Текст книги "Филогенез"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 41 страниц)

Глава восьмая

Троханов отдыхал в своей каюте, просматривая одну из трехмерных записей, которую не видел с тех пор, как улетел с Земли. Это была забавная вещь об одиноком мстителе, созданном с помощью генной инженерии и пребывающем в бесконечных попытках самореализации. Развязку создатели картины сознательно замаскировали. Главный герой трогал так же мало, как и его любовница, но на них было приятно посмотреть.

В данный момент их трехмерные фигуры активно занимались тем, что хотя и не представляло собой углубленного развития подтекста сюжета, все равно очень увлекало. Поэтому настойчивый вызов с мостика разгневал капитана.

– Холлис, я же не на вахте! – рявкнул он, зная, что всенаправленный микрофон передаст заместителю интонацию с той же точностью, что и слова.– Может, для вас это ничего не значит, но когда вы доживете до моих лет, вы научитесь ценить каждую, пусть и самую небольшую…

– Капитан, лучше бы вам подойти сюда,– перебила его женщина-офицер. Такая бесцеремонность не являлась чем-то беспрецедентным, но все же выглядела необычно. В голосе офицера пробивалось беспокойство, впрочем, вообще свойственное помощнику Троханова.

– Зачем? – его ноги уже спустились с койки.– Мы без всяких происшествий вышли из плюс-пространства, и в этой системе нет никаких сюрпризов. Какие-то неполадки с кораблем?

– Дело не в корабле, сэр. По крайней мере, так говорит Хэрэлл.

– Хорошо, хорошо! – Он влез в комбинезон, в котором ему полагалось находиться при исполнении обязанностей, проклиная устав, предписывающий командирам корабля и старшим офицерам всегда поддерживать связь с мостиком на случай, если понадобится их консультация.

По дороге на мостик капитан не встретил никого – ни в лифте, ни в коридоре. Что бы ни вывело Холлис из равновесия, паникой на корабле не пахло. Он не видел испуганных лиц, людей, бегающих туда-сюда.

«Хоть бы это была настоящая проблема,– раздраженно подумал он.– Или у меня состоится с помощником серьезный разговор!»

На мостике тоже не замечалось никаких видимых признаков неполадок. Хэрэлл сидел, наклонившись к своему пульту, как будто приблизившись к поверхности экрана на несколько миллиметров, он мог разглядеть больше важных сведений, выдаваемых приборами. Все члены экипажа второй вахты находились на местах и занимались своими делами. Несколько человек тихо беседовали, их поведение говорило о чем угодно, только не о неизбежной беде. Никто не повышал голоса, правда, на лицах некоторых было написано ожидание.

Ожидание чего? Капитан понятия не имел, что происходит и почему Холлис сочла нужным выдернуть его сюда посреди отдыха. И хотел лишь одного: побыстрее получить ответы на свои вопросы.

Развернувшись вправо, он двинулся в сторону Холлис, которая беседовала с Микер, корабельным специалистом по системам связи. Они обернулись, и Холлис не стала ждать, пока капитан заговорит.

– Мы ждем ответа на наши запросы с того момента, как пересекли орбиту Аргуса-5, но его до сих пор нет.

– У них сломался маяк,– мгновенно ответил Троханов.

– Все три сразу? – она твердо встретила раздраженный капитанский взгляд.

– Возможно,– парировал он, хотя про себя уже начинал оспаривать собственные выводы.

К их разговору присоединилась Микер – миниатюрная женщина с коротко и неровно подстриженными темными волосами и оттопыренными ушами. Троханов всегда нелестно отзывался о ее прическе. При всем при том природа наделила ее неожиданно сильным голосом, который выступал в качестве энергетического эквивалента ее мыслей в тех редких случаях, когда она считала нужным заговорить.

– Один маяк – ладно. Два – может быть. Три – никогда.

