Текст книги "Демон из прошлого (СИ)"

Автор книги: Александр Малышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Глава 10

Солнце только начало свой восход, и небо на востоке преобразилось. Облака окрасились в перламутровые тона, словно художник разлил по небосводу акварель из розового, золотого и бледно-фиолетового. Первые лучи пробивались сквозь тонкую дымку, создавая причудливые блики на поверхности ручья. Воздух был прозрачным и свежим, но где-то вдалеке уже чувствовалась предвещающая жару дрожь горизонта.

Я дочитал дневник Гуля. Последняя запись закончилась на том моменте, когда он стоял один на мёртвой земле, охваченный болью и отчаянием после гибели Моники. Листы после этой записи остались чистыми, будто вместе с её смертью оборвалась и его потребность что-либо записывать. Закрыв тетрадь, я задумался. Что же случилось с ним дальше? Как он выжил все эти годы? И почему до сих пор скитается по пустыне?

Но ответы на эти вопросы мог дать только сам Гуль. Я поднял голову и увидел, что он наблюдает за мной, слегка прищурившись на фоне рассвета. Его лицо, изрезанное шрамами и временем, казалось ещё более жутким в этом мягком свете.

– Ну и как тебе этот душещипательный бестселлер? – спросил он, повернувшись ко мне. Его голос был полон едкой иронии, но в глубине его глаз я заметил тень боли.

– Это очень грустная история, – ответил я, стараясь подобрать слова. – А что было дальше?

Гуль фыркнул, словно мой вопрос вызвал у него раздражение. Он резко поднялся, отвернулся и сделал несколько шагов к ручью, будто пытаясь сбежать от собственных воспоминаний. Но затем остановился, сжал кулаки и процедил сквозь зубы:

– Что было, что было… Да нихрена не было, – выплюнул он, явно злясь. Но через секунду его голос стал тише, глубже, будто он говорил сам с собой. Он глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоиться, и продолжил: – Дальше я скитался сто лет по пустой мертвой планете. Жрал что придется – крыс, ящериц, кору деревьев. Пил из лужи, если повезёт найти хоть каплю воды. Со временем я начал замечать, что меняюсь. Селенит… – он замолчал на мгновение, будто это слово обжигало ему язык. – Этот проклятый селенит. Он добывался на Луне, а теперь он здесь, повсюду. В воздухе, в воде, в еде… В каждой твари. Он постепенно проникал в мой организм, меняя меня до неузнаваемости. Он дал мне долгую жизнь, но превратил в то, что ты видишь перед собой. – Гуль резко повернулся ко мне, и его глаза загорелись безумным огнём. – В монстра! Ты понимаешь? В чудовище!

Я невольно отшатнулся, поражённый его вспышкой. Его слова эхом отдавались в моей голове. Я никогда не встречал никого, кто прожил бы так долго… и кто заплатил бы за это такую цену.

– И что, прям никого на земле не было? Совсем? – спросил я, всё ещё не в силах поверить в его историю.

– Никого, – ответил он, и в его голосе послышалась тоска. Он снова опустился на землю, обхватив голову руками. – Только я и мёртвая пустыня. Порой было так тоскливо, что хотелось просто убить себя. Но мне так и не хватило духу, чтобы привести это решение в действие. – Он горько усмехнулся. – А когда через сто лет начали открываться первые убежища, тогда и появились люди. Но я был уже слишком уродлив, чтобы присоединиться к кому-нибудь из них. Кто захотел бы общаться с таким, как я? Так и скитаюсь по сей день.

Его последние слова прозвучали почти как приговор. Я смотрел на него, и сердце сжималось от жалости. Несмотря на его внешний вид и циничные шутки, он был таким же человеком, как и я. Просто его судьба оказалась слишком жестока.

– А почему ты больше ничего не писал? – спросил я, протягивая ему его тетрадку. – После того, как…

Он взял тетрадь дрожащей рукой и провёл пальцами по обложке, словно вспоминая что-то давно забытое. Его взгляд потемнел.

– А о чём писать? – прошептал он, и в его голосе зазвучала такая боль, что у меня защемило сердце. – Когда не стало её… жизнь потеряла смысл. Я до сих пор живу, не зная зачем я это делаю. Просто… живу. Может быть, жду, когда этот мир наконец-то добьёт меня.

Он замолчал, и в тишине между нами повисло что-то тяжёлое, неуловимое. Я не знал, что сказать. Слова казались бессильными против такой боли.

– Ну а ты, Фрэнк? – спустя некоторое время Гуль нарушил молчание. Его голос звучал тише, но в нём чувствовалась настойчивость. – Что движет тобой? Куда идешь ты?

– Я? – я замялся, не зная, с чего начать. История была длинной и запутанной, но что-то подсказывало мне, что Гуль поймёт. Он уже прожил достаточно, чтобы поверить в невероятное. – Если посмотреть на возраст человека исходя из даты рождения, то я, пожалуй, постарше тебя буду.

– Как это? – Гуль удивлённо приподнял бровь, явно заинтригованный. В его глазах мелькнуло что-то между недоверием и любопытством.

– Я родился в 1995 году. А в капсуле я проспал лет двести. Все люди в моём убежище проснулись через сто пятьдесят, а я нет. Почему? Пока не помню. Я вообще мало что помню, – признался я, опустив взгляд.

Гуль молча смотрел на меня, словно пытаясь понять, шучу я или нет. Потом он покачал головой и пробормотал:

– Двести лет… Чёрт возьми, ты реально древнее меня.

– Не сказал бы, что это сделало меня мудрее, – усмехнулся я, пытаясь скрыть свою растерянность за лёгкой шуткой.

– Ну да, заметно, – Гуль ухмыльнулся, но в его глазах всё ещё читалось недоверие. – Так что же случилось? Ты просто… забыл?

– Не совсем. Из той информации, что мне удалось найти про себя, я выяснил, что был военным. Служил в каком-то секретном подразделении. Получил травму. Лишился обоих ног и частично рук. Потом стал участником какого-то эксперимента, в результате которого у меня снова отросли все недостающие конечности. Так что я в каком-то роде тоже мутант, только не до такой степени как ты.

– Да иди ж ты, – Гуль нахмурился, явно не зная, верить мне или нет. Его голос стал чуть громче, будто он пытался скрыть своё волнение. – Это правда?

– Ага, сам в шоке, – ответил я, пожав плечами. – Когда я очнулся, мир вокруг был совсем другим. Я оказался в деревне, где выжившие пытались начать всё заново. Там я встретил парней, Зига и Зага. Они спасли мне жизнь. И не один раз.

– Зиг и Заг? – переспросил Гуль, хмурясь. – Какие интересные имена. Что случилось с ними?

– Он забрал их. Увёз куда-то далеко… – мой голос дрогнул, и я замолчал на мгновение, пытаясь взять себя в руки. – Я даже не успел попрощаться. Но я обязан им. Без них я бы не выжил. Они показали мне, насколько изменился мир. Я любил их как своих собственных детей. Дети… – я опустил голову, чувствуя, как на глазах появляются слёзы. – У меня была дочь. Беки. Что с ней стало? Удалось ли ей пережить всё это? Или она сгинула вместе с остальными?

Гуль молча смотрел на меня, его лицо выражало смесь удивления и сочувствия.

– Ты хочешь её найти? – спросил он тихо.

– Да, – я кивнул, смахнув слезу. – Если она жива, я найду её. А если нет… то хотя бы её могилу. Это долг, который я должен выполнить.

Гуль задумчиво кивнул, но его лицо оставалось напряжённым.

– А кто забрал парней? – Гуль наклонился вперёд, его глаза блестели от любопытства.

– Ещё одна тень из моего прошлого. Кабал. Долбанный психопат. Этот ублюдок не только смог выжить, он стал другим. Невероятная гора стали и сервоприводов. Чертов тостер, – я сделал паузу, глубоко вздохнув. Воспоминания о нашей встрече нахлынули лавиной, заставив сердце биться чаще. – Все, кто вышел из моего убежища, мертвы. Их потомки мертвы. Только небольшая группа детей выжила. Зиг и Заг среди них. Но я не знаю, где они сейчас. Кабал забрал их.

– Кабал… – медленно повторил Гуль, будто пробуя имя на вкус. – Звучит как легенда. Или как кошмар.

– Скорее второе, – согласился я, сжав кулаки так сильно, что костяшки побелели. – Но это ещё не всё. После нападения деревню пришлось оставить. Там не осталось живых. Никого. А сам я чудом пережил бой с этим монстром. Он расплющил пятитонный строительный экзоскелет как плюшевую игрушку. Потом он проломил мной стену и похоронил под обломками здания. Но мне удалось выбраться. Теперь я хочу найти его и поквитаться. Спасти парней.

– И как успехи? – спросил Гуль с лёгкой иронией, хотя в его голосе слышалась тревога.

– Пока не густо, – признался я, вздохнув. – Иногда мне кажется, что я просто бегу за призраками. Но я не могу остановиться.

Затем я показал ему своё устройство на руке:

– Но есть кое-что. Например, этот КПК. Он принадлежал… – я осёкся, решив пока не упоминать об отце. – Ещё одному выжившему из прошлого, но теперь и он тоже мёртв. В нём записи, которые открываются постепенно. Иногда места или события становятся ключами. И знаешь что? Он тоже говорит о селените. Как и ты.

Гуль помрачнел. Его рука машинально потянулась к обломку камня рядом, и он начал крутить его в пальцах.

– Селенит… – пробормотал он. – Да уж, эта дрянь повсюду. Она сделала меня тем, кто я есть. А тебя, похоже, тоже коснулась.

– Не знаю, – честно ответил я. – Но чувствую, что что-то во мне изменилось. Может быть, поэтому я и проспал дольше остальных. Или, может быть, это связано с тем, что происходило в убежище до того, как я оказался в капсуле.

Гуль задумался, его взгляд устремился куда-то вдаль, будто он видел что-то за горизонтом.

– Убежища… – произнёс он. – Знаешь, иногда я думаю, что эти убежища – они как коробки с секретами. Каждое хранит свою правду. И не всегда эту правду хочется знать.

– Ты прав, – кивнул я. – Но я должен узнать свою. Ради себя. Ради тех, кто спас мне жизнь. И ради тех, кто ещё жив, кому ещё можно помочь.

Гуль посмотрел на меня долгим взглядом, полным боли и понимания.

– Ты знаешь, что можешь не найти ничего хорошего, да? Иногда правда хуже, чем неведение.

– Я готов к этому, – ответил я твёрдо, хотя в голосе всё равно слышалась дрожь. – Лучше сделать шаг и принять последствия, чем всю жизнь потом жалеть о том, чего не сделал.

Солнце продолжало подниматься, нещадно паля своими лучами. Пустыня начала преображаться, словно живое существо, просыпающееся от долгого сна. Золотистые пески переливались мириадами крошечных искр, будто миллионы миниатюрных звёзд рассыпались по земле. Воздух дрожал от жара, создавая причудливые миражи на горизонте – там, где казались озёра, на самом деле была лишь пустота. Редкие колючки торчали из земли, словно природные часовые, бдительно застывшие в этой бескрайней пустоши. Вдалеке виднелись силуэты странных деревьев, скрученных временем и ветром, их ветви тянулись к небу, как руки утопающих.

Гуль осмотрелся по сторонам. Он обратил внимание на невысокие скалы, торчащие из-под земли совсем недалеко от нас. Всматривался туда около минуты, а затем сказал с лёгкой насмешкой в голосе:

– Идём, в тех скалах есть укрытие. Нам нужно переждать день. Днём идти будет невыносимо. Да и тебе тоже не мешало бы поспать, ты уже носом клюёшь. Хотя, может, это у тебя такая новая способность? Будешь теперь спать на ходу, как сомнамбула?

Я лишь улыбнулся его подколке, но молча принял его доводы и поднялся с земли. Чирп тут же появился рядом, словно маленький пушистый телохранитель, готовый защитить меня от любого врага. Но его внимание привлекло что-то в воздухе. Рядом пролетало большое насекомое, похожее на помесь стрекозы с мухой. Чирп поднял голову, следя за ним, а затем внезапно выстрелил языком, как настоящая лягушка. Язык молниеносно метнулся вперёд, цепко схватил насекомое и исчез обратно в пасти крыса.

