Текст книги "Феникс императора (СИ)"

Автор книги: Агрипина Тумбочкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Так куда ты ходил?

– Зачем тебе? – насторожился он.

Я закатила глаза.

– Интересно! – ехидно ответила я.

– В лабораторию.

– Так вот чего у них всех так вытянулись лица, когда я сказала в какую сторону

ты направился.

Карун злорадно заухмылялся.

– Помнят еще мою бурную молодость! Ничего, им полезно! Хотя, – в его голосе

зазвучала неподдельная досада, – за время моего отсутствия многие

ингредиенты потеряли свою убийственную силу.

– Ясно. Ну, я пошла, – встала, расправила слегка помявшиеся полы темно-

серого камзола.

– Далеко?

– Да так... Может, посоветуешь, что тут еще можно посмотреть?

Карун задумчиво покрутил в руках карандаш.

– Выйдешь сейчас из дворца, и по центральной аллее, там будет площадь.

Возьмешь правее, там по скоплению народа поймешь куда идти. И вот держи, -

он протянул ко мне руку, сжатую в кулак, я подставила раскрытую ладонь.

На ладонь, весело звякнув, упал расшитый мешочек.

– И что там? – улыбаясь, спросила я, за что удостоилась еще одного хмурого

взгляда.

– Деньги!

Я демонстративно подбросила мешочек на ладони и не поймала, позволив ему

приземлиться на выстеленный деревом пол. Карун наградил меня тонной

призрения.

– Там – это куда ты меня отправляешь! – сложив руки на груди, пояснила я.

– Рынок, лавки мастеров с товарами на любой самый привередливый вкус.

Оружие, одежда, драгоценности, книги, ткани. Трудно удержаться, когда перед

женщиной оказывается столько красивый вещей, – с видом дьявола искусителя

медленно со вкусом перечислял он.

– Секс, наркотики и рок-н-ролл? – хихикнула я.

– Что? – он тут же вышел из своего образа.

– Да так, не бери в голову, – отмахнулась я, – а деньги свои спрячь, они мне не

нужны.

И вышла, задумчиво кусая губы и теребя пальцами края рукава. Пойти

посмотреть, или найти другое укромное местечко? Как бы то ни было, а Карун

все же заинтриговал меня. Осталось только найти выход из дворца. Правда, с

этим, как ни странно, проблем не оказалось, первый же встреченный мною норд,

естественно мужчина, объяснил куда идти. А ведь действительно, после

Аламары я не видела больше ни одной женщины, если не считать саму

королеву. Быть может, на улице мне повезет больше.

Теперь, когда я уверилась, что меня отыщут в любом месте этого города,

можно успокоиться и не напрягаться, гуляя в свое удовольствие.

На улице поднялся ветер, принявшись с особым удовольствием трепать

сооруженную Каруном прическу. Стражи на воротах обратили на меня такое же

внимание, как и на пыль под своими ногами, то есть проигнорировали. За

площадью находилось то здание, из которого мы вышли после перемещения.

Правее и вправду уходила широкая дорога, и туда действительно шло много

народу. Мужчины, одни мужчины, где же они прячут своих жен и дочерей? В

сейфе, наверное, как самое дорогое.

И я, черт дери этого алхимика, как пресловутая красная тряпка притягивала

внимание. Не скажу, что это были взгляды оценивающие, какими бы меня

наградили люди, скорее заинтересованные и заинтригованные. Они осторожно

искали во мне то, что заставляло сомневаться их сердца. Нет, я не такая как вы,

я человек, получивший так смущающую ваши умы внешность. Седые почти до

белизны волосы, еще можно отнести к черте норда, но вот глаза, да и все

остальное... Нет во мне той неповторимой грации Аламары, или хрупкости Оли.

Другая...

Странное дело, я боялась, что внимание станет назойливым, не дав мне

получить удовольствие от прогулки. Но текли минуты и я осознала, что уже не

чувствую взглядов окружающих. Не знаю, была ли это присущая всему народу

тактичность, или природное не любопытство, но я как-то сразу расслабилась.

А здесь действительно было на что посмотреть. Невероятной красоты

стеклянная посуда, которую будто собирали из разноцветного калейдоскопа.

Потрясающей выделки кожаные изделия, начиная с одежды и заканчивая

ножнами. Обувь... у этого лавочки я проторчала очень долго, крутя в руках то

одну туфельку, то другую. Продавец даже уговорил меня кое-что примерить,

после чего я чуть ли не рвала на себе волосы из-за отсутствия денег. Пришлось,

конечно, охладить пыл продавца, но он совсем не расстроился, сказав, что у

него всегда найдется пара красивых туфель для госпожи.

Мимо оружейной я прошла, равнодушно скользнув взглядом по завешанным

холодным оружие стенам. Что-то во мне надломилось в тот момент, когда рука

Маруши направила нож в грудь Мирезэ. Как бы все повернулось не возьми я с

собой оружие?

Долго бродила возле лотков с тканями, многие из которых напоминали

настоящие произведения искусства, хотя я нигде не наблюдала особо

разряженных нордов. Когда очередь дошла до одежды я со смущением узнала

от продавца некоторые особенности регламента об одежде. Конечно, никого не

принуждали его придерживаться, а уж белые вороны находились всюду и во все

времена.

Так вот короткое женское платье считалось домашним, одевалось

исключительно дома, при появлении гостей менялось на длинное. Мой

нынешний костюм: брюки плюс камзол, имел узкое предназначение для

активного отдыха, охоты, морской прогулки. Во все остальное время женщины

носили длинное платье, а вот фасон, крой и цвет варьировались от степени

фантазии самой носительницы. Как я уже давно поняла с нижним бельем, что

важно, все обстояло вполне благополучно.

От разнообразия звуков, запахов и цветов, я довольно быстро устала. Решив

что для первого раза достаточно, стала пробираться обратно через одну из

торговых улиц в сторону замка. Проходя мимо одного магазинчика, у меня

возникло странное ощущение, будто кто-то очень знакомый смотрит на меня.

Перед глазами как наяву протянулись тонкие светящиеся струны, и острое

присутствие высшего существа. Это показалось мне невероятным.

Здесь, среди нордов?! – у меня по коже прошелся мороз, а от нехорошего

предчувствия заныли зубы.

Как вообще такое возможно? Карун же говорил, что как покровитель Деми-Фо,

он выступает исключительно в пассивной форме, и не имеет человеческой

оболочки. А здесь, я чувствовала его присутствие, именно как живого существа,

которое несло небывало мощную ауру подавляющего превосходства. Замерев

посреди улицы, я искала взглядом, чувствовала, что он где-то рядом, но не

могла найти, будто он не хотел оказаться обнаруженным. Я тщетно

вглядывалась в незнакомые лица, но, то все были норды, которых я

воспринимала неотделимо от мира.

Внутри меня все кипело от восторга и злости. Хотелось увидеть! Только

одного моего желания недостаточно. Он не хотел, а я бесилась и мучилась, это

чувство больше всего напоминало жажду. Когда слышишь звук, чувствуешь

прохладу, а самого источника воды не видишь. Так продолжалось недолго, и

ощущение его присутствия безвозвратно ушло. Вокруг ничего не изменилось,

но его больше не было. Прижав ладони к пылающим щекам, я постаралась

осмыслить произошедшее, что-то во всей этой ситуации казалось мне

неправильным. Вопрос, еще толком не сформировавшись в голове, уже

приносил мучительную боль. А потом пришло осознание, сразу стало так

тоскливо, пусто.

Зачем он пришел в свой мир как человек? Для чего? – я словно очнулась.

Приподнявшись на мыски, качнулась, плавно перекатилась на пятки и

неторопливо последовала во дворец. В теле больше не осталось усталости, что

копилась с самого утра, она ушла после странного видения, больше похожего на

сон.

Площадь перед дворцом пустовала, и лишь возле самих ворот кто-то беседовал

со стражниками. Приблизившись, я увидела Оргила, его одежду покрывал

тонкий слой пыли. Услышав звук моих шагов, он оглянулся. Прищурившись,

так что его взгляд стал колючим и цепким, вгляделся в мое лицо. Оргил,

наверное, оказался единственным из всех мужей Оли, кому хотелось доверять, и

относиться как к другу, тут кто выслушает и поможет.

– Феникс? – его брови взметнулись вверх, он явно удивился.

Но я лишь покачала головой.

– Рада тебя видеть Оргил, но видишь ли в силу некоторых обстоятельств я

больше не Феникс. Я это я.

– Любопытно. А я вот только с дальней верфи, весь день в седле.

– Корабли строишь? – вежливо поинтересовалась я, пока мы шли к дворцу.

– Проектирую, потом испытываю. Мы как с посольством вернулись я сразу туда

и отправился. До Каллиот вестники не доходят, да и вообще магия там в

последнее время не слишком-то действует, – досадовал он.

Мы прошли аллею и поднялись по лестнице.

– Почему?

– Не знаю, там и раньше-то сложно было использовать силу, поэтому и

стационарных врат для переноса там нет.

Я задумчиво посмотрела на танцующую в потоке солнечного света пыль.

– Мне бы хотелось побывать там.

– А ты давно здесь? – хмуро поинтересовался Оргил, собирая рассыпавшиеся

по плечам волосы в кулак.

– Да второй день, – улыбнулась я.

– Тогда вряд ли Оли тебя отпустит. – Он скрутил волосы в тугой жгут и

заправил их под куртку. – Ты сейчас куда?

– Не знаю, может смогу еще куда-нибудь сунуть свой любопытный нос, – все

также улыбаясь, ответила я, – пока ко мне не приставили няньку.

– Смотри, а то наша королева может и не такое сотворить, – предупредил меня

Оргил.

Я покивала головой и свернула в один из боковых ответвлений коридора,

мужчина остановился, посмотрел куда-то за мое плечо и усмехнулся.

– Ну, удачи.

В этот момент у меня буквально чесался язык спросить, что он такого увидел за

моей спиной, но норд уже ушел. Я же испытала разочарование, не увидев там

ничего особенного. Обычный коридор такой же как и все. Или не такой же?

Я шла по пустынному коридору, чутко прислушиваясь, мне то и дело

мерещился женский смех и музыка. Но вот впереди распахнулась дверь, звуки

выплеснулись наружу. Не знаю почему, но я решила не выдавать своего

присутствия, замерев в густой тени ниши. Вновь послышался мелодичный смех

и стук каблучков, кажется кто-то вышел. Шум стих, хлопнула дверь, зашуршали

пышные юбки.

– Постой, – тихо прошелестел незнакомый женский голос, – ты знаешь, где

сейчас Его Величество?

– Тише, нас могут услышать, – шикнула на нее другая.

– Сюда не заходят мужчины, ты же знаешь! – обиженно отозвалась та.

– Но во дворце появилась чужачка, ты бы только видела ее! – она возмущенно

повысила голос.

– А что? Она похожа на нас, странная правда, гуляет, где хочет, сегодня вот у

Ареля была, – легкая зависть проскользнула в ее словах, будто что-то запретное

было в моих действиях.

– Арель отшельник, ты же знаешь! – зашипела на нее подруга.

– Однако, это не мешало ему любезничать с ней! Ладно, завтра будет охота,

думаю, мы сможем с ней пообщаться, – с нетерпением заявила она.

Застучали каблучки по гладкому камню пола. Они прошли мимо моего укрытия,

а я успела разглядеть только пестрые платья и газовые шали, скрывающие лица.

Когда они скрылись за поворотом, я вышла из своего укрытия и поспешила

прочь.

С мужчинами я еще смогу договориться, а вот ревнивая женщина... – тихий

вздох сорвался с губ и растворился в приближающемся шуме, – ну что там еще?

Игра в поддавки.

Утром я составляю планы, а днем делаю глупости. Вольтер.

Друзья приходят и уходят, но враги накапливаются. Генри Дэвид Торо.

Сегодня выдался странный день, который можно сравнить с забегом с

препятствиями для спортсмена олимпийца, после чего тот свалился с сердечным

приступом.

Шум нарастал, постепенно формируюсь в женские крики, топот каблуков и

что-то похожее на мартовские крики котов. Не знаю, что там происходило на

самом деле, но мне стало страшно. А тут еще неожиданно выглянувшее солнце

осветило мое укрытие, переставая быть таковым. Выход же был один – через

коридор, по которому катилась отнюдь не мелодичная какофония.

Решение пришло спонтанно. Я подошла к окну, взобралась на подоконник, и

потянулась к ручке, которая находилась довольно высоко. Механизм тихо

скрипнул, но открылся на удивление просто. Распахивая окно, я про себя

радовалась, что мне не пришло в голову подняться на второй этаж. Вот только и

первый оказался совсем не низким, плюс ко всему мне впервые придется

уронить честь в глазах стольких мужчин. Да-да, мне пришлось выбирать! Быть

застуканной здесь незнакомыми дамочками, или выпрыгнуть из окна под

прицелом десятка любопытных глаз нордов, что как назло решили прогуляться

именно здесь. Только подстегнуло меня нечто другое. В клубке

приближающихся голосов, я четко услышала голос Оли. У меня тут же ушли все

переживания из-за высоты, про нордов в этот момент я и вовсе забыла.

Приземление вышло мягким, и мне вновь, как тогда на кострище, показалось,

будто воздух спружинил под ногами. Выпрямившись, я замерла под узким

внешним подоконником. Крик усилился. Они определенно достигли

непосредственной близости к окну, под которым пряталась я, с переменным

успехом стараясь сохранять доброжелательную улыбку на лице. Мужчины

между тем взирали на меня, как на нечто странное. Я начала злиться, ибо их

внимание в свою очередь могло привлечь внимание Оли и ее истеричных

спутниц. Меня отвлекли слова, которые я смогла разобрать через

непрекращающийся поток женской истерики.

– Кас, перестань! Своими слезами ты только портишь мое настроение, -

услышала я усталый голос Оли.

– Но Ваше Величество, она достаточно времени несет свое наказание, это всего

лишь один вечер, – сорванным голосом рыдала та кого королева назвала Кас.

– Ее наказание, это ее груз! Не я его наложила, чтобы снимать из-за твоей

прихоти, – Оли явно была раздражена поведением женщины, но и на уступки

идти не собиралась.

– Сестра, – голос звучал осторожно, даже несколько робко, – возможно Каспея

права, и ради такого случая стоит позвать...

– Нет! – жестко оборвала ее Оли. – Хватит с меня проблем!

Створка окна надо мной жалобно звякнула тонкими пластинками стекол,

послышался шелест ткани, а исподