне об этом. Из его рассказа я узнал, что пистолет он купил у начальника вооружения бригады. Они знакомы со времен совместной учебы в военном училище и давно в дружеских отношениях. Именно он, начальник службы вооружения, предложил Угарову купить у него списанный им же пистолет.
На вопрос Угарова, для чего ему сломанный и списанный пистолет, товарищ ответил, что пистолет собран из деталей списанных пистолетов и находится в хорошем боевом состоянии. Для демонстрации этого товарищ провел Угарова в тир и позволил сделать несколько выстрелов.
Вечером того дня, когда они обмывали сделку, а по сути, вместе пропивали деньги, отданные Угаровым за пистолет, товарищ рассказал ему, что таким же образом собрал несколько автоматов и даже один пулемет. Автоматы успешно реализовал «знакомым ребятишкам», а пулемет еще хранится у него на даче.
– Представь себе, – говорил Угаров, – звонит мне как-то комбат и говорит, слушай Угаров, по-моему, у тебя завтра стрельбы? Я ему – «так точно», а он мне – «стрельбы отменить!». Все полученные для стрельб боеприпасы занесешь ко мне в кабинет. Завтра приезжает начальство из округа, просит патронов для охоты. Наши патроны 7,62 мм подходят под охотничье нарезное ружье «Тигр».
– Ну и куда денешься с подводной лодки? – продолжал товарищ. – Конечно, тащишь патроны не на стрельбище, а комбату. Списываются боеприпасы очень просто. Составляется ведомость, и солдаты расписываются в ней. Им-то все равно, были они на стрельбище или нет.
Как выяснилось, товарищ раскрыл Угарову и схему хищения горючего. Все было так же банально, как и в предыдущем случае.
– А что, Угаров, разве вас не проверяют? У вас ведь в бригаде особый отдел, который ловит таких, как вы? – полюбопытствовал я.
– Наивный вы! Это же воинская часть. Она как единый организм. И голова у него одна. Именно она и решает, кому что делать. Скажут: «нужны патроны генералу», значит, будут патроны. Ну, узнает об этом особист, дальше – рапорт генералу. Вот голова и решает что делать. Сечь самого себя, или решить вопрос по-доброму. Вот так и решают, так и живут.
Прочитав официальный протокол, я про себя отметил, что Угаров не стал особо раскрываться перед следователем и подтверждал лишь известные нам факты разбойных нападений, продажи автомашин и свой подарок Захарову. О своем товарище по бригаде он в протоколе не упомянул.
Я вынул кассету из магнитофона с рассказом Угарова и убрал ее в стол.
«Береженого Бог бережет, а не береженого конвой стережет, – подумал я, пряча кассету. Посмотрим, как будут складываться дела».
* * *
Вечером к нам приехал сотрудник особого отдела бригады Лобода. Я довел до его сведения обстоятельства задержания военнослужащих бригады внутренних войск.
– Хорошо поработали. Молодцы! Ловко вышли на них, – восхитился он рассказанным мной и добавил: – Виктор Николаевич! Вы, наверное, не в курсе, что руководство нашей бригады разговаривало с вашим министром по этому делу? Наш генерал, как только узнал о задержании военнослужащих, сразу позвонил в Москву. У него там сильные прихваты, между нами. Вот там, по всей вероятности, он и решил этот вопрос.
– Какой вопрос? О чем вы? – я был крайне удивлен. – Поясните, я не в курсе.
– Все предельно просто. Это дело передается в военную прокуратуру. В отношении одного гражданского паренька, ну, наркомана, оно каким-то образом будет выделено в отдельное производство и передано в следственное управление МВД РТ. А это значит, что вы, Виктор Николаевич, больше не занимаетесь этим. Теперь им согласно приказу генерала буду заниматься я.
Я был ошарашен! Я рассчитывал на совместную работу, а здесь все наоборот!
Увидев мою растерянность, Лобода попытался успокоить:
– Вы что, Виктор Николаевич? Радоваться надо, что с вас сняли оперативное сопровождение, а вы расстраиваетесь! Не будут ведь ваши люди ездить по воинским частям и таскать людей на допросы в военную прокуратуру. Мы и сами можем это сделать.
– Я-то согласен, – начал постепенно соображать я. – Только не верится что-то, что ваш генерал заинтересован в нормальном исходе этого дела. Он постарается все концы спрятать в воду. Да и Угарова мне по-честному жалко, доверился он мне, все рассказал. Что теперь с ним будет?
