Текст книги "Пришелец"
Автор книги: Александр Волков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)
Во всем лагере, кроме дозорных, не спали только падре и Норман. Они сидели под навесом и при сальном свете плошки внимательно рассматривали карту, составленную и нанесенную на белый шелковый лоскут обстоятельным священником.
– Вы говорили мне, что имеете некоторый опыт передвижения по такого рода местности? – спросил Норман, когда падре еще раз просмотрел свои дневные записи и слегка коснулся кончиком пера разрисованной поверхности лоскута.
– Да, мне приходилось пробираться по таким лесам, – сказал падре, вновь склоняясь над густо исписанным пергаментом.
– Сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до Золотой Излучины? – спросил Норман, полируя золотую печатку кружевным манжетом камзола.
– Дней пятнадцать, – сказал падре, щипчиками снимая с кончика фитиля жирную гусеницу нагара.
– Добавим дней пять, – сказал Норман, – в пути может случиться всякое…
– Может, – кивнул бритой макушкой падре, – добавим…
– Я думаю, что форт можно оставить на Эрниха, – осторожно сказал Норман.
– Я полностью разделяю ваше мнение, – учтиво склонил голову священник.
– Учитывая все обстоятельства, а также то, с какой честью этот юноша выходил из самых затруднительных положений… – продолжал Норман.
– Я совершенно с вами согласен, командор, – подхватил падре.
– Да, он еще молод, – вполголоса и как бы сам с собой рассуждал Норман, – но в его возрасте я тоже чувствовал в себе незаурядные способности, и не моя вина в том, что мое более чем скромное происхождение открывало передо мной весьма ограниченные возможности их приложения. Не это ли принято у вас считать предопределением, святой отец?
– На этот счет существуют разные мнения, – обстоятельно начал падре, – но дело, на мой взгляд, совсем не в том, чтобы исследовать все их многообразие и при удобном случае ссылаться на тот или иной авторитет…
– Ссылка на авторитет, в особенности на авторитет покойного, зачастую развязывает руки тем, кто преследует далеко не благовидные цели, – усмехнулся Норман.
– Авторитет, говорите, – пробормотал падре, поднимая голову и вглядываясь в залитый лунным светом пейзаж за спиной Нормана, – а что вы скажете об этих?..
С этими словами падре вытянул руку в направлении двух призрачных конусовидных фигур, плавными неторопливыми шагами идущих по заостренным верхушкам бревенчатого частокола. Норман оглянулся и увидел, как один из призраков широко раскинул складки своей мантии, оттолкнулся от кольев и, описав полукруг над спящим лагерем, опустился перед пологом, под которым укрывались Эрних, Тинга и Бэрг. Второй призрак не стал тратить силы на полет, а просто подобрал полы, спрыгнул вниз и опустился на землю у изголовья спящего неподалеку Люса. Норман почувствовал, как у него мгновенно пересохла гортань, и нервно провел ладонью по небритому колючему подбородку.
– Кто это? – сипло прошептал он в самое ухо священника. – Вы их раньше видели?
– Видел, – чуть слышно ответил падре, – один раз… Одного…
– Вы полагаете, они не опасны?.. – спросил Норман, машинально опуская ладонь на резную рукоятку пистолета.
– Думаю, что нет, – ответил падре, – если не делать глупостей…
С этими словами он положил свою жесткую ладонь на чуть вздрагивающую руку Нормана и крепко сжал пальцами его костистое жилистое запястье.
– Смотрите и слушайте, – прошептал он, – мне до сих пор не было известно ни одного случая, когда бы двум людям одновременно снился один и тот же сон…
– Так вы молчали, боясь, что вас примут за сумасшедшего? – тихо воскликнул Норман.
– Теперь это не имеет значения… – чуть слышно ответил падре, опускаясь на землю и не сводя глаз с двух конусовидных фигур, вплотную подступивших к облепленному ночными насекомыми пологу. Вся внутренность полога наполнилась призрачным голубоватым светом, но свет этот нисколько не потревожил Эрниха, Бэрга и Тингу, спящих на тростниковом тюфяке.
– Дети, совсем еще дети, – на чуть слышной высокой ноте просвистел один из призраков.
– Но как легко их развратить, – прошелестел другой, – стоит лишь чуть вкусить от соблазна – и все! В мгновение ока это чистое свободное создание становится жалким и грязным рабом своих разбуженных страстей!
