Текст книги "Филогенез"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 41 страниц)

Сменив настройку, он проверил привычные каналы трехмерного вещания. Там остались только статические шумы. Вельд молчал. То же самое относилось к Чагос Доуну и Вальдбургу, и ко всем городам, имевшим собственные вещательные станции или ретрансляторы. В космосе тоже царило молчание. Спутники связи, общим числом около дюжины, впали в точно такую же кому, что и наземные передатчики, от которых они получали сигнал. Вероятнее всего, они оказались в числе первых объектов атаки. На месте нападавших Элвин бы так и сделал. Жертву нужно ослепить и изолировать от остальных, а уж потом глумиться в свое удовольствие.

Он уже почти потерял надежду поймать хоть что-нибудь и собирался подлететь к городу на своей посудине, чтобы узнать, что же там происходит, как вдруг в нише для изображений что-то мелькнуло. Трехмерная картинка была намного меньше той, которую он привык видеть, сидя у домашнего приемника, так как шлюпка имела меньшее пространство отображения.

То, что он поймал, оказалось искаженной помехами передачей… Нет, съемкой, которую вела передвижная камера с компьютерным управлением,– наверное, собственность одной из независимых вещательных компаний Привала. Он понял это, увидев крутящийся в воздухе над полом логотип. Звук тоже прорвался, но речь комментатора отсутствовала. Вероятнее всего, оператора уже прикончили нападавшие. Раз все средства связи, как местной, так и межпланетной, оказались в числе первых жертв атаки, странно было бы, если бы на вещательных станциях и в студиях кто-нибудь остался в живых.

Робот не мог испугаться смерти работавшего с ним оператора или даже временно отвлечься на нее, автономный блок питания позволял ему продолжать работу, поэтому он исправно передавал трехмерные изображения в уже не существующую студию. Ни один домашний или профессиональный приемник трехмерки не смог бы уловить его сигнал. Для такого дела требовался опытный техник и специальное оборудование. Например, Элвин Мэллори – и вседиапазонная аварийная система связи космической спасательной шлюпки.

Сидя в рубке, Элвин остолбенело смотрел на кадры, которые безотказно передавал робот, колесящий по городу. Все вокруг горело, часто поле зрения застилал густой дым. Аппарат настраивали на отбор более четких кадров, поэтому он в их поисках постоянно перемещался с места на место. А в отсутствие указаний от оператора или из студии руководствовался программой, заложенной в его компьютер.

Горели не все здания. Некоторые из них нападавшие пожалели. Или промахнулись. Другие же дома расплавились, и на их месте остались только дымящиеся кратеры. Слева появился мужчина, который бежал, наискосок пересекая поле зрения аппарата. Грязный и окровавленный, в рваной одежде, он нес на руках младенца. Рядом с ним бежал мальчик лет двенадцати. Мужчина смотрел по сторонам, ища то ли помощи, то ли укрытия.

Мальчик обернулся, и в этот же миг его голова исчезла, оставив вместо себя облако пламени вперемешку с разлетающимися мозгами, костями и кровью. Нырнув влево, мужчина постарался пригнуться как можно ниже, прикрывая собой ребенка. Одна из его ног исчезла в точно такой же вспышке пламени. В отличие от мальчика, погибшего без единого звука, мужчина закричал от боли. Мэллори был в ужасе. Микрофон робота безукоризненно передал леденящий вопль умирающего.

Выпав из скрюченных рук, младенец покатился через всю улицу. Он тоже кричал. Мужчина начал ползти в его сторону. Элвин до крови закусил пальцы. Из дыма, закрывавшего вид слева, появились фигуры. Их было двое, высокие и стройные, одетые в защитные шлемы и массивную броню. Один из них не торопясь подошел к ползущему мужчине и приставил к его голове длинный предмет. Когда он включил устройство, голова разлетелась на куски, забрызгав кровью и осколками костей его бронированные ноги. Другой сделал то же самое с младенцем. Мэллори с трудом заставил себя продолжать дышать.

Робот ездил по улице из стороны в сторону, бесстрастно выполняя заложенную в него программу. Если он находил какую-нибудь сцену, которая хоть как-то стыковалась с находящимися в его памяти инструкциями, он останавливался и фокусировался на ней, а затем двигался дальше. Дважды Мэллори терял сигнал, но, быстро манипулируя старым, однако все еще работающим оборудованием, снова ловил его. В какой-то миг высоко над крышей ангара с визгом пролетело что-то достаточно большое и мощное. Шум был такой, что Элвин услышал его даже внутри стоящей в ангаре шлюпки. Загипнотизированный увиденным, он не обратил внимания на звучное эхо от пролетевшего объекта.

Бесцельно кружа по городу в соответствии с программой поиска новых событий, робот въехал на центральную площадь Вельда. Когда-то она была заботливо и с любовью украшена различными цветами и растениями, которые собирали по всей планете. Высаженные аккуратными концентрическими кольцами, сейчас они беспорядочно валялись, сожженные или вырванные с корнем ударами неизвестного оружия. Фонтан в центре, подаренный колонистам Привала жителями преуспевающей планеты Новая Ривьера, превратился в бесформенную груду оплавленной керамики. Из разорванных труб хлестала вода, стекая в зияющие тут и там дыры в земле.

Рядом с разрушенным фонтаном стояло несколько машин, по виду предназначенных для полетов в атмосфере. На их корпусах виднелись характерные выступы, которые, скорее всего, являлись бортовым вооружением. Рядом расхаживало множество фигур, одетых в броню. Кроме того, виднелось много других, занятых чем-то еще.

Робот подъехал поближе. По непонятной причине нападавшие пока не обращали на него внимания. Возможно, разрушив все системы связи, они не видели необходимости уничтожать один-единственный движущийся объект, однозначно представляющий собой автомат. Изображение запрыгало. Выругавшись, Мэллори стукнул кулаком по корпусу прибора, заставив его снова заработать.

Прибыла еще одна небольшая машина. К ее борту подошли несколько фигур в более легком обмундировании и стали помогать находившимся на борту разгружать что-то. Мэллори вытянулся вперед и начал вглядываться, ожидая увидеть ценные электронные приборы или контейнеры с записями. Однако они выгружали предметы другого рода, впрочем, легко узнаваемые.

Тела.

Было не очень понятно, мертвы эти люди или просто парализованы. В любом случае, очевидных повреждений на них Элвин не увидел. Насколько он мог разобрать, глядя на прыгающее, искаженное помехами изображение, на заранее подготовленную передвижную платформу пайтары аккуратно сложили женщин возрастом от восемнадцати до сорока лет.

Подошли другие пришельцы. Они держали в руках что-то, что Мэллори сначала принял за пистолеты. Но это были не пистолеты. Три фигуры немедленно занялись ближайшим телом. Молча, без единой эмоции, не способный даже зарыдать, Элвин смотрел, как инопланетяне быстро и аккуратно вскрыли брюшную полость и удалили оттуда, если такое слово уместно применить в данной ситуации, все женские репродуктивные органы: матку, фаллопиевы трубы, яичники, все подряд. Все это, мокрое и блестящее от крови, бережно положили в стоящий рядом контейнер, из которого поднимался то ли дым, то ли туман. Очевидно, внутри поддерживался или сильный жар или сильный холод.

Сделав свое дело, пайтары перешли к следующему телу. То была девушка лет двадцати. Мэллори не мог в точности сказать, осталась ли в живых предыдущая женщина. Чужих это, похоже, совершенно не беспокоило. Они палец о палец не пошевелили, чтобы хотя бы закрыть оставленную в ее теле дыру. Мэллори понял, что ему не хочется думать об этом.

Ему очень хотелось отвернуться, перевести взгляд на что-нибудь другое, вырвать из памяти все, чему он стал свидетелем,– но он не мог. Робот исправно выполнял программу, передавая картину ужасного препарирования людей. Фигуры перемещались от тела к телу. Шок оказался настолько силен, что Мэллори даже не тошнило. Вдруг он увидел, как одна из женщин, из которой уже вынули внутренности, согнулась и попыталась сесть. Без капли сострадания, руководствуясь, видимо, только стремлением к соблюдению порядка, один из патрульных, заметивший ее движение, выстрелил в нее прежде, чем она поднялась достаточно, чтобы увидеть зияющую дыру в своем животе. Ей оказали полное равнодушия последнее милосердие.

Робот не испытывал никаких эмоций по поводу того, что попадало в его объектив. Он регистрировал и передавал информацию. Перед тем как приняться за седьмое беспомощное тело, один из инопланетных потрошителей остановился, чтобы поправить свой защитный шлем. При этом он снял его на несколько мгновений. Следом за ним тоже самое сделал и его товарищ. Мэллори тупо смотрел на них. Люди. Земляне. Нет. Радужно окрашенные волосы, слишком совершенная осанка, точеные черты лиц. Не люди.

Пайтары.

– Почему? – тихо вскрикнул он.

Почему, почему, почему? Зачем пайтары без предупреждения и безо всякого повода напали на беззащитную, безвредную колонию? Это бессмысленно. Это какое-то форменное помешательство. И что они собираются делать, чего добиваются, тщательно собирая и консервируя репродуктивные органы земных женщин?

У него не находилось рациональных ответов на эти беспомощные вопросы. Какая разница. Зачем бы они ни делали такое, они наверняка осознавали последствия. Не только люди, но и все разумные существа этого рукава Галактики будут вне себя от гнева. Последует неотвратимое возмездие. Чего бы они ни хотели добиться с помощью своей безумной жестокости, результатом станет то, что человечество мобилизует все силы и уничтожит нелюдей, которые позволили себе такое.

Но это случится, вдруг с кристальной ясностью понял он, только в том случае, если людям станет известен виновник.

Элвин вскочил, когда один из пайтаров, с головы до ног одетый в броню, наконец заметил ездящего поблизости робота, повернулся в ту сторону, поднял оружие и выстрелил. Когда трехмерное изображение на борту шлюпки исчезло, Мэллори уже бежал в сторону дома.

Дома и другие постройки Привала не нуждались в маскировке. Кто захочет атаковать колонию на планете с ограниченным пригодным для жизни ареалом, неразвитой промышленностью и неразведанными ресурсами? Скрывать от чужих взглядов свое жилище пришло бы в голову только человеку, который не хочет общаться с остальными колонистами. Таких отшельников на Привале оказалось немного, и Мэллори был единственным, обладающим достаточными навыками, чтобы замаскировать свой дом.

Он знал, что это его не спасет. Разве только на время. Затем его найдут. Враги будут вынуждены его найти. В живых не должен остаться ни один свидетель тех ужасов, которые они здесь творили. Они обыщут в поисках колонистов обитаемый экваториальный пояс. Затем холодные пустыни на севере и на юге, чтобы уничтожить всех, кто находился в исследовательских экспедициях. С помощью биодетекторов они найдут любые, даже самые ничтожные следы. На экранах таких приборов человеческая фигура станет видна с такой же четкостью, как трехмерная передача центрального канала. Они будут искать его на земле, под землей и под водой. В этом он не сомневался.

Он не мог вспомнить, были ли в последнее время в новостях упоминания о кораблях на орбите вокруг планеты. Даже если такие корабли и имелись, вряд ли военные. Без сомнения, их команды оказались в числе первых жертв предательского нападения пайтаров. Инопланетные звездолеты не могут бесследно исчезнуть, но, учитывая нечастые посещения Привала кораблями с других планет, может пройти несколько месяцев, прежде чем сюда прилетит кто-то еще. За эти несколько месяцев пайтары прочешут планету вдоль и поперек в поисках выживших и улетят. Бесследно.

Они хорошо знают, где искать. Места, где велась разведка полезных ископаемых. Станции связи, транспорта и энергообеспечения. Почему бы и нет? После первых нескольких визитов их передвижения по планете перестали ограничивать. Зачем следить за этими великодушными, тактичными и умнейшими друзьями человечества? И все время, пока пайтары помогали строить колонию, они терпеливо собирали информацию, необходимую для нанесения одного смертельного удара.

Конечно, они не сразу найдут его дом и мастерскую, затерявшиеся на склонах гор. Сначала проверят большие города, потом перейдут к поселкам и деревням, затем займутся фермами и постами. Вряд ли ему удастся скрыться в лесу. Наверняка кто-нибудь догадается, что здешние леса представляют собой хорошее убежище. Безжалостные пайтары хорошо подготовились ко всему. И к этому, без сомнения, тоже. Когда все население городов и поселков погибнет, начнется охота. Лицо Мэллори окаменело. Охота на людей.

Все корабли, орбитальные станции, спутники и прочее космическое оборудование уже захвачены или уничтожены. Любое продуманное нападение из космоса должно начинаться именно с этого. Прежде чем заняться беспомощными людьми на поверхности, надо очистить околопланетное пространство. Следующими целями становятся космопорты и взлетные полосы для атмосферных аппаратов вместе с находящейся на земле техникой. Когда атакуемые уже не смогут оказывать сопротивление или спасаться бегством с помощью летательных аппаратов, можно не спеша переходить к наземной операции, методично уничтожая население.

Летательные средства на планете имелись у компаний и в частном владении. Это он знал. Но они не спасли бы их хозяев от обнаружения и атаки со стороны орбитальных шаттлов, которые летают намного быстрее и выше. Любой аппарат, способный выйти на орбиту, требует либо длинной взлетной полосы, либо, в чрезвычайной ситуации, очень большого поля или высохшего озера. Аппараты, способные выходить на орбиту, не могут стартовать вертикально. Для этого требуется двигатель, способный за короткое время разогнать машину до орбитальной скорости, пусть даже потом он уже не будет в состоянии работать.

Двигатель спасательной шлюпки.

У него была спасательная шлюпка. Более-менее целая. Кое-как оборудованная и с какими-никакими запасами провизии.

Вопрос заключался лишь в том, достигнет она скорости, необходимой для выхода на орбиту, или нет.

У него не оставалось выхода. Так что нечего колебаться. Если он останется здесь, он проживет дольше большинства колонистов. Может быть, на несколько дней. Или даже на несколько недель. Но рано или поздно пайтары все равно его найдут. Как и любого другого. Он не собирался сидеть сложа руки и ждать, когда этот момент наступит. Он не хотел быть крысой, забившейся в дальний угол норы.

Без особых раздумий Элвин перевернул вверх дном все в доме, порядком в котором когда-то так гордился. Все, что хоть как-то могло ему пригодиться, он бросал на транспортную тележку, пригнанную из мастерской. Еда, медикаменты, записи, радиодетали, одежда, инструменты – в трюм старой шлюпки поместится все. Она рассчитана, чтобы перевозить и обеспечивать жизнь дюжины людей, значит, вполне сойдет в качестве убежища для одного человека. В ней много чего недостает, только не свободного места.

Меньше чем за день Элвин выпотрошил весь дом. Дом, в котором прожил несколько лет и надеялся прожить всю оставшуюся жизнь. Может, если ему повезет, когда-нибудь он еще увидит свое жилище. Он не заглядывал в будущее так далеко. Теперь его домом станет шлюпка. Должна стать, если ему удастся не привлечь внимание пайтаров. Когда был загружен последний кусок еды и последний гипотетически нужный инструмент занял место на полке, Элвин включил подачу воды в баки. На борту до погрузки не было ни капли, так же как не было и еды. Все, что оставалось на шлюпке полезного, давным-давно сняли и унесли ее предыдущие хозяева.

Один из баков сильно протекал. Несмотря на всю отчаянность своего положения, Элвин рассмеялся, представив, как полетит в холодном и бесчувственном вакууме с плещущейся под ногами водой. У него вырвался только короткий, жесткий смешок. У Мэллори не было ни времени, ни желания предаваться безудержному веселью. Где-то снаружи, у подножия гор, отделенные от него лесами, прекрасные, очаровательные и всеми уважаемые пайтары убивали мужчин и потрошили женщин. Благородные пайтары. Дружелюбные пайтары.

Пора сматываться. И избежать обнаружения сетью их приборов слежения, которая наверняка до сих пор работала. Никакая паутина не бывает идеальной. Всегда можно найти дырку, через которую пролетит одинокая муха.

Всю ночь он посвятил тому, чтобы привести в порядок свои крылышки.

За два часа до рассвета он уже полностью приготовился к отлету. Была ли готова шлюпка, предстояло проверить на практике. Оставалось лишь приступить к делу. Если он чего-нибудь не предусмотрел и не сможет справиться с возникшими трудностями, он умрет не намного медленнее, чем попав в руки пайтаров.

Устроившись в рубке, Элвин провел последнюю проверку. Оборудованию, большую часть которого он отремонтировал собственными руками или заменил, полагалось сработать при условии, что сработают связанные с оборудованием компоненты. Он вдруг пожалел, что не провозился с оснасткой шлюпки побольше, с каждым прибором в отдельности, с каждым креплением и соединением. Тогда он смотрел на свое хобби просто как на способ провести время, на развлечение. Сейчас от того, сколько сил он вложил в любимое дело, зависела его жизнь.

Не проглядел ли он чего, не упустил л и? Даже начав предстартовые приготовления, Элвин не мог отделаться от этих мыслей, но ничего не мог припомнить. Он не думал, что старая шлюпка в том состоянии, до которого он ее довел, переживет повторный старт. Раз он решил лететь, надо лететь, и пусть сам дьявол разбирается с последствиями.

Вдруг он вспомнил. Проводя много времени в ангаре за работой, он раньше частенько пропускал новости или развлекательные программы. Когда трехмерка не была включена на просмотр, она автоматически включалась на запись. В ней хранились записи информационных выпусков, презентаций и спортивных соревнований в столице и в других городах колонии. Скорее всего, последней записью остался тот бессмысленный цветовой шум, который он увидел, прибежав в дом вчера.

Но то, что он увидел вчера, сидя в шлюпке, наверняка записалось на встроенное устройство записи самой шлюпки. Эта запись тоже должна быть пригодна для воспроизведения.

У него не осталось времени проверять. Открыв панель, он залез внутрь и вскоре нашел то, что искал. Достав маленький шарик, он положил в нагрудный карман неопровержимое доказательство вероломства пайтаров. Потом задраил входной люк, сел в кресло пилота и пристегнулся. Он не был квалифицированным пилотом и никогда не управлял спасательной шлюпкой, как, впрочем, и любым другим кораблем. Но концепция спасательных шлюпок подразумевала, что ими сможет управлять любой, даже совершенно не подготовленный пассажир. Он же все-таки являлся инженером, который когда-то работал в космосе, а значит, имел намного больше шансов разобраться в оборудовании корабля, чем большинство других людей. Даже несмотря на антикварность этого оборудования.

Звезда Аргус уже готовилась взойти на восточной стороне горизонта. У пайтаров наверняка хватало разного следящего оборудования, очень хорошего и сложного, и Мэллори не хотел облегчать им задачу, давая возможность увидеть свой старт невооруженным глазом. Да, прощание шлюпки с планетой будет весьма заметным, и тут уж он ничего не мог поделать. Много шума, яркий свет, но все это продлится лишь до тех пор, пока он не выйдет на орбитальную скорость. Тогда он рискнет и выключит двигатель.

Проверка погоды показала наличие на северо-западе небольшого шквала. Элвин хотел бы, чтобы это был ураган. Или несколько сильных гроз одновременно. Все что угодно, только бы замаскировать его взлет. Помог бы даже простой дождь. Запрограммировав навигационное оборудование шлюпки и привод крыши ангара со всевозможной тщательностью, Мэллори до отказа затянул ремни и стал ждать.

Даже если его взлет и заметят, только находящийся в полной готовности к отлету космический шаттл сумеет перехватить взвившуюся по вертикали космическую шлюпку. Это не самая главная опасность. Но когда он выйдет на орбиту, тамошние шаттлы могут обнаружить и уничтожить его. Или, если ему очень повезет, им займется военный корабль, и такой махине придется немного пошевелиться, чтобы его сбить.

«По крайней мере, я причиню им хоть какие-то проблемы»,– подумал Мэллори.

Они могут определить, что на его корабле нет двигателя для полета в плюс-пространстве, и просто проигнорировать его, позволив шлюпке беспомощно дрейфовать в открытом космосе. До тех пор, пока у ее пассажира не кончатся пища и воздух. Хотя на такой вариант практически не было надежды. Он видел, с какой тщательностью убийцы действовали на планете. Вряд ли пайтары допустят хоть малейший шанс, что кто-нибудь выживет и расскажет об их злодеяниях… Даже одинокий скиталец, повисший между планетами без надежды вернуться на какую-то из них. Его обязательно постараются поймать.

Тем не менее он должен попробовать. Все лучше, чем сидеть и ждать, когда смерть постучится в дверь. Нужно бултыхаться до конца, и чем дольше, тем лучше.

Приятный женский голос сообщил, что старт уже нельзя отменить. В свое время Элвин специально потрудился, перепрограммируя голосовое устройство с его размеренными механическими интонациями, и сейчас обрадовался этому. Может, это единственный голос, кроме собственного, который он когда-нибудь еще услышит.

Воздух наполнился громким воем, пол в рубке задрожал. В шлюпке отсутствовал передний иллюминатор, но, глядя на экран переднего обзора, Мэллори увидел, как крыша ангара раскрылась, словно две большие плоские ладони. Показалось усеянное звездами темное небо Привала. Вой стал нестерпимым, вибрация кресла и ремней безопасности в сравнении с ним действовала даже успокаивающе.

«Последний массаж»,– пробормотал человек.

Последняя ласка механического могильщика.

Что-то сильно надавило ему на грудь, он резко выдохнул. Створки крыши исчезли. На экране бешено крутились звезды. Через минуту он вошел во вращающееся облако – тот самый шквал, который шел с северо-запада. Он вылетел из него, как кулак, пробивший подушку. Звезды, звезды, бесчисленные звезды. Давление на грудь ослабло, словно рука, прижимавшая его к креслу, стала потихоньку расслабляться. Незакрепленные предметы начали плавать по рубке. Желудок скрутило в узел, вестибулярный аппарат внушал, что он падает. Так оно и было – он падал.

Мэллори освободился от уз тяготения планеты. Шлюпка все еще пребывала в целости и сохранности. Отстегнув ремни, он наклонился, чтобы проверить показания приборов. Навигационная система шлюпки была настроена на поиск ближайшего космического корабля и продолжала искать воображаемое спасение. Перед стартом он выключил автоматический маяк, которому вменялось в обязанность сигнализировать всем о местоположении терпящих бедствие. Ждать помощи здесь было не от кого, и он не хотел, чтобы ближайший к нему пайтарский корабль обнаружил и подобрал его. Уж лучше сразу открыть шлюз и умереть самому, а не от их рук.

Приборы не показывали ничего особенного. Очевидных неполадок не наблюдалось. В радиусе действия системы поиска не находилось ни одного корабля. Это означало, что его старт имел шанс остаться незамеченным.

«Невозможно,– подумал он.– Где же их межзвездные корабли, транспортники, шаттлы?»

Они могли находиться только в одном месте, понял Мэллори.

На другой стороне планеты. В данный момент Привал заслонял его от них.

Он бы не стал таким образом проводить операцию вторжения. Но чем дольше Элвин размышлял об этом (а времени на раздумье у него имелось предостаточно), тем больше убеждался, что его исключительное везение не было следствием их тупости, а всего лишь вполне понятной совокупностью различных факторов. Уничтожив или захватив все находящиеся на орбите аппараты прежде, чем приступить к наземной операции, пайтары, без сомнения, взяли под контроль или вывели из строя все три космопорта, которыми располагала колония, а также все летательные аппараты, способные выходить на орбиту. Вместе со средствами воздушного передвижения первыми целями стали и две станции минус-пространственной связи, обслуживавшие межзвездные коммуникации.

Когда космопорты и все находящиеся в них корабли были уничтожены, никто и предположить не мог, что где-то на планете затерялась некая космическая шлюпка, да еще в рабочем состоянии. После полного успеха первого удара ублюдки могли позволить себе немного ослабить бдительность – вполне достаточно, чтобы один-единственный ничтожный кораблик, который к тому же было не так-то просто обнаружить, смог спастись бегством, стартовав перпендикулярно поверхности планеты на противоположной от атакующей армады стороне. Никакой шаттл не смог бы взлететь под таким углом.

Мэллори очень хотелось оценить их силы, но даже если бы шлюпка могла выполнить подобный маневр, что потребовало бы серьезного изменения курса, он не стал бы так рисковать. Выйди он на позицию, позволяющую наблюдать за пайтарами,– и аппаратура слежения на борту их современных военных кораблей, куда более совершенная, чем его собственная, обнаружила бы его первой.

Поэтому он продолжал лететь прочь от гостеприимной планеты, удаляясь от ее тепла и кислородной атмосферы, а также от творившихся на ней ужасов. Он стремился к единственной цели, которой могла достичь его шлюпка прежде, чем закончится топливо. Он запрограммировал курс на внутреннюю луну. Не потому, что та находилась ближе внешней. Просто она была намного меньше. Следовательно, являлась менее выгодной в качестве потенциального убежища, поскольку на ней было мало мест, где можно спрятаться. Если бы пайтары решили проверить спутники планеты, то, исходя из таких соображений, скорее всего стали бы проверять луну покрупнее, пропустив ее невзрачную сестру.

И все-таки гравитационное поле внутренней луны вполне могло удержать попавший в радиус его действия предмет.

Маневрируя настолько аккуратно, насколько позволяли его навыки управления и ограниченный запас топлива, в конце концов Мэллори спустил шлюпку на максимально низкую орбиту, и аппарат повис над дном кратера, образовавшегося, по-видимому, от удара метеорита. Запасов энергии осталось совсем немного, но он решил провести проверку состояния шлюпки.

Он располагал запасом топлива. И запасом воздуха. Утечки отсутствовали, по крайней мере, поддающиеся обнаружению. Сделав все, что от него зависело, Элвин остался наедине с двумя противниками, не менее опасными, чем пайтары: одиночеством и тишиной.

Первые его дни и недели состояли из сна, еды и проверки приборов на предмет пролетающих мимо или ведущих патрулирование кораблей. С каждым днем, в течение которого приборы молчали, а экраны оставались пустыми, его уверенность росла. К концу первого месяца он целиком и полностью уверился, что ему удалось остаться незамеченным для пайтаров. К концу второго месяца это начало его пугать.

Ему было страшно. На психику непомерным грузом давили безвоздушная пустота с одного борта и безжизненная скала с другого. Он чувствовал, как его сознание начинает метаться между изоляцией и возможностью сдаться. Да, он обманул пайтаров. Он остался жив в то время, как все остальные люди на планете, несомненно, погибли. Но для чего? Чтобы натянуть нос пайтарам? Они уже, скорее всего, улетели с планеты и никогда не узнают о его существовании. И он умрет здесь, в одиночестве, а не среди своих собратьев-колонистов! С каждым днем минуты тянулись все медленнее, и он начал сомневаться в правильности своего выбора. Сопротивляться, выжить любой ценой – но какой? Имело ли это хоть какое-нибудь значение или было просто инстинктивной реакцией разумной обезьяны?

Его отчаяние росло, он даже решил рискнуть некоторым количеством драгоценного воздуха, выйдя наружу в скафандре. Пустая и безжизненная поверхность луны-карлика быстро заставила человека вернуться обратно. Внутри было тепло, и в его распоряжении находились различные записи, голосовые и трехмерные. Через некоторое время он уже не мог смотреть на изображения улыбающихся, счастливых людей. Шлюпка не двигалась с места, вися на своей абсурдно низкой орбите, а вот его разум начал дрейфовать. Гравитация влияла только на тело, но не удерживала на месте сознание.

На третий месяц наспех собранные припасы начали подходить к концу. Элвин вдруг понял, что его это не беспокоит. Чтобы сэкономить воздух, он стал жить, не снимая скафандра. Вся наличествующая атмосфера сосредоточилась в непосредственной близости от него. Он поступал так потому, что предполагалось, будто он хочет сохранить свою жизнь, хотя у него уже не имелось такого желания. Воды хватило бы еще на некоторое время, чтобы поддержать в нем жизнь, но еда кончилась. Это хорошо, решил он. Он ослабеет, потеряет сознание и даже не заметит того момента, когда кончится воздух. Его тело не тронут ни пайтары, ни разложение. Оно будет идеально законсервировано космическим холодом, который уже схватил мертвой хваткой весь остальной корабль.

Так он и существовал, очень долго, все реже и реже глотая воду через трубку в скафандре. И вдруг что-то нарушило его сон. Раздраженный, он приподнялся, чтобы найти источник беспокойства, но источник сам нашел его – и тут он начал кричать. Из всего, что случилось после, он помнил только собственный крик.

Как оказалось, кроме нескольких коротких моментов, этого крика не слышал никто, кроме него. Так тянулось и тянулось до бесконечности.