Текст книги "Филогенез"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 41 страниц)

– Вы никогда ее не найдете. Это должен сделать я сам. Восстановить по памяти, шаг за шагом,– он слабо улыбнулся и крепко сжал руку Ирен.– Это единственный выход.

– Почему? – возразил Ротенбург.– Просто скажите, в какой точке Привала вы спрятали ее, и через несколько дней там будет поисковая группа.

– Она не на Привале,– ответил Мэллори офицеру.– На внутренней луне. Под камнем. Я не хотел оставлять ее на шлюпке на случай, если пайтары обнаружат идущее от судна излучение и найдут меня,– с извиняющимся видом добавил он.

Ротенбург выглядел бойцом, пропустившим серию ударов в голову и корпус одновременно.

– После того, как аноп-пата подобрали вас, а потом мы перевезли вас на «Ронин», вашу шлюпку тоже погрузили на борт корабля и тщательно обследовали. Естественно, там ничего не нашли. Но если шлюпка была вашей точкой отсчета, как вы теперь собираетесь искать свой тайник? Насколько я понимаю, Привал-1 достаточно мал. И все равно это целая луна.

– Я могу только попытаться.

– Вам помогут.

Мозг Ротенбурга уже понесся вперед, планируя, отдавая приказы, выстраивая логические схемы.

– Какой контейнер вы использовали для хранения записи? Металлический? – с надеждой спросил он.

– К сожалению, композитный. Небольшой герметичный контейнер, не боящийся жары и холода.

– На каком носителе была сделана запись? – спросила Надуровина.

– Стандартная моллисфера для домашних записей. Большая, сантиметр в диаметре. Высокое разрешение – я мог позволить себе покупать качественные товары. Естественно, тоже из композитного материала.

– Значит, металлодетекторы не помогут,– сказал майор, на шаг отступив от кровати.– Неважно. Мы найдем ее, даже если нам придется по камешку перебрать весь планетоид.

– Думаю, смогу сэкономить вам много времени,– Мэллори откинулся на подушки.– По крайней мере, надеюсь.

– Минуточку,– прервал молчание Чимбу.– Вряд ли это хорошая идея. Если вы вернетесь туда, где вас нашли, никто не сможет предсказать, как вы себя поведете. Вы можете заново пережить травму, которую испытали однажды, и снова впасть в кому.

– Прошу прощения, доктор,– начал Ротенбург,– но исключительная важность данной ситуации превышает ваши…

– Не обращайте внимания, майор. Я отправляюсь,– перебил Мэллори и добавил, повернувшись к Чимбу: – У меня нет выхода. У меня есть лишь долг перед шестью сотнями тысяч погибших.

– Если у вас случится серьезный рецидив,– с каменным лицом предупредил главный врач,– на сей раз вы можете не выйти из комы через месяц. Вы можете вообще из нее не выйти,– он жестко посмотрел на Ротенбурга.– Тогда у вас не останется ни доказательства, ни свидетеля.

– Свидетель без доказательств бесполезен,– парировал офицер. И, вспомнив очеловеке, лежащем в кровати, добавил чуть менее резко: – Ничего личного, Мэллори.

– Взаимно,– не раздумывая, ответил пациент.– Я отправляюсь.

– Хорошо. Я распоряжусь о соответствующих приготовлениях,– Ротенбург посмотрел на доктора.– Вы засвидетельствуете, что он достаточно здоров для перелета.

– Поскольку это явно не вопрос,– неуверенно ответил Чимбу,– вряд ли мое заключение будет иметь хоть какое-то значение.

– Вы полетите вместе с ним,– неумолимо продолжил офицер,– чтобы проследить за медицинским уходом, который будет ему оказываться,– он посмотрел в другую сторону.– Как и вы, медсестра Цзе.

– Рассчитывайте на меня,– ответила она, продолжая держать Мэллори за руку.

– Композитная моллисфера диаметром в один сантиметр,– проговорила Надуровина и медленно выдохнула, потерев лоб.– Надеюсь, его сознание будет работать достаточно четко, чтобы вспомнить ее местонахождение.

– В задницу его сознание,– рявкнул Ротенбург.– Единственное, что меня беспокоит, это его чувство направления! – Снова вспомнив о фигуре на кровати, он добавил: – Без обид.

– Вы вовремя извиняетесь за нанесенные вами обиды,– невозмутимо ответил Мэллори.

Глава шестнадцатая

Они отправились в систему Аргуса на военном корабле. Мэллори предоставили каюту высокопоставленного офицера с двумя дополнительными комнатами для ординарцев. В них поселились Чимбу и Цзе. Вежливо проигнорировав бурные протесты Элвина, в каюте разместили полный комплект диагностического оборудования. Поскольку решалось дело огромного значения, Элвину не позволяли даже ходить в ванную без соответствующего надзора. Он был слишком важной персоной – настолько важной, что космический линкор, на котором он летел, сопровождал эскорт в составе крейсера и корвета.

Невероятно дорогой эскорт для одного-единственного человека, но если бы Ротенбург запросил половину земного флота, ему бы не отказали. Но он не пошел на такое из соображений секретности. Перемещение с места на место небольшой целевой группы не привлекло бы особого внимания. Военные корабли периодически посещали Привал, и группа, доставившая туда Мэллори, хотя и выглядела несколько более многочисленной, чем обычно, все же не казалась из ряда вон выходящей.

Корабли начали один за другим переходить из плюс-пространства в обычное. Главный пассажир конвоя не проявлял внешних признаков беспокойства. Лишь он один знал, каких усилий ему это стоило. Надуровина сильно беспокоилась за него. Те же чувства, но в меньшей степени, испытывали Чимбу, Ротенбург и еще несколько человек, которые знали об истинной цели прилета нескольких космических судов во всеми покинутую систему Аргуса. Одна лишь Цзе оставалась спокойной и уверенной.

– Он сильнее, чем вы думаете,– сказала она Надуровиной, когда они завтракали кофе и бескалорийными булочками.

– Я понимаю, Элвин Мэллори – крутой сукин сын,– ответила она, вытирая мякишем кофе с губ.– Кроме того, я понимаю, что он окружил себя крепкой стеной, не позволяя понять, что творится у него внутри. Но это обычная человеческая реакция. Мы ведь знаем: за его беспечным поведением и бравадой скрывается человек, балансирующий на грани. Доказательством тому служит больничная палата, которую он разнес на куски. Это может повториться,– добавила она упавшим голосом.– Как главный из врачей, в обязанности которых входит наблюдать за состоянием его психики, я не собираюсь исключать вероятность такого хода событий.

– Я не собираюсь преуменьшать опасность. Да, его сознание пережило тяжелейший шок. Он говорит по этому поводу, что шарики в его мозгах на месте, только заржавели,– Цзе задумчиво улыбнулась.

«За последние несколько недель она похудела,– подумала Надуровина.– А Мэллори, наоборот, набирает вес. Что это – последствия диеты, беспокойства или страха?»

– Он больше ничего не говорил о местонахождении записи, которую, как он утверждает, сделал?

Мимо них ходили и вокруг них сидели члены команды дредноута. Кто ел, в компании или поодиночке, кто просто болтал. Экипаж знал только, что они летят в систему Аргуса. Ходили слухи – для того, чтобы преподать тамошним военным наглядный урок, если кто-то из них забудет про бдительность. Командование усердно способствовало дальнейшему распространению ошибочного мнения.

– Не «утверждает»,– поправила собеседницу Цзе.– Он это сделал. На самом деле. Все, что нам надо – найти запись.

Надуровина отхлебнула кофе. Она прониклась к молодой женщине симпатией сродни материнской, но тщательно это скрывала. Их профессиональному сотрудничеству ничто не должно было помешать.

– Мне бы вашу уверенность. Мы затеяли очень дорогую экскурсию. Хотя, конечно, у нас нет другого выхода, кроме как уцепиться за единственную соломинку, имеющуюся в нашем распоряжение. Во Всемирном Совете понимают ситуацию. И все-таки они неохотно согласились предоставить нам эскорт, который запросил Ротенбург. Со своей стороны, он наотрез отказался выпустить вашего мистера Мэллори за пределы Земли без такового эскорта.

