Текст книги "Филогенез"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 41 страниц)

– Но мы все-таки должны что-то сделать! – раздался возглас из задних рядов.

– Естественно,– согласился капитан.– Вполне уместно будет, например, помолиться. Любым богам, на ваш выбор,– он обернулся к трехмерному изображению.– Особенно за тех, кто останется на поверхности планеты до тех пор, пока ситуация так или иначе не разрешится.

Идар и Элвин стояли позади Кайруны вместе со всей остальной командой. Люди расположились на территории между лесом и посадочной площадкой, согласно инструкции команды по проведению контакта. Высоко в небе парили представители местной фауны, высматривая добычу. Из-за прохладного ветра нелегко было стоять неподвижно, и люди переходили с места на место, чтобы не замерзнуть.

– Я ничего не понимаю.– Идар стояла, скрестив руки на груди, глядя на пар, в который превращался выдыхаемый воздух.– Чем мы здесь занимаемся? Нет, мне, естественно, интересно, чем все это закончится, но я не понимаю, зачем мы-то здесь нужны? Ни один из нас не является членом команды первого контакта.

– Как и любой другой из здесь присутствующих.– Кайруна смотрел вверх.– Команда первого контакта сидит сейчас на «Чагосе». Поэтому вся работа, не говоря уже об ответственности, свалилась на Пранчавита и Марото.– Он взглянул поверх голов в сторону посадочной площадки на руководителей исследовательской команды, которые стояли бок о бок и глядели на горизонт в ожидании дальнейшего развития событий.– Хорошо, что на них, а не на кого-то из нас.

– Я бы справился гораздо лучше, чем они,– выпалил Элвин.– По крайней мере, не торчал бы тут, подставив зад всем ветрам. И без оружия.

– Ты же слышал, что сказали эксперты с «Чагоса». Если бы инопланетяне были настроены враждебно, они бы уже атаковали корабль,– возразил Кайруна.

– А вдруг они присматриваются, чтобы оценить наши силы? Или чтобы понять, годимся ли мы в пищу? – парировал Элвин.

– Слушай, а что ты вообще здесь делаешь? -раздраженно спросила Идар.– Раз ты так боишься злобных инопланетян, зачем вообще пошел работать в экспедицию по исследованию глубокого космоса?

– Дай, я угадаю,– вмешался Кайруна прежде, чем техник успел ответить.– Деньги!

– Угадал.– Элвин опустил задний клапан своей утепленной шапки, чтобы прикрыть затылок от холодного ветра.-

Но деньжата – не единственная причина. Земля тоже стала слишком опасным местом. Множество людей переполняют множество больших городов. Колонии для того и нужны, чтобы избежать общения с разными психами.

– Так почему же ты не отправился в систему Центавра или на Новую Ривьеру? – удивилась Идар.– С твоей квалификацией ты бы мог устроиться где угодно.

– Там все такое же, как на Земле,– уверенно ответил Элвин.– Слишком много чокнутых. Одна разница – на эмиграцию решаются более продвинутые идиоты, которые обожают приключения,– он мотнул головой в сторону неба.– Глубокий космос вроде бы безопаснее. Пока.

– Он и останется таким,– со спокойной уверенностью отозвался Кайруна.– Думаю, тебя вскоре ожидает сюрприз. Как и всех нас.

– Естественно, всех нас ожидает сюрприз,– пробормотал техник.– Поэтому я и стою именно тут, подальше от места, где нам велено стоять, и поближе к лесу. В лесу, по крайней мере, у нас будут шансы.

– Это у тебя будут шансы,– Идар даже не пыталась скрыть отвращение.– А остальные не собираются бежать. У меня есть работа, и, как только закончатся формальности, я немедленно к ней вернусь.

Не снизойдя до ответа, Элвин повернулся к биологу.

– А ты, Кай? Ты со мной?

– Не раньше, чем наступит обеденный перерыв,– мягко упрекнул тот.– Элвин, а зачем тебе ждать, пока что-нибудь случится? Можешь прямо сейчас рвануть в лес, не дожидаясь, пока сюда прилетят неописуемо ужасные инопланетные захватчики.

– Да за неподчинение общему приказу с меня удержат часть денег! Ну, валяй, хохочи. Посмотрим, кто будет смеяться последним, вернее, кто вообще сможет смеяться…

– Тихо! – Идар посмотрела на север, где за бесцветными местными деревьями возвышались покрытые снегом горы.– По-моему, они летят.

Поначалу инопланетный шаттл был просто светящейся точкой в лазурном небе, но он быстро увеличивался в размерах по мере того, как его траектория пронизывала висевшие над горами легкие облака. Все с интересом разглядывали причудливый контур инопланетного аппарата. Когда он подлетел поближе, стал виден необычный набор колес, составлявших посадочное шасси,– набор, сильно отличавшийся от стандартного многоцелевого шасси, которым оборудовались шаттлы землян и транксов. По бокам располагались полдюжины крыльев, установленных одно за другим от носа до хвоста. Своеобразие несущих поверхностей дополнялось видимым отсутствием каких-либо антенн и оружия. Ярко-желтые бока и низ шаттла расписывали незнакомые и трудно различимые лиловые иероглифы.

Посадка произошла мягко и практически бесшумно, словно пилоты годами практиковались на такого рода поверхностях. Когда свист двигателей слегка утих, люди отняли руки от ушей и приложили козырьком колбам, разглядывая приближающийся корабль. Поскольку исследовательские работы на планете не предполагали дипломатических церемоний, Пранчавит и Марото смогли обрядиться по такому случаю только в чистую рабочую одежду.

Кайруна молча улыбнулся. Глава научно-исследовательской группы, работавшей на Аргусе, был вполне доволен отсутствием причудливой униформы.

Собравшиеся слегка заволновались, видя, что совершивший посадку аппарат не снижает скорости. Некоторые из людей, занявших места в первых рядах, чтобы лучше видеть, подумали, а не было ли их решение опрометчивым. Однако снабженный множеством крыльев инопланетный шаттл слегка опустил нос и развернулся параллельно толпе встречающих. Люди в первых рядах расслабились. Пока ничего не говорило об агрессивных намерениях пришельцев. Кайруна знал, что несколько ученых и техников, в нарушение приказа, имели при себе оружие. Но пистолеты так и остались спрятанными под объемистой теплой одеждой.

Напряжение повисло в воздухе, словно холодный туман. Какими окажутся инопланетяне? Станут ли они вызывать атавистический страх, как транксы? Или окажутся элегантными и зловещими, как а-анны? Или будут такими же очаровательными и причудливыми, как квиллпы? Человечество забралось в космос уже довольно глубоко, встретив на своем пути немало разумных существ, но не пресытилось новыми впечатлениями.

Вполне возможно, люди, наводнившие космос своими сверкающими межзвездными кораблями, еще не встречали такого на своем пути. Инопланетяне могли оказаться или ужасными огромными чудовищами, или тщедушными милыми пацифистами. Или тщедушными, но ужасными. Или огромными пацифистами. Никто ничего не знал наверняка. Пришельцы не вышли ни на визуальный, ни на вербальный контакте «Чагосом». Кайруне,да и всей остальной исследовательской команде предстояло первыми их увидеть. И все хорошо понимали, какая им выпала честь.

Всех их проинструктировали, правда, на скорую руку. Как бы ни выглядели инопланетяне – отталкивающе, абсурдно, удивительно,– видимые реакции следовало свести к минимуму. Не должно было последовать никаких приветственных криков или других жестов, которые могли бы встревожить гостей. Никаких гримас, перекошенных лиц – вдруг их неправильно истолкуют, если инопланетяне пользуются схожими способами общения? Никаких выразительных жестов, на тот случай, если чужаки активно пользуются жестикуляцией, как это делают транксы. Ответственность за всю процедуру приветствия и способы, какими она будет проведена, целиком лежала на Пранчавите и Марото. Остальным полагалось тихо и неподвижно наблюдать.

Идар, правда, не удержалась и легонько толкнула локтем Кайруну, когда из брюха чужого корабля начал медленно и бесшумно выдвигаться матовый цилиндр. Это выгляделотак, словно длинная худая птица откладывала продолговатое яйцо. Стоявший рядом Элвин похлопал себя по боку.

– Не беспокойся. У меня в кармане пистолет с полной обоймой.

– Когда ты попадешь на гауптвахту, тебе от него будет мало толку,– прошипела Идар.

– Тише вы, оба,– напомнил Кайруна.– Они выходят. Или оно выходит, уж не знаю.

Возможность первого контакта с техническими средствами в качестве посредника отнюдь не исключалась.

Однако подобного не произошло. Инопланетяне решили поприветствовать толпу беспокойных двуногих лично.

Пришельцев оказалось трое. По всей видимости, они тоже могли дышать воздухом, состоящим из смеси азота и кислорода, потому что были облачены в легкую одежду из неизвестной блестящей ткани и не имели шлемов.

Реакцией на их появление стал дружный вздох облегчения. Кайруна разинул рот и стоял с тупым выражением лица, тем самым полностью нарушая все полученные приказы. Элвин уже хотел что-то сказать, не убирая руки из кармана, в котором у него было спрятано оружие, но вспомнил приказ сохранять молчание и закрыл рот.

То, что он не достал оружие, оказалось весьма кстати. Возможно, инопланетяне и не среагировали бы немедленно на его действия. Зато люди среагировали бы обязательно. Нет, природную подозрительность Элвина не смягчила совершенно неожиданная привлекательность чужих. Просто на сей раз он был шокирован не меньше своих товарищей.

Глава вторая

Сообщение о контакте еще с одной расой, освоившей межзвездные перелеты, не привлекло внимания земных СМИ. Люди интересовались чем угодно, только не этим. Все обсуждали новые поселения в созвездии Центавра, результаты розыгрыша в лотерею иммиграционных виз на Новую Ривьеру, скандал с манипуляциями в области генной инженерии, проводимыми для «выведения» будущих суперспортсменов, новый сорт обезжиренного синтетического шоколада, прошедшего тесты на пригодность в пищу, возможный возврат в списки двух выбывших кандидатов во Всемирный Совет от Океании. Если что и вызывало интерес, так голосование по поводу расширения колонии транксов в Амазонском заповеднике или торговые переговоры с империей а-аннов, а не какой-то там захолустный Аргус-5.

Поэтому корабль «Чагос», вынырнувший из плюс-пространства внутри орбиты Марса и направившийся прямиком к Земле, вызвал, с одной стороны, легкое удивление, а с другой – сильный шок у членов правительства. На борту звездолета находилась исследовательская группа, которая начинала освоение системы Аргуса. Основная часть команды осталась на вновь открытой планете, названной первооткрывателями Привалом В Лесу. Ученые и техники продолжали исследования, необходимые для того, чтобы начать колонизацию планеты.

Всемирный Совет, невольно оставшийся за бортом при решении вопроса первостепенной важности – контакта с новой разумной расой,– перестал возмущаться, когда выяснилось, что пайтары (так называли себя эти существа) не являются аборигенами Аргуса-5, а прибыли из другой звездной системы. Насколько можно было судить по предварительным переговорам, они не претендовали ни на Аргус-5, ни на какую-либо другую планету той системы. Просто их экспедиция зарегистрировала характерное излучение, которое исходило из системы Аргуса-5 и говорило о присутствии другого межзвездного корабля.

Итак, контакт состоялся по их инициативе. В этом было нечто новое, ведь обычно в роли первооткрывателей оказывались земляне, а теперь они выступили в качестве объекта открытия.

Отгородившись от прессы, алчущей сенсаций, плотной завесой официального протокола, группа специалистов-контактологов, собранная впервые за долгое время после предыдущего контакта с инопланетным разумом, начала разработку программы посещения Земли новыми разумными существами. Вскоре программу составили, отрепетировали и отшлифовали. Все должно было состояться на острове Бали, где имелась специально оборудованная база, уже не раз использовавшаяся для подобных целей. Помимо того, что остров был просто красивым местом, он находился вблизи экватора – значит, давал возможность взлетать и выходить на орбиту с минимальными затратами. Сотрудники правительства вскоре прибыли туда, чтобы принять гостей из космоса в специально оборудованных помещениях.

Новооткрытых инопланетян предстояло представить прессе, но никто не торопился это сделать. Пусть журналисты подождут. Внешняя привлекательность пайтаров обещала стать самой сенсационной новостью за последние сто лет. Поэтому «Чагос» перешел на стационарную орбиту подальше от других кораблей, шаттлов и орбитальных станций и ждал там приказа об отправке делегации пайтаров на Землю. Наземный персонал тоже не проявлял беспокойства, а только вполне понятный интерес к чужакам. Карантин и соответствующие биомедицинские исследования были выполнены во время полета к Земле и закончились еще до выхода на орбиту. Без такой процедуры «Чагосу» не разрешили бы даже выходить на околоземную орбиту и тем более производить высадку. Поскольку корабль предназначался для исследований в глубоком космосе, его лаборатории не уступали в оснащенности любому земному стационару, отличаясь разве что количеством оборудования, но никак не его качеством. При малейшем подозрении на наличие у пайтаров чужеродного вируса или бактерии «Чагос» остался бы на лунной, а не земной орбите, где исследования продолжились бы с удвоенным рвением.

Согласно заключению медиков звездолета, пайтары не являлись переносчиками опасных для землян болезней. Они охотно сотрудничали с медиками при проведении анализов крови и тканей, а также при сканировании на различной аппаратуре. На самом деле результаты анализов интересовали их самих не меньше, чем медиков.

К огромному раздражению врачей на Земле, результаты обследований не передавались по каналам связи. Биологию пайтаров держал и в таком же секрете, как и их внешний вид. В соответствующие организации в Цюрихе и Готтене отправили только информацию, необходимую для вынесения вердикта, что дюжина инопланетян не представляет угрозы для человечества с медицинской точки зрения.

Что касается пайтаров, они, казалось, доверились землянам во всем. Выбранные в качестве послов, двенадцать инопланетян без малейшего колебания расстались со своими соплеменниками и вверили свою жизнь и будущее экипажу земного корабля. После вежливого и церемонного прощания с сородичами их корабль отправился к родной планете, чтобы сообщить о происшедшем контакте. Хотя на «Чагосе» нашлось достаточно желающих отправиться вместе с ними, по примеру инопланетной делегации, пайтары предпочли в соответствии со своими традициями отклонить предложение. Они заверили Пранчавита и Берджесса, что послы и гости с Земли на их планете будут более чем желанны – но чуть позже. Пайтары, которые отправятся на Землю в качестве первых представителей новой расы, подготовят базу для последующего обмена дипломатическими миссиями.

Все шло настолько гладко, что после первых суток пребывания «Чагоса» на орбите за ним вовсе перестали следить. Поэтому никто не заметил старта шаттла, пока случайный наблюдатель с находящейся поблизости орбитальной станции не увидел его входящим в верхние слои атмосферы и не доложил начальству. Траектория шаттла ни с кем не была согласована, и после подтверждения и переподтверждения информации о причине внезапного прилета на обеих станциях началось контролируемое светопреставление.

Когда о случившемся передали на Землю, руководители программы с трудом смирилисьс ситуацией. Станции слежения подтверждали не только сам факт несанкционированного запуска, но и траекторию и скорость полета шаттла. Никто не паниковал, поскольку на борту судна не могло находиться ничего, представлявшего бы собой угрозу. Корабль был не слишком велик, его траектория не пересекала других воздушных коридоров, и в положенное время он вышел на связь с диспетчерами в Деспансаре. Несмотря на несанкционированность своего полета, экипаж предпочел произвести посадку, следуя указаниям наземных служб.

Среди команды контактологов, которую срочно привели в повышенную готовность, нашлись такие, кого внезапный поворот событий ошеломил, нашлись такие, кого он разозлил,– но никто не боялся. Корабль шел на посадку без ухищрений и скрытности, хотя и с нарушением правил. В этом не прослеживалось ничего плохого, кроме, разве что, некоторого неуважения.

Когда шаттл вынырнул из низких тяжелых облаков, группа приема, немного раздраженная, но готовая к работе, уже расположилась в специально оборудованном для подобных целей фойе. Пока руководители спешно проверяли, как на ком сидит униформа, рядовые сотрудники занимались более прозаическими делами. Включили аппаратуру для скрытой съемки внешнего вида, поведения, жестов и действий вновь прибывающих. Как обычно, для проверки работы оборудования требовалось еще полчаса, а еще лучше – полдня. Многие по привычке ворчали о нехватке времени.

В точности следуя командам с Земли и показаниям приборов, шаттл выполнил посадку почти идеально. Облака, как обычно, начали рассеиваться, влажность упала, что немало порадовало затянутых в униформу чиновников. Затормозив, корабль развернулся и медленно подрулил к помещению для приема, миновав главный терминал.

Как только он остановился, несколько дипломатов направились в ту сторону, ожидая выхода пассажиров. Официальные чины были одеты аккуратно, но неброско, дабы не подавлять вновь прибывших обилием цвета. Оружия у них не имелось, не маячило рядом и вооруженной охраны, по крайней мере явной. Было сделано все возможное, чтобы дать настороженным гостям возможность расслабиться, чтобы продемонстрировать исходящее от землян дружелюбие.

Открылась передняя дверь корабля, и трап коснулся поверхности летного поля. Дипломаты стояли в ожидании, исполненные скорее любопытства, чем беспокойства. В конце концов, исследователи сообщили, что инопланетяне представляют собой неагрессивную расу, дышащую кислородом. Форма и размер органов чувств также не являлись ни для кого секретом.

Однако ни один из собравшихся людей не ожидал увидеть того, что предстало их глазам. Шок был таков, что, казалось, его смогли бы зарегистрировать сейсмографы на базе Маунт Агунг. Все – тренировки, подготовка, опыт, регламент и прочие «спасательные круги» – все разом полетело в тартарары. Некоторое время дипломаты стояли молча, таращась на беспрецедентное зрелище.

То же состояние охватило и немногих представителей прессы, случайно оказавшихся в толпе встречающих.

Сирингх Пранчавит, руководитель исследовательской команды, которая первой высадилась на Аргус-5, возглавлял процессию. С ним находилось несколько его ближайших помощников. Большая же часть команды осталась на вновь открытой планете, чтобы продолжать исследования. Офицеры из команды «Чагоса» шли сзади, а в середине процессии следовали долгожданные гости из глубокого космоса. Как и говорилось в докладе, их было двенадцать, шестеро мужчин и шестеро женщин. Любой среди дипломатов и прессы безошибочно определил бы половую принадлежность каждого из представителей инопланетной расы.

Пайтары выглядели потрясающе. Если говорить точнее, сногсшибательно. Из-за прекрасной внешности их можно было принять за просто очень красивых землян. Все, конечно, уже знали, что пайтары – гуманоидная раса, но никто не предполагал, настолько гуманоидны эти братья по разуму. Их мужчины оказались необычайно внушительными: все высокого роста, но не настолько, чтобы вызвать у людей ощущение чуждости; мускулистые, подтянутые, с гладкими безбородыми и безусыми лицами. Именно такие лица любой скульптор смело назвал бы точеными. В глазах присутствующих землян обоего пола инопланетные мужчины являлись самим совершенством.

Что же касается их женщин… Журналисты долго и безнадежно спорили, пытаясь подобрать превосходные степени определения и не впасть при том в патетическое преувеличение.

Никто из пайтаров не выглядел обеспокоенным, хотя некоторое нервное напряжение, понятное в такой ситуации, поначалу проглядывало в их поведении.

В конце концов, шла церемония официального приема, какой бы ни оказалась первая реакция встречающих на непредвиденно большое внешнее сходство двух рас. Когда ошеломленные дипломаты и их помощники пришли в себя, они смогли оказать вновь прибывшим достаточно теплый прием, а те смогли, наконец, расслабиться.

Внешность пришельцев являла собой разительный контраст между равномерно бронзовой кожей и невероятным разнообразием оттенков волос и глаз. Как сообщали медики с «Чагоса», такая особенность была естественной для этой расы. Синие волосы и фиолетовые глаза не считались здесь чем-то необычным. Сочетания белого и желтого, зеленого и красного, сиреневого и розового казались шокирующими для человеческого взгляда, но выглядели абсолютно естественными в совершенно-прекрасной внешности пайтаров. Голоса, которыми те говорили на освоенном в путешествии земшарском, были звучными и приятными на слух. Инопланетяне двигались с кошачьей фацией прирожденных атлетов, терпеливо снося пристальные взгляды провожающих ученых и встречающих дипломатов и прессы. В их поведении сквозила лишь легкая нервозность, неизбежная при первом контакте двух рас.

Когда шок от их появления прошел, гостей проводили в фойе. В то время как персонал станции вышел из ступора и занялся своими прямыми обязанностями по приему инопланетян, Пранчавита и его товарищей просто затащили в зал для пресс-конференций, где царила сущая неразбериха. Поскольку прессу держали на расстоянии от вновь прибывших, желание получить доступ к информации граничило с истерикой. Среди первозданного хаоса глава ученой команды «Чагоса» сохранял полное спокойствие и не скрывал своего удовольствия.

– Что за розыгрыш? – спросила Досеи Анчпура, помощник генерального секретаря по проведению встречи. Свои дипломатические манеры она оставила за дверью. За звуконепроницаемой загородкой зашевелились репортеры, выставляя из-за плеч непоколебимо стоящих охранников направленные микрофоны в надежде уловить хоть что-нибудь из сказанного.

– Шутка? – повторил Пранчавит с рассеянной улыбкой.– Какая шутка?

Стоявший позади него обычно серьезный Вертер Баумгартнер, семидесятилетний ксенолог, ухмыльнулся и подтолкнул локтем своего товарища.

– Это не шутка.

– Невозможно! – Анчпура оглянулась на коллег, ища поддержки.– Люди, которых вы привели сюда, не могут быть инопланетянами. Это земляне. Откуда вы их взяли? Из театральной труппы, играющей на одной из орбитальных станций, где вы крутились? Вдобавок вы приволокли их безовсякого разрешения прямо сюда, а не на Ломбок, куда должны были доставить. Хотя я вижу, что это шутка, не понимаю, зачем вам это понадобилось?

– И вправду. В чем дело? Признаюсь, шутка хороша, но вам скоро придется открыто признаться в своих мотивах,– вступила в разговор Колин Брукстоун.

– Сирингх уже объяснил вам,– ухмылка исчезла с лица Баумгартнера, он стал привычно серьезен.– Поверьте, когда мы впервые их увидели, то среагировали еще сильнее, чем вы.

Посол по особым поручениям Аль-Намкиз, до сей поры молчавший, громко фыркнул.

– Не могу поверить. Это такие же люди, как и мы с вами.– Посмотрев в сторону репортеров, пытающихся прорваться в комнату, он добавил: – Правда, получше некоторых.

Лайонел Харрис-Ферролк, который не меньше Баумгартнера развлекался происходящим, имел репутацию, затмевающую репутации обоих его начальников, вместе взятых. Поэтому его слова сразу привлекли всеобщее внимание:

– Интересно, насколько мы все-таки полагаемся на поверхностные впечатления после стольких лет общения с внеземными разумными существами.– Его глаза, восстановленные медиками, пронизывающим взором окинули собравшихся дипломатов.– Вы правы и в то же время ошибаетесь. Пайтары во многом люди. Но не во всем.

Аль-Намкиз со вздохом сел. То, что задумывалось как внушительное, но официальное мероприятие встречи и знакомства с иной расой, вылилось в нечто экстраординарное. В конце концов ему все же придется пообщаться с прессой. Как человек с тридцатилетним дипломатическим стажем, он не собирался встречаться с журналистами, не подготовив заранее ответы на их возможные вопросы.

Когда коллеги попросили Харрис-Ферролка продолжить, ученый заговорил снова:

– На примере пайтаров видно, что теория конвергенции, говорящая о сходных результатах эволюции в похожих природных условиях, получает мощное подтверждение. Такое случается весьма редко, но теперь факт налицо. С подобным мы еще не сталкивались. Можно также сказать, нами получен довод в пользу теории панспермии, происхождения жизни в разных звездных системах от неких спор, или семян, разносимых метеоритами, кометами или чем-то еще, чего мы пока незнаем. Поскольку пайтары охотное нами сотрудничали, в результате исследований мы нашли существенные различия в ДНК, хотя сходство во внешнем и внутреннем строении двух рас, конечно, изумительное. Есть еще и другие факты, над которыми мы работаем, позволяющие однозначно отличить пайтара от человека. Или, если на то пошло, человека от пайтара.

– А как насчет смешанных браков? – спросил кто-то из дальнего угла комнаты, невзирая на напряжение, повисшее в воздухе. Видя замешательство Харрис-Ферролка, Пранчавит ответил:

– Я бы не удивился, задай подобный вопрос кто-нибудь из репортеров, но вы, дипломаты… Однако, поскольку вопрос задан, я могу ответить, что, исходя из результатов проведенных на сегодняшний день исследований, смешанные браки не представляются возможными. Половая близость, однако, не требующая ничего, кроме соответствующего строения нужных органов,– да, тут другое дело.– Он посмотрел на своих коллег, которые кивнули, выражая согласие.– Физиологическое сходство, которое не ограничивается только внешностью, дает повод предположить, что последнее вполне возможно. Как мы уже говорили, пайтары активно сотрудничали с нами, однако мои последние слова – всего лишь предположение. Экспериментального подтверждения получено не было,– сухо произнес он.

– Они выглядят подавленными,– заметил кто-то.

– Общительность не в их характере. Скорее всего, группа людей при сходных обстоятельствах вела бы себя точно так же,– ответил Пранчавит.– Мы не знаем, является ли это для них нормой поведения или они просто сдерживаются в нашем присутствии. Могу только сказать – это не связано с их пребыванием здесь, в непривычных для них условиях. Они вели себя точно так же и на Аргусе-5, находясь среди своих. Не судите их манеры по человеческим меркам. Сходство во внешности не означает схожих проявлений эмоций. Возможно, они просто вообще менее эмоциональны. Лично меня это вполне устраивает,– ученый пожал плечами.

– Какова продолжительность их жизни? – последовал очередной вопрос.

– Насколько можно сделать выводы из сообщенных нам сведений и наших собственных исследований, пайтары живут примерно на десять, может, пятнадцать процентов дольше, чем земляне.

– Возможно, это и плохой вопрос с точки зрения науки или дипломатии, но неужели они все так выглядят? – спросил кто-то из молодежи.

Баумгартнер мрачно кивнул.

– Да, можно сказать, данная группа собрана из типичных представителей их расы.

Кто-то тихо присвистнул. Другим тоже не терпелось удовлетворить свое любопытство, однако Аль-Намкиза, которому выпало руководить встречей невероятно очаровательных послов неземной цивилизации, интересовали куда более практические вопросы.

– Чего они ждут от землян? Вы обсуждали с ними такие темы?

Пранчавит кивнул.

– Они желают хороших взаимоотношений с нами и с лю-бой другой расой, которую повстречают. Я и мои коллеги не обсуждали более широкий спектр дипломатических проблем, решив, что вопросы культурного обмена, экономического сотрудничества и туризма не входят в нашу компетенцию.

Аль-Намкиз не унимался.

– Как я понимаю, они не являются официально аккредитованными послами, уполномоченными решать подобные вопросы от лица их правительства?

– Естественно,– согласился Харрис-Ферролк.– Вы же понимаете, встреча на Аргусе была для них такой же неожиданной, как и для нас. На борту их корабля находилось столько же дипломатов, сколько и на нашем «Чагосе»,тоесть ни одного. Ведь оба корабля отправились в космос вести научные исследования. И поэтому пайтары решили – хорошо бы послать свою делегацию на Землю, чтобы представить их расу всему человечеству и поспособствовать успешному контакту.

– Поспособствовать – не то слово.– Аль-Намкиз махнул рукой в сторону перегородки, где бесновались репортеры, больше всего напоминавшие тюленей, пытающихся выбраться на скалистый берег.– Как только пайтаров покажут по трехмерке, у нас не будет отбоя от желающих «посетить» их планету. Или пригласить к себе в гости кого-нибудь из новых братьев по разуму.

– Само собой,– Пранчавит едва заметно улыбнулся.– Хотя основную часть жизни мы проводим на работе, но и мне с коллегами не чуждо ничто человеческое. Когда пайтары вышли из своего шаттла на Аргусе-5, мы были поражены не меньше, чем вы сейчас. Они откровенны и гостеприимны, но немного застенчивы. И вполне готовы сотрудничать, но только в рамках официально утвержденных программ. Они не хотят бродить среди нас, смешавшись с толпой, и не хотят также, чтобы это делали мы. По крайней мере, так они нам объяснили. Изменится ли ситуация в будущем или так и останется незыблемым постулатом их социальной этики, пока невозможно сказать.

– Когда вы им нас представите? – спросил самый молодой из дипломатов, заметно волнуясь.

Услышав вздох Пранчавита, Харрис-Ферролк ответил:

– По окончании стандартной процедуры медицинского контроля будет проведена церемония встречи и пресс-конференция. Это заранее обговорено с пайтарами. И мы настаиваем, чтобы вы отнеслись к ним также, как к другим расам разумных существ, например транксам или квиллпам,– добавил он, строго взглянув на юношу.

– Транксы! – сказал кто-то с усмешкой.

– Да,– пробормотал другой,– я сам буду чувствовать себя рядом с ними транксом. Особенно рядом с той, с бирюзовыми волосами и…

– Тише! – оборвал Аль-Намкиз, окинув взглядом своих подчиненных.– Пусть это сложно, но вы должны вести себя именно так, как сказал мистер Харрис-Ферролк. Вы здесь на работе, и вы – профессиональные дипломаты. По крайней мере, я надеюсь, что это так. Тому, кто будет вести себя иначе, всегда найдется другое местечко!

Впервые с момента прибытия ученых в комнате воцарилась тишина.

– Так-то лучше.– Посол повернулся к исследователям, которые глядели на него с откровенной благодарностью.– Я полагаюсь на вас во всем, что касается любой дополнительной информации, которую вы сочтете нужным предоставить нам до начала официальной церемонии. Возможно, некоторые факты нам нелегко будет воспринять, но все же мы станем действовать, исходя из собранных вами данных. Проделанная вами работа ляжет в основу построения отношений с новой разумной расой. Вне зависимости от того, транксы это, квиллпы, пайтары или кто угодно другой, правительство Земли и колоний одинаково относится ко всем разумным существам.– Он еще раз внимательно посмотрел на своих сотрудников.– Кто-то с этим не согласен?