355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Аксель Одельберг » Невыдуманные приключения Свена Хедина » Текст книги (страница 17)
Невыдуманные приключения Свена Хедина
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 05:34

Текст книги "Невыдуманные приключения Свена Хедина"


Автор книги: Аксель Одельберг



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Иерусалим,
31 июля 1916 года

Глава американской колонии в Иерусалиме Льюис Ларссон представил Хедина собравшимся.

– Сельма Лагерлёф просила меня передать вам всем самый теплый и сердечный привет, – сказал Хедин, обращаясь к двадцати шести шведам, обосновавшимся в Иерусалиме. Все они были родом из деревни Нос в Западной Даларне. В 1896 году они продали свои дома, оставили друзей и родственников. В Иерусалиме шведы влились в американскую колонию.

Сельма Лагерлёф услышала о них в 1897 году во время летней поездки в Даларну, ее тронула и заинтересовала эта история. Она сочла ее хорошей основой для романа. В 1899 году она побывала в Иерусалиме, собирая материал. В результате был написан ее лучший роман «Иерусалим».

Иерусалимские шведы с благодарностью вспоминали Сельму Лагерлёф, но книга им не понравилась. Хедин заключил, что в литературе иерусалимские шведы ни черта не смыслят. Они понятия не имели о современных шведских авторах, таких, как Фрёдинг, Хейденстам и Стриндберг. Приятным исключением оказался сам Свен. В библиотеке колонии была его книга «От полюса до полюса».

Шведские пилигримы прожили в Иерусалиме двадцать лет, и Хедин спросил, не скучают ли они по Швеции. Он был в шоке, когда услышал.

– Нет, мы хотим жить и умереть здесь. В Иерусалиме мы счастливы.

Для Свена это было почти предательство, но он утешал себя тем, что колонисты с любопытством расспрашивают его о Швеции. «Значит, – заключил Хедин, – их сердца не закрыты для отчизны».

Хедин думал о новых экспедициях в Гоби и Тибет, но из-за испорченных отношений с русскими и британцами мог о них лишь мечтать. В его распоряжении оставались страны, где доминировала Германия и ее союзники.

Хедин месяц прожил в Багдаде. Там он сдружился с английским генералом Таунсендом, с которым познакомился восемь лет назад в Симле, когда тот был начальником штаба у Китченера. Генерал попал в плен, после того как его войска были разбиты в сражении с турками к югу от Багдада. Они встретились на вечернем приеме, который давал Халил-паша, победитель Таунсенда.

– Вы помните, как мы познакомились в Симле? – спросил Свена Таунсенд. – Кто мог подумать, что вам доведется видеть меня побежденным.

Таунсенд и Свен общались как старые знакомые и подолгу разговаривали: о Симле, Гималаях, манговых садах, фельдмаршале лорде Китченере – словом, обо всем, кроме войны.

В Мосуле Свен узнал о смерти Китченера. Фельдмаршал направлялся в Россию на крейсере «Гемпшир». 5 июня 1916 года возле Оркнейских островов судно подорвалось на немецкой мине и затонуло с 600 моряками и пассажирами.

Хедин был опечален гибелью Китченера, но в то же время видел в происшедшем большой успех немцев: «Его гибель – большая победа и удача для стран оси, – писал Свен из Мосула домой, – но я чувствую пустоту. Китченер был крупнейшей величиной в Англии и блестящей личностью. С этим англичанином я бы обязательно встретился после войны».

По пути из Мосула Хедин посетил руины древних ассирийских городов Асура и Ниневии; в это время немецкие археологи проводили там раскопки. В Дамаске Свена свалил сильный приступ малярии. Почти неделю его мучила лихорадка. Однако, едва оправившись, Хедин поехал осматривать Петру. Перед возвращением в Европу он посетил Синайский фронт.

