Текст книги "Привязанность (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Я скрестил руки на груди.

– Как я уже сказал, – продолжал он, – Сядь нахрен.

Покачав головой, я сделал, как он сказал, и занял единственное свободное место, то, что было напротив него. Если бы мы все могли встать и сыграть только один раунд музыкальных стульев, я бы выбрал другой. Очевидно, этого не было в планах. Итак, теперь я сидел колено к колену с человеком, за которым было последнее слово во всем, что касается клана. Нет, последнее слово во всем.

Оглядевшись, я сказал:

– Это неправильно. Все четверо не должны путешествовать вместе. А как насчет женщин?

Стерлинг посмотрел на Рида.

– Они в безопасности, – сказал Рид. – Дома.

– Но Арания была на пути к «Полотну греха», – сказал я.

– А что, если Лорна решит пойти куда-нибудь? Если это дерьмо связано со Спарроу, они могут стать мишенями.

– Не волнуйся, – сказал Спарроу. – Три этажа на карантине. Никто не входит, и никто не выходит. Кстати, это всегда бесит мою жену, и так как это не было запланировано, у меня не было возможности сообщить ей лично. Просто, чтобы ты знал, ты у меня в долгу.

Моей первой мыслью было, что расстроить миссис Спарроу казалось небольшой платой за их коллективную безопасность.

– Мейсон, – начал Патрик, – мы направляемся не в Монтану. Это гребаный смертный приговор, и ты это знаешь.

Мой взгляд упал на Рида. Я надеялся, что взгляд передаст мой гнев из-за того, что мы обсуждали наедине, и теперь всё стало общим разговором.

– Послушай, – сказал Спарроу, – Рид рассказал тебе о финансировании Ордена?

– Да.

– У всех нас есть свои сильные стороны. – Он наклонил голову к Патрику. – То, что они вдвоем просмотрели, вскрыло экономические махинации. Патрик сразу понял.

– Это связано с тем, как создаются законопроекты, – сказал Патрик. – Организации, перечисленные для получения финансирования, не отслеживаемы и все же существовали в то время. В шестидесятые годы они были связаны с военным финансированием. Затем, в семидесятые, был спрос на энергию. На первый взгляд все это очень просто, ничего такого, что могло бы вызвать тревогу, все легко одобрялось тем, кто читал законопроект до такой степени подробно.

– Хорошо, но почему мы не направляемся в Монтану?

– Потому что, – сказал Спарроу, – мы направляемся в Вашингтон.

– Штат или округ Колумбия? – спросил я.

– Округ Колумбия, – ответил он. – У меня есть связи…

– Нет. – Теперь самолет был в воздухе. – Скажи пилоту развернуться. Мой план состоял в том, чтобы сделать это без подключения Спарроу.

– Это невозможно, – ответил Патрик. – Орден знал о твоей связи, когда забирал тебя из той больницы. Независимо от того, куда тебя отвезли, ты был в Чикаго на момент получения травмы. В твоих записях указано, что ты работал на «Спарроу Энтерпрайзис». Они убили и уничтожили троих наших людей и вертолет. Это правда, что мы действуем незаметно, но, как и Орден, мы работаем под прикрытием законности. Мы делаем то, что делаем, и это помогает тому, что делают они. Услуга за услугу. То, что они делают, происходит потому, что мы это позволяем. Если ты спросишь меня, это звучит очень похоже на Орден.

– Чикаго нуждается в нас, – сказал Спарроу. – Самые сильные и эффективные части преступного мира пользовались поддержкой на всех уровнях правоохранительных органов, политики и судебной системы с тех пор, как мой отец и МакФадден управляли городом, и наоборот. Открытия Патрика и Рида связали недавнее финансирование Ордена с офисом сенатора от Пенсильвании. За время прошлой администрации были внесены поправки представителем из Южной Каролины.

– Как это связано? – спросил я.

– Это сделали не сами сенаторы, – сказал Патрик. – Они, вероятно, понятия не имеют о происходящем. Так уж получилось, что оба представителя наняли одного и того же помощника по законодательным вопросам, который работал на разных законодателей почти тридцать лет.

Мои глаза широко раскрылись.

– Помощника?

Все трое кивнули.

– Да, мы собираемся нанести визит этому помощнику.

– Точнее, он нам, – сказал Спарроу.

– Думаете, этот помощник связан с Орденом?

Они опять кивнули.

– И что, по-твоему, ты можешь сделать? – спросил я. – Если мы пригрозим им знанием того, что ты узнал, или того, что я тебе сказал, я все равно умру, а теперь и ты тоже.

Спарроу посмотрел на манжеты своей дорогой рубашки, торчащие из-под шелкового пиджака, и стряхнул воображаемую пылинку с золотой запонки.

– Мы не собираемся угрожать, Мейсон. Это сработало бы для какого-нибудь мелкого торговца метамфетамином, который принял неверное решение вторгнуться на чужую территорию. Угрозы – не тот метод, когда мы имеем дело с большими плохими парнями.

– То, что ты делаешь, делает их и твоими плохими парнями тоже.

– Нет. Мы просто ведем переговоры о твоей свободе и свободе исследований Лорел.

Черт.

Орден не ведет переговоров.

Я повернулся, глубоко вздохнул и посмотрел в окно, пытаясь унять беспокойство, клокотавшее в груди. Пока облака проплывали внизу, я задавался вопросом, чувствовала ли Лорел то же самое, когда я отвез ее в Монтану. Да, я сам сел на этот чертов самолет, но это определенно было против здравого смысла, и теперь меня увозили в Вашингтон.

Глава 51

Мейсон

Отель «Кимптон Джордж» находился к северу от Нижнего Сенатского парка и в нескольких минутах ходьбы от здания Капитолия. Номер, который мы забронировали, был тщательно осмотрен Спарроу, которых собрали для этой работы из других мест.

Стерлинг не стал бы рисковать тем, что в будущем что-то может быть записано или использовано против его команды. Точно так же он убедился, что не было никаких взрывчатых веществ, ничего, что могло причинить вред.

Эдисон Уолтерс, мужчина лет шестидесяти, уже был в пути к месту нашей встречи, которая якобы могла помочь ему заручиться поддержкой от сенатора по возобновляемым источникам энергии. Уолтерс имел большой послужной список в Вашингтоне и его окрестностях, округ Колумбия, но никогда не стремился к более высоким должностями, казалось, довольный тем, что служит своей стране, сохраняя анонимность.

Рид и Патрик находились в большой гостиной люкса, в то время как мы со Спарроу ждали в смежной главной спальне. Рид установил камеру с замкнутым контуром, чтобы мы могли видеть, что происходит в другой комнате.

Хотя мои нервы были на пределе, я был спокоен по сравнению с тем моментом, когда мистер Уолтерс вошел в номер и я увидел его лицо.

– Черт, – сказал я, сразу узнав мужчину на экране.

– Рассказывай, – сказал Спарроу.

– Он не из Ордена. Он и есть Орден. Это гребаный Топ.

– Топ?

– Так мы называем главного командира. Уровня фельдмаршала. – Я повернулся к Спарроу. – Черт. Даже выше. – Я протянул к нему руки. – Не делай этого. Дай мне с ним поговорить. Если твои переговоры пойдут плохо, один его звонок, и Чикаго сгорит.

Спарроу выпрямился.

– Никто не связывается с моим городом. – Он подошел к окну и вернулся, пока Патрик и Рид обсуждали за стеной энергию ветра и солнца. – Он узнает тебя?

– Да, не все с ним знакомятся, но я встречался. Он тот, кто дал нам с Джеком окончательное разрешение на то, чтобы мы вырвались на свободу, став командой из двух человек.

– И ты хочешь поговорить с ним?

– Да.

Я видел сомнения на лице Стерлинга.

– Спарроу, – сказал я, успокаивая свой тон. – Всё не так, как в прошлый раз.

После моего возвращения Спарроу подтвердил, что именно торговцы людьми спланировали взрыв, который привел к моей смерти. Они были недовольны тем, что Спарроу закрыл их каналы продаж, и полагали, что его смерть передаст всю операцию МакФаддену.

– Я не собираюсь идти в засаду, – продолжил я. – Мы знаем, что в номере чисто. У нас есть люди здесь и снаружи. На этот раз мы устраиваем засаду.

Быстро кивнув, Спарроу отправил сообщение. Несколько мгновений спустя Рид и Патрик вошли в спальню.

– Мы не будем отрывать глаз от гребаного экрана, – сказал Спарроу, объясняя Риду и Патрику изменение в планах. – Этот парень важнее, чем мы думали. Мейсон его знает. Он сам собирается вести переговоры.

Стоя под пристальными взглядами всех троих мужчин, я кивнул. Повернувшись и глубоко вздохнув, я открыл дверь. Глаза Уолтерса расширились, когда он понял, кто перед ним. Образ кроткого помощника исчез у меня на глазах. Топ выпрямился, расправил плечи и встал.

– Пирс.

– Топ.

– Я опечален смертью командира Джексона. Для него было необычно целыми днями обходиться без связи. Представь себе наше удивление, когда на место прибыла команда.

– Да, сэр. Я тоже опечален. Джек был моим командиром и моим другом.

– Я разочарован, – сказал он. – Мы думали, у нас с вами все получилось. Твое предательство было неожиданным.

– Это неправда, сэр. Я здесь, чтобы доказать обратное.

Он наклонил голову в сторону спальни.

– Кто эти люди?

– Я доверяю им свою жизнь. Я уже делал это и сделаю снова.

Он прищурился.

– Ты им доверял?

– Да сэр, до Ордена.

– Ты помнишь события до? – спросил он.

– Да, сэр. Я все помню. Я также не был причиной резни на моем ранчо. Я действительно верю, что Джек – командир Джексон – был убит членом Ордена. Я нахожу невозможным, чтобы кто-то другой внушил ему ложное чувство безопасности.

Топ снова сел на диван.

– Расскажи мне о своих подработках.

– Сэр, я отвечал всякий раз, когда со мной связывался Орден.

– Ты единственный член общества, который может объяснить, что произошло на ранчо. Это либо позиция власти, либо слабости.

Я сделал глубокий вдох.

– Стефани Мур, не думаю, что это ее настоящее имя, работала в университете в Индиане. Она несет ответственность за смерть Джека, а также за гибель множества гражданских лиц.

– Скажи мне, Пирс, за сколько смертей ты в ответе?

– Я этого не знаю, сэр. Я точно знаю, что никогда не убивал товарища по команде и уж точно не командира.

– Возвращайся в часть, – сказал он. – Будем следовать протоколу. Совет директоров решит твою судьбу.

– Нет.

– Прошу прощения, Пирс. Это не предложение. Это приказ.

– Нет, сэр, – сказал я. – Я выхожу. Орден отнял у меня семь лет жизни. Он забрал одного из моих лучших друзей. Я отплатил вам своими навыками, а теперь отплатите мне моей свободой.

– Думаю, мы уже говорили об этом раньше. Сколько людей уходит из Ордена?

– Меня волнует только один.

– Я хочу узнать больше о возвращении твоих воспоминаний. Наш медперсонал должен знать.

Я покачал головой.

– Мне сказали, что воспоминания могут вернуться, и они вернулись.

– Это была ложь. Ни у кого еще не вернулась память.

– Что вы имеете в виду?

Он снова встал.

– Пусть наши врачи узнают, что произошло, и ты получишь свободу.

Дверь в спальню открылась, и Стерлинг Спарроу вошел в главную комнату. В нем действительно было что-то особенное. Возможно, это было тщеславие, но оно работало на него, создавало ауру важности.

– Мистер Уолтерс.

Топ прищурился.

– Я вас знаю?

– Мне все равно. Я знаю вас. Этот человек теперь свободен от своих обязательств перед вами и вашими людьми. Пришло время позволить Мейсону Пирсу продолжать жить своей жизнью.

Топ вздернул подбородок.

– Мейсон Пирс мертв.

– Больше нет, – сказал Спарроу.

– Почему, сэр, я вообще должен поддерживать этот разговор?

– Потому что это может быть взаимовыгодно.

– И что, – спросил Топ, – что вы можете мне предложить?

– Сегодня я предлагаю вам уйти отсюда живым. Будущее таит в себе бесконечные возможности.

Топ нахмурил брови.

– Я точно знаю вас. – Он оглядел Спарроу с макушки до ботинок. – У меня нет привычки иметь дело с преступниками.

– Чушь собачья, – сказал я. – Вот во что вы превратили каждого из нас, черт возьми. Мы были преступниками ради общего блага.

– Сынок, ради общего блага больше, чем все мы.

Топ повернулся к Спарроу.

– Ты влезешь в долг передо мной, в долг перед моей организацией за этого человека?

– Я ни перед кем не в долгу. Такой возможности нет ни у кого. Вам предлагается сделать выбор в течение ограниченного времени. Выбирайте мудро.

Топ повернулся ко мне.

– Расскажи мне о Морхед.

– Морхед?

– Иначе известная как Стефани Мур.

– Она была одной из… – Я чуть не сказал «нас». – …членов команды?

– Была. Мое внимание привлек один проступок. Мы планировали задержать ее, когда она покинет страну. Вместо этого ее тело обнаружила команда.

– У нее были данные исследований и разработок для состава, выставленного на продажу на черном рынке. Она работала с другими, чтобы получить данные и продать их. Ее партнеры теперь мертвы от ее же руки. Из того, что я мог заключить, она планировала оставить деньги себе.

– Это исследование должно было быть прекращено. Как только она сообщила о прогрессе, мы отправили приказ.

Я переминался с ноги на ногу, задаваясь вопросом, включал ли приказ убийство Лорел.

– Приказ о прекращении исследований?

– Да, Пирс. Ты выполнял задание по уничтожению информации. Я знаю, что все, кто участвовал в исследовании, либо мертвы, либо пропали без вести. Это был не приказ. Похоже, Морхед хотела получить самую высокую цену за продажу, исключив возможность каких-либо дальнейших исследований.

– И зачем вообще прекращать исследования? – спросил Спарроу.

Уолтерс повернулся к нему.

– Как правительство отнесется к тому, что команда гражданских воссоздаст одно из лучших биохимических оружий? Что, если его изобретут заново, и оно попадет не в те руки или будет использоваться не по назначению? Что, если наши враги завладеют им?

– Так вы говорите, что оно уже есть у правительства? – спросил я.

– Пирс, ты должен гордиться.

Лорел? Что он имел в виду?

– Сэр?

– Ты был одним из первых успешных экспериментов. Вот почему нашим врачам необходимо оценить восстановление твоей памяти.

Мои колени ослабли, я откинулся на спинку стула, стоявшего рядом с диваном.

– Хотите сказать, это не была защита моего разума. Говорите, мои воспоминания были стерты?

– В том виде, в каком ты был, от тебя не было бы никакой пользы. Твой успех оказался полезным для других участников.

– Скольким членам команды стерли их жизни? – спросил я.

– Какое это имеет значение? – спросил Топ. – Вы все равно все мертвы.

Это было одно из его любимых напоминаний. Мы были никем. Мы официально мертвы. Завершите миссию. Если вы этого не сделаете, вы просто исчезнете. Нельзя умереть дважды.

– Мистер Уолтерс, – сказал Спарроу, – очевидно, ваша организация создает непреодолимый дисбаланс, забирая членов в рабство. Я повторюсь, долг этого человека выплачен полностью. – Спарроу вздернул подбородок. – Не трогайте его. Можете связаться со мной, однако после того, что я услышал, я не могу дать никаких гарантий. Я сделаю то, что отвечает наилучшим интересам моего города.

– Разве не этого мы все добиваемся на разном уровне?

Тон Спарроу понизился, скорость речи замедлилась.

– Подтвердите свободу мистера Пирса.

Топ подошел ко мне ближе и протянул руку. Встав, я принял ту и пожал.

– Спасибо за службу, Пирс. Хотя я не могу вернуть тебе эти семь лет, я могу согласиться на твое будущее, если ты будешь хранить молчание относительно нашего существования. Если у нас возникнут какие-то основания сомневаться…

– О существовании чего именно? – спросил Спарроу.

Топ кивнул Стерлингу.

Когда наше рукопожатие закончилось, я сказал:

– Командир Джексон заслуживал лучшего.

– Прощай, Пирс.

Как только дверь закрылась и Уолтерс ушел, Рид и Патрик вошли в комнату.

– Мы некоторое время будем держать его под наблюдением, – сказал Патрик.

Я прошелся по комнате и обратно.

– Они, блять, накачали меня наркотиками.

Вместо ответа Рид сказал:

– Это зависит от тебя, Мейсон, но мы можем вернуть твою личность. Мы должны придумать историю о том, где ты был, потому что никто не поверит правде.

– Разберемся. Пора домой, – сказал Спарроу.

Глава 52

Лорел

В шелковой кофточке и мальчишеских шортах, готовая ко сну, я села у изголовья кровати, прижав колени к груди. Кровать, на которой я лежала, была из квартиры Лорны и Рида. Поскольку мы, три дамы, весь день курсировали между этим этажом и пентхаусом, я решила прибраться в квартире, избавив ее от семилетней пыли. Лорна и Арания присоединились ко мне, а затем мы вместе перенесли обстановку спальни из гостевой комнаты Лорны в нашу спальню. Кое-какие припасы были украдены из разных ванных комнат на трех этажах, и у нас с Мейсоном появилось достаточно вещей первой необходимости, чтобы, по крайней мере, поспать и остаться в том, что должно было стать нашим новым домом.

– Так ты добился своего, – крикнула я через дверь ванной. – Я в безопасности и свободна.

Слова перестали иметь значение, когда я подумала о смерти Расса и Эрика и даже о смерти Карла Оукса. Рассел был прав, когда сказал, что Оукс жаден; тем не менее, его приговор, вынесенный Стефани, казался чрезмерным.

– И да, и нет, – сказал Мейсон, войдя в спальню и забравшись на кровать, матрас прогнулся под его весом.

Движение кровати не привлекло моего внимания. Мое внимание было сосредоточено на мужчине рядом. Приняв душ, он не надел носки, брюки и рубашку с длинными рукавами, как обычно. Вместо этого на нем были только баскетбольные шорты, которые сидели низко и открывали мышцы пресса. Широкая грудь, руки, ноги и даже ступни являли красивые яркие татуировки.

Вспомнив историю Лорны, я улыбнулась.

– Я собираюсь мечтать о цвете.

Его щеки порозовели.

– Каждую ночь, док.

Пытаясь сосредоточиться на разговоре, хотя запах геля для душа окутывал нас, а мокрые волосы Мейсона соблазнительно упали на его широкие плечи, я спросила:

– Что ты подразумеваешь под «да» и «нет»?

– Во-первых, да, ты в безопасности, – сказал он. – С тобой нет никакой связи. Стефани пошла на обман. Она была жадной. Ее судьба была решена. Никто не идет против Орд… организации.

– Мейсон, будь честен со мной об организации.

Закрыв глаза, он прислонился к спинке кровати. Сделав глубокий вдох, он начал:

– После взрыва меня вернули, вернули здоровье и переобучили, группа людей, которым нужны были мои навыки.

– Убивать людей? – спросила я.

– Да, среди прочего. Дело в том, что эти люди заставили меня поверить, что я в долгу перед ними за воскрешение моего тела и навыков. Я сделал это, но это не казалось правильным. Не могу сказать, что это было неправильно. Понимаешь, не было ничего другого. Никаких других воспоминаний. Мы с Джеком познакомились в этой группе. Он обсудил нашу недавнюю ситуацию. Я мог делать то, что делал, быть Кадером в даркнете, и моей обязанностью было отвечать, когда звонит организация.

Я крепче обхватила колени.

– Я знаю, что спрашивала, но, когда ты говоришь о пустоте в памяти, мне становится грустно.

Мейсон потянулся к моему колену и сжал его.

– Не надо. Я мог не испытать ничего из этого, и не был бы там, где сейчас. Тебя бы здесь не было. Кто-то другой взял бы контракт на тебя.

Он поднес мою руку к своим губам и поцеловал костяшки пальцев. Его зеленые глаза сияли.

– Лорел, я бы сделал каждую чертову вещь – все это – снова, чтобы ты была здесь со мной.

Вздохнув, я наклонилась ближе.

– Значит ли это, что я могу быть собой? – Я пожала плечами. – Могу связаться с Синклером или другой компанией?

– Кстати о твоей формуле, я сегодня кое-что узнал о своей потере памяти.

– Что?

– Это случилось не из-за травмы. Правительство хотело закрыть твои исследования, потому что у них уже есть лекарство.

– Нет. – Я покачала головой и села выше. – Как они могли его получить? Мы все еще находились в ранних клинических испытаниях.

– Я не потерял свои воспоминания. Их у меня отняли. В этом жарком, душном, ужасном месте они забрали их у меня.

Я вскочила с кровати, мое сердце бешено колотилось, я уставилась на Мейсона.

– Что ты только что сказал?

– Эта группа, часть правительства, забрала мои воспоминания.

– Нет, Мейсон. Описание.

Он пожал широкими плечами.

– Я вернулся. Когда проснулся после взрыва, я не знал, где нахожусь. Я все еще не знаю. Я помню, что это было похоже на пустыню. Я был забинтован, и моя кожа… ну, блять, ее не было. Разбор полетов был мучительным. Повязки необходимы, но…

– Остановись. – Слезы защипали мне глаза, когда я подумала о том, как ему больно. Я заползла обратно на кровать и села на колени. – Я в это не верю.

– Что?

– Я была там. Я видела тебя. То исследование, о котором я тебе рассказывала, то, которое прекратилось. Это было какое-то место… жарко и душно. Они не сказали нам, где мы. Кондиционер работал, но ничто не могло пробиться сквозь жару. Однажды я заблудилась, бродила там, куда не должна была идти. Территория была закрытой, но по какой-то причине я смогла пройти. – Я покачала головой от воспоминаний, мои длинные волосы рассыпались по спине. – Думаю, я так сильно испугалась, что выбросила это из головы. – Наши взгляды встретились, и я улыбнулась. – Я по натуре не очень-то нарушаю правила и не зависима от адреналина.

Мейсон усмехнулся. Правильно, он изменил меня.

Я продолжила свой рассказ.

– Я не думала об этом много лет. А потом, после того как увидела тебя на встрече, мне приснился тот случай. Я клялась, что это было не по-настоящему, но это так. О, это был ты в запертой комнате. – Я провела рукой по его груди, ощущая неровности его шрамов под кончиками пальцев. – Ты был весь в бинтах.

– Может, это был не я, – сказал он. – Может, это был кто-то другой.

Закрыв глаза, я вспомнила сцену так ясно, как будто это было сегодня. Через смотровое окошко человек посмотрел в мою сторону, глядя на меня из маленьких отверстий в белых повязках. Хотя и скрытый, его напряженный взгляд заставил меня отшатнуться назад – взгляд зеленых глаз.

– О, Мейсон, я тогда этого не понимала, но это был ты. Я знаю это в глубине души. – Я снова провела руками по его груди и рукам, впитывая его цвета и текстуру под ними. – Поверить не могу, что мы были в одном и том же месте.

– Разве ты не говорила мне, что изучала это исследование, искала информацию и не смогла найти?

– Да, я хотела сослаться на то, что вспомнила. Это было так странно. Там ничего не было.

– Когда ты вспомнила? – спросил Мейсон.

Поджав губы, я ответила.

– Я не уверена. Это было после того, как у нас пошел прогресс. Я хотела сравнить данные. Думаю, это было около двух лет назад, может, больше.

– Может, до того, как Стефани наняли?

Я села прямее.

– Да. Что это значит?

– Полагаю, это означает, что твой поиск в Интернете, вероятно, привлек внимание кого-то, кто не хотел, чтобы исследования воспроизводили то, что у них уже было, и они послали Стефани проникнуть в лабораторию. Они просто не подозревали, что она попытается извлечь личную выгоду.

– Но это не то же самое, что наркотик, который они использовали против тебя, – сказала я. – Расс и я работали над тем, чтобы избежать того, что случилось с тобой. Мы были так близки к тому, чтобы изолировать травмирующие воспоминания, не забирая все.

– Правительство собирается бороться с производством любых подобных лекарств, и они борются нечестно. Я бы заподозрил, что независимо от того, сколько денег Синклер или любая другая фармацевтическая компания вложат в это, они не получат патент.

Я вздохнула.

– А как насчет фонда?

Щеки Мейсона вспыхнули.

– Арания хочет, чтобы ты продолжила. Это не будет финансироваться правительством или государством. Нам нужны Рид и Патрик, чтобы изучить законность и ограничения, но пока, док, я бы сказал, что то, чего хочет Арания Спарроу, она, вероятно, получит.

На моем лице появилась улыбка.

– Ты должен был ее видеть. Она была не в восторге от внезапной перемены своих сегодняшних планов.

Я вспомнила, как она вернулась на кухню вскоре после того, как ушла в «Полотно греха».

– Эта женщина красива, но, черт… У нее такой характер, и она ругается как не каждый моряк.

Мейсон усмехнулся.

– Держу пари, она и Спарроу подходят друг другу.

Я подвинулась, приблизив свои губы к губам Мейсона.

– Они нашли свою пару, а я нашла свою.

Внезапно мир перевернулся, оставив меня лежать на спине, прижатую самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела, тем, кто заставил мое кровообращение ускориться, а лоно сжаться от желания.

– Я верю, что это я нашел тебя, – сказал он, его голос понизился и загрохотал, как гром. – Все, что имеет значение, это то, что мы вместе.

Губы Мейсона завладели моими, требовательные и собственнические, похожие на наш первый поцелуй в том старом подвале. Его грудь прижалась к моей, поцелуй стал беззастенчивым, его язык искал входа, комната наполнилась моими одобрительными стонами.

Затем внезапно он исчез, его вес больше не прижимал меня к матрасу.

– Что? – спросила я, оглядываясь по сторонам.

Мейсон лежал не на кровати, а был рядом с ней, его татуировки были полностью обнажены, за исключением тех, что были скрыты темными шортами, а волосы были распущены, их длина доходила до подбородка. Тем не менее, мои глаза сосредоточились на его сексуальном, собственническом взгляде, когда мой мозг понял, что происходит. Этот катастрофически красивый мужчина стоял передо мной на коленях. О боже.

– Мейсон?

– Некоторые могут подумать, что это быстро, но, черт возьми, два десятилетия – это не быстро. Лорел, я хочу задать тебе вопрос.

Комок, образовавшийся у меня в горле, поднялся выше, я подвинулась к краю кровати и повернулась; держа колени вместе, я поставила пальцы ног на пол.

– Какой вопрос?

– Ты знаешь? Ещё нет. Думаю, что сначала я должен спросить кое-кого другого.

В ошеломлении я покачала головой.

– Кого? Спарроу?

Улыбка Мейсона стала шире, а его зеленые глаза засияли.

– Нет. Он может думать, что он правитель всего, но он не тот, у кого я хочу просить твоей руки. Это не в его праве.

Слезы наполнили мои глаза, когда я наклонилась вперед и обхватила его щеки ладонями.

– Ты хочешь спросить моего отца?

– Разве не так это делается?

При нормальных обстоятельствах я бы напомнила мужчине, намекающему на предложение, что я не ребенок. Я была сильной, независимой женщиной, которая сама принимала решения. В том, чтобы быть с Мейсоном Пирсом, не было ничего нормального.

– Мой отец? Мои родители? Они могут узнать, что я в безопасности?

– Ты не думаешь, что они должны это знать?

Я кивнула.

– О, да.

– Тогда завтра мы отправимся в Айову.

Я не смогла бы сдержать улыбку, даже если бы захотела.

Когда Мейсон вернулся в постель, он положил голову на подушку и притянул меня к себе.

– Рид уверен, что ты в безопасности и можешь вернуть себе имя. А исследования в фонде должны оставаться в тайне.

– Я соглашусь на все, что потребуется, чтобы оставаться в безопасности и продолжать свою работу.

– Он также думает, что я могу оспорить известие о своей смерти, – сказал Мейсон. – Нам нужно уточнить детали, но если твой отец согласится… – Он перекатился ко мне, наши носы почти соприкоснулись. – …я надеюсь, ты тоже это сделаешь. Мне все равно, оставишь ли ты свою фамилию для своего профессионального имени, но, если честно, я всегда мечтал, что однажды ты станешь миссис Пирс.

Моя улыбка стала еще шире, когда я вспомнила долговязого мальчика на баскетбольной площадке, того, кто привлек мое внимание более двух десятилетий назад, того, чье имя я нарисовала в своей записной книжке, и того, с кем я была связана даже тогда.

– У меня были такие же мечты. Будем надеяться, что папа согласится.

Эпилог

Мейсон

Четыре месяца спустя.

Я уставился через шахматную доску на Стерлинга. Его локти лежали на коленях, а лоб был сосредоточенно нахмурен.

– Ты оставил гребаную доску здесь на семь лет и не придумал свой следующий ход? – спросил я с усмешкой, откинувшись назад и положив лодыжку на колено.

Спарроу поднял на меня свои темные глаза.

– Заткнись, я концентрируюсь.

– Еще раз, Спарроу, семь гребаных лет. У тебя нет следующего хода, потому что я собираюсь выиграть, и ты это знаешь. Утром мы летим в Монтану. Как думаешь, сможешь ли ты к тому времени признать свое поражение?

Буквально на днях я наконец-то получил документы, аннулирующие мое свидетельство о смерти. Это было похоже на новый день рождения, признание того, что я действительно жив. Это не означало, что я все еще не существовал в тени. Я работал в Чикаго в качестве одного из лучших людей в команде Спарроу.

Было время, когда я отказывался жить жизнью, в которой были бы другие люди. Лорел вернула все это, и через два дня она собиралась стать моей женой.

Спарроу откинулся на спинку стула, оставшись неподвижным.

– Я обдумывал это при каждой долбаной возможности. Ты не выиграл. Я не уверен, что ты сможешь сделать следующие два хода, чтобы действительно выиграть.

Я усмехнулся.

– Испытай меня.

Возможно, я и не играл в шахматы последние семь лет, но с тех пор, как увидел доску и понял, что это все еще наша игра, я ломал голову над возможными ходами и сценариями. Рука Спарроу опустилась, и, схватив ладью, он поднял ее.

Это был один из тех гребаных моментов, которые, если бы это было в фильме, происходили бы в замедленной съемке.

Он поставил ту обратно на то же место. Затем он двинул своего ферзя, захватив моего слона.

– Интересная жертва, – сказал он с дерзкой ухмылкой, – Оставить слона уязвимым.

– Действительно. – Взяв его ладью, я пересмотрел доску. – Шах.

– Хоть не шах и мат.

Я поднял глаза и ухмыльнулся.

– Еще нет.

Не было никаких сомнений в том, что я столкнулся с достойным противником. Возможно, то, чего я хотел семь лет назад, мне больше не нужно было доказывать. Я хотел, чтобы Спарроу увидел, что я тоже был достойным противником и еще более достойным союзником.

Было не два хода, а три. Мы оба это предвидели.

– Шах и мат, Спарроу. Я победил.

Он с ухмылкой откинулся на спинку стула и потянулся за стаканом виски.

– Серьезно, ты не собираешься расстраиваться, чтобы я мог насладиться этой победой?

– Нет, я слишком занят, наслаждаясь тем фактом, что ты вернулся, юридически живой, и через два дня почти женатый. Кто бы мог подумать, что на свете найдется женщина, которая сможет с тобой мириться?

– Лорел всегда была такой женщиной. Но должен сказать, я подумал то же самое, когда услышал, что ты сам женат.

– Для меня тоже никогда не было другой женщины. Я думаю, именно так мы узнаем, что у нас есть правильные половины.

Он поднял бокал в мою сторону.

Мы чокнулись.

– Твое здоровье. Поздравляю, Мейсон. Наслаждайся победой. Этого больше не повторится.

Я сделал глоток виски.

– Это не имеет значения, пока есть «больше».

***

Солнце сияло в бесконечном голубом небе над головой, а я стоял один на крыльце нового дома, который построил на своем ранчо. Дом, земля, все это принадлежало мне, Мейсону Пирсу. После возвращения денег, которые я отправил на счета Стефани на Каймановых островах, мы использовали подставную компанию для покупки земли из поместья Эдгара Прайса. Теоретически, мы использовали деньги Эдгара.

Не пытайтесь идти по следу.

Он длинный, извилистый и неуправляемый.

Один я хорош, однако с Ридом и Патриком мы чертовски замечательны.