Текст книги "Привязанность (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Они вернутся, – пообещала она. – Я была здесь и наблюдала за каждым из них. Они большие люди с большими сердцами. Это правда, что они поклялись в своей любви и верности Спарроу и его клану. Также правда, что они могут любить еще сильнее. Рид со мной, а Спарроу с Аранией. Это много, но им это удается. Всё не всегда так, как нам бы хотелось, но это не уменьшает их лояльности к своим женщинам и команде. Нет ничего, чего бы они не сделали друг для друга. – Она подчеркнула следующее предложение. – Мейсон умер за Спарроу.

Я кивнула.

– Если ты думаешь, что Спарроу этого не знает, ты ошибаешься. Он жил с этим каждый день. Ничто не нарушало его тьму, ничто до Арании. Насколько я понимаю, Мейс тоже был в темноте. Он был в ловушке, и единственный человек в мире, который мог его вытащить, сделал это. Он любил тебя раньше. Теперь то, как он смотрит на тебя… – Она сделала глубокий вдох. – Если хочешь знать мое мнение, я думаю вам следует переехать в эту квартиру уже прямо сейчас. Вам двоим будет полезно побыть наедине. И я буду честна… она улыбнулась, – …вы стесняете нас.

На моих губах появилась улыбка.

– Не то, чтобы вы…, – пояснила она. – Мне нравится. Дело в том, что мы можем быть громкими.

Встав, я разгладила брюки.

– Я полностью понимаю. Никаких обид.

– Никаких обид, – сказала она, подмигнув. – Давай подготовим квартиру, чтобы вы могли решить эту проблему.

– Как у нас могут быть люди здесь и доставка, если Спарроу не разрешает…?

– Есть определенные вещи, которые требуют игры по его правилам. Это одна из них. Позволь мне поговорить с Ридом и Патриком. У них есть люди в организации, которой они доверяют. Мы сделаем как они требуют в целях безопасности, но по нашему расписанию.

Я выдохнула.

– Думаю, уединение сработает нам на пользу.

– Я позволю тебе провести с ними некоторое время, – сказала Лорна, кивая в сторону писем. – Знаешь, это довольно удивительно, что судьба свела вас двоих вместе.

– Мейсон не верит в судьбу.

– Конечно, нет. Он хочет все контролировать. Если бы он верил в судьбу, ему пришлось бы признать, что так бывает не всегда.

– Лорна, спасибо, что приняла меня.

Она подошла ближе и обняла меня.

– Спасибо, что приняла нас, когда мы были маленькими. Ты была не обязана.

– Нет. Я хотела этого.

– Если Мейс придет к нам до того, как я лягу спать, то скажу ему, где ты. – Она пожала плечами. – Хотя держу пари, они знают. – Она вытащила телефон из кармана. – Они знают всё.

– Спасибо.

Глава 47

Мейсон

Поднимаясь на лифте со 2-го этажа, я был поглощен своим решением. Это был единственный путь, который я мог видеть в будущем, для Лорел и для меня. Отряд Спарроу мог и защитил бы нас, если бы не было Ордена. Если это было так, то мое присутствие подвергало опасности всех, о ком я когда-либо заботился. Они уже забрали Джека; я не позволю им причинить вред отряду и, что более важно, людям в этой гребаной стеклянной башне.

Все вернулось к Стефани. Она уговорила Карла Оукса нанять меня. Исходя из предположения, что ее послал Орден, я мог признать, что у нее хватило знаний отключить камеры в доме Лорел и всю мою систему в Монтане. Она была более чем способна убить Картрайта и оставить его тело, чтобы подставить Лорел. У нее хватило знаний выследить меня до ранчо. Исходя из ее размера, она также была той, кто оставил миниатюрные отпечатки ботинок, и как член Ордена имела бы контакты для доступа к самолету или вертолету для обыска моей земли. И она могла быть знакома с Джеком – единственная причина, по которой он пригласил бы ее в свой дом.

Если Орден назначил Стефани помощницей Лорел, то именно правительственная организация связалась с Оуксом, чтобы закрыть исследование.

Я сказал, что все вернулось к Стефани. Правда заключалась в том, что все возвращалось к Ордену.

Дверь лифта открылась, и я осмотрел пространство с диванами и креслами. Мой пульс участился, когда я посмотрел на дверь слева, ту, которая была моей. Прежде чем я покинул центр управления, мой телефон сообщил мне, что Лорел была там, а не у Лорны и Рида.

