355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Аксель Одельберг » Невыдуманные приключения Свена Хедина » Текст книги (страница 13)
Невыдуманные приключения Свена Хедина
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 05:34

Текст книги "Невыдуманные приключения Свена Хедина"


Автор книги: Аксель Одельберг



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Лондон,
25 марта 1905 года

Статья в ведущей британской газете «Таймс» от 25 марта 1905 года стала сенсацией в Швеции. Автором был знаменитый норвежский полярный исследователь Фритьоф Нансен, темой – уния Швеции и Норвегии. Статья отражала чаяния норвежцев, стремящихся к самостоятельности и желающих получить международную поддержку.

В эти дни новый посол Англии в Швеции Джеймс Реннел Ролл давал прием по поводу своего назначения. Присутствовали члены королевской семьи во главе с кронпринцем Густавом. Во время ужина принц начал расспрашивать посла о его мнении насчет статьи Нансена.

Ничего путного посол не ответил. Он должен был оставаться нейтральным, но указал на то, что в Швеции есть исследователь столь же знаменитый и прославленный, как Нансен, – Свен Хедин. И почему бы ему не ответить на статью Нансена в «Таймс»? Присутствовавший среди гостей Свен счел это приглашением к действию.

За исключением критической статьи по поводу английского вторжения в Тибет и размышлений в «Шведской ежедневной газете» о последствиях поражения России в войне с Японией Хедин прежде не занимался политикой. Он был исследователем, экспертом в географии и геологии Азии. О перипетиях борьбы за унию Хедин знал не больше обычного среднестатистического шведа, скорее даже меньше, учитывая многолетние путешествия.

Но ответ Нансену готовил не только Хедин. Ему помогал Эрик Тролле – тогда секретарь кабинета Министерства иностранных дел. В восемь часов вечера 28 марта 1905 года Хедин постучал в дверь дома Тролле, который довольно поздно получил «Таймс» и едва успел прочитать статью Нансена. Они проработали до глубокой ночи. Хедин отвечал за формулировки и полемический аспект. Солью и ключевым моментом стал тезис, можно сказать, кредо Хедина вплоть до самой смерти: «оборона Швеции и русская угроза».

Он писал как об аксиоме о видах России на Скандинавский полуостров вследствие поражений в Корее и Маньчжурии: «К большему благу Норвегии было бы глубоко и основательно обдумать этот важный вопрос, а не погрязать в сепаратистских фантазиях. И когда норвежец с известным всему миру именем использует свое влияние, чтобы превратить унию в односторонний и невыгодный для нас союз, то нашим долгом является предупредить иностранные государства не воспринимать предложенное без критики».

Утром 29 марта Хедин передал рукопись переводчику. Во второй половине дня перевод был готов. Дома у переводчика собрались Хедин, Тролле и министр иностранных дел Август Гюльденстольпе. В полночь Хедин отнес текст на телеграф, чтобы послать в «Таймс». Это стоило две тысячи крон, почти девяносто тысяч крон в современном денежном исчислении.

Статья была опубликована 1 апреля. Через несколько дней был напечатан ответ Нансена. Можно было бы предположить, что полемика вокруг унии омрачит их дружбу. Но Хедин вновь продемонстрировал свое умение отделять личность человека от его политических взглядов. То же самое сделал и Нансен.

Кризис унии тем временем углублялся. Пошли разговоры о войне с Норвегией. Но когда король Оскар совершенно ясно объяснил, что войны с Норвегией ради возрождения унии не будет, Хедин всем сердцем поддержал мирную линию.

«Никто в Швеции не хочет войны. И никакой войны не будет, – сказал Хедин американскому корреспонденту. – Уния имеет настолько малую ценность для Швеции, что не стоит проливать ни одной капли шведской крови для того, чтобы силой поддерживать ее».

Несколькими месяцами позже в интервью датской газете «Наша страна» Хедин выразился еще более лихо: «Я считаю разрыв унии чудесным подарком…» И добавил высказывание о предполагаемой русской угрозе: «Русские собираются занять норвежскую часть Финской марки, [20]20
  20 Область на севере Финляндии, граничащая с Норвегией.


[Закрыть]
когда Швеция долее не несет военной ответственности за Норвегию. Я вижу это совершенно отчетливо, как свершившийся факт. Я вхож в русские офицерские круги и знаю, что в русском Генеральном штабе есть такой план. Порт-Артур навсегда потерян для России, и это должно развернуть продвижение ее экспансии в другом направлении, через Финскую марку», – предрекал он зловеще.

Так Хедин сделал первый шаг на том пути, который в конце концов приведет его к падению. Но тогда он по-прежнему был яркой звездой, романтическим искателем приключений, прославленным исследователем. На картах еще хватало белых пятен, и они ждали его.

Стокгольм,
13 ноября 1905 года

Тринадцатого ноября 1905 года около часа дня Хедин вприпрыжку взбежал по ступеням дворца. Его незамедлительно провели в аудиенц-зал.

– Что-то вы припозднились, – заметил король Оскар.

– Но, Ваше Величество, еще нет часа дня.

– Есть, есть, извольте сами убедиться, пробурчал король.

Оба посмотрели на часы, было без пяти час.

– Ну ладно, во всяком случае, можете сесть. Что вы хотите?

– Я хотел попрощаться с Вашим Величеством, я уезжаю в пятницу в Азию.

– Ах так? Ну да, ну да… Желаю вам удачной поездки.

Хедин решил, что наступил подходящий момент задать королю вопрос:

– Ваше Величество, очень огорчительно, что в этот раз, в отличие от предыдущих, вы не входите в число моих меценатов.

– Да, действительно огорчительно, но мои финансы не те, что прежде. Как вы знаете, я потерял мои норвежские владения и не могу позволить себе дополнительных расходов. Да пребудете вами Господь! – сказал король и вышел из зала.

Расстроенный Свен зашел к своему другу Фредрику Вахт – мейстеру, занимавшему пост министра иностранных дел. Хедин рассказал ему о своей безрадостной встрече с Оскаром и попросил рекомендательное письмо от короля к персидскому шаху.

– Не ты один пострадал сегодня от плохого настроения Его Величества, – утешил Свена Вахтмейстер. – Уверяю тебя, он может и хочет поддержать твою экспедицию. Норвежские владения не играют никакой роли. Письмо к шаху ты получишь. Я дам тебе знать завтра утром.

На следующий день к Хедину пришел посыльный с письмом от короля. Оскар пригласил его на новую аудиенцию.

На этот раз король принял Хедина с распростертыми объятиями и воскликнул с увлажнившимися глазами:

– Простите меня за то, что я был так холоден и недружелюбен с вами вчера. Мне было очень трудно последнее время. Норвегия доставила массу неприятностей. Естественно, как и прежде, я буду вашим меценатом. Главный казначей оговорит с вами детали.

На этот раз Хедину удалось собрать средств даже несколько больше, чем прежде. Среди его основных спонсоров, как обычно, были Нобели, консул Оскар Экман, камергер двора Фред Лёвенадлер, крупный оптовик Вильям Олссон и мистер Руффер из Эдинбурга.

Целью Хедина вновь был Тибет. Его по-прежнему притягивала Лхаса, и на карте Азии, в центре Тибета, еще оставалось белое пятно в шестьдесят пять тысяч квадратных километров.

Свен мечтал найти новые горные цепи, способные поспорить с Гималаями по высоте, сказочные тибетские озера, о которых слышал в преданиях. И разумеется, он думал о славе и почестях по возвращении.

Хедин писал одному из своих филантропов Оскару Экману: «Там можно ожидать блестящих географических открытий. Каждый шаг сулит науке новые завоевания. Запланированная мною экспедиция, возможно, завершит эпоху великих открытий в исследованиях внутриконтинентальных областей».

Хедин отправился в путь 16 ноября. В ходе двух предыдущих поездок его маршрут пролегал через Россию. На этот раз он планировал проехать через Турцию и Персию и войти в Тибет со стороны Индии. Лорд Керзон заверил Хедина, что предоставит ему всю мыслимую поддержку. «Я найду Вам хорошего картографа и также предоставлю в Ваше распоряжение помощников, сведущих в астрономии и метеорологии», – писал Керзон Хедину 7 июля 1905 года, подтверждая свои обещания всячески содействовать Хедину.

В выборе между русской и британской поддержкой Хедин предпочел последнюю. После английской военной операции на Тибете влияние Британии там значительно усилилось. Хедин рассчитывал, что английская помощь избавит его от проблем с тибетцами, с которыми ему довелось столкнуться во время предыдущей поездки. Сыграли также, видимо, в выборе предпочтений свою роль его высказывания о видах России на Скандинавский полуостров.

В Персии Хедин собирался посетить большое соляное озеро – Дешт-и-Кевир, которое представляло собой большую пропитанную солью высохшую плоскую равнину. Там не было ни оазисов, ни растительности, ни животных. В сильный дождь соляная пустыня превращалась в смертельную ловушку: почва становилась мягкой и скользкой, верблюды проваливались в трясину.

Хедин хотел пересечь соляную пустыню дважды: туда и обратно. Он нанял несколько верблюдов, проводника и поехал. Накануне прошел дождь. Верблюды не шли, а исполняли что-то вроде странного танца; они то и дело с шумом падали, и их приходилось поднимать на ноги. Ехать на верблюдах было совершенно невозможно, и их вели под уздцы-так было легче и людям, и животным. Время от времени над бездонным грязевым болотом попадались прочные соляные пласты-такыры, и тогда движение ускорялось.

После наступления темноты сделали короткий привал. Едва поставили палатку, как по полотнищу забарабанил дождь, но вскоре прекратился. Три часа отдыха – и караван снова в пути. Еще через сутки они вышли на твердую землю. Сто тридцать километров были пройдены за сорок восемь часов.

Теперь предстояло пересечь соляную равнину в обратном направлении, но другой дорогой. На это ушло трое суток.

Хедина уже ждал караван, с которым он должен был ехать на юго-восток, в Белуджистан…

Симла,
22 мая 1906 года

Симла находится на высоте двух тысяч метров на южном склоне Гималаев. Сейчас Симла – столица индийского штата Химачал-Прадеш. В прежние времена это была летняя столица британцев в Индии.


Хедин в Персии. 1905 год.

Когда в Калькутте становилось слишком жарко, вице-король и колониальная администрация упаковывали бумаги и архив, садились в поезд и ехали на северо-запад по сухим североиндийским равнинам. Там, у подножия Гималаев, было свежее и прохладнее.

Хедин приехал в Симлу по железной дороге из Куетта 22 мая 1906 года. Он нервничал, у него были плохие предчувствия. Хедин не получал никаких известий от британца номер один в Индии с июля 1905 года.

С тех пор многое изменилось. В Лондоне правительство консерваторов сменили либералы. В Индии был новый вице-король-лорд Минто. Керзон вышел в отставку, не поделив власть с новым британским главнокомандующим в Индии лордом Китченером Хартумским.

Месяц назад Хедин написал лорду Минто, но ответа не получил. Это было плохим признаком. Прием на перроне в Симле Свена не успокоил. Его встречал чиновник из Министерства иностранных дел. Хедин ожидал, что они отвезут его в какое-нибудь удобное место, но чиновник лишь спросил, где он собирается жить.

– Как называется лучшая гостиница? – мрачно спросил Хедин.

– «Гранд».

Он нанял рикшу. Чиновник передал ему письмо от старого знакомца по Кашгару Фрэнсиса Юнгусбэнда. Тот сожалел, что дела помешали встретить Хедина лично, но предлагал увидеться за ужином.

Они встретились в семь часов и засиделись далеко за полночь. Хедин и Юнгусбэнд не виделись шестнадцать лет, и им было о чем поговорить: о консуле Петровском, Лхасе, тибетском военном походе, который Хедин вежливо называл «миссией». Ни словом не были упомянуты тибетские планы Свена. Юнгусбэнд ничего не сказал по этому поводу, а Хедин не стал спрашивать. «Если бы все было ясно и просто, – подумал Хедин, – он бы мне сам рассказал».

Все опасения Свена подтвердились, когда с извинениями и сожалениями ему было сказано о негативном решении Лондона к его экспедиции:

– Учитывая политическую обстановку, правительство не может позволить вам пересечь границу между Индией и Тибетом.

– Если бы я узнал об этом раньше, в Тегеране, то мог бы поехать через русский Туркестан, получить обещанных царем казаков и въехать в Тибет с севера, – сказал Хедин с горечью.

Но запрет не был окончательным. Все британское руководство в Симле – лорд Минто, Китченер, Юнгусбэнд – было на стороне Хедина, они надеялись, что он получит свое разрешение. Минто делал все, чтобы подвигнуть Лондон изменить решение в пользу Хедина.

Новое правительство в Лондоне не хотело допускать Хедина в Тибет по нескольким причинам. Нынешний министр по делам Индии Морли ранее пребывал в оппозиции, он осудил вторжение на Тибет в не менее резких выражениях, чем Хедин, и теперь считал, что тибетцев надо оставить в покое. Хедин, однако, был убежден, что как раз для него можно сделать исключение.

Второй причиной, по которой Хедина не хотели пускать в Тибет, стало только что подписанное соглашение с Китаем и ведущиеся с Россией переговоры. После поражения в войне с японцами русские, на взгляд британцев, перестали быть такими страшными. Лондонское правительство не хотело портить отношения с Китаем, равно как и осложнять переговоры с Россией. Поэтому Лондон считал нежелательным вход в Тибет официальной экспедиции с территории Британской Индии.

Через две недели ожидания, скрашенного оживленной светской жизнью и зваными ужинами, пришел ответ из Лондона. Хедину отказали в разрешении пересечь границу Тибета с территории Индии. Правда, оставалась лазейка: он мог въехать в Тибет любым способом, не причиняющим ущерба интересам внешней политики империи. «Если он сумеет проникнуть в страну с севера и вернется в Индию, окажите ему всю возможную помощь», – распорядился Морли.

Хедин бесился от злости. Он обозвал Морли «политическим ископаемым» и счел его оговорку циничной.

«С таким же успехом Морли мог бы телеграфировать: «Сделайте все возможное, но только сделайте поездку Свена Хедина совершенно невозможной. Но когда он, возможно, с честью вернется в Индию, окажите ему всю возможную помощь, которая, естественно, будет невозможной, потому что все трудности будут уже позади»«, – писал Хедин домой.

Впрочем, Хедин даже в этой ситуации видел положительное. Если он не будет зависеть от британцев, то, значит, не будет иметь перед ними никаких обязательств и сможет ехать, куда захочет. Прожив три недели в Симле, Хедин выехал в Шринагар в Кашмире и начал наперекор всему готовить экспедицию.

– Вы только ничего мне не говорите о своих планах, – сказал Хедину Минто при прощании. Он понимал, что Свена не остановит запрет Морли, но не хотел осложнять свое положение.

Шринагар,
17 июня 1906 года

Семнадцатого июня 1906 года Хедин приехал в Шринагар. В небе висели тяжелые темные тучи. Хлестал дождь. За водяной завесой сгинули окружающие город горы. Погода была под стать настроению Свена. Хедин чувствовал себя одиноким и забытым. Если бы он поехал через Россию, то вся возможная помощь была бы в полном его распоряжении, но теперь думать об этом было поздно…

Он решил говорить всем, что собирается через Ле и Каракорумский перевал направиться в Восточный Туркестан. О Тибете ни слова.

Тем временем в Шринагар приехал Юнгусбэнд, назначенный губернатором Кашмира. Судьбы шутила зло, намереваясь сделать друзей врагами.

Но дружба бывает не только в романах. Вместо того чтобы всячески мешать Хедину, полковник Фрэнсис Юнгусбэнд рекомендовал Хедину «своего» караванщика Мухаммеда Ису. Мухаммед Иса тридцать лет путешествовал по Азии с европейцами, несколько раз бывал в Тибете и говорил по-тибетски.

Через месяц все было готово. Особо прочувствованно Хедин прощался с Юнгусбэндом. «Он положил мне руки на плечи, долго благодарил и, казалось, вот-вот обнимет», – написал полковник жене.

Уезжая из Шринагара, Хедин суммировал свои индийские впечатления: «Мне никогда не доводилось встречаться с таким упорным противодействием и глупым крючкотворством и в то же время такой сердечностью, дружбой и глубокой симпатией».

Со своим новым караванщиком Мухаммедом Исой Свен уже пересекался в Кашгаре.

– Мир тебе, – сказал Хедин, вновь встретившись с Мухаммедом Исой. – Ты все тот же, несмотря на годы, что прожиты. Я хочу увидеть самые высокие горы и вижу путь на сорок восемь лун.

– Куда с благословения Аллаха лежит наш путь?

– Как только мы пройдем последнюю деревню в Восточном Туркестане, ты все узнаешь.

– На какое время делать припасы?

– На три месяца.

Утром 14 августа Мухаммед Иса был счастлив. Тридцать четыре мула, восемьдесят восемь лошадей, десять яков и, разумеется, люди – тридцать четыре души – это был самый большой караван за все время его путешествий с европейцами.

У Хедина было легко на душе. Разумеется, он не знал, что через неделю после его отбытия пришла очередная телеграмма из Лондона, которой предписывалось любой ценой не позволить ему свернуть с караванного пути и оказаться в Тибете.

Озеро Лигтен,
20 сентября 1906 года

Караван миновал три перевала в шесть тысяч метров, потом через плоскогорье Аксай Шин вышел к озеру Лигтен-так его назвал английский капитан Веллби в 1896 году. Прошел месяц после отъезда из Ле. Высота и бескормица делали свое дело: животные умирали почти каждый день и от каравана уже мало что осталось. Нанятые Хедином индусы, непривычные к горам, умоляли его разрешить им вернуться обратно. На берегу Лигтена Хедин отпустил их. Он отослал с индусами письма, фотографии и все прочее, что счел ненужным.

Целью Хедина была не Лхаса – его интересовал Шигацзе. После бегства далай-ламы в Монголию там, в монастыре Ташилумпо, была резиденция панчен-ламы – человека номер два в ламаистской иерархии.

Путь до Шигацзе был долгий. Хедин не имел понятия, что ему встретится на пути – какие препятствия: пропасти, реки, горы…

Становилось все холоднее, шел обильный снег, дул сильный ветер. По ночам температура падала до минус тридцати. Лошадям и мулам такие условия на пользу не шли. К 24 октября у Хедина осталось лишь тридцать восемь животных из девяноста четырех, с которыми он отправился в путь. Волки преследовали караван, и каждую ночь им доставалась пожива.

Двенадцатого ноября они встретили первого за семьдесят девять дней человека. Все радовались, но у Хедина выход в обитаемые места вызвал смешанные чувства. Без пропуска, разрешения, без военного эскорта он въехал в страну, которая совсем недавно пережила вторжение чужих войск. Хедин не питал иллюзий. Тибетцы никогда не любили европейцев, а после британского похода причин для приязни стало еще меньше. Свен не исключал того, что их просто возьмут на мушку.

Озеро Ниангцзе,
12 января 1907 года

Тибетец Хладже Церинг, губернатор провинции Накцанг, получил донесение: европеец, что пять с половиной лет назад хотел пробраться в Лхасу, объявился вновь. Губернатор отправился в окрестности озера Ниангцзе, где Хедин уже десять дней занимался промерами.

Губернатор был одет в китайский шелковый кафтан с пышными меховыми отворотами и воротником. В мочке левого уха висела тяжелая золотая серьга с крупными круглыми камнями бирюзы. На голове – шапка с двумя лисьими хвостами и белой стеклянной бляхой. На ногах – кожаные сапоги на толстенной белой подошве.

В сопровождении пешего эскорта из десяти человек Хладже Церинг подъехал верхом к исхлестанной непогодой видавшей виды палатке Хедина. Губернатор слез с седла, они поздоровались как старые друзья. Свен пригласил его в палатку. На полу были разложены одеяла и подушки, посередине стояла керосинка, и были приготовлены египетские сигареты.

Хедин пригласил губернатора присаживаться на почетное место и, скрестив ноги, сел напротив. У входа в палатку расположился Мухаммед Иса в парадном вишнево-красном халате, подаренном Юнгусбэндом; он должен был переводить.

– Как губернатор Накцанга я не могу разрешить вам продолжить путь и обязан незамедлительно просить вас покинуть мою провинцию. У меня есть инструкции от правительства в Лхасе, – начал Хладже Церинг.

– Но правительство Индии и Лхасы заключили договор, у них теперь дружественные отношения, – заметил Свен.

– Хедин-сагиб, вы не знаете, чем для меня обернулась наша прошлая встреча. Мне пришлось из своего кармана оплатить все издержки, связанные с вашим появлением, и я почти разорился. Мы старые друзья, но я больше не могу позволить себе неприятностей из-за вас.

– Но все же вы не станете принуждать меня возвращаться той же дорогой. Я выехал из Ладака с караваном, в котором было сто тридцать животных, а сейчас их осталось только девять.

– Мне совершенно безразлично, сможете ли вы найти путь в Шигацзе, но через мою провинцию вы не поедете.

– Панчен-лама ожидает меня в своей столице, и никто другой не имеет права запретить мне ехать туда.

– Накцанг под властью правительства в Лхасе, а не панчен-ламы.

– Далай-лама уехал в Монголию, когда английские войска подходили к Лхасе, следовательно, панчен-лама сейчас – высшее духовное лицо в Тибете.

– К данному случаю это неприменимо, я следую указаниям от правительства в Лхасе.

– А я не уеду из Накцанга, пока не получу от панчен-ламы подтверждения, что дорога для меня закрыта.

Хедин блефовал, и тибетец это понимал.

– Так, может быть, у вас есть разрешение от панчен-ламы? – спросил Хладже Церинг.

Хедин сдаваться не собирался. В уме он перебирал варианты: например, такой – свернуть на запад к озеру Дангра-юм, чтобы там повернуть на восток к Шингацзе. А если из этого ничего не получится, то можно было бы поехать в Пекин и там, как в свое время Марко Поло, очаровать китайского императора и получить у него разрешение на поездку в Тибет.

В тот же день он нанес Хладже Церингу ответный визит. Откинувшись на подушки в палатке губернатора, оба господина продолжили обсуждение возможных планов Хедина:

– Я не могу ни при каких обстоятельствах позволить вам ехать к Дангра-юм, это священное озеро.

– Дорога на запад тоже запрещена?

– Да, на юг, восток и запад. И на север…

– Ну и что мне делать?

– Ждите, – сказал тибетец.

На следующий день обстановка изменилась как по мановению волшебной палочки. Губернатор с охраной явился к палатке Хедина на рассвете.

– Хедин-сагиб, я посоветовался со своим секретарем, и мы решили, что единственный возможный выход в сложившихся условиях – это ехать в Шигацзе. Я прошу вас послезавтра быть готовым к отъезду.

Для Хедина это стало полной неожиданностью. Предложение губернатора могло завести в ловушку, но Свен, понимая это, все равно чувствовал себя счастливым.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю