Текст книги "Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)"

Автор книги: Александр Зданович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 44 страниц)

Александр Александрович Зданович
Органы государственной безопасности и Красная армия
Деятельность органов ВЧК – ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

Введение

Так уж сложилось, что изучение отечественной и в частности военной истории нашей страны концентрировалось в первую очередь вокруг революций и войн. А периодам между ними, представлявшим собой цепь относительно бескровных событий, с отсутствием ярко выраженной экстремальности, уделялось гораздо меньше внимания. Это в полной мере относится и к исследованию истории отечественных спецслужб. Достаточно просмотреть учебную и научно-популярную литературу, посвященную работе органов ВЧК – КГБ: явно доминируют насыщенные конкретными фактами разделы, посвященные Первой мировой, Гражданской, Великой Отечественной войнам, а также локальным конфликтам. Некоторым исключением является разве что период массовых репрессий, о которых написано на сегодняшний день, пожалуй, не меньше. Сказанное выше еще в большей степени характерно для публикаций об армии и флоте. Наиболее эффектно, как правило, содержание чекистской работы по обеспечению безопасности РККА и РККФ преподносится именно во время боевых действий, и прежде всего с внешним врагом.

Деятельность военного ведомства и его кадров всегда носила ореол беззаветного служения Отечеству, готовности и способности военных защитить страну от любого агрессора. Вскрывать недостатки, давать нелицеприятные оценки некоторым решениям в военной области, а также их авторам решались в советский период лишь единицы историков-исследователей. Такую тенденцию предопределило отношение высшего партийно-государственного руководства страны к вооруженным силам как к одной из основных опор власти сталинского и последующих режимов. Выступая на XVI съезде ВКП(б) в 1930 г., нарком и председатель РВС СССР К. Ворошилов прямо заявил о недопустимости критики военного ведомства[1]1
  XVI съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М., 1930, с. 286.


[Закрыть].

Разрешалось говорить лишь о внешних угрозах для страны и армии, о иностранных разведках и состоявших у них на содержании разного рода эмигрантских центрах. А внутренних угроз жизнедеятельности РККА как бы вовсе не существовало. Отдельные сообщения о проникших в армию и на флот расхитителях народного имущества, религиозно настроенных военнослужащих, кулацких элементах и т. д. не меняли общей картины благополучия в войсках. Что касается органов госбезопасности, то их работа в частях и учреждениях РККА вообще не изучалась, публикаций на сей счет не имелось. И только немногочисленные статьи в грифованных внутриведомственных изданиях в некоторой степени затрагивали указанную линию деятельности ВЧК – ОГПУ. А тем временем в межвоенные периоды борьба именно с внутренними угрозами вооруженным силам составляла, пожалуй, львиную долю повседневного труда чекистов, имевших отношение к обеспечению безопасности Красной армии и Флота.

Лишь с конца 1980-х годов стали появляться сначала статьи, а затем и более объемные публикации о структуре и кадрах органов ВЧК – ОГПУ, задействованных в военной сфере, об их деятельности, направленной наличный состав РККА. Причем из общего контекста того исторического времени искусственно вырывались и всячески выделялись репрессивные элементы. У читателей однозначно формировалось убеждение в стопроцентной доказанности того тезиса, что органы госбезопасности только и занимались что репрессиями в отношении безвинных военнослужащих, приписывая последним разного рода преступления. Человек в военной форме представал абсолютно непогрешимым, любящим Родину и режим И. Сталина, делающим все для укрепления этого режима. Подобного рода образ переносился и на научно-техническую интеллигенцию, инженеров и конструкторов оружия и боевой техники. При этом абсолютно выпадали из поля зрения исследователей такие обстоятельства, как борьба различных группировок в командном составе, карьеризм отдельных военных, нездоровая, с использованием связей во властных структурах, конкуренция между конструкторами и изобретателями, в результате которой на вооружение принимались не самые лучшие образцы самолетов, танков, артиллерийских систем. Мы уже не говорим о личном отношении впоследствии репрессированных лиц к большевистскому режиму, лично к И. Сталину и К. Ворошилову.

Игнорируя указанные выше и многие другие факторы (влияние коллективизации и внутрипартийной борьбы, к примеру), зачастую невозможно разобраться во многих эпизодах нашей истории и не впасть в крайность при оценке исторических событий и персонажей.

Поэтому неудивительно, что многие авторы (историки и публицисты) при таком подходе не видят в нашем прошлом ничего, кроме трагедий и ошибочных решений.

Однако, и это следует подчеркнуть особо, нельзя впадать и в другую крайность – не видеть и не исследовать имевших место преступлений, проявлений субъективизма при оценке действий тех или иных военных деятелей, представителей военной науки и промышленности, других исторических фигур.

Для любого пишущего на исторические темы обязательным является тщательный сбор как можно большей информации об исследуемых явлениях, причем не следует отбрасывать и исключать из рассмотрения никаких, имеющие даже косвенное значение для раскрытия темы документов и иных свидетельств. В силу этого в современной историографии начинает меняться подход к использованию таких сложных источников, как, например, протоколы допросов объектов уголовных дел, а также других материалов оперативных и судебно-следственных органов. Помимо того, что являлось непосредственным предметом исследования в ходе следствия, мы, как правило, при такой организации изучения находим неизвестные ранее биографические сведения, информацию о других лицах, интересных в историческом плане событиях.

Понятно, что на абсолютную истину не может претендовать никто: нельзя объять необъятного при поиске исторических свидетельств и быть уверенным, что исчерпаны все возможности пополнения знаний о прошлом. Но сделать максимально возможное в этом плане необходимо.

Автор данного труда также стремился следовать указанному правилу, что и предопределило во многом новизну излагаемого материала, основу которого составили документы, впервые вводимые в научный оборот.

Вот почему в нашем исследовании заинтересованный читатель найдет нетрадиционные оценки деятельности как чекистов (включая и Ф. Дзержинского), так и военных работников, полнее увидит взаимосвязь работы органов ВЧК – ОГПУ по обеспечению безопасности вооруженных сил с общей обстановкой на международной арене и внутри страны, с конкретными установками и решениями высшего партийно-государственного руководства РСФСР – СССР.

Надо полагать, что в монографии нам удалось разъяснить нелепость часто встречающихся в исторической литературе о периоде 1920-х – начала 1930-х годов утверждений о негативной роли чекистов в деле укрепления обороноспособности страны и Красной армии в частности. На наш взгляд, сотрудники ВЧК – ОГПУ, наоборот, делали все от них зависящее для укрепления вооруженных сил, для устранения или минимизации вредных последствий реально существовавших угроз для армии и флота нашей страны.

Глава I
Историография и характеристика источников проблемы

§ 1. Историография проблемы

Процесс исследования и осмысления истории советского периода нашей страны, в том числе истории таких важнейших государственных институтов, как органы безопасности и вооруженные силы, сложен и противоречив. Для потенциального исследователя одной из самых сложных проблем является доступность источнико-информационной базы. Практически тотальная секретность всего того, что имело отношение к обороне и обеспечению безопасности Советского Союза, определяла спектр и глубину научных поисков, не позволяла широкой общественности ознакомиться с результатами работы историков из числа сотрудников МГБ – КГБ и ученых военного ведомства.

Такое положение можно проиллюстрировать перепиской, возникшей по поводу подготовки сборника материалов к десятилетию Октябрьской революции.

В 1926 г. заведующий отделом истории партии ЦК ВКП(б) С. Канатчиков обратился к председателю ОГПУ с предложением подготовить для этого сборника материалы, фактически представляющие собой исторический очерк деятельности органов госбезопасности объемом в 50 печатных листов. Ф. Дзержинский не счел даже необходимым лично ответить на письмо, а поручил это сделать своему заместителю Г. Ягоде, указав лишь следующее: «Историю ВЧК – ОГПУ можно будет писать лишь после того, как исчезнет нужда в нем»[2]2
  Плеханов А. М. ВЧК – ОГПУ в годы новой экономической политики. 1921–1928 гг. М., 2006. С. 23.


[Закрыть].

Однако это не означало запрета вообще: публиковались отдельные материалы о реализации чекистами уголовных дел и некоторых агентурных разработок, обнародование которых было вызвано политической и оперативной целесообразностью. Это делалось и в годы Гражданской войны, и после ее окончания[3]3
  Процесс по делу финской резидентуры // Ленинградская правда. 1924, 1, 3 июня; 1925, 31 марта; 1926, 7 января.


[Закрыть].

Вместе с тем чекистские органы руководствовались указанием заместителя председателя ГПУ от июля 1922 г. В этом документе говорилось следующее: «Местные органы ГПУ сообщают газетным корреспондентам и дают в печать материалы о результатах работы… Ввиду того, что часто этот материал является преждевременным и может повлиять на ход разработок в других местах, строжайше приказываю: без соответствующего разрешения ГПУ никаких сведений или материалов, хотя бы и по законным делам, в печать не давать»[4]4
  «Очистим Россию надолго…»: Репрессии против инакомыслящих. Конец 1921 – начало 1923 г. Документы. М., 2008.


[Закрыть].

В развитии историографии избранной нами для исследования научной проблемы можно выделить четыре этапа:

1. Начало 1920-х – первая половина 50-х годов;

2. Вторая половина 50-х – первая половина 80-х;

3. Вторая половина 80-х – первая половина 90-х;

4. Вторая половина 90-х годов прошлого века – до настоящего времени.

Характерной особенностью первого этапа явилось полное отсутствие каких-либо исследований по истории органов госбезопасности. Приведенный нами выше фрагмент из письма Ф. Дзержинского к Г. Ягоде в полной мере объясняет ситуацию. Получить что-либо из архива ВЧК – КГБ представлялось абсолютно неразрешимой задачей. Это в полной мере относилось и к архивам других ведомств, включая военное, а также к центральным и местным партийным архивохранилищам. Единственной известной попыткой преодолеть запреты является книга известного в 20-е годы чекиста, всю Гражданскую войну прослужившего на ответственных должностях в особых отделах, – С. Дукельского. Как утверждает американский историк Ю. Фельштинский, книга С. Дукельского «ЧК на Украине» была издана в Харькове в 1923 г., однако в продажу не поступила. По указанию из Москвы практически весь тираж книги был уничтожен, и лишь первая часть исторического труда особиста в небольшом количестве экземпляров распространялась среди высокопоставленных партийных и чекистских руководителей[5]5
  ВЧК – ГПУ. Документы и материалы. М., 1995. С. 22–23.


[Закрыть].

Книга С. Дукельского задумывалась как украинский аналог издания «Красная книга ВЧК»[6]6
  «Красная книга ВЧК». T. 1, 2. М., 1920–1922.


[Закрыть]. Однако ее автор вышел за рамки событий Гражданской войны и продлил свое исследование до 1922 года, показав борьбу с политическим бандитизмом и польской разведкой уже в мирный период. Надо полагать, именно это обстоятельство предопределило судьбу книги, поскольку очевидным становился тот факт, что характерные для боевых условий формы и методы работы чекистов практически не изменились с наступлением мира. Прежде всего это касалось репрессивной, внесудебной деятельности. Фактически С. Дукельский сам «приговорил» к уничтожению вторую часть своей книги, когда написал в предисловии, что материалы о работе ВЧК – ГПУ «не могли быть использованы… отчасти из-за того, что несвоевременное появление на свет этих материалов могло помешать дальнейшей борьбе с врагами революции…»[7]7
  ВЧК – ГПУ. Документы и материалы. С. 136.


[Закрыть].

Для нашего исследования важно наличие в изданной первой части книги фактов, отражающих работу особых отделов по обеспечению безопасности войск, так как указанные С. Дукельским операции по контрреволюционной организации в школе червонных старшин, а также против ПОВ (Польской организации войсковой) начались в конце Гражданской войны, но были реализованы уже после ее окончания. Следует подчеркнуть объективность изложения автором сути и содержания указанных операций, что подтверждается найденными нами в Центральном архиве ФСБ материалами[8]8
  ЦА ФСБ РФ, ф. 1, оп. 5, д. 222. Доклад ВУЧК о работе за январь – декабрь 1921 года.


[Закрыть].

Определенное значение для освещения нашей темы имеет изданная в 1921 г. штабом Западного фронта брошюра «Военная тайна». Ее автором являлся помощник командующего фронтом, бывший полковник, выпускник царской академии Генштаба Н. Какурин[9]9
  Какурин H. Е. Военная тайна. Смоленск, 1921.


[Закрыть].

В указанном источнике автор дает свое определение военной тайны, перечисляет ряд практических мер по противодействию шпионажу противника и его попыткам добывать секретную информацию, призывает военнослужащих к бдительности.

О деятельности особых отделов упоминалось и в связи с Кронштадтским мятежом. Определенную ценность здесь представляет сборник документов, статей и воспоминаний, изданный Ленинградским институтом истории ВКП(б) в 1931 г.[10]10
  Кронштадтский мятеж. Сб. статей, воспоминаний и документов. Л., 1931.


[Закрыть]. В нескольких статьях, включая и подготовленную бывшим сотрудником Особого отделения ВЧК в Кронштадте А. Паршиным, показана конкретная работа чекистов по выявлению и пресечению враждебных действий среди офицеров, матросов и солдат крепости.

В начале 1920-х годов появились два закрытых издания, в которых фрагментарно освещалась работа чекистских органов по обеспечению безопасности Вооруженных сил Советской страны в первые месяцы после окончания Гражданской войны.

Первым по времени является «Отчет Всероссийской чрезвычайной комиссии за четыре года ее деятельности»[11]11
  Отчет Всероссийской чрезвычайной комиссии за четыре года ее деятельности (организационная часть). М., 1921.


[Закрыть]. К сожалению, руководитель авторского коллектива, заведующий Секретным отделом ВЧК М. Лацис ограничился выпуском лишь организационной части отчета. Описание деятельности чекистских аппаратов так и не увидело свет, поскольку М. Лацис в начале 1921 г. ушел на хозяйственную работу, а других заинтересованных лиц в руководящем звене органов госбезопасности не оказалось.

Уже находясь вне аппарата ВЧК, М. Лацис подготовил и издал книгу «Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией». Однако в ней он поставил перед собой цель раскрыть некоторые эпизоды работы чекистов только за период Гражданской войны. И даже в этих временных рамках автор достаточно скупо говорит об особых отделах[12]12
  Лацис (Судрабс). Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. М., 1921.


[Закрыть]. Такая позиция М. Лациса становится вполне понятной, если знать его личное негативное отношение к Особому отделу ВЧК в целом и к его руководителям в частности[13]13
  См.: Зданович А. А. Отечественная контрразведка. 1914–1920 гг. Организационное строительство. М., 2004.


[Закрыть].

В типографии Полномочного представительства ОГПУ по Западному краю в 1924 г. увидело свет своего рода учебное пособие под названием «Шпионаж». Его автором был начальник отдела контрразведки, проработавший до этого несколько лет в Особом отделе ВЧК и некоторых армейских аппаратах, – С. Турло. Обобщая опыт борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью иностранных разведок в 1921–1924 гг., он уделил внимание и обеспечению безопасности Красной армии. Автор предпринял попытку подняться над простым описанием имевших место случаев шпионажа и выйти на обобщения, сформулировать некоторые постулаты. Вот, к примеру, как он разъясняет задачу контрразведывательной службы: «Следить, чтобы военные учреждения и другие исполняли свои обязанности правильно, чтобы государство имело крепкую, хорошо вооруженную армию, могущую в нужный момент дать надежный отпор врагам и наносить им ощутимые удары, чтобы штыки, сабли и пушки наносили верные удары противнику и не повернулись бы в обратную сторону и чтобы армии не наносились предательские удары в спину, когда она пойдет бить врага»[14]14
  Цитируется по изданию: С. С. Турло и И. П. Залдат. Шпионаж. М., 2002. С. 293.


[Закрыть].

Работа органов ВЧК – ОГПУ по ограждению армии и флота от внешних и внутренних угроз фрагментарно затронута в сохранившемся комплекте лекций начальника КРО ОГПУ А. Артузова, прочитанных им в Высшей пограничной школе ОГПУ для слушателей потока работников особых отделов. Всего А. Артузовым прочитано 17 лекций, и в них дается масштабная и глубокая характеристика политической и оперативной обстановки, критически анализируется опыт проведения ряда чекистских операций, включая и некоторые вопросы легендирования наличия в СССР подпольных контрреволюционных и шпионских организаций[15]15
  Артузов А. Лекции по истории ВЧК – ОГПУ. М., 1928.


[Закрыть].

Обращают на себя внимание доходчивость и простота языка А. Артузова, а также приведенные им многочисленные детали, не нашедшие отражения в специальной (закрытой) учебной литературе, изданной позднее в ВКШ КГБ СССР, и даже в материалах оперативных дел. К сожалению, нам приходится пользоваться не рукописным либо машинописным (но заверенным лично автором) экземпляром лекций А. Артузова, а текстом, записанным одним из слушателей ВПШ. Однако это обстоятельство не умаляет значения фактологической стороны указанных лекций.

В рассматриваемый период увидело свет интересное для нашей темы издание – «ВКП(б) и военное дело»[16]16
  ВКП(б) и военное дело. В резолюциях съездов и конференций Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Л., 1927.


[Закрыть]. Отметим, что книга появилась в 1927 г., т. е. в период «военной опасности» и, что еще более важно на наш взгляд, во время резкого обострения борьбы с троцкистами и зиновьевско-каменевской группировкой. Многие видные представители оппозиции в период Гражданской войны находились на ответственных должностях в Красной армии, являлись крупными организаторами Вооруженных сил, командирами РККА. Немало оппозиционеров продолжало военную службу и в 1920-е годы. Поэтому одной из основных задач составителей сборника являлся показ роли коллективных решений съездов и конференций РКП(б) – ВКП(б) в создании и укреплении армии и флота, в противовес личному вкладу некоторых партийных и государственных деятелей – участников оппозиционных группировок, и прежде всего Л. Троцкого. Это особенно отчетливо видно из обширных, составивших около 72 % всего объема издания комментариев преподавателей Военно-политической академии им. Н. Толмачева, а также из предисловия начальника Политического управления РККА А. Бубнова.

Впрямую о деятельности особых отделов и вообще органов ВЧК – ОГПУ авторы комментариев практически ничего не говорят, однако описывают некоторые внутренние угрозы для безопасности Вооруженных сил, обобщая взгляды на них военного ведомства. В частности, рассматривается вопрос о роли военспецов, организации контроля за ними со стороны комиссарского состава. При этом комментаторы не преминули отметить, что особые отделы ВЧК не установили должного контакта с соответствующими Реввоенсоветами и Комиссариатами в деле контроля и по другим вопросам[17]17
  Там же. С. 181.


[Закрыть]. Впрочем, они относили такое положение к годам Гражданской войны и вообще не затронули послевоенный период.

В книге указывалось и на такие угрозы, как масштабная, но при этом хаотическая демобилизация, резкое сокращение штатного состава РККА, дезорганизация работы аппаратов управления и снабжения, влияние на армию «крестьянских настроений», борьба вокруг перехода войск на территориально-милиционную систему комплектования и обучения, сложности введения единоначалия, порождавшие конфликты строевых командиров и политработников. Авторы комментариев специально выделили раздел (№ 79) «О фракционной работе в Красной армии». В соответствии с установками Политического управления РККА и ЦК ВКП(б), поддержка оппозиции в войсках объяснялась лишь малым партийным стажем основной части военнослужащих-коммунистов, призывом вузовской молодежи в войска, некоторым ослаблением влияния высшего партийного руководства на РККА, личной позицией бывшего начальника ПУРа В. Антонова-Овсеенко.

Рассмотрение разного рода внутренних угроз для безопасности Вооруженных сил мы находим в изданных в 1920-е годы работах Л. Троцкого и А. Бубнова и некоторых других военных деятелей[18]18
  Троцкий Л. Как вооружалась революция. Т. 1–3. М., 1925; Бубнов А. 1924 год в военном строительстве. М., 1925; Геронимус А. Партия и Красная армия. Исторический очерк. М., Л., 1928; его же: Политика ВКП(б) в строительстве Вооруженных сил пролетарского государства. Л., 1930.


[Закрыть].

Характерной особенностью всех без исключения работ представителей военного ведомства является отсутствие даже упоминания о совместной работе командования и политических органов с одной стороны и органов ВЧК – ОГПУ с другой в деле обеспечения высокой боеготовности войск и в борьбе с негативными явлениями, способными перерасти в реальные угрозы. Нет сомнений в том, что на такой позиции авторов сказывался общий подход к освещению политической и социально-экономической обстановки в стране по принципу «от хорошего к лучшему без каких-либо спадов, а тем более кризисов». Поэтому для описания деятельности органов ВЧК – ОГПУ в войсках места не оставалось. Их работа в публицистике подавалась лишь как противодействие спецслужбам иностранных государств и эмигрантских центров.

Армия обладала высоким статусом в общественном сознании, постоянно укрепляемым в ходе осуществления агитационно-пропагандистских мероприятий большевистской партии. В условиях постоянно подогреваемой военной опасности со стороны внешних сил нельзя было дать даже повода кому бы то ни было сомневаться в высокой степени готовности РККА и Флота к отражению агрессии. «Я думаю, – заявил в своей речи на XVI съезде ВКП(б) в 1930 г. военный нарком К. Ворошилов, – что мы, военные работники, находимся в несколько ином положении, чем товарищи, работающие в других областях нашего строительства. Если нашу индустрию, наше сельское хозяйство, нашу торговлю и кооперацию и пр., и пр. можно критиковать здесь… то нас так критиковать нельзя. Нам кажется – то, что мы делаем по боевой и политической подготовке армии, мы делаем неплохо»[19]19
  XVI съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стенографический отчет. М., 1930. С. 286.


[Закрыть].

После такой оценки члена Политбюро, председателя РВС СССР, наркома по военным и морским делам ни у кого из историков не возникло желания объективно исследовать ход развития РККА, а уж тем более рассматривать роль органов госбезопасности в ее укреплении. Такое положение сохранялось до конца первого периода историографии изучаемой нами проблемы. При этом стоит все же упомянуть насквозь идеологизированные, публицистические в своей основе брошюры конца 1930-х годов, где приводились отдельные вскрытые чекистами факты «подрывной» работы троцкистско-бухаринских элементов, снижавшие боеготовность Вооруженных сил[20]20
  Подрывная работа иностранных разведок. Сборник. M., 1937; Заковский Л. Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца. М., 1937; Он же: О некоторых методах и приемах иностранных разведывательных органов и их троцкистско-бухаринской агентуры. М., 1937; Колесников В. Шпионский интернационал (троцкисты на службе фашистских разведок). М., 1937; Вышинский А. Я. Подрывная работа разведок капиталистических стран и их троцкистско-бухаринской агентуры. M., 1938; Двадцать четыре года ВЧК – ОГПУ – НКВД. M., 1941 и др.


[Закрыть]. Подобного рода агитационная литература появилась как реакция на доклад И. Сталина на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г., изданный затем отдельной брошюрой[21]21
  Сталин И. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников. Доклад и заключительное слово на пленуме ЦК ВКП(б) 3–5 марта 1937 г. М., 1937.


[Закрыть].

Собственно говоря, вплоть до 1956 г. историкам позволялось не изучать, а лишь комментировать те или иные публичные высказывания И. Сталина и некоторых других членов Политбюро по вопросам строительства и укрепления Вооруженных сил СССР, а также деятельности органов государственной безопасности в условиях провозглашенного обострения классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Цитатничество особенно процветало, когда речь шла о 1920-1930-х годах нашей истории.

Отдельные издания, затрагивающие внутреннюю обстановку в РККА, указывающие, пусть и в малой степени, на роль органов ВЧК – ОГПУ в обеспечении лояльности Красной армии, появлялись за границей. В частности, ряд вопросов, связанных с Красной армией (бюрократизация командных кадров, вызревание бонапартистских тенденций, репрессии участников Кронштадтского мятежа, противостояние командных кадров с политработниками и чекистами), поднял в своих статьях, помещаемых, как правило, в «Бюллетенях оппозиции» в 1930-е годы, бывший председатель Реввоенсовета Л. Троцкий[22]22
  Антология позднего Троцкого. М., 2007.


[Закрыть].

Интерес представляет и аналитическая статья «Военное дело в СССР». Скрывшийся за псевдонимом автор явно имел военное образование. Он внимательно следил за публикациями о РККА, появлявшимися в СССР, а возможно, имел и отношение к разведывательным службам белой эмиграции и пользовался их информацией. Автор затронул вопрос о положении бывших офицеров в войсках и штабах, рассмотрел общую систему контроля за ними, отметил рост «крестьянских настроений» и их отражение на политической надежности Красной армии. В статье анализируется и роль особых отделов ОГПУ, которые, по мнению автора, сосредотачивают свои усилия на политической обработке армии в духе классовой идеологии, осуществляют надзор за красноармейцами, ведут слежку за командным составом и вообще занимаются политической разведкой в частях и учреждениях РККА Однако в статье констатируется, что к концу 1920-х годов ВКП(б) не смогла превратить Красную армию в абсолютно классовую и что в военной сфере (как и по всему СССР) усиливается классовая борьба[23]23
  Ильин И. А. Собрание сочинений. Части I и II. Мир перед пропастью. М., 2001. С. 192–210.


[Закрыть].

С целью повышения политической бдительности советских людей, и прежде всего военнослужащих, во второй половине 30-х годов и позднее в СССР появились переводные книги о деятельности иностранных разведок в период Первой мировой войны[24]24
  См., например: Букар Р. За кулисами английской разведки. М., 1935; Джонстон Т. Разведка и контрразведка. М., 1936; Ньюмен Б. Английский шпионаж в Германии. М., 1938; Акаси Г. Записки японского разведчика. М., 1939; Астон Д. Британская контрразведка в мировой войне. М., 1939; Веспо А. Тайный агент Японии. М., 1939; Ронге М. Разведка и контрразведка. М., 1939; Грево И. Тайны германского главного штаба. М., 1941; Рисс К. Тотальный шпионаж. М., 1945; Сайера и Канн. Тайная война против Советского Союза. М., 1947 и др.


[Закрыть]. В плане нашего исследования представляют некоторый интерес лишь вводные статьи и предисловия данных источников, где, как правило, делался акцент на усилении подрывной деятельности иностранных разведок против СССР в межвоенный период, на стремлении спецслужб вербовать советских военнослужащих и добывать секреты.

В системе НКВД в 1940-е годы предпринимались попытки обобщить некоторый опыт борьбы с противником. Этому был посвящен ряд грифованных изданий, использовавшихся в качестве пособий для слушателей чекистских заведений[25]25
  Японская разведка. М., 1940; Леоненко А. Германская разведка. М., 1941; Финская разведка. М., 1941; Мосолов Ф. Курс лекций по истории ВЧК – ОГПУ – НКВД. М., 1949; Гордон А. Германская разведка. 1918–1945. М., 1948.


[Закрыть]. Это были первые шаги в исследовании (на основе оперативных материалов) борьбы со шпионажем и с другими видами подрывной деятельности. Как общее правило, авторы описывали работу иностранных спецслужб без увязки с политической и социально-экономической обстановкой в СССР, не рассматривали внутренние угрозы для армии и флота. Вновь и вновь поднимался вопрос о связи троцкистов и других оппозиционеров с зарубежными разведками. Над историками довлела схема, заложенная в кратком курсе «Истории Всесоюзной коммунистической партии (большевиков)».

Подводя итог рассмотрению первого из выделенных нами этапов историографии по теме исследования, можно утверждать, что какой-либо научной разработки вопросов участия органов ВЧК – ОГПУ в обеспечении безопасности РККА не проводилось. И одной из основных причин такого положения являлась фактически тотальная недоступность для исследователей источниковой базы. Все, что касалось оборонной тематики, а тем более деятельности системы госбезопасности, сохранялось под грифами «секретно» и «совершенно секретно». Для ведомственных историков снимались некоторые ограничения, однако ученые сталкивались с другой проблемой – неразработанностью архивных фондов как НКВМ и РВСР, так и ВЧК – ОГПУ. И еще одно следует иметь в виду: Вооруженные силы СССР являлись одной из главных опор существовавшего режима, их традиционно высокий статус всячески поддерживался и укреплялся. О каких-либо негативных явлениях в войсках разрешалось упоминать (но не изучать их) лишь в связи с деятельностью Л. Троцкого как главы РККА и Флота. О работе особых отделов ВЧК говорилось только за период так называемой «малой гражданской войны», прежде всего, Кронштадтского мятежа и Антоновского крестьянского восстания, когда имело место открытое военное противостояние.

На втором этапе развития историографии исследуемой проблемы произошли некоторые изменения в содержании публикаций. Связаны они были по большей части с разоблачением Н. Хрущевым так называемого «культа личности» И. Сталина и с последовавшей за ним реабилитацией жертв политических репрессий.

Центр внимания историков и публицистов резко сместился в сторону рассмотрения хода и последствий репрессивной деятельности органов госбезопасности, в том числе и в отношении командного состава РККА[26]26
  Тодорский А. Маршал Тухачевский. М., 1963; Никулин Л. Тухачевский. М., 1964; Пролетарский маршал // Вопросы истории КПСС, 1964, № 11; Севостьянов В., Егоров Р. Командарм первого ранга. М., 1966; Попов А. Труд, талант, доблесть. M., 1972; Иванов В. Маршал M. H. Тухачевский. М., 1985 и др.


[Закрыть].

В основном авторы ограничивались периодом 19371938 гг., однако, пусть и фрагментарно, писали и о более ранних годах. При этом о каких-либо действиях чекистов в 1920-е – первую половину 1930-х годов против высокопоставленных военнослужащих не упоминалось. На наш взгляд, это совершенно не случайно. Дело в том, что Н. Хрущев назвал исполнителями сталинских преступлений лишь некоторых руководителей органов госбезопасности (Г. Ягоду, Н. Ежова, Л. Берию), а период деятельности Ф. Дзержинского и В. Менжинского посчитал образцом соблюдения так называемой «социалистической законности»[27]27
  Доклад H. С. Хрущева о культе личности Сталина на XX съезде КПСС. Документы // Культура и власть от Сталина до Горбачева. M., 2002. С. 51–119.


[Закрыть].

Никаких открытых научных исследований деятельности ВЧК – ОГПУ в целом и по обеспечению безопасности Вооруженных сил СССР в частности второй период историографии не принес. Однако написано на чекистскую тематику было немало. После прихода к руководству КГБ СССР Ю. Андропова произошел некий бум издания сборников публицистических статей и мемуарной литературы.

Пик таких публикаций пришелся на годы, когда отмечались юбилейные даты органов ВЧК – КГБ. Многие исследователи жизненного пути Ю. Андропова сходятся во мнении, что он был одержим мыслью поднять авторитет советской службы госбезопасности, фактически утраченный после «разоблачения» Л. Берии, доклада Н. Хрущева на XX съезде КПСС, последующих масштабных реорганизаций и сокращений штатного состава. Не имея общественной поддержки, нельзя было резко повысить эффективность чекистской работы. Без привлекательной, но жесточайшим образом отредактированной печатной продукции о подвигах сотрудников ВЧК – КГБ обойтись было невозможно. Принцип объективности был отброшен, требовалось изображение отлакированных образов и операций[28]28
  См.: Чекисты. Сборник очерков. Л., 1967; Чекисты Башкирии. Уфа, 1967; Тишков А. Первый чекист. M., 1968; Незримого фронта солдаты. Тула, 1971; Чекисты. Сборник статей и воспоминаний. М., 1972; Поклялись мы в верности Отчизне: Документы, очерки, воспоминания и статьи о калининских чекистах. М., 1983; Васильев И., Корнилов Ю., Наумов Г. Из истории органов госбезопасности Урала. М., 1982; Покушение на ГОЭЛРО. M, 1983; Диверсия под флагом помощи. М., 1985; О Вячеславе Менжинском: Воспоминания, очерки, статьи. М., 1985; Чекисты Карелии: Статьи, очерки, рассказы. Петрозаводск, 1986 и др.


[Закрыть].

Подавляющее большинство статей, очерков и воспоминаний, включенных в юбилейные сборники, относилось к периоду Гражданской и Великой Отечественной войн. Что касается межвоенного периода, особенно в плане изучаемой нами темы, то мы находим лишь краткие упоминания некоторых фактов, проверить достоверность которых не представляется возможным, а следовательно, невозможно и использовать их в научном плане.

Лишь четыре издания можно отнести к категории научно-публицистических. В первом случае речь идет о сборнике статей, очерков и воспоминаний «Военные контрразведчики», увидевшем свет в 1973 г. Через шесть лет появилась книга В. Острякова «Военные чекисты». В 1981 г. предпринял попытку описать деятельность особых отделов ВЧК – КГБ кандидат юридических наук, преподаватель ВКШ КГБ СССР Ю. Долгополов. И, наконец, четвертый пример научно-популярных очерков – неоднократно переиздававшаяся (первое издание – 1975 г.) книга Д. Голинкова «Крушение антисоветского подполья в СССР».

Книга С. Острякова построена на строго документальной основе. Судя по году издания (1979), она задумывалась как юбилейная, приуроченная к 80-летию ВЧК – КГБ, что отразилось на отобранной автором фактуре и манере подачи материала. Естественно, что ни о каких трудностях, а тем более недостатках в работе особых отделов в книге не упоминается. Однако для нас важно другое: С. Остряков являлся одним из заместителей начальника 3-го главного управления КГБ СССР, т. е. военной контрразведки страны, и, естественно, имел полную возможность изучать архивные дела. Нет сомнений, что он этой возможностью воспользовался, хотя научно-справочный аппарат в книге представлен ссылками лишь на открытые источники. Проведенная нами сверка фактологической основы книги с документами и материалами ЦА ФСБ РФ позволяет сделать вывод о достаточно добросовестной работе автора с точки зрения объективности изложения фактов. Кроме того, С. Остряков впервые привел примеры из деятельности особых отделов и других подразделений ГПУ – ОГПУ в 1921–1941 гг.[29]29
  Военные контрразведчики. М., 1978; Остряков С. Военные чекисты. M., 1979; Долгополов Ю. Б. Война без линии фронта. M., 1981; Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. Кн.1, 2. Изд. 3-е, дополненное. М., 1980.


[Закрыть]