Текст книги "Маори"
Автор книги: Алан Дин Фостер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 41 страниц)
– Маори никогда на это не согласятся. Ведь они знают, что могут получить больше при свободном рынке.
– Это, конечно, верно, но государственная монополия положит конец обману и искажениям в торговле землей, которые раздражали маори в течение многих лет. Это принципиальный предмет столкновений между местными и поселенцами. Это может привести к миру.
– Это не понравится агентам по торговле землей, – предупредил его Коффин. – Они нажили себе состояния, продавая и перепродавая земельные участки различным людям.
Грей не всегда был невозмутимо спокоен, как думали о нем люди. Он остановился, повысил голос и треснул кулаком по столу так, что подскочили все его бумаги и перья.
– Это должно быть остановлено, Коффин! Это должно быть остановлено или это разрушит колонию! Поэтому я пригласил вас сюда непосредственно после того, что вам довелось увидеть. И не только для того, чтобы вы выслушали меня, но и донесли мое решение до маори. Потому что, видите ли, я решил претворить сказанное в жизнь, и сделаю все, что смогу.
– Хорошо, но почему вы выбрали именно меня, чтобы принести плохие новости? Я не связан с правительством.
– Нет, – проворчал Грей, – но у вас много земли и у вас связи с маори гораздо лучше, чем у любых других коммерсантов колонии. Лучшего посланца я не могу себе представить.
– Для кого? Для колонистов или для маори?
Грей улыбнулся.
– Я не могу вас заставить. Как вы сами сказали, вы не член правительства. Но я прошу вас согласиться. Смотрите, Коффин: все, что требуется, это положить конец неоправданной и несправедливой выгоде спекулянтов. Маори должны знать, что если они продадут такое-то количество акров земли, они получат такое-то количество фунтов. И если этих фунтов им и будет не совсем достаточно, им, по крайней мере, будет гарантирована честность сделки и гарантирована она будет правительством. Поселенцы и новоприбывшие должны знать, что они могут прийти сюда и приобрести участок земли по заранее известной цене, без опасения, что их могут обмануть перекупщики. Для выгоды останутся широкие возможности, но не ценой стабильности.
– Объясните это всему народу, сэр, и если это будет основательно подкреплено силой закона, то я полагаю это возможным, заметьте, только лишь возможным, что маори согласятся подчиниться.
– Они должны будут согласиться. Это же и в их интересах. Уже и так столько сражений было из-за сделок, касающихся земли. Я знаю, это не лучшее решение. Всегда будут существовать те, кто попытается извлечь выгоду из местного населения.
– Из маори не так-то легко извлечь выгоду.
– Это верно, но они предпочитают в ответ на воровство обращаться не к суду, а к оружию и копьям. Подобные вещи государственная монополия устранит.
– Но мы должны также обещать им, что их жалобы будут выслушиваться.
– Мы заставим законы работать, – пообещал Грей. – Мы должны это сделать. Когда-нибудь мы заведем здесь войска. Мы должны доказать маори, что они могут доверять нам, доверять колониальному правительству. И когда мы это сделаем, смутьяны вроде Хоне Хеке уже не смогут набрать себе сторонников для очередных набегов.
Коффин почувствовал, что Грей его убедил.
– Трудно бороться с войной, когда все вокруг только и делают деньги. Многие маори имеют такую же выгоду от торговли землей как и от снабжения колонии питанием.
– Это уже что-то другое, – Грей снова сел на свое место и сложил руки на столе. – Мы не можем так жить дальше, когда от маори зависит не только еда, которую мы потребляем, но и то, что мы экспортируем. Мы должны начать расширять свое собственное хозяйство. Выращивания овец и крупного рогатого скота не достаточно. Я думаю, что мы можем начать с…
Коффин попытался сконцентрироваться на монотонных рассуждениях Грея, но его внимание рассеивалось. Монополия должна была удовлетворить чувствительных маори. Сожалея о потере свободного рынка, они в то же время поприветствуют законность и стабильность.
Старые вожди будут особенно довольны; более молодым рангатира, обращенным в христианство вождям, будет труднее взять над ними верх.
Он думал о том, в какие слова облечет предложение губернатора и как выбрать наиболее подходящий случай, странствуя по не имеющему названия пейзажу, состоявшему большей частью из гигантских папоротников. Они были похожи на заросли, заполнявшие Королевские ботанические сады в Кью, в Англии. Орхидеи и другие диковинные цветы росли в невероятном изобилии, а маленькие странные нелетающие птички быстро носились по подлеску.
Он был в такой прострации, что растерялся, увидев камень.
Он споткнулся, взмахнул руками, стараясь остановить свое падение. Но на земле был такой густой мох и маленькие папоротники, что казалось, что он уткнулся лицом вниз в широкую зеленую подушку. Он перекувырнулся и оглянулся назад на камень, о который споткнулся. К его удивлению он был круглым и имел бледно-кремовый цвет. Он не был похож на камень, но он не казался также гладким и скользким. Когда он его поднял, он обнаружил, что он тяжелый.
Затем он проскользнул между его пальцами и ударился о землю. Густая, вязкая жидкость появилась на месте падения и расползлась по земле.
Инстинктивно он отступил назад, затем остановился в нерешительности и стал нюхать воздух. Запах был какой-то знакомый. Он подошел поближе, он обнаружил что-то, похожее на желток, вытекавший наружу. Яйцо, но размером с молочный бидон. Какое же создание могло отложить подобное яйцо?
Когда он впервые прибыл в Аотеароа, старые маори рассказывали ему множество историй о птицах, на которых охотились их предки. Никто из поселенцев им не верил, до тех пор, пока они не начали сами находить кости. Не обыкновенные, каких полно было в земле Англии или Германии, но настоящие, очень странные кости. Слоновые кости, звали их европейцы.
В кустах справа от него послышался шелест. Он беспокойно поднялся, отступая от разбитого яйца. Тогда сам куст поднялся тоже на огромные неуклюжие ноги. Из верхушки куста показалась шея, которая оканчивалась невероятно маленьким черепом. Все это возвышалось над ним, вдвое превосходя его собственные размеры.
Громадная птица прищурилась на разбитое яйцо. Затем ее крошечные разъяренные глазки снова обратились на человека, стоявшего рядом. Издав крик, она направилась к нему, земля содрогалась под ее шагами. Каждая когтистая лапа могла бы убить человека.
Коффин развернулся и бросился бежать, но папоротник, который ласкал его нежно и осторожно раньше, теперь как будто специально удерживал его. Несмотря на это, он все же продирался вперед, неистово молотя по веткам. Буханье огромных лап и эти допотопные крики преследовали его по пятам. Ему казалось, что он чувствует ее протухшее дыхание у себя на шее. Эти когти разорвут его на части. Внезапно он заметил другую фигуру прямо напротив себя. Высокую, но даже приблизительно не сравнимую с преследовавшей его слоновой птицей. Это была худая фигура пожилого маори, и она манила его к себе.
Он позвал его маорийским именем. Но фигура не отвечала. Вместо этого она продолжала его манить с печальным выражением на морщинистом татуированном лице. Когда двигавшиеся руки замедлили свои движения, Коффин тоже стал замедлять бег. Виноградные лозы, ползучие растения, и папоротники обвились вокруг его ног и тянули его назад. Крики были теперь совсем близко.
Затем она настигла его, ее клюв больно схватил его за плечо и поволок его ближе к гигантской поднятой лапе. Когти блеснули во влажном свете древнего леса, каждый размером с мужской кулак…
– Коффин! Коффин, проснитесь!
Он встрепенулся и заморгал. Губернатор стоял над ним, его доброе лицо было тревожно приближено к Коффину. Одной рукой губернатор тряс его за плечо. Коффина окружали запах теплого чая, книжные переплеты, лакированное дерево.
– Простите меня, я…
Грей отпустил его плечо и отступил назад.
– Вы переутомились. Не первый раз я довожу людей до такого состояния. Я задержал вас непростительно долго, не учитывая как вы, должно быть, устали. Так выполните ли вы то, о чем я вас просил?
– Что? – Коффин с трудом пытался вернуть себе контроль над своим сознанием. Разгневанная слоновая птица, разбитое яйцо, отдаленный манящий маори быстро удалились из его памяти.
– Донесете ли вы мое мнение об этой земельной реформе до маори? А узнав их реакцию, сообщите ли мне об этом персонально?
– Да. Да, я сделаю это для вас, губернатор. Позже. Прежде всего меня сейчас занимает моя семья и мои собственные дела.
– Конечно, само собой, – Грей вернулся за свой стол и привел в порядок свои бумаги, чернильницу и перья. – Я прикажу подготовить необходимые документы, удостоверяющие, что вы мой официальный посланник. Вы должны убедить вождей, что это наилучший для них же путь, Коффин. Мы переживаем кризис. Если обиды маори не будут улажены, они могут послушать Хоне Хеке и ему подобных. Если каким-то чудом они сумеют объединить свои силы, то смогут уничтожить все маленькие города на острове и даже угрожать самому Окленду. Мы должны достигнуть стабильности! Мы должны выиграть время.
– Я полностью с вами согласен, сэр.
– Хорошо! Вы посетите маори. Я возьму на себя более сложную задачу проследить за нашими ведущими горожанами, чтобы сдержать их жажду мести. А теперь идите домой, – Грей оторвался от своей работы. – Вы уверены, что с вами все в порядке?
Поднимаясь, Коффин видел губернатора сквозь неясный туман.
– Просто устал, и все, сэр. Я бы гораздо охотнее стоял бы в шторм на палубе корабля, чем провел день в седле. Тот, кто сказал, что на лошади чувствуешь себя так же, как на корабле, не был морским человеком.
– Позвольте, я провожу вас.
Грей дошел со своим посетителем до наружной двери, посмотрел, как Коффину подвели лошадь и он сел в седло. Будущий губернатор, быть может. Тот, кто сможет снять тяжкий груз официальных дел с уставших плеч старика. Возможно, вполне возможно…
Коффин бормотал во сне странные фразы. Грей собирался расспросить о них Коффина, но решил обождать. Было слишком много дел, требовавших немедленного исполнения. Кроме того, сон человека – это его личное дело, будь он коммерсант, бродяга или губернатор.
Горячие головы нужно утихомирить. Это первым делом. Затем он и его официальный советник должны заняться точной формулировкой предполагаемого указа о государственной монополии на продажу земли. Сидней не должен причинить им никаких неприятностей. Что касается колониального департамента в Лондоне, то он со временем узнает о введении монополии, и если возникнут какие-нибудь возражения, то ведь система будет уже работать не меньше года. Работа в таком отдалении от родины имеет и свои преимущества, думал он.
Он дал дворецкому закрыть дверь и отправился обратно в свой кабинет. Странный тип этот Роберт Коффин. Находчивый, конечно. Умный достаточно, но необученный. Грубый моряк, собравший кучу денег. Он может быть полезен для колонии или опасен для нее. Поэтому он легко может навредить себе, если не позаботится об этом вовремя. Вместе с успехом он приобрел себе также и врагов в городских деловых кругах.
Но Роберт Коффин позаботится о себе, и Грей не сомневался в этом ни на минуту.
Когда Грей снова сел за стол, то вдруг подумал, должен ли он сказать Коффину, что тот бормотал во сне? Он пожал плечами. Это скорее задача доктора, чем политика. Он знал, что Коффин провел много времени среди местных, но он никогда не слыхал о колонисте, который бы во сне говорил на языке маори.
Глава 8
Ему действительно надо было поспешить домой, это Коффин понимал, чувствуя полное изнеможение. Надо рассказать Холли о том, что случилось, успокоить Кристофера. Она, скорее всего, уже знает все детали. Окленд не такой большой. Новости здесь распространяются быстро. Без сомнения, она уже знает, что его вызвали к губернатору.
Все, чего он сейчас хотел, это повалиться на свою кровать и заснуть дня на два. Ему нужен был отдых, даже если он его боялся, боялся ночных кошмаров, которые могли начать его преследовать. Эпизод в доме губернатора напугал его больше, чем он сам думал. Это, конечно, был всего лишь продукт его переутомления.
Он теперь уже неясно помнил его. Сон поблек в его памяти.
Но он видел слоновую птицу. Слоновых птиц нет. Есть только их кости, это все, что оставили первые маори, чтобы подразнить своих потомков. И все же она казалось такой реальной. Он пожал плечами. Он видел кости, а его воображение оживило их и одело экзотическим плюмажем. Все цвета и краски были еще у него в голове. Но это, конечно, не доказывает, что он подвинулся рассудком!
Это вообще ничего не доказывает. Слоновая птица, маори, который манил его издалека, были иллюзией. Неудивительно, что Туото появился в его сне. Старый тоунга оказал сильное впечатление на молодого Коффина.
Важно было не замыкаться на этом эпизоде. Как мог он контролировать постоянно растущую торговую империю, если не мог контролировать сам себя? Теперь появилось еще дополнительное дело: убедить маори согласиться на предлагаемую Греем государственную монополию на продажу земли. Да, у него было столько дел, а он занимал себя переживаниями по поводу странного дневного сна.
Ничто не мешало ему отказаться от некоторых его деловых обязанностей. Элиас мог бы делать всю бумажную работу «Дома Коффина» лучше, чем кто-либо, но он не был организатором. Состояние у Коффина было. Уважение должно было скоро последовать. Стать личным представителем губернатора подходило для него как нельзя лучше. Да, причин для согласия на предложение Грея было больше, чем достаточно.
Он уже выполнил всю свою дневную работу, но чувствовал себя еще слишком беспокойным, для того, чтобы ехать домой. Он поднялся к центру города, мимо умеренно разукрашенных таверн – какой контраст с разрушенной Корорарекой. Завернув за угол, он услышал, как его приветствует отец Метьюн.
– Ты выглядишь измученным, Роберт. Тебе бы надо домой, – выражение его лица вдруг стало очень серьезным. – Я слышал, что тебя вызывал к себе губернатор.
– Нет секретов в этом городе. Это правда. Грей хочет установить государственную монополию на продажу земли. Он просил меня донести его предложение до рангатира и совета вождей.
Метьюн поднял брови.
– С этим будут проблемы.
– Он знает, но я думаю, что в конце концов все с ним согласятся, – Коффин прищурился, глядя на гавань. – Мне лично будет жаль, когда Грей покинет свой пост. Я никогда еще не встречал губернатора, который бы так хорошо понимал ситуацию.
Он не заметил, что Метьюн смотрит на него оценивающе.
– Мы могли бы иметь здешнего человека на этом посту. Коффин удивленно посмотрел на него.
– Я не думал, что вы уделяете столько внимания мирским делам, отец Мей.
– Есть много путей ко спасению, Роберт. Для того, чтобы наша церковь преуспела в своей миссии здесь, мы должны позаботиться, чтобы коммерция и торговля так же преуспевали, – внезапно он нахмурился. – Ты хорошо себя чувствуешь?
Коффин слегка покачнулся и закрыл глаза. Затем он заставил себя выпрямиться.
– Ничего. Усталость. Я ведь еще не спал.
– Да, я представляю. Окленд сегодня наверное полон измученными людьми. Лучше отправляйся домой и ложись спать. Да, скверные дела.
– Вам надо бы лучше изучать историю, отец. Здесь в Новой Зеландии все будет так же, как это было повсюду. Туземцы будут подчинены, и узнают свое место. Только надеюсь, что это будет сделано более мирным способом, чем в других колониях.
– Я не уверен, что так просто маори займут место, уготованное для них колонистами. Ну, всего хорошего тебе, Роберт Коффин.
– И вам тоже, отец…
– И побереги себя, – добавил Метьюн, пока Коффин снова взбирался на лошадь. – Ты в самом деле неважно выглядишь.
Просто устал, подумал. Коффин еще раз махнув рукой на прощанье, прежде, чем повернуть на улицу, которая приведет его в самую шикарную жилую часть города. Слишком много надо сделать за слишком короткое время. Но тот сон повлиял на него, так же, как и странное предупредительное письмо несколькими месяцами раньше.
Глава 9
Длинная крытая веранда как поясом окружала большую часть дома. Холли и Роберт Коффин сидели на креслах друг против друга. Он читал, она заканчивала плести сложное кружево. Кристофер играл со своими друзьями на большом дворе.
Как и надеялся Грей, первоначальный прилив ярости, вызванный разрушением Корорареки, постепенно сошел на нет. Других атак предпринято не было. Если не считать случайных единичных набегов на отдаленные фермы или заставы, маори вели себя спокойно. Воины Хоне Хеке оказались не в состоянии нападать на города, как и было предсказано, и его сила увяла также быстро, как и возникла. А с ней исчезла из сознания колонистов и угроза, которую он представлял.
Коффин удивило, что, к большому удовлетворению Грея, маори охотно согласились на государственную земельную монополию. С правительственным агентами, наблюдавшими за сделками, вместо бессовестных спекулянтов, мир и стабильность вернулись в страну. Маори богатели почти также быстро, как и в прежние дни, но теперь их не обманывали. И следовательно, этих обманщиков перестали вешать посреди селений маори. Грей во всем оказался прав.
Коффин и его жена не были одни на веранде. Пожилой человек глядел поверх своих очков на детей, игравших в саду. Холли отложила свое кружево и тоже посмотрела во двор.
– Он выглядит намного лучше, теперь Кристофер, без сомнения, на равных с мальчиками его возраста, – решила она.
Бейнбридж угрюмо кивнул. Коффин ничего не сказал. Бейнбридж был, по крайней мере, шарлатаном в меньшей степени, нежели его коллеги. Он имел смелость признавать свое незнание, когда не имел ответа на какой-либо вопрос, в то время как другие были готовы уцепиться за любую ложь, только бы не сказать правду. К тому времени Коффин уже хорошо его знал. Бейнбридж был частым посетителем его особняка.
Вдруг Кристофер и другой мальчик столкнулись. Оба упали. Через минуту другой ребенок вскочил и, смеясь, поспешил вновь присоединится к игре. Кристофер поднялся медленнее.
Холли поднялась со своего кресла. Коффин перегнулся и схватил ее за запястье.
– Оставь мальчика, женщина.
– Но ему же больно, Роберт. Неужели ты не видишь?
– С ним все будет в порядке. Только оставь его в покое. Он посмотрел на нее и удерживал взглядом до тех пор, пока она не села снова.
По правде сказать, Кристофер с явной неохотой продолжил участвовать в этой возне, но в конце концов втянулся снова. Бейнбридж был недоволен.
– Подобные контакты не хороши для ребенка.
– Он мальчик, – почти зарычал Коффин, решительно оставляя свое чтение. – И я не стану наряжать его в передник и заплетать ему косички. Пока он может находиться в компании своих ровесников, я буду ему это позволять.
В ответ на это Бейнбридж обменялся с Холли взглядами. Коффину не полагалось этого видеть, но он увидел.
– Что вы там замышляете у меня за спиной?
– Я не понимаю, из чего вы это заключили, сэр, – доктор делал жалкие попытки замаскировать свой промах.
– Да ну, бросьте притворяться!
– Ты сейчас не в настроении для этого, Роберт.
Он раздраженно посмотрел на нее.
– Неужели?
– С тобой иногда бывает трудно. Скажите ему, доктор Бейнбридж.
Коффин резко взглянул на врача.
– Да, скажите мне, доктор.
Доктор покрылся испариной под этим холодным взглядом. Затем он вспомнил, кто он есть. Он должен был поддерживать репутацию.
– Очень хорошо, мистер Коффин, я не раз уже это обсуждал. Я не нахожу здешний климат наилучшим для ребенка.
– Странно, – быстро ответил Коффин. – Мне казалось, что я не раз слышал от вас, что влажный воздух ему подходит.
– Влажный, да, но не зимний влажный морской воздух, холодный и с тяжелыми примесями. Теплая влажность будет гораздо лучше для слабых легких Кристофера. Недавно он достиг обнадеживающего улучшения, но зимой его тело может вернуться к прежнему слабому состоянию.
Это не звучало как шарлатанство. Это звучало довольно убедительно.
– Что же вы ждете от меня? Переместиться со всем предприятием на самый конец Северного мыса и махать оттуда проходящим кораблям?
– Такие экстремальные меры ни к чему. Кроме того, переезд на Мыс откроет мальчика продолжительному воздействию соленого воздуха.
– Соленый воздух хорош для мужчины, – запротестовал Коффин. – Мальчик любит море.
Холли упорно смотрела на него, но он не обращал на нее внимания, сконцентрировавшись на Бейнбридже.
– Возможно, он его любит, мистер Коффин, но я не думаю, что море любит его, – доктор снял свои очки и сделал вид, что протирает их. – Я полагаю, что вы должны задумываться о том, что мальчик представляет из себя на самом деле, а не о том, что бы вам хотелось в нем видеть.
Это заставило Коффина отступить. Меньше всего он ожидал от Бейнбриджа проницательных наблюдений.
– Ради Бога, сэр, мне кажется, что вы переходите границы ваших профессиональных обязанностей.
– Я лишь забочусь о том, что является наилучшим для моего пациента Кристофера. Не думаю, что вы будете спорить с тем, что наилучшее для него является также наилучшим и для его семьи.
Коффин глубоко вздохнул. Холли выглядела довольной.
– Ну, хорошо. Что же вы считаете наилучшим для мальчика и для его семьи?
Достигнув определенных успехов своим красноречием, Бейнбридж смог немного расслабиться.
– Конечно же, бесполезно просить вас перенести свой бизнес куда-либо из Окленда, с тех пор как он стал центром колониальной торговли.
– Рад, что вы принимаете этот факт во внимание.
– Не обязательно иронизировать, дорогой, – Холли снова взяла свое кружево. – Доктор Бейнбридж только лишь выполняет свою работу.
– Я его слушаю. Чего ты еще хочешь? Я же не говорю, что разбираюсь в медицине лучше его. Я не из тех, кто думают, что знают все.
Бейнбридж соединил кончики пальцев, пока говорил, и постукивал ими постоянно друг о друга. Коффину они напоминали спаривающихся крабов.
– Я думаю, что мальчику пойдет на пользу теплая влажность. Я знаю, что вы следовали моим инструкциям и поддерживали влажность в его комнате, особенно в зимнее время.
Коффин кивнул. По присмотром Холли служанка приносила в комнату Кристофера несколько кипящих чайников.
Горячий воздух и пар должны были удалить слизь, которая скапливалась в его легких. Когда пар пропадал, дыхание мальчика становилось легче.
– Может быт вам известен район Роторуа? Эта область знаменита горячими источниками и грязевыми бассейнами. Я говорил, это красивое место, и насыщенный парами климат может быть очень полезен для вашего сына.
Коффин пожал плечами.
– Прекрасно. Мы не переезжаем на Северный мыс. Вместо этого нас ожидает жизнь в тумане.
– Нет, нет, Роберт! Какой же ты бестолковый, – Холли казалась более чем обнадеженной, она была в возбуждении. – Мы сохраним наш дом здесь, но построим другой там. Зимой мы сможем использовать его, как убежище от холодных оклендских штормов.
– Я никогда не бывал в этом Роторуа, – мысль Коффина напряженно работала. – Я знаю, что это на приличном расстоянии от города.
Холли покинула свое кресло и встала рядом с ним. Ее руки легли на его плечи.
– Мы сумеем. Прошедшие годы были к нам благосклонны, Роберт. Мы можем потратить на это немного времени. Тебе там понравится. Ты же не очень-то любишь общественную жизнь.
И это было правдой. Состоятельные семьи взяли теперь моду устраивать обеды и танцы. Коффин мог танцевать под волынку, но для современных танцев по последней моде был совершенно не пригоден. Ему также не нравилась современная музыка и разговоры ни о чем. Он считал, что разговаривать нужно с пользой, а не для развлечения. Если бы они жили даже за сотню миль отсюда, то во время бальных сезонов приглашения им посылать было бы гораздо труднее.
Он посмотрел на Бейнбриджа.
– Вы действительно думаете, что перемена пойдет на пользу Кристоферу?
– Я в этом уверен.
– И вы думаете, что это поможет ему скорее достичь того состояния, когда он уже сможет пойти в море?
Бейнбридж замялся.
– Сейчас еще слишком рано говорить о таких вещах. Ребенок все еще слишком мал. Но если его состояние продолжит улучшаться, то кто знает, что может произойти.
– Хорошо, сэр. На следующей неделе я съезжу туда и осмотрю это место лично. Доктор улыбнулся.
– Вы можете обнаружить его не таким далеким от цивилизации, как вы думаете. Когда вы там будете, спросите пастора с зонтиком.
– Что? – усмехнулся Коффин.
– Как я понял, так называют его местные жители. Его имя Сеймур Спенсер. Американский миссионер. У него маленькая церковь в месте, которое он называет Галилеей. Маори произносят это как Карири. Более похожее слово они подобрать не смогли. Мне сказали, что церковь стоит на маленьком полуострове, врезающемся в самое большое из местных озер под названием Таравера в честь знаменитой горы. Вы должны легко найти это место.
– Спасибо за информацию. Я найду этого Спенсера. По крайней мере, подумал он, не придется спать на льняной циновке в одной из па.
Холли подошла сзади и обняла его.
– Я знала, ты поймешь, Роберт, раз доктор Бейнбридж вес объяснил тебе.
Он увернулся от ее объятий.
– Я не сказал, что согласен с чем-то. Я собираюсь поехать и посмотреть, вот и все.
Бейнбридж вспыхнул и отвернулся, когда она начала страстно целовать мужа. Энергичный штурм ослабил сдержанность Коффина.
Было бы здорово уйти на другое место, спрятаться от хлещущих берег зимних штормов. Не говоря уже о перспективе скрыться от подруг жены. К тому же неплохо было создать базу для операций неподалеку от центра острова. Переезд должен оказаться выгодным, независимо от того, как он скажется на Кристофере.
