Текст книги "Привязанность (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
– На ощупь ничем не отличается от твоих предплечий.
– Есть такие места…
Я не убрала руки с его груди. Я подняла их обратно к его плечам и наклонилась вперед, пока мои губы не нашли его кожу.
Воздух наполнился его шипением, но он не отодвинулся.
Я исследовала медленно, мои губы осыпали кожу его груди поцелуями, ниже и ниже. Она состояла из твердости его мышц – пресса и торса – больше не было шероховатости. Отпустив его плечи, я продолжила спускаться поцелуями и облизываниями. Там были возвышенности, которые казались гладкими, и грубые впадины. Когда я добралась до синих джинсов, мои пальцы быстро расстегнули пуговицу.
С усмешкой я посмотрела вверх. Ничего не видя, я надеялась, что он заметит мою улыбку.
– Несправедливый дресс-код. Пришло время сравнять наши позиции.
– Черт, Лорел.
Опустив молнию, я стянула материал по бедрам, и его член освободился. Я продолжала спускаться, снимая с него ботинки, носки и, наконец, джинсы. Вернувшись на колени, я заскользила ладонями по нему, пока мои пальцы не коснулись его напряженных ягодиц. Под моим прикосновением была та же неровная кожа, и все же это было не так, как он сказал. В этом человеке не было ничего ужасающего. Он был римским богом, совершенной статуей, источенной временем и эрозией. Блеск потускнел, но безупречность под ним все еще оставалась нетронутой.
Я опустила свой рот и дразнила соленую головку его твердого члена.
– Черт возьми. Это не…
Его слова исчезли, превратившись во что-то похожее на рычание, когда я взяла его языком. Я никак не могла полностью взять его длину в рот, но с помощью рук попыталась.
Здание наполнилось первобытными звуками, его пальцы запутались в моих волосах, хватая за конский хвост. Сильные мышцы его бедер напряглись.
Мои мысли больше не были заняты его шрамами, губы, язык и пальцы работали в унисон. Вверх и вниз, я лизала и сосала. Бархатистая поверхность его члена напряглась по мере того, как его длина и обхват становились все тверже и жестче. Хотя моя челюсть болела, я продолжала, каждый раз беря его дальше.
Одной рукой я потянулась к его яйцам и покатала их между пальцами. Под моим прикосновением они напряглись, втягиваясь вверх. Кадер встал, шире расставив ноги, его дыхание стало затрудненным.
Он потянул меня за волосы вверх.
– Лорел, встань. Блять…если ты не остановишься…
Не обращая внимания на боль, моя голова задвигались быстрее, а губы стали сильнее всасывать. Крепко держась за его бедра, я отказывалась отступать. С той первой ночи в подвале было много раз, когда рот Кадера доставлял мне удовольствие, поощряя меня к бесстыдному оргазму на его губах, он поднимал меня на новые высоты.
Наконец-то настала моя очередь, и я не собиралась останавливаться.
Звуки бури потонули в его реве, и он кончил.
Только когда он был полностью удовлетворен и под моей хваткой его мышцы расслабились, я встала.
Все еще с завязанными глазами, я обошла прикосновением его широкие плечи и позволила своим рукам скользнуть по его плечам и вниз по торсу. Без зрения вся его кожа казалась неровно похожей. Сделав круг, я встала перед ним и приподнялась на цыпочки, пока наши губы не встретились.
Когда наш поцелуй закончился, я покачала головой.
– Ничто в тебе не может меня отпугнуть.
Он потянулся к моей талии и притянул мои бедра к себе.
– Ты еще не видела.
Мои щеки вспыхнули.
– Я чувствовала.
Кадер снова потянулся к узлу у меня на затылке и развязал его. Даже зная, что передо мной его обнаженное тело, я не отводила взгляда от его глаз.
Глава 7
Лорел
Мой пульс учащенно забился, затихающий дождь застучал в смягчающемся ритме по металлической крыше. Не сводя с него глаз, я опустила подбородок и спросила:
– Можно?
Кадер медленно моргнул.
– Сейчас или никогда.
