Текст книги "Кровь на колёсах (СИ)"
Автор книги: Александр Аввакумов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
– Завтра мой водитель завезет тебе деньги.
Он остановился на пороге:
– Подожди, у меня есть возможность через своего старого друга перевести эти деньги непосредственно в Банк Германии. Это будет, наверное, лучшее для тебя решение.
Он попрощался и вышел.
Дочь подошла к окну и долго смотрела вслед удаляющемуся отцу. Нехорошее предчувствие охватило ее. Женщина тихо прошептала:
– Прощай, папа.
Слезы из глаз текли неудержимо. Смахнув их платком, она направилась в комнату, где спали дети.
* * *
Кунаев шел по узеньким улочкам города. Здесь он прожил всю жизнь и хорошо ориентировался. Недалеко от своего дома он услышал приближающиеся сзади шаги. Судя по громкому хрусту снега, мужчина был высокий.
После всех событий, связанных с его зятем, Кунаев был очень осторожен. И в своих действиях, и в высказываниях. Сейчас, услышав шаги, он напрягся и сунул руку в карман шинели, где лежал наградной пистолет.
Кунаев шел быстро, не оглядываясь, давая понять преследовавшему, что не боится. Наконец, незнакомец, не выдержав быстрого темпа, окрикнул его по фамилии. Кунаев остановился и посмотрел на приближающегося к нему мужчину. Он узнал приближенного к Хозяину человека.
– Что тебе нужно? – спросил Кунаев. – Чего крадешься? Я тебя уже давно засек.
Перед ним стоял мужчина средних лет с ярко выраженной восточной внешностью. Он с трудом переводил дыхание и, нагнувшись за снегом, стал протирать им разгоряченное лицо.
– Хозяин тобой недоволен, – сказал он на казахском языке. – Ты рекомендовал нам своего зятя, за которого поручился. Твой зять оказался нечестным человеком. Он продал то, что ему не принадлежало, а вырученные деньги забрал себе. Хозяин дал тебе два дня, чтобы ты вернул ему деньги или нашел зятя. Хозяин дважды не повторяет. Или он, или деньги. Если денег не будет, Хозяин сам найдет твоего немца и убьет его, несмотря на то что он твой зять.
Человек развернулся и торопливой походкой направился прочь.
Это было очень серьезное обвинение. Кунаев знал, что головой отвечает за своего зятя.
Постояв еще с минуту, он продолжил свой путь. Подойдя к дому, тщательно проверил все постройки. Недавно выпавший снег был девственно чист. Никаких следов человека или зверя видно не было. Войдя в дом, он прошел на кухню, порылся в шкафу, достал фужер и до краев налил себе коньяка.
«Значит, у меня еще два дня, чтобы спасти Курта, – начал просчитывать Кунаев. – Всего два дня. Но где его искать?»
Своевременно предупредив зятя о приезде оперативно-следственной бригады из Москвы, Кунаев помог тому скрыться. Но куда Курт скрылся – не знал никто.
Эта сегодняшняя встреча свидетельствовала о том, что Шиллер залег далеко, и разыскать его будет непросто. Кунаев осушил свой фужер и моментально ощутил, как по телу растеклось блаженное тепло. Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Память стала прокручивать всю историю с наркотиками.
* * *
Кунаев ехал на служебном автомобиле и увидел переходящего дорогу Измайлова. Он знал, что тот является другом его зятя и имеет на него определенное влияние.
– Останови машину, – приказал он водителю.
Водитель, сбросив скорость, аккуратно притормозил рядом с Измайловым.
– Садись, – велел Кунаев, – есть разговор.
Измайлов сел на заднее сиденье, и машина тронулась. Они подъехали к небольшому кафе. Оглядевшись, Кунаев проследовал в кафе. Вслед за ним вошел и Измайлов. Они миновали общий зал и оказались в небольшом помещении, где стоял стол и несколько стульев.
Стоило им присесть, как перед ними моментально оказался директор кафе.
– Здравствуйте, товарищ начальник, – заискивающе произнес он, – обедать будете?
– Обедать? – задумчиво переспросил Кунаев. – Подашь через полчаса.
Кунаев встал и плотно закрыл за директором дверь. Затем сел и испытывающе глянул на Измайлова. От его взгляда тому стало не по себе, и он отвел глаза.
– Вот что. Ты знаешь, что ваш бизнес по торговле ворованными машинами может прекратиться в любое время? – спросил начальник милиции.
Тот сделал удивленное лицо, словно впервые слышал об этом.
– Не строй здесь рожи, это не цирк, я говорю серьезно. Час назад я разговаривал со своим зятем, он меня, по всей вероятности, не понял или не захотел понять. Есть другой бизнес, который может принести гораздо больше денег. Постарайся убедить Курта, я ему сам говорить не решился. Ему не обязательно знать, что инициатива исходит от меня. Суть бизнеса – поставка в города России определенного продукта с юга. Водитель будет работать втемную. Пришел, взял машину и отвез груз туда, куда укажут. Несколько подобных рейсов, и вы с Куртом богаты. Можно бросать все и уезжать отсюда куда захочешь. Я сведу тебя с одним человеком, через него вы будете получать груз. Он вас научит, как его грамотно спрятать в машине. Это хорошее предложение, его нельзя не принять.
Измайлов отлично понимал, что ему предлагают. Он прикидывал в уме все варианты и возможные последствия, взвешивал все «за» и «против» и, наконец, заговорил:
– Сколько я буду иметь? О том, сколько будет иметь ваш зять, не спрашиваю.
Кунаев посмотрел на алчные огоньки в глазах Измайлова и не спеша ответил:
– Намного больше, чем ты имеешь сейчас. Тебя это устраивает?
Измайлов вновь замолчал, подсчитывая в уме пока еще виртуальные деньги. Глаза его вновь вспыхнули, и он, мотнув головой в знак согласия, произнес:
– Я согласен. Теперь главное – уговорить Курта. Думаю, сумею его обработать. Еще никто на свете не отказывался от денег, тем более от больших. Как быстро это надо сделать?
– Чем быстрее, тем лучше, а иначе все вы погорите на этом бизнесе, – подытожил Кунаев.
Раздался стук в дверь. Кунаев взглянул на Измайлова, давая понять, что разговор окончен, и громко произнес:
– Входите!
Из-за двери показалась улыбающаяся физиономия директора.
– Подавать можно? – спросил он и, получив согласие, исчез за дверью.
* * *
Неизвестный мужчина после встречи с Кунаевым направился к центральной улице города. Его ноги тонули в неубранном снегу и не давали возможности ускорить шаг. Запыхавшись, он остановился и стал рассматривать часы. Мелкие стрелки не позволяли в темноте рассмотреть время, и он с огорчением подумал: «Стареешь, Мустафа, стареешь. Вот и глаза уже отказываются видеть. Наверное, пора на покой!»
Он двинулся дальше и вскоре оказался на центральной улице, которая разительно отличалась от той, по которой ему пришлось идти. Она была чистой, словно ее миновал падавший всю ночь снег. Кругом горели фонари и сверкали витрины. Остановившись, он опять взглянул на часы. Теперь он смог рассмотреть – без трех минут девять.
«Успею», – решил Мустафа и вновь ускорил шаг. Впереди яркими огнями сверкал «Универмаг».
Мустафа, оглянувшись, словно проверяясь от возможной слежки, вошел в широкие двери магазина. Недалеко от дверей, около часового отдела стоял человек, к которому он так спешил.
– Здравствуйте, – почтительно поздоровался с ним Мустафа. – Извините, пожалуйста, немного опоздал, немолодой уже, ноги плохо ходят.
– Не нужно оправдываться, я вам не врач и новые ноги не поставлю. Постарайтесь впредь на встречи не опаздывать, я не собираюсь здесь часами толкаться. Докладывайте.
Мустафа оглянулся и, понизив голос, начал докладывать.
– Я дождался Кунаева недалеко от его дома. Передал все, что вы просили.
– Как отреагировал? – поинтересовался незнакомец.
– Спокойно. Абсолютно спокойно, словно деньги были у него, и он готов их отдать прямо сейчас. Я ему напомнил о поручительстве за зятя, но это он пропустил мимо ушей. Похоже, действительно не знает, где скрывается немец, и не хочет помочь нам найти его.
– Мустафа, возьми своих людей и сами начните поиски немца. Нам нужны деньги, и это главное.
Шиллер нам больше не нужен. Его можно ликвидировать, но только после того, как он вернет деньги.
Милиция задержала Измайлова, который тебя может слить. Его также убрать.
– Постойте, но как я могу его убрать, если он в камере? – спросил потрясенный Мустафа.
Незнакомец, выдержав паузу, прошипел:
– Это твоя проблема! Не уберешь его, Хозяин уберет тебя. Жду доклада через два дня.
Незнакомец развернулся и, подняв воротник своего черного пальто, направился к выходу. Там его ждала черная «Волга» с государственными номерами.
* * *
Курт Шиллер лежал на диване и внимательно рассматривал потолок комнаты. Шла уже четвертая неделя, как он проживал у Акаева, которого хорошо знал со времен совместной учебы в автодорожном техникуме.
На столе в комнате стояла недопитая с вечера бутылка водки и остатки закуски. Хозяин квартиры по просьбе Шиллера вчера выехал в Аркалык, где должен был встретиться с его близкими друзьями Измайловым и Кимом. Шиллер мучился от безделья, но выходить из квартиры боялся. Жена Акаева Алия что-то делала на кухне, откуда изредка доносился звон кастрюль и тянуло чем-то вкусным. Курт потянулся и, встав с дивана, направился туда.
– Алия, – сказал Шиллер, – составь компанию, я один пить не могу.
Алия сверкнув своими черными, как слива, глазами, ответила:
– Если я буду каждый раз составлять тебе компанию, Курт, то просто сопьюсь. Ты же каждый день пьешь как лошадь, неужели не надоело?
– Алия, давай не ломайся! Поддержи компанию, что тебе стоит? – не унимался гость.
– Нет, я пить не буду, – решительно отрезала женщина. – Сейчас будут готовы пироги, вот под них и выпьешь.
Шиллер вернулся в комнату и снова лег на продавленный диван.
Вчера ему в руки попала местная газета, в которой писали, что в аварию попали несколько сотрудников оперативно-следственной бригады, работающей в Аркалыке. В заметке также сообщалось, что один из них погиб.
«Молодец Измайлов, – подумал Шиллер. – Может, это остудит их пыл. Приехали тут, хватают всех подряд, творят беспредел. Надеюсь, погиб Абрамов».
Лежа на диване и страдая от безделья, Шиллер пытался разобраться в происходящих событиях. Он старался понять себя, где и когда допустил ошибку. Вроде, все, что делал, было абсолютно правильно. Да, продавал угнанные в Челнах «КамАЗы». А кто бы отказался от такого бизнеса, если деньги сами плыли в карман. Но продавал, не пытаясь по-крупному нажиться. Народ-то в принципе не был обижен его ценами. Хочешь – бери, а не хочешь – тоже дело твое. Может, нужно было и дальше так жить? Нет же, связался с Измайловым, сошелся из-за него с этими «наркоманами». Ведь денег и без наркотиков вполне хватало.
Шиллер даже не знал толком, от кого прячется – от милиции или от «наркоманов». И кто из них опаснее.
После провала рейса в Казань Курт сразу заметил, что эти люди стали к нему относиться совершенно по-другому, с опаской и недоверием. Теперь редко кто из них приезжал к нему на работу, все больше общались через Измайлова. Теперь уже Измайлов планировал вместо него рейсы и решал, кого из водителей куда направлять. Может, нужно было еще тогда выйти из игры, плюнуть на все «КамАЗы», но, видно, алчность начисто лишила его чувства самосохранения.
Однажды в начале лета Шиллер задержался на работе и заметил, как в открытые ворота их автохозяйства въехали два неизвестных «КамАЗа» с таджикскими номерами. Оттуда выскочили ребята с армейской выправкой и стали перегружать какие-то тюки в машины, принадлежащие Шиллеру. Быстро перекинув тюки, парни сели отдыхать. Через некоторое время к автохозяйству подъехали еще несколько неизвестных автомобилей. Сидевшие вскочили и по команде старшего стали быстро перегружать из прибывших машин зеленые деревянные ящики. Судя по тому, как справлялись молодые таджики со своей ношей, ящики были тяжелыми.
«Никак армейский груз, – предположил Шиллер. – Интересно, что там?»
Ему в период прохождения службы в Афганистане приходилось сталкиваться с подобными ящиками, в них, как правило, перевозили автоматы.
Когда все было перегружено, «КамАЗы» и «грузчики» уехали. Вслед за ними в степной пыли скрылись и другие машины, подъезжавшие к автохозяйству. В пыли, поднятой машинами, одиноко маячила лишь фигура Измайлова. Но вскоре и она скрылась. И тогда Шиллер решил посмотреть, что в тех тюках, которые закинули в его машины. Он осторожно закрыл окно и вдруг увидел Измайлова. Тот в компании трех незнакомых внимательно смотрел на него.
Сердце Шиллера забилось, словно он узнал смертельно опасную тайну. Измайлов и группа мужчин пересекли двор и подошли к стоящим машинам. Измайлов ловко забрался в кузов «КамАЗа» стал передавать оставшимся внизу тюки. Они быстро погрузили их в одну из своих машин, которая стояла где-то в тени гаража. Перегрузив несколько тюков, Измайлов слез с машины. Мужчины, о чем-то договорившись, сели в поджидавшую их «Волгу» и выехали с базы.
Через минуту к базе подъехала очередная машина. Из нее появилась группа мужчин. Они быстро нагрузили свой «ЗиЛ» такими же тюками и тоже уехали.
«Ну и дела! – Шиллер был потрясен. – А я-то и знать не знал, и ведать не ведал, что творится на базе!»
Закрыв дверь кабинета, он вышел во двор. Двор был пуст, и Шиллер, сгорая от опасного любопытства, быстро забрался в кузов «КамАЗа», где еще оставались тюки, и стал их осматривать.
На одном из них он прочел: «Минеральная вата» и осторожно, чтобы не повредить упаковку, ножом срезал пластиковую ленту. За упаковочной тканью действительно виднелись ровные блоки минеральной ваты. Но, подняв верхний блок, Шиллер увидел аккуратно вырезанные в нем отверстия, в отверстиях были воткнуты небольшие свертки.
Вот все и встало на свои места – наркотики!
Шиллер аккуратно упаковал тюк и, убедившись, что не оставил на нем следов, выпрыгнул из кузова.
Картина складывалась такая. Таджикские наркотики менялись, по всей вероятности, на какой-то армейский груз из Узбекистана. Шиллер решил поговорить с Измайловым.
Сейчас, конечно, он бы ни за что не стал вмешиваться в это дело. Но тогда обида на то, что его обманывают и деньги проходят мимо, оседая в кармане Измайлова, не давала ему покоя.
Выждав с неделю, Шиллер пригласил Измайлова поужинать в ресторане.
Там они выпили полбутылки коньяка, и Шиллер принялся обвинять Измайлова в нечестной игре.
– Ты что, Курт! – возмутился Измайлов. – Ты кого обвиняешь в крысятничестве? Меня, своего друга? Я ворую твои деньги? Побойся Бога!
– Не дергайся! – зло сказал Шиллер. – Сиди спокойно и слушай. У меня есть все основания предъявлять тебе. Я на той неделе был на работе, и все, что ты там делал, прекрасно видел. Все ваши машины, тюки, минеральную вату и так далее.
Измайлов спокойно смотрел на него:
– Ну ты и дурак! Ты что здесь кричишь! Ты видел то, что стоит всей твоей жизни. Это не деньги, Курт, это жизнь. Тебе, если люди узнают, что ты видел, отрежут язык или живым закопают. Ты знаешь, кто стоит за этим делом? Там такие люди, что ты для них просто пылинка. Сдунут и не заметят!
Оглянувшись и убедившись, что за ними не наблюдают, Измайлов добавил:
– Ну, раз ты все уже видел, я тебе просто посоветую срочно забыть это. Иначе, Курт, просто умрешь. Сначала ты, а за тобой я. Они никого не пощадят, ни тебя, ни твою семью. И твой тесть им не помеха. Пойми меня правильно, я сейчас в таком положении, что не могу себя чувствовать в безопасности нигде, ни дома, ни даже в тюрьме. Там такие деньги крутятся! На них любого чиновника можно купить. У них все куплено, везде свои люди, в милиции, в КГБ, в правительстве.
Чем больше распалялся Измайлов, тем глубже страх проникал в душу Шиллера.
«Надо срочно бежать, – думал Шиллер. – Чем быстрее, тем больше шансов выжить».
– Курт, тебя кто-то видел в тот вечер? – с тревогой спросил Измайлов. – Там ведь стояли посты вокруг автохозяйства. Если ты засветился, нам с тобой обоим конец.
Шиллер заново прокрутил в голове тот злополучный вечер.
– Не думаю, что кто-то видел. Я ушел через пролом в стене, о котором мало кто знает, – вспоминал он вслух.
– Возможно, и не видел, а то мы бы тут уже не сидели. Пойми, Курт, это не наш бизнес, и нам с тобой туда лучше не лезть. Я сам проклинаю тот день, когда связался с ними. Я был уверен, что в любой момент все можно бросить и уехать. Нам с тобой не верят после этой Казани. Считают, что это мы спалили тот груз и людей из охраны. Давай разойдемся по-хорошему и не будем пока встречаться.
Допив коньяк, друзья разошлись.
* * *
Алия, достав пироги из духовки, дала им слегка отстояться и принялась резать на аппетитные кусочки. Нарезанный пирог с мясом она выложила на блюдо и торжественно внесла комнату.
Шиллер, увидев ее с такой красотой, вскочил с дивана и, потирая руки, уселся за стол.
– Алия, ну, давай выпьем, ну, чисто символически? – завел старую песню гость и налил ей немного водки.
Алия, молодая женщина с очень приятной внешностью, присела на краешек стула. Ее густые черные волосы были стянуты пучком на затылке, массивные золотые серьги подчеркивали красоту маленьких ушей.
– Ты, Курт, как цыган – привяжешься, и никак от тебя не отобьешься, – с легким упреком промолвила Алия.
Она подняла на него глаза и улыбнулась.
Шиллер быстро разлил водку по рюмкам и пододвинул одну поближе к женщине.
– За тебя, за твою красоту! – произнес Шиллер и поднял рюмку.
Они чокнулись и выпили.
– Ты не боишься, что может подумать мой муж, когда узнает, что я с тобой здесь пила водку? – спросила она. – Ты знаешь его лучше меня. Он может убить нас обоих.
– Алия, он может подумать все, что угодно, даже если бы ты отказалась со мной выпить. Или я не прав? А так, я знаю, что он очень жесткий человек, в пылу может и убить, это точно. Но мне кажется, ты ему ничего не расскажешь, правда?
Шиллер внимательно посмотрел на нее:
– А давно ты замужем? Где он разыскал в степи такой прекрасный цветок? Насколько я его помню, он всегда был замкнутым. Никуда не ходил, ни на танцы, ни в театр. И вдруг, представь себе, нашел тебя!
– Курт, давай не будем об этом! – попросила она. – Не лезь ко мне в душу. Все у нас с ним хорошо.
Алия потянулась к бутылке и налила Шиллеру.
– Давай, Курт, пей и прекращай все эти разговоры. Они мне неприятны. Я ведь знаю, к чему ты ведешь. Сейчас начнешь меня пытать, почему у нас нет детей и так далее. Скажу сразу. Эта тема закрыта. Не твое это дело!
Шиллер протянул руку и взял большой кусок пирога.
– А ты неплохо готовишь, – откусил он со смаком. – Очень вкусно! Я здесь у вас, как на курорте, вкусно ем, водку пью. Да и глаза не устают ежеминутно ласкать твою красивую фигуру.
От этих слов лицо Алии залилось краской. Она опустила глаза и почти прошептала:
– Вы все мужчины умеете красиво говорить. А мы, женщины, развесим уши и слушаем. И верим. А копнешь поглубже, то, кроме слов, у вас за душой ничего и нет.
– Это не так, Алия! Настоящей мужчина всегда должен подчеркивать красоту женщин, а иначе он не мужчина, а тряпка. Мужчина всегда в душе поэт и всегда должен петь о красоте женщины, – расфилософствовался опьяневший Шиллер и потянул рюмку в сторону Алии.
Они вновь чокнулись, и женщина допила рюмку. Затем встала из-за стола и медленно пошла в кухню. Шиллер с восхищением проводил ее взглядом и, достав из кармана сигареты, направился за ней.
Стараясь не шуметь, он осторожно вошел в кухню.
Алия стояла к нему спиной и резала мясо. Она почувствовала его присутствие и оглянулась. Шиллер, как охотничий пес, затаил дыхание и подошел к ней близко. Она почувствовала его прерывистое дыхание. Мужчина осторожно обнял ее за плечи, ожидая отчаянное сопротивление. Но женщина стояла, как статуя, и не пыталась сбросить с себя его руки. Шиллер начал медленно гладить ее разгоряченное тело. Даже не надеясь, что вот так просто завладеет этой женщиной, он сжал ее крепко в своих объятиях.
Каждой клеточкой своего тела Шиллер почувствовал, как напряглось ее упругое молодое тело, а ее дыхание стало глубоким и редким.
Он начал целовать ее в шею, гладить по волосам, а затем, подняв на руки, понес в комнату.
Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем он опомнился. Он открыл глаза – отвернувшись к стене, лежала Алия. Ее тело содрогалось от рыданий.
– Курт, ты больше никогда не должен это делать, – шептала, рыдая, она, – никогда! Тебе лучше вообще уехать прямо сейчас. Я не могу оставаться в этой квартире вместе с тобой.
– Алия, ну куда я сейчас, на ночь глядя? Мне некуда идти. Давай дождемся твоего мужа, а там решим?
Она поднялась с постели и стала приводить себя в порядок. Вслед за ней встал и Шиллер.
– Ты можешь пока оставаться. Я сама уйду, к подруге. Приедет муж – вернусь.
Она быстро поправила измятую постель, оделась и направилась к двери.
– Все на столе! С голода не умрешь, – не оборачиваясь сказала она и, хлопнув дверью, ушла.
Шиллер остался один. Он прошел в свою комнатку и опять лег на продавленный диван. Сейчас он ненавидел всех, в том числе и Алию.
* * *
Я вошел в номер и, удобно устроившись в кресле, открыл конверт, переданный мне администратором гостиницы.
В конверте оказался небольшой листок, на котором печатными буквами было написано несколько строчек: «Если вы согласны свернуть активную фазу вашей работы в городе, то можете забрать за это вознаграждение. Оно находится в автоматической камере хранения в аэропорту города Кустанай. Ячейка 165, код – В 4546. В сумке 2500000 рублей».
Я отложил листочек и задумался. «Что это? Провокация? Почему письмо адресовано мне, а не начальнику бригады? Я все равно не вправе принимать решение. Надо поговорить с администратором».
Спустившись вниз, я подошел к ней:
– Скажите, пожалуйста, а кто передал вам это письмо?
– Письмо для вас передала женщина средних лет, – ответила администратор.
– А как она выглядела? Ну, возраст женщины, во что была одета, была одна или с кем-то?
– С кем была, не знаю, я не следила за ней. Как выглядела? Да как обычно выглядят женщины в этом возрасте.
Я понял, что больше ничего не добьюсь и, развернувшись, направился обратно в номер. Зайдя к себе, я присел на стул. Передо мной на столе лежал конверт. Этот конверт, словно магнит, притягивал мой взгляд.
«Слушай, Абрамов! Это ж какие деньжищи! Тебе таких денег не заработать за всю свою жизнь. Может, действительно махнуть на все, взять деньги да уехать? Плюнуть на эту работу, уехать на юг, купить домик и жить припеваючи?»
Я впервые в жизни испытывал такое искушение. Но закрыл глаза и постарался проанализировать то, что происходит.
«Почему письмо адресовали именно мне? Значит, думают, что я слабое звено. Меня можно купить. А если это провокация? Сунешься за деньгами, а их там нет, что тогда? Бандиты умрут от смеха. Ну а как же совесть, Абрамов? Как сможешь дальше жить? Это ведь предательство! Нет, предателем я никогда не был. И деньги эти не принесут ни счастья, ни покоя».
Поборов в себе все искушения, я засунул листок в конверт.
«Завтра, если что, передам следователю для приобщения к делу», – подумал я и принялся разбирать свой пистолет, чтобы сосредоточиться и успокоиться. Приведя оружие в идеальное состояние, я оставил его на тумбочке, пошел помылся и лег спать.
* * *
Ночью меня разбудил настойчивый звонок дежурного оперативника.
– Виктор Николаевич! Прибыли ваши земляки из Татарии. Конвой и водителей я временно разместил в актовом зале. Думаю, утром вы сами будете решать с их размещением.
– Хорошо, Павел. Обеспечьте ребят горячим чаем. Пусть немного согреются.
Утром все командировочные были размещены в одном из общежитий города. Водители приступили к осмотру изъятых машин, готовя их рейсу в Челны, а сотрудники конвоя занялись чисткой оружия.
Передав новоприбывших Старостину, я стал готовиться к встрече московских гостей – нужно ехать в аэропорт.
У входа в милицию я поджидал служебную машину. Мимо меня, стараясь не задеть, пробежал Старостин.
– Подожди минутку! Старостин, кто у тебя работает с Измайловым? – спросил я.
– Я сам, – ответил Старостин.
– Как он себя ведет? Не проявляет агрессию? Нужно с ним быть очень осторожным, это еще тот клиент. Я думаю, что он хотел выброситься из окна не просто так.
– А вы куда, Виктор Николаевич? – спросил он. – Хотел с вами посоветоваться насчет Измайлова. Не нравится он мне. Замкнутый какой-то, молчит. Вчера вечером заявил вдруг, что не доживет до зоны. Мол, убьют его скоро.
– Ты, Старостин, меньше слушай его! Работайте вдвоем, сделайте так, чтобы он всегда был под вашим наблюдением.
К подъезду подкатила моя машина, и я направился к ней.
До аэропорта мы добрались сравнительно быстро, этому способствовала хорошая погода. Снег, выпавший накануне, был убран, и черная полоса шоссе была абсолютно свободна от транспорта.
Войдя в здание, я присел на скамейку и стал ожидать прибытия самолета из Кустаная. Самолет приземлился вовремя, и спустя минут пятнадцать я увидел двух мужчин среднего возраста в милицейской форме.
Мы пожали друг другу руки и направились к машине.
– Вас сразу в гостиницу или есть другие планы? – спросил я старшего из них Нырова Александра Александровича.
– Сначала в гостиницу, – сказал он. – С вами, Абрамов, мы еще встретимся сегодня. Кстати, не подскажете, гостиница далеко от отдела?
– Минут пятнадцать-двадцать нормальным шагом, – ответил я. – Если позвоните, то я пришлю машину.
Всю дорогу от аэропорта до гостиницы гости молчали, рассматривая раскинувшуюся вокруг бескрайнюю степь.
Я высадил их у гостиницы и сразу же поехал на работу.
* * *
Москвичи прибыли в отдел во второй половине дня. Они, не заходя ко мне, направились к начальнику городского отдела милиции.
После разговора с ним сотрудники заняли соседний со мной кабинет и стали обустраиваться.
– Абрамов, зайдите, – по телефону пригласил меня второй из гостей Пашуков, – Александр Александрович хочет с вами поговорить.
Я направился в кабинет Нырова.
– Разрешите, – спросил я, открывая дверь.
Ныров махнул рукой, давая понять, что я могу войти.
– Присаживайтесь, товарищ Абрамов, – начал Ныров. – У нас к вам несколько вопросов.
– Пожалуйста, задавайте, я готов ответить на все. Тайн у меня нет.
Ныров внимательно посмотрел на меня, мол, и не таких «колол».
«Ну, давай посмотрим, на что ты способен», – подумал я.
– Какие у вас взаимоотношения с руководителем оперативно-следственной бригады Лазаревым? – задал он первый вопрос.
– Буду предельно кратким, – ответил я. – У меня никаких отношений с Лазаревым Василием Владимировичем нет, я просто с ним не общаюсь. Он начальник, я подчиненный. Какие могут быть отношения между начальником и подчиненным? Абсолютно никаких. У нас разные взгляды на многие житейские вещи, и, наверное, нет ни одной точки, где бы они соприкасались.
Судя по выражению лица, Ныров был явно не в восторге от услышанного:
– Абрамов, насколько я знаком с Василием Владимировичем, он человек неплохой. Все, кто с ним работал, высокого мнения о его способностях, в том числе и организаторских.
– Не буду с вами спорить, Александр Александрович. Может, Лазарев и хороший человек, но отношений у нас с ним никаких не было. Работа, гостиница – вот и все. Я при всем своем желании не могу назвать его другом и единомышленником.
Ныров буравил меня глазами нещадно:
– Странный вы человек, Абрамов! Вот сейчас ваше поведение ставит меня просто в тупик.
– Александр Александрович! – перебил его я. – Вы задали мне вопрос о моих взаимоотношениях с Лазаревым, я вам ответил. Ответил честно.
– Тогда вот что. У меня к вам еще один вопрос. Расскажите мне подробно, как на духу, об обстоятельствах этого странного, на мой взгляд, ДТП, когда погиб Агафонов. Все, что вы ранее писали об этом, я уже читал.
– Если вы все это хорошо знаете, то о чем мне вам еще рассказывать? Вы спросите меня, что конкретно вас не устраивает в моем докладе в МВД СССР, и я расскажу все, как вы выразились, как на духу.
Сделав паузу, я стал рассказывать Нырову об этом ДТП:
– Утром, в день происшествия я был приглашен в местный отдел КГБ, где был ознакомлен с оперативной информацией о готовившемся на меня, прошу вас это отметить, на меня лично, покушении. Ни даты, ни того, как это произойдет, никакой более подробной информации у КГБ не было. Я, следователь и Агафонов собирались выехать на служебной машине в совхоз Целинный, где, по информации Агафонова, находились два похищенных «КамАЗа». Я обратился за помощью к начальнику городского отдела милиции Кунаеву, так как никто из нас не обладал навыками управления «КамАЗом». В помощи мне было отказано. При выезде из города меня в машине подменил один из оперативников, а я вернулся в отдел. То, что произошло потом, вы хорошо знаете. В настоящее время сотрудниками оперативно-следственной группы задержаны все участники этого ДТП. Сейчас мы с ними ведем соответствующую работу. На сегодняшний день ясно только одно, что данное ДТП было заранее спланированной акцией по устранению меня как заместителя руководителя группы. Никто из преступников не предполагал, что меня в машине нет. Кто-то за тридцать минут до нашего выезда позвонил им из отдела милиции и предупредил о моем выезде в совхоз Целинный. Кто звонил – пока не установлено, но звонили, похоже, из кабинета начальника милиции или его приемной. Больше мне добавить нечего. Если у вас есть вопросы, задавайте, я готов ответить.
После моих слов в кабинете повисло тягучее молчание.
Ныров, еще несколько минут назад излучавший оптимизм, вдруг как-то сник и затих. Он переглянулся с Пашуковым в поисках поддержки, но никто из них не решился задать мне следующий вопрос.
Пауза тянулась довольно долго.
– Вы отдаете отчет своим словам? – решительно продолжил Ныров. – За них нужно будет отвечать по всей строгости закона. Вы понимаете, что, не имея на то веских причин, вы сейчас пытаетесь обвинить заслуженного человека, начальника городского отдела в предательстве интересов милиции?
– Не нужно передергивать мои слова. Я, товарищ полковник, полностью отдаю отчет тому, что говорю. Мне нужно еще дня два, чтобы доказать вам это.
Ныров намертво впился в меня взглядом. Это понемногу начинало раздражать меня. И я тоже уставился на Нырова. Прошло несколько секунд, и полковник, не выдержав, отвел глаза.
– Абрамов, мы с твоего разрешения опросим весь оперативный и следственный состав твоей группы. А ты напиши подробно, как и почему нарушал принцип социалистической законности, задерживая и лишая имущества граждан, не имея соответствующих санкций прокуратуры и суда.
– Хорошо. К вечеру я предоставлю вам рапорт. А сейчас разрешите идти? – произнес я и, по привычке развернувшись через левое плечо, вышел из кабинета.
* * *
Вечером из города домой вернулся Акаев. Он увидел Шиллера, на кухне разогревавшего себе ужин.
– А где Алия? – первым делом спросил Акаев.
– Ушла к подруге, – ответил Шиллер. – Еще утром.
Акаев, пройдя в комнату, поставил на стол бутылку водки и стал раздеваться. Он умывался долго, фыркая и брызгая водой. Умывшись, вернулся в комнату и сел за стол.
