Текст книги "Маори"
Автор книги: Алан Дин Фостер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 41 страниц)
Глава 8
Прошли недели, прежде чем разведчики, наконец, обнаружили па, в котором Кинги намеревался остановиться. Не высокий холм, на котором стояла деревня, был окружен глубоким рвом, который был способен замедлить любую атаку. Придется использовать лестницы, чтобы перебраться через широкий ров с водой. И что еще хуже, рядом было маленькое озеро; а это значило, внутри укрепленной деревни были колодцы. Сколько бы времени не заняла битва, у защитников не будет недостатка воды.
Под громкие обидные выкрики и жестикуляцию, которые издавали маори на укрепленной стене, солдаты выстраивались в шеренги. Маори строили солдатам рожи, прыгали, грозно потрясая оружием в их сторону, быстро пощелкивали языками, издавая традиционный сигнал вызова на бой. Гоулд и его офицеры презрительно фыркали и продолжали делать свое дело, не обращая внимание на эти проявления варваризма; это ужасно раздражало и приводило в ярость простых солдат. Люди крепко сжали в руках мушкеты и гневно смотрели на своих полуобнаженных противников, жаждая сразиться с ними в бою.
Послушав разговоры солдат о том, что они сделают с защитниками деревни после победы, Коффин подумал, что варварство еще далеко не изжило себя.
Коффин, Мак-Кейд, Тобиас Халл и еще несколько других офицеров милиционных отрядов безрезультатно пытались убедить Гоулда, чтобы он не повторял ту же стратегию фронтовой атаки на укрепление, которую он предпринял в прошлый раз, поскольку теперь маори была известна эта тактика. Однако Гоулд был непоколебим. Даже капитан Стоук, которого Коффин уважал за его недюжинный талант, был убежден, что такая атака сломит сопротивление защитников па.
– Если возникнут какие-то трудности, мы пустим в дело отряды милиции и волонтеров, – говорил Стоук. – Они будут побеждены, сэр.
Коффин покачал головой и начал говорить:
– Это не сработает. На этот раз они готовы к нашим действиям, Стоук.
В разговор вступил Мак-Кейд:
– Некоторые люди из моего отряда ни за что не согласятся выступить против маори в открытом пространстве.
– Тоща они будут расстреляны, – резко отрезал Гоулд. – Должен ли я напоминать кому-то из вас, джентльмены, что это официальная военная экспедиция, проводящаяся по законам военного времени? Лучше будет, если вы скажете об этом вашим малодушным солдатам. Я не потерплю дезертиров во время сражения, даже если это будут волонтеры. К тому, вам не из-за чего волноваться. Когда ваши люди увидят, как продвигается сражение, они сами захотят последовать за моими отрядами в деревню.
Я предлагаю вам сделать все, чтобы вселить в ваших людей непоколебимую уверенность в победе, а проведение самого наступления оставьте тем из нас, кто смыслит в этом гораздо больше.
Коффин ушел, пытаясь убедить себя, что Гоулд прав. Действительно, люди Кинги видели в действии британские войска, но против пустого па. Некоторые из людей Гоулда были ветеранами Крымской войны. Они могли бы одним своим видом заставить маори сдаться.
Опять шеренги были сформированы, протрубили горны и прозвучала барабанная дробь. Изготовив мушкеты, регулярные войска в блестящих касках начали наступление. На этот раз на полпути к холму они были встречены не загадочной тишиной, а градом пуль из мушкетов защитников. Плотный дым заволок поле битвы.
Среди шума и едкого дыма послышался громкий приказ наступать милиционным отрядам. Крики и проклятия смешивались со звуком горна, когда жители колоний начали движение. Некоторые из них начали быстро отступать назад, оправдывая опасения Мак-Кейда, и офицерам пришлось ехать позади отряда, чтобы отлавливать испугавшихся и отправлять их обратно.
Мушкетные пули вскоре стали свистеть совсем рядом с ними. Из-за дыма практически невозможно было, разглядеть, что творилось впереди, и также трудно услышать из-за постоянных выстрелов с обоих сторон. Только то, что они по-прежнему продвигались вверх по холму, говорило им, что они вели наступление в правильном направлении.