Я сделала шаг назад. Гроза начала утихать, и вместе с переменой небо за высокими прямоугольными окнами становилось светлее, принося более яркое освещение, чем то, которое давала единственная лампочка в пыльном большом здании. Не желая пользоваться только глазами, я держала кончики пальцев в контакте с его кожей. Провалы и впадины под моим прикосновением терялись среди множества цветов. Как и его предплечья, все его тело было покрыто прекрасным и уникальным произведением искусства.
Я провела рукой по широкой груди. Крылья ангелов и дьяволов прятались в водоворотах. Черепа и лица были скрыты развевающимися знаменами. Я медленно кружила по лесу в поисках деревьев, спрятанных внутри. На его спине я заметила короля, ферзя, слона, ладью и коня. Шахматные фигуры не были расположены так, чтобы сражаться, но, как и тайны на его груди, были замаскированы в цветах. Единственной фигурой, которую я не смогла найти, была пешка.
В этом есть смысл. Кадер не был пешкой – расходным материалом в бою. Он воплощал в себе силу и победу.
Я опустила руку ниже, цвета продолжались на его тугой, мускулистой заднице и ниже, на его мощных бедрах, икрах, лодыжках и на концах пальцев.
– Так много рисунков. Это настоящий шедевр.
– Вряд ли, – ответил Кадер, пока я продолжала кружить.
Я остановилась у его плеча.
– Это… военная, верно?
Он кивнул.
– Армейский жетон с одной стороны, значок спецназа – с другой.
Подняв глаза, я заметила, как напряглась его челюсть.
– Ты вспомнил?
– Нет. Я говорил.
Сосредоточившись на зелени его глаз, теперь уже с далеким слоем льда, я спросила:
– Что еще тебе сказали?
Его руки легли мне на плечи, притягивая к себе.
– Не сейчас, Лорел. Еще день назад я бы сказал, что ничего не помню. Я бы сказал, что не знаю. Теперь я все еще не знаю. Мне много рассказывали. Есть… – он покачал головой. – …слишком много. – Он провел рукой по моим волосам, и его кадык дернулся. – Я знаю, что ты настоящая.
– Да.
– Я знаю, что мы… – его глаза на мгновение закрылись. – Я знаю, что от меня зависит твоя безопасность. Остальное неважно. Знаки отличия верны – они были. Мне рассказали о том, что я сделал. Теперь я кое-что припоминаю. Я не могу думать обо всем этом прямо сейчас.
Я потянулась к его щеке.
– Я поняла. Поняла. Я обещаю, что не буду давить. И если ты сделаешь то, что задумал, если ты будешь держать меня в безопасности и захочешь моей помощи, я буду с тобой, пока ты будешь исследовать воспоминания.
Со вздохом Кадер опустился на одеяло, согнув колени и положив на них руки. На мгновение моя улыбка вернулась. Хотя я ненавидела конфликт, бушующий в нем, было что-то еще, что приносило мне радость.
Впервые на мне была одежда, а на нем – нет.
Он посмотрел вверх.
– О чем ты думаешь, док?
– Я думаю, что мне нравится, когда дресс-код меняется.
– Думаешь?
Прежде чем я успела ответить, меня потянули вниз. Кадер вытянул свои ноги, покрытые цветными татуировками, когда я приземлилась на его обнаженные колени. Мои руки легли на его широкие плечи.
– Ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. – Я откинулась назад, рассматривая его разноцветную грудь. – Мне кажется, что я могла бы целыми днями смотреть и не найти всех скрытых секретов.
Защелка лифчика расстегнулась, и на губах Кадера появился намек на улыбку.
– Дай мне время, Лорел. Даже я не знаю всех секретов.
Он отодвинул чашечки лифчика. Золотые искорки замерцали, когда его взгляд оторвался от меня и опустился на мою обнаженную грудь.
– Кстати, о том, чтобы смотреть, я чертовски люблю твою грудь.
Когда он стянул бретельки лифчика с рук, улыбка появилась и на моих губах, и соски стали бусинами от его комплимента.
– Мы приближаемся к правильному дресс-коду, – задумчиво произнес он, укладывая меня обратно на колючее одеяло.
Зеленые глаза изучали мою кожу, он зацепил пояс моих трусиков и спустил их на бедра, колени, икры и лодыжки, пока те не исчезли, потерявшись на пыльном полу.
Кадер навалился на меня всем телом, опираясь на локти, и посмотрел мне в глаза.
– Я вернусь к тебе, Лорел. И когда я это сделаю, у тебя будут ответы.
Напоминание о его уходе вернуло облако печали, которое я временно отогнала.
– Я не хочу быть без тебя.
– Это не займет много времени. – Он провел грубым кончиком пальца по моей щеке. – С тех пор… после… – он сглотнул. – Когда все это закончится, ты сможешь жить без страха. Я не могу обещать, что это будет под именем доктора Лорел Карлсон, но я сделаю все, что смогу, даже если я не хочу этого делать.
– Что ты не хочешь делать?
– Я не хочу отпускать тебя. Я не знаю, как смогу сделать это снова.
Дотянувшись до его плеч, я пошевелилась под ним, поднимая колени, пока мы не оказались в идеальном положении. Это был первый раз, когда он был со мной полностью обнаженным. Не имело значения, что бетонный пол был покрыт только старым армейским шерстяным одеялом или что здание было заполнено пылью прошлых лет. Все, что имело значение, – это то, что мы вместе, собирались стать единым целым.
В этого человека я влюбилась, когда была слишком молода, чтобы понимать жизнь. Он был также тем, кого я потеряла.
Только после того, как моя спина выгнулась дугой, а губы сложились в идеальную букву «о», я провела по его плечам и вниз по рукам. Мое единственное слово было больше похоже на стон.
– И не надо.
Его зеленые глаза расширились.
– Не надо?
– Не отпускай меня снова. Я не знаю, что это. Может, это судьба или назови это судьбой. Я не знаю, что ждет меня в будущем. Я только знаю, что хочу, чтобы оно включало нас, нас двоих.
– Твои исследования?
– Моя жизнь обрела новую перспективу с тех пор, как мы воссоединились.
– Лорел, я не из тех, кто остепеняется.
Я приподнялась, мои губы встретились с его.
– До той встречи я бы сказала то же самое о себе. Моя сестра вышла замуж после колледжа. Меня заботила только работа. Я все еще переживаю о ней, но хочу большего.
– Я не больше…
Я вскрикнула, когда он начал двигаться. Мой стон был не от боли, а от удовольствия. Когда Кадер замер, я усмехнулась.
– Ты определенно больше, – пока я приспосабливалась, мне в голову пришла новая мысль. – Если бы мы сделали… это… когда были молоды, я бы сразу поняла, что ты – это ты, в тот первый раз в подвале.
Кадер покачал головой.
– Мне бы хотелось думать, что я лучше, чем неуклюжий, неопытный подросток.
– Я не обсуждаю уровень мастерства. Я говорю, что есть вещи, которые нельзя скрыть.
– Ты заслуживала лучшего.
– Прекрати говорить так.
Когда он начал говорить, я поднесла палец к его губам.
– Я собираюсь повторить это еще раз. Мне все равно, кто ты, Кадер или Мейсон, из того, что я помню и недавно узнала, оба исключительные люди. Это не имеет значения. Меня волнует только то, что мы вместе.
– Лорел.
– Займись со мной любовью.
Мышцы под бугристой кожей напряглись.
– Я… Нет.
– Да. Продолжай. Я тебя вижу. Дай мне почувствовать тебя. Позволь мне помнить тебя, пока тебя не будет.
Уголки его губ изогнулись в усмешке, бедра дернулись.
– Вот так?
У меня перехватило дыхание.
– Еще.
Шершавое одеяло натирало кожу, Кадер дал мне именно то, что я просила – больше. Его сильная хватка на моих бедрах впилась в плоть, без сомнения, оставляя синяки размером с палец, поскольку человек без отпечатков пальцев оставил свой след. Толчок за толчком он подталкивал меня все выше, из этого здания, в чистое небо, за вершины гор.