– Майор Ротенбург опасается, что пайтары что-нибудь предпримут, не так ли?

– Он просто хочет быть готовым ко всему. Это в его характере. Такая предусмотрительность вообще свойственна типичным лидерам.

– Я тоже хочу, чтобы Элвин нашел моллисферу,– тихо сказала Цзе.– В первую очередь для того, чтобы он смог доказать, что не лжет.

Надуровина была слегка шокирована.

– А как насчет того, чтобы призвать к ответственности убийц шестисот тысяч людей?

– Если Элвин прав, и пайтары действительно виновны в происшедшем, если они на самом деле творили все злодеяния, о которых он рассказал, и мы найдем доказательство, начнется война, не так ли?

Женщина-психиатр медленно кивнула.

– Не нужно быть большим специалистом в области человеческой психологии, чтобы представить, какой взрыв гнева вызовет такое открытие. Лично я не думаю, что всеобщую атавистическую жажду мести удовлетворит нечто меньшее, чем полномасштабные военные действия. Пределы вооруженного конфликта, конечно, еще только предстоит определить.

– Разве у звездных войн могут быть пределы? – безрадостно спросила Цзе.

– У нас нет опыта в подобного рода делах. Если верить транксам, конфликт между ними и а-аннами длится уже более двух с половиной сотен лет. Для меня подобные действия выглядят не более, чем неким способом времяпровождения,– она задумалась.– Нам не свойственны терпение и выдержка транксов. Насколько можно судить по статьям из соответствующих источников. Я лично никогда не встречала ни одного из этих жуков. Хотя когда-нибудь хотела бы восполнить пробел.

– А я – нет,– убежденно ответила Цзе.– Меня не волнует, какие они все умные. Каждый раз, когда я вижу хоть одного из них, я вспоминаю, как в детстве тайком залезла в мамин буфет в поисках конфет, и на меня вывалилась пригоршня тараканов. Я целыми днями мыла голову после этого.

– Они не похожи на тараканов. Разве вы не видели их по трехмерке? Скорее, на богомолов.

– Мне не нравятся ни те, ни другие,– сказала Цзе, отодвинувшись от стола.– Мне не нравятся любые существа с суставчатыми челюстями, глазами, как соты, и с количеством ног больше четырех.

– Да у вас фобия. Я удивлена. Это с вашим-то медицинским образованием.

– Я не совершенна,– возразила Цзе.– Каждый чего-нибудь да боится. Майор Ротенбург боится, что не сможет все идеально организовать. Доктор Чимбу боится потерять пациента. Вы боитесь, что Элвин опять сойдет с ума.

– А Элвин Мэллори боится пайтаров,– закончила Надуровина.

– Нет. Тут вы не правы,– в голосе медсестры не было ни капли сомнения.– Элвин не боится пайтаров. Он их ненавидит. Он боится самого себя.

На мостике позади Ротенбурга шла четко организованная работа, а сам он глядел в иллюминатор.

«Мэллори был прав,– подумал он.– Привал-1 едва ли даже назовешь луной».

Весь планетоид целиком виднелся за небольшим иллюминатором. Он больше напоминал астероид, захваченный полем тяготения планеты, и едва ли стоил того, чтобы его отметили на астрономических картах. Однако здесь оказалось достаточно места, чтобы укрыть небольшой корабль. Космическая шлюпка наверняка совершенно сливалась с его поверхностью.

Ротенбург видел трехмерные изображения миниатюрного кораблика, на котором Мэллори прилетел сюда, спасаясь от тотального уничтожения людей на Привале. Внутренние помещения показались ему абсолютно непригодными для жизни. Но внешний вид был еще хуже. Как этот вспыльчивый инженер заставил шлюпку взлететь, не взорвавшись в момент запуска двигателей, и тем более добился от нее скорости, необходимой для выхода на орбиту? Если бы годное на свалку навигационное оборудование не вывело суденышко в назначенную точку, оно умчалось бы в открытый космос, и никто бы никогда больше не увидел его пилота.

Вместо этого Мэллори улыбнулась удача, и его нашли простодушные инопланетяне, вернув человека в ряды живых. Цепочка почти невероятных событий привела к тому, что сейчас к меньшему спутнику Привала подлетал такой отряд военных кораблей, которого данная область космоса, по всей вероятности, еще никогда не видела. Во все случившееся было трудно поверить.

Ротенбург верил. Он верил и в то, что очень скоро больной пилот вернется туда, где он еще совсем недавно чуть не сошел сума. Потребуются все достижения земной медицинской науки и технологии, чтобы помочь этому человеку снова не впасть в безумие. Но Ротенбург не чувствовал уверенности. Самые лучшие врачи и самая совершенная техника не гарантировали того, что, ступив на поверхность Привала-1, Мэллори не сойдет с ума, не впадет снова в кому или не выкинет что-нибудь такое, отчего сам Ротенбург, Надуровина и все остальные повредятся рассудке.

Им оставалось лишь делать все от них зависящее, надеяться и верить в помощь, которую оказывала пациенту обычная дежурная медсестра с более чем скромным послужным списком.

Как зачастую и бывает в таких ситуациях, события развивались по сценарию, не предсказанному даже лучшими аналитиками. Мэллори безо всякого недовольства и жалоб позволил облачить себя в скафандр, постоянно подшучивая и помогая окружающим всем, чем можно. В то время, как все были поглощены процессом облачения человека, без которого вся их миссия не имела бы смысла, они совершенно забыли проследить за состоянием его главной помощницы. Ирен Цзе ни разу в жизни не надевала скафандр, тем более никогда не выходила в космос и быстро оказалась на грани истерики.

Последствия этого оказались настолько же полезны, насколько и непредвиденны. Вместо того, чтобы беспокоиться о себе, Мэллори принялся утешать и успокаивать медсестру. Только убедившись, что с ней все в порядке, он перешел на ремонтный космический корабль, которому полагалось доставить их из недр огромного дредноута на поверхность крошечной луны. На этот раз настала его очередь держать Цзе за руку, помогая женщине обрести спокойствие.

Их не оставили наедине. Над поверхностью луны зависла целая флотилия военных спасательных шлюпок, оснащенных различным оружием, ремонтных и других кораблей, напоминая рой пчел вокруг темного пятнистого улья. Пилотам было приказано немедленно выполнять любые запросы Мэллори, естественно, после подтверждения со стороны Ротенбурга или одного из двух помогавших ему лейтенантов, достаточно проинформированных о цели операции.

В свое время майор заявил, что они разберут планетоид на кусочки, если это потребуется, чтобы найти моллисферу. Но если бы они и впрямь попытались предпринять что-либо подобное, они могли бы закопать контейнер еще глубже, похоронив навсегда бесценную запись. Или, что еще хуже, в условиях ничтожной гравитации контейнер мог улететь в открытый космос. Во избежание возможных неприятностей каждый из кораблей тщательно поддерживал назначенную ему высоту над поверхностью луны. Спустился на Привал-1 только один из них, соблюдая все мыслимые меры предосторожности.

Собственно говоря, это даже нельзя было назвать посадкой. Повиснув над неровной, изрытой метеоритами поверхностью луны, корабль с максимально возможной точностью занял положение, в котором, согласно регистрационным записям, аноп-пата обнаружили шлюпку Мэллори. Удалось повторить даже ориентацию в пространстве носа и кормы. Теоретически, выйдя наружу, Мэллори должен был узнать знакомые ему черты рельефа и восстановить в памяти ту траекторию, по которой он шел, когда собрался спрятать контейнер. Теоретически.