– Ты полагаешь, что наш опыт не удался?..
– Оставь, Гхи! Ты же знаешь, что я терпеть не могу такой постановки вопроса! Наш опыт?!. Только жалкая гордыня, забывшая печальные уроки пройденной нами бездны, может осмелиться на саму мысль о Вмешательстве, безумец!..
– Лицемер! – визгливо воскликнул призрак. – По-твоему, то, что мы уже сделали, – не Вмешательство?
– Отчасти да, – примирительно просипел другой, – но только отчасти, через возможность соединения и управления, и, как видишь, пока все идет нормально – у него получается…
– Да, но с каким трудом!.. Ты только взгляни на его лицо – разве ты не видишь на нем печати безмерной, нечеловеческой усталости?
– Вижу, но вижу и то, как оно преобразилось через эту усталость! Его лицо излучает тихий свет мудрости и спокойствия…
– Ты полагаешь, что он уже готов к тому, чтобы преодолеть пагубные последствия Вмешательства?
– Трудно сказать, – задумчиво просвистело в ответ, – я вообще не уверен в том, что Вмешательство было так уж необходимо… Можно было остановить все это в свое время, ведь можно было, да?..
Призрак вытянул перед собой бледную бесплотную руку, и ему на ладонь, бесшумно трепеща резными крыльями, опустилась темная угловатая тень.
– Посмотри! – прошелестел он, поглаживая это существо по спинке. – Разве он не прекрасен?.. Не совершенен?.. Или эти – взгляни!
И он указал на зубчатую вершину частокола, где в ряд взгромоздились темные маленькие силуэты хоминусов.
– Меня бы это вполне устроило, – сказал другой, – но ведь ты сам настаивал на том, чтобы идти до конца… И вот результат!
И он широким жестом указал на тускло поблескивающие пирамиды мушкетов и на облитый лунным светом ствол пушки в одной из угловых башен.
– Н-да, – с присвистом вздохнул первый, – а что делать?.. Ведь весь ужас в том, что все можно повернуть как так, так и иначе!.. Сама по себе вещь – растение, камень, тварь – ничего не значит! В ней нет ни добра, ни зла, и только человек – самое непостижимое существо из всех обитателей Вселенной – придает всему этому хаосу не столько физическую, сколько нравственную форму в соответствии с тем идеалом, который он носит в своей душе!
– Браво, маэстро! – сипло воскликнул другой. – Вы произнесли речь, достойную нашего Магистра!..
– Не упоминайте всуе! – строго прервал его первый. – Мы здесь не за тем, чтобы предаваться праздным рассуждениям! Если вы помните, наша миссия…
– О да, конечно! – спохватился второй. – Как же я мог забыть о нашей высокой миссии?!. Да, я все прекрасно помню, но в то же время я не совсем уверен…
– Начинается!.. – недовольно заворчал первый. – Я не уверен… мы не вправе… прежде надо взвесить все возможные последствия… Как будто ты забыл все, чему тебя учили в колледже Моделирования Причинно-Следственных Систем?!.
– Нет-нет, – растерянно засуетился второй, – я все помню: бывшее нельзя сделать небывшим, но будущее обращается вспять лишь силой настоящего, и именно оно является мерилом Соотношений, из которых складывается Всеобщая Гармония…
– А на чем покоится Настоящее? – вскинулся первый, стряхивая с руки крылатого черного зверька. – Что является его мерой?
– Ну что ты меня пытаешь? – миролюбиво отозвался второй, прослеживая восходящий полет крылатого существа своими темными вытянутыми глазами. – Ты сам прекрасно знаешь ответ – он банален и непостижим в одно и то же время!.. Душа!.. Но вся сложность в том, что она как бы есть и ее одновременно нет, и вся их трагедия на все оставшиеся времена в том, что они будут бесконечно биться над решением этой проблемы, но так и не смогут разрешить ее окончательно!.. Как скажет один из их лучших поэтов: когда бы неизвестность после смерти, боязнь страны, откуда ни один не возвращался, не смиряла воли…
– Позволь, по-моему, он уже сказал это?
– Кому-то – да, кому-то – нет, – вздохнул второй, – какая разница!
– Да-да, – поспешно согласился первый, – многим, в сущности, все равно… Кому дано предугадать, как наше слово отзовется, и нам сочувствие дается, как нам дается благодать… Красиво, и, главное, как точно!..
– Сам придумал? – восхитился второй.
– Если бы, – вздохнул первый, – это все они, точнее, один из них, из тех, кого еще нет, кто еще не рожден, но он родится в свое время и скажет, и имеющие уши услышат, но их опять будет слишком мало, и его голос останется гласом вопиющего в пустыне…
– Так, может, лучше сразу это… – нерешительно перебил второй. – Того?..
– Соблазн простых решений, да? – саркастически заметил первый. – А ведь Магистр предупреждал!..
– Ну и что! – воскликнул второй. – А если не выходит?.. Сам видишь, куда они норовят!.. А что дальше будет?.. Такого наворотят – не обрадуешься!.. Хуже, чем у нас было…
– Да куда уж хуже… – вздохнул первый. – Как вспомню…
– Вот-вот, – возбужденно подхватил второй, – а все оттого, что простое решение нужно было принять гораздо раньше, и тогда все было бы в порядке, и не было бы этой тоски, этого глупого бессмысленного бессмертия… Никаких тебе забот, никаких тревог, радостей – голый эфир!..
– А ведь мечтали, стремились, изобретали какие-то пилюли, что-то строили, кого-то замораживали, кого-то вызывали… – задумчиво просвистел первый, глядя на спящих сквозь частую кисею полога. – А сколько всяких шарлатанов было!.. Столы вертели, разные голоса изображали, ряженых выпускали среди ночи… И вдруг трах-бах – и пустота…
– Не просто пустота, а простое решение, – наставительно произнес второй, – разумеется, Магистр не сразу пришел к нему…
– Как ты сказал? – перебил первый. – Магистр?
– А кто же еще? – искренне удивился второй. – Неужели ты думаешь, что все это могло случиться само по себе?.. Невзначай, да?.. Оттого что несколько десятков дебилов не смогли сговориться и стали сдуру дергать за всякие рычаги и нажимать на всякие там кнопки?!. О-хо-хо!.. Давненько я так не смеялся, почти как при жизни…
– Я рад, что смог доставить тебе это маленькое удовольствие, – сухо просвистел первый.
– А я тому, что смог рассеять твое бесконечное невежество, – ехидно усмехнулся второй, – мы квиты!.. Хи-хи-хи!..
– Заткнись!.. – пискнул первый. – Надоел!.. И вообще мы здесь не за этим!
– Но пока, на мой взгляд, все идет нормально, – сказал второй, – круг, соблазн, еще один круг, образующий первый виток спирали… Он уже научился пользоваться коридором, правда, со всеми этими балаганными приспособлениями: вода, тарелка, видения, бледный лоб, потные виски… Смех!
– Но ведь получается! – воскликнул первый.
– Да, – нехотя согласился второй, – но все это такая, прости меня, дешевка…
– Для нас – да, но для них это проявление некой высшей, непостижимой силы…
– То есть чудо! – перебил второй. – А раз так, то круг замыкается, ибо чудо порождает поклонение, являющееся не чем иным, как одной из форм страха, страх порождает жестокость, которая неизбежно обрушивается на того, кто слабее, и в итоге змея кусает свой хвост и подыхает от собственного яда!..
– Короче, что ты предлагаешь? – перебил первый.
– Не прикидывайся простачком, – поморщился второй, – можно, конечно, устроить для них еще пару-тройку эффектных катаклизмов местного значения: извержений, землетрясений, потопов – в порядке предупреждения, но…
– Думаешь, не поймут?..
– Конечно, не поймут!.. – убежденно подхватил второй. – К тому же все это уже было, и все это записано у них самым подробнейшим образом: всемирный потоп, гибель Содома и Гоморры, последний день Помпеи, гибель Трои…
– Ну, с Троей они сами постарались…
– А записали все так, как будто боги их в это дело втравили, а потом еще и помогали, – захихикал второй, – одни – грекам, другие – троянцам… Боги, понимаешь!.. А с них самих кровища как с гуся вода!..
– Но ведь они были не так уж не правы, – резонно заметил первый, – и какая разница, как они это назвали!
– О да, разумеется! – воскликнул второй. – Но вся разница в том, что, вместо того чтобы добираться до истинных причин, они сами наделали себе всяких богов и все на них свалили, – гениально!.. А когда среди них вдруг появляется некто Знающий Истину, они впадают в ярость и истребляют его при первом же удобном случае!..
– И ты предлагаешь прямо вот так, среди ночи, без всякого предупреждения…
– Предупреждали, и даже насчет того, что среди ночи, но, увы…
С этими словами второй запустил руку в глубокие складки мантии и достал небольшой, размером с кулак, голубоватый шар, издающий легкое сухое потрескивание.
– Жаль, конечно, – вздохнул он, – столько возни было, столько времени убухали…
– О чем ты! Какое время?!.
– Извини, это я так, по привычке, – пробормотал второй, плавно перебрасывая шар первому.
– А как же эти? – спросил первый, указывая на спящих под пологом.
– Заберем! – воскликнул второй.
– Куда?.. К Магистру?..
– Ты сказал!..
– За что?.. – ужаснулся первый.
– А просто так, – беспечно отозвался второй, – в конце концов, какая им разница?.. А Магистру любопытно…
– Но ведь он сам говорил, что им надо дать шанс…
– А нам?!. – взвился второй. – Нам он дал шанс?.. А ведь шанс был!.. Пусть совершенно ничтожный, но был!.. Оставалось только до конца развернуть и просчитать формулу Е = mc² – и мы бы нашли выход!..
– Куда?.. В Антимир?.. В Квазикосмос?.. В Галактический Вакуум?.. – усмехнулся первый, перебрасывая потрескивающий шар из руки в руку. – Ты что, серьезно воспринимал все эти литературные шалости?..
– Но среди них порой встречались удивительные прозрения!..
– Не отрицаю, – согласился первый, – впрочем, я не специалист…
– Но ведь ты сам и твои коллеги, создавшие поразительно стройную и убедительную футурологическую модель на основании теории вероятности, тоже утверждали, что шанс есть…
– Чисто теоретический, – с грустной усмешкой перебил первый, – мы, конечно, старались, утешали как могли, кто-то даже пытался выйти на связь с Магистром, постараться убедить его, но, увы…
– Не вышел?..
– Нельзя сказать, чтобы совсем не вышел…
– Это как понимать?..
– Так, что он как бы вышел, и даже некоторое время беседовал с Магистром в режиме диалога, но в целом его рассказ об этой беседе звучал не очень убедительно… – обстоятельно пришепетывал первый.
– Не понял… – угрожающе нахмурился второй.
– Вот-вот! – вдруг обрадовался первый. – Мы тоже далеко не все понимали в его объяснениях!.. Даже специалисты, работавшие в смежных областях, принимали некоторые его формулировки с очень большими сомнениями, и лишь очень узкий круг лиц – четверо-пятеро, не больше – восторгались и даже осмелились выдать одну из формул за подлинный ответ Магистра!..
– Какая наглость!.. – сипло воскликнул второй.
– Ну это, положим, слишком сильно сказано, – примирительно перебил первый, – но у нас тоже возникли некоторые подозрения в отношении искренности этого узкого круга лиц, тем более что двое из них ранее неоднократно обвинялись во всякого рода подлогах и подтасовках…
– Да это же просто уголовщина!
– Нет-нет, ни в коем случае! – испуганно отмахнулся первый. – Молодость, горячность, сложные и большие задачи – кто из нас не замахивался на такое!.. А потом начинается: неизбежная небрежность кое-как подготовленных лаборантов, работающих, кроме всего прочего, буквально за гроши; грязь, мусор, а то и просто зараза, порой преступно занесенная в информационные и вычислительные сети – вот где уголовщина, причем самая страшная, умная, хитрая, неуловимая. Вот они-то как раз чаще всего и выступали обвинителями на процессах о подлогах, которые сами же и подстраивали!..
– Но почему вы не обратились куда следует? – нахмурился второй. – Мы бы выслушали, разобрались, и виновные понесли бы заслуженное наказание…
– Вы?!. – Первый даже взвизгнул от хохота и чуть не выпустил из рук потрескивающий шар. – В чем бы вы разобрались?.. Да вы понятия обо всем этом не имели, а если и получали порой какие-то примитивные, упрощенные до уровня вашего понимания отчеты, то тут же начинали кричать, что это все высоколобые игры и те, кто ими занимается, просто мошенники, пускающие по ветру деньги простых налогоплательщиков!.. Простых – о, как я всегда ненавидел это словечко!.. Стадо!.. Быдло!..
– Неужели нельзя было встретиться, обсудить, объяснить… – растерянно и даже как бы несколько виновато просипел второй.
– Я уже не говорю о том, что вы делали, когда вам удавалось хоть что-то понять в наших отчетах, на свой лад, разумеется, – продолжал первый, – как убого, как варварски вы обращались с этими хрупкими тончайшими структурами, когда пытались их – вот ваше любимое словечко! – использовать!.. О, как мы ненавидели это ваше подлое хамское стремление все использовать!.. Чего стоят одни ваши гнусные шуточки: куй железо, не отходя от кассы!.. пей все, что имеет форму бутылки, и трахай все, что еще шевелится!..
– Ну да!.. Ну, был грех!.. – смущенно пискнул второй. – Но не у всех!.. У большинства – да, согласен, но лично я и те круги, в которых я вращался…
– Что?.. – насмешливо протянул первый. – Какие такие круги?.. Фальшь, снобизм, лакировочка, а чуть поскрести – такая же скотина!.. Даже хуже, потому что та скотина хоть время от времени задумывается, потому что почти всегда бывает голодна, оборванна и несчастна… Вы же были вечно сыты, пьяны и буквально лопались от самодовольства, принимаемого вами за предел желаний!.. А стоило вам захотеть слегка расширить эти пределы, как вы обращались к нам и находили, к великому нашему позору, таких, кто соблазнялся вашим уютным скотством и предлагал вам свои услуги…
– Но мы не просили ничего сверхъестественного…
– О да, конечно! Куда уж вам с вашими заплывшими мозгами додуматься до сверхъестественного – вам хотелось всего того же самого, но побольше и подольше…
– Вы упрощаете, – сухо возразил второй, – далеко не всегда наше сотрудничество проходило так гладко…
– Что?!. – язвительно расхохотался первый. – Сотрудничество?!. При том что одна из сторон была заведомо обречена!.. Не думайте, мы прекрасно знали, как вы поступаете с теми, кто становится вам больше не нужен!..
– Однако соглашались…
– Н-да – вздохнул первый, – находились идиоты, точнее идеалисты, полагавшие, что постепенным проникновением, тонкой пропагандой, незаметным влиянием можно несколько расстроить ваши заплывшие, закостеневшие ряды, – эти кончали особенно ужасно…
– Да, – высокомерно согласился второй, – к таким мы были беспощадны!
– Чем вы гордитесь?.. Чего вы этим добились?.. – ехидно спросил первый. – Привлекли на вашу сторону кучку запуганных специалистов, потерявших от страха последние крохи совести и разума, – впрочем, в нашем понимании это синонимы, – которые стали незамедлительно, по первому же требованию, предлагать вам простые решения, – так?..
– Да, так, – сказал второй, – но при этом они всегда или почти всегда ссылались на Магистра…
– Еще бы, – усмехнулся первый, – поди проверь!.. А чем кончилось?.. Помните?!.
– О, не напоминайте! – ужаснулся второй, закрывая прозрачными ладонями вытянутое темноглазое лицо. – Это был кошмар!.. Кошмар!.. Кошмар!..
– Да, – сухо сказал первый, – но Магистр здесь ни при чем – на этот счет вы можете быть совершенно спокойны!
– Почему вы так думаете?
– Я не думаю, – спокойно и печально сказал первый, – я знаю.
– Так это… вы?..
– Наконец-то вы догадались, – презрительно процедил первый, – да, это я вышел на связь с Магистром!.. Я – и больше никто!.. И не потому, что я был какой-то особенно удачливый, нет, просто Магистр сам избрал меня…
– И что Он сказал? – взволнованно перебил второй. – Был у нас все-таки хоть какой-то шанс?..
– Ничтожный… Впрочем, по моим расчетам выходило примерно то же самое…
– Но неужели нельзя было им воспользоваться?
– То есть использовать, да? – искренне расхохотался первый. – Опять это дивное словечко!.. Даже здесь, сейчас, когда все уже кончено, навсегда, на всю оставшуюся Вечность, – о-хо-хо!..
– Плевать на словечки! – взвигнул второй. – Да или нет?
– А, опять простое решение?!. – вскинулся первый. – А вот не скажу!.. Не скажу – и все!.. И что вы со мной сделаете, а?.. Пропустите через плазменный катализатор?.. Через аннигилятор?.. Что?.. Ни-чего!.. И от этого я счастлив на всю оставшуюся Вечность!.. В отличие от вас, почтеннейший!.
– Значит, не скажете?.. Хорошо, тогда я сам скажу, кто мог использовать этот шанс…
– Ну-ну, – кивнул первый, подбрасывая шар в ладони, – говорите, это любопытно…
– Магистр!.. – тихим и жутким шепотом просвистел второй, наклоняясь к первому и неприметно протягивая руку к шару.
– Умница! – прошелестел первый, отводя его ладонь в сторону. – А знаешь, почему Он этого не сделал?
– Потому, что мы оказались недостойны, да? – жалобно заскулил второй.
– Ты сказал! – жестко усмехнулся первый.
– Но неужели все?.. Неужели ни одного не нашлось?
– Кто знает, – загадочно улыбнулся первый, – может, кто-то и нашелся, и, может быть, даже не один, но…
– Да-да, я понимаю, – невнятно забормотал второй, – один, два, десяток – такая мелочь…
– Для вас – мелочь!.. Но не для Магистра, – сурово сказал первый, – ибо ни один волос не упал с головы без воли Его!
– Но тогда почему?.. – растерянно прошептал второй, все еще пытаясь дотянуться до шара. – Не понимаю…
– Потому что каждый получил свое! – торжественно произнес первый. – Кто-то – вечные и бесплодные скитания, кто-то – вечное блаженство…
– Вечное блаженство?!. – засуетился второй. – Кто это, хотелось бы мне знать, умудрился получить вечное блаженство?..
– Имеющий уши да слышит, – загадочно улыбнулся первый, скрывая мерцающий голубоватый шар в глубоких складках мантии.
– Это все так, – медленно проговорил второй, отрешенным взглядом прослеживая движение его руки, – только шарик я попросил бы вернуть…
– Шарик?.. – Первый широко развел прозрачные ладони и даже потряс пальцами над провисшим пологом. – Какой шарик?..
– Не валяй ваньку, ты, блаженный! – истерически взвизгнул второй. – Хватит с ними цацкаться – трах-бах, и все, никаких тебе страданий, мучений. Дураку ясно, что ничего у них не получится!..
– А вдруг?!. – резко перебил первый. – Один ведь уже удался, и от этих двоих Магистр может произвести целый народ, не ведающий и не творящий зла…
– Думаешь? – злобно ухмыльнулся второй.
– Я не думаю, – спокойно ответил первый, подбирая складки мантии и воспаряя над пологом, – я знаю…
– Отдай шар, ты, знающий! – потянулся за ним второй.
– Зачем?.. Хочешь на миг стать маленьким магистром, да?..
Он завис над пологом и провел по влажному ночному воздуху расправленной ладонью.
– Не твое дело, высоколобый! – прохрипел второй, пытаясь поймать его руку. – Мой шар, что хочу, то и делаю…
– Был твой, да весь вышел! – тонко просвистел первый, воспаряя над флагштоком.
– Но за что?.. За что?.. – протяжно застонал второй, взмахивая руками и как бы карабкаясь к звездам вслед за первым.
– Да все за то же!.. За любовь к простым решениям!..
И первый стал широкой спиралью ввинчиваться в небесный купол, пока не затерялся среди мерцающей звездной россыпи. А второй все продолжал высвистывать какие-то яростные проклятья, карабкаясь вслед за ним по невидимой наклонной плоскости, пока не растаял в широком лунном луче где-то над лесом.
Вслед за этим постепенно угас призрачный голубоватый свет, наполнявший коробчатую внутренность полога и обводивший тела спящих переливающимся лучистым контуром. При этом Норману показалось, что весь разговор между двумя темноглазыми призраками длился не дольше, чем полминуты, что, собственно, никакого особенного разговора и не было, а было лишь легкое потрескивание, какое бывает в сухих зарослях рангоута в предвкушении грозы, и небольшой опаловый шар, плавно покинувший одну мантию и исчезнувший в складках другой.
Но падре впоследствии утверждал, что слышал не только потрескивание, но и довольно жесткую перепалку, в ходе которой первоначальный владелец шара хоть и наскакивал на своего собеседника, возвышая голос до тончайшего писка летучей мыши, но, по-видимому, так ничего и не добился, и потому, утратив свой шар, имевший, по всей видимости, немалую ценность, по косой траектории перевалил через стену форта и исчез над лесом.