Мои крики экстаза наполнили комнату, когда он умело подвел меня к краю, чтобы вернуть обратно. Наши позиции менялись по его вкусу. Его пальцы блуждали, дразня, щипая и шлепая мой сверхчувствительный клитор. Когда я меньше всего ожидала, они переместились на новую почву, создавая совершенно новое ощущение, когда один, а затем и два пальца проникли через плотное кольцо анальных мышц. В сочетании с его продолжающимися толчками, его новообретенная земля создавала ощущение полноты, которого я никогда не знала.
Звуки и слова, слетавшие с моих губ, терялись в синеющем небе за окнами. Я не больше контролировала свои слова, чем свою реакцию на его помощь. За несколько недель Кадер превратил мое тело в ценный инструмент, на котором мог играть только он. Когда он это делал, когда он бренчал на мне, песнь, которую я пела, была возвышенной и жалобной, уникальной и проникновенной, как и сам человек, вдохновляющий мою песню.
Ощущения были всем, а порой и излишними. Были случаи, когда я пыталась сдерживаться. Временами мои зубы опускались, вцепляясь в его широкие плечи, но ничто из того, что я пыталась сделать, не могло остановить мелодию.
Наша экспедиция была утомительной и волнующей. Минуты и часы ничего не значили, когда одеяло терло кожу на лопатках, ладонях и коленях. Быстрый шлепок по моей ничего не подозревающей заднице привел мои нервы в полную боевую готовность. Мое сердцевина болела от его безжалостного погружения, в то время как моя задница сжималась каждый раз, когда он кружил вокруг входа. Мои шея, ключицы и грудь тоже были отмечены человеком без отпечатков пальцев, когда он украшал их, оставляя на моей коже нежные остатки поцелуев, посасываний и покусываний.
Это не Кадер меня забрал.
Он сделал это еще в темном подвале.
Я принадлежала ему.
Это был его способ оставить мне напоминание о том, что он был со мной всеми возможными способами. Я была привязана к нему, так было задумано с самого детства, и он не оставлял нетронутой ни одной моей части.
Вернувшись в исходное положение, Кадер раздвинул мои колени еще шире, его массивное тело содрогнулось и дернулось. Когда его рев наполнил затхлый воздух, он успокоился и, не извиняясь, наполнил меня до краев.
Наши сердца бились в унисон, его большое тело рухнуло на меня, и мы остались вместе.
Мы с Кадером никогда не использовали никаких форм контрацепции, и все же по какой-то причине до сих пор я не придавала этому особого значения. У меня стояла спираль, так что беременность не была проблемой. Мы с Рассом почти все время пользовались презервативами, и результаты моих анализов всегда были хорошими. Тем не менее, Кадер ничего этого не знал. О чем он думал?
Я тихо проговорила.
– Тебя беспокоит, что мы не использовали презерватив?
– Нет.
Он поднял лицо, наши взгляды встретились.
– Это чертовски здорово – быть внутри тебя. Когда я там, мои мысли только о тебе.
Мои щеки вспыхнули, я слишком сосредоточилась на нашем соединении. Солнечные лучи пробивались сквозь мутные окна под потолком, и я впервые в жизни представила себе ребенка с зелеными глазами.
Как только мы перестали быть одним целым, я подняла голову к его плечу и прижалась к его обнаженной широкой груди. Поднеся кончики пальцев к поверхности, я бездумно начертила красочный водоворот. Когда я прижалась щекой к его коже, а он обнял меня за плечи, мои глаза снова увлажнились. Сморгнув слезы, я поняла, что, как и буквальное скопление на полу сарая, пыль моей прежней неуверенности осела, и буря прошла.
Наше будущее оставалось неясным, но прошлое обрело ясность.
Несмотря на неудобную поверхность, мои веки отяжелели, а дыхание выровнялось. Я не знаю, как долго мы оставались так, пока Кадер не зашевелился.
– Черт, – прорычал он, вскакивая с одеяла и потянулся за своими синими джинсами.
– Что? – спросила я, дезориентированность затуманила мои мысли, и я снова была загипнотизирована его прекрасными цветами.
– Оставайся здесь. Я что-то слышал. Наверное, это Джек.