– Ты не жалей Угарова! Он преступник. Это с его подачи была организована бандитская бригада. За что его жалеть?
– Да я не об этом! Жалко, что вы заткнете ему рот. Заставите говорить только то, что нужно вашему генералу. Он бы у нас рассказал намного больше.
– Все может быть. Может, вы и правы, – задумчиво произнес Лобода. – Ждите указаний от своего министерства. Спасибо, Виктор Николаевич, приятно было с вами познакомиться. А то все Абрамов, да Абрамов, а вы вон на самом деле какой. Еще раз спасибо за работу.
Он вышел из моего кабинета.
«Строевик, – отметил я про себя, оценивая его фигуру. – Небось, одни пятерки были по строевой. Вон как вышагивает, одно загляденье!»
Я откинулся на спинку кресла и задумался:.
Почти месяц мы с ребятами работали над этим делом, а когда добились успеха, то по чьей-то прихоти у нас его отбирают, лишая победы. Может, и прав Лобода, не наше это дело, а дело военных. Может, все и так, но чувство неудовлетворенности еще долго разъедало меня.
Через час мне принесли шифрограмму, в которой был прописан приказ о возвращении нашей группы в МВД.
Утром мы передали все материалы Лободе и выехали в Казань. В кармане моего пиджака, словно денежная заначка, лежала магнитофонная кассета с рассказом командира роты старшего лейтенанта Угарова. Зачем я ее не отдал Лободе – я не знал. Может быть, мое попранное самолюбие не позволило, а может, что-то другое – до сих пор не знаю, но аудиозапись осталась в моем кармане.
* * *
Я по-прежнему сидел за рабочим столом и держал в руках рапорт Курицына.
«Что с ним делать, с этим рапортом? – думал я. – Наверное, надо передать по службе Кунаеву, но будет ли он заниматься этими вопросами?»
Раздался звонок. Я снял трубку и услышал нежный голос Вероники:
– Виктор, здравствуйте! Это я, Вероника! Вы еще не забыли меня? Завтра у меня выходной, и я встречаюсь с подругой в Аркалыке. Как вы смотрите на то, что мы пригласим вас в гости? Посидим немного, поговорим. Наверное, никуда и не ходите? Работа, гостиница и больше никаких развлечений?
Я был в замешательстве и, слегка заикаясь, ответил:
– Вероника! Извините, но совсем не ожидал услышать ваш чудесный голос. На ваше приглашение могу сказать, что приду, только сообщите время и адрес вашей подруги.
Вероника сказала куда приехать, поболтала еще с минуту, и наш разговор сошел на нет сам собой.
Мне вспомнился вечер в ресторане, белый танец, на который Вероника пригласила меня. И еще я прекрасно помнил улыбку Кунаева, когда он, наклонившись к Веронике, что-то шептал ей на ухо, показывая на меня.
«Кто она? – думал я. – Случайная знакомая Кунаева или его человек, которого он вводит в игру?»
Я решил не ломать голову и дождаться завтрашнего дня.
Вновь зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал сдавленный, как мне показалось, голос Уразбаева:
– Приветствую вас, Виктор Николаевич. Жду на старом месте через полчаса! Успеете?
Я взглянул на часы:
– Успею! – и стал одеваться.
Одевшись, вышел на улицу и остановился у здания, поджидая служебную машину.
К условленному месту мы добрались вовремя. Я, кутаясь в демисезонное пальто, если в него можно вообще закутаться, вышел из машины. Ветер дул со степи и гнал по поземку. Уже через минуту я почувствовал его обжигающие объятия.
«Ну где ты, Расих? – пританцовывал я. – Еще минута, и я превращусь в ледышку».
Уразбаев появился, как всегда, неожиданно. Он вышел из-за стоящего недалеко трактора и быстрым шагом направился ко мне.
– Давайте переговорим в машине, – предложил он. – Я ужасно замерз и, похоже, даже ноги поморозил.
Я попросил водителя покурить на улице, а мы с Уразбаевым сели в тепло.
– Виктор Николаевич! Я уговорил трех человек, и они готовы вам сдаться хоть сегодня. Но вы должны гарантировать им, что их не этапируют в Челны. В конечном итоге они не воровали эти машины, а просто купили. В чем их вина? В том, что поверили Шиллеру и позарились на дешевизну? Они уже осознали все и готовы вернуть машины.