Вскоре стало возможным разглядеть немного больше, чем землю под ногами. Люди начали спотыкаться о тела мертвых и раненых солдат, оставшихся лежать там, где они упали. Большую часть того, что произошло потом, Коффин не помнил. Его собственные люди падали, сраженные пулями. Они не могли стрелять из-за проклятого дыма, поскольку могли попасть в регулярные войска, которые были впереди них, а у маори была только одна цель, одно направление, куда нужно было стрелять, – в атакующих.
Чем ближе они подходили к укреплению, тем больше было мертвых и раненных тел. Под Ангусом Мак-Кейдом была застрелена лошадь. Его люди в панике кинулись бежать, когда увидели, что их командир упал.
Не обращая внимания на пули, пролетавшие со свистом возле ушей, Коффин подъехал к Ангусу и выпрыгнул из седла. Мак-Кейд лежал на земле, лицо его скривилось от боли.
– Моя нога, – прошептал он в агонии, – моя нога, Роберт. Коффин увидел, что нога его друга застряла в стремени под телом убитой лошади. Кровь текла из шеи несчастного животного и его глаза закатились в предсмертной судороге.
– Сюда, быстрее сюда, трусливые мерзавцы! – Коффин яростно замахал сгрудившейся кучке солдат.
Услышав его крик, они заколебались, решая, бежать ли вперед или назад. В их глазах читался животный страх перед маори. Посылая проклятия, Коффин выхватил пистолет из кобуры и направил на них.
– Тащите сюда свои ничтожные душонки, или я пристрелю вас. Этому человеку нужна ваша помощь!
Этого было достаточно, чтобы вывести солдат из шока, в котором те находились. Они поспешно бросились вперед. Коффин убрал пистолет и начал руководить действиями солдат. Несколько человек схватились за ремни седла, пока двое других помогали Коффину.
– Теперь вместе, при счете три. Раз, два – подняли! Когда они вытаскивали Мак-Кейда из-под лошади, Коффину показалось, что он узнал одного из солдат, тащивших седло. Ходкинс, да, его имя было Ходкинс. Мельник, живущий недалеко от города. Коффин подозвал его и вместе они склонились над Мак-Кейдом чтобы обследовать его раны.
– Очевидно нога сломана, – обеспокоено сказал Ходкинс. Коффин разрезал штанину своего друга. На ноге не было крови, и наружу не торчали кости. Он почувствовал некоторое облегчение.
– Очень плохо? – Мак-Кейд зажмурил глаза от невыносимой боли.
– Не так плохо, как ты чувствуешь, Ангус. Кость не вышла наружу.
Оба знали: это значило, что ногу не нужно будет ампутировать из-за возможного попадания инфекции, ее наверняка вылечат. Коффин поднялся и начал отдавать распоряжения:
– Вы, ребята, сделайте из своих мушкетов носилки. Когда были сделаны носилки, и Мак-Кейда переложили на них, Коффин повернулся к Ходкинсу.
– Доставьте его назад в лагерь и вызовите врача. И не покидайте его до тех пор, пока он не будет в полной безопасности или пока я вам не позволю уйти.
Ходкинс кивнул и твердо сказал:
– Не беспокойтесь, сэр.
Хладнокровие, проявленное Коффином под огнем, и спокойный тон его речи возвратили Ходкинсу уверенность и мужество.
– Мы доставим его в целости. Но что мы будем делать потом? Вы знаете план и ход битвы? Видимость была около десяти футов.
– Не больше, чем вы.
Один из солдат вступил в разговор:
– Они протрубили бы в горн, если б захватили ворота.
– Не важно, как идет сражение. Доставьте этого человека в лагерь.
Коффин проводил их глазами, пока они не исчезли в дыму. Потом он подобрал свою шпагу и пошел вдоль холма, пока не присоединился к своему отряду.
Они копошились вокруг. Коффин попытался организовать их, когда вдруг один из солдат закричал:
– Там, посмотрите, там!
Сквозь туман вырисовывались какие-то контуры: это были солдаты Гоулда. Они не были построены в дисциплинированные стройные ряды. Многие из них были без шлемов. На разорванных рубашках и брюках была видна кровь, а лица были все в порохе и грязи. В воздухе продолжали свистеть пули.
Коффин видел, как один из солдат согнулся я упал, его тело скривилось как натянутая тетива, потому что мушкетная пуля попала ему прямо в позвоночник. Усатый сержант на секунду склонился над бездыханным телом, затем вновь поднялся и попытался хоть как-то организовать свой разбегавшийся во все стороны отряд.
– Постройтесь, ребята, постройтесь! Держите линию! Но они не слушались его, и их трудно было винить за это. Солдатам было приказано, что они будут вести наступление на хорошо защищенное укрепление врага, которого они даже не могли видеть. Люди продолжали падать, сраженные пулями маори. Однако сила огня начала уменьшаться. Видимость чуть стала лучше. Люди, падая, бежали с холма, никто не шел вперед. Коффин принял решение.
Вскочив на свою лошадь, он подъехал к своему отряду и прокричал команду:
– Продолжайте стрелять, продолжайте стрелять! Регулярные войска бежали, несмотря ни на что.
– Ваша цель – высота на холме!
– Какая цель, сэр! – спросил сержант колонист. – Я ни черта не вижу!
Коффин прикусил губу и потом решительно взмахнул своим мечом.
– Тогда, отойдите! Очистите дорогу!
Этот приказ не был встречен с радостью, но ему подчинились. Коффин не собирался ждать приказа отступать, когда стало очевидно, что атака не удалась. Он не будет просто так стоять и наблюдать, как под огнем маори, засевших на вершине холма, гибли люди, многих из которых он знал лично.
– Назад в лагерь! И следите, чтобы взяли всех раненных.
Видимость порядка постепенно возвратилась к колонистам, когда начали отступление. Коффин появлялся то в одном, то в другом месте, стараясь поднять дух солдат. Смешно, что их гораздо легче организовать при отступлении, а не при нападении, подумал он.
Один раз сквозь дым он разглядел Тобиаса Халла. Он тоже пытался собрать своих людей в отряд, но они разбежались и отступали маленькими группками. Не действовали даже угрозы Халла, которые он изрыгал, чтобы придать людям решимости перед фактом поражения.
Самое главное было теперь минимально ослабить последствия поражения и предотвратить панику; предотвратить повсеместное бегство назад в Окленд колонистов и волонтеров. С помощью регулярных войск Коффину и его коллегам удалось расформировать беспорядочную массу бегущих людей по отрядам и более-менее стройно войти в лагерь. Паника улеглась, как только измученные люди осознали, что теперь они вне досягаемости мушкетных пуль, а следовательно, вне опасности. Маори выиграли, но они не были достаточно сильны, чтобы покинуть свой форт и начать преследование. Крики и вопли сменились глухим стоном раненных и умирающих.
Те, кто не пострадал, помогали добраться до лагеря раненным. Милиционные отряды вместе с регулярными войсками переносили тяжелораненых в докторскую палатку.
Когда огонь прекратился, можно было установить реальные потери после неудачной атаки. Нельзя было сказать, сколько убитых со стороны маори, поскольку те, в кого попадали пули, падали внутрь укрепления. Склон же снаружи па был усеян трупами. Среди регулярных отрядов были большие потери, хотя и колонисты сильно пострадали.
Когда уцелевшие подсчитывали своих погибших товарищей, вызывающее улюлюканье маори, находившихся все еще в своем па, возобновилось. Конечно же, люди Кинги пострадали, но они не были сломлены, и их тон указывал на что угодно, но только не на страх.
Этим же днем Гоулд попробовал наступление опять, на следующий день тоже. Но каждый раз результат был одинаков. Пока солдаты продвигались вверх по холму в строгом порядке, маори беспощадно поливали их огнем. Они тратили порох и пули, как будто в запасе у них было еще на сотню таких атак. Милиционные отряды и волонтеры следовали за регулярными солдатами со все более возрастающей неохотой.