Глава 8
В прошлом сержант Первого класса Пирс
Лет пять назад в неизвестном месте, с расправленными плечами и сцепленными за спиной руками, я смотрел в глаза своему командиру. Я был с ним и с этой командой с тех пор, как меня освободили от лечения. Он знал меня так же хорошо, как я себя. Мой тон был уверенным.
– С меня хватит.
Эту речь из трех слов я отрабатывал в своей голове в течение последних трех месяцев. С каждым заданием, с каждым успехом и каждой неудачей я возвращался на нашу базу. Моя команда вернулась, и, хотя результаты были не всегда стабильны, наши личности оставались в безопасности, а на наше выживание никто не посягал.
Мой командир, Клифтон Джексон, наклонился вперед, положив локти на большой металлический стол, его серая футболка с длинными рукавами была задрана до локтей. Хотя его камуфляж был спрятан под столом, он был идентичен тому, что носил я, который носили мы все. В нашем подразделении не было парадных мундиров, украшенных лентами и булавками, обозначающими наш ранг или достижения.
Мы больше не были армией, флотом, военно-воздушными силами или морской пехотой. Наша команда была частью чего-то большего, чего-то более важного. Команды составляли элитное подразделение высококвалифицированных людей, которые больше не имели индивидуальности. Мы отказались от всего этого, когда отдали свои жизни – когда их у нас отняли.
Суверенный орден был подрывным подразделением разведывательного управления, которое было выше пышности и индивидуальных почестей. Ничто из того, что мы делали, не концентрировалось на одном. Все было для общего целого.
Мы стремились к улучшению страны, республики и демократии. Речь шла не об одной политической партии или одном лидере. Орден существовал для того, чтобы все и всё могли. Мы делали все необходимое, когда это требовалось. Заголовки газет просто забывали упомянуть об истинных героях. Мы работали под прикрытием, выполняя задания серых кардиналов, наших командиров, настолько скрытно, что те, кто думал, что контролирует ситуацию в мире, даже не подозревали о нашем существовании.
Суверенный Орден не был чем-то новым.
Созданная до Второй мировой войны, эта неизвестная фракция разведывательного сообщества выдержала почти столетие президентов, генералов и политической борьбы. Она возобладала, несмотря на беспорядки как внутри, так и за пределами наших границ. Мало кто знал о существовании Ордена, именно это и способствовало его такому долгому существованию, именно такая скрытность позволяла нам выполнять свою миссию.
Командир Джексон вздернул подбородок.
– Это так не работает, Пирс. Я думал, мы уже прошли это.
– С меня хватит.
– Перерыв, – сказал он, вставая и обходя стол.
Будучи на несколько дюймов ниже меня он остановился, скрестил руки на груди и сел на край металлического стола. Годы службы были видны в морщинах на его лице, мелких морщинках возле глаз и губ, а также в седеющих волосах. Красные кровеносные сосуды, разбрызганные по всему его лицу, были единственными признаками его скрытой зависимости. Водка успокаивала нервы. По большей части это был ликер без запаха – идеальный порок, чтобы спрятаться на виду. Употребление его в небольших количествах в течение дня и ночи позволяло крови поддерживать низкий, ровный пульс. Единственными людьми, которые могли свидетельствовать против него, были официально умершими.
Мертвые ничего не рассказывают.
Маленькая табличка с этой надписью была прикреплена к доске объявлений за его столом. Это было не очень тонкое напоминание всем нам, что, хотя наши таланты востребованы, наших мнений как будто не существовало.
Я отрицательно покачал головой.
– Я пришел к вам из уважения, а не за разрешением. С меня хватит. Я могу исчезнуть сам или рассказать вам о своих планах.
– Мейсона Пирса не существует. Ты не можешь завести дебетовую карту, купить дом, машину или гребаный шоколадный батончик.
– Тогда предоставьте мне новую личность.
Мой командир глубоко вздохнул и опустил руки на стол.
– Мы действуем не так. У тебя есть таланты, таланты, которые мы отточили. Ты обязан нам жизнью.
– Что это за жизнь, командир? Как вы сказали, я не существую. Мой долг выплачен полностью.
