Текст книги "Феникс императора (СИ)"

Автор книги: Агрипина Тумбочкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

тогда было пятнадцать, а я сбежала в столицу искать лучшую жизнь...

– Как страшно...

– Да уж приятного мало, но то дело былое, а вот ты, – она окинула меня

пронзительным взглядом, – тебе все только предстоит. Честно признаться, я

порядком удивлена, что император так глупо тебя упустил.

– Мне помогал принц и феникс.

– Ах, даже так? – Тора в состоянии задумчивости обошла стол, – Мейджин

дурак, раз пропустил такие знакомства, ну да неважно.

– Мейджин? Кто это?

– Так зовут нашего императора, – я сделала глубокий вдох, готовясь нырнуть в

омут с головой.

– Одна девушка из дворца сказала мне, что император не человек, но тогда кто

он?

– О! Забавно слышать от тебя, неужели ты ничего не почувствовала при

общении с ним?

– Но это совсем не говорит о его происхождении!

– Верно, он дракон на половину, – улыбаясь, ответила Тора.

– Дракон значит?! – я разозлилась. Ну-ну, ящер, ожившая доисторическая

рептилия, гад ползучий, что б у тебя хвост отвалился и шкура облезла. Не

позволил домой вернуться, так вот знай, ноги моей не будет в твоем дворце! Да

я скорей по собственной воли взойду на костер второй раз, чем буду при твоей

венценосной особе!

– Да не переживай ты так, здесь его нет, а об остальном оставь думать

старушке Торе! – на ее заявление я расхохоталась.

– До старушки тебе еще жить и жить, к тому же перекладывать свои проблемы

на чужие плечи я не собираюсь. Как не собираюсь сидеть сложа руки, оплакивая

свое прошлое. Просто я так давно ни с кем не говорила по душам...

– Госпожа, – заголосила одна из девушек, – я принесла ваш заказ!

Тора метнула на меня напряженный взгляд.

– Накинь-ка пока плащ, – я кивнула и обернулась в плащ, поглубже надвинув

капюшон, – Мирио, неси его сюда.

Ширма дрогнула и в комнату вошла невысокая миниатюрная девушка с

подносом. Мельком взглянув на меня, она поставила поднос на столик около

кушетки и подошла к Торе.

– В городе переполох, на улицах удвоились патрули стражи, ищут Феникса!

Того самого, что недавно появился во дворце. Говорят, сам император провел

посвящение, – у меня от ее слов, руки сжались в кулаке, а внутри заклокотал

гнев, но Тора спасла меня от разоблачения.

– Мирио, у меня гость, – в ее голосе зазвучали строгие нотки.

– Прошу прощения госпожа, – она поклонилась и ушла.

Я сорвала с головы капюшон, и закрыла лицо руками.

– Они найдут меня...

– Найдут, – Тора укоризненно покачала головой, – если станут обыскивать

каждый клочок Деркаса. Увы, такого не может позволить себе даже наш

великий император. И хватит уже об этом, еда стынет.

Больше мы про мое прискорбное положение не разговаривали, но в голове

навязчиво крутились мысли мешающие получить удовольствие от вкусной еды.

Для чего меня искать, если убегать из города я не собираюсь, а творить добро

так, пожалуйста, нате подавитесь, только оставьте в покое.

Наевшись, Тора решила не оставаться здесь и пойти домой. Такое предложение

пришлось по душе нам обоим. Я надела плащ и маску, Тора переоделась из

рабочей одежды и мы вышли из лавки.

Моя спасительница жила в тихое местечке неподалеку от рынка. Домик стоял

посреди дикого сада, в котором проходило несколько тропинок соединяющих

рабочие постройки и места отдыха. Первый и единственный этаж имел две

спальни, гостиную и ванную, кухня здесь отсутствовала как таковая. Тора долго

ворчала о том, какая она никудышная хозяйка, поэтому кухня превратилась в

филиал мастерской. За домом находилась чайная беседка и постройка под склад

разного барахла.

Войдя в дом, мы, не откладывая дел в долгий ящик, принялись колдовать над

шелком. Техника рисования была довольно проста, оставалось лишь

привыкнуть к бумажному заменителю. В качестве пробных работ я отбирала

небольшие лоскуты ткани и рисовала первое, что приходило в голову. Когда

очередной клочок оказывался безнадежно испорчен, я отбрасывала его в

сторону и бралась за следующий.

Так потекли дни. Тора пока безрезультатно пыталась вытащить меня в город на

мое непосредственное место работы. Мой день начинался с первыми лучами

солнца, умываться я неизменно ходила к ручью, что бил в самом дальнем уголке

сада. Потом просыпалась сама хозяйка и заваривала вкуснейший чай. Мы

проводили за чаепитием не меньше часа, после чего Тора убегала на работу, а я

запиралась в темной мастерской, зажигала свечи и начинала рисовать. И так

пока перед глазами не принимались мелькать противные черные мошки, а

поясница не отзывалась тупой болью. Вечером приходила Тора, кормила меня,

делилась новостями, ругала за твердолобость и трусость, после чего отпускала к

себе спать.

Сны мне больше не снились.

Так прошла неделя, Тора перестала пилить меня о моем затворничестве, что

выглядело несколько подозрительно. А следующим вечером пришла с

носильщиком и кучей свертков. Когда мы расположились в гостиной перед

зажженным камином, Тора перешла к решительным действиям.

– Итак. Ты пользуешься моим гостеприимством, не слушаешь моих просьб и с

утра до вечера сидишь в мастерской... – она замолчала, обвиняющим взглядом

посмотрела на меня и продолжила, – Мало того, не даешь смотреть на твои

работы! Но теперь с этим покончено.

– Что же ты придумала?

– О! Ты можешь гордиться своей старой подругой! Теперь ты будешь

относиться к "неприкосновенные".

– Это что еще за холера? – Тора поморщилась от моих слов.

– "Неприкосновенными", да будет тебе известно, являются мужчины и

женщины по каким-либо обстоятельствам принявшие обет безбрачия. Они носят

черные одежды и маски, – от такого будущего я пришла в дикий восторг.

– Маска? Я ее так и так бы не сняла, так какой смысл издеваться надо мной?

– Ох, деточка, спрятав твое лицо под маской и обрядив тебя в красивые шелка,

мы неизбежно привлечем внимание мужчин, а так есть шанс обойтись малой

кровью, – мне хотелось рычать от отчаянья, она таки заставит меня выползти из

собственной скорлупы.

– Ладно, я там перевела все твои лоскуты, можешь посмотреть и выбросить,

они никуда не годятся! – устало отмахнулась я.

– Значит, завтра идем вместе, тем более, – она загадочно улыбнулась и

свернула на меня глазами, – тебя ждет работа!

Неприкосновенная.

Если сильно торопиться, попадешь не вовремя и не туда.

Янковский Стас.

Утро добрым не бывает. Это не правда! Утро – это зло в чистом виде, а значит,

по определению добра ждать не приходится. И я вовсе не к ранней побудке

веду, а к тому, что Тора выполнила свое обещание. Собственно сама злодейка

была несказанно довольна тем как все сложилось, что же касаемо меня...

– Тора, на меня все смотрят! – я нервно озиралась по сторонам.

– Хорошо выглядишь, – откликалась подруга и шла дальше, абсолютно

игнорируя провожающие нас взгляды.

– Ты обещала мне! – гневно шипела я, – что я не буду выделяться из толпы!

– Чушь, я обещала тебе обойтись малой кровью, – елейным голоском

отзывалась Тора.

– И это ты называешь малой кровью? – и так всю дорогу до лавки.

Длинное тяжелое платье путалось в ногах, платок постоянно норовил сползти

то на лоб, то на затылок, под маской...

Маска вообще оказалась отдельной историей. Тонкая кожаная основа

обтянутая бархатистой черной тканью. Вырезы для глаз миндалевидной формы

с поднятыми внешними краями, фигурный нижний край, закрывающий щеки и

нос, оставляющий открытым нижнюю часть лица. Произведение искусства,

которое как вторая кожа легло на лицо, словно с меня сняли слепок, а с него

кожаную заготовку. Специально для меня вместо деревянной ручки, пришили

бархатные ленты. Но стоило только увидеть себя в зеркале, во всей траурной

маскировке... честное слово, я чуть не осталась заикой.

Платье с широким, но высоким декольте, чуть приоткрытые плечи, пояс в

ладонь шириной, повязанный прямо под грудью. Волосы, убраны под платок,

маска на пол-лица, бледные подрагивающие в истеричной усмешке губы,

янтарные лихорадочно блестящие глаза с нарисованными в разлет черными

стрелками. На секунду мне померещилось, что из зеркала на меня смотрит

неземное существо, холодное и бездушное, совсем как...да нет же! Моргнула,

улыбнулась самой себе, и удивилась игре воображения.

В лавке работницы Торы смотрели на меня не слишком ласково, но когда

подруга напомнила, кем она здесь является, девушки стушевались. Меня Тора

представила как свою дальнюю родственницу по имени Рия. К счастью, у

девушек было не так много времени, на пустую болтовню, а у меня, чтобы

возмущаться за неласковый прием. Тора сразу после представления увела меня в

мастерскую.

– Вчера ко мне приходила постоянная покупательница, и заказала верхнее

платье.

– Что же в заказе необычного? – спросила я, повязывая поверх платья фартук.

– Она хочет что-нибудь особенное.

– Очень информативно, – фыркнула я и задумалась, – что ж мне нужна бумага

и карандаш, ну или чем у вас рисуют?

Тора кивнула и принесла стопку серых листов, а вместо карандашей тонкие

палочки угольков. Неплохо, могло быть еще хуже. И сделав еще пару

уточняющих вопросов, принялась за работу. Рисунок должен был располагаться

на спине, поэтому я решила, что розовый куст подойдет как нельзя лучше.

Пока я рисовала, Тора не теряла времени, взявшись за изготовление

очередного шедевра дерийской школы живописи. Иногда я чувствовала ее

заинтересованный взгляд, но отрываться не хотела. Подруга не выдержала

первой.

– Ну, хватит уже, показывай!

С этого момента жизнь закрутилась вокруг новой работы. Я рисовала эскизы,

показывала клиенткам, потом работа шла непосредственно с материалом. Мои

первые пробы, те несчастные лоскутки, Тора отдала в мастерскую, где из них

сделали изящные носовые платочки, которые разлетелись за один день, будто и

не стоили кучу денег, а мне добавилась новая головная боль. Но такую мелочь я

оставляла на нерабочие вечера.

Теперь я понимаю, что слишком быстро, слишком сильно погрузилась в

работу, старалась занять каждую свободную минутку. Я почти перестала бывать

на свежем воздухе, потеряла счет дням. Мне стало трудно вставать рано утром,

слабость сопровождала тело независимо от проведенных часов отдыха и

хорошего питания. Вслед за слабостью пришло головокружение и сбивчивое

дыхание. Я скрывала от подруги свое состояние. Мне было стыдно за свою

слабость, ведь она работала не меньше меня, также уставала, но сон и еда

позволяли ей выглядеть и чувствовать себя здоровой.

Со времени моего появления в этом странном мире прошло около трех недель,

я успела привыкнуть к своему новому облику, местным жителям, принять

некоторые традиции, но, не смотря ни на что, я угасала. Тихо и тяжело.

Сегодня я осталась в лавке. Заказ, взятый неделю назад, потребовался

покупательнице много раньше, пришлось поступиться личным временем и

сном. Ночь, в компании кистей и красок, тяжелого вдохновения и

омерзительной головной боли, прошла на удивление быстро. Последние легкие

мазки завершили общий сложный рисунок, я тяжело вздохнула, отложив кисть в

сторону. Сегодня Тора заберет полотна и поколдует над закреплением рисунка,

после чего начатое дело довершат портнихи.

Я выглянула за двери лавки, время подходило к открытию рынка. Торговцы

потихоньку стекались к своим рабочим местам. Девочки работницы Мирио и

Такоро запаздывали, Тора обещалась прийти не раньше полудня, она ожидала

какую-то высокородную персону. Мне в принципе не составляло никакого

труда открыть лавку и обслужить клиентов. Я подошла к зеркалу пригладила

растрепавшиеся волосы, повязала сверху платок, фартук сменила на чистый.

Осталось лишь открыть деревянные створки дверей, и собрать тяжелую ткань

штор, закрепив витым шнуром на крюке в стене.

Для покупателей было еще слишком рано, а после бессонной ночи меня

охватила лихорадочная жажда деятельности. Я подхватила метлу и тщательно

вымела пол, протерла от невидимых пылинок столы для раскройки, прошлась

тряпкой по фигурным столбикам полок и только сейчас заметила заколоченное

и загороженное окно.

Так меня и застали весело болтающие Мирио и Такоро.

– С добрым утром, – поприветствовала я их.

– Доброе утро Рия, – хором ответили девочки.

– А там что за полками окно?

– Да! – сказала Такоро.

– Оттуда открывался такой красивый вид на Дворец Императора! – подхватила

Мирио.

– Но потом госпожа Тора решила расширить полки, и окно пришлось

заколотить, чтобы ткани не выгорали, – подхватила Такоро.

– Ясно.

– Рия, ты что, тут всю ночь провела? – спросила Мирио.

– Да, но заказ закончила, – устало отозвалась я, присаживаясь на маленький

диванчик.

– Может мне сбегать к Юме? – я с интересом взглянула на Такоро, невольно

поразившись переменам в их отношении ко мне, за столь короткий промежуток

времени.

– Чай из сливы и булочки? – Такоро радостно кивнула, – если тебе не сложно.

– Я мигом! – крикнула она и умчалась.

– Что бы я без вас делала, – тихо проговорила я, а Мирио смутилась, бледные

щеки порозовели.

– Рия? А можно мне взглянуть на твою работу? – я качнула головой, поднялась

с диванчика, поманив за собой девушку, но не смогла сделать и пары шагов, как

пол подо мной поплыл, тело стало слабым, в уши набилась ватная тишина.

Сознание уплыло прежде, чем я смогла вымолвить хоть слово.

***

Тело Лили плавно осело вниз, черное платье растеклось по полу черной

кляксой. Лицо девушки по контрасту с маской, стало белым, а на висках

выступили капельки пота. Казалось, она уже не дышит, и сама жизнь покинула

столь утомленное тело.

Мирио не сразу сообразила, что произошло. Она неуклюже обернулась, в ее

глазах резко расширились зрачки, страх заставил замереть. Не зная как себя

вести, Мирио бросилась на колени и заплакала. Ей стало страшно, и даже

почудился строгий голос Госпожи Торы:

"Мирио! Не стой столбом сделай что-нибудь!"

Мирио вдруг встрепенулась, подскочила к ведерку с водой, зачерпнула горсть.

На секунду задумалась в правильность своего решения, но поняла, что все равно

не знает, как поступить. Вода струйками потекла из ладоней прямо на лицо

Лили, но ничего не произошло. Девушка снова опустилась около Лили,

аккуратно приподняла ее голову, переложив себе на колени. Мгновение спустя

вернулась Такоро с подносом в руках, но, увидев зареванную Мирио, резко

остановилась.

– Что с Рией? – помертвевшим голосом спросила Такоро.

– Я не знаю! – истерично всхлипнула Мирио.

– Я за госпожой, – сказала Такоро, быстро сгрузила ношу на ближайший стол и

убежала.

Спустя полчаса Тора ворвалась в лавку, коротко взглянула на Лилю и ушла в

мастерскую. Девочки встревожено переглянулись, они переживали за Лилю,

ведь не смотря на некоторую настороженность при знакомстве с ней, со

временем они полюбили и приняли как свою, равную, не взирая на статус

"неприкосновенной" и странное поведение.

Такоро и Мирио двумя маленькими мотыльками сидели возле Лили,

напряженно наблюдая за едва уловимым дыханием, когда в лавку шелестя

дорогими шелками платья, вошли две девушки. Одна из них тихо ахнула,

отбросила в сторону расписную маску, бросилась к лежащей без сознания Лиле.

– Лили... – сказала она одними губами, по ее лицу текли слезы, они капали

прямо на маску Лили. Мирио и Такоро переглянулись, изумленно наблюдая за

разворачивающимися событиями.

– Где ваша хозяйка? – оторвавшись от Лили, громко спросила она.

– Я здесь, – послышалось из глубины лавки, а потом показалась сама Тора.

– Как давно она была на солнце? – жестко отчеканила она. Тора растеряно

смотрела на требовательно ждущую ответа принцессу Мао. Ту Мао, что в образе

служанки, пыталась подружиться с Фениксом, дабы не испугать ее своим

происхождением.

– Не знаю...чуть больше двух недель, кажется...

– Боги! – сквозь зубы выдохнула Мао, – Линь, зови Джи!

Девушка, пришедшая с принцессой – служанка – выскользнула из лавки.

– Что с ней? – храбро спросила Тора, держа в руках чашку.

– Она истощена. Вы! Вы же знали, кто она! Так почему не подсказали? Она

чахла на ваших глазах! – Торе нечего было ответить, она потерянно смотрела на

пылающую гневом принцессу и ужасалась своей не наблюдательности.

– Что же делать?

– Я заберу ее с собой, – холодно ответила принцесса, отходя от Лили.

– Я...я не позволю! – Тора подошла к входу с решительным намереньем

воспротивиться принцессе.

Мао задумчиво посмотрела на Тору, раздумывая о причинах побудивших

мастера встать на ее пути. В это время вернулась Линь в сопровождении ее

охранника. Дан нерешительно замер в дверях лавки, ожидая приказа принцессы.

– Джи бери феникса, мы уезжаем в Мерц, – принцесса развернулась к выходу,

не удостоив внимания удивленную до глубины души Тору. Она знала, что

поместье Мерц находится за пределами Деркаса, но это значило, что принцесса

хочет скрыть неожиданную находку.

Мужчина аккуратно поднял бессознательного феникса на руки и покинул

лавку Торы. Мирио и Такоро переглянулись, устремив требовательные взгляды

на свою хозяйку, Тора тихо вздохнула, вымученно улыбнулась и сказала:

– Да-да, вы не ослышались, наша тихоня Рия пропавший феникс!

Дань солнца.

Пусть ненавидят, лишь бы боялись. Луций Акций.

Мужчина – это такая сволочь, хуже которой только женщина. NN.

Действительности нет дела до человеческих надежд и желаний.

Герберт Джордж УЭЛЛС

В полной темноте кошка не бьется бедрами об углы стола и не ругается. NN.

Бездна выглядела странно. Она то вспыхивала желтыми лучами, то виделась

загадочным рисунком из цветов и птиц. Она принимала форму лиц знакомых

людей, кажется, это была Мао и Тора с ошеломленным и растерянным лицом.

Она плакала на меня солью слез, и родниковой водой, касалась нежными

бархатистыми пальчиками и шелковистыми прядями волос. Щекотно ластилась

зелеными травинками, она была прекрасной – моя бездна.

– Лиля...

Что это, черт возьми? Я схожу с ума? Нет-нет уже так сказать... а голос просто

глюк.

– Лиля! – что-то холодное обожгло щеку.

– Лежачих не бить, – вяло отмахнулась я, но теперь меня с удвоенной силой

затеребили. Я попробовала приоткрыть глаза, но яркое солнце ослепило.

– Ты жива! Я так волновалась, еще бы день и ты... – женский голос, такой

знакомый, сорвался на истерический шепот, – ты! Глупая, безответственная

девчонка. Мы с ног сбились, разыскивая тебя. Как я переживала, ты же не

понимаешь, что натворила!

До меня медленно доходило, точнее я просто начала приходить в себя, но легче

от осознания себя живой, не стало. Просто я узнала голос Мао...Мао принцессы,

сестры гада ползучего, старого чешуйчатого ящера, чтоб он плевком подавился.

Мао, которой я нагрубила, которую вдобавок обидела, и подвела, которая сейчас

спасла мою жалкую жизнь.

Приставив руку ко лбу козырьком, открыла глаза. Мао сидела рядом

растрепанная, с красными от слез глазами. Я отвела от ее бледного личика

взгляд, и невольно залюбовалась бесконечным зеленым полем, что расстилалось

до самого горизонта. Солнце стояло в зените, ярко слепило глаза белым жарким

светом. Я протянула к слепому кругляшку ладонь, лучи прошли сквозь пальцы

золотым песком, мне казалось, будто он втекает в темнеющие под кожей вены.

И дальше гонит живительное тепло прямо к средоточию всей жизни к тому

спутанному клубку некогда горевших алым нитей. Теперь же на месте

полыхавшего костра лежала неровная кучка остывших серых углей, но свет он

оживлял его. Серебристый пепел светлел, а внутри медленно разгорался еще

нежный и бледный розовый огонек жизни.

– Феникс... – ахнула Мао, но ее голос слышался тихо, словно она стояла далеко

от меня. Я оторвала взгляд от кончиков пальцев, и посмотрела на Мао, но

вокруг, насколько хватало взгляда, виднелось бескрайнее голубое небо. Смех

застрял где-то между небом и землей, я закусила нижнюю губу и посмотрела

вниз. Поле перестало быть бесконечным с одной стороны его подпирал лес,

около кусочка примятой травы сидела бледная Мао, в нескольких метрах от нее,

замерев неподвижной статуей стоял незнакомый мужчина, Джи кажется. А я, я

парила в воздухе...

– Мао?

– Феникс...

– Мао, что мне делать? – осипшим голосом спросила я. Принцесса суетливо

поднялась на ноги, встряхнула руками, потерла виски тонкими пальцами и

подняла на меня полные слез глаза.

– Я не знаю...

Вот не пойму как это делается, и точно закончу жизнь мало аппетитным

пятнышком на траве, а так хочется еще немного пожить. Так прочь панику, о

чем я думала до того как заметила свое окрыленное состояние? Ага, костер... а

теперь свет, убегающий из вен и...

Трава зашелестела по платью, рук коснулись тонкие травинки. Все, теперь

можно выдохнуть.

– Ох, ты! – взвизгнула я, глядя, как по ладоням пляшут язычки золотистого

пламени.

– Тише, – кто-то перехватил мои пылающие руки, – сделай вдох и втяни огонь

обратно.

Голос звучал успокаивающе, и одновременно настраивал на серьезный лад. Я

действительно перестала трепыхаться, паника улетучилась. Сделать вдох?

Легко! Воздух ушел глубоко в легкие, разворачивая их до предела, а огонь потек

внутрь скрываясь под кожей. Меня моментально попустило, причем в прямом

смысле – я разревелась, как последняя истеричка. Напряжение всех прошедших

дней, немыслимая усталость, неожиданная встреча с Мао, нелепый полет.

Меня обняли чьи-то заботливые руки, а я слепо потянулась к источнику

утешения, уткнувшись в приятно пахнущую ткань. Какое-то знакомое

тревожное чувство прокатилось по коже, слезы высохли моментально. Чуть

помедлив, я отстранилась. Странные бледно-зеленые глаза внимательно следили

за мной. Это был тот самый охранник Мао, виски закололо от вновь

накатившего ощущения.

Да что со мной такое! Я мотнула головой и отползла от чересчур настойчивого

внимания мужчины, оглянулась на Мао. Она улыбалась, в голове тут же

мелькнула мысль, что не к добру все это.

– Кто-нибудь объяснит мне, что значат эти ваши улыбки, пристальные взгляды

и еще это! – я взмахнула руками, демонстрируя свои ладони.

– То и значит, – спокойно ответила Мао, отворачиваясь от меня, -

энергетической подпитки не было, а при непосредственном контакте с

источником энергии, появились излишки. Огонь, парение в воздухе...

Принцесса разволновалась больше меня самой, она быстро подошла ко мне,

схватила за руку и потянула в сторону леса. Странное поведение Мао озадачило

меня, я невольно оглянулась назад. Джи тонкий как струна, напряженно смотрел

нам в след, а мне все больше казалось, что я знаю все это какой-то бредовый

фарс.

А Мао все шла и шла дальше.

– Мао! – тишина в ответ, – Мао!

– Подожди, – сквозь зубы процедила она. Я послушалась, замолчала до тех

пока мы не отошли на приличное расстояние от охранника принцессы. Мао

посмотрела на меня с жалостью и легким недоверием. Она избегала моего

взгляда и упорно молчала.

– Лиля, я должна тебе сказать, что не могу отпустить тебя, – она замялась, ее

пальцы мяли в руках тонкую ленту небесно-голубого цвета, – Дракон убьет

меня! Но я знаю одно, ты не права, думая, что мой брат чудовище, он просто...

Мао остановилась на полуслове, ее взгляд остекленел. По моей спине прошла

волна знакомых гадких щупалец, в горле пересохло. Мао закрыла лицо руками и

бешено замотала головой, я бросилась к ней, но чья-то сильная рука

перехватила меня за талию, резко вздергивая вверх. Мгновение полета, и я сижу

на лошади, глупо хлопаю глазами, смотря на быстро удаляющуюся

согнувшуюся пополам фигурку принцессы и Джи с взведенным арбалетом в

руках. Он нажимает на курок, стрела легким росчерком летит вслед за мной,

вслед за тем, кто сидит позади меня, крепко прижимая к себе. Она летит в спину

того, что я ненавижу больше всего на свете. Лети смерть, лети!

Лошадь спотыкается от бешеной скачки, но не падает, направление движения

меняется, а смерть ей все равно кого сворачивать, кого ровнять с землей. Смерть

со стальным наконечником вспарывает грудь, легко пробивает легкое, кровь

быстро как пробившийся из глубины родник наполняется внутри меня, вытесняя

воздух. Вдохнуть не получается, я кашляю, роняя на грудь кровавую пену.

Чувствую, что теперь мне уж точно не вернуться, а смерть мне ласково шепчет:

– Потерпи, скоро все закончится, – в груди разрастается нестерпимый жар,

кашель обдирает горло, на грани сознания чувствую неприятный, но знакомый

до боли запах, кажется, я снова горю.

Двуликий.

Могло быть хуже. Твой враг мог быть твоим другом.

Станислав Ежи ЛЕЦ.

Завтрашний день – это старый плут, который всегда сумеет вас провести.

Сэмюэль ДЖОНСОН.

Нет неразрешимых проблем, есть неприятные решения.

БОРН Э.

Феникс в мир приходящий извне приносит с собой перемены. Иногда, для того

чтобы сдвинуть точку прогресса, иногда чтобы уравнять шансы природы в

борьбе с агрессорами, но чаще он призывается для поддержания власти. И

всегда, как бы не были чисты помыслы Феникса, он становился лишь пешкой в

руках сильных мира сего.

Выдержка из трактата о власти.

– Ним? – сердце наполнилось надеждой, только от одного взгляда на тихо

вошедшего принца, – как ты здесь оказался?

Я поднялась с кровати, поспешно откидывая одеяло. Ноги коснулись

холодного пола, но все это сейчас совершенно не важно, меня спасут, заберут. Я

ведь не вынесу того давления, которое оказывает на меня Император. Ним тепло

улыбнулся мне, в темных глазах мелькнуло удовлетворение.

– Рад вашему пробуждению Феникс, – я остановилась в шаге от принца,

радость от встречи мгновенно улетучилась.

А что если я здесь из-за него? Ведь я не видела того человека, что правил

лошадью. Но то чувство: липкие изучающие щупальца, я не могла ошибиться.

– Вы отпустите меня? Тора, наверное, сейчас очень волнуется за меня.

– Не стоит спешить, вы еще не совсем оправились после ранения, – принц

деликатно обошел щекотливую тему, или мне так только показалось?

– Ранение? – в голову толкнулось смутное воспоминание летящей стрелы и

охранника Мао, из чьих рук она была пущена. Джи, он должно быть

сумасшедший, если решил стрелять в императора, да еще и при своей госпоже.

Бред, что-то тут определенно не сходится.

– Ах да, – я посмотрела на грудь, под тонкой тканью сорочки просвечивалась

легкая повязка. Я смутилась, поняв в каком виде, стою перед мужчиной,

прикрыла грудь руками. Глупый жест, он же видел меня голой, ну почему я

всегда сначала делаю, а уж потом расхлебываю свою вредительскую

деятельность.

– Не стоит. Я не смотрю на вас как на женщину, – усмехнулся он, а мне резко

стало плохо, – сейчас вам принесут еду и одежду.

– Спасибо, – осторожно ответила я, надеясь, что он не заметил мое

откровенное отвращение, возникшее от понимания, что в моей спине торчит

нож предательства. Пускай лучше думает о моем пребывании в блаженном

неведенье.

Принц чуть склонил голову в знак почтения и вышел.

Почтение, какой там! Я все это время была твердо убеждена, что опасность

исходит от самого Императора. Как я была глупа! Хотелось застонать от

накатившего бессилия, но сейчас, здесь я не могла позволить впасть в отчаяние.

Если инициатор моего похищения принц, и это его способности я чувствовала

на себе, то получается Император ни при чем. А побег из дворца, помощь Содзи

и принца, есть ничто иное, как желание оградить меня от императора. Но зачем?

Я скривилась от своей твердолобости. Брожу в трех соснах, а дорогу найти не

могу. Ним и Мейджин братья, Мао их младшая сестра, так зачем принцу идти

против брата? Власть? Трон? Какой бы не был мир, в котором я живу, причины

и желания, а вкупе с ними пороки, остаются банально теми же. Тогда какая

выгода в этом фарсе Содзи? Что она мне там болтала про свое высшее

предназначение? Нести мир во всем мире? Но она толкает его к войне, брат

пойдет на брата. Как все сложно...

Содзи в истинном обличие.

А та ли Содзи за кого себя выдает, – толкнулась в голову совершенно безумная

мысль. Нет, стоп, нужно начать с самого начала, с момента попадания в

императорский дворец, до сожжения. Сожжение...слово отдалось глухой болью.

Все верно, я попала туда не случайно, меня вели с самого начала. А потом,

потом просто провели ритуал перерождения. Какая неприятная, мерзкая

необходимость, но она совсем не изменила меня ни внутри, ни снаружи. Хотя

кое-что стало в новинку, ненависть к одному отдельно взятому императору,

который всего лишь стремился заполучить феникса. Одного ему мало, или

причина вовсе не в этом. Ха! Кажется, я снова вернулась к происхождению

Содзи. Вот же заноза!

Уже хотелось не только застонать, но и завыть, а еще побиться головой об

стену. Феникс, волшебная птица феникс, а где оно это волшебство? Что я

вообще могу? Во мне не на шутку разыгрались эмоции, появилось желание что-

то делать, куда-то идти, задавать вопросы – действовать, и не важно как.

Комнату я обошла раз десять, но кроме кровати и высокого закрытого окна не

обнаружила. Ни тебе благ цивилизации, ни пресловутых потайных ходов ни-че-

го! Даже окно и то находилось со стороны головокружительного обрыва и

наверняка здесь совсем не бывало солнца. Принц озаботился моей

безопасностью, даже слегка перестарался, мне вполне хватило высоты трех

этажей, чтобы мысли о побеге навсегда оставили мою голову. Хоть мысль о

полете сладко сжала комок чуть теплящихся углей на месте сердца. Увы, шанс

разбиться оставался более вероятным.

Злость и раздражение наполнили меня до самых кончиков ресниц. Ах, как же

хотелось выплеснуть эту безумную энергию. Угли внутри полыхнули недобрым

черным, треснули прогоревшие головешки, выпуская на свободу сноп яростных

искр. Тихо охнув от накатившего бессилия, я опустилась на ледяной пол. Глаза

на миг утратили зрение, но в следующий момент я увидело, то, что поразило

меня, как ничто другое за время моего перерождения. Я впервые увидела, как

действует мое настроение.

Воины, которые тренировались на широком внутреннем дворе замка, теперь

ожесточенно убивали друг друга, и в их действиях не было ни капли осознания.

Чистая истерика, квинтэссенция моего гнева. Мне нужно было испугаться,

раскаяться за минутную слабость, но я будто завороженная созерцала на

завораживающе жестокую по-звериному кровавую бойню.

Только теперь я поняла насколько искушает такая власть, насколько она

заставляет испытывать извращенное удовлетворение и гордость за свое

дражайшее чадо. Это сейчас мое детище бушует в мыслях и сердцах, оно будто

хочет заслужить мое мрачное одобрение. Да, почти материнская нежность

растет в полыхающем костре, в котором лишь минуту назад казалось, остались

лишь жалкие искры.

Вот оно что... отдав часть себя, я получаю много больше, но сила слишком

своенравна чтобы управлять ею, скорее она похожа на ребенка. Обидеть легко,

но так же легко обрадовать, поддержать и одобрить.

Зрение пришло в норму, но перед глазами все еще стояла почти нереальная

картина. Сейчас кто-нибудь сделает правильные выводы и тогда мне придется

ой как не сладко. Что же делать? До меня донесся еще далекий шум, взгляд

метнулся к окну, а нервно сглотнула, но, преодолев страх, залезла на широкий