Когда я вошел в квартиру, это немного напугало меня – я не был готов столкнуться с новыми воспоминаниями – возможность побыть наедине с Лорел вытеснила это беспокойство. Повернув ручку, я толкнул дверь внутрь и вошел.

Чертовски пусто.

Я никогда не думал о том, что ее вычистят.

Стуча ботинками по деревянному полу, я подошел к высоким окнам и уставился на темное озеро. Когда мы только переехали сюда, мне очень понравился этот чертов вид. После нищего детства в Южном Чикаго, находясь здесь, я чувствовал себя королем этого проклятого мира.

Я выдохнул.

Знание того, что именно Спарроу носил титул короля Чикаго, не отвлекало меня от достижения. Нет, я был одной из причин, по которой он носил этот титул, и этого было более чем достаточно для меня.

Уставившись на озеро, я кое-что услышал. Моя голова повернулась в сторону коридора, потом я пошел на звук. Замерев в главной спальне, я прислушалась к тихому плачу, доносившемуся из шкафа. Какого хрена?

Когда я подошел к двери в гардероб, Лорел обернулась, ее глаза были красными с темными разводами макияжа на щеках.

– Что такое? – спросил я, прежде чем увидеть, что она держит в руке, что читает.

Я шагнул вперед, вырывая бумагу из ее рук.

– Какого черта? Как ты вообще их нашла?

Она встала.

– Ты написал их мне. Они адресованы мне.

Я присел на корточки, собирая письма и конверты.

– Я не отправлял их по почте. Это делает их моими, а не твоими.

– Почему? – спросила она.

Когда я повернулся, она стояла, уперев кулак в бедро, и ее налитые кровью голубые глаза смотрели в мою сторону. Я продолжал собирать разбросанные бумаги.

– Почему что? – спросил я. – Они были написаны кем-то другим. И это было чертовски давно.

– Ты солгал? В тех письмах, где ты говоришь о нас и будущем, все это было ложью?

– Это больше ни ложь, ни правда. Это было чертовски давно. Черт, это случилось много жизней назад. Теперь ты знаешь, что я люблю тебя. Какого черта эти письма имеют значение?

– Почему нет, Мейсон? Ты написал их мне. Ты писал о крыше и звездах. Ты писал о вещах, которые хотел сказать.

– Хорошо, – сказал я, уставившись на нее. – Тогда я должен был отправить их по почте. Но не отправил. Теперь все это не имеет значения. Все кончено.

Я скомкал листы.

– Не смей уничтожать эти письма, – крикнула Лорел, подходя ко мне.

– Я буду делать все, что захочу. Чего я хочу, так это выбросить их.

Вырывая бумагу из моих рук, она была похожа на гадюку, ее слова были остры, как ее ногти.

– Черта с два ты их выбросишь. Ты не можешь продолжать выбрасывать части своей жизни. – Взяв несколько, она посмотрела на меня, разглаживая бумагу. – В этих письмах ты вспомнил, кем ты был, когда мы встретились.

– Я был никем.

– Это неправда, – сказала она. – Ты никогда не был никем, только не для меня… – она указала в направлении квартиры Лорны. – …не для Лорны или Мисси и не для этих людей. Не для Джека. Кем бы ты ни был, ты никогда не был никем.

Бросив письма, я сделал шаг к ней.

– Я пошел дальше, потому что мог. Я пошел дальше, потому что я чертовски хорош в вещах, о которых тот маленький мальчик не имел понятия. Даже когда у меня все это отняли, я двигался вперед. Я двигался вперед, как никто другой. Вот кем я был. Вот что я делаю. Эти… – Я указал на смятые листы на полу. – …не двигают вперед. Они возвращают.

Она вздернула подбородок.

– Значит, ты их выбросишь? Точно так же, как ты выбросил свое детство. Как выбросил Джека. Как выбрасываешь Кадера и Эдгара, и как ты хочешь выбросить меня.

Я сделал шаг назад.

– Какого черта? Я никогда не хотел выбросить тебя.

– Нет, Мейсон, ты уже делаешь это. Я чувствую. С каждым днем ты уходишь все дальше и дальше. Ты не оплакивал ни Джека, ни свой дом, ни даже ранчо. Что там происходит? А как насчет домашнего скота? Тебе вообще все равно, или ты выбросил это, потому что теперь ты вернулся, и Мейсон вернулся, и это то, что ты делаешь, выбрасываешь то, что тебе больше не нужно?

Двигаясь вперед, я не останавливался, пока Лорел не оказалась в ловушке, ее тело между мной и частью встроенного шкафа. Я поднял руки к краю комода, удерживая ее между ними. С каждым вдохом ее грудь прижималась к моей груди, и ее теплое дыхание касалось моих щек, но, несмотря на все это, ее голубые глаза не отрывались от меня.

– Поговори со мной, Мейсон. Ты не разговаривал со мной с тех пор, как все это случилось, с тех пор как мы приехали сюда.

– Я, блять, разговаривал с тобой каждый чертов день. Я сплю с тобой, ем с тобой, мы разговариваем.

– Это не разговоры. Мне нужно больше.

Как вспышка искры, ее мольба зажгла огонь, всепоглощающее пламя, которое я игнорировал с тех пор, как проснулся под действием наркотиков на ранчо.

– Я чертовски хочу большего, Лорел.

Я потянул за шелковую блузку, освобождая ее от пояса брюк. Моя рука скользнула по ее мягкой коже, пальцы сжались, и я притянул ее ближе.

– Это не разговор.

– Я не хочу разговаривать. Я хочу трахнуть тебя.

– Скажи мне почему?

Я остановился, мои пальцы были готовы расстегнуть застежку на ее лифчике.

– Сказать тебе, почему я хочу трахнуть тебя?

– Мне нужно знать. Это все? Это что, прощальный трах?

Я сделал еще один шаг назад.

– Прощание? Ты уходишь?

– Я не хочу.

Я развернулся, мои мышцы напряглись, тело напряглось.

– Нет.

– Что здесь происходит?

– Я проиграл, Лорел. Я черт побери, проиграл.

Ее голубые глаза смотрели на меня испытующе.

– Проиграл в чем?

– Черт побери во всем. Я подвел Мисси. Я подвел Спарроу. Я подвел тебя.

Она подошла ко мне, положив свои маленькие ручки мне на грудь.

– Ты ошибаешься. Я жива благодаря тебе.

– Нет, ты жива благодаря ему, – я указал наверх. – Если я прав, Стефани убила Джека и накачала меня наркотиками. Она собиралась убить тебя. Он спас тебя. Спарроу спасли тебя, а не я. Я вернулся сюда, и часть меня чертовски счастлива. Это кажется правильным, но другая часть меня знает, что единственная причина, по которой я и ты здесь – это потому, что я не смог сделать это сам.

– Кого это волнует?

– Что? – спросил я.

– Кого это, черт побери, волнует?

Я не был уверен, но мне показалось, что я впервые услышал, как она произносит матерное слово, и, черт возьми, это было горячо.

– Меня.

– Ты потерпел неудачу, когда служил в армии? Когда был с этими людьми?

– Нет.

– Почему? Ты добился всего сам?

Когда я не ответил, она продолжила:

– Мое исследование неудачное, потому что мне Расс помог? Является ли успех успехом только тогда, когда он достигается в одиночку?

Я покачал головой.

– У меня так много всего на уме. Так много мыслей, что я не могу разобрать, какая из них какая.

– Тогда поговори со мной, или со Спарроу, или с кем-нибудь еще. Только не отгораживайся от меня.

Я потянулся к ее талии, снова растопырив пальцы под блузкой.

– Это не прощальный трах. Как насчет возвращательного траха?

Глава 48

Лорел

– Кто возвращается? – спросила я, глядя на его поразительно красивое лицо со стиснутой челюстью, высокими скулами и напряженным выражением.

Прищурившись, Мейсон отпустил меня и отступил назад.

Часы тикали, а его взгляд темнел, становясь все горячее. В его глазах мерцало подобие пламени, возвращая жизнь золотым хлопьям. Подобно потоку лавы по сухой земле, его расплавленный зеленый взгляд обжигал мою кожу. Это было нечто большее, и все же каждое изменение было едва заметным. Я была не единственной, кто это чувствовал. Даже воздух вокруг нас потрескивал от электричества, когда вернулся Номер Три.

С силой грома, предупреждающего о надвигающейся буре, его глубокий тембр прогрохотал во мне.

– Я. Я возвращаюсь, Лорел. Ты обещала мне стриптиз, когда я вернусь из Индианаполиса. То, что произошло в грузовике, не в счет. Пришло время расплачиваться.

От простого изменения его тона мои соски напряглись, а лоно дрогнуло.

– Я… я…

Его палец коснулся моих губ.

– Никаких разговоров. Мы закончили говорить. Только я.

О, черт возьми, да.

Я потянулась к подолу блузки и начала приподнимать его.

– Нет, еще нет. Я первый. Я чертовски тверд. – Он указал на пол. – На колени и раздень меня.

Моя грудь вздымалась под блузкой, когда я сделала, как он сказал, мои колени коснулись мягкого ковра. Мужчина передо мной казался все больше и больше, его ноги были длиннее, а грудь шире. Я потянулась к пуговице его джинсов. Его растущая эрекция натягивая джинсовую ткань.

Я освободила пуговицу, но только расстегнув молнию, его длина вырвалась наружу. Отяжелевший от желания, член покачивался, бархатистая поверхность натянулась и покрылась венами, когда я приподнялась выше.

Соленый и терпкий, я лизнула вершину, сжимая его двумя руками.

– Черт… – простонал он. – Отсоси у меня.

Мои бедра сжались, я открыла рот, вбирая его миллиметр за миллиметром, каждый раз глубже, чем в предыдущий. Его вкус на языке, его длина дразнили мое горло. Не только то, как напряглись его бедра от моего прикосновения, или звук его стонов, эхом отразившийся от стен гардероба, подпитывали мое желание. Это была сила, которую я ощутила от того, что этот громадный мужчина мог кончить от моих действий.

Я сделала это.

Я.

Под моими пальцами его яйца напряглись, а член стал тверже.

Я освободила его от своего плена с влажным причмокиванием. Сквозь прикрытые ресницы посмотрела на него.

– Вставай. Мне нужно посмотреть шоу.

Мейсон протянул мне руку, не обращая внимания на эрекцию.

Приняв помощь, я встала. Потянувшись за подолом блузки, стянула ее через голову. Затем брюки, остались только черные кружевные трусики, которые я недавно заказала.

– Бляиь, – сказал Мейсон. – Где моя милая, наивная хорошая девочка в белых трусиках.

Когда я начала отвечать, чтобы сказать ему, что она тоже изменилась, его палец снова поднялся к моим губам.

– Никаких разговоров. Покажи мне.

Щелкнув застежкой, я расстегнула лифчик, и он тоже оказался на полу. Покачивание моего тела стало естественным, руки заскользили по обнаженной коже к груди и подняли её вверх. Тихий всхлип сорвался с моих губ, когда, обхватив ладонями свою грудь, я помассировала одну, а затем другую, перекатывая тугие соски между кончиками пальцев.

Освободив волосы и распустив их по спине, я подошла к Майсону, толкая его назад, пока он не столкнулся с другой стеной в шкафу. Не говоря ни слова, я наклонилась вперед, спустила свои трусы и в последний раз глубоко вобрала его член, отчего его ноги напряглись.

Встав, я приподняла подол его рубашки, обнажив под ней красочный шедевр. Бросив ту на пол, я провела ладонями по его покрытой татуировками коже, дотянулась до его плеч и подтянулась, обхватив ногами его торс.

Наши глаза встретились.

Это было его шоу.

Я была его танцовщицей, а он был хореографом.

Мейсон хотел контроля, а я хотела, чтобы он его получил.

Мой всхлип наполнил воздух. Губы приоткрылись, и спина выгнулась, когда он потянул меня вниз, обхватывая свой член и наполняя меня до краев. Его хватка на моих бедрах усилилась, пока он двигал меня вверх и вниз. Мое тело оживало с каждым толчком. Нервы зажгли синапсы, и то, что происходило в моем лоне распространилось до пальцев ног. Мои бедра крепче сжали Мейсона, его шея выгнулась, а пальцы впились в мою кожу.

Не отпуская меня, Мейсон упал на колени и уложил меня на мягкий ковер. Его руки легли мне на лицо, он навис надо мной. Наше соединение было неразрывно.

Когда его зеленый взгляд завладел моим, Мейсон продолжил двигаться, подводя меня к краю, наблюдая, как моя спина выгнулась, а ногти впились в его плечи и вцепились в ковер. С мастерством, которое проявил только он, Мейсон поднимал меня все выше и выше, пока мы не оказались на высоте этого замка в небе.