– Нет, Пирс, есть жизнь, которую мы тебе дали.
– Вы правы насчет того, что сказали раньше, – сказал я. – Человек, которым я был… солдатом… все о нем исчезло. Я использую то, чему научился, и преуспею в новой жизни. Я могу сделать это без вашего ведома. Но я не хочу этого делать. Мне нужен выбор.
– Ты думаешь, у кого-то из нас есть выбор?
– У всех есть.
Командир вздохнул.
– Есть еще одно задание. Меня проинструктировали только сегодня утром. Они просили тебя.
Конечно, блять.
– Меня.
– Твоя репутация опережает тебя. Ты – наша лучшая надежда.
Надежда – то, что они отняли у меня.
– Я заключу с вами сделку, – сказал я.
Он покачал головой.
– Так это не работает. Мы не ведем переговоров с террористами.
– Даже когда они у вас на жалованье?
– Пирс, нет никаких записей того, что мы обсуждали.
– Я не угрожаю разоблачить вас или это подразделение. Черт возьми, командир, эти мужчины и женщины – единственная семья, которую я знаю. Они – единственная семья, которую я помню. Я скорее умру, чем обнаружу их присутствие. Я больше не могу заниматься этим днем и ночью. Не буду.
– Ты хочешь сказать, что хочешь уйти?
– Я хочу свободу.
– Переформулируй запрос.
– Я хочу иметь свободу принимать собственные решения. – Я вздернул подбородок, вытаскивая козырную карту, которую, как я надеялся, мне не придется разыгрывать. – Я буду по-прежнему доступен вам и Ордену, не будучи его частью. Мы придумаем, как вам связаться со мной. Я не могу гарантировать, что буду доступен для каждой миссии, но буду держать ваши заказы в приоритете. Вы все равно будете знать, где я. И… – я сделал ударение на этом слове, – …вы обеспечите мою анонимность. – Я кивнул в сторону двери в его кабинет. – С меня хватит групповой жизни. По-моему, я давным-давно бросил это дерьмо. Если бы я этого не сделал, то, черт возьми, должен был. Я слишком стар для этого.
– Это выше моего понимания, – сказал командир Джексон.
– Сомневаюсь, но поверю вам на слово.
Командир усмехнулся.
– Если бы ты не был так чертовски хорош в том, что делаешь, твое отношение привело бы тебя в гораздо большее дерьмо, чем это.
– Я посреди гребаной пустоши принимаю от вас команды. Я по самые свои чертовы подмышки в дерьме. Если есть более глубокое дерьмо, чем это, я не хочу его искать.
– Ты возьмешься за это задание.
Это не было похоже на вопрос.
– Вы будете вести переговоры о моей свободе?
– О твоем новом назначении.
Я кивнул.
– О моем назначении из этой адской дыры.
Я тоже произнес это не как вопрос.
– Я сделаю все, что смогу, после…
– Я возьму задание.
Глава 9
Лорел
Настоящее время.
Забыв о носках, Кадер обулся и натянул через голову рубашку. Я молча наблюдала, как последние татуировки исчезают под одеждой. Вместо того, чтобы опечалиться их потерей, я испытала странное чувство привязанности, не похожее ни на что, что испытывала раньше. Я не очень хорошо разбиралась в личных отношениях. Если Рассел был моим эталоном, то по мере того, как раскрывалось все больше его секретов, становилось все яснее, что я установила эту планку относительно низко. Тем не менее, неожиданный жест Кадера, или Мейсона, не только позволивший мне прикоснуться, но и увидеть его шрамы и красивые татуировки, возродил мою веру в человека, которому я доверила свою жизнь.
Кадер опустился на корточки, прежде чем дотянуться до моего подбородка и коснуться губами моих.
– Я позабочусь об этом, – его щеки вспыхнули, когда он осмотрел мое обнаженное тело. – Я предпочитаю тебя такой, какая ты есть, но, может, ты захочешь одеться, пока ждешь.
Это не было словесным приказом притаиться, но все же я не могла устоять.
Взяв шершавое одеяло, я кивнула.