Он с легкостью, без тени тревоги вошел в шлюз. Впереди него шагали двое техников, в то время как третий сопровождал взволнованную Ирен. Она с трудом держала себя в руках. Ей пришлось настоять, чтобы ее включили в состав высаживавшейся группы, на случай, если у Мэллори случится рецидив. Она хотела быть рядом с ним. Ей просто необходимо было быть рядом с ним – и нетолько ради него самого, поскольку их отношения зашли уже очень далеко. Надуровина вошла в шлюз вместе с Цзе. Вскоре четвертый техник, оставшийся внутри корабля, оповестил о загерметизации внутренней двери. Они могли начинать высадку.

Цзе чувствовала себя неважно, однако она владела разнообразными способами контроля сознания и техникой дыхания, позволяющими восстановить утраченное внутреннее равновесие. Все это входило в программу ее обучения, но впервые в жизни она применяла знания к себе, а не к пациенту. Контроль собственных эмоций оказался намного сложнее, но кое-как ей удалось справиться с собой.

Открылась наружная дверь, шлюз заполнил тусклый свет, исходивший от планеты Привал. Техники первыми ловко вышли наружу, один за другим мягко опустившись на каменистую поверхность. Нарушая все правила, Мэллори взял Цзе за руку, и они спустились вместе. Ко всеобщей радости, спуск прошел без происшествий.

Как только все высадились, Элвин немедленно отделился от остальных и начал оглядываться по сторонам, пытаясь найти ориентиры, которые он смог припомнить. Если ремонтный корабль стоял именно так, как раньше его шлюпка, то на сорок градусов вправо должен находиться холм, похожий на сломанный зуб. Повернувшись в нужном направлении, он с удовлетворением обнаружил ориентир именно в том месте, где и ожидал его увидеть, и совсем таким, каким он его запомнил. Примерно в пятидесяти метрах от того места, где он сейчас стоял, должен быть неглубокий кратер. Когда он начал по памяти отсчитывать шаги, за ним на некотором расстоянии последовали остальные. Никто не наблюдал за его продвижением более напряженно, чем Ирен Цзе.

Кратер оказался несколько дальше, чем ему запомнилось, но, бесспорно, это был нужный кратер. Чтобы окончательно убедиться, он измерил шагами его диаметр. Примерно семь метров. Воспоминания выстраивались в одну линию, как выигрышные номера в лотерейной машине, и должны были закончиться маленьким, размером не больше ногтя, джек-потом. Обернувшись, он посмотрел на повисший над поверхностью корабль, чтобы сориентироваться, и мысленно провел линию от судна к холму в форме зуба. Подойдя к полуметровой кромке кратера, посмотрел вниз. Здесь полагалось лежать большому плоскому камню треугольной формы, который он сам туда положил, выбрав именно из-за формы.

Камня не было.

Нахмурившись, он прошел вдоль края кратера вправо. Ни следа оставленного им маркера. Пройдя примерно пятую часть окружности кратера, Элвин вернулся в исходную точку и двинулся в другую сторону. Цзе подошла, чтобы присоединиться к нему. Сейчас они могли позволить себе только такую близость. Любое сказанное ими друг другу слово услышала бы вся группа высадки, вся команда ремонтного корабля и все те, кто стоял на мостике дредноута.

– Она здесь,– сказал Мэллори после долгой паузы. Они смотрели друг на друга, почти касаясь стеклами шлемов.– Я знаю, она здесь.

– Конечно,– ободряюще ответила она.– Вполне естественно, что ты немного запутался. Прошло много времени, да и мысли твои были заняты совсем другим, когда ты ее прятал.

– Я не запутался! – Увидев, что она вздрогнула, он поспешил извиниться.– Правда, я ведь точно помню это место. Я могу запутаться в словах, но не в действиях. Все вокруг такое же, как и запомнилось мне.– Обернувшись, он проверил местоположение ремонтного корабля, потом посмотрел на выщербленную скалу и на сам кратер.– Все правильно. Все на своих местах, кроме проклятого камня.

– Какого камня? – терпеливо спросила она.– Я помогу тебе найти его,– она бросила взгляд в сторону остальных.– Мы все тебе поможем.

Мэллори задумался. Этот камень был его возможностью оправдаться, и он очень хотел найти проклятую штуку. Но маркера не оказалось там, где он его оставил. Может, он что-то забыл? Или вообще просто выдумал камень? Может… может, пайтар, который приходил в госпиталь, был прав, и его мозг создает замысловатые образы, чтобы закрыть зияющую дыру в самом себе?

Паника начала захлестывать его, как приступ рвоты.

– Хорошо, согласен. Почему бы и нет. Пусть все посмотрят. Важно не то, кто найдет камень, а то, что его вообще найдут, правда?

Нежно улыбнувшись, Цзе ободряюще кивнула. Вокруг собрались члены команды.

– Мы ищем плоский камень, примерно вот такого размера,– Мэллори показал руками величину камня.– Около восьми сантиметров толщиной. Других особых примет нет.

– Какого цвета? – спросил один из техников.

Мэллори усмехнулся.

– Посмотрите вокруг. У нас выбор между темно-серым и еще более темно-серым. Важен размер.

Команда разделилась. Одни пошли влево, другие вправо. Пройдя по периметру кратера, они встретились на его противоположной стороне и снова разошлись, продолжая двигаться по кругу. Потом снова сошлись на том самом месте, откуда начали поиски. Их начало охватывать недоверие.

– Есть еще какие-нибудь ориентиры? – спросила Надуровина как можно спокойнее. Не имело никакого смысла слишком давить на пациента или в чем-то его обвинять. Расстроить этого человека означало только усугубить его состояние.

Она могла и не заботиться об этом. Мэллори уже и сам был расстроен. На его лице застыло напряжение.

Если он выдумал, будто спрятал моллисферу, он мог выдумать и сам факт наличия записи. Если он выдумал факт наличия записи, что еще он мог придумать? Причастность пайтаров к катастрофе? Конечно, опустошенный Привал был достаточно реален. Доказательства произошедших ужасов в изобилии имелись на планете, висящей над горизонтом на другой стороне луны. Неужели под воздействием невероятного психологического шока он заполнил пустоту в своем сознании плодами буйной фантазии, вообразив то, чего никогда не было? Значит, это являлось лишь продуктом взбудораженного воображения, а не четким, холодным отчетом?

Он видел, как на лицах окружающих людей появилось скептическое выражение. Внешне они все еще готовы были поддерживать его, но в их душах уже зародились вопросы и сомнения, в которых он сам играл роль краеугольного камня.

Где же этот проклятый камень? Человек может много чего выдумать, но камень-то был реальным, твердым, его нельзя было забыть. Холодный и твердый кусок звездной материи. Игнорируя осуждающие взгляды, Мэллори сосредоточился на краях кратера, тщательно рассматривая их. Камней здесь валялось предостаточно, сотни. Некоторые – нужного размера, но другой формы, и ни один из них не лежал в том месте, которое он определил вначале.

– Нам надо возвращаться,– сказал корабельный техник. Его голос зазвенел в ушах Мэллори как похоронный колокол, возвещающий о крахе, поражении. Техник смотрел на датчик кислорода.– Кроме всего прочего, воздуха осталось пятнадцать процентов. Нужно вернуться, хотя бы в силу требований безопасности.

Цзе решила ободрить Мэллори.

– Все в порядке, Элвин. Пока баллоны будут перезаряжаться, мы поедим, поговорим обо всем, ты соберешься с мыслями, и мы предпримем новую попытку,– она улыбнулась.– Может, тебе просто надо начать заново.

– Правильно,– хотя это и не входило в ее обязанности, Надуровина решила тоже попытаться успокоить Мэллори.– Если вы вышли из корабля не в ту сторону, значит, начали исходный отсчет из неверной начальной позиции.

– Да, проверим местоположение и ориентацию корабля,– сказал Ротенбург. Однако его тон противоречил его уверенным словам.– Достаточно ошибиться на несколько градусов, чтобы такое начало спутало карты.

«Все и так спуталось»,– с испугом подумал Мэллори.

Корабль стоял правильно. Он точно знал. В противном случае сломанная скала не выглядела бы именно так, какой запомнилась. И кратер. Это был именно тот кратер. Не только потому, что находился точно там, где должен был быть. Форма, размер, глубина – все выглядело правильным. Он помнил. С его памятью ничего не случилось – если только он не спятил настолько, что воображаемое стало для него реальным. В подобном случае все, что он считал реальностью, было плодом его безумия. Может, он вообще не здесь, на этой скалистой луне, а лежит в госпитале на Земле, и над ним склонилась Цзе, заботливая, но не испытывающая к нему никаких чувств? Насколько он знал, ему вводили много лекарств. Может, его возвращение на Привал – следствие введения наркотиков вместо укалывания точки Киношита?

– Элвин, не надо так смотреть! – закричала Цзе, тряся его за руку.– Ты меня пугаешь.

Моргнув, он медленно кивнул.

– Спасибо за компанию. Себя я тоже пугаю,– мягко отодвинувшись, он обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на край кратера.– Все правильно. Все на месте. Я помню все это. Здесь должен быть камень. Под ним должна лежать запись.

Он увидел, что оба техника стоят рядом.

– Мистер Мэллори. Сэр. У нас кончается воздух. Согласно правилам, мы должны вернуться на корабль, чтобы перезарядить баллоны,– сказал один из них.

Расстроенный и злой, Элвин позволил им повести себя под руки в сторону корабля. Понимая, что их слова моментально станут известны всем, никто не высказывал вслух своих мыслей и эмоций. Окружающий их вакуум способствовал рассеиванию возникшего напряжения, но не до конца.

На полпути к кораблю Мэллори резко остановился и повернулся лицом к Ротенбургу. Офицер слегка отпрянул, но не попятился.

– Каким способом техники с «Ронина» эвакуировали мою шлюпку?

– Простите? – ошеломленный прямотой вопроса, как и самим фактом такого неожиданного выпада, Ротенбург растерялся.

– Каким образом они забрали ее отсюда? – на лице Мэллори читалось нетерпение, но не безумие.– Использовали тянущий луч с главного корабля, проводили его настройку прежде, чем дать на корабль сигнал готовности, пытались запустить двигатель шлюпки? Какая техника использовалась в этой операции?

– Я не знаю,– признался майор.– Но обязательно узнаю.– Переключив систему связи с ремонтного корабля на главный, он быстро передал все вопросы Мэллори. Остальные ждали. Причем отнюдь не молча.

– Ну, в самом деле, мистер Мэллори,– сказал техник, стоявший справа.– Воздуха осталось около десяти процентов. Мы просто обязаны немедленно вернуться на корабль.

– Валяйте, если хотите,– ответил Мэллори. Все его внимание было приковано к Ротенбургу– У меня здесь еще есть дела. Десяти процентов мне более чем достаточно.

Цзе напряглась, но осталась рядом, чтобы его поддержать. Она старалась не смотреть на индикатор на запястье.

Ротенбург наконец-то переключился обратно на их канал связи.

– Для эвакуации шлюпки использовались два пилотируемых ремонтных корабля. Поменьше этого, но больше, чем сама шлюпка.

– На реактивной тяге,– констатировал Мэллори. Большими прыжками он понесся в ту сторону, откуда они только что ушли. В условиях мизерной гравитации луны каждый из его прыжков превращался в небольшой полет. Когда он касался ногами поверхности луны, вверх подымались небольшие облачка медленно оседавшей пыли – пыли и мелких камней.

На лице Надуровиной явственно читалось беспокойство. Цзе была на грани отчаяния. Лишь Ротенбург стоял спокойно, отлично понимая происходящее. Мэллори не собирался вернуться к кратеру как можно скорее. Он проводил наглядный урок по физике. Несмотря на неутихающие протесты техников, майор побежал за ним.

Добежав до края кратера, он увидел, что Мэллори продолжает осматривать поверхность. Но теперь двигаясь не вдоль края, а поодаль. Достаточно далеко. Без единого слова Ротенбург присоединился к его поискам. Он услышал голос Надуровиной задолго до того, как она подошла.

– Что происходит? Вы же слышали, что сказал техник. Мы должны вернуться на корабль!

– Пять минут,– ответил взволнованный офицер.– Еще пять минут. Потом мы оба возвращаемся. Хорошо, Мэллори?

– Хорошо,– с жаром ответил тот. Прозрение восстановило бодрость его духа, и это пробудило энтузиазм даже в Ротенбурге.– Пять минут. Если мы не найдем его сейчас, мы вернемся сюда еще раз и поищем подольше. Слышите все, пять минут! Ищите камень.

Цзе присоединилась к поискам рядом с ним.

– Мне казалось, Элвин, ты говорил, что оставил ее на гребне кратера на линии между кораблем и сломанной скалой.

– Да, именно так,– ответил он, не отрывая взгляда от поверхности. Он продолжил методично ходить кругами, тщательно рассматривая все, что попадалось под ноги.– Когда сюда прилетели ремонтные корабли с «Ронина», чтобы забрать мою шлюпку, один из них мог направить сопла своих двигателей в эту сторону,– он немного разогнулся, чтобы показать рукой в сторону корабля.– Когда он включил двигатели, чтобы лететь обратно на крейсер, их выхлоп должен был пойти в том направлении,– одна его рука поднялась и описала широкую дугу в направлении разбитой скалы.– Выхлоп сдул пыль и камни в сторону холма.

– Камни,– повторила она. Ее глаза слегка расширились.

Он многозначительно кивнул.

– Возможно, и несколько достаточно больших камней. Возможно, один из них имел треугольную форму.

Они нашли его, когда у них оставалось шесть процентов воздуха. Под камнем ничего не было. Отсутствие моллисферы вывело бы из себя кого угодно, только не Мэллори. Он узнал камень. Каждую его выемку, дырочку и трещинку. Это был его камень. Тот самый, который он положил на край кратеpa поверх контейнера с записью. Возможно, к тому времени он уже наполовину сошел с ума, но здоровая половина его сознания прекрасно знала, что делает. Но не было ни намека на поистине бесценный контейнер.

– Она здесь,– сказал Мэллори, аккуратно положив камень.– Ради Бога, все смотрите под ноги,– он не переставал вертеть головой, тщательно осматривая поверхность под ногами у себя и своих спутников.

Надуровина взглянула на покрытую пылью и гравием поверхность луны.

– Нам потребуются десятки людей, которые все здесь перекопают. И даже в этом случае предмет таких размеров мы будем искать не один месяц.

– Если выхлоп ремонтного корабля отбросил камень подобных размеров так далеко, то контейнер должен был улететь в десять раз дальше,– сказал Ротенбург, глядя вдаль.

– Не обязательно,– возразил Мэллори.– Его могло загнать в пыль поглубже, он мог удариться о другой камень или о гребень одного из более мелких кратеров. Он может находиться или на расстоянии вытянутой руки, или в сто раз дальше.

Майор кивнул. Сейчас он занимался тем, что ему больше всего нравилось: организаторской работой.

– Все получат соответствующие инструкции. Мы доставим сюда приборы распознавания по форме и несколько коробов с сеткой, чтобы просеивать пыль. Мы найдем ее,– заявил он решительно.

– Если выхлоп не выкинул ее в космос,– мрачно заявил один из техников.– Здесь очень слабая гравитация.

– Такая возможность существует.– Рационалист Ротенбург не отрицал того, о чем не хотелось думать.– Но при взлете сопла двигателей ремонтного корабля должны были быть направлены вниз, к поверхности. Держу пари, контейнер остался здесь, зарывшись в пыль или врезавшись в другой камень,– его лицо напряглось.– Нам остается только верить в удачу.

Если бы аноп-пата волею случая вернулись на внутреннюю луну Аргуса-5, они бы поразились, увидев там более сотни людей в скафандрах, облепивших, как муравьи, небольшой участок поверхности заурядного спутника планеты. Наличие здесь людей само по себе озадачило бы инопланетян, а то, что вся их непонятная деятельность осуществлялась в полнейшей тишине, навело бы любых мыслящих существ на размышления о психической нормальности землян.