Текст книги "Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)"

Автор книги: Александр Зданович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 44 страниц)

Через десять дней после получения указанной выше телеграммы в особые отделы военных округов пришла еще одна: «Очистка личного состава ВВС РККА»[1154]1154
  Там же, л. 203.


[Закрыть].

Наиболее существенным положением документа являлось указание на то, что вычищенные военнослужащие ВВС не должны были рассматриваться как кандидаты для зачисления в гражданский воздушный флот, поскольку он считался резервом ВВС на случай войны. Прежде всего, это касалось уволенных по ст. 679 (политико-моральное несоответствие) или ст. 674 (невозможность соответствующего использования).

Все, что предпринимали чекисты, точно вписывалось в рамки мер, изложенных в совершенно секретном приказе Реввоенсовета СССР № 0012 от 5 августа 1930 г., изданном по результатам инспектирования ВВС РККА[1155]1155
  РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 105, л. 1-10.


[Закрыть].

Интересно отметить, что данный приказ написан от первого лица (К. Ворошилова) и отражает его отношение к происходящему в военно-воздушных силах.

Нарком писал, что, исходя из личного ознакомления с жизнью, учебой и бытом авиачастей, может сделать «со всей большевистской решительностью и прямотой» неутешительный вывод: «…на этом общем благополучном фоне роста и совершенствования еще более мрачным пятном выделяется ряд крупнейших недостатков, следствием которых является очень высокая аварийность с большим количеством катастроф»[1156]1156
  Там же, л. 2.


[Закрыть].

Одной из основных причин аварийности К. Ворошилов (так же как и особисты) назвал низкую дисциплинированность личного состава, разгильдяйство, расхлябанность, воздушное хулиганство, пижонство и авиачванство. Он призвал командиров всех степеней более разумно подходить к развитию в авиачастях движения ударничества и социалистического соревнования. Обращаясь в приказе к работникам судебно-следственных органов, нарком заявил о недопустимой мягкости, проявляемой к виновникам аварий[1157]1157
  Там же, л. 5.


[Закрыть].

Наряду с контролем за личным составом ВВС, участием в периодических его чистках и в отборе будущих курсантов авиашкол, информированием командования о предпосылках к чрезвычайным происшествиям, о фактах очковтирательства (в том числе и при расследовании конкретных аварий и катастроф) и о недостатках в состоянии авиатехники, органы госбезопасности самое серьезное внимание уделяли выявлению дефектов и преступлений в процессе создания новой авиационной техники, закупки за границей самолетов и авиамоторов, а также вскрытию причин срывов сроков поставки их в войска.

Первые серьезные наработки в указанном направлении появились у особого отдела в 1924 г., после создания 4-го отделения Особого отдела ОГПУ, где была сконцентрирована вся работа по чекистскому обеспечению органов управления ВВС РККА, авиационных учебных заведений и авиачастей центрального подчинения. Начальником отделения был назначен С. Пинталь, работавший до этого председателем ГПУ Белорусской ССР.

Некоторые авиационные начальники не обращали внимания на представляемую С. Пинталем информацию, считая его некомпетентным. Они даже обращались с просьбами к руководству ОГПУ умерить активность чекиста. Ф. Дзержинский запросил Г. Ягоду: «Кто такой Пинталь? Какой у него стаж по авиации? Где он работал, кто по профессии, как давно у нас и в партии? Кто по национальности?»[1158]1158
  Ф.Э. Дзержинский – председатель ВЧК – ОГПУ. 1917–1926 гг. Сб. док. М., 2007. С. 642.


[Закрыть]

Председатель ОГПУ, выступая в данном случае скорее как руководитель ВСНХ, а не чекист, опираясь на мнение хозяйственников и военных, априори обвинил С. Пинталя в необъективности. «Наши работники, – продолжал Ф. Дзержинский, – должны всегда быть объективными, т. е. в технических спорах не должны принимать непосредственного участия. В таких делах они должны быть сами в стороне и не вовлекаться в споры»[1159]1159
  Там же.


[Закрыть].

К сожалению, Ф. Дзержинский не упомянул, что начальником Главного управления воздушного флота в 1923–1924 гг. являлся А. Розенгольц, сам никогда ранее не имевший какого-либо отношения к авиации[1160]1160
  Советское военно-промышленное производство. Т. 2. С. 716.


[Закрыть].

В компетентности этого «социалиста» сомневался даже его партийный единомышленник, тогдашний глава РВС и военно-морской нарком Л. Троцкий.

Он писал А. Розенгольцу, что закупленные с согласия последнего самолеты «Савоя» устарели, а сама закупка расценивается некоторыми как преступный акт[1161]1161
  РГАСПИ, ф. 325, оп. 1, д. 518, л. 73.


[Закрыть].

Арестованный чекистами по одному из дел бывший заместитель начальника УВВС РККА А. Онуфриев выдвинул даже обвинение против А. Розенгольца. «Своих подозрений я не мог скрыть от целого ряда товарищей по ВАКу, – писал А Онуфриев в своих показаниях, – высказав дословно следующее: если бы т. Розенгольц не был членом партии, то я готов голову дать на отсечение без всяких гарантий со стороны фирмы (речь идет о еще одном договоре, теперь уже с фирмой „Юнкерс“) сыграла свою роль взятка… Мои первоначальные предположения еще более укрепились во мне после приема самолетов в 1924 г. и предварительного их испытания»[1162]1162
  ЦА ФСБ РФ, АСД Р-49141, л. 149.


[Закрыть].

Среди тех, кто жаловался Ф. Дзержинскому на С. Пинталя, был и ответственный работник Главметалла ВСНХ некто Д. Будняк, защищавший взяточников, применявших некондиционный лес, используемый для постройки самолетов. О некоторых других специалистах Авиапрома и УВВС, противостоявших С. Пинталю и его подчиненным, мы еще упомянем, когда будем говорить о ряде уголовных дел. А пока отметим, что в поддержку позиции С. Пинталя выступил заместитель Г. Ягоды по Особому отделу ОГПУ Я. Ольский.

В справке, составленной им в 1926 г., в период расследования дела по Авиапрому, он следующим образом оценил профессиональную деятельность своего подчиненного: «Втянулся и знает авиацию не хуже тех товарищей, кои работают в авиации, не имеющие специального образования. Читает литературу по авиации»[1163]1163
  ЦА ФСБ РФ, ф. 2, оп. 4, д. 30, л. 9.


[Закрыть].

К этому добавим, что С. Пинталь в конце 1920-х годов окончил полный курс академии ВВС, но в своей работе опирался на мнение авиационных специалистов – секретных сотрудников ОГПУ. Поэтому о его субъективизме говорить не приходится.

Указанное выше необходимо было подчеркнуть, поскольку авиация являлась в тот период наиболее технически вооруженным видом войск, на нее делалась ставка при разработке наступательных и оборонительных операций. В то же время развитие авиапромышленности, оснащение РККА новыми самолетами, подготовка специалистов ВВС являлось исключительно сложным делом. Допущенные в этих вопросах ошибки, упущения, а тем более преступления, самым непосредственным образом сказывались на обороноспособности страны. Поэтому чекисты уделяли самое пристальное внимание работе по линии военно-воздушных сил.

В результате разработки группы сотрудников Управления ВВС РККА, имевших служебные контакты с представителями фирмы «Юнкерс», особисты установили, что ряд из них, в ущерб интересам СССР, лоббировали фирму в различных инстанциях, создавая видимость успешности ее работы по созданию цельнометаллических самолетов в нашей стране.

Не дожидаясь момента реализации материалов разработки, сотрудники Особого отдела ОГПУ проинформировали инстанции о том, что заключенный в 1922 г. с фирмой «Юнкерс» договор «ни в одной части не выполнен». Реакция со стороны высших партийных органов последовала незамедлительно. Центральная контрольная комиссия ВКП(б) назначила на 1 февраля 1926 г. заседание по вопросу о концессии «Юнкерса» и о деятельности УВВС в области внешних заготовок. На заседании обязывались присутствовать К. Ворошилов, И. Уншлихт (от РВСС), начальник УВВС РККА П. Баранов, Г. Ягода (от ОГПУ) и несколько сотрудников Авиапрома[1164]1164
  Там же, д. 143, л. 10.


[Закрыть].

По всей вероятности, Г. Ягода доложил ЦКК, что чекисты глубоко изучили взаимоотношения некоторых военнослужащих УВВС с работниками фирмы «Юнкерс» и готовят соответствующие оперативно-следственные действия. Военные и представители ВСНХ попросили дополнительное время на подготовку докладной записки, посвященной фирме «Юнкерс». Этот документ появился ровно через месяц – 1 марта 1926 г. и был подписан председателем ВСНХ (и ОГПУ) Ф. Дзержинским и главой РВС СССР К. Ворошиловым. Кто из двух руководителей готовил окончательный вариант записки, неизвестно, однако явно выделяются некоторые пассажи, предложенные Ф. Дзержинским с подачи ОГПУ. Во-первых, утверждение о том, что «Юнкерс» стремится сохранить свое влияние на строительство РККА и особенно Морского и Воздушного флотов. Во-вторых, о выявившейся политической составляющей концессии. И, в-третьих, о возможной утечке секретной информации о ВВС РККА к англичанам через сотрудников «Юнкерса». Можно говорить еще об одном разделе докладной записки, а именно о том, что ОГПУ через свои агентурные возможности склонило к сотрудничеству с советской стороной некоторых немецких авиационных специалистов, которые готовы порвать с фирмой «Юнкерс».

Основной вывод Ф. Дзержинского и К. Ворошилова был следующим: «Концессионный договор с „Юнкерс“ расторгнуть ввиду невыполнения им взятых на себя обязательств…»[1165]1165
  Советское военно-промышленное производство. Т. 2. С. 550.


[Закрыть]

Через пять дней после появления указанного выше документа начальник УВВС РККА П. Баранов направил письмо Ф. Дзержинскому, в котором просил его разобраться с фактами злостного саботажа в области создания авиационной техники, и прежде всего в области моторостроения[1166]1166
  Там же. С. 553.


[Закрыть].

В итоге чекисты получили соответствующие указания от своего руководителя, и уже 6 марта в 4-м отделении Особого отдела ОГПУ было подготовлено постановление об аресте нескольких сотрудников УВВС во главе с помощником председателя научного комитета управления Г. Линно. Основываясь на собственных материалах и агентурной информации 8-го (немецкого) отделения КРО ОГПУ, особисты предъявили арестованным обвинение в систематическом подрыве боевой мощи РККА путем закупок за границей недоброкачественной авиационной продукции и в разглашении (за материальное вознаграждение) секретных сведений сотрудникам фирмы «Юнкерс»[1167]1167
  ЦА ФСБ РФ, АСД Н-3738, т. 2, л. 1.


[Закрыть].

Тщательное расследование продолжалось более года. Поскольку выявились данные, бросающие тень на начальника УВВС РККА П. Баранова и его предшественника, старого члена большевистской партии А. Розенгольца, то дело передали на заключение помощнику прокурора Верховного суда СССР Р. Катаняну. Он согласился с итоговыми выводами следователей Особого отдела ОГПУ (С. Пинталя и его помощника Волкова) и поддержал их предложение о слушании дела во внесудебном порядке в Коллегии ОГПУ[1168]1168
  Там же, т. 1, л. 663.


[Закрыть].

9 мая 1927 г. Г. Линно и еще двое обвиняемых были приговорены к расстрелу. Однако расстреляли лишь первого, а остальным заменили высшую меру социальной защиты на 10 лет концлагеря[1169]1169
  Там же, т. 2, л. 683–683 об.


[Закрыть].

Еще в самом начале следствия по делу Г. Линно Г. Ягода подписал на имя заместителя председателя РВС СССР И. Уншлихта информационный доклад, в котором оценивалась деятельность приглашенных УВВС РККА немецких специалистов и делался вывод: «Таким образом, вместо высоких спецов УВВС получил агентов германского генштаба, содержание коих оправдано быть не может. Сообщая изложенное в дополнение к личным с Вами переговорам прошу Вашего распоряжения об ускорении удаления немцев из Воздухофлота»[1170]1170
  РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 59, л. 111.


[Закрыть].

Так как в документе вновь имелись упоминания об убеждающих беседах чекистов с П. Барабановым, то И. Уншлихт (несмотря на то, что письмо было адресовано лично ему) счел необходимым проинформировать К. Ворошилова. Судя по пометкам на письме, нарком имел личную беседу с П. Барабановым. Итоги этой беседы неизвестны. Однако характерен тот факт, что, давая указания по расследованию дела Г. Линно, председатель ОГПУ предложил использовать как консультанта другое лицо, а не начальника УВВС[1171]1171
  Ф.Э. Дзержинский – председатель ВЧК – ОГПУ. М, 2007. С. 642.


[Закрыть].

Через несколько месяцев после ареста группы Г. Линно 4-е отделение ОО ОГПУ возбудило еще одно уголовное дело – на техника-приемщика УВВС В. Горбашова и связанных с ним лиц. Суть обвинений состояла в несанкционированных приватных встречах с представителями фирмы «Юнкерс» и получении от них взяток за приемку некачественной продукции[1172]1172
  ЦА ФСБ РФ, АСД Р-49141, л. 1.


[Закрыть].

Полученные деньги В. Горбашов частично передавал начальнику Управления снабжения УВВС РККА Афанасьеву и начальнику загранотдела управления Мельницкому. Все это ударяло по П. Баранову как руководителю военно-воздушных сил. В то же время и чекисты ощутили свою вину. Дело в том, что среди привлеченных к ответственности по делу имелись и секретные сотрудники некоторых подразделений ОГПУ и его полномочного представительства в Ленинградском военном округе. 30 мая 1927 г. Коллегия ОГПУ приговорила В. Горбашова и еще двоих обвиняемых к расстрелу, а остальных (3 человек) – к трем годам концлагеря[1173]1173
  Там же, л. 262а.


[Закрыть].

По представлению советских властей сотрудники фирмы «Юнкерс», замешанные во взяточничестве, – Т. Шоль и Б. Витт были отозваны в Германию[1174]1174
  Мухин М. Ю. Авиапромышленность СССР в 1921–1941 годах. М, 2006. С. 45. Автором упомянут лишь Т. Шоль.


[Закрыть].

Согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 4 марта 1926 г., договор с фирмой «Юнкерс» расторгли[1175]1175
  Там же. С. 48.


[Закрыть].

Но чекисты продолжали (как мы указали выше) агентурно-следственную работу по фактам взяточничества. Собранные в этом направлении материалы позволили упредить подачу фирмой «Юнкерс» иска по поводу преждевременного разрыва соглашения советской стороной. Под угрозой передачи добытых особистами и сотрудниками немецкого отделения КРО материалов в средства массовой информации, во избежание реальной компрометации деловой репутации фирмы, руководство «Юнкерса» отказалось от своих намерений, и, таким образом, ОГПУ сохранило стране 3 млн рублей, а также неамортизированную часть вложенного капитала в 10–12 млн рублей, которые СССР обязан был передать после разрыва контракта[1176]1176
  Советское военно-промышленное производство. Т. 2. С. 549.


[Закрыть].

На ситуацию с оснащением военно-воздушных сил новыми самолетами повлияла не только неудача с привлечением фирмы «Юнкерс», но и нездоровая конкуренция между советскими конструкторскими бюро, о чем упомянул в своей монографии «Авиапромышленность СССР в 1921–1941 годах» историк М. Мухин[1177]1177
  Мухин М. Указ. соч. С. 47.


[Закрыть].

Более детально данная картина отражается в материалах уголовного дела на заведующего конструкторским бюро Авиатреста Б. Гончарова. В постановлении о его задержании и привлечении к следствию (от 6 марта 1926 г.) указывалось: «Гончаров, как ответственный руководитель опытного самолетостроения, вследствие преступного, халатного отношения к своим обязанностям разложил таковое, не создав для Красного воздушного флота в течение 2-х лет ни одной годной конструкции самолета, могущей стать на вооружение РККВФ, в то время как на это дело затрачены колоссальные суммы»[1178]1178
  ЦА ФСБ РФ, АСД, Н-3345, т. 1, л. 1.


[Закрыть].

Вторым обвиняемым по указанному делу являлся А. Знаменский – главный наблюдающий инженер Авиатреста за опытным строительством на заводах. Он вымогал и получал взятки от конструкторов и летчиков, сдающих опытные образцы самолетов.

В ходе расследования чекисты установили, что Б. Гончаров в корыстных интересах допустил к постройке совершенно негодные проекты (Р-2, ИЛБ, Р-3, Б-1). На них было затрачено сверх первоначальных смет 433,5 тысячи рублей, а всего на опытное производство перерасходовано за 1923/24 и 1924/25 гг. 1 млн 542 тысячи рублей[1179]1179
  Там же, л. 310 об.


[Закрыть].

Зная о серьезных недоработках опытного самолета 2-ИН-1, Б. Гончаров допустил его к испытательным полетам, и 31 марта 1926 г. произошла катастрофа: самолет развалился в воздухе на несколько частей, и погиб лучший в СССР летчик-испытатель В. Филиппов[1180]1180
  Там же, л. 311 об.


[Закрыть].

Постановлением Коллегии ОГПУ Б. Гончаров, В. Кутовой и М. Трестер были осуждены на 10 лет ИТЛ, еще четыре человека – на 3 года.

В отдельный (5-й) том рассматриваемого уголовного дела были собраны все материалы Особого отдела ОГПУ, связанные с организацией опытного авиастроения, а точнее, с недостатками и упущениями в нем. Как правило, по такого рода документам в ОГПУ составлялась письменная информация руководству военного ведомства и ВСНХ для принятия последними необходимых мер.

В 1928 г. Особым отделом ОГПУ велась разработка нескольких сотрудников УВВС РККА, и в частности его Научно-технического комитета (агентурное дело «Вертикальный трест»). Эти лица использовали военные кредиты на проведение «научных» работ, не представляющих ценности для авиации. Они же браковали изобретения молодых инженеров и техников, а затем вымогали у последних деньги за получение одобрительной резолюции[1181]1181
  Там же, ф. 2, оп. 6, д. 276, л. 173–174.


[Закрыть].

Действия участников «Вертикального треста» уже не рассматривались как простое взяточничество. Ведь это дело велось уже в конце 1920-х, когда речь шла лишь о вредительстве. Арестованных объектов агентурной разработки обвинили по ст. 58 УК РСФСР (контрреволюционный саботаж).

Летом 1929 г. возникло еще одно дело по опытному авиастроению. Предварительной агентурной разработкой чекисты установили факты значительного перерасхода бюджетных средств, а частично и использования их в личных целях ответственными работниками авиазаводов и конструкторских бюро. Всех их обвинили в контрреволюционном вредительстве[1182]1182
  Там же, АСД Р-31821, т. 1,л.71.


[Закрыть].

По этому же делу проходили представители Авиатреста, которые, зная низкие характеристики опытного самолета И-3, не дали отрицательного заключения и санкционировали запуск его в серийное производство.

Новые факты, подлежащие всестороннему исследованию, направило в ЭКУ немецкое отделение Контрразведывательного отдела и особисты. Оказалось, что в конструкторском бюро Н. Поликарпова и на авиазаводе работала группа германских инженеров, допускавшихся (вопреки инструкциям) к ознакомлению с секретными документами по опытному самолето– и моторостроению. Надо отдать должное Н. Поликарпову: он неоднократно запрашивал Авиатрест по поводу сохранения секретов, но обстоятельного ответа так и не получил[1183]1183
  Там же, т. 2 с материалами на Н. Поликарпова, л. 200.


[Закрыть].

На допросах Н. Поликарпов наибольшее внимание уделил причинам срыва сроков программы опытного строительства. Эти обстоятельства особенно волновали следователей с учетом принятого в июле 1929 г. постановления Политбюро ЦК ВКП(б) «О состоянии обороны СССР». Так, говоря о работе авиазавода № 1, подследственный указал на одновременный запуск проектирования и конструирования самолетов П-2, И-3 и Р-5. Это порождало трения среди конструкторов. Второй причиной срыва сроков Н. Поликарпов назвал утверждение самих программ после начала операционного года, что приводило к большим задержкам в финансировании[1184]1184
  Там же, т. 2, л. 266, 277.


[Закрыть].

О том, что говорили Н. Поликарпов и другие обвиняемые, чекисты докладывали в ЦК ВКП(б) и в наркомат по военным и морским делам для устранения вскрытых причин сбоев в создании новой авиатехники.

Всего по делу «контрреволюционной вредительской организации в авиапромышленности СССР» было привлечено 24 человека. Все они находились в заключении с 1929 по 1931 г. и после осуждения работали в закрытых конструкторских бюро ОГПУ. Там, к примеру, конструкторы Н. Поликарпов и Д. Григорович разработали одноместный истребитель И-5, а также штурмовики ТШ-1 и ТШ-2[1185]1185
  Военная энциклопедия. Т. 6. М, 2006. С. 247.


[Закрыть].

По воспоминаниям конструктора А. Надашкевича, написанных им в 1956 г., арестованные в 1929–1930 годах сотрудники авиапромышленности, работавшие в ЦКБ-59, избиениям в ОГПУ не подвергались. Конструктор Ю. Рубянчик добавлял, что для него, а также для других конструкторов (Д. Григоровича, И. Косткина, Н. Поликарпова) создали в Бутырской тюрьме рабочие условия, а через несколько месяцев даже перевели в отдельный корпус завода «Авиаработник» (завод № 30 им. В. Менжинского – A. З.), где они успешно закончили работу над истребителем И-5, «который дал очень хорошие результаты»[1186]1186
  Там же, т. 15, л. 65, 84 об.


[Закрыть].

Решением Коллегии ОГПУ от 8 июля 1931 г. 14 осужденных по рассматриваемому делу освободили, однако разделили на три категории. Отнесенные к первой категории (С. Макаровский, Д. Григорович, А. Безсонов и В. Днепров) подлежали безусловному освобождению; ко второй (А Надашкевич, И. Косткин и еще 4 человека) – определялись под негласный надзор ОГПУ; к третьей (всего 4 человека) – под гласный надзор[1187]1187
  Там же, т. 17, л. 86–87.


[Закрыть].

Вскоре освободили и остальных осужденных, включая и Н. Поликарпова.

Таким образом, можно утверждать, что сотрудники ОГПУ внесли свою лепту в развитие авиапромышленности и способствовали ускорению процесса оснащения ВВС РККА новыми, более совершенными отечественными образцами авиатехники. Для этого чекисты из Особого, Контрразведывательного отделов и Экономического управления в ходе агентурных разработок вскрывали серьезнейшие недостатки в работе УВВС и Авиатреста, выявляли и принимали меры к лицам, совершившим преступные действия (преступная халатность, взяточничество, нецелевое использование средств в личных корыстных интересах и т. д.), регулярно информировали ЦК ВКП(б), ВСНХ и военное ведомство о негативных явлениях в деле организации опытного и серийного самолетостроения. Здесь уместным будет отметить следующее. В начале 1990 г. Генеральная прокуратура Российской Федерации пересматривала указанные выше уголовные дела, однако даже тогда, в период жесткой и далекой от объективности оценки деятельности советских органов госбезопасности, осужденные в 1926–1927 гг. не были реабилитированы. А действия фигурантов дел 1929–1931 гг. хотя и не были расценены как преступные, но допущенные в них ошибки и упущения не отрицались.

Мы рассмотрели деятельность органов ОГПУ лишь в области укрепления военно-воздушных сил. Со схожими во многом явлениями, негативно отражавшимися на обороноспособности страны, чекисты сталкивались на флоте, в артиллерии, в процессе танкизации РККА. К примеру, ОГПУ в январе 1928 г. через агентов-специалистов исследовало вопрос о внедрении в серийное производство танка сопровождения Т-18, поскольку он показал значительное превосходство перед французскими марками «Рено», что позволило не тратить на закупку последних валюту. ОГПУ считало возможным поддержать военное ведомство в спорах с ВПУ ВСНХ по вопросу необходимости увеличения количества запланированных к выпуску Т-18.

В докладной записке на имя наркома РКИ Г. Орджоникидзе и наркомвоенмора К. Ворошилова заместитель председателя ОГПУ Г. Ягода уведомлял их, что оперативная информация свидетельствует о неминуемом срыве заказа на производство танков в 1928–1929 гг. и просил принять необходимые меры[1188]1188
  Там же, ф. 2, оп.6, д. 11, л. 16-16об.


[Закрыть].

В начале 1930-х годов чекисты предприняли реальные попытки оказать содействие танкостроителям в создании новых систем танков. Через агентурные возможности Экономического отдела полномочного представительства ОГПУ в ЛВО они привлекли к сотрудничеству немецкого инженера-конструктора Э. Гротэ. На предложение чекистов сконструировать танк, отвечающий всем требованиям боевой обстановки и последнему слову техники, он ответил согласием. О данном факте было доложено секретарю Ленинградского обкома ВКП(б) С. Кирову и получено его одобрение на конструирование[1189]1189
  Там же, оп. 8, д. 187, л. 185.


[Закрыть].

Для проектирования и постройки опытной машины на заводе «Большевик» создали конструкторское бюро (АВО-5)[1190]1190
  Широкорад А. Тевтонский меч и русская броня. М, 2004. С. 235.


[Закрыть].

За проведением работ непосредственно наблюдали представители Реввоенсовета СССР и правительства. В ноябре 1930 г. постройку танка проинспектировал К. Ворошилов. Возвратившись в Москву, он доложил И. Сталину: «Готовность танка на сегодня составляет 85 %… В настоящее время настройка танка задерживается из-за тяжелой болезни самого Э. Гротэ»[1191]1191
  Там же. С. 236.


[Закрыть].

В середине 1931 г. проводились испытания танка ТГ. Комиссия отметила успешность внедрения многих технических новшеств, однако, в силу большой стоимости, принять его на серийное производство не решилась. От услуг Э. Гротэ отказались, посчитав, что работавшие с ним советские инженеры приобрели уже хороший опыт и могут далее работать самостоятельно. Исследователь истории создания оружия А. Широкорад, настроенный к органам госбезопасности резко критически, отталкиваясь от факта, что танк ТГ не стали производить серийно, саркастически отметил в своей книге «Тевтонский меч и русская броня»: «Вся эта затея принадлежала техническому отделу ЭКУ ОГПУ»[1192]1192
  Там же. С. 235.


[Закрыть].

Подобный подход характерен и для другого историка – А. Помогайбо. Во всех срывах и неудачах конструкторов оружия и боевой техники он видит «руку ОГПУ»[1193]1193
  Помогайбо A. A. Вырванный меч империи. 1925–1940 гг. М., 2006.


[Закрыть].

В аналогичном ключе написана и книга Е. Шошкова «Репрессированное Остехбюро»[1194]1194
  Шошков E. H. Репрессированное Остехбюро. СПб., 1994.


[Закрыть].

Указанные да и некоторые другие авторы лукаво уходят от таких параметров, как недобросовестная конкуренция, использование административных рычагов для проталкивания своих идей и изобретений, перерасход бюджетных средств, их банальное хищение на фоне скудости ресурсов государства и т. д. Но именно эти «особенности» находились в поле зрения органов госбезопасности, которые по определению не могли быть заинтересованы в ослаблении боевой мощи РККА. При этом мы не исключаем и ошибок ОГПУ, корни которых лежат в достаточной субъективности агентурной информации и в неумении отдельных сотрудников перепроверить ее.

В плане содействия командованию в проведении реформы и реализации первой военной пятилетки, большое значение придавалось органами ГПУ – ОГПУ выявлению и пресечению фактов расхищения государственных средств и очковтирательства при проведении боевой подготовки войск, особенно в периоды «военной угрозы» и при локальных боестолкновениях на дальневосточной границе и в Средней Азии.

Что касается хищений, то данное явление наибольшее распространение получило в первой половине 1920-х годов, в начале военной реформы и на фоне развития рыночных отношений в рамках новой экономической политики. С целью децентрализации реформировалась структура довольствующих органов, реализовывалось неликвидное или устаревшее, крайне низкое материальное содержание командного состава РККА, что, безусловно, подталкивало отдельных его представителей к совершению хозяйственных преступлений.

Еще до начала военной реформы, в октябре 1923 г., Реввоенсовет признал «принципиально необходимым создание органов живого непосредственного хозяйственного контроля в армии» и создал для этого специальную комиссию под руководством бывшего первого заместителя председателя ГПУ И. Уншлихта, недавно перешедшего на работу в наркомат по военным и морским делам[1195]1195
  Реввоенсовет Республики. Протоколы 1922–1923 гг. Сб. док. M., 2000. С. 353.


[Закрыть].

Представляется, что неслучайно члены РВСР поручили руководство комиссией именно И. Уншлихту. Он не только отвечал за снабжение РККА по занимаемой должности, но и более других руководителей НКВМ и РВСР контактировал со своими бывшими подчиненными из органов ГПУ. «Переходя на другую работу, – писал И. Уншлихт в прощальном приказе по ГПУ, – я не перестаю быть чекистом. Я всегда с вами…»[1196]1196
  ЦА ФСБ РФ, ф. 66, оп. 1, д. 56, л. 162.


[Закрыть]

В добавок к этому напомним, что И. Уншлихт поддержал председателя ГПУ Ф. Дзержинского при решении вопроса о выделении из Особого отдела нового подразделения – Контрразведывательного отдела, оставив за первым лишь функции военной милиции, включая и борьбу с хищениями в частях и учреждениях РККА.

Первым крупным делом в области выявления и пресечения хищений стала агентурная разработка на группу лиц из Главного морского технического и хозяйственного управления Республики – ГМТХУ. Основания для заведения дела появились еще в октябре 1922 г. Собранные особистами сведения говорили о том, что весь аппарат Управления поражен «откровенной системой взяточничества, расхищения государственного имущества, общей бессистемностью и бесхозяйственностью его деятельности»[1197]1197
  Там же, ф. 2, оп. 1, д. 143, л. 25.


[Закрыть].

Усилив агентурное наблюдение за ГМТХУ, чекисты собрали достаточно материалов уликового характера и на их основе подготовили докладную записку в Реввоенсовет Республики и запросили у военного руководства санкции на арест ряда ответственных должностных лиц, включая и начальника ГМТХУ Измайлова. Всего было арестовано девять человек[1198]1198
  Там же, л. 26.


[Закрыть].

Во избежание предвзятого отношения к своим следственным действиям со стороны Л. Троцкого и его ближайшего окружения, Особый отдел и Экономическое управление ГПУ обратились в Военную прокуратуру Верховного суда РСФСР с просьбой выделить своих представителей в общую следственную бригаду. Масштабы преступной деятельности руководителей ГМТХУ поражали. Достаточно сказать, что сумма «вознаграждений» за каждый контракт по поставкам доходила до 25 % стоимости заказа[1199]1199
  Там же, л. 27.


[Закрыть].

Огромный убыток государству был нанесен контрактами о поставке угля для флота, о пошиве обмундирования для личного состава и т. д.

Еще не закончилось расследование по ГМТХУ, как особисты в октябре 1924 г. возбудили уголовное дело на руководителей и некоторых сотрудников Ленинградского военного порта (ЛВП). Чтобы легализовать полученные ранее агентурные материалы, Особый отдел ЛВО настоял на создании комиссии по проверке ЛВП. В ее состав вошли представители морского ведомства, финансового контроля, рабоче-крестьянской инспекции и ГПУ. Судя по докладам ПП ОГПУ ЛВО в Центр, члены комиссии, включая и ее председателя, проявили колебания при проведении проверок, «боясь вскрыть грандиозные хищения»[1200]1200
  Там же, оп. 3, Д. 103, л. 116 об.


[Закрыть].

Штаб флота тоже тормозил работу – по поручению некоторых должностных лиц из дел вырывались и уничтожались документы, имеющие существенное значение для расследования. И тем не менее чекисты и прокурорские работники продолжали свою работу. «Уже в ГПУ у дела ЛВП терялись границы, – докладывал своему руководству в Москве помощник прокурора Верховного суда РСФСР Кондушкин, – пришлось обрубать концы, выделять из него дела…»[1201]1201
  Там же.


[Закрыть]

Преступные действия подследственных заключались в систематических хищениях в крупных размерах и взяточничестве. Следователей поразил тот факт, что «кредиты, отпускаемые Высшим морским командованием порту, не обосновывались строго проверенными сметами, в результате чего отпускаемые деньги расходуются не по назначению, что вошло в общую практику и за истекший 1924 год достигает 70–80 %, а по некоторым статьям и все 100 %»[1202]1202
  Епихин А. Ю., Мозохин О. Б. ВЧК – ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики. (1921–1928). М., 2007. С. 476.


[Закрыть].

По делу ЛВП привлекались к ответственности 123 человека. Только по доказанным в Ленинградском губернском суде преступным эпизодам ущерб для государства составил 21,2 миллиона рублей[1203]1203
  ЦА ФСБ РФ, ф. 2, оп. 3, Д. 103, л. 113.


[Закрыть].

Как уже упоминалось, из уголовного дела ЛВП был выделен ряд других дел, в том числе по Фондовой комиссии Балтфлота. В докладе помощника начальника 4 отделения Особого отдела ОГПУ Т. Стасюка (от 6 марта 1925 г.) читаем: «Особый отдел ЛВО путем агентурной разработки установил, что Фондкомиссия Балтфлота, с момента ее организации (начало 1922 г.) до сих пор занималась преимущественно преступной деятельностью, в результате чего нанесла государству ряд крупных убытков, точные цифры коих еще не установлены»[1204]1204
  Епихин А.Ю., Мозохин О.Б. Указ. соч. С. 478–479.


[Закрыть].

Администрация БФ реализовала большое количество имущества флота (суда, машины, металлы и т. д.) под видом негодного. К примеру, в Кронштадте были проданы 10 тысяч пудов водопроводных труб, а купивший их за бесценок спекулянт при перепродаже получил выгоду в 900 %. В другом случае нэпман, раздавая взятки, купил по заниженным ценам столько плавсредств, что смог открыть свое пароходство на Неве и даже успешно конкурировал с Госпароходством[1205]1205
  Там же. С. 480.


[Закрыть].

Огромные убытки для государства особистам удалось вскрыть по делу Технического управления при помощнике командующего морскими силами РККФ в Ленинграде. Основным обвиняемым являлся заместитель председателя судостроительного треста Алексеев. Он и еще 15 человек обвинялись во взяточничестве и умышленном расстройстве спецснабжения РККФ, что существенно подрывало боевую мощь флота[1206]1206
  Там же. С. 482.


[Закрыть].