Кадер быстро вышел из здания, и свежий воздух из открывшейся двери поднял пыль. После того, как дверь закрылась, я посмотрела на теперь уже синее небо через грязные окна и вспомнила свой предыдущий вопрос. Наступит ли сегодня мой последний рассвет, последний день, последнее что-нибудь?
Страшный и обнадеживающий ответ, который пришел мне в голову, заключался в том, что я не знаю.
Возможно, так и будет.
Может, я доживу до глубокой старости.
Не было никаких гарантий, и, подобно сегодняшней утренней прогулке или тому, как Кадер принял меня в качестве задания, в конце концов имело значение то, как мы реагировали – как действовали.
Я не хотела и не могла быть сторонним наблюдателем собственной жизни. Буду ли я довольна жизнью, которую прожила, если сегодняшний день действительно станет последним?
За последние несколько часов я решила, что нет.
Это не имело никакого отношения к работе, хотя я и хотела большего. Я хотела, чтобы жизнь продолжалась. Мне тоже хотелось большего. Я хотела того, что мы с Мейсоном начали в детстве, а недавно нашли с Кадером. Я желала человеческой связи больше, чем когда-либо осознавала. Потребность была не только физической, хотя я охотно признала, что пристрастилась ко всему физическому, что приходило с Кадером – даже к тому, что было новым и необычным.
Это нечто большее.
Это эмоциональная связь, которую мы разделяли, еще до того, как узнали о ее происхождении.
Я не хотела, чтобы Кадер отпускал меня, как и сама не хотела уходить от него.
Снова одевшись в свою прежнюю одежду, я надела туфли и толстовку Кадера, ожидая его возвращения. Поскольку на моем уровне не было окон, а дверь была прочной, я находилась в незнании от того, что происходило за пределами здания. Что услышал Кадер? Это был Джек? Зачем Джеку приходить в дом? Будет ли это моей возможностью встретиться с человеком, которому Кадер доверил свою собственность? Или я буду прятаться?
Выжидая, я оглядела комнату по периметру. То, как та была устроена, напомнило мне подвал или гараж-склад. На многочисленных металлических полках стояли коробки и сумки. Запирающиеся шкафчики и сейфы были закрыты. Как и все остальное в жизни Кадера, дом казался организованным и упорядоченным.
Единственными неуместными вещами были одеяло и бандана. В ожидании я сложила одеяло, положила его на ближайшую коробку и накрыла банданой.
Я вздрогнула, когда, стиснув руки перед собой, повернулась на звук открывающейся двери. И попятилась, когда в дверном проеме появился пожилой мужчина с седыми волосами и грубым загорелым лицом.
– Что это тут у нас. Никогда не думал, что доживу до того дня, когда у Прайса появится тёлочка. – Его кривозубая улыбка стала шире. – Звучит лучше, чем кобылка, тебе не кажется?
Он не дал мне ответить.
– Но ты же не кобылка, не так ли. – Он оглядел меня с ног до головы. – Чтобы загнать этого жеребца в загон, нужна женщина.
Мой разум наполнился новыми вопросами, оценка этого человека холодила кожу. Прайс? У Кадера была фамилия?
Я выпрямилась, радуясь, что оделась. Расправив плечи, я решила встретиться с этим человеком лицом к лицу. Я сделала шаг вперед и подняла руку.
– Привет, ты Джек, я полагаю?
Он подошел ближе, стуча ботинками по бетону. На мгновение он замер на том месте, где только что лежало одеяло. В первый раз я заметила, как сдвинулась пыль. Не сводя с меня глаз, он продолжил свой путь.
Хотя возраст и время, скорее всего, украли несколько дюймов от его роста, он все еще казался мускулистым, сильным и сложенным для тяжелой работы. Несмотря на то, что он был ниже ростом и старше Кадера, его рукопожатие было крепким, и вопреки грязной улыбке его голубые глаза выражали тепло.
– Правильно, маленькая леди, я Джек. А теперь скажи мне, кого именно Прайс прячет в этом грязном сарае.
– Секс-игрушку, Джек. Тебе не о чем беспокоиться, – сказал Кадер при входе в здание, глядя на меня своими зелеными глазами и передавая безмолвное послание.