Эхо моего крика затихло, когда его рев взял верх. Его тело содрогнулось внутри меня, в то время как мое задрожало вокруг него.

Наше дыхание замедлилось, сердца восстановили, и он заговорил.

– Ты спросила меня, почему я хотел трахнуть тебя. Я трахнул тебя, потому что могу. Ты моя, Лорел Карлсон. Была и есть. Никогда не думай, что я хочу тебя бросить. Ты должна быть там, где ты есть.

Я подняла руки к его щекам.

– Я там, где хочу быть.

– Тогда все улажено. Если нам придется спать на этом чертовом ковре, мы переедем сюда.

Я пожала плечами.

– У нас с Лорной есть планы насчет мебели.

– Если только тебе не доставят ее через десять минут, сегодня вечером будем спать на ковре. – Он приподнялся и уставился на мое обнаженное для него тело. Улыбка появилась на его губах. – Я еще не закончил с тобой.

– Хорошо, что завтра мы не идем в фонд, – сказала я с улыбкой. – Возможно, мне нужно вздремнуть.

Держа меня за бедра, Мейсон перекатился, пока я не оказалась сверху.

– Оседлай меня. – Его губы приблизились к моей груди. – А я оставляю свои следы на этой великолепной груди.

Я не ответила и наклонилась вперед, перенося свой вес на его широкие плечи, предоставляя ему беспрепятственный доступ к моей груди, пока я двигалась вверх и вниз с идеальным трением, и снова мое тело задрожало, я рухнула на него.

На этот раз я перекатила его на бок. Когда наши глаза встретились, я спросила:

– Мы действительно здесь спим?

– Начиная с сегодняшнего дня. Я благодарен Риду и Лорне за все, что они сделали. И ты была права: успех не обязательно приходит в одиночестве. Это не значит, что я не хочу, чтобы ты была со мной, каждую свободную минуту.

Я кивнула.

– Мне тоже нравится быть с тобой наедине.

– Ты действительно хочешь сохранить эти старые письма? – спросил он.

– Да.

– То, что я больше не тот мальчик, не значит, что я не люблю тебя. – Он убрал прядь моих волос с лица. – Сейчас всё по-другому.

– Мы оба другие, – сказала я. – Я отличаюсь от женщины, к которой ты подошел на встрече. Люди растут и меняются. Я просто хочу продолжать делать это с тобой.

Мейсон кивнул.

– Я не собираюсь лгать. Я ломал голову над всем, что произошло. Я не хочу, чтобы мы жили в укрытии. Я думаю, что нашел способ поставив все на кон. Я планирую встретиться кое с кем завтра. Я надеюсь, что это положит конец всей этой неразберихе.

У меня екнуло сердце.

– С кем? Это опасно?

Он наклонился и поцеловал меня в нос.

– Ничто и никто не удержит меня вдали от тебя.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты идешь не один.

– Разве ты не веришь в мои способности? Я долгое время работал один.

– Нет, Мейсон, дело не в этом. Я действительно верю. Но эти люди однажды уже потеряли тебя. Они не готовы сделать это снова. Пусть они помогут.

– Идём спать.

Он притянул меня к себе, и я положила голову на его твердое плечо.

– По крайней мере, в грузовике у нас были подушки и одеяло.

– Не волнуйся. Я планирую согревать тебя всю ночь напролет.

Глава 49

Мейсон

Разговор затих, и я смирился со своим решением. Мой разум был полон возможностей для осуществления плана. Эту ситуацию нельзя уладить, пока я не сделаю с Орденом то же самое, что сделал со Спарроу, будучи настолько честным, насколько это возможно. Разница в том, что я не мог и не стану раскрывать слишком много о клане Спарроу. То, что правительство знало официально или что подрывное подразделение правительства знало о преступном мире Чикаго, не должно было исходить от меня.

Я поклялся в верности как клану Спарроу, так и Суверенному Ордену. Одно было добровольным, другое – обязательным, моя жизнь за мою службу.

Мое решение не имело значения, пока я не свяжусь с Орденом.

Это не было похоже на то, что я мог позвонить и встретиться с Топом. Я даже не мог позвонить и встретиться с командиром из Ордена. С другой стороны, Стефани, должно быть, отчитывалась перед кем-то вроде Джека.