– Ты, Расих, заговорил, как юрист, – улыбнулся я. – Нужно было думать раньше. Все сильны задним умом!
– Да дело не в том, как я говорю. Если вы их не закроете, то люди сами придут к вам и отдадут свои машины. Главное, чтобы они поверили вам. Я встретился со многими ребятами. Многие жалеют, что купили эти машины у Шиллера. Но есть люди, которые не хотят возвращать машины и готовы драться за них. Вот их фамилии, они, наверное, вам уже известны. Их сейчас здесь нет. Они в Узбекистане, грузятся ранними овощами. Задержать их вам будет довольно сложно, многие из них ездят с оружием. Насчет Шиллера узнал вот что. Все это время он скрывался у своего товарища по фамилии Акаев. Зовут Мурза. Неделю назад уехал, куда – пока сказать не могу. Акаев, насколько я знаю, вывез его в Байконур. Пока они туда ехали, к Акаеву нагрянули какие-то люди, зарезали его жену и спалили дом. Причину никто не знает. Как мне рассказали, сам Акаев считает, что это сделали «наркоманы», которые охотятся за Шиллером. Ходят слухи, что он якобы зажал у них большую сумму денег за наркотики. У них там свои какие-то дела. Еще. Вчера узнал, что его тесть поддерживает с ним связь. Последний раз они созванивались около двух недель назад.
– Расих! Кто из милиции звонил в тот день, когда произошло ДТП, вашим ребятам? Случайно не знаешь?
– По всей вероятности, Аскаров. Но точно сказать не могу. Есть еще один человек, зовут Мустафа. Вот сволочь, так сволочь. Он иногда приходит к Кунаеву на работу. Не скажу, что они друзья, но Кунаев его сильно ненавидит и, похоже, боится. Кто такой этот Мустафа, никто не знает, но все его боятся.
– Расих! Тебе не знакомо имя Вероника? Женщина с такими красивыми светлыми волосами. Говорят, что она то ли служит, то ли работает где-то на Байконуре и часто приезжает в город к подруге?
Расих задумался, а затем сообщил:
– Я знаю ее. По-моему, работает в системе КГБ. У нее еще родинка около уха. Это та? Что, есть проблема?
– Как тебе сказать. Завтра приглашен на вечер, где будет и эта женщина. Вот и решил поинтересоваться, как мне себя вести.
– Связей у меня в местном КГБ нет, поэтому ничего сказать не могу. Думайте сами, для чего контора подкладывает под вас бабу. Смотрите, чтобы не приписали попытку изнасилования. Сейчас у них, и у КГБ тоже, все мысли только об одном – отправить вас в Россию.
Я поблагодарил его за информацию и, прощаясь, попросил:
– Расих, пусть те, кто хочет сдаться, сначала позвонят мне, скажут, что от тебя, и сообщат свой адрес. Арестов не будет, я обещаю.
На этом мы разошлись.
Водитель, матерясь, садился в машину. Его пальцы задеревенели, и никак не могли справиться с ключом зажигания. Наконец, машина завелась, и мы помчались в отдел.
* * *
Я. вызвал начальника ИВС Аскарова.
Аскаров – грузный мужчина неопределенного возраста. Из-за круглых щек его узкие раскосые глаза становятся совсем щелочками, а когда он улыбается, глаза закрываются вовсе.
Свое тело он внес в кабинет очень осторожно, словно предчувствуя возможную для него опасность.
– Смелее, Аскаров, смелее. Деньги у родственников арестованных вы брать не боялись, а сейчас крадетесь, словно что-то украли.
Остановившись посреди кабинета, он застыл и стал крутить своей непропорционально маленькой головой, подыскивал место для посадки.
– Садитесь вот на этот стул, здесь вам будет удобнее, – пригласил я его.
Потрогав стул и убедившись в его надежности, он медленно опустил тело.
– Аскаров, у меня целая куча заявлений от родственников и арестованных нами преступников о том, что вы брали с них очень большие деньги за то, что, нарушая закон, организовывали им встречи. Скажите, вы знали, что нарушаете закон, предусматривающий полную изоляцию арестованных и задержанных от внешнего мира?