Некоторым солдатам удалось добраться до укрепленной стены, окружавшей па, и приставить к ней лестницы. Но они тут же были буквально растерзаны на куски защитниками. В ближнем бою дубинки с острыми шипами, копья и топоры по эффективности оказались сравнимы со штыками.
Настроение в палатке Гоулда той ночью было как на похоронах. Лицо полковника было мрачнее грозовой тучи, а глаза устрашающе поблескивали в полумраке. Он заметно возмужал за эти несколько дней. И его намерения были непоколебимы.
– Завтра, – говорил он своему окружению. – Завтра мы одержим победу над ними. – Он посмотрел вверх. – Капитан Роджерс, вы поведете в этот раз своих людей на юг. Потом мы…
– С вашего разрешения, полковник. – Стоук прервал речь Гоулда.
Коффин задержал дыхание. Он ожидал, что капитан заговорит гораздо раньше. Его молчание стоило жизни нескольким сотням человек.
– Мы больше не можем так продолжать вести войну. Гоулд усмехнулся.
– Позволю себе не согласиться с вами, капитан. Я знаю свою тактику. Мы должны показать им, что мы не сдадимся. В войне профессионал всегда одерживает верх.
– Какой профессионал? – прошептал кто-то.
– Полковник, традиционная тактика здесь не годится. Наш противник не традиционный враг. Они устанавливают свои правила ведения войны, – Стоук нагнулся вперед. – Мне бы хотелось говорить начистоту, сэр.
Гоулд посмотрел на возбужденные лица людей, собравшихся в его палатке и, казалось, сдался. Он безразлично махнул рукой.
– Если вы считаете это нужным, капитан.
– Полковник, это похоже на простреливаемую галерею. Вы сами это видели. Если мы будем продолжать заставлять наших людей маршировать вверх по холму, то маори будут продолжать с такой же пунктуальностью их расстреливать, как делали это во время нашей последней атаки.
Как бы в подтверждение слов Стоука палатка внезапно наполнилась свистом одинокой пули, выпущенной кем-то из ружья. Все инстинктивно вздрогнули. Это был еще один неприятный сюрприз. Несколько офицеров и солдат было застрелено на дистанции, не доступной обыкновенному мушкету. Это значило, что некоторые вожди, поддерживающие Кинга, имеют оружие, превосходящее по дальности прицела обычное. Когда фронтальное наступление окончилось, маори забрались на стену и развлекались тем, что стреляли по ничего не подозревавшим солдатам, считавшим, что они были в недосягаемости пуль противника. В результате весь лагерь пришлось передвинуть еще на сто пятьдесят ярдов назад.
– Мы не можем так продолжать, – заключил Стоук.
– Пока командующий здесь я, эта война будет вестись по всём правилам военной тактики.
– Полковник Гоулд, сэр, мы уже потеряли почти одну треть войска убитыми или раненными, – человек, который так неожиданно заговорил, был старым ветераном по имени Колвилл. – Больше, чем тысячу человек. Если мы будем продолжать попытки фронтального наступления, нас не только опять отбросят назад, но у нас даже не останется достаточно сил, чтобы остановить туземцев от разграбления всей страны.
Сначала Коффину показалось, что Гоулд намерен вернуться к своему первоначальному плану, но, чувствуя давление со всех сторон, у него хватило разума, чтобы не сопротивляться, настаивая на своей абсурдной точке зрения. И он почти шепотом пробормотал, уставясь на масляную лампу, свисающую с потолка.
– Что же вы предлагаете, джентльмены? Капитан Стоук? Поскольку вам не нравится моя стратегия, у вас должен быть свой план действия.
– Это не ваша стратегия, сэр. Я помню, как вы сами говорили мне, что хороший офицер должен уметь импровизировать на поле битвы.
Гоулд кивнул и отвел глаза от лампы. Коффин подбадривающе посмотрел на капитана. Хороший солдат должен быть хорошим дипломатом.
– Я бы хотел получить разрешение на рытье траншеи. Мы начнем копать с ближайшей точки, находящейся под прикрытием деревьев. Когда подкоп будет около двадцати ярдов от стены, мы сделаем разветвление налево и направо, а также будем продолжать копать прямо. Это займет больше времени, но я бы все же предпринял бы это, и тогда у нас появится возможность сломать стену одновременно в трех местах. У них не будет никакой возможности заделать брешь прежде, чем мы ворвемся. С хорошим прикрытием из огня мы сможем это сделать. Как только мы окажемся внутри, то сможем выдержать с превосходящей силой нашего оружия день, если не больше. Очевидно, что они тоже сильно пострадали во время наших атак.
Стоук не умолял, но в его голосе слышалась горячая убежденность в правоте своих слов.
Он продолжал:
– Это единственный выход, полковник. Это не Крым и даже не Бельгия. Мы должны изменить нашу тактику, чтобы она подходила под местные условия. Мне очень жаль, если это идет в разрез с традиционными правилами ведения войны..
В течение нескольких минут в палатке парила никем не прерываемая тишина. Потом Гоулд медленно кивнул.
– Мы здесь не для того, чтобы поддерживать традиции, джентльмены. Мы здесь для того, чтобы победить в войне. Одобрительный шепот послышался среди присутствующих офицеров.
– Мистер Коффин, мистер Халл, можете ли вы гарантировать вашу поддержку?
Коффин ответил первым.
– В моем отряде есть люди, которые открыто говорили о дезертирстве. У этих людей есть своя собственность: поместья, магазины, где им хорошо и безопасно. Но я думаю, что они останутся, если будет шанс на победу.
– Он прав, – продолжал Халл. – Мне очень больно признавать, что варвары заставили нас прятаться. Но глуп тот человек, который не извлекает урока из своих ошибок. Мои люди будут драться, даже несмотря на страх.
– Хорошо. Капитан Стоук, приступайте. Задействуйте столько человек, сколько вам нужно. Лейтенант Колвилл, я хочу, чтобы центр разделился. Мы не можем допустить, чтобы эти мерзавцы незаметно скрылись от нас, как они сделали это в той деревне. – Он поднялся и добавил: – А теперь лучше пойти поспать. Увидимся утром, джентльмены.
Когда они выходили из палатки Коффин услышал разговор двух офицеров: «А почему бы им не попытаться и не сделать вылазку? Они же побеждают».
Это свидетельствовало, как упала уверенность в армии, и как многое они узнали, если даже два профессиональных солдата могли обсуждать такое.
Глава 9
Было очень сложно сохранять спокойствие и терпение, пока медленно велись работы по выкапыванию глубокой траншеи к па. Люди хотели драться, а не сидеть и выслушивать колкие замечания от маори. Солдаты старались занять себя кто как мог, но среди милиции и волонтеров были люди, которые из-за скуки и нетерпеливости покидали отряды.
Опять начался дождь. В нескольких местах траншея обвалилась, поэтому пришлось сконструировать сложную систему подпорок, чтобы защитить землекопов. Но тем не менее работа продолжалась. Когда дождь кончился, плотниками и кузнецами были построены массивные щиты для пуленепробиваемого потолка по всей длине траншеи.
Они уже на две трети приближались к укрепленной стене па, когда один из людей Коффина, кузнец по имени Ходкинс, принес ему неприятную новость:
– Я только что был у квартирмейстера, мистер Коффин, сэр. Он говорит, что продуктов осталось только на несколько дней.
– Спасибо, мистер Ходкинс. Я займусь этим.
Кузнец нерешительно переступил с ноги на ногу, как будто хотел что-то добавить, но передумал и, поклонившись удалился.
Коффин ожидал услышать это сообщение раньше. Солдаты и штатские выступали из Окленда в полной уверенности в быстрой кампании. Несколько десятков вооруженных людей могли с полным успехом добыть себе пропитание, но армия, состоящая из тысяч человек, нуждается в масштабном и постоянном снабжении. Но этого снабжения не было.
Гоулд, Стоук и регулярные войска находились в не лучшем положении. Колвилл предложил оставить в лагере небольшой отряд, который мог бы охранять людей и машины, пока остальные вернуться в город за дополнительным снабжением. Гоулд сразу же отклонил это предложение. Любое уменьшение их армии соблазнит маори сделать вылазку в надежде, что им удастся уничтожить тех, кто остался у подножия холма и продолжал работать. Казалось, не было другого выхода, как только оставить поле боя за маори, а самой армии вернуться в Окленд для переформирования и, возможно, остаться там ждать прибытия вспомогательного полка.
– Артиллерия! – процедил сквозь зубы Колвилл. – Вот чего нам чертовски не хватает здесь.
Большое оружие произвело бы большие перемены. Но ни одно из них не было взято в поход, потому, что никто даже не предполагал, что кампания может так затянуться и им может потребоваться артиллерия. Тяжелая артиллерия только бы замедляла продвижение экспедиционных войск, да и разве нужна канонада британским регулярным войскам, чтобы подавить мятеж каких-то туземцев?
Начались сборы, когда вдруг на весь лагерь послышался громкий возглас. Коффин, находясь в своей палатке, и выйдя из нее, услышав крик, увидел, что большая группа людей в беспорядке двигалась в одном направлении и побежал, чтобы догнать и присоединиться к ним.
– Что такое? Что происходит? – спросил он, схватив пробежавшего мимо человека.
– Белый флаг! – выдохнул он, еле переводя дыхание. – Они выходят с белым флагом.
Коффин отпустил человека, и внимательно присмотрелся к кажущемуся неприступным па. Передние ворота, до которых пытались добраться столько много солдат, были открыты. Показались выстроенные в ряд маори и начали спускаться вниз по тропинке, ведущей к лагерю. Коффин повернулся и побежал рассказывать обо всем Мак-Кейду.
Ангус лежал на легкой походной кровати в госпитале с плотно перевязанной ногой и ждал эвакуации. Коффин знал это: Ангус скорее всего на всю жизнь останется хромым, но зато доктора спасут его ногу.
– Ангус, маори выходят из ворот с белым флагом!
– Неужели это произошло? – Мак-Кейд откинул голову на подушку. – Провидение даровало нам победу! Коффин не был уверен в этом.
– Да, что-то оно вам преподнесло. А вот победу ли, мы увидим.
Он вышел из госпиталя и догнал Гоулда и других офицеров. Они выстраивали отряд, чтобы встретить делегацию маори.
Когда маори подошли ближе, все смогли увидеть; что в конце процессии они несли огромные тюки.
– Что происходит? Что они там несут? – спросил Стоук.
– Может быть, это подарки, – неуверенно сказал Коффин. – Может они думают задобрить нас и договориться без формального заключения о сдаче?
Халл вытянулся вперед, чтобы лучше рассмотреть идущих к ним маори.
Вид у процессии был очень впечатляющим. На вождях, шествующих впереди, были надеты украшенные перьями накидки, которые радужно переливались на солнце. Однако среди них не было видно Вирему Кинги. Очевидно, он решил остаться в па.
– Нам нужно выйти к ним навстречу.
– Нет, – сказал Гоулд. – Пусть они приближаются к нам. Если они здесь, чтобы договориться об условиях сдачи, мы сами выберем место для обсуждения.
По мере того, как колонна приближалась, Коффин уже не был так уверен, что именно с мыслями о капитуляции шли к ним маори. Бойцы начали разгружать свой тяжелый груз: огромные тюки, мешки, перевязанные веревками. Младший вождь внимательно наблюдал за этим процессом и только после того, как все было окончено, направился к стоящим в ожидании европейцам. Он был около шести футов ростом, и с головы до плеч был покрыт татуировкой.
– Я Атухера. Я принес приветствие от Вирему Кинги. Кто из вас золотой полковник?
Гоулд выступил вперед. Каким-то образом к нему возвратилась самоуверенность и солдатское благородство, которое он почти уже растерял за прошедшие недели. Это было очень своевременно, если принять во внимание, как мало времени было у полковника для подготовки к этой встрече. На Гоулде была его лучшая форма, и его выправка была горделива и внушительна. Глядя на этого человека, нельзя было сказать, что за эти несколько недель его профессиональные принципы и взгляды с позором обрушились под влиянием действительности.
Атухера повернулся и указал на массивные тюки, которые его воины принесли с собой.
– Мы знаем, что у вас кончаются продукты. Несколько офицеров даже вздрогнули от неожиданности, но нельзя было сделать им выговор за это. Эти слова прозвучали не как вопрос. Тем не менее, Гоулду удалось справиться со своим удивлением и с апломбом ответить:
– У нас есть достаточно провизии, спасибо.
– Тогда почему вы готовитесь уходить отсюда? – Когда никто не ответил на этот вопрос, вождь продолжал: – Будет плохо, если вам придется покинуть это место. Это хорошая битва, лучшая из всех. Поэтому вам не нужно уходить, чтобы найти пищу, – и опять он указал на тюки, – мы принесли для вас все, что нужно человеку для питания, так что вы можете остаться и продолжать сражение. Земля приносила нам хороший урожай в течении нескольких лет. У нас есть много пищи и воды. Мы поделимся с нашими храбрыми противниками. Там есть мука, чтобы печь хлеб, а также картошка, баранина и овощи. Дайте эти продукты вашим поварам, поскольку у вас нет женщин, чтобы готовить, и хорошо поешьте этой ночью, – он широко улыбнулся, показав два ряда отличных зубов. – Завтра мы продолжим сражение.
Сказав это, он развернулся и прокричал какие-то приказы своим воинам. Все еще под белым флагом они пошли вверх по холму к своему па. Гоулд и офицеры безмолвно наблюдали за ними. Они все еще хранили безмолвие, когда несколько воинов маори остановились и, наклонясь, корчили им рожи между своих ног.
– Что это значит? – спросил окончательно сбитый с толку Гоулд.
– У маори это значит то же самое, что и в Англии, полковник, – сказал ему Тобиас Халл. Он подошел к тюкам и мечом разрубил один из них. В нем были корзины с хорошо перемолотой мукой. Он взял горсть и медленно процедил ее сквозь пальцев.
Один из офицеров с восхищением наблюдал за маори, возвращавшимися в па.
– Они все ненормальные. Вместо того, чтобы окружить нас, они дают нам еду, что бы мы, подкрепившись, могли сражаться с ними. Что это за люди?
– Маори, – ответил Коффин и перевел взгляд с па на лежащие тюки с продуктами. В них было достаточно еды, чтобы прокормить оставшееся войско несколько недель, если чуть подсократить порции, но не настолько, чтобы запретить маленьким отрядам исследовать окрестные места в поисках дополнительного провианта.
Бормоча себе что-то под нос, Гоулд возвратился в свою палатку, оставив Стоука и Колвилла наблюдать за работой землекопов.
Маори несколько раз пытались затопить или каким-то другим способом разрушить все больше приближающуюся к ним траншею. Но у них ничего не выходило. Когда, наконец, три ветви были доведены до стены, инженеры подложили мины, зажгли фитили и поспешили спрятаться под свою защитную деревянную крышу. Солдаты издали радостный крик, когда мины взорвались и огромные проломы оказались в стенах укрепления.
Ничто теперь не могло удержать от наступления солдат и волонтеров. Они мгновенно взобрались на холм и вломились в деревню, сминая плохо организованные ряды защищавшихся маори, но они обнаружили, что, хотя деревня была полна жителей, большинству воинов все же удалось скрыться. Вирему Кинги и его вождям опять удалось увести своих людей. Это была еще одна пиррова победа армии после стольких попыток.
– Они будут набирать новых воинов, чтобы заменить ими погибших здесь.
Коффин стоял посредине па, наблюдая как милиция поджигала дома и амбары. Рядом с ним стоял капитан Стоук, он опустил свою окровавленную саблю и, прикрыв глаза рукой, смотрел на разыгравшееся пламя.
– Не беспокойтесь, сэр, они, возможно, и узнали что-то о нашей тактике в этом бою, но и мы узнали об их тактике. Мы не допустим в следующий раз таких ошибок. Нельзя применять традиционных фронтальных атак. Мы попытаемся выманить их из па и сразиться с ними на открытом пространстве. Мы будем готовиться к другим осадам. И, клянусь всеми святыми, в следующий раз у нас будет артиллерия, даже если мне придется привезти ее из Тауэра.
– Думаю, я могу помочь в этом, – задумчиво произнес Коффин. – Мы можем купить пушки у буров в Батавии. Стоук посмотрел на него и протянул ему руку.
– Вам нужно было быть солдатом, сэр. Коффин отрицательно покачал головой.
– Я предпочитаю коммерцию войне, мистер Стоук. Дело в самозащите, понимаете? Я больше не буду подвергать опасности своих солдат, пока у нас не будет возможности отвечать противнику тем же.
– Понимаю. – Стоук вытер клинок о ногу и вложил его в ножны.
– Для того, чтобы привезти сюда пушки нужно время, но когда они будут у нас, то живо наступит конец всем этим траншеям и минам. Увидите, сэр, через несколько месяцев мы положим конец этому мятежу.
Оба они повернулись, чтобы посмотреть на разрушение деревни. Огонь уже охватил почти все строения. Наблюдая как горит амбар, Коффину казалось, будто боги маори, вырезанные и выложенные там из камней, прыгали и танцевали, их глаза светились ярким желтым светом, а рты как будто оскалились в улыбке.
Уже давно Коффину не снились ночные кошмары. Но той ночью они опять мучили его. Он мог поклясться, что одно из лиц, изображение которое он видел пылающим на крыше дома вождя принадлежало кому-то, кого он знал, но он не мог вспомнить, кому. Это лицо не искривилось от огня в гримасе, как другие. Оно просто смотрело на него сверху вниз, пока не исчезло в языках пламени. В последний момент Коффину показалось, что и его сейчас проглотит пламя.
Коффин лежал на спине и заставлял себя вновь уснуть, думая о том, что несмотря на уверенность и знание своего дела, Стоук был не прав. Все они были не правы. Артиллерия поможет, но она не положит конец войне с маори ни через неделю, ни даже через месяцы. Война будет продолжаться и продолжаться. В Новой Зеландии не будет мира до тех пор, пока последний воин маори не будет убит или усмирен. Но как могут быть усмирены такие люди?
Только что они были абсолютно уверены, что поймали самого Кинги, но он опять ускользнул из их ловушки. Коффин заметил, что Гоулд и все остальные британские солдаты перестали относиться к маори как к простым язычникам, они теперь называли их вражескими солдатами. Ни он, ни Халл, ни кто-либо другой из колонистов не признавались, что на самом деле не имело особенного значения, поймают они Кинги или нет. Всегда найдется другой вождь, другой Кинги, готовый взять на себя обязанности предводителя мятежа.
Не могли они и сосредоточиться только на отряде Кинги. Группы вооруженного сопротивления появлялись на всей территории Северного Острова, что требовало раздробления военных сил, подчинявшихся Гоулду. Фермы и деревни требовали защиты от постоянных набегов маори. Армия и милиция просто не могла позволить себе тратить время в погоне за одним вражеским отрядом.
Маори никогда не атаковали крупные поселения колонистов, не пытались встретиться с армией в открытом бою. Они всегда вели сражение из-за укрепленных стен своих па или, нападая из леса, всегда имея возможность скрыться там, и если противник превосходил их по силе, оказывали ему яростное сопротивление. Всякие торговые путешествия по стране, кроме как на корабле, становились все более затруднительными и опасными, потому что маори нападали на один поезд за другим.
Некоторые агрессивно настроенные колонисты призывали стереть с лица земли каждую деревню и город маори, твердо веря, что даже те, кто отрицал свою поддержку людей Кинги, тайно снабжали их едой и информацией. Они хотели сжечь все поля маори, чтобы никто не смог помочь Кинги с продовольствием. Коффин и другие более трезвые люди среди лидеров колонистов к счастью преобладали. Несколько таких актов разрушения и насилия и все маори примкнут к Кинги. На самом деле очень немногие из них сохраняли нейтралитет, несмотря на провокации с обеих сторон, а некоторые даже выступали на стороне колонистов.