Поэтому мой план был прост и стар как мир – жизнь или смерть.

Человек выжил, потому что как вид мы были главнее – большие пальцы и когнитивное мышление. Можно поспорить с когнитивным превосходством, но не с большими пальцами. Они дали нам возможность создавать инструменты и оружие, больше не добывать пищу, а обрабатывать землю и сажать то, что нам нужно для выживания. Самое главное, большой палец давал нам возможность охотиться, создать оружие, которое даст нам, более слабым видам, преимущество перед более свирепыми крупными зверями.

Рука Лорел легла поверх моей на поверхность грифельной столешницы на кухне Спарроу. Стерлинг уже уехал в офис на Мичиган-авеню, а Патрик отправился улаживать конфликт между двумя группировками в районе реки Фултон у складов, остальные пять членов этой странной семьи завтракали и обсуждали мебель, будто не было чрезвычайных ситуаций и угроз за каждым углом.

– Скажешь мне, что случилось? – прошептала она.

Выдавив улыбку, я покачал головой.

– У меня много мыслей.

– О встрече?

– О, – сказала Арания Лорел, – я не внесла никакого вклада в свою квартиру. Она была полностью украшена к моему приезду. – Она пожала плечами и встала. – Мне всё нравится, но я бы с удовольствием помогла украсить вашу квартиру, если вам нужна помощь. – Она подняла руку. – Но, если это лишнее, я пойму.

Лорел покачала головой.

– Честно говоря, все просто. Мой дом… – она вздохнула. – …он был старым, скудно меблирован. Дом Ка-Мейсона был красивым, качественным и лаконичным. Полагаю, это то, что мы хотим.

– Но должен быть цвет, – вмешалась Лорна.

Лорел перевела взгляд с двух женщин на меня.

Я поднял руки.

– Док, кровать я предпочитаю калифорнийскую королевскую, но на этом всё. Я бы хотел большего, чем матрас, но прямо сейчас мне и матраса на полу достаточно. Остальное зависит от тебя. – Я встал и посмотрел на Рида. – Я вниз.

– Вы двое будете здесь к обеду? – спросила Лорна, когда Рид встал.

– Я… – я глубоко вздохнул. – …мне нужно кое-куда сходить. И не жди меня на ужин.

Лорна покачала головой.

– Кое-куда. – Она улыбнулась Лорел. – Просто, чтобы ты знала, мы редко получаем более подробную информацию.

Лорел встала и подошла ко мне.

– Мейсон, мы можем поговорить?

– Мы говорили, Лорел.

Когда ее глаза наполнились влагой, я потянул ее за руку в одну из гостиных Спарроу. Комната была большой и открытой с гигантскими окнами с видом на озеро.

– Не волнуйся, – сказал я, проводя пальцем по ее щеке. – Я вернусь домой.

– Это не дом без тебя.

– Тогда поработай с Лорной и Аранией и сделай его домом. Это сложно, но скоро я смогу получить доступ к своим инвестициям – инвестициям Эдгара. Не беспокойся о стоимости. Все, что ты хочешь, хочу и я. Сделай эту квартиру своим домом, моим, нашим.

– Мне не нравится, что ты уходишь.

– Это должно произойти. Я буду делать то, что Патрик делает сегодня. Я буду со Спарроу, если ему понадобится или он попросит. Чтобы сделать это, мне нужно быть уверенным, что я не добыча, а охотник. Мне также нужно быть уверенным, что за тобой не охотятся.

– Но здесь мы в безопасности. Я это чувствую.

– Ты должна быть в безопасности в фонде, на улице, где угодно. Я собираюсь в этом убедиться.

– Просто скажи мне, – взмолилась она, ее голубые глаза расширились, – с кем ты встречаешься и что ты будешь в безопасности.

Мои губы коснулись ее лба.

– Я люблю тебя. Я обещал вернуть твою жизнь, а не быть пленницей в стеклянном замке над Чикаго.

– Мейсон, вернись ко мне.

Оставив Лорел у больших окон, я направился к лифту. Когда я добрался до коридора, дверь была уже открыта, и Рид ждал возле датчика. Он прищурился, прежде чем войти лифт. Никто из нас не произнес ни слова, пока дверь не закрылась.

– Ты не упомянул о встрече.

– Мне нужна одна из машин.

