Текст книги "Маори"
Автор книги: Алан Дин Фостер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 41 страниц)
Глава 12
Холли, с нетерпением ожидавшая мужа, встретила его поцелуем и крепкими объятиями.
– Ну что? – тут же спросила она взволнованно. – Все прошло хорошо, Роберт? Будет у нас мир или нет?
– Будет пока, куда ему деться? – Он осторожно снял шляпу, словно это был какой-то уснувший у него на голове зверек. – У некоторых вождей были поначалу кое-какие сомнения, но нам удалось… убедить их. Словом, в конце концов документ был подписан всеми.
Стягивая с себя парадную куртку, он направился в гостиную.
– Роберт: что у тебя с лицом?! – вдруг вскричала жена. Она забежала вперед и осторожно коснулась щеки. Потом ее пальцы переместились на лоб, потом на скулу.
– И вот еще шрам! И на шее! Боже! Ты опять ввязался в драку! Что с тобой сделала эта страна? В Англии ты никогда не выделялся буйным нравом.
– Здесь другой климат, дорогая. Он определяет иные подходы к жизни, – с улыбкой произнес он и решил успокоить ее крепким поцелуем, после чего устало опустился в свое кресло.
– Нечего волноваться. Однажды я напоролся на колючий кустарник, так смею тебя заверить: было намного хуже. А теперь я заявляю, что голоден, словно уэльский вепрь. Если ты не поторопишься с едой, мне придется заморить червячка тобой, дорогая!
Она со смехом увернулась от его цепких рук. У нее был красивый музыкальный голос, а когда она смеялась он становился еще красивее.
– Вопрос насчет меня мы обсудим ближе к ночи. А ты намекаешь, наверное, на десерт, который еще не готов? Ой, чуть не забыла! – Она перестала смеяться и смущенно покраснела. – К тебе пришел человек для разговора. Когда я пошла тебя встречать в дверях, то оставила его на кухне. Мы тут с тобой болтаем-болтаем, а он там сидит и ждет. Нехорошо! Я пойду скажу ему, что ты вернулся.
С этими словами она выбежала из комнаты.
Коффин нахмурился.
Кто бы это мог быть? Все первые граждане Корорареки были вместе с ним в маорийской па.
Впрочем… не все. Он позабыл об Ангусе Мак-Кейде. Точно, это он.
Коффин встал, чтобы поприветствовать своего товарища.
– Здравствуй, Роберт.
– Ангус, – начал Коффин, протягивая Мак-Кейду руку. Они обменялись рукопожатием.
– Почему вас не было на подписании договора?
Мак-Кейд усмехнулся.
– Похоже, наши «отцы» посчитали меня слишком юным для участия в столь важной, исторической церемонии.
– Глупость какая!
Коффин отлично знал, что Мак-Кейд нисколько не глупее того же Абельмара и вообще любого из «первых».
– И, однако, меня не пригласили.
– Что будете пить? Ром? Шерри?
– Может, позже. Я бы хотел кое-что показать вам, Роберт.
– Отлично, покажите же. Надеюсь, это что-то приятное? Принесите, а я посижу и подожду здесь.
– Нет, вы не поняли… – замялся Мак-Кейд.
– Это не вещь, которую можно положить в седельную сумку или мешок. Скажите… Вы могли бы уделить мне несколько деньков?
– Несколько дней?! – вскинул брови в изумлении Коффин. – Я-то думал, что это займет час-другой от силы. Но, Ангус, вы же знаете, что меня ждут дела. Нужно совершить еще одну поездку на Южный Остров, а перед этим мне необходимо пройтись по всем пивным Пляжа, выскребая оттуда матросов, которые еще могут стоять на ногах. Словом, куча работы.
– Переложите заботу о наборе команды на Мэрхама. А господин Голдмэн прекрасно справится с вашим бизнесом. Речь идет всего о нескольких днях. То, что я хочу вам показать, много важнее пьяной матросни! Я хочу, чтобы вы посмотрели и дали увиденному свою оценку, Роберт. Без вашей поддержки мне не удастся никого убедить. Они поверят, если вы скажете им то же, что и я.
– Поверят? Чему поверят?
– Тому, что я видел.
– А что вы видели?
Глаза Мак-Кейда ярко блеснули.
– Будущее, Роберт. Наше с вами будущее.
– Опять ваши шотландские шуточки, дружище? Впрочем, Коффин хорошо знал, что Мак-Кейд, – который работал не меньше его самого, – не стал бы отвлекаться от своего бизнеса на всякие пустяки. Если он пришел к молодому капитану и просит уделить для чего-то несколько дней, значит, это что-то серьезное. Коффин был заинтригован.
– Сэмюэл! – крикнул он в кухню. – Кинь в седельную сумку сушеной говядины и барашка, если найдешь. Меня не будет несколько дней.
Последняя фраза вернула в гостиную Холли. Она переводила тревожные взгляды с мужа на его гостя.
– Не будет несколько дней?! – переспросила она, потрясенная. – Но ты же еще в дом толком войти не успел, Роберт! Ангус Мак-Кейд, скажите же, что происходит.
Мак-Кейд бросил на нее виноватый взгляд.
– Я не могу рассказать вам об этом, миссис Коффин. Но Роберт вернется и сам все вам откроет, я надеюсь.
Коффин, стараясь не показывать своей улыбки, проговорил:
– Вы пришли сюда, будучи уверенным в том, что уговорите меня участвовать в этой маленькой экспедиции, не так ли, Ангус? Так вот знайте, если мне поездка не принесет удовлетворения, вы когда-нибудь поплатитесь за это. Куда мы едем?
– На юго-запад.
Хозяин дома задумчиво вздохнул.
– Еще вчера я не решился бы на такое путешествие, но теперь единогласно одобренный договор дает нам право свободного проезда по стране. Впрочем, это все равно может быть опасно. Так же опасно, как оставлять Холли одну дома.
Он оглянулся на жену и подмигнул ей.
Она попыталась возмущенно вспыхнуть, но ей это не удалось, она улыбнулась вместо этого и махнула на него рукой.
– Я пойду приготовлю лошадь, Роберт.
Деревья были густо украшены желтым цветением. Яркие цветы и странные, полуневидимые зверьки, сновавшие по густым кустарникам, росшим по обеим сторонам неразъезженной дороги, обращали на себя внимание обоих молодых людей, неторопливо продвигавшихся на своих лошадях вперед. «Никогда и нище еще не было страны, столь удивительно избавленной от хищных, опасных животных», – подумал Коффин. Действительно, вокруг было тихо и покойно. Местность напоминала Ридженси-Парк. Правда, нельзя было поручиться за то, что им не повстречается какой-нибудь ополоумевший, одержимый манией убийства и не признающий никаких договоров маори. Но это была скорее теоретическая вероятность.
Например, поселенцы Сиднея и Мельбурна страшно страдали от всяких ядовитых тварей, один укус которых мог унести жизнь человека. Здесь совсем, казалось, не было змей.
«Рай до изгнания оттуда человека, да и только», – думал Коффин.
Он знал, что маори также восторгаются своей родиной.
Он назначил Голдмэна исполнять свои обязанности на время отсутствия. И все же он тревожился о своем бизнесе. Время было драгоценно, а Мак-Кейд, похоже, решил завезти его на противоположный край Северного Острова.
Впрочем, действительно, всего через два-три дня после начала путешествия, утром, они въехали на возвышенность, откуда открывалась замечательная панорама. Мак-Кейд молчал. Да говорить ничего и не требовалось. Коффин обозревал открывшийся вид, и этого ему было достаточно.
Внизу действительно лежало их будущее.
С вершины холма они видели Тихий океан, который расстилался за их спиной, а впереди открывалось море Тасмана. Город, заложенный здесь, смог бы иметь в своем распоряжении гавань с причалами на обоих берегах узкого перешейка.
Мак-Кейд показывал на западный морской залив и говорил:
– Я сделал здесь промеры глубин, Роберт. Не очень ровное дно, но ходить на кораблях можно вполне. Эта гавань не идет ни в какое сравнение с портом Корорареки. Сразу видна его убогость, правда? Видите, как берег изгибается к югу? Вон там, на дальней стороне гавани. Корабль, укрывшийся там, мог бы спокойно переждать шторм любой силы, находясь у самого берега!
– Вы были правы, Ангус. Это замечательное место. Как насчет местных маори?
– Поблизости нет их стоянок. Эта гавань не имеет для них ровно никакого значения. Она им не нужна. Они называют это место Манукау. Вообще в окрестностях есть несколько па аборигенов. По-моему, они живут между собой в мире и сообща владеют землей. Это увеличивает наши шансы на легкие переговоры с их вождями.
– Другим тоже надо сначала показать это место, – проговорил Коффин, который все еще не мог отвести зачарованного взгляда от открывавшегося с возвышения потрясающего вида. – Абельмару, Халуорси и остальным. Как вам удалось отыскать этот рай?
Мак-Кейд пожал плечами.
– У меня есть приятель среди аборигенов. Это он рассказал мне однажды о Манукау. У него здесь живут родственники.
– И получил за эту информацию, наверное, немало монет, а? Ладно, Ангус. Я все посмотрел. Вот здесь-то мы и построим город, который китобои не будут контролировать.
Он стал разворачивать свою лошадь. Мак-Кейд тут же догнал его.
– Подождите-ка, Роберт! Зачем нам торопиться оповещать наших конкурентов? По-моему, разумно было бы купить нам двоим лучшую землю здесь, а уж потом тащить сюда других. Как вы на это смотрите?
– Ощущение сиюминутных преимуществ заслонило от вас понимание долгосрочных выгод, Ангус, вот как я на это смотрю. Инстинктивно вы двинулись в верном направлении, но не дали себе труда все хорошенько продумать. Если бы мы сейчас поступили так, как вы предлагаете, то нам трудно было бы убедить остальных переехать сюда со всем хозяйством. Какой смысл, если два «первооткрывателя» уже оттяпали себе лучшие куски? Я бы, например, понял Абельмара и других. Мы ищем город не для нас двоих, поймите, дружище. Успокойтесь с этой вашей идеей. Я полагаю, красоты здесь на всех хватит с избытком.
Подумав, Мак-Кейд мрачно кивнул.
– Вы правы, Роберт. И все же… – Он еще раз оглянулся на соблазнительный берег с гаванью. – Трудно отказаться от такого богатства ради раздела его с другими.
– Богатства не бывает без покупателей. Мы создадим консорциум, который займется выкупом земли у маори. Туда войдут Абельмар, Халуорси, Лэнгстон, Грон, Перкинс и мы с вами.
– А как же Тобиас Халл?
Коффин вынужден был задуматься. Наконец, с большой неохотой он кивнул и сказал:
– Да, Халла также надо будет включить в список. Если мы про него забудем, он поднимет настоящую бучу среди ремесленников и фермеров. Кроме того, – мне очень неприятно признавать это, – нам, наверняка, понадобится его помощь. Ничего. Может, нам удастся устроить все дело так, «то ему достанутся одни камни и болото.
Оба молодых человека стегнули своих лошадей и поехали домой. К вечеру Мак-Кейд наконец собрался с духом, чтобы задать своему спутнику вопрос, который волновал его с того самого дня, когда он присоединился к колонии поселенцев в Корорареке.
– Откуда пошла вражда между вами и Тобиасом Халлом?
Коффин не отмахнулся от этого вопроса и не обиделся. Другие коллеги тоже часто спрашивали его об этом.
– Халл по натуре своей угрюмый и бессердечный человек. Поначалу он не произвел на меня плохого впечатления, но со временем я увидел, что на добро он всегда отвечает низко и грязно, зато очень возмущается, когда кто-нибудь осмеливается ему в чем-нибудь перечить. А потом столкнулись наши деловые дорожки. Да так столкнулись, что худо стало обоим! Кроме того, мне противно смотреть, как он обращается со своей девочкой. Другие молчат, а я всегда высказываю свое мнение по этому поводу ему в глаза. Это его бесит.
– Я слышал о девочке, – пробормотал Мак-Кейд. – Говорят, что, хоть прошло уже много лет, Халл все еще убивается по своей жене.
– Да, это правда. Во всем он обвиняет дочь, будто не понимает, что это его личная трагедия, в которой никто не виноват. И меньше всего бедный ребенок. Боюсь, судьба девочки лишь в руках господних. Я не особенно удивлюсь, если узнаю, что он убил ее во время очередного своего запоя.
– Но это чудовищно! Неужели ничего нельзя сделать?
– Все-таки это его собственная дочь, Ангус. Официально к нему не подступиться. Халл способен на все, если зальет себе в глотку достаточно рома. – Коффин сел поудобнее в седле. – Ладно, плюньте на Тобиаса Халла. У нас есть более приятные темы для разговора. К тому же самое время строить планы на будущее.
Холли пригубила свой чай, не спуская с мужа внимательного взгляда.
– Ну, и что вы делали вместе с этим молодым человеком, Ангусом Мак-Кейдом, Роберт? Город полнится слухами.
Он отставил свою чашку в сторону.
– Помнишь, когда ты приехала, я сказал тебе, что, возможно, наступит день, когда мы поменяем место жительства на более красивое и безопасное? Где мы будем избавлены от пьяных оргий и дебошей? Похоже, Ангус нашел такое место. Великолепная гавань. Во-первых, это далеко от нашего залива. Точнее, на западном берегу. Во-вторых, все-таки не так далеко, чтобы пострадал наш бизнес.
– А китобои не поедут в новый город за нами?
– Некоторые, возможно, и поедут. Но запомни: китобои – люди привычки. Если пивные и игральные заведения останутся здесь, то останутся здесь и китобои, которые являются их завсегдатаями. В новом городе они не найдут подобных развлечений. Мы будем избирательно подходить к этому вопросу, учитывая опыт Корорареки.
Рассказывая о своих планах, он оживился, наклонился вперед. Глаза его блестели.
– Знаешь, Холли, как там красиво! Мы ехали с Ангусом и только и делали, что любовались природой. И земля там мягкая, густая. Она пригодна не только для разведения овец и крупного скота, но и для возделывания! Я уверен, – я всегда был уверен, – что предназначение этой страны отнюдь не в том, чтобы быть временной стоянкой для обалдевших от пьянок матросов, а чтобы стать житницей голодного мира! Я, например, точно знаю, что в Новом Южном Уэльсе люди голодают, потому что своих урожаев там почти нет. От нового города будет проще и быстрее ходить кораблями до Австралии. По крайней мере на несколько дней быстрее, ты только представь!
Она наклонилась к нему и взяла в свои руки его ладонь.
– Звучит неплохо, Роберт. Расписывать ты умеешь, что и говорить. А мы сможем там купить себе землю?
– Еще как сможем! Я построю тебе нормальный дом, Холли. Понимаешь, настоящий! Из отшлифованного камня и обработанных бревен! – Перед мысленным взором Коффина величественное сооружение уже было закончено и сияло во всей своей красе. – Совсем, как в Англии, честное слово! У тебя будут слуги и вообще ты станешь жить, как настоящая леди.
Она поднялась из-за стола, подошла к мужу и обняла его сзади. Он откинулся назад и почувствовал тепло ее нежного тела.
– Я знала, что делаю правильно, когда решила приехать к тебе из Англии. Я знала!
– А я… Я очень счастлив, что ты приехала, – тихо пробормотал он, мягко освободился от ее объятий и встал.
– Ладно, пора заняться делом. Надо сделать предложение нашим коллегам относительно найденного Мак-Кейдом нового места. Я уверен, что даже у нашего старого подагрика Абельмара не возникнет никаких вопросов, как только он взглянет на то, что мы ему покажем. Это будет красивый большой город, Холли. Когда-нибудь он станет известен во всем мире. Ангус предлагает назвать его Оклендом.
– Надо сказать Кристоферу о вашей находке. Он обрадуется. Мальчику здесь не нравится.
«Мне тоже, – подумал он, глядя ей вслед. – Хотя в Корорареке мне было не так уж и плохо. С этим местом у меня связано много хорошего. Здесь я начал свой бизнес. В Англии у меня не вышло бы ничего подобного».
Он вышел из дома на крыльцо и облокотился на перила, глядя на город. Солнце садилось. Где-то вдали что-то горело, он видел дым. Из района Пляжа раздавались приглушенные расстоянием вопли и крики, которые доносились до него, словно стенания проклятых перед вратами Ада. То и дело слышались выстрелы.
Пляж. Самое дикое место во всем Тихом океане. Мрачные каркасы мертвых левиафанов, на которых безудержно грешат матросы.
«Черт с ним, с Пляжем! Не будем обращать на него внимания. У нас великие планы!»
Он знал, что первой проблемой будут деньги. Для того, чтобы перевезти дома и прочее, нужно будет брать кредиты. А в Английском Банке было много людей, которые сильно сомневались в платежеспособности жалкой колонии, находящейся на самом краю света и пользующейся дурной репутацией. Благодаря предусмотрительности и жертвенности его жены, которая не побоялась продать свой дом в Англии, он будет испытывать меньше хлопот с переездом, чем его коллеги. Ему даже не понадобится кредит. Это хорошо, когда новая жизнь начинается без долгов.
А успех в делах… Это всего лишь вопрос времени и тяжелого труда. К последнему Коффин привык и не боялся его.
Надо будет приглядывать за Тобиасом Халлом. Несмотря на всю его грубость и жестокость, он, как и другие предприниматели, имел четкое собственное представление о будущем. Если ему дать шанс, он всех слопает и не подавится. Особенное удовольствие ему доставило бы, бесспорно, разорение «Дома Коффина».
Все это надо хорошенько обдумать, составить прогноз, планы. Он стоял на крыльце, рассеяно слушал крики и вопли, доносившиеся с Пляжа, смотрел на море, ощетинившееся у берега лесом мачт. Адские котлы окрашивали воды залива в кровавый цвет.
Лишь об одном ему было тяжело думать. Насчет этого он не мог строить никаких планов.
Мэри Киннегад все еще была в его сердце. Она преследовала его во снах, когда он лежал в постели рядом с Холли. Она по временам вставала перед ним мысленным взором и разрушала весь ход мыслей. Он вспоминал о ней всякий раз, когда в нем возникало желание физической близости с женщиной. Проклятая баба! Она мучила его, но Коффин никак не мог выбросить ее из своей памяти. Она цеплялась за него, за его мысли, душу, сердце… Держала его в тисках. Его не мучила бессонница, но всякий раз, засыпая, он видел ее во снах. И почему ему так часто грезился Туото? Почему у него всегда был укоряющий взгляд?
Он устало потер лоб. Неделя была очень трудной. Необходим отдых. Холли поможет ему. Она поймет и посочувствует… С ее помощью он забудет… Он должен забыть!
Господи, о каком будущем может думать человек, если призраки цепляются когтями о его спину?!
КНИГА ВТОРАЯ
1845 год
Глава 1
– Ну, давай же, Кристофер! Поднатужься. Она ведь не такая тяжелая.
Мальчик тянул большую упаковочную корзину, стараясь втащить ее по грузовой аппарели на борт корабля.
За прошедшие шесть лет он хотя и не окреп еще, но успел основательно подрасти. Долговязый, с неуклюжими ногами и руками и пучком непослушных светлых волос на голове, он выглядел нескладным дылдой.
Подгоняемый отцом, он продолжил неравную схватку с корзиной до тех пор, пока его дыхание не превратилось в неровную одышку. Коффин расслышал неприятное дребезжание в горле ребенка.
– Ладно, довольно, сын, ты сделал все, что мог.
Мальчик охотно отпустил корзину и облокотился на нее, отдыхая. Коффин не спускал с него глаз, пока дыхание не восстановилось снова. На мгновение он испугался, что от перенапряжения у мальчика начнется новый приступ кашля.
Поначалу они думали, что эти приступы были следствием какой-то стойкой болезни, коклюша, эндемии или чего еще похуже. Но доктора уверили их, что Кристофер не болен. Просто хроническая слабость. У них не было ни пилюль, ни каких-либо других лекарств от этого. Они не могли это вылечить, но была надежда, что мальчик это просто перерастет. Поэтому Коффин использовал всякую возможность привлечь его к физическому труду. Кристофер не станет сильнее, сидя дома и играя на фортепиано, которое купила ему Холли.
Что до самого Кристофера, то он не любил тяжелой работы но что же еще делать мальчику в двенадцать лет? Коффин подошел и похлопал его по плечу, затем легко одной рукой поднял корзину и остаток пути по аппарели нес ее сам.
– Доброе утро, сэр, – Мэрхам оставил свои дела, чтобы присоединиться к ним. – Рад видеть вас, капитан.
Коффин окинул палубу одобрительным взглядом. Все было на своих местах: свободные концы и канаты аккуратно свернуты, тиковые части отполированы, медные соединения отбрасывали солнечные зайчики. «Холли» была отличным кораблем, а Сайлас Мэрхам отлично ею управлял.
Она была больше и современнее, чем добрый старый «Решительный», который все еще исправно курсировал между Северным и Южным Островами. «Холли» же была предназначена не для прозаических межостровных перевозок сосны и баранины, а для другого. Коффин уже посылал ее через море Тасмана в Новый Южный Уэльс. В следующем году, если Богу будет угодно, Мэрхам поведет ее в Шанхай за чаем и фарфором. Этот груз многих в Окленде заставит изумленно вскинуть брови!
Но когда-нибудь у него будет еще больший корабль, который сможет обойти вокруг мыса Горн, судно настолько быстрое, что сможет потягаться с самими клиперами. Им тоже будет управлять Мэрхам. Он стал гордостью своего бывшего хозяина, и это не удивительно. Коффин всегда знал, что его добрый первый помощник когда-нибудь сделается прекрасным капитаном. Мэрхам платил ему за доверие преданностью и хорошей работой.
– Вы знакомы с моим сыном Кристофером?
– Да, сэр, – капитан протянул свою мозолистую, грубую руку, которую Кристофер Коффин пожал так крепко, как только мог.
Мальчик проводил в доках огромное количество времени. Он обожал корабли и море, и в компании моряков ему нравилось гораздо больше, чем среди своих сверстников-мальчишек. Последние насмехались и дразнили его, тогда как старые моряки рассказывали ему разные истории о чудесных землях и экзотических народах.
Коффин был всячески за то, чтобы послать мальчика в море под начальством Мэрхама, но Холли и слышать об этом не хотела. Отстранить его от цивилизации? От его докторов? А что, если посреди океана с ним случится один из его приступов? И рядом не будет никого, кроме неуклюжих матросов и корабельщиков!
– Но ты же не можешь посадить мальчика в клетку и ждать, пока он вырастет, – спорил Коффин. – Кроме того, он любит море.
– Да, но любит ли море его?
– Есть только один способ проверить.
– Нет, – решительно сказала она, – я и слышать об этом не хочу, Роберт. Может быть, когда-нибудь, когда мы поедем обратно в Англию, ты мне всегда это обещаешь, он поедет с нами. Мы можем взять с собой доктора Флавьи, чтобы за ним присматривал.
– И еще няню!
– Ну тогда, может быть, он будет немного сильнее.
– Сильнее? Холли, мальчику одиннадцать лет. Когда мне было одиннадцать, я…
– Я не хочу знать, что ты делал, когда тебе было одиннадцать, Роберт. Ты – это другое дело. Кристофер не хорошо себя чувствует. Доктор Флавьи говорит…
Коффин отвернулся в возмущении.
– «Флавьи говорит, Флавьи говорит!» Этот шарлатан!..
– Он лучший врач в Окленде.
– Я знаю, но это ни о чем не говорит, – он обернулся и продолжил умоляющим тоном: – Позволь мальчику поехать, Холли. Он сможет. Ты увидишь. Он вернется сильнее и здоровее, чем уезжал. Море делает это с людьми.
– Или может не вернуться вовсе. Я слыхала, что море и это делает с людьми тоже. Кроме этого, он еще не мужчина. Пока. Он еще мальчик, слабый здоровьем, мы не можем так рисковать. – Она улыбнулась и обняла его за шею. – Когда он повзрослеет, мы поговорим об этом снова.
– Даже Флавьи говорит, что морской воздух мальчику полезен.
– Я знаю, но он также говорит, что Кристофер может не вынести переохлаждений океанского путешествия. Он хочет быть рядом, чтобы вовремя помочь, если в том возникнет необходимость.
– Ага, и продолжать выписывать свои рецепты, пилюли и счета. Нет, явно, это Кристофер поддерживает Флавьи, а не наоборот.
– Роберт! Как ты можешь думать о деньгах, когда речь идет о здоровье твоего единственного сына?
– Я всегда думаю о деньгах, – ответил он, но это был слабый контраргумент, и он знал это уже тогда, когда произносил. Холли охватил гнев. Позже он извинился как умел, неуклюже и грубовато, но вопрос остался открытым.
Но тем не менее, он использовал каждый шанс, который неотложные дела предоставляли ему не часто, чтобы сходить с мальчиком в гавань. Он позволял ему бродить по палубам, с наслаждением наблюдал, как Кристофер изучал паруса и снасти и засыпая вопросами работающих матросов. В один прекрасный день Холли поддастся на его уговоры и отпустит мальчика в море, и когда это наконец-то случится, Кристофер не будет полным невеждой. У ребенка быстрый и светлый ум. То, что он узнает в таких вот экспедициях на причал, останется с ним навсегда.
Он привыкнет не только к морю, но и к кораблю. Кристофер Коффин не будет на корабле балластом, он станет отличным юнгой. Мэрхам будет присматривать за ним, но не баловать. Очень способным назвал его школьный учитель. Хотя Коффин сам не слишком понимал в книгах, он ценил то, что в них содержалось, и уважал тех, кто мог овладеть этим содержимым.
Взять, например, Элиаса Голдмэна. За прошедшие годы «Дом Коффина» не стал бы тем, что он есть сейчас, если бы Голдмэн не вел бухгалтерские книги, не заглядывал бы всегда через плечо Коффина, высказывая спокойные, ненавязчивые суждения о торговле, не подсказывал бы, когда считал что-то слишком дорогим или недостаточно ценным. Изучение книг было жизненно необходимо для сколько-нибудь продолжительного успеха в бизнесе.
Он окинул небо опытным взглядом. Дождя сегодня не будет. Его взгляд блуждал по загруженному порту. «Холли» не была единственным новым кораблем в доках. Деятельные, занятые люди были повсюду: они катили бочки и бочонки, на тележках и без них, перетаскивали товары со склада и на склад, проверяя списки, выкрикивая приказания и непристойности. Каждая неделя приносила новых и новых иммигрантов в растущий город, такой город, какой старый китобойный поселок на противоположном берегу острова представить-то себе не мог. Он и Мак-Кейд, и другие были правы. Обеспечьте приличную обстановку и хорошие возможности, и люди будут приезжать и обживать эту землю, даже если она лежит на краю земли.
Его все еще забавляло, как главы Оклендских церквей сражаются за право спасать души маори. Теологические аргументы проникали за холмы и горы обращая в веру Христову любопытных местных жителей с однообразной регулярностью. Англиканские и католические проповедники сильно нуждались в варьировании стратегических приемов. Его старый партнер по дискуссиям отец Метьюн возглавлял вторую по численности паству в городе. Население Окленда исчислялось тысячами. Все произошло так, как и надеялись он и Ангус.
Он поговорил еще некоторое время с Мэрхамом прежде, чем отпустить капитана заниматься своими делами. Наступило время подумать о приобретении нового корабля. Теперь многие корабельщики называли Окленд домом, но приличной верфи здесь все равно еще не было. Покупать надо было в Англии. Мэрхам не может ехать: он слишком ценен на Австралийской линии, чтобы терять на поездку год или даже больше. Это должен быть кто-то другой. Лучше всего, конечно, было иметь в Лондоне постоянного агента «Дома Коффина». И, похоже, скоро он действительно должен будет кого-то найти.
В это время где-то у рукава раздался тоненький, дорогой для него голос:
– Отец, отец! Что это там за корабль?
Коффин обернулся в направлении, которое указывал его сын, и улыбка быстро исчезла с его лица. Трехмачтовое судно, показавшееся на горизонте, было в полтора раза больше, чем гордая «Холли». Это не был трансокеанский клипер, но его фок-мачта возвышалась над всеми судами, стоявшими на якоре.
– «Кенсингтон», – отрывисто произнес он.
– Он больше, чем наш корабль, – Кристофер перегнулся через борт.
– Да, но скоро у меня будет еще больший корабль, и не забывай, что у нас их уже два.
– Да, это точно.
Мальчик отошел от борта. Его интерес переменился так же внезапно и неожиданно, как северное направление на компасе в районе Арктики.
– Можно мне уйти, отец? Я устал, но еще хочу пойти на склад. – «Когда он улыбается, то выглядит младше», подумал Коффин. – Мистер Голдмэн сказал, что сегодня позволит мне помочь ему считать.
– Ты точно не хочешь остаться здесь, мой мальчик?
Кристофер энергично мотнул головой.
– Я здесь уже все посмотрел, отец.
– Ну, тогда ладно, иди. Но запомни, если мистер Голдмэн попросит тебя ему не мешать, ты должен оставить его в покое.
– Хорошо. Спасибо, отец!
Мальчик сбежал вниз по аппарели и исчез в толпе у причала. Может быть, он и не смог втащить на палубу этот груз, думал Коффин, но он очень быстроногий. Он бы обогнал любого из своих ровесников и многих мальчиков старше себя, но только на короткой дистанции. Через четверть мили его наверняка бы остановил припадок кашля. Так камин гаснет, если резко закрыть заслонку.
Его сыну достались плохие легкие. Ну что же, они это изменят. Коффин изгонит хандру из мальчика, что бы ни говорила об этом Холли. Физический труд еще никому не приносил вреда. Кристофер и сам готов постараться, если бы только мать ему не мешала. Жалко, что она настаивает на обучении его частным образом. Обыкновенная средняя школа пошла бы ему на пользу.
И не в первый раз Коффин ощутил как сильно он любит своего сына. Если бы Коффин настоял, мальчик тащил бы эту корзину, пока не свалился. В его воспитании надо быть очень осторожным, но воспитывать его надо.
Команда «Кенсингтона» поспешно убирала паруса, корабль направлялся в док Халла. Халл купил это судно в Сиднее. Оно было больше, чем требовалось для межостровной торговли; это доказывало, что Халл собирался конкурировать с «Холли» на Австралийской линии. Ну да неважно. Сейчас работы там было больше, чем достаточно для двух кораблей. И даже если бы это было не так, «Холли» надо было бы только плавать быстрее и привозить назад более хорошие товары. Пусть она не может тягаться с «Кенсингтоном» по вместительности, но это не значит, что она уступит ему по другим показателям, и кроме того в лице Мэрхама они имели лучшего капитана в Южном Тихом океане.
Но корабль, что ни говори, был прекрасный. Он производил впечатление, и Коффина злило, что он принадлежал Тобиасу Халлу. Спокойно, приказал он себе. «Дом Коффина» не может всегда быть лучшим, большим, первым.
Кроме того, Халл, кажется, не мог противостоять своей чрезмерной привязанности к морю. На суше его дела шли не столь хорошо и быстро, как у «Дома Коффина». Его бизнес был слишком сильно сконцентрирован на судоходстве.
Настроение Коффина улучшилось. Пусть Халл похваляется самым большим кораблем. Кроме кораблей есть еще овцы и крупный скот, чтобы его разводить, пшеница, чтобы ее выращивать, маори, чтобы развивать торговлю. Особенно важна торговля с маори, потому что, несмотря на энергичные усилия, колония все еще зависела от коренных жителей и от объемов их продовольственных поставок. Маори же рассматривали поселенцев как источник поставки промышленных товаров, ставших для них теперь не роскошью, а первой необходимостью.
Шесть лет более или менее устойчивого мира и взаимовыгодный обмен привели край к процветанию. И не было причин, по которым мир не мог бы продолжаться шестьдесят лет и более. Коффин слышал, или читал, что из всех коренных народов маори были наиболее предрасположены к бизнесу. Будучи рациональным народом, они видели, что поселенцам выгоднее торговать, чем воевать и грабить.
Его отношения с маори, а в особенности с арики Те Охине, были его наибольшим преимуществом перед Халлом. Как и многие в европейских поселениях, его старый враг все еще считал местных жителей примитивными и отсталыми. Коффин знал их лучше.