– Ну, дружище, – сказал Джек, переводя взгляд с меня на Кадера и обратно. – И как ты…?
– По почте, – сказала я как ни в чем не бывало. – В контракте прописаны детали.
Его глаза расширились.
– Да что ты? – Он повернулся к Кадеру. – Можешь поделиться этим сайтом?
Кадер усмехнулся.
– Одно из не подлежащих обсуждению правил соглашения: не делиться.
Его комментарий дал мне крошечный кусочек покоя в этом странном разговоре.
– Вот, – сказал Кадер, перенаправляя Джека, – давай я принесу тебе то, что ты ищешь.
Кадер повернулся, поворачивая большой кодовый замок на одном из сейфов.
Я отступила назад, когда Кадер открыл дверцу сейфа. Редко используемая дверь скрипнула, когда свет заполнил пространство, открывая множество длинных пушек. Недостаток знаний не позволял мне добавлять к их описанию что-либо конкретное. Хотя они немного отличались друг от друга, у каждой был длинный ствол и оптический прицел. Что же касается марки, вида или характеристик, то я была в растерянности, снова не в своей лиге.
– Держи, – сказал Кадер, передавая Джеку одно из длинных ружей. – Эта должна подойти. – Он прищурился. – А я-то думал, у тебя дома есть такая.
Джек покачал головой, оглядывая длинное ружье с снизу вверх.
– Нет, ничего с такой дальностью.
– Ладно. Давай я принесу тебе патроны. Мы не можем допустить, чтобы пума забрала новых жеребят.
– Весна, – сказал Джек, как будто это было предрешено заранее. – Она просто мамочка, пытающаяся накормить своих детенышей.
– Только не на моей земле, – сказал Кадер. – Я позабочусь об этом.
Джек повернулся ко мне.
– Кажется, я не расслышал твоего имени, милая леди.
Кадер похлопал Джека по плечу, направляя его к двери.
– Одна из крутых вещей на сайте: имя для девушки выбираю я сам. Можешь звать ее Мисси.
После этой фразы Джек споткнулся на ровном месте.
– Как дом?
– Что я могу сказать? У меня короткая память. Я склонен тяготеть к вещам, которые могу вспомнить.
Джек повернулся ко мне.
– Приятно познакомиться, Мисси. Если тебе нужно убраться подальше от этого зверя, мое место как раз под холмом. Я был бы более чем счастлив устроить тебя поудобнее.
Прежде чем я успела ответить, он добавил:
– И не позволяй ему заставить тебя думать, что все деньги у него. Я буду рад переоформить на себя этот заказик.
Дрожь пробежала по моему позвоночнику, желудок скрутило.
– Спасибо. У меня все в порядке.
– Предложение остается в силе.
– Пойдем отсюда… – сказал Кадер, все еще направляя Джека.
Это было последнее, что я услышала, когда двое мужчин вышли из здания, оставив дверь приоткрытой. Хотя ветерок стал теплее и спокойнее, перейдя к легким порывам весеннего воздуха, его все еще было достаточно, чтобы взбаламутить оставшуюся пыль. Танцующие частицы были видны в лучах золотого солнечного света из окон.
Я подождала минуту, чтобы успокоить нервы, прежде чем медленно направиться к двери. Скрестив руки на груди, я наблюдала за их взаимодействием. Между домом и надворными постройками на усыпанной гравием подъездной дорожке Кадер и Джек стояли возле большого синего пикапа с покрытой грязью ходовой частью.
На мгновение мой слух напрягся, я попыталась прислушаться к их разговору. Кроме нескольких неразборчивых слов, мне оставалось расшифровывать язык тела. Атмосфера была скованной, но Кадер снова похлопал Джека по плечу, и тот забрался в кабину грузовика.
Когда Джек отстранился, Кадер повернулся ко мне, его полные губы сжались в прямую линию.
Не понимая, что произошло, я подошла к нему.
– Ты в интимной связи с секс-игрушкой? – спросила я, безуспешно пытаясь придать своему тону юмор.
– Это была твоя идея. Ты сказала, что правда страннее вымысла.
Я потянулась к его рукам.