Он кивнул.

– Знаешь, Спарроу доверяет нам не просто так, мне и Патрику. Он знает, что мы примем лучшее решение, основываясь на у нас информации, а не на наших чувствах.

Дверь открылась.

Наклонившись рядом с датчиком в командном центре, тем, что на голой стене из цементных блоков, я позволил сканеру считать мой глаз, и металлическая дверь открылась.

– Это, – сказал Рид, указывая на открывающуюся дверь, – означает, что он все еще доверяет тебе. Тогда почему ты не упомянул о встрече?

Я выпрямился.

– Это для организации. Я ничем не могу помочь Спарроу, если за мной охотятся.

– За нами всеми охотятся, даже за ним. Ты же не думаешь, что сегодня на улице нет людей, которые хотели бы быть теми, кто убьет Стерлинга Спарроу?

– Мои парни опаснее твоих. Просто и понятно.

– Ты не можешь убить их всех.

Я усмехнулся, глядя на большой экран, показывающий различные районы города.

– Ты же знаешь, что это дерьмо с воспоминаниями может быть похоже на дежавю. Помнишь, ты говорил мне то же самое в ту ночь, когда умер Аллистер?

– Помню.

– Я возвращаюсь в Монтану. Через три часа из О'Хары вылетает самолет. Я не могу позвонить в Орден, но Джек мог. Я бы заподозрил, что его компьютерное оборудование вычистили, но Джек оказался находчивым. У него была безопасная комната. Даже если Орден получил доступ к ней, я считаю, что могу настроить базу данных для отправки им сообщения. Если они не убирали беспорядок сами, они должны знать, что это произошло. Если они это сделали, то должны знать, что я жив.

– Зачем, Мейсон? – спросил Рид. – Чтобы они могли, блять, убить тебя? Я не позволю тебе снова так поступить с Лорной.

– Мне нужна машина, чтобы добраться до аэропорта. У меня есть поддельное удостоверение личности. Я спустился сюда ночью и создал его.

– Ты, блять, думаешь, я этого не знаю?

Я повернулся, чтобы уйти.

– Я возьму чертово такси.

– Дай мне позвонить Спарроу. Если он не пользуется самолетом, а это у него не запланировано, мы сможем избежать всей этой ерунды с аэропортом.

– Я ни за что не вернусь в Монтану на гигантской птице. Я не буду связывать Орден со Спарроу, и нет никакого «мы».

Рид сделал шаг ко мне, пока мы не оказались почти нос к носу.

– Это снова гребаное «мы». Привыкай. Ладно, если не хочешь летать на гигантской птице, я достану нам что-нибудь менее заметное. В любом случае, есть «мы», потому что я не собираюсь снова говорить твоей сестре, что ее брат умер и что я снова ни хрена не сделал, чтобы это остановить.

Глава 50

Мейсон

Рид достал связку ключей из шкафа в центре управления и шагнул к стальной двери.

– Пойдем.

– Я не этого хотел.

Он приподнял подбородок, его темный пристальный взгляд сосредоточился на мне, мы оба выпрямились.

– Неужели, блять, не похоже, что мне насрать, чего ты хочешь?

Закрыв глаза, я сделал глубокий вдох.

– Ты не понимаешь, с чем я работаю. Если не вернусь, я не хочу брать тебя с собой. Ты должен быть здесь ради Лорны. Ты должен быть здесь ради Лорел, Спарроу и Патрика. Слушай, я вижу, что ты сделал с Чикаго. Я знаю, что вы способны управлять этим городом и за его пределами без меня. Ты делал это в течение семи лет. Зачем тебе рисковать всем этим?

Он поднес руку к сенсору, заставляя дверь открыться в коридор с лифтом.

– Тебе лучше идти, или это я на проклятом ранчо буду звонить организации, о существовании которой я не должен знать. Как думаешь, что из этого выйдет?

Мы больше не сказали друг другу ни слова, пока сидели на переднем сиденье черного внедорожника, а Рид проехал через туннель и выехал на улицу.

Я наблюдал, как мимо проплывали знакомые достопримечательности, а также заметил изменения в городе с тех пор, как я жил здесь в последний раз. Потеплело, и на тротуарах толпились люди.

– Ты когда-нибудь задумывался о том, что они ни хрена не понимают? – спросил я.

– Каждый день. Именно так хочет Спарроу. Город процветает, доходы растут. Это означает будет много счастливых людей, счастливых владельцев бизнеса и даже счастливых подрывных предприятий. Этот баланс в последнее время поддерживать лучше всего.

Я вздохнул, пейзаж изменился. На 94-й мы увеличили скорость.

– Подожди, мы направляемся не в О'Хара.

– Потому что мы не садимся в какой-то гребаный самолет со ста пятьюдесятью другими людьми, и… – Рид повернулся ко мне. – …мы не летим на гигантской птице.

– Знаешь, что мне нравится в работе в одиночку?

– Никто не возражает против твоего плана. Я понимаю, твоя философия сохранила тебе жизнь, но я здесь, чтобы сказать тебе, что твой план отстой.

– Ты не знаешь…

– Знаю, не так много, как ты, но знаю. Почти всю последнюю неделю с тех пор, как ты вернулся, мы с Патриком рыскали по Интернету в поисках чего угодно. Я находил дерьмо в таких местах, о существовании которых другие не знают. Этот Орден, блять, прячется у всех на виду. Они финансируются нашим правительством, людьми, которых мы выбираем. Ты знаешь как?

– Нет.

– Ты знаешь, как принимаются законопроекты, с тысячами страниц и кучей дерьмовых поправок… ну, вот откуда берется их финансирование. Патрик первым подхватил это. Он поработал ногами, пока я продолжал копать. Несколько сотен тысяч здесь, несколько миллиардов там. Мы начали исследовать источники поправок.

– Люди или человек, которые добавляли поправку? – спросил я, волна возбуждения захлестнула меня.

– Верно. Это действительно тот же гребаный план, который мы использовали для других открытий. Надо следить за деньгами. Поправки говорят о разных вещах; в качестве получателей они называют малоизвестные компании и фонды. Они не определяют Суверенный Орден. Отследить все финансирование займет больше времени, чем нам нужно. В конце концов, это длится уже несколько десятилетий.

– Я знал это.

– Так вот в чем дело, тут никакой политической принадлежности.

– Это я тоже знал, – сказал я, благодарный себе за то, что накопил кое-какие знания. – Ордену безразлично, какая партия считает себя главной.

– Потому что они думают, что они главные, – сказал Рид. – Это чертовски похоже на них.

Я повернулся и посмотрел на своего друга, коллегу, брата.

– Я впечатлен.

Я откинулся на спинку сиденья, когда Рид повернул внедорожник на съезд.

– Понимаю.

Почему я никогда не делал того, что делали они?

Возможно, то, что ты являешься частью Ордена, делает тебя изолированным, скрытым от глаз.

Тишина вернулась, когда мы выехали из города.

Частный аэропорт был не тем, где Спарроу разместил свой большой самолет. Этот был сельским, с несколькими ангарами. Самолет, к которому привел меня Рид, был больше, чем мой на ранчо, но меньше и менее яркий, чем гигантская птица Спарроу. Я последовал за Ридом, когда он повел меня вверх по маленькой лестнице. Кабина пилота оказалась слева, и мое внимание переключилось на зону отдыха. Там было всего четыре сиденья, по одному с каждой стороны небольшого прохода, два лицом к хвосту и два к кабине. Идеальная конфигурация для четырех человек и создания стратегии. Судя по двум парам глаз, исходящих от больших мужчин, уставившихся на нас, таков и был план.

– Какого хрена? – сказал я, когда Спарроу и Патрик встали нам навстречу.

– Ты опоздал, – сказал Спарроу.

– Тебя вообще не должно быть здесь.

Он посмотрел на Рида.

– Марианна в кабине пилота. Скажи ей, что все здесь и мы готовы.

– Нет, – я запротестовал.

– Мейсон, сядь нахрен, – сказал Спарроу. – Послушай, я хочу доверять тебе. Я доверяю. Я знаю, почему ты оказался там, где оказался. Я знаю, что на твоем месте во время взрыва мог быть я. И нет никакой гарантии, что я бы выжил. Я не уверен, что Орден счел бы меня достойным спасения. Тебе всегда лучше удавалось быть солдатом. Это значило для тебя больше. Я сделал это. Я сделал то, что мне нужно было сделать, чтобы выждать время и вернуться сюда. Что, если бы я был тем, кто умер? Где бы мы сейчас были? Где был бы Чикаго?