Но через секунду Чирп начал фыркать и чихать, словно только что проглотил огненный уголь. Он замотал головой, потом выплюнул это насекомое и, недовольно фыркая, отбежал в сторону, тряся головой, будто пытался избавиться от чего-то мерзкого.

– Чирп, ты чего ночью лягушатник разворотил? – не удержался я, глядя на его выходку. – Нельзя жрать всякую гадость. Скоро позеленеешь, как они, и будешь квакать на болоте. А я тебя буду называть Кваки и учить ловить мух на спор. Представляешь, какой цирк получится? Ты будешь главной звездой представления!

Чирп, похоже, понял, что я над ним подтруниваю, потому что он обиженно фыркнул ещё раз, а затем демонстративно повернулся ко мне спиной, поджав свой длинный голый хвост. Гуль наблюдал за этой сценой с явным удовольствием, чуть ли не согнувшись пополам от смеха.

– Похоже, твой друг не только ест всё подряд, но и берёт от этого сувениры, – заметил он, вытирая слёзы от смеха. – Смотри, скоро он начнёт светиться в темноте или выпускать иголки, как дикобраз. Будешь тогда знать, каково это – путешествовать с ходячей лабораторией мутаций.

– Да уж, – вздохнул я, глядя на Чирпа, который всё ещё делал вид, что обиделся.

Мы выдвинулись туда, куда указал Гуль. Под палящими лучами солнца песок постепенно нагревался, превращаясь в раскалённое поле, по которому каждый шаг давался всё тяжелее. Я чувствовал, что меня действительно начинает вырубать. Глаза слипались, а ноги словно налились свинцом. Нужен был полноценный отдых. Чирп бежал рядом с нами, периодически исчезая и появляясь снова. Он всё ещё фыркал и чихал время от времени, явно не оправившись после своего "эксперимента" с насекомым.

– Так какой у нас план? Что будем делать? – спросил Гуль, прищурившись и поглядывая на меня с ехидной ухмылкой. В его голосе слышалась лёгкая издёвка.

– Не знаю. Ты мне скажи. Ты знаешь об этом мире намного больше, чем я, – ответил я, стараясь скрыть усталость, но мой голос всё равно звучал хрипло и вяло.

– Ну… изначально я хотел добраться до города, – начал Гуль, делая театральную паузу. – И эти рейдеры любезно согласились меня подвезти. А из-за той каши, которую ты заварил, теперь придётся топать пешком. Думаю, там и ты можешь найти кое-какие ответы на свои вопросы.

– О, так это теперь моя вина? – пробормотал я, закатывая глаза. – Если бы я сидел в клетке, то сейчас бы уже мирно дремал в их гостеприимной компании.

– Именно! – воскликнул Гуль с преувеличенным энтузиазмом. – Пять звёзд, отличный сервис, питание включено! Но нет, ты же решил устроить цирк прямо посреди пустыни. Теперь вот – романтика, песочек, солнце… Спасибо тебе, Фрэнк. По-настоящему.

– Ладно, ладно, – вздохнул я, чувствуя, как последние силы покидают меня. – Значит, идём в город. А далеко это?

– Прилично, – ответил Гуль, задумчиво почесав подбородок. – Если бы остались в клетке, то сегодня уже были бы там. А пешком… дня три ещё топать. Но не переживай, со мной не пропадёшь. Я знаю эти пустоши как свои пять пальцев. Может, даже научу тебя выживать. Хотя, судя по тому, как ты умеешь находить неприятности, возможно, тебе стоит взять уроки у Чирпа. Он хотя бы знает, когда прятаться.

Чирп, словно услышав своё имя, внезапно подскочил и фыркнул, а затем снова исчез за ближайшим барханом.

– Да уж, Чирп точно знает, как выжить, – усмехнулся я, чувствуя, как уголки губ сами собой поднимаются в улыбке, несмотря на усталость. – В отличие от некоторых.

– Эй, я не тот, кто устроил побег из клетки рейдеров, – парировал Гуль, подняв руки в шутливом жесте защиты. – Это был твой гениальный план. Я просто случайно оказался рядом. Впрочем, признаюсь, зрелище того, как мы разнесли их базу, было довольно впечатляющим. Даже для меня.