– Никогда не говори «никогда».– Троханов все еще не решился признать поражение, хотя понимал – с профессиональной точки зрения ему, скорее всего, придется согласиться с офицером-связистом.– Привал – новая планета, они всего пару лет как обосновались.

– Четыре года,– поправила Микер.

– Хорошо, черт возьми, пусть четыре.– Впереди, в узком изогнутом проеме иллюминатора были видны звезды и далекое пятнышко, Аргус-5, цель их полета.– Одновременные неполадки в работе маяков все равно возможны, особенно на планете, которую недавно начали осваивать.

– Из космопорта в Вельде тоже не отвечают,– спокойно, но настойчиво сказала Микер.

– Значит, их аппаратура также вышла из строя. Просто у них какие-то проблемы, только и всего.– Он наклонился к пульту и начал читать показания.

Микер повернулась к капитану. Сейчас она напоминала маленького тролля.

– Отсутствуют даже фоновые шумы. Ни трехмерного вещания, ни переговоров, словом, ничего. Даже свистов. С точки зрения средств связи планета мертва.

Подбор слов потряс Троханова, но внешне он остался спокойным.

– Ладно. Дела плохи. Возможно, действительно плохи. Только пусть никто не делает скоропалительных выводов. Я знавал нескольких людей, которые делали такие выводы. Все они плохо кончили.

– Что же с ними случилось? – мягко спросила Холлис.

Он блеснул на нее глубоко посаженными карими глазами.

– Их отправили служить в черные дыры. Поддерживайте курс, необходимый для выхода на орбиту. Ничто не указывает, что мы должны поступать иначе. Держитесь все наготове.

– Как насчет остальной команды?

– Пока не дергайте их. Ничего никому не говорите, пока не появится что-то определенное. От тех, кто сейчас отдыхает, может понадобиться полная отдача сил.– Наклонившись, он положил руку на плечо Микер.– Отслеживайте все, что способно хоть как-то бормотать, и, если что-нибудь поймаете, немедленно сообщите, даже если речь будет неразборчивой.

Она кивнула. Офицер-связист не относилась к тем, кто тратит слова понапрасну.

Холлис изучающе посмотрела на капитана.

– Думаю, сэр, вам нет необходимости здесь оставаться. Вы вполне можете идти отдыхать. Как только мы узнаем что-нибудь новое, мы вам немедленно сообщим.

– Еще чего,– пробормотал он, глядя на беззвучно перемигивающиеся корабельные приборы.

Они без происшествий вышли на орбиту. Как и ожидалось, других кораблей здесь не было. Привал только недавно стал форпостом колонизации, находящимся в стороне от Земли и более старых колоний. Корабли, способные передвигаться в плюс-пространстве, прилетали сюда редко и исключительно по необходимости. Овальный грузовой отсек, являвшийся одним из основных конструктивных элементов корабля, был доверху наполнен товарами с Новой Ривьеры. Сразу же после разгрузки им следовало взять курс на Пройкон. Ни в грузе, ни в маршруте корабля небыло ничего необычного. А вот на той прохладной планете, над которой они повисли, видимо, было.

Микер следила за Аргусом-5 без передышки около шести часов, после чего Троханов, наконец, потерял терпение. Все три вахты бодрствовали, команда все громче спорила по поводу создавшегося положения Требовалось что-то сказать экипажу.

– Начинайте процедуру проверки шаттла номер два. Я намерен высадиться. Хэллис, до моего возвращения принимаете командование на себя,– капитан развернулся, чтобы уйти.

– А как насчет груза, сэр? У нас его и так на три рейса. Если мы сделаем еще один, компания взвоет.

– Пускай воет. Там, внизу, что-то случилось. И пока мы не узнаем причин, последствий и степени неприятностей, правильнее оставить груз на борту, чем доставлять его на планету. Как только станет ясно, что же происходит, начнем погрузку. А пока корабль и вся команда будут находиться в полной готовности. Жалобы от тех, кто сейчас не должен нести вахту, я рассмотрю позже. Сперва нам надо узнать, почему планета оказалась в электронной коме.

Полет шаттла проходил без помех. Через небольшие иллюминаторы не было видно ничего, кроме пятен белого, коричневого и зеленого, основных цветов поверхности планеты. Троханов и еще полдюжины членов команды, которых он отобрал лично, почти не разговаривали. Войдя в плотные слои атмосферы, шаттл задрожал. В такой момент у каждого найдется, о чем подумать.

Все были вооружены.

«Таковы правила,– подумал Троханов.– Если ничего неизвестно, всегда проще придерживаться стандартных процедур!»

Однако то, что они увидели внизу, выходило за рамки книг, инструкций и личного опыта. Когда шаттл пробил мощный слой облаков, пилот доложил, что из космопорта в столице не поступает никаких сигналов. Дождя или снега не наблюдалось, и атмосфера казалась такой же до жути спокойной, как и поверхность планеты под ней. Поскольку привычных команд диспетчера не поступило, пилотам пришлось выходить на посадочную полосу самостоятельно.

– Заходим на посадку,– сообщил один из пилотов.

Троханов и остальные поглубже вжались в кресла. Вниз,

вниз, вниз…

Неожиданно шаттл резко взмыл вверх. Капитан почувствовал, как его мотнуло из стороны в сторону, затем прижало к креслу. Кто-то из команды охнул, но никто не закричал, и паники не было. Они все еще летели, двигатели шаттла вновь заработали на полную мощность. Мгновение спустя в пассажирском отсеке раздался голос пилота.

– Просим у всех прощения. Нам пришлось снова набрать высоту. Мы собираемся искать поле или какую-нибудь другую ровную поверхность, где мы могли бы сесть, поскольку нет возможности воспользоваться ни одной из двух ВПП вельд-ского космопорта.– После небольшой паузы, когда корабль начал закладывать крутой вираж, пилот добавил: – Они все разрушены.

Его напряженный голос звучал под стать маневру, который он сейчас выполнял.

Поиск занял некоторое время. Положившись на прочность посадочных полозьев шаттла, с грохотом и болтанкой они все-таки сели. Корабль еще скользил по земле, а Троханов уже вскочил и устремился к выходу.

Через лобовое стекло кабины пилотов виднелись высокие деревья и холмы вдали, находящийся поблизости пруд, чьи обитатели, испуганные шумом, который произвел при посадке шаттл, только что начали возвращаться к своим привычным делам. Все выглядело мирным и безмятежным.

– Где мы?

– Около двух километров к юго-западу от южной ВПП. Похоже, на лугу естественного происхождения,– объяснил, показывая на приборы, Солнховен, второй пилот.

Наклонившись, чтобы посмотреть в иллюминатор, Троханов коротко кивнул.

– Я не вижу никаких следов катастрофы. Вы сказали, посадочные полосы разрушены?

– Да, сэр,– лицо пилота было пепельно-серым.– Мы не рассматривали город, поскольку были слишком заняты выдерживанием глиссады. Ни Лили, ни я не садились на ручном управлении с тех пор, как закончили школу пилотов.

– Не переживайте, вы отлично справились. Как думаете, чем вызваны повреждения?

Пилоты переглянулись.

– Не знаем, капитан,– ответил Дик.

– Мы были слишком заняты, стараясь сесть с первого захода,– с сожалением добавил Солнховен.

– Хорошо,– Троханов развернулся.

Пассажирский отсек находился в двух шагах, все уже приготовились к выходу. Никто не суетился.

– Мы выходим на прогулку. Проверьте оружие, убедитесь, что оно у вас не бутафорское. Зарядите полный боекомплект, проверьте индивидуальные средства связи. Он и тоже должны быть заряжены до отказа.

Экипаж выжидающе посмотрел на капитана, и он понял, что все ждут продолжения. Поскольку он как следует не продумал свою напутственную речь, пришлось импровизировать.

– Здесь случилась беда. Мы не знаем, какая, но скоро узнаем.

– Это не наше дело, капитан,– проворчал кто-то.– Мы – команда грузового корабля третьего класса с двигателем для полета в плюс-пространстве, и только.

– Позднее можете направить в руководство компании официальную жалобу, что вас принудили выполнять работу, выходящую за пределы вашей квалификации. А сейчас все пойдут со мной. Я уже дважды бывал в Вельде, последний раз год назад, поэтому, по крайней мере, более-менее знаком с планировкой города. Держимся вместе, не разбредаемся. Что бы мы ни обнаружили, возвращаемся дотемноты,– Троханов повернулся к пилотам.– Вы остаетесь на борту. Не выходите наружу, даже если вам до обморока захочется понюхать смолу здешних деревьев. Если произойдет что-то, вызывающее серьезное беспокойство, взлетайте и возвращайтесь на корабль.

– Какого рода беспокойство, капитан? – неуверенно спросил пилот.

– Понятия не имею. Вам придется принять решение самим. Мы будем на связи,– подбодрил Троханов, похлопав по переговорному устройству у себя на поясе.

Когда люди вышли из шаттла, они почти разуверились, что здесь могло случиться что-то неладное. Местная фауна наполняла лес и луг инопланетным многоголосьем. Лесные обитатели сновали между деревьями и в траве с голубыми стеблями высотой по пояс. Капитан проложил маршрут по прямой, и вскоре они углубились в лес.

Упругая почва позволяла быстро идти, а отсутствие, за редким исключением, густого подлеска давало возможность не делать обходных маневров.

«Если космопорт на северо-востоке от нас,– подумал Троханов,– при теперешней скорости мы выйдем на южную окраину города во второй половине дня. На исследования остается немного времени, но можно будет найти какой-нибудь транспорт и добраться до центра города. Кто-нибудь из администрации колонии расскажет, что же, собственно, произошло».

Но они не нашли транспорта. От южного пригорода Вельда осталось очень немного, как, впрочем, и от города вообще.

Оказалось, что мертвы были не только коммуникации, но и сами обитатели города.

Пожары, как бы страшно они ни бушевали, давно погасли. Кроме местных падальщиков, которые иногда молниеносно перебегали дорогу, в городе не было никакого движения. Вскоре люди нашли небольшой вездеход на воздушной подушке, в его батареях оставалась еще половина заряда. Это позволило им передвигаться значительно быстрее, чем пешком.

Разрушения выглядели избирательными – и в то же время сокрушительными. Многие здания уцелели, как жилые, так и муниципальные, например станция очистки воды. Но центр города, где раньше находилось здание администрации колонии, представлял собой один большой кратер. Вал из расплавленного стекла обрамлял кучу разноцветного шлака в центре. На северной окраине города команда нашла большую яму, на месте которой когда-то находился центр минус-пространственной связи.

Всю вторую половину дня они прочесывали город в поисках выживших, но никого не нашли. Тела, не обуглившиеся от взрывов или пожаров, носили явные следы насильственной смерти.

Наступивший вечер застал Троханова над телами людей, которые при жизни явно были семьей. Катастрофа застигла их в небольшом магазинчике, и было видно, что они пытались забаррикадироваться, защититься оттого, что обрушилось на город. Это подтверждали куски двери, выбитой внутрь.

Каким бы оружием их ни прикончили, убийство было безжалостным – и тщательным. Их просто разнесли в клочья. Посередине лежали останки отца, видимо, пытавшегося остановить нападавших. В дальнем углу лежало тело матери, которая прикрыла собой двух мальчиков лет десяти-двенадцати. Будь здешний климат чуть теплее, по всему городу стоял бы ужасный запах, однако холодный чистый воздух Привала замедлил процесс разложения. В противном случае команде Троханова пришлось бы уже давно прекратить свои поиски.

В тот день каждого из них по нескольку раз стошнило. Не оставалось сомнений, что истребление колонистов велось хладнокровно и методично.

Вернувшись на шаттл, Троханов сообщил Холлис и всем остальным о результатах разведки, не забыв передать снимки, которые они сделали. По возвращении на корабль их заархивировали и немедленно передали на Землю, воспользовавшись первым же квантовым приемопередатчиком, который подтвердил прием данных.

На корабле никто не спал. Как только Троханов оправился от шока, он снова спустился на планету, взяв с собой команду побольше. В тот раз они высадились около Чагос Доуна, второго по величине города колонии, названного в честь корабля, открывшего планету. В городе не имелось космопорта, а только небольшая посадочная полоса для суборбитальных аппаратов. Однако ее постигла та же судьба, что и космопорт в Вельде, и им опять пришлось садиться на ближайшем поле.

С Чагос Доуном случилось то же самое. Как и в столице, многие здания остались нетронутыми, зато другие были разрушены до основания. Выживших тоже не осталось. Подобно жителям Вельда, обитатели Чагос Доуна были убиты там, где их застало нападение: лежащими в кроватях, пытающимися сдаться неизвестным противникам, с инструментами в руках, на работе, готовящими еду, на улицах и в прихожих. Не пожалели никого, от старика в больнице до грудных детей.

Кто бы ни совершил все эти зверства, он действовал с безжалостной тщательностью, не оставляя ни одного живого свидетеля катастрофы. Троханов знал, что он не обязан выяснять, кто повинен во всем этом. Члены команды, которые высказывали какие-то предположения, просто озвучивали мнения и догадки своих коллег. Они были всего лишь командой грузового корабля, бороздящего глубокий космос, а не солдатами, экспертами по расследованию массовых убийств или оперативными работниками. То, что случилось на Привале, было ужасно, но они не могли и не умели выяснить, кто же повинен во всем этом. Капитан даже не мог отправить корабль в дальнейший рейс, передав командование Холлис и оставшись здесь до получения официального ответа с Земли. Люди не могли дать ни какого практического выхода переполнявшей их бессильной ярости, могли только загнать ее внутрь себя.

Они нехотя вернулись на корабль и вскоре завершили свой рейс. Но зрелище, которое они увидели, осталось с ними до самой смерти, такое же четкое и незамутненное, как воздух этой опустошенной планеты.

Практически ничего не изменилось с прилетом трех военных кораблей, вынырнувших из плюс-пространства в опасной близости от такой большой массы, какую представляла собой планета. Выйдя на эквидистантную орбиту, корабли принялись сообща сканировать каждый квадратный метр поверхности, скрытой во многих местах облаками. Затем были запущены девять шаттлов, гораздо больших размеров, чем предшествовавший им посадочный корабль грузового звездолета. На борту находились солдаты, тренированные по последнему слову военной науки и до зубов вооруженные самым совершенным оружием из того, что могли предложить Земля и ее колонии.

Высадившись в заранее намеченных точках в пределах пригодного для жизни экваториального пояса планеты, военные мгновенно установили вокруг кораблей защитные периметры. Как только наземные базы были готовы, из грузовых отсеков кораблей выехали боевые машины, на которые погрузилась половина из каждой высадившейся роты. Выйдя за пределы периметров, теперь под охраной только вооруженных команд посадочных кораблей, большие и маленькие вездеходы на воздушной подушке начали свое движение по заранее разработанным поисково-спасательным маршрутам.

Они не нашли ничего, сильно отличающегося от описанного в двух более-менее адекватных отчетах группы высадки с грузового корабля, которой выпало первой увидеть результаты трагедии. Постепенно расширяя диапазон поиска, солдаты сначала проверяли города, затем отдельные поселки, фермы, шахты и небольшие передовые посты. Уровень разрушений варьировался, но они не нашли ни одного выжившего и ни одной записи происшедшего на приборах, которые уцелели во время катастрофы.

Когда командир военного сектора экспедиции убедился, что на поверхности нет ничего, представляющего угрозу, на планету высадилась научная группа. Вынужденные сидеть на кораблях и ждать, пока солдаты проведут проверку на местности, ученые находились на грани умопомешательства. Им не терпелось взяться за работу. Вопреки их протесту, к каждому из них приставили вооруженного охранника. Ответы на некоторые вопросы еще не были получены, и военные решили не искушать судьбу. Патологоанатомам, операторам записывающей аппаратуры, биологам и трассологам пришлось работать под неотрывными взглядами раздраженных солдат.

Охранники были на взводе не потому, что опасались внезапной атаки. На самом деле они бы даже обрадовались, если б такое произошло. Все они уже достаточно насмотрелись на смерть в этом когда-то цветущем мире, который за его пасторальность кое-кто называл скучным. Женщины, прижимающие к себе детей в последнем предсмертном усилии защитить их, старики, убитые на порогах своих домов, малыши, расстрелянные прямо посреди улиц – все это было слишком. Тем, кто возвращался из очередного патруля, очень хотелось в кого-нибудь выстрелить, кого-нибудь убить. Население Аргуса-5 не вымерло от эпидемии, не таинственная напасть местного происхождения подстерегла колонистов во сне. В этих лесах и лугах несомненно поработали четко организованные убийцы, вооруженные по последнему слову техники.

И у всех на уме был только один вопрос – КТО?

Дервент устал от трехмерных изображений мертвых тел. После первой пары дней его желудок успокоился и позволил своему владельцу работать в приемлемых темпах. Работать было необходимо. Чтобы живущие на других планетах смогли опознать убитых родственников, чтобы исследовательская группа имела как можно больше материала для работы, когда она вновь соберется на Земле. Работавшая в паре с ним Гудзон хорошо знакомым монотонным голосом что-то диктовала в записывающий аппарат. В ее обязанности входило вынесение предварительного заключения о причинах смерти.

В других районах работали дополнительно сформированные вспомогательные бригады. Со дня высадки никто не позволял себе выходных. Учитывая состояние многих тел, нельзя было терять ни минуты. Требовалось обработать информацию о сотнях тысяч трупов. Для таких, как Дервент и Гудзон, многочасовая работа в условиях, далеких от комфортных, уже вошла в привычку. Каждое тело, или то, что от него осталось, надлежало тщательно обследовать и зарегистрировать.

На улице, если можно было так назвать место вблизи разрушенного деревенского трактира, стояли на часах капрал и два рядовых. Стояли, конечно, громко сказано. Небольшой вездеход на воздушной подушке застыл с выключенными двигателями, совершенно открытый для любого нападения, а военные сидели на подножке и болтали. С того момента, как на планету высадилась первая рота десантников, никто не пытался оказывать людям сопротивление или нападать на них. Не происходило вообще ничего. Никто не мешал работать патологоанатомам и следователям.

Однако причина гибели населения Аргуса-5 так и оставалась загадкой. Если безжалостные агрессоры и понесли какие-нибудь потери в процессе операции, они позаботились не оставить на планете ни одного своего убитого или раненого, да и вообще каких-либо следов, которые могли бы послужить ключом к разгадке тайны тщательно спланированной и аккуратно проведенной акции. Части тел и пятна крови принадлежали только людям. Использовалось лучевое оружие, причем не особо сложное, что также не давало возможности определить, кто здесь побывал. Единственными уликами остались трупы жертв.

Психологи сделали вывод, что нападавшие опасались возмездия. Они имели на то причины. Не было такого солдата, которому бы не снилось ночь за ночью, как он сворачивает шеи воображаемым инопланетянам, повинным в случившемся кошмаре.

Дервент мыслил более практично. Поскольку о тех, кто уничтожил колонию, было пока ровным счетом ничего не известно, проклинать воображаемых врагов представлялось ему преждевременным. Исходя из того, что они узнали, вторжение вполне могли осуществить какие-нибудь отщепенцы с одной из колоний.

– Какие мотивы могли заставить людей с другой колонии затеять такую бойню? – спросила Гудзон.

Свет поблескивал на линзах, имплантированных в ее глаза. Она была элегантной, энергичной женщиной, к которой прилагательное «жизнерадостный» подходило больше чем к кому-либо. Любое мнение она всегда отстаивала с жаром.

Флегматичный и прямодушный Дервент спорил просто для того, чтобы поспорить. Они не были особенно хорошо сработавшейся командой, но их разногласия не отражались на результатах работы.

– Откуда я знаю? Поскольку мне не свойственен склад ума серийного убийцы, я даже не пробую поставить себя на их место,– ответил он, перешагивая через тело восьмилетнего мальчика, лишенное головы и ног.

– Тогда заткнись,– отрезала она.– Если ты не можешь привести доводы, значит, у тебя нет гипотезы.

– Да ну? – Он развернул камкордер так, чтобы в кадр попала задняя стена, наиболее пострадавшая при стрельбе.– Хорошо, я попробую угадать. Возможно, кто-то сильно завидовал тому, сколько помощи получают эти люди. Или нападающие могли украсть здесь что-нибудь весьма ценное, чтобы не вкалывать самим. А может, между колониями возникла вражда.

– Неубедительно,– сказала она, стоя над останками супружеской пары средних лет. Они умерли, обнимая друг друга.– Так мог поступить или убийца-одиночка, или несколько человек. Даже если собрать их всех вместе и накинуть еще полдюжины, этого недостаточно, чтобы уничтожить шестьсот тысяч человек. Люди так не поступают.

– Почитай-ка историю,– фыркнул Дервент.

– Хорошо,– согласилась она.– Люди теперь так не поступают. Мы не поступали так с себе подобными со времен второй эпохи Темных Веков.

– Значит, это чужие.

– Пока ничего неясно,– напомнила она.– Еще не принято никаких решений. Слишком рано, данные еще в процессе сбора. И последнее слово будет не за нами, ты знаешь. Решение примут на Земле,– она вернулась к работе.

Дервент закончил съемку наверху. На момент атаки в трактире находились четыре человека. Кроме владевшей им семьи здесь работала еще одна семейная пара. Количество погибших совпадало с регистрационными записями, найденными другой группой в ближайшем городе. Не была найдена только Ситва Пириви, двадцати лет от роду. Это ровным счетом ничего не значило. В момент атаки девушка могла уйти в другое место: в гости, по магазинам в ближайшем городке, или просто прогуляться в лесу. Тогда она погибла там, а не в трактире, где работала. Работа по заполнению бланков учета погибших не обещала идти споро. Люди много путешествовали, и по работе, и в качестве отдыха, и отнюдь не всегда место их гибели совпадало с местом жительства.

Ежедневная работа по съемке и идентификации десятков тысяч расчлененных трупов изматывала физически и морально. Не все смогли приспособиться к ней и вести себя так прагматично и по-деловому, как Дервент и Гудзон. Со временем многих потребовалось отправить на отдых, некоторых временно, а тех, кто так и не смог восстановить внутреннее равновесие, и насовсем. Но рабочие группы и команды обеспечения продолжали упорно работать. Количество идентифицированных погибших перешло с десятков на сотни тысяч.

А ответ так и не находился. Работавшие вместе с мобилизованными гражданскими специалистами военно-медицинские эксперты работали над всеми доступными им данными, цепляясь за малейшую возможность определить, кем же были исполнители этих невиданных по своей жестокости деяний. Палачи не оставили ничего, ни единого отпечатка ноги. Если они пользовались стрелковым оружием, то все гильзы или их фрагменты были ими подобраны, и определить их происхождение не представлялось возможным.

Ясно только одно: атакующие застали колонистов врасплох. Иначе не объяснишь полное отсутствие каких-либо свидетельств атаки в уцелевших записях. Если хоть кто-нибудь и оставил надпись на клочке бумаги или что-нибудь прошептал в диктофон, все это не уцелело. Создавалось впечатление, будто население целой планеты впало в столбняк, пока нападавшие методично делали свое черное дело. Группы следователей были специально проинструктированы насчет необходимости тщательного поиска любого рода свидетельств.

– Думаешь, где-нибудь должна сохраниться какая-нибудь запись? – спросил Дервент. Он уже закончил съемку трактира и расхаживал вокруг места, где когда-то был регистрационный стол, в то время как Гудзон заканчивала свою часть работы.– Рисунок, сделанный испуганным ребенком, или запись в закодированном файле.

– На планете не осталось ни одного целого файла, относящегося ко дню атаки,– сказала Гудзон, поднимаясь с колен.– Людей застали врасплох по всем статьям. Да, это кровавый кошмар, но я согласна с тобой. Каким бы шоком ни стало для населения такое нападение, кто-нибудь должен был оставить свидетельство, которое бы сохранилось,– она взглянула на товарища сквозь свои бесцветные имплантированные линзы.– Многого ведь нетребовалось. Пару слов: «Это сделали люди». Хватило бы и такой записи – для начала. Или «Здесь транксы, убивают вся и всех». Или «Высадились неизвестные инопланетяне». Хоть что-то!

Дервент кивнул, опустив камкордер, и пошел к выходу.

– Да, хоть бы что-нибудь. Сейчас у нас нет совсем ничего. И вряд ли мы услышим что-то новое от других групп.

Она покачала головой.

– Не так уж важно, работаешь ты в сельской местности, как мы, или в городе, как остальные. Везде одно и то же. Все мертвы, и нет улик, по которым можно было бы определить возможных виновников происшедшего,– она недобро улыбнулась.– Когда-нибудь кто-нибудь обязательно найдет хоть что-то. Невозможно уничтожить шестьсот тысяч человек, не оставив ни единого следа. Это вопрос времени.

– Скорей бы,– сказал Дервент, залезая в вездеход и садясь в кресло. Следующим пунктом в их маршруте значилась небольшая ферма, где выращивали овощи, в шести километрах к северо-западу от трактира. Он не сомневался, что там они увидят ту же самую картину.– Я слышал, люди на Земле и в колониях уже срывают зло на членах правительства. Неудивительно. Все хотят, чтобы у врага наконец появилось хоть какое-то лицо.

– Месть, возможно, и примитивное чувство, но, похоже, оно никогда не исчезнет.– Гудзон была ниже ростом, чем Дервент, и залезть в вездеход ей оказалось труднее. Когда солдаты заняли свои места, она пристегнула ремни, устроившись рядом с колллегой. Но сначала убедилась, что ее драгоценный диктофон крепко висит у нее на поясе.– Я бы своими руками выпотрошила пару-тройку тех, кто это сделал.

– Серьезно? – спросил он, когда двигатели вездехода запели, отрывая машину от поверхности.– Ты никогда не производила впечатления агрессивного человека.

Она оглядела его с ног до головы, приблизив к нему свое миниатюрное лицо. Трансплантированные линзы блестели, как кимберлийские бриллианты.

– Просто я никогда еще не видела две сотни мертвых детей, к тому же собранных в одном месте.

Дервент вспомнил школу и сжал зубы. Всему есть предел. Несмотря на свой внешний имидж стоика, он не меньше, чем все остальные, хотел найти кого-то, кто за это ответит. Ему хотелось кого-нибудь убить. Хотя, конечно, в первую очередь, он был профессионалом и гордился присущей его профессии беспристрастностью.

Но когда доходило до такого, он уже не мог сохранять даже видимость безразличия и отчужденности, как бы ни старался. В этот момент он был всего лишь человеком.