Получив утвердительный ответ, я продолжил:
– Вы не только нарушали этот закон, вы еще вымогали деньги за организацию свиданий. Вы знаете, Аскаров, что бывает за подобное?
Аскаров сидел, вжав в плечи и без того малозаметную голову.
– Все правильно, Аскаров, все правильно. Вы правильно все поняли и можете оказаться среди этих людей прямо сейчас. Сейчас я достану постановление прокуратуры и арестую вас. В самое ближайшее время вы уедете в Набережные Челны, где суд определит, насколько опасно ваше преступление. Вы мне не верите?
Я встал из-за стола, открыл сейф и достал оттуда бумажную папку. Демонстративно достал из папки чистый бланк постановления и положил на стол.
Лицо Аскарова стало похоже на подгоревший блин – цвет его медленно сменился с красного на коричневый. Он внимательно следил за моей рукой, в которой я держал шариковую ручку.
– Сколько стоит моя свобода, и что мне нужно делать? – он посмотрел на меня в упор.
– У меня, в отличие от вас, Аскаров, нет установленной таксы. Все зависит от того, как мы договоримся, да и денег я не беру, тем более грязных.
– Тогда скажите, что вы от меня хотите? Может, мой дом, машину?
– Нет. Этого мне тоже от вас не нужно. Мне нужен Шиллер, его связи и так далее.
– А кто это такой? Я не знаю такого, – искренне удивился он.
– Не валяйте дурака, Аскаров. Вы же умный человек. Неужели мы не договоримся? Кто для вас Шиллер? Никто! Неужели ваша свобода не стоит его?
Глядя на поведение Аскарова, я сразу понял, что тема свободы для Аскарова весьма актуальна. Совсем недавно он повторно женился на молодой казашке и в настоящее время усиленными темпами возводил новый дом, оставив старый своей прежней семье.
– Для кого вы строите дом? Или еще надеетесь, что молодая жена будет вас ждать, плакать ночами и бегать к вам с передачками? Я бы на вашем месте на это не сильно рассчитывал! Если вас посадят, в чем я не сомневаюсь, она вас сразу выпишет. Попробуйте потом прописаться в новый дом! Не получится. Анкета у вас будет не та. Есть судимость!
Глаза Аскарова заблестели сквозь щелочки. Я попытался угадать, о чем он думает, но было совершенно невозможно уловить ни его взгляда, ни выражения лица.
– Я не знаю, где сейчас Шиллер, – пробурчал он. – Слышал, что уехал, куда конкретно – не знаю.
– А вы поинтересуйтесь, может, и узнаете, – настаивал я, невольно подражая бурчанию собеседника. – Стучите, и вам откроется. По-моему, так говорил Иисус? А сейчас, Аскаров, вы напишете мне все, что знаете о делах Кунаева. Не смотрите на меня так. Помните, своя рубашка ближе к телу.
Я достал несколько чистых листов и протянул их Аскарову.
– Я боюсь их, – безвольно сказал он. – Они меня убьют за это.
– Аскаров! Если я тебя закрою, они тебя и так убьют, скажешь мне что-то или нет. Может, тебе напомнить смерть Измайлова? Это ведь ты его убил, я знаю. Так что пишите, может быть, и выживете, вот вам мой совет.
Лицо Аскарова вновь покоричневело.
– Я не убивал Измайлова! Я с ним разговаривал, но не убивал!
– Пишите, Аскаров, пишите. Мы разберемся, кто убил.
Аскаров писал долго, больше трех часов. Китель на его спине взмок. Когда он встал со стула, мне показалось, что он сбросил несколько килограммов.
– Ну что, теперь легче? – спросил я. – Так это было всегда, вот почему люди и исповедовались перед священниками. А я вот стал батюшкой для вас.
Он опять присел – ноги не слушались. Ему явно нужна была передышка.
Положив его рукопись в сейф, я налил ему чай. Он молча выпил, посидел еще минут пять, после чего тяжело поднялся и, шатаясь, направился к двери.
– Аскаров, не забудьте, мне нужен Шиллер! – напомнил я вдогонку.
Дверь за ним закрылась, и в кабинете снова стало тихо. Но передышки не получилось – зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал мужской голос:
– Я от Расиха. Мой адрес: улица Мира, дом одиннадцать, квартира три. Машина стоит на улице Целинников, недалеко от больницы.
Не дожидаясь ответа трубку повесили.
Я вышел из кабинета и направился в актовый зал, где работали оперативники.
– Старостин, бери людей и срочно выезжайте на улицу Мира, дом одиннадцать, квартира три. Вторая группа – улица Целинников, недалеко от больницы наш «КамАЗ». Возьмите с собой следователей для обыска.
Через несколько минут группы выехали по указанным адресам.
* * *
Шиллер стоял на перроне автостанции и ожидал отправления междугородного автобуса. Настроение было паршивое. Утром при оплате номера в гостинице он обратил внимание, что администратор как-то странно присматривалась к нему, будто стараясь запомнить. Пока он оплачивал счет, она несколько раз выходила на улицу. Шиллер, не дожидаясь сдачи, бросился прочь. Забежав за угол, он вошел в магазин и стал наблюдать за происходившим в гостинице.
«Нервы, что ли, сдают? – думал он. – Так недалеко до психбольницы. Может, померещилось? У страха глаза велики».
Он немного успокоился и уже собирался выйти из магазина, как заметил, что к гостинице подъехали две милицейские машины. Из них горохом высыпали сотрудники милиции, вооруженные автоматами. По команде начальника они разбежались, блокируя все выходы.
Трое вошли в само здание. Пробыли они не долго, минут пять. Судя по их лицам, они опоздали. По сигналу оперативники сели в машины и разъехались в разные стороны.
«Сейчас начнут шерстить улицы, – решил Шиллер. – Будут искать по приметам и одежде». Он медленно, деланно спокойно прошел в секцию «Одежда», где купил черное полупальто с серым каракулевым воротником, костюм и зимние отечественные ботинки. С шапкой оказалось посложнее – пришлось ждать минут двадцать, пока продавщица со склада не принесла ему шапку нужного размера.
Переодевшись во все новое, он вышел из магазина, поймал такси и поехал на автовокзал.
«Где же я прокололся? – в мыслях метался Шиллер. – Не может быть, чтобы мой портрет раздали всем работникам во всех гостиницах!»
Шиллер плохо знал систему работы милиции. По совместному распоряжению МВД СССР и министерства бытового обслуживания все администраторы гостиниц до двух часов ночи направляли в милицию по факсу паспортные данные на всех вселившихся в течение суток постояльцев. В милиции эти данные обрабатывались. Таким образом выявлялись лица, находящиеся во всесоюзном розыске.
Шиллер взглянул на часы. До отправления автобуса оставалось минут десять. Его внимание привлекли два милиционера, периодически входившие в автобусы, отправляющиеся с вокзала.
– Слушай, друг, – обратился Шиллер к водителю, – забыл купить жене подарок. У нее в этот выходной день рождения. Ты не против, если я сбегаю в соседний магазин и посмотрю там, что можно купить?
– Давай, не опаздывай! Долго ждать не буду, – ответил водитель, щелкая семечками.
– Да я мигом, одна нога здесь, другая там, – обрадовался Шиллер, и стараясь не попадать на глаза милиционерам, стал пробираться на выход с автовокзала.
Минут через семь он остановил выехавший с автовокзала автобус и заскочил в него.
– Ну что, купил? – спросил водитель.
– Да нет! Отдел закрыли на учет, – на ходу придумал Шиллер. – Но все равно, спасибо тебе!
Автобус выехал из города на трассу и помчался в челябинском направлении.
* * *
Всю ночь работали сотрудники группы. Только под утро уставшие, но довольные, они направились отдыхать в гостиницу.
Я, оставшись в кабинете один, достал бумаги, написанные Аскаровым.
То, о чем писал Аскаров, заставило меня по-новому взглянуть на моих местных коллег. Из рапорта следовало, что начальник городского отдела милиции Кунаев уже длительное время прочно связан с неким человеком из местного республиканского правительства, который, с его слов, курирует транзитные поставки наркотиков в различные регионы страны. А от того, что его зять Курт Шиллер связался с братьями Дубограевыми из Челнов, занимавшимися кражами машин, Кунаев приходит в бешенство и решает перестроить трудовую деятельность зятя с реализации краденых машин на транзитные поставки наркотиков.
Во-первых, как считал Кунаев, это приносило намного больше денег, чем машины, во-вторых – позволяло всегда соскочить с этого бизнеса. Немаловажным фактором являлось и то, что он мог полностью держать зятя в ежовых рукавицах и через него контролировать все поставки.