– Рад, что тебе понравилось, – пробормотал я, чувствуя, как мои веки становятся всё тяжелее. – Но, если честно, сейчас мне больше хочется лечь и уснуть прямо здесь.

– Ну уж нет, – Гуль резко остановился и повернулся ко мне. – В пустыне спать – плохая идея. Особенно днем. Проснёшься и обнаружишь, что ты прожаренный стейк с хрустящей корочкой. Так что держись, герой. До скал осталось недолго.

– Ты уверен, что мы идём в правильном направлении? – спросил я, пытаясь собрать последние крупицы сил. Я уже толком ничего не видел, глаза слипались со страшной силой. Единственный ориентир, которого я держался – это была спина Гуля. – Потому что лично я уже готов поверить, что мы просто кружим по этой жаровне.

– Уверен, – ответил Гуль с лёгкой усмешкой. – Просто доверься мне. Я же сказал, со мной не пропадёшь. А если пропадёшь, то хотя бы будет весело.

Мы добрались до скал, и, как и обещал Гуль, там действительно оказалась пещера. Она была скрыта за выступом камней, почти незаметная снаружи, если не знать, куда смотреть. Внутри воздух казался прохладнее, чем снаружи, и это уже само по себе было благословением. С потолка свисали сталактиты, словно застывшие капли времени, а вдоль одной из стен стекала тонкая струйка воды, образуя маленький ручеек, который исчезал где-то в глубине пещеры. Вода журчала мягко, создавая успокаивающий фон.

Гуль уверенно направился к одной из ниш в стене, будто точно знал, что искать. Он провёл рукой по каменной поверхности, отодвинул несколько камней, и вскоре достал из тайника старый деревянный ящик. Ящики такого типа обычно используют для хранения инструментов или запчастей, но этот был набит чем-то мягким. Когда он открыл его, я увидел несколько матрасов, потрёпанных временем, но всё ещё вполне пригодных для использования.

– Вот это да, – удивился я, глядя на находку. – Откуда ты знал, что здесь есть укрытие?

Гуль усмехнулся, явно довольный моей реакцией.

– У меня много таких укрытий по всей пустоши, – ответил он, разворачивая один из матрасов. – За двести лет скитаний я научился готовить себе запасные пути. Пещеры, заброшенные дома, подвалы… Каждое место – это страховка на случай, если придётся переждать бурю, ночь или просто усталость. Нам повезло нарваться на одно из них.

Я кивнул, всё ещё поражённый его предусмотрительностью. Гуль явно знал, как выживать в этом мире. Возможно, даже лучше, чем кто-либо другой.

– Ладно, герой, – сказал он, заметив, как я еле держусь на ногах. – Располагайся. Здесь безопасно, и я буду следить за окрестностями. Можешь спокойно поспать. Чирп тоже рядом, так что никакие мутанты не подберутся незамеченными.

Чирп, услышав своё имя, фыркнул и устроился прямо на каменном полу, свернувшись в клубок. Его длинный хвост слегка подрагивал, словно он всё ещё оставался начеку, несмотря на видимую расслабленность.

Я выбрал один из матрасов, который выглядел менее потрёпанным, и улёгся на него. Прохлада пещеры и усталость сделали своё дело. Голова начала клониться ко сну, а веки налились тяжестью.

– Не переживай, – добавил Гуль, заметив мою попытку бороться со сном. – Я присмотрю за всем. Ты можешь позволить себе немного отдыха. Нам далеко идти, так что набирайся сил.

Его слова были последним, что я услышал перед тем, как провалиться в сон. Темнота накрыла меня, словно одеяло, и я погрузился в мир грёз, где реальность смешивалась с воспоминаниями и вопросами без ответов.

Глава 11

* * *

Джунгли. Воздух тяжел от влажности, и несмотря на то, что тропический дождь льет как из ведра, жара давит словно раскалённое одеяло. Температура за сорок, пот течёт по спине ручьём, смешиваясь с дождевой водой, стекающей по лицу. Мы заняли позиции в ста метрах от вражеского КПП – деревни, которая служила временным узлом контроля для противника. Старые хижины, сложенные из досок и пальмовых листьев, были окружены колючей проволокой, а в центре двора высилась вышка с прожектором, который пока не работал. Но я знал: стоит нам сделать хоть один неверный шаг – и они обрушат на нас ад.

– Сайракс на связи. Доложить обстановку, – шепчу я в микрофон, стараясь сдерживать дрожь в голосе. Черт, как же меня бесит эта миссия! Меня всегда бесили такие задания – ползать по грязи, когда каждая секунда кажется вечностью, а малейшая ошибка может стоить всем нам головы.

– Все спокойно, – раздаётся ровный, почти механический голос Саб-Зиро. Как он умудряется быть таким хладнокровным? Его тон всегда одинаков, будто ему плевать, жив он или мёртв. – Вижу восемь целей. Они расслаблены, атаки не ждут.

– Они даже не знают о нас, – это Кано, самоуверенный придурок. Его тон вызывает желание лично придушить его голыми руками. – Предлагаю просто зайти и всех порешить.

– Кано, заткнись! Ещё не время, – рычу я, с трудом сдерживая раздражение. Этот идиот уже успел достать меня своей бравадой. – Сектор, что у тебя?

– Движение на три часа. Приближается конвой, – безэмоционально сообщает Сектор. Голос техника холоден и точен, как всегда. – Запускаю птичку.

И тут я замечаю Кабала. Этот псих уже впереди, хотя должен был оставаться в арьергарде. Мои кулаки сжимаются так сильно, что ногти впиваются в ладони. Я вижу, как он скользит между деревьями, словно тень, его движения быстры и плавны, но безумие в глазах видно даже издалека.

– Кабал! Черт возьми, назад! Ты ставишь под угрозу всю операцию! – шиплю я в микрофон, чувствуя, как внутри закипает гнев.

– Расслабься, Сайракс, – его голос холоден, но в нём слышится предвкушение. Он наслаждается этим моментом. – Они даже не успеют понять, что их убило.

Меня передёргивает от отвращения, когда я наблюдаю за тем, как он подбирается к часовому. Кабал движется плавно, почти танцуя среди капель дождя. Его длинные ножи блестят в свете луны, проникающем сквозь тучи. Часовой даже не успевает оглянуться, как лезвие одного из клинков оказывается у него на горле. Кабал медленно перерезает его, словно получая удовольствие от каждого мгновения. На его лице застыла жуткая ухмылка, которая больше подошла бы хищному зверю, чем человеку. Кровь стекает по клинкам, смешивается с дождём, исчезает в грязи. Он даже не смотрит на труп, словно это всего лишь мусор, который нужно выбросить. Этот ублюдок получает удовольствие от каждого убийства.

– Отставить! Вернуться в… – начинаю я, но уже поздно. Кабал исчез за забором, растворился в тени деревьев. Черт, этот ублюдок опять вошёл в свой боевой раж. Он всё испортит. Снова.

– Скорпион, присмотри за ним! – командую я сквозь зубы, чувствуя, как пальцы судорожно сжимают рацию. Если кто и сможет его остановить, то только Скорпион. Он такой же безжалостный, но хотя бы выполняет приказы.

– Уже в пути, – отзывается мрачный голос. – Вижу его. Он зачищает часовых.

– Это Сайракс. Заходим с запада. Работаем тихо. Когда конвой доберётся сюда, пост должен быть нашим, – добавляю я, стараясь говорить спокойно, но внутри всё кипит. – Никакого лишнего шума. Повторяю: никакого лишнего шума!

* * *

Мы сидим за баррикадой. Трое моих бойцов переоделись в форму врагов. Они изображают охрану на КПП, пытаясь создать видимость, что всё под контролем. Конвой медленно приближается к нашей позиции. Он везёт оружие, боеприпасы и провизию для армии противника. Нельзя дать ему пройти. Машины сбрасывают скорость. Что-то заподозрили? Но как?

Тут я вижу, как один из деревенских жителей бежит к ним и машет руками. Черт, он их предупредил. В следующее мгновение голова гражданского взрывается как переспелый арбуз, упавший с высоты десятиэтажного дома. Кровь и ошмётки плоти разлетаются во все стороны.

– Чертов ублюдок, он сдал нас, – слышу хриплый голос. Я узнаю этот голос. Кабал. Опять отличился выродок.

Конвой окончательно останавливается. Из машин начинают выпрыгивать солдаты. Они направляют оружие на нас, открывают огонь. Завязывается перестрелка.

– РПГ! – кричит Сектор. Я вижу, как к первому грузовику улетает ракета. Взрыв озаряет ночь, осколки летят во все стороны.

А затем раздаётся звонкая пулемётная трель. Кабал уже встал за пулемётом и поливает врага свинцом. Его лицо искажено безумным оскалом, он буквально кайфует от того, как плотный огонь косит противников, словно газонокосилка траву. Каждая пуля попадает точно в цель, вспарывая плоть и круша кости. Он стреляет снова и снова, не обращая внимания на собственную безопасность. Его глаза горят безумием, а в уголках губ играет улыбка маньяка. Пули свистят повсюду, воздух наполнен запахом пороха и крови.

Снова взрыв. Это взорвался второй грузовик. Видимо, в нём сдетонировали боеприпасы. Огонь охватывает машину, освещая всё вокруг адским светом.

* * *

Ночь. Но вокруг светло словно днём. Округа освещается адским пламенем. Это догорают грузовики конвоя, их корпусы искрятся и плавятся, источая едкий чёрный дым. Воздух пропитан запахом горелого металла, плоти и пороха. Вокруг валяются трупы – десятки тел. Кровь течёт по земле широкими ручьями, смешиваясь с дождём, который продолжает хлестать с небес. Красные потоки стекают в канавы, образуя лужи, отражающие огненные сполохи. Всё вокруг выглядит как кошмарный пейзаж ада.

– Доложить обстановку, – приказываю я по связи, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё кипит от напряжения.

– Я в норме. Кано тоже. Сектор ранен, но кровотечение уже остановили, – раздаётся голос Саб-Зиро. Как всегда холодный, будто его это абсолютно не касается. Этот парень мог бы остаться безразличным даже на краю света.

– Кабал пропал. Его нет, – отзывается Скорпион. Его тон мрачен, но в нём слышится что-то большее – предчувствие беды. – Трупа его тоже нет. Значит, сам куда-то ушёл.

– Проклятье! Ну что этот псих опять удумал? – рычу я сквозь зубы. – Рассредоточиться. Ищем его. Смотреть в оба: у деревенских может быть оружие.

Я шёл молча, осматривая окрестности. Внезапно до меня долетел женский крик. Высокий, пронзительный, полный ужаса. А затем раздался детский плач. Громкий, истеричный. Ребёнок что-то кричал на своём языке – я не понимал этих слов, но интонация говорила сама за себя: страх, боль, отчаяние. Я направился в ту сторону, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.

Раздался пистолетный выстрел. Плач ребёнка оборвался так же внезапно, как начался. Я перешёл на бег. Ворвался в дом, из которого донёсся звук выстрела. То, что я увидел, заставило мою кровь застыть в жилах.

Он сидел на кровати. Верхом на местной женщине. Рядом на полу лежал труп ребёнка – маленькое, безжизненное тело с простреленной головой. В руках Кабал держал нож, а его пистолет лежал рядом, на окровавленных простынях. Он методично водил лезвием по коже женщины, оставляя глубокие порезы. Брызги крови летели во все стороны, покрывая его лицо, одежду, стены. На его лице застыла жуткая ухмылка, глаза горели безумием, а голос был полон ярости и издевательства.

– Я тебе покажу, грязная сука, как перечить мне, – прошипел он, его голос был похож на змеиный, полный яда и ненависти. В этот момент его рука с ножом резко опустилась. Брызнула кровь. – Я всё равно тебя поимею, и мне похер живая ты или мёртвая.

Я замер в дверях, не в силах пошевелиться. Помочь здесь было уже некому. Кабал методично разрезал одежду на женщине, при этом задевая её плоть. Кровь сочилась по телу, стекала по кровати, капала на пол, смешиваясь с кровью ребёнка. В его глазах была ярость, безумие и удовольствие одновременно. Он наслаждался каждым моментом этого кошмара.

– Прекрати это, ублюдок! – закричал я, чувствуя, как гнев захлёстывает меня.

Кабал медленно повернулся ко мне, его лицо исказилось в безумной ухмылке. Он шипел, как змея, его глаза сверкали в свете пожара.

– Сайракс! А что ты сделаешь? Ну! Останови меня, чертов урод! – он поднялся с кровати, его тело начало меняться прямо на глазах. Грязная рваная одежда исчезла, его мускулы обрели металлический блеск. Он рос и рос, превращаясь в огромного стального монстра. Когда трансформация завершилась, его человеческое тело полностью исчезло, оставив лишь голову. Эти безумные глаза никуда не делись. Они продолжали сверлить меня, полные безумия и ненависти.

– Ты мне не ровня, – произнёс он, его голос теперь рокотал как раскаты грома.

Я стоял, парализованный ужасом и отвращением. Его тело больше не было человеческим, но его действия оставались теми же. Он шагнул ко мне, и протянул свои металлические руки, которые зловеще сверкнули в свете пожара.

* * *

– Аааааа… – я подскочил, весь мокрый от холодного пота, словно вынырнул из ледяной воды. Мой пульс зашкаливал, тело тряслось, как в лихорадке.

Этот сон… Такой реальный. Такой подробный. Каждая деталь стояла перед глазами, будто я снова находился там, в том аду. Я сжал кулаки до боли, пытаясь прогнать воспоминания, но они не уходили. Словно призраки прошлого, они продолжали преследовать меня, цепляясь за каждую мысль, каждое движение. Сейчас я действительно хотел никогда бы не вспоминать такое. Неужели всё это было на самом деле?

Я молча опустился обратно на матрас, чувствуя, как дрожь постепенно ослабевает. Голова была полна хаоса. Говорят, что сон лучше всего помнится первые две – три минуты после пробуждения. Это то время, когда ты можешь проанализировать его, попытаться понять, что же именно тебе приснилось. Но сейчас мой разум сыграл со мной злую шутку. Он соединил воспоминания о прошлом с тем, что происходит в настоящем. Вполне возможно, что это было действительно воспоминание из моей прошлой жизни. Но то, во что превратился Кабал… Именно с ним я встретился в деревне. Именно так он сейчас выглядит.

«Зачем же они напали на деревню? Отец? Из-за него?» – мысли проносились как ураган, сталкиваясь друг с другом и создавая ещё больший хаос в голове. Я посмотрел на свою левую руку и устройство на ней. «Всё ради этого? Об этом говорил отец в своей записи? Им нужна эта штука?»

Пристально вглядевшись в свой КПК, я пытался понять, что же в нем такого важного. Почему они готовы убивать ради него?

«Ну конечно, там программа для контроля мутаций. Контролируемые мутации. Выбирай то, что тебе нужно, а не превращайся в зомби. Как удобно», – мои мысли вернулись в тот кабинет, к телу мертвого отца. Его слова, полные боли и сожаления, эхом отозвались в голове. «Они точно искали это. Не нашли. Если Кабал работает на них, то он скорее всего поймет, что к чему. Он будет меня искать. Когда он меня найдет, я должен быть готов к этой встрече».

Я наконец обрел чувство реальности. Поднял голову и осмотрелся по сторонам. Подо мной старый, истёртый временем матрас, который едва скрывал жёсткость каменного пола. По полу пещеры журчал небольшой ручеек с кристально чистой водой. А в этом ручье я заметил отражение каких-то оранжевых всполохов.

«А это что? Что за звук? Треск костра?» – я повернул голову и увидел Гуля. Он сидел на камне перед небольшим костром прямо посреди пещеры. Дым от костра уходил куда-то вверх и терялся под сводами пещеры. Возможно, там была отдушина. А ещё пещеру наполнял ароматный запах жареного мяса. Над костром, на вертеле, жарился какой-то зверёк. Похоже, это был заяц-мутант – его уши были слишком длинными, а на лапах просматривались длинные когти.

Гуль заметил, что я проснулся, и бросил на меня короткий взгляд. Его зеленое лицо было освещено мягким светом догорающего костра, но в глазах читалось любопытство.

– Выспался? – спросил он с лёгкой усмешкой, но в его голосе всё же чувствовалась тревога. Он явно что-то подозревал, но не спешил давить.

– Ну… вроде того, – ответил я, потирая лицо руками. Голос звучал глухо, будто я пытался отгородиться от собственных мыслей. Я не хотел говорить об этом. Совсем.