Двадцать четвертого сентября Хедин вернулся в Швецию. В Стокгольме он засел за письменный стол и по обыкновению быстро сочинил две антибританские книги: «Багдад, Вавилон и Ниневия» вышла из печати в начале лета, а «Иерусалим» – поздней осенью 1917 года.

Падение монархии и приход к власти в России правительства Керенского Хедин воспринял положительно. Он выражал надежду на то, что новая Россия не будет столь большой угрозой для Швеции, как прежняя. И тут же увидел главную опасность в Англии с ее «беспардонным экспансионизмом и жаждой мирового господства». «Только немецкий меч спасет мир от этого вампира», – писал он в полной убежденности.

Поездка Хедина по Ближнему Востоку совпала по времени с геноцидом армян в Турции. Эти события получили в мире громкий резонанс и были, разумеется, использованы противниками Турции в пропагандистских целях.

Двадцать страниц книги «Багдад, Вавилон и Ниневия» Свен посвятил судьбе армянского народа.

«Преследование армян, жестокости против беззащитных женщин и детей относятся к самым мрачным страницам войны, – написал Хедин и не удержался от того, чтобы лягнуть Россию: – Эти преследования превосходят жестокость, с которой два миллиона русских немцев, после начала войны с Германией, были сосланы и брошены властями в сибирские чумные бараки».

Озабоченность в мире, и особенно в Англии, армянским вопросом Хедин счел скорее пропагандистским ходом, нежели искренним сочувствием. Возможно, он не был столь уж и не прав.

«Я не могу поверить тому, что константинопольское руководство руководит жестокостями, о которых мы услышали во время войны. Вероятно, ответ за это несут местные власти, солдаты и жандармы», – написал он со своей обычной наивной верой в то, что люди, которых он знает и которым доверяет, способны только на добро. В данном случае речь шла о турецком военном министре Энвер-паше, который без проволочек выдал Хедину все необходимые бумаги и разрешения на поездку. Он же, по мнению историков ответствен в первую очередь за побоище армян.

Стокгольм,
4 февраля 1917 года

Четвертого февраля 1917 года стало скорбным днем в доме Хединов. США разорвали дипломатические отношения с Германией. Америка была в шаге от войны. Новость как бомба поразила Хединов. «Несправедливый, жестокий удар по немецкому народу и его высочайшей культуре», – так высказалась об этом сестра Свена Альма.

Семнадцатого февраля умер патриарх семьи Людвиг Хедин. Ему было 90 лет. Еще накануне смерти Людвиг переписывал набело рукопись книги Свена «Багдад, Вавилон и Ниневия». Выйдя на пенсию, он взял на себя заботы по переписке сына и общению с издателями. Старый архитектор скрупулезно копировал письма Свена домой и даже некоторые рисунки, которыми тот обыкновенно сопровождал свои послания.

Семья была для Свена своего рода штабом, а отец начальником этого штаба. Кабинет старшего Хедина опустел, но руководство «штабом» взяла на себя Альма, а переписывание набело – младший брат Карл.

Закончив книги о поездке по Ближнему Востоку, Хедин с жадностью набросился на новую работу – на этот раз по заданию шведской Академии наук, которая поручила ему написать биографию Бенгта Оксеншерны, побывавшего в XVII веке, помимо прочего, в Персии, Турции и Египте и даже испробовавшего себя в качестве средиземноморского пирата.

Было известно, что Оксеншерна вел дневник, но где он? Хедин даже добился разрешения вскрыть захоронение Оксеншерны, но дневника не нашел. Хедин продолжил поиски в Германии и в архиве Дармштадта наконец обнаружил сорок страниц – начало дневника, прерывавшегося на приезде Оксеншерны в Неаполь.

Одновременно Хедин пишет еще две книги: «Южный Тибет», большую научную работу о тибетской экспедиции 1905–1909 годов, и «Путь через Восточную Персию».

Обе книги порядком припозднились из-за политической деятельности Хедина. Продолжая работать над ними, он нашел время написать полемическую книгу «Судьба Швеции».

Часть пятая
Реваншист
(1918–1922)

Берлин,
5 октября 1918 года

Свен Хедин сидел в дипломатической ложе немецкого рейхстага вместе с послом Швеции в Берлине бароном фон Эссеном. На календаре было 5 октября 1918 года. На трибуну поднялся слывший либералом принц Максимилиан Баденский. Двумя днями ранее после долгих колебаний он принял пост рейхсканцлера и сформировал правительство из «умеренных» и социал-демократов.

Новый рейхсканцлер объявил рейхстагу, что он пошлет ноту о прекращении огня президенту США Вудро Вильсону. Таким образом, Хедин стал свидетелем удручающего для него зрелища: либерал Максимилиан Баденский объявил о капитуляции Германии с той самой трибуны, с которой метал молнии великий Бисмарк. Свен не мог понять, что происходит. Немецкая армия не была разбита, и враг еще не ступил на землю Германии.

Что произошло? Хедину было нужно объяснение, и он нашел его, но не на фронте военном. «Германию победили не вражеские армии, а немецкие демократы собственной персоной», – написал он в предисловии к книге «Судьба Швеции».

Из-за капитуляции Германии и беспорядков, которые начались в России годом раньше после большевистского переворота, сложилась новая геополитическая ситуация. И Хедин счел необходимым для Швеции переориентироваться на западные державы: «Должны мы ответить «да» или «нет» на нынешние требования Антанты участвовать в сдерживании славянской анархии? Ради нашего собственного блага необходимо ответить «да», в этом случае мы, по крайней мере, спасем честь и получим возможность продолжать существовать как независимое государство». [24]24
  24 Речь идет об интервенции в Россию. Решение было принято в Лондоне на конференции Антанты 15–16 марта 1918 года.


[Закрыть]

«Судьба Швеции» – 800 страниц пространных обвинений против шведских политиков – вышла из типографии в июле 1918 года. «Разумеется, я не хотел участия Швеции в войне, – уверял Хедин, – но шведский нейтралитет должен был быть нейтралитетом с позиции силы…»

Стокгольм
14 июля 1919 года

Одиннадцатого ноября 1918 года во Франции в Компьене в железнодорожном вагоне было подписано соглашение о перемирии. Первая мировая война закончилась. Следующие шесть месяцев в Версале государства Антанты обсуждали условия мирного договора. Германия не была приглашена.

Когда Франция, Англия и США выработали окончательный вариант договора и предложили без обсуждения подписать его Германии, немецкая делегация в знак протеста покинула Версаль. Но через полтора месяца новое правительство Германии и большинство в рейхстаге проголосовали за Версальский мирный договор, и 28 июня 1919 года он был подписан. Германию принудили выплачивать контрибуции и репарации, она лишалась колоний, изрядной части своей территории и, разумеется, армии.

Не только в Германии условия договора считали несправедливыми. В частности, экономист Джон Мэйнард Кейнс назвал их «неразумно тяжелыми». Британский премьер-министр Ллойд Джордж понимал, что уничижение Германии может привести к новой войне, и пытался добиться уступок, но Франция была непреклонна.

Свен Хедин на Версальский договор отреагировал как бык на красную тряпку. Он считал его несправедливым и унизительным. Несколько позже Свен пишет своему бывшему однокашнику профессору Вальтеру Штальбергу: «Германия не была побеждена вражеским оружием на поле боя. Она была побеждена собственным народом. Вот в чем трагедия». И тут же добавляет, что не оплакивает Германию, ибо убежден в реванше.

«Народ придет в себя и прозреет. И реакция будет страшной. Тогда Германия вновь вернет свое величие и настанет день справедливого суда для Максимилиана Баденского и других демократов, «освободивших» народ… Война еще не закончена. Германия еще не втоптана в землю, она готова к свершению великих подвигов. Я тешу себя надеждой на то, что увижу, как немцы обойдутся с Польшей так же, как японцы с Кореей, она этого заслуживает». [25]25
  25 22 августа 1910 года Япония «присоединила» к себе Корею в качестве колонии.


[Закрыть]

Возможно, Хедин был бы осторожней в высказываниях, если бы знал, что адресат злоупотребит его доверием.

Штальберг был в полном восторге от письма своего шведского друга. Он прочитал вслух письмо Свена на августовском собрании консервативной националистической народной партии. С его же благословения письмо было напечатано газетой «Ди Пост».

Новость быстро добралась до Швеции. «Краевая газета Блекингё» написала 20 августа: «Свен Хедин опять вляпался в политику… Он оказал бы большую услугу Родине, самому себе и близким, если бы лазал по Тибету и не касался политики».

Стокгольм,
7 апреля 1920 года

У Свена Хедина накопилось около 3000 набросков, рисунков и акварелей: люди, животные, интерьеры, пейзажи. У него не было амбиций художника. Рисование он считал частью научного документирования. Тем нее менее 7 апреля 1920 года Хедин выставил 900 своих работ в залах Художественного общества. Выставка была благотворительной, сбор направлялся в пользу стокгольмской кадетской школы. Ей же достался и гонорар от написанной Свеном и изданной Бонниером книжечки «Зарисовки вживую».

В денежном отношении выставка оказалась не столь успешной, как рассчитывал Хедин, но отзывы были блестящими. Критики Свена зарыли топор войны и курили ему фимиам, восхищаясь универсальным талантом: ученый, одаренный художник и литератор в одном лице.

На работы Свена пришли посмотреть самые именитые шведские художники: Георг фон Розен, Бруно Лильефорс, Андерс Цорн, Альберт Энгстрём, принц Евген.

Энгстрём постоянно потешал читателей «Стрикса» («Сова») карикатурами на Хедина, но благодаря общему знакомому писателю Вернеру фон Хейденстаму они уважали и ценили друг друга.

Однажды Хейденстам позвонил Свену из «Континенталя», где обычно останавливался, приезжая в Стокгольм.

– Было бы очень неплохо, если бы ты заглянул в мою обычную берлогу. Я тут сижу с Альбертом Энгстрёмом. По-моему, просто глупо, что вы до сих пор не познакомились и не подружились.

Хедин подъехал. В ресторане гостиницы он увидел Энгстрёма, мрачного как туча. Тот посмотрел на Свена и изрек замогильным голосом:

– Ну, с чего начнем?

– Выпьем на брудершафт, – предложил Хедин и добавил:-Легче пойдет.

– Тогда наливай, – согласился Энгстрём.

– Альберт, если ты перестанешь отделывать меня в «Стриксе», я решу что ты слабак. Так что в следующем номере жду чего-нибудь особо ядовитого, – предупредил нового друга Свен.

– Теперь это сложнее, но я постараюсь, – обещал Энгстрём.

После той встречи прошло семь лет. И вот теперь Хедин читал отзыв Альберта Энгстрёма: «Должен констатировать, что мне крайне редко встречались настолько интересные и живые работы. Хедин с его энергией, импульсивностью и многими интересами не мог, конечно, сосредоточиться лишь на живописи. Но эта выставка – совершенно заслуженный триумф… Хедин отличный художник!»

В марте 1920 года к власти пришло первое в истории Швеции социал-демократическое правительство во главе с Ялмаром Брантингом. Хедин считал, что социал-демократия угрожает стабильности общества. За демократами и социал-демократами, по его мнению, всегда следовал хаос; в качестве доказательного примера он ссылался на Германию.

Брантинг и Хедин встретились в «Гранд-отеле» 24 апреля на праздновании Дня «Веги».

Свен давно мечтал о новой экспедиции, о его планах знали лишь Альма и Брокхаус. Неожиданно, но, вероятно, не без задней мысли он разоткровенничался с премьер-министром:

– Я хочу затеять большую научную экспедицию.

– Шведскую экспедицию? – заинтересовался Брантинг.

– Да, с молодыми учеными разных специальностей. Но это будет стоить дорого – по грубым подсчетам, миллион крон. Как считает ваше превосходительство, пойдет риксдаг на такую жертву?

– Не стоит рассчитывать на риксдаг, – отрезал премьер, но тут же добавил: – Есть и другие средства. Ведь речь идет о патриотизме, великом шведском предприятии, а на это деньги всегда найдутся. Приходите ко мне, когда определитесь с планами. Я помогу всем, чем смогу.

Стокгольм,
7 мая 1922 года

Весной 1922 года британская экспедиция планировала покорить величайшую вершину мира Эверест. Известие об этом вызвало живейший интерес. Всех интересовало, удастся ли на этот раз покорить снежного исполина. Хедин сомневался в успехе экспедиции. 7 мая в воскресном приложении «Свенска дагбладет» была напечатана его статья, в которой он объяснил причины своего скептицизма.

Есть люди, которым удалось справиться с разреженным воздухом на высоте почти в девять тысяч метров. Это выявилось из опыта воздухоплавателей и в ходе экспериментов в барокамере. Но им не пришлось преодолевать неслыханные психологические трудности и физические нагрузки, которые ожидают альпинистов на Эвересте.

Хедин напомнил, как ему самому на Мустагате пришлось повернуть обратно на высоте шесть тысяч триста метров, хотя большую часть пути он проехал на яке. Свен описывал пронизывающий ледяной ветер, бездонные пропасти, налетающие как кометы снежные заряды и постоянный риск оказаться пол лавиной.

«Но тяжелее всего, – писал Свен, – постоянный и неумолимый упадок сил по мере подъема. И даже если до вершины будет оставаться лишь «последний бросок», сил на него может уже не остаться, потому что люди будут в наихудшем физическом состоянии».

Хедин оказался прав в своих предположениях. 21 мая Джордж Мэллори, Эндрю Нортон и Ховард Сомервел вышли из лагеря на высоте семь тысяч шестьсот метров на штурм вершины. На высоте восемь тысяч сто метров им пришлось повернуть. Они побили рекорд, но до вершины оставалась высота примерно в две Эйфелевы башни. [26]26
  26 В 1924 году Мэллори в третий раз пошел на штурм вершины и пропал. В 1999 году замороженное тело Мэллори было найдено на севе – ро-западном склоне Эвереста. Никто не знает, погиб Мэллори при подъеме или уже после покорения вершины на обратном пути. Первыми на вершину Эвереста поднялись 1 мая 1953 года новозеландец Эдмунд Хиллари и непалец Тенцинг. – Прим. автора.


[Закрыть]

Хедин написал несколько статей об Эвересте. В одной из них речь шла о том, кому в действительности принадлежала честь первому нанести эту вершину на карту. Считалось, что первым это сделал полковник Джордж Эверест, глава индийской геодезической службы. Однако Хедин, который никогда не был на Эвересте, но изучил все с ним связанное, указал на карту французских иезуитов, составленную ими в Пекине в 1717 году. На карте Эверест обозначен под тибетским названием Джомолунгма.

Хедин написал об этом короткую статью для «Таймс». Газета напечатать ее отказалась. Тогда Свен послал письмо своему давнему знакомцу Фрэнсису Юнгусбэнду, занимавшему пост президента Королевского географического общества, но ответа не получил. Оголтелая поддержка Хедином Германии во время и после войны сделала его персоной нон грата в Великобритании.

Через несколько дней после публикации статьи в «Свенска дагбладет» Хедин делал доклад в Упсале. Интерес был без преувеличения – ажиотажный. Мест явно не хватило, и около сотни человек толпились в дверях. Средства от доклада должны были пойти на помощь безработным Нурланда, времена были тяжелые.

Хедин рассказывал о Лулане, Атлантиде пустыни, приоткрывшей свои тайны только после расшифровки найденных письмен.

Он говорил два часа. Слушатели отблагодарили его громовыми аплодисментами и на руках донесли до ресторана, где был организован званый ужин.

Часть шестая
Планы новой экспедиции
(1922–1926)

Стокгольм,
17 августа 1922 года

Дагенс нюхетер» первой сообщила новость читателям l7 августа 1922 года. «Свенска дагбладет» тут же послала к Хедину корреспондента за подробностями. Речь шла о плане новой экспедиции на Тибет.

Раньше Хедин странствовал как европеец-одиночка и нанимал местных работников и помощников. На этот раз Свен хотел собрать целую команду шведских специалистов различных областей науки: ботаников, метеорологов, топографов, зоологов – и взять шведскую охрану для сопровождения.

Прежние тибетские маршруты Хедина пролегали в западных и южных областях края. Новая экспедиция должна была идти на северо-восток. Хедин надеялся найти истоки великих китайских рек Хуанхэ и Янцзы. Он также хотел выяснить и нанести на карту, как горные цепи проходят через Центральный Тибет.

Хедин считал, что британцы не пустят его в Тибет через Индию, его просьба о поездке по России была отклонена советскими властями, – оставался лишь Пекин. В китайской столице Свен рассчитывал на помощь геолога и палеонтолога Й. Г. Андерссона, руководившего тогда геологическими изысканиями в Китае.

Андерссон участвовал в научных экспедициях в Арктике и Антарктике. В 1914 году он стал советником по науке первого китайского президента Юань Шикая. Хедин надеялся, что доброе имя и авторитет Йохана Андерссона откроют ему двери в Китае. Свен также предполагал скоординировать свои геологические изыскания на Тибете с геологическими работами Андерссона в Северном Китае и Монголии.

– В этом случае геологическая картина будет боле полной и целостной, – растолковывал Хедин корреспонденту «Свенска дагбладет».

Он сказал, что хотел бы начать экспедицию в 1923 году и рассчитывает, что на нее уйдет три-четыре года.

В конце интервью корреспондент (дама, подписавшаяся псевдонимом «Некто») спросила, почему Хедин так долго медлил с новой тибетской экспедицией.

– Вот! – ответил Свен и указал на увесистую стопку корректур. Это были пять томов из девятитомной книги «Южный Тибет», в которой были собраны научные результаты предыдущей экспедиции Хедина. Над этой книгой он работал тринадцать лет – с 1909 года.

Свен управился бы значительно быстрее, но его отвлекали другие дела и другие книги. За три последних года он опубликовал почти пятисотстраничную биографию Бенгта Оксеншерны и роман в двух частях «Тсангпо-лама выбирает путь» о странствиях по Тибету молодого ламы. Свои переработанные статьи об Эвересте Хедин издал под заголовком «Эверест и другие азиатские проблемы».

Свои литературные гонорары он собирался потратить на издание «Южного Тибета». Риксдаг выделил на книгу 75 000 крон, 160 000 крон пожертвовали частные лица, но этого оказалось мало. 130000 крон Хедину пришлось выложить из своего кармана.

«Южный Тибет» вышел в декабре 1922 года. Работа Хедина получила самые лестные рецензии не только в Швеции и Германии, но и в Великобритании. «Таймс» отметила научную ценность и качество издания.

«За наши новейшие знания о Тибете мы должны поблагодарить автора этой книги больше, чем любого другого исследователя» – писала газета, «позабыв» англофобские высказывания Хедина.

В сентябре 1922 года Свен Хедин выступал с докладами в Лейпциге и Берлине. У входа в лекционный зал в Берлине собралась такая толпа, что он не мог протолкнуться внутрь и обратился за помощью к полицейскому:

– Дело в том, что это я должен читать доклад.

– Вы уже четвертый, кто мне это говорит, – отбрил Свена блюститель порядка.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю