Текст книги "Феникс императора (СИ)"

Автор книги: Агрипина Тумбочкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

широким тугим корсетом обхватывая корпус. Широкая юбка имела разрез

спереди, сквозь который проглядывало тонкое нижнее платье. Сзади за мной

тянулся длинный шлейф. Множество вышивок, вкрапление драгоценных камней

и росписи, все это делало наряд поистине королевским. Я выпрямилась,

поправляя рукава. Поймав восхищенные взгляды притихших служанок, я в

полной мере ощутила странное смятение. Меня явно к чему-то готовили иначе к

чему все это? Мао открыла шкатулку, доставая сияющий венец, и приблизилась

ко мне.

– Мао скажи, что все это значит? – но она лишь печально улыбнулась, опуская

мне на голову массивное украшение.

Помимо драгоценных цветов искусно вплетенных в общий рисунок венца,

имелись интересные детали, которые я даже не знала, как обозвать. Ограненные

камушки прозрачно-синего цвета свесили с обеих сторон лица, мелодично

звякая при каждом движении.

Утомительная процедура одевания была завершена, служанки тихонечко

удалились. Их примеру последовала молчаливая Мао. Вопросы задавать

бесполезно, все равно никто не ответит, поэтому я просто позволила себе плыть

по течению...

Так я и стояла посередине комнаты боясь пошевелиться, ожидая неизвестно

чего. Но вскоре занавесь распахнулась, и Мейджин неторопливо вошел в покои.

В его глазах вспыхнуло удовлетворение, замешанное на странной гамме чувств,

которая стремительно промелькнула, пропав под маской величественного

спокойствия.

– Лиля, – обратился он ко мне, протягивая руку ладонью вверх.

– Ваше Величество, – с поклоном приняла его руку, впервые за все время не

жалея об отсутствии эмоций.

Он развернулся к выходу, ведя меня прочь из покоев. Позади нас пристроилась

четверка стражников. Мы медленно миновали несколько залов, спустились по

лестнице в огромный холл и вышли в сад. Там нас ждали, поэтому к нашей

процессии пристроилась толпа разряженных придворных. К слову сказать,

Мейджин был одет весьма сдержанно, в траурной черно-серой гамме, впрочем,

ему это шло.

Через сад мы проследовали по посыпанной мелким гравием дорожке. Где

впереди на небольшом каменном возвышении лежал огромный серый обломок

скалы. Мы медленно приблизились. К нам подошел старик, в одеянии похожем

на монашескую рясу. Вид у него был до того торжественный, что меня

передернуло. Я буквально кожей ощущала скрытый подвох сего пафосного

действа, но абсолютно ничего не стремилась изменить. Дам то, что им нужно,

пусть...радуются...

– Меня зовут Ренен, я жрец храма Мира, – представился он, окатив меня

ледяным презрением, будто это я его вытащила из теплой постельки

полюбоваться на довольно странный булыжник.

Одна из граней валуна имела ровное углубление, где, будто щедрой рукой

было насыпано множество металлических кусочков, которые складывались в

абстрактную мозаику.

Жрец видимо решил, что я игнорирую его важную персону, сверкнул

недобрым взглядом. Меня должно было насторожить его поведение, но

притупленные чувства сыграли злую шутку.

– Мы собрались здесь, – громко начал он, обводя всех присутствующих

покровительственным взором, – чтобы дать ответ на вопрос нашего Императора.

Да будет так!

Я скосила глаза на Мейджина, но его лицо казалось непроницаемым. Жрец

посмотрел на меня и как-то нехорошо усмехнулся. В его руках появился

кинжал, и я с тоской поняла, что опять придется резать руки. Кинжал с тихим

шорохом вышел из ножен, сверкнув темной сталью. Он протянул мне его, держа

кинжал на раскрытой ладони.

– Возьми... – но я не дала ему произнести больше не слова. Перехватив

обоюдоострое лезвие рукой, сжала пальцы.

Боли не было, лишь холод от пропоровших кожу лезвий, и теплая кровь,

чертящая дорожки на сжатой ладони. Жрец подался назад, из дрогнувшей руки

выпали резные ножны, но так и застыл, наблюдая, как тягучие капли падают на

металлическую мозаику. Багровые разводы растекались по сверкающим граням

металла, рисуя странные образы.

Красиво, – пронеслось в голове, но тут тяжелая дурнота подкатила к самому

горлу, пальцы безвольно разжались, роняя кинжал. Тот жалобно звякнул у моих

ног, но ни жрец, ни Мейджин этого словно не заметили. Все их внимание

сосредоточилось на мозаике, которая неожиданно пришла в движение, медленно

впитав в себя кровь. Чтобы не упасть в обморок, я сделала глубокий вдох, но

воздух стал густым и тяжелым. Я запрокинула голову, но тут послышался тихий

шепот:

– Не может быть, – я не слышала, кто это сказал, но ухватила смазывающимся

зрением силуэт кошки сложившийся из кусочков металла. Кто-то грубо

подхватил меня за руки, ко лбу прикоснулась ледяная рука, моментально

прогоняя дурноту.

Передо мной стоял Мейджин, и в его взгляде я прочла немой приговор.

– Что случилось? – мне никто не ответил.

Подошел жрец, и снял с меня венец, под ноги упала сумка, подаренная Оли.

– Джи! – крикнула я, – что это значит?!

– Уходи, – не лицо, а маска холодного равнодушия.

Я смотрела в след удаляющимся людям. Безразличие пришло раньше слепой

злости, я подобрала сумку, перекинув лямку через плечо, здоровой рукой

подобрала шлейф и зашагала по дорожке уходящей к ограде, где вдалеке

виднелись ворота.

О птичках.

Понять мир и полюбить его – две задачи, которые нелегко примирить между

собой. Эмерсон.

Чем меньше мы знаем, тем больше мы подозреваем. Генри Шоу.

В голове был абсолютный вакуум, великая гулкая пустота, черная дыра, по

меньшей мере, которая пожирает все мысли. Не помню, как я покинула

территорию императорского сада, и пересекла весь город, но когда вернулась

возможность соображать нормально, поняла, что уверенно шагаю по схваченной

первыми заморозками дороге.

На несколько километров вперед расстилалось поле, а далеко на горизонте

чернел лес. Ноги сами несли меня прочь от величественных стен Даркаса. От

осознания своего "завидного" положения я резко замерла на месте,

покачнувшись на непригодных для таких путешествий туфлях. Переступив с

ноги на ногу, так и не решилась сделать следующий шаг.

Холодный ветер трепал волосы, гладил обнаженные плечи, путался в складках

юбки.

Холодно. Пальцы на руках замерзли, потеряв чувствительность. Казалось, что

мертва не только душа, но и тело, от холода ставшее деревянно-непослушным.

Негнущимися руками я залезла в сумку, вытащив оттуда куртку. Жаль, что

надетая вещь уже не могла спасти промерзшее насквозь тело. Подняв к лицу

ладони, подышала на них, чтобы хоть немного отогреть. Тут мое внимание

привлекло легкое колыхания воздуха чуть впереди, словно в жаркий знойный

день над раскаленной солнцем асфальтовой дороге. Марево сгустилось,

принимая вид растворяющегося в стакане с чаем сахара, а мгновение спустя

оттуда вынырнула фигура в темном плаще.

Мне даже не осталось времени на удивление. Плащ с тихим шелестом упал на

стылую землю.

– Мао? Что ты здесь делаешь? – упавшим голосом произнесла я.

Но принцесса, будто не слышала меня, заключая в теплые объятия. Она часто-

часто дышала, шепча что-то успокоительное. Скорее она пыталась утихомирить

свою совесть, нежели заверить меня в своей непричастности к происходящему

фарсу.

– Лиля, они поступили с тобой ужасно, а меня заперли, представляешь? – она

подняла на меня заплаканные глаза, – я даже от испуга смогла перекинуться

обратно.

Я рассеяно погладила ее по волосам, с трудом соображая, о чем она говорит.

– Мао, за что они меня так? – пробормотала я.

На что принцесса шумно всхлипнула, ее ресницы затрепетали, а глаза вновь

наполнились блестящей влагой.

– Мой брат идиот! Самоуверенный идиот! Он хотел сделать тебя своей

императрицей, и для этого прибегнул к древнему ритуалу, – она отстранилась,

взяв меня за руки, доверчиво заглянула в глаза, – ты ведь была с ним?

Пожалуй, мне стоило удивиться, ну на крайний случай разозлиться, но я не

могла.

– Была, Мао, – со вздохом ответила я, – но какое это имеет значение?

– Большое! Видишь ли, бриза имеет одно интересное свойство, она

совершенно точно может определить насколько подходит женщина на роль

императрицы. Но в твоем случае, – принцесса растерянно пожала плечами, – она

отвергла тебя.

– Бриза – это та металлическая мозаика? – уточнила я, а Мао утвердительно

кивнула. – Там было изображение кошки...

– А должен был быть дракон, и чем четче складывается силуэт, тем лучше для

претендентки. Были случаи, когда бриза, даже не сдвигалась с места, и тогда

женщина становилась официальной фавориткой, как моя мама, но она являлась

морнийкой! А для тебя решение бризы единственный способ убедить совет и

народ Морны в столь экзотическом выборе на роль императрицы. Теперь ты

понимаешь? Все против! Мейджин был уверен...и ошибся. А ему поставили

ультиматум, – она крепко сжала ладони, – понимаешь?! Никто не позволит

чужачке быть даже фавориткой! Я не знаю, как ты относилась к нему до ритуала

разделения, но он действительно полюбил тебя, но ты! – она сердито топнула

ногой.

– И это не помешало ему выгнать меня, – совершенно спокойно парировала я.

– Ты не понимаешь! Ну, представь каково это видеть, находиться рядом, но ни

дотронуться, ни обнять...

Мне было неловко, просто потому что я совершенно не реагировала на

оправдания Мао. Она защищала брата, а я... я хотела погреться у огня, выпить

огромную кружку горячего чаю и посидеть в тишине пустой комнаты. Чтобы

никто и ничто не нарушало покоя.

– Мао, скажи, что ты от меня хочешь? – устало спросила я, зябко ежась на

пронизывающем ветру.

– Я хочу помочь.

Но я лишь отрицательно покачала головой.

– Видишь это, – я кивнула на обнаженное запястье, на котором жидким

серебром сиял мирт.

– Что? – удивленно спросила принцесса, рассматривая мои руки.

– Да вот! Здесь, – я провела кончиками пальцев по мирту, а Мао тихо охнула,

прикрывая рот ладонью. – Мне осталось жить меньше двух недель, и я не хочу

умирать, но для этого нужно найти дракона. – Показалось, будто во взгляде

принцессы мелькнуло что-то очень злобное. – К сожалению, без чужой помощи

мне не добраться до него. Мейджин не знает, и не смотри на меня так!

– Я помогу тебе, но мне нужно знать место, куда ты собираешься попасть, -

сосредоточенно заявила принцесса.

– Ты собираешься телепортировать меня?

– Теле что? Нет-нет, всего лишь изменю точку твоего положения в

пространстве, – объяснение оказалось предельно простым и ясным.

Ага, всего лишь что-то наколдовать. Ну, так что? Нужно решать...

И я решила...

– Ты уверена? – задумчивость Мао не мешала ей делать легкие пассы руками,

то, закрывая глаза, то, резко вскидываясь в изящном почти танцевальном па.

– А когда меня похитил Мирезэ, ему не нужно было делать все эти... – но

принцесса поняла меня.

– Одно дело тянуть с собой человека, а другое изменить точку положения. Ты

готова?

Мне осталось только неопределенно кивнуть.

– Мы еще увидимся, – загадочным шепотом произнесла Мао, прежде чем мир

погас на секунду ослепив темнотой, а потом взорвался миллионами цветных

искр.

Искры растаяли, а свирепый ветер бросил в лицо тучу колких снежинок.

Зажмурившись, я несколько секунд стояла неподвижно, наслаждаясь тишиной

скрытого горами ущелья. Где за широкой пропастью наполненной молочным

туманом, находился островок сумасшедших идей.

Да, я попросила Мао перенести меня в школу алхимии, которая находилась

совсем недалеко от приграничного города Фрихт. Всего пара дней пути и я

там...

Как же все просто звучало на словах, на деле же впору готовить себе

кружевной саван. Собственно дела обстояли так: найти дракона, забрать

Феникса и жизненную энергию двуипостасных, и это все являлось настоящим

самоубийством, утопией и как следствие моим миражем.

Я справлюсь, я же сильная, да?

Феникса он, конечно же, не отдаст, а про энергию я вообще молчу, так что все

чудесно. У него на руках все козыри, а я как распоследний шулер буду

блефовать, просто превосходно. Что мне нужно от алхимика я пока не решила,

но какое-то неясное ощущение толкало меня сюда.

Туман в ущелье плавал полупрозрачными клоками, отчего подвесной мост

рисовался отдельными разрозненными фрагментами. Увиденный сначала лишь

далекий конец моста, вдруг исчезал, и теперь можно было долго гадать, не

показалось ли? А мгновение спустя молочная дымка расступалась,

подхваченная ледяным порывом ветра, обнажая лениво покачивающиеся доски

моста где-то в середине, отчего можно было решить, не сошла ли я с ума? Но и

этого стало мало, и туман слизал кусочек моста в нигде.

Я стояла напротив начала моста, не решаясь ступить на качающуюся опору.

Другая же высшая сила решила помочь мне с выбором. Туман нарисовал

причудливую фигуру, а потом я поняла, кто-то движется по едва

угадывающемуся мосту. Дождавшись пока скрипнет последняя доска, и под его

ногами зашуршит мелкое каменное крошево, я ступила вперед.

– Ну, здравствуй Лиля, – негромко сказал подошедший алхимик.

– Карун... – я даже не старалась изменить тон голоса, потому что просто не

могла скрыть своего отчаянья.

Мужчина как-то зло усмехнулся, что никак не вязалось с тем бесшабашным

образом ученого с легкой сумасшедшинкой, каким я запомнила его. Это новое

движение губ, легкий изгиб бровей и укоряющий взгляд невообразимо голубых

глаз заставил отступить назад.

– Если ты пришла умирать сюда, то я не смею тебя задерживать! – даже тембр

голоса стал звучать несколько иначе, будто я своим появлением, сорвала с него

маску.

– Не совсем, но ты не так далек от истины. Мне мало что оставили, но даже с

этим хочется жить. А сюда я пришла за помощью.

Стоя здесь на краю пропасти, я ожидала его ответа, который наверняка

перевернет мою жизнь.

– И какую помощь ты просишь? – выразительно выгнутая бровь дрогнула,

меняя выражение лица из насмешливого на серьезное.

– Мне нужно найти Мирезэ Дахуна.

Я уже заметила первые признаки зарождающегося смеха на его лице, поэтому

торопливо продолжила.

– Но одной мне просто не выжить, я не знаю вашего мира, его людей и

законов. Я не смогу развести костер, оседлать лошадь... ты можешь отказать мне

в своей помощи и будешь прав, но тогда ты не сможешь спасти своих

подданных.

Вот и все! Пускай это наглый шантаж, только мне теперь все равно.

Карун склонил голову набок, всем своим видом демонстрируя полное

непоколебимое спокойствие.

– И почему мне кажется, что ты уже не ты, – произнес он, беря меня за руку, -

пойдем, ты замерзла и еле держишься на ногах.

Я позволила увлечь себя на подвесной мост, ступая след в след за идущим

мужчиной. Туман скрывал глубокую пропасть, но гул текущей на дне реки

доносился даже сюда.

– Почему при таком холоде, здесь столько тумана? – пробормотала я себе под

нос.

– К-какой туман? – спросил Карун резко обернувшись, а я с размаху налетела

на него.

Мост под нами лениво покачнулся, скрипнули доски под ногами.

– Вот этот, – сказала я, отступая от сосредоточенного озирающегося алхимика,

– ты что, не вид...

Карун схватил меня за воротник куртки и ощутимо встряхнул. Нет мне не было

больно, даже обида и та отступила на задний план, когда я, наконец, осознала

что за "туман" окружает меня.

– Вихрь! – выдохнула я, а пальцы алхимика вцепились в плечи, боль тонкой

иглой пронзила раненое плечо.

Да что ж они все меня пытаются покалечить, – с тоской подумала я сквозь

уплывающее сознание.

***

Просыпаться было ужасно тяжело, плечо ныло, неприятно пульсировал порез

на руке. С другой стороны тепло, тихо. Слабо пошевелившись, я нехотя открыла

глаза. Кажется эта комната Каруна. Конечно, вон и забытое мной платье висит

на резной ширме. Я слабо улыбнулась, вспоминая лицо алхимика, когда он

увидел меня в свой пентаграмме. Но улыбка быстро сползла с губ, в кресле

рядом с камином сидела улыбающаяся Маруша.

– Маруша. Не скажу, что рада тебя видеть, – медленно проговорила я,

разглядывая расслабленно сидящую женщину, которая явно не считала свое

появление здесь чем-то необычным.

– Лиля, ты должна быть довольна тем, что находишься здесь, а не в Даркасе

при моем сыне.

У меня внутри все похолодело. Я была не готова услышать такие слова, меня

будто ударили. На языке вертелось множество вопросов, но каждый из них

застревал в горле. Хотелось высказать этой стерве все, что я думаю по поводу

таких "доброжелателей" с их "благими" намереньями, но какое-то чувство

мешало вылить ушат грязи. Я должна быть выше всего этого, ведь она за тем и

пришла – унизить.

– Откуда тебе знать, что лучше для меня? – мои щеки вспыхнули от

возмущения, накатила волна злости.

– Поверь мне, я ЭТО знаю. Как и многое другое, – она выразительно выгнула

бровь.

– Может, просветите? – ехидно поинтересовалась я, заранее полагая, что

последует отказ.

– Спрашивай, – согласно ответила она, чем вогнала меня в ступор.

– Даже так? Тогда мне интересно вот что: почему вас считают пропавшей без

вести?

Маруша задумалась, механически поправила идеально лежащие волосы,

накрутила на тонкие пальцы локон.

– Считают, потому что так хотели все, – как-то отстраненно произнесла она, -

кому нужна оставшаяся без мужа фаворитка?

– Но ты же сильный маг, и тебя считали фениксом!

– До сих пор считают, но когда погиб император...мне рассказали о моей

природе, – в ее словах сквозила грусть, но она была скорее светлой и легкой, -

что-то еще?

– Цель твоего визита, – совсем нелюбезно спросила я, видя как медленно

меняется ее настроение.

– Хотела напомнить тебе одну важную вещь, – на ее губах заиграла довольная

улыбка.

Я сложила руки на груди.

– Феникс – это кровь твоя и плоть твоя... и сила твоя! – торжество звучало в

каждом слове Маруши.

– Что это значит?

Женщина встала с кресла и медленно подошла к двери.

– Даже после разделения она это ты, а ты это она. Я надеюсь, что тебе

поможет это знание, – она неожиданно нахмурилась, – все-все мне пора.

Маруша бросила на меня последний задумчивый взгляд и растаяла в воздухе.

Ее появление, а вместе с ним и разговор не внес какой-либо ясности скорее

наоборот, прибавил бардака в мыслях. С другой стороны я определилась, к

какой категории относится это женщина, и вывод мне этот не понравился. А еще

где-то на краешке моего подсознания забилась мысль, которую я никак не могла

ухватить на хвост. От обиды на собственную рассеянность я чуть не заплакала.

Боль, радость, желание заплакать – я чувствую? Как такое может быть?

Подскочив на постели, я даже проигнорировала навалившуюся слабость.

Сползая с постели, отстранено отметила, что на мне осталось одно тонкое

нижнее платье, которое с легкостью можно назвать пеньюаром. Но сейчас меня

волновало (волновало!) совершенно другое, мне нужны были объяснения,

потому что сама я совершенно не могла понять как такое возможно. Не дойдя до

двери совсем немного, остановилась, прислушиваясь к приближающимся

звукам шагов. Дверь бесшумно распахнулась, впуская алхимика, который

казался не на шутку озадаченным, впрочем, как и я.

– Карун! – а потом до меня дошло, что он собственно не в курсе моих

приключений.

Ухватив его за руку, я потянула его за собой, почти насильно усадила в кресло.

– Слушай! – и рассказ полился из меня подобно лавине, которая все набирала

обороты. Алхимик не перебивал, слушая внимательно о моих приключениях, а

когда я дошла до самой кульминации рассказа, точнее, до проверки на мою

пригодность на роль императрицы, потребовал подробностей. Уж не знаю, что

там такого могло его заинтересовать, но, тем не менее.

– Мне кажется это не самая важная часть! – возмущенно заявила я,

неосознанно купаясь в слабом потоке эмоций.

– Важная-важная, – едко парировал Карун, – ты даже не представляешь

насколько!

Он довольно резко поднялся с кресла, в котором пару минут назад сидела

Маруша, мимоходом подхватив меня за талию, и довольно бодро потащил прочь

из комнаты.

– Погоди, куда? – завопила я, – дай хотя бы оде...

Но было поздно. Этот сумасшедший не обращал на мой писк абсолютно

никакого внимания, сосредоточено шагая по совсем не пустым коридорам.

Ученики, те что постарше, старательно прятали искрящиеся смехом глаза, те что

помладше, недоуменно косились на своего учителя. Несомненно, все

происходящее было забавным и я с удовольствием посмеялась вместе с ними,

если бы не тихий, но насмешливый голос алхимика.

– Значит так, мы с тобой сейчас проведем один эксперимент, хочу кое в чем

убедиться, а потом быстренько собираемся и в путь. Похоже, с твоей

способностью не будет проблемой отыскать жилище Мирезэ, и как мне кажется,

есть, что ему предложить в замен... – последние слова, брошенные вскользь еле

слышным шепотом, запали глубоко в душу. Так что я даже забыла возмутиться

по поводу очередного опыта над моим потрепанным телом.

– И что это? – спросила я, удобнее устраиваясь у него на плече, но кто-то очень

умный легонько, но весьма ощутимо встряхнул меня.

– Вот еще! Тебе этого лучше не знать, – фыркнул он, опуская меня на пол.

Карун радушно распахнул передо мной дверь своей лаборатории, и, видя мое

явное нежелание входить, буквально впихнул меня.

– Ты ведешь себя, как мужлан! – возмутилась я.

Но алхимик был занят перекапыванием своего реквизита. На пол летели книги,

свернутые листки бумаги, какие-то подозрительные амулеты, а среди всего

этого безобразия мелькал хмуро-воодушевленный Карун.

– Вот! – воскликнул он и швырнул в меня какой-то предмет, – лови!

И я поймала.

– Что это? – удивленно спросила я, рассматривая плоский похожий на гальку

камешек, который от тепла рук покрылся насыщенно синими разводами, а после

и вовсе стал равномерно синим.

Я подняла на Каруна глаза, заметив, что он вовсе не торопится подойти ко мне.

Алхимик же сосредоточенно хмурил брови, от чего смотрелся потрясающе

красивым.

О чем я думаю?! – передернув плечами, отвела взгляд.

– Синий? – тусклым голосом спросил он.

– Ну да, а что это значит? – кисло поинтересовалась я.

– Да ничего, – рыкнул он на меня, отчего я даже подпрыгнула на месте.

– Хам! – фыркнула я, и мы одинаково неприязненно уставились друг на друга,

видимо в надежде, что кто-нибудь из нас испарится на месте.

Но поскольку перемещаться я не умела, а Карун был у себя дома, мы могли

только мысленно желать нам плодотворного, но очень краткого сотрудничества.

Я vs. Карун.

Когда между собакой и кошкой вдруг возникает дружба, то это не иначе, как

союз против повара.

Стефан Цвейг

В общем-то, приложение наших сил оказалось в разных точках пространства,

поэтому в Каруна полетел тут самый камень. Но к моему разочарованию, он

легко увернулся, радостно оскалившись.

– Гад! – от души ругнулась я, сверкая на него глазами.

– Ты не так далека от истины, милая Лиля, – пропел алхимик, впрочем, не мало

не интересуясь моим настроением. Он прошелся передо мной, повернувшись ко

мне боком, демонстрируя свой хищный профиль, затем развернулся лицом. Я

успела отметить совершенно новые детали его внешности, которые до сих пор

скрывались под дурашливым налетом поведения. И этот норд теперь не казался

простым ученым, пускай чуточку безбашенным, но все далеко не простым. Его

дефиле было явно рассчитано на проверку прочности моих нервов.

Ну, ты сам нарвался! – подумала я, окрыленная возвращающимися эмоциями. В

руках как по волшебству оказалась книга с ближайшего стеллажа. Бегло

осмотрев увесистую книжку в богатом кожаном переплете, я запустила ее в

задумавшегося алхимика. Томик урезался аккурат в затылок Каруна, а тот,

покачнувшись, неуклюже обернулся, глядя на меня слегка неадекватно. Тут-то я

поняла, что, пожалуй, пора делать ноги, и будто нашкодивший подросток

ломанулась к двери. Я почти добралась до коридора, когда меня как паршивого

котенка вздернули за шкирку и втащили обратно, а дверь под моим гневным

взглядом растворилась, ловко замаскировавшись под гладкую стену.

Карун немилосердно потряс мной в воздухе и отпустил. Свалившись, я

довольно чувствительно приложилась пятой точкой об суровый каменный пол.

Меж тем алхимик продолжил победное шествие мимо меня туда обратно. У

меня от его вдохновенных метаний закружилась голова, и даже слегка замутило.

– Карун! – простонала я, поднимаясь с пола и забираясь с ногами в

единственное кресло, – мне от твоих метаний плохо, ну чего ты так

нервничаешь?

Он медленно сфокусировал на мне взгляд и замер. Мне стало неуютно от

такого пристального внимания, и я уже успела пожалеть, что оторвала его от

размышлений. Прошла минута, потом еще пять и я реально ощутила себя

Алисой, когда та стала совсем маленькой дюймовочкой. Нервно покосившись на

стену, я убедилась, что пути к отступлению отсутствуют, поэтому решила

налаживать деловой контакт.

– Может ты все же перестанешь так смотреть на меня, и мы как взрослые люди

поговорим о нашем общем предприятии? – с каждым словом моя уверенность

медленно таяла, а голос звучал все тише, под конец, опустившись до шепота.

Алхимик же явно наслаждался моим угнетенным состоянием, довольно

улыбаясь каким-то своим мыслям.

– Поговорим, – согласно кивнул Карун, довольно потирая руки, – итак, завтра

мы с тобой отправляемся во Фрихт, дорога до него неблизкая, а по такой погоде

не слишком приятная. Местность, через которую мы поедем незаселенная,

поэтому ночевки будут... – он усмехнулся, – милыми.

– Рада слышать, – буркнула я, глядя на него исподлобья.

– Теперь поговорим о тебе, – многозначительно сказал он, наклоняясь над

креслом.

Вжав голову в плечи, я мельком подумала, что даже Мейджин не производил

на меня такого подавляющего впечатления.

– Обо мне?

– Именно! Ты! Никуда не лезешь, не оспариваешь моих решений, и вообще! -

от этого взгляда я согласилась на все на свете, поэтому я послушно закивала

головой, – дальше... колечко Оли не трогаешь. Еще не хватало мне тут по гроб

жизни благодарных идиотов, во главе с Вославом!

После этих слов меня подбросило вверх, но я быстро опустилась назад.

Хватило одной холодной улыбки.

– Значит Вослава все-таки спасли, – утвердительно сказала я, радуясь

известию, как ребенок.

– Значит, – скривившись, ответил алхимик и повернулся ко мне спиной, -

вопросы будут?

– А как же! – придя в себя, произнесла я, – например, хотелось бы знать,

почему ты наврал мне про печать и про Мейджина.

– Не наврал. Печать действительно изначально была рассчитана на твое

возвращение, но она мало чем отличается от призывной. Пару знаков добавить,

защиту поставить – вот и печать для демона готова, – поучительным тоном

разглагольствовал Карун, – что касаемо Мейджина я тебе вовсе не лгал. Ходили

слухи, знаешь ли, а свечу я им не держал.

Ну вот, выкрутился паразит! И ведь не подкопаешься!

– Угу-угу, ладно, теперь это дело десятое. Послушай, а Мирезэ действительно

захочет обменять жизненную энергию на твое заманчивое предложение?

Алхимик с самым серьезным видом кивнул, а я не решила спорить, тем более

это мой единственный шанс. Главной проблемой оставался феникс, ведь

неизвестно как будет настроена моя половинка. Задурит ребенку голову,

наплетет что-нибудь из репертуара сумасшедшего злодея, а мне потом

расхлебывай. Чую наплачусь я из-за своей огненной половинки.

– А что за камешек-то был? – неожиданно спросила я, замолчавшего Каруна.

– Так, семейная реликвия, – отмахнулся он, а, поняв, что сказал что-то лишнее,

гневно сверкнул на меня глазами, на что я смущенно опустила глаза.

Вот значит, как...и что же вы проверяли ваше величество? Под опущенными

веками пряталось торжество, а на лицо так и норовила выползти довольная

улыбка. Только боюсь в следующий раз, такой номер не удастся. Я осторожно

посмотрела на мужчину, и недовольно отметила, что если бы не взрывной

характер, то...м-да. Мечты, мечты...

Тут совсем не вовремя о себе напомним пустой желудок, а еще жутко

захотелось посетить уборную, о чем я тут же заявила, занявшемуся было

делами, алхимику. Он обреченно закатил глаза, велел ждать его здесь и ушел.

Нет, он не вернул дверь на место, он просто прошел сквозь стену..

"Позер!" – фыркнула я.

Свернувшись клубочком, я пристроила голову на широком и мягком

подлокотнике, настраиваясь на долгое ожидание, и кажется, успела задремать.

Дрему прервало настойчивое мяуканье и тычущийся в лицо влажный нос. Я

резко поднялась, откидываясь на спинку кресла, тело успело затечь от

неудобной позы, а мне на колени, как ни в чем не бывало, залез Матрос.

– Матрос, проказник, откуда ты? – тихо прошептала я, почесывая за ушками

ластящегося кота.

Жалко, что коты не умеют разговаривать, из Матроса получился бы отличный

шпион. Но, оторвавшись, он сюсюканий с котом, я поняла, что в лаборатории

нахожусь далеко не в одиночестве. За рабочим столом сидел Карун, низко

опустив голову, он читал книгу, а рядом стоял поднос с уже наверняка

остывшей едой.

Переложив кота на кресло, я встала. Тело протестующее заныло в самых

неожиданных местах, но мне очень нужно было выйти из мастерской.

– Карун, – позвала я.

– По коридору налево, вторая дверь, – отозвался тот даже не подняв от книги

взгляд.

Дверь на этот раз была на месте, не проявляя при моем появлении подлой

непредсказуемости. На пороге меня остановил окрик Каруна.

– Обуйся! – он махнул куда-то в сторону.

Я пошарила глазами в указанном направлении, с удивлением обнаружив почти

точную копию оставленный в Даркасе сапожек.

– Спасибо, – покладисто поблагодарила я, чем заслужила недовольное

бурчание со стороны алхимика.

Ну, поди, ж ты пойми этого сумасшедшего! То за шкирку таскает, то

заботится. Обувь вот принес, что б не простудилась на его голову. Может,

смирился с обузой в моем лице?

Я оглянулась на Каруна. Нет, это вряд ли, он скорее свои книги грызть начнет,

чем смирится с моим присутствием. Тихонечко прикрыв за собой дверь, я как

вор-домушник кралась по коридору. И выдохнула только когда нашла заветную

дверку, за которой скрывался полноценный санузел. Быстренько сделав свои

дела, я решила умыться и украдкой взглянула на себя в небольшое зеркальце,

висящее над каменной раковиной.

Наверное, делать этого не стоило, дабы не тревожить и без того расшатанную

нервную систему. Но хорошие мысли как водится, приходят слишком поздно.

Так и я, теперь растерянно таращилась на свое отражение.

– А Мао не соврала, – дрожащим голосом прошептала.

Седые волосы вовсе не казались серебристыми, как говорила Мао, а лишь

немного поблескивали в скупом дневном свете, который проникал через

маленькое окошечко под саамы потолком. Макушка с челкой так вообще были

практически белыми, что слегка разбавляло общую серость. Но глаза! Глаза!

Раньше сливавшиеся с рыжевато-русыми волосами, теперь поистине

напоминали огненный янтарь, который будто в морозную оправу заключали

белоснежные ресницы. Я нахмурилась, и белые брови почти сошлись на

переносице.

– Ор-ригинально, – сипло выдохнула я, готовая в любую минуту сорваться в

истерику.

Но неожиданное почти ледяное спокойствие заставило вздрогнуть. Из тела

будто ушло все тепло. И только через несколько долгих мгновений поняла что

произошло. Чувства...они вновь ушли, оставив после себя горький привкус