Текст книги "Демон из прошлого (СИ)"

Автор книги: Александр Малышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Глава 14

Я медленно шел вниз по ступенькам, крепко сжимая пистолет в руках. Тьма вокруг была гнетущей, почти осязаемой, она давила на плечи тяжелым одеялом неизвестности. Каждый шаг отдавался гулким эхом в узком проходе. Единственным ориентиром служил тусклый свет внизу, который становился ярче по мере моего продвижения. В абсолютной тишине было слышно только мое прерывистое дыхание и громкий стук сердца, словно оно вот-вот выпрыгнет из груди.

Спуск казался бесконечным. Я шел с замиранием сердца, готовый в любую секунду встретиться лицом к лицу с опасностью. Но чем ниже я спускался, тем больше понимал – здесь никого нет уже очень давно.

Когда мои ноги наконец коснулись пола нижнего уровня, картина, открывшаяся передо мной, заставила кровь застыть в жилах. Это был настоящий морг. Скелеты в разных позах лежали повсюду: кто-то распростерся на полу, словно пытался уползти, другие осели прямо в креслах, которые когда-то были мягкими, а теперь превратились в гнилые остовы. От одежды на телах остались лишь жалкие лохмотья, едва прикрывающие истлевшие кости.

На некоторых черепах четко просматривались пулевые отверстия – безмолвные свидетели того, что здесь произошло нечто ужасное. Раскиданная повсюду мебель – столы, стулья, шкафы – тоже не выдержала испытания временем. Дерево истлело, металлические части покрылись толстым слоем ржавчины. В воздухе витал тяжелый запах пыли и чего-то старого, давно разложившегося.

Эта мертвая тишина и застывшие в последних мгновениях жизни фигуры создавали жуткую картину заброшенного мира, где время остановилось много лет назад.

Я медленно шел между истлевшими останками, стараясь не задеть их. Каждый скелет рассказывал свою историю. Вот этот, судя по позе, пытался уползти к выходу – руки вытянуты вперед, голова повернута в сторону лестницы. А вон тот, у стены, явно прятался – свернулся калачиком, поджав колени к груди.

Особенно меня заинтересовали два скелета неподалеку друг от друга. Один лежал лицом вниз, словно пытаясь укрыться от выстрела. Второй находился метрах в трех от него. Я заметил аккуратное пулевое отверстие в его черепе. Похоже, первый стрелял во второго, но тут же получил ответный выстрел – видна характерная дыра в затылочной кости.

Подняв глаза, я обратил внимание на потолок. Там замерли ржавые турели системы охраны, когда-то бывшие последней линией защиты комплекса. Теперь они больше походили на древние окаменелости, чем на боевые машины.

У одного из скелетов я заметил что-то вроде приклада, торчащего из-под лохмотьев. Осторожно осмотрев находку, я извлек автомат Калашникова. Жалкое зрелище – металл основательно проржавел, а деревянный приклад практически полностью сгнил. Этот образец мог бы стать отличным экспонатом для музея, если бы такие еще существовали.

Внезапно я понял, насколько тихо вокруг. Приложив ладонь к груди, почувствовал, как часто бьется сердце. Помимо этого, доносился лишь мерный гул где-то в глубине комплекса. Возможно, какой-то древний генератор все еще работает после всех этих лет.

Постепенно напряжение отступило. Я осознал, что здесь нет никакой опасности – только мертвые тела и ржавый металл. Спокойно убрав беретту в кобуру, продолжил осмотр помещения.

Медленно продолжая осматривать бункер, я шаг за шагом погружался в его мрачную атмосферу. Стены здесь были такими же ржавыми, как и наверху, словно время и влага неумолимо точили металл, превращая его в хрупкую, покрытую оспинами поверхность. Деревянные двери, некогда крепкие и надёжные, теперь напоминали трухлявые останки чего-то давно забытого. Они висели на петлях под странными углами или валялись на полу, рассыпаясь в прах при малейшем прикосновении. За каждой дверью открывались пустые кабинеты, где царил хаос и разруха: опрокинутые столы, разбросанные бумаги, которые уже превратились в тонкий слой пыли, и обломки мебели, истлевшие до неузнаваемости.

Повсюду лежали тела – или то, что от них осталось. Их скелеты, почти полностью превратившиеся в прах, казались немыми свидетелями какой-то древней трагедии. Одни лежали на полу, словно пытались укрыться от невидимого врага; другие застыли в креслах, их пустые глазницы смотрели в никуда. Некоторые из черепов так же хранили следы пуль – аккуратные дыры, которые говорили о том, что смерть была быстрой, но беспощадной.

В одной из комнат я заметил систему наблюдения. На стенах виднелись остатки мониторов, разбитых вдребезги, будто их специально расстреляли в упор. Компьютеры, когда-то современные и сложные, теперь представляли собой лишь груды искорёженного металла и пластмассы. Всё было разворочено, провода торчали во все стороны, словно внутренности какого-то механического чудовища. Рядом лежало несколько тел, таких же истлевших, как и везде. Казалось, что они умерли прямо здесь, защищая своё последнее убежище.

Но внезапно мой взгляд зацепился за что-то необычное. В углу комнаты, на небольшом столике, стояло устройство, которое, казалось, совершенно не вписывалось в эту картину разрушения. Это был компьютерный терминал – старый, покрытый толстым слоем пыли, но всё ещё работающий. Маленький зелёный огонёк на его передней панели мигал, словно сердце, которое продолжает биться вопреки всему. Я замер, не веря своим глазам. Как такое возможно? После стольких лет? В этом месте, где всё вокруг обратилось в прах?

Подойдя ближе, я осторожно провёл пальцами по корпусу терминала. Его поверхность была холодной, будто он только что вышел из заводской упаковки. Пластик и кремний, из которых были сделаны компьютеры, оказались удивительно устойчивыми к времени. Возможно, именно поэтому он смог пережить катастрофу, которая уничтожила всё остальное. Но почему его не тронули? Почему никто не расстрелял его вместе с остальной техникой?

Я задумался, глядя на экран, который едва светился. Что это за устройство? Зачем его оставили включённым? Может быть, это ключ к пониманию того, что произошло здесь? Мои мысли метались, словно птицы, попавшие в клетку. Каждый новый вопрос порождал десяток других, и я чувствовал, как любопытство начинает брать верх над осторожностью.

Стерев пыль с экрана, я нежно прикоснулся к клавиатуре. Пластик под моими пальцами казался хрупким, словно мог рассыпаться в любую секунду. Но система, вопреки ожиданиям, ожила. Экран загорелся мягким зелёным светом, который разлился по комнате, отбрасывая тусклые блики на ржавые стены и истлевшие останки. На мгновение показалось, что сам воздух вокруг наполнился электрическим треском – будто старое устройство пробудилось после долгой спячки, чтобы поведать свою историю.

На экране появилось меню системы. Надпись "Доступные файлы" мигала, словно укоряя меня за то, что я так долго не обращал внимания на этот терминал. Я выбрал пункт "Логи". Система задумчиво зашуршала, будто перебирая воспоминания, и через несколько секунд выдала результат: всего три видеофайла сохранились в её памяти. Остальные были помечены как "Повреждены и нечитаемы".

Первый файл датировался 3 февраля 2029 года, второй – 13 марта 2029 года, а третий – 17 мая 2029 года. После последней записи шли ещё несколько строк с повреждёнными файлами, но их даты невозможно было расшифровать. А затем… полный вакуум. Все записи обрывались. Казалось, будто кто-то или что-то намеренно стёр всё, что происходило после этого момента.

Моё сердце замерло на мгновение. Что же случилось здесь? Почему записи прекратились? И почему эти три файла уцелели? Вопросы множились, но ответов не было. Любопытство, это проклятие любого человека, сыграло свою роль. Я не мог просто уйти, не узнав, что скрывается за этими файлами. Возможно, они хранили ключ к тайнам этого места… или предупреждение, которое стоило бы оставить нетронутым.

Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как холодный воздух бункера щекочет лёгкие, и нажал на первый файл. Экран мигнул, и изображение появилось передо мной.

* * *

На экране появилось изображение большого совещательного зала. За длинным столом сидело пять человек. Первым бросался в глаза невысокий полный мужчина в строгом сером костюме. Его лысина блестела под светом люминесцентных ламп, а нервно подрагивающие пальцы то и дело поправляли очки, которые сползали на кончик носа. Рядом с ним расположился высокий худощавый мужчина в белом халате. Его лицо было угловатым, а пронзительные голубые глаза не отрывались от разложенных перед ним бумаг. Напротив них сидел широкоплечий мужчина с коротким ежиком седых волос и шрамом через всю щеку. Его военная выправка была заметна даже в непринужденной позе. Рядом с ним примостился юркий человечек в темно-синем костюме, который постоянно теребил галстук, будто ему было тесно в одежде. Замыкал этот круг молодой человек в белом халате, который, казалось, чувствовал себя здесь крайне неуютно.

– Доктор Райтман, – начал широкоплечий мужчина с шрамом, его голос был напряжённым, словно он с трудом сдерживал эмоции. – Им всё же удалось осуществить задуманное. Они сделали это. Они уничтожили Луну.

Полный мужчина в сером костюме замер, его пальцы застыли на оправе очков. Он медленно поднял голову, и в его глазах читалось что-то между ужасом и недоверием. Его дыхание стало тяжёлым, будто воздух в комнате внезапно стал густым.

– Это невозможно… – произнёс он, но его голос дрогнул, как будто слова давались ему с огромным трудом. – Мы ведь пытались их остановить. Все наши усилия… все жертвы…

– Очевидно, недостаточно, – перебил его худощавый мужчина в белом халате. Его акцент на слове «очевидно» был полон сарказма, а в глазах читалось раздражение. – И теперь нам придётся жить с последствиями.

– И что теперь? – спросил юркий человечек в темно-синем костюме, его руки нервно комкали галстук. – Фишер, уж вы-то понимаете, что это значит? Цунами, землетрясения, климатические изменения… мир, каким мы его знали, перестанет существовать.

– Да, вы правы, мистер Купер, – снова заговорил седой военный, его голос был холоден и решителен. – У нас осталось мало времени. Осколки долетят до Земли примерно через месяц. Мы должны подготовиться.

– Полегче, полковник Хейнс, – вмешался худощавый мужчина в белом халате, которого теперь можно было определить как Фишера. Его тон был спокойным, но в глазах читалось напряжение. – Не стоит делать поспешных выводов.

– Господа, давайте будем реалистами, – снова заговорил человек в синем костюме, которого, судя по всему, звали Купер. Его голос стал ещё более настойчивым, а движения стали резкими. – Наша вместимость ограничена. Запасов еды хватит максимум на полгода при текущем количестве людей.

– Не говоря уже о том, что произойдет, когда люди узнают правду о ситуации снаружи, – добавил молодой человек в белом халате, которого старшие по возрасту явно не принимали всерьез. Его голос был тихим, но в нём слышалась настойчивость.

– Мистер Левин, не забывайтесь, – холодно произнес Фишер, его взгляд стал острым, как лезвие. – У вас нет опыта в подобных вопросах.

– Опыт здесь ни при чем! – вспылил Левин, его голос стал громче, а лицо покраснело от возмущения. – Люди начнут паниковать! Они станут опасны для эксперимента!

– Мы можем контролировать информацию, – предложил Фишер, но его слова вызвали лишь фырканье у Купера.

– Они все равно узнают, – покачал головой Купер, его голос стал ещё более тяжёлым. – И тогда начнется хаос. Люди будут бороться за место.

– Тогда нужно оттягивать этот момент как можно дольше, – снова заговорил полный человек, который видимо и был доктором Райтманом. Его голос стал жёстким, а пальцы вновь задрожали. – Сейчас главное – завершить эксперимент, чего бы это ни стоило. Как там наш подопытный?

– Он неадекватен, – ответил Фишер, его голос был спокойным, но в глазах читалась тревога. – Постоянно бредит какими-то иллюзиями. Всё кричит, что порвёт на лоскуты некоего Фрэнка Сайленса. Иногда он произносит имя «Сайракс», но у нас есть основание полагать, что он говорит об одном и том же человеке.

– Значит надо больше успокоительного, – парировал Райтман, его голос был холодным и расчётливым. – Никто в здравом уме не согласится на подобный эксперимент. А этот индивид не имеет ни родственников, ни друзей. Никто не спохватится его. Отличный кандидат. – Он сделал паузу, его взгляд стал ещё более решительным. – А как второе направление? Что с попытками создать ИИ?

– Использование селенита не только даёт широкие возможности для модификации человеческого тела, как мутациями, так и имплантами, но также позволило создать кибермозг, который фантастически быстро строит свои нейросети, – ответил мистер Левин. Его голос был полон энтузиазма, но в глазах читалась нотка страха. – Однако… мы не уверены, сможем ли контролировать его развитие.

– Отлично, – заключил Райтман, его голос стал ещё жёстче. – Продолжайте свои исследования. Бункер запереть на карантин. Никто не должен покинуть его и узнать, как обстоят дела снаружи. Придумайте что-нибудь, доктор Купер. Я знаю, вы можете.

Люди поднялись со своих мест, их лица были напряжёнными, а движения резкими. Запись оборвалась, оставляя после себя гнетущую тишину

* * *

На экране появилось изображение лаборатории. Камера была установлена где-то в углу, и её ракурс захватывал большую часть помещения. На заднем плане возвышался массивный роботизированный экзоскелет, больше похожий на полноценного робота, чем на костюм. Его металлические конечности блестели под тусклым светом ламп, а внутри конструкции виднелись сложные механизмы – очевидно, это был ещё не завершённый проект.

Рядом с экзоскелетом стояла прозрачная банка, наполненная мутной жидкостью. Внутри плавала человеческая голова, соединённая с позвоночником, из которого во все стороны торчали пучки проводов и трубок. Я сразу узнал эту голову – это был он. Опять он. Даже в таком состоянии его черты были узнаваемы: острые скулы, высокий лоб, длинный нос, шрам, пересекающий правую бровь. Правда, сейчас его глаза были закрыты, а лицо казалось бледным и безжизненным. Но это без сомнения был Эдгар по прозвищу Кабал. Или точнее то, что от него осталось.

Перед камерой стояло несколько человек. Это были не учёные, а обычные служащие: техники, медперсонал, инженеры. Их одежда выдавала их принадлежность к низшим звеньям иерархии бункера. Один из них – высокий худощавый мужчина в потрёпанном комбинезоне – нервно теребил в руках какую-то тряпку. Рядом с ним стояла женщина средних лет с короткими седыми волосами. Её лицо было красным, будто она долго плакала. Третий – молодой парень с растрёпанными волосами – постоянно оглядывался на дверь, словно боялся, что их подслушают.

– Вы видели, что творится снаружи? – начал худощавый мужчина, его голос дрожал от ярости. – Цунами смывают города, землетрясения разрывают землю на части… Моя семья там, понимаете? Моя жена и дети… Они погибли. Все погибли!

– Не только твои, – тихо произнесла женщина, её голос был полон горечи. – У всех нас кто-то остался снаружи. Но мы ничего не можем сделать. Нас заперли здесь, как крыс в клетке.

– А что насчёт тех, кто сидит наверху? – вмешался молодой парень, указывая куда-то в сторону потолка. – Эти учёные и администраторы… Они знают, что происходит. Они имеют доступ ко всем данным, ко всем системам. А мы? Мы просто пешки, которых держат здесь для грязной работы.

– Точно, – кивнул худощавый мужчина. – Они говорят, что спасают нас, но на самом деле просто используют. Если бы не мы, этот бункер давно бы развалился. Мы поддерживаем системы, ремонтируем оборудование, следим за энергоснабжением. А они что делают? Сидят в своих кабинетах и строят планы, как управлять миром после катастрофы.

– Мы должны что-то сделать, – сказала женщина, её голос стал более решительным. – Нельзя просто сидеть и ждать, пока они решат нашу судьбу. Нужен бунт. Мы должны захватить контроль над бункером.

– Но как? – спросил молодой парень, его голос дрогнул. – У них есть охрана, оружие… Да и этот робот, – он указал на экзоскелет, – если он заработает, то станет настоящей машиной смерти.

– А что, если использовать его против них? – предложил худощавый мужчина, его глаза загорелись идеей. – Мы можем завершить его разработку. Подключить системы управления… Может быть, даже использовать эту голову, – он кивнул в сторону банки с Кабалом.

Женщина поморщилась, словно ей было противно даже думать об этом.

– Это слишком опасно, – сказала она. – Мы не знаем, что случится, если активировать его. Возможно, он будет ещё хуже, чем те, кто наверху.

– У нас нет выбора, – настаивал худощавый мужчина. – Либо мы действуем, либо остаёмся пленниками в собственном бункере. Решайте.

Группа замолчала, обдумывая его слова. Камера продолжала записывать, но через несколько секунд запись оборвалась.

* * *

На экране появилось изображение длинного коридора. Камера была установлена где-то на стене, её ракурс захватывал часть помещения, где разворачивалась кровавая бойня. Люди в военной форме методично продвигались вперёд, стреляя короткими очередями. Их движения были точными, выверенными, словно они тренировались для этого момента годами. Персонал бункера отступал, прячась за перевёрнутыми столами, стульями и диванами. Но их попытки сопротивления казались бесполезными.

Очередь прошила воздух, и один из техников упал навзничь. Его голова взорвалась фонтаном крови и костей, оставив на стене за его спиной мозговое вещество и обрывки кожи. Стул, за которым он прятался, теперь был испещрён красными пятнами. Рядом с ним женщина в белом халате, зажимая руками простреленный живот, пыталась ползти прочь. Её лицо было искажено болью, а по полу тянулся широкий кровавый след. Она почти доползла до угла коридора, но военный, холодно прицелившись, выстрелил ей в затылок. Тело дернулось и замерло.

– Не давайте им отступать! – крикнул один из солдат, его голос был резким, как удар молота. Он шагнул вперёд, но в этот момент пуля из пистолета одного из техников попала ему в плечо. Военный выругался, но даже не покачнулся. Подняв автомат, он выпустил длинную очередь в сторону стрелявшего. Техник, получив несколько пуль в грудь, упал назад, опрокинув стул, за которым прятался. Его тело судорожно дёрнулось и затихло.

Кто-то из персонала, истекая кровью, пытался уползти вдоль стены. Его нога была практически оторвана взрывом, а на лице застыла маска боли. Он протягивал руку вперёд, цепляясь пальцами за пол, оставляя за собой кровавый след. Военный, заметив его движение, безразлично подошёл ближе и выстрелил ему в голову. Череп человека взорвался, как перезрелый арбуз, забрызгав стену и пол кровью и кусками плоти.

Но победа военных была недолгой. Внезапно в глубине коридора раздался оглушительный взрыв. Вспышка света на мгновение ослепила всех, а ударная волна сбила нескольких человек с ног. Когда дым начал рассеиваться, из темноты появилась фигура. Это был он.

Я сразу узнал его. Вернее, то, что от него осталось. Теперь Кабал был полностью металлическим монстром. Он еще не был таким огромным, каким я встретил его в деревне, но уже сейчас его тело состояло из серебристого сплава, который блестел даже в тусклом свете коридора. Голова – единственная оставшаяся человеческая часть – была искажена безумием. В его глазах горел тот же безжалостный огонь, который я видел в той деревне, в своем сне. Левой рукой он держал, прижимая к себе, большой чёрный ящик, из которого тянулись провода и кабели. В правой руке был мощный пулемёт, дуло которого дымилось.

Кабал шёл вперёд, словно машина смерти. Первый военный, попавшийся ему на пути, даже не успел вскрикнуть. Кабал вскинул пулемёт и выстрелил. Голова человека исчезла в облаке крови и ошмётков плоти. Следующий солдат попытался отступить, но Кабал просто пнул его ногой. Удар был настолько мощным, что череп солдата буквально разлетелся, как скорлупа, а тело рухнуло на пол, заливая всё вокруг кровью.

Один из техников, спрятавшийся за перевёрнутым столом, попытался выстрелить в Кабала. Пуля ударила в его металлический торс и отскочила, оставив лишь небольшую вмятину. Кабал медленно повернулся к нему, его губы растянулись в жуткой ухмылке. Он подошёл к столу, опустил свой пулемет, который повис на ремне. Затем схватил его одной рукой и отшвырнул в сторону, словно это был лист бумаги. Техник закричал, пытаясь отползти, но Кабал схватил его за голову и с силой впечатал в стену. Тело обмякло и упало на пол, оставив на стене огромное кровавое пятно.

Другой военный попытался атаковать его сзади, но Кабал, словно чувствуя движение, резко развернулся и впечатал локоть в грудь противника. Рёбра человека хрустнули, как сухие ветки, а сам он отлетел назад и ударился о стену. Его тело медленно сползло на пол, оставляя за собой кровавый след.

Кабал продолжал двигаться вперёд, словно ничего не могло его остановить. Он стрелял, бил, крушил всё на своём пути. Каждый его шаг сопровождался новыми криками, новыми взрывами крови. Коридор превратился в кровавую баню. На стенах, потолке, полу – везде были разбросаны ошмётки плоти, лужи крови и обрывки одежды. Некоторые люди ещё были живы, они слабо шевелились, пытаясь уползти или зажать раны руками. Они издавали лишь тихие стоны.

Когда Кабал проходил мимо камеры, он на мгновение остановился. Его безумные глаза встретились с объективом, и на его лице появилась жуткая ухмылка. Затем он продолжил свой путь, исчезая из поля зрения. В кадре остались только окровавленные тела, некоторые из которых ещё слабо шевелились, пытаясь сделать последний вдох.

Экран мигнул и погас.

Я сидел, чувствуя, как холодеет кровь в жилах. Каждый кадр из последней записи прочно впечатался в мою память, словно дурной сон, который не отпускает даже после пробуждения. Я понял, что Кабал стал чем-то большим, чем просто человек. Это был монстр, созданный в этом бункере, – холодный, безжалостный, машинальный. Он больше не был тем, кого я когда-то знал. Теперь он несёт смерть всем на своём пути, будто сама тьма оживает в его металлических конечностях. А чёрный ящик, который он тащил с собой… Что это было? И почему он так старательно его защищал? В голове крутились десятки вопросов, но ответов всё ещё не было.

Еще несколько минут я стоял ошарашенный увиденным, пытаясь переварить всё, что узнал. Теперь в моем пазле появились новые детали, но они лишь усложнили картину. Как сказал однажды Гуль:

«Каждое убежище хранит свои секреты. Некоторые из них лучше оставить там, где они есть, и никогда не ворошить прошлое», – его слова снова зазвучали в моей голове, словно предупреждение. У меня появилось стойкое желание поскорее убраться отсюда и никогда не возвращаться в этот проклятый бункер. Место, где рождаются такие монстры, не должно существовать.

Уже собравшись уходить, я заметил что-то, что привлекло моё внимание. На полу, среди пыли и обломков, лежал джойстик от игровой приставки. Его пластик был потрескавшимся, но узнаваемым. Провод уходил куда-то внутрь старой, покосившейся тумбочки. Дверца отвалилась от одного прикосновения, и я увидел её – древнюю игровую консоль Sony PlayStation. Силиконовые провода джойстиков почти не пострадали от времени, хотя их поверхность была слегка липкой от старости. Пластиковый корпус консоли был покрыт серой плесенью, но выглядел удивительно целым, словно кто-то специально хранил её здесь, защищая от разрушения.

Тут же в тумбочке обнаружилась пачка дисков с разными играми. Некоторые названия я смутно помнил. "Metal Gear Solid", "Final Fantasy VII", "Resident Evil" – названия, которые теперь казались легендами из другого мира. Мира до раскола Луны, до хаоса, до всего этого кошмара.

«Джекпот», – подумал я, чувствуя, как в груди зарождается осторожный всплеск надежды. «Этот древний раритет наверняка стоит того, чтобы отдать за него силовую броню или, может быть, даже новое оружие. Если повезёт, найдётся какой-нибудь коллекционер, готовый отвалить за это целое состояние».

Подхватив консоль и диски, я аккуратно завернул их в тряпку, найденную неподалёку. Несмотря на всю абсурдность ситуации, эта находка казалась мне настоящим сокровищем. Что-то вроде символа лучшего прошлого, которое уже никогда не вернуть. Но, возможно, именно такие мелочи помогают сохранить человечность в этом безумном мире.

С этими мыслями я отправился назад, стараясь не думать о том, что только что увидел. Бункер оставался позади, но его тени, казалось, продолжали следовать за мной, шепча что-то на грани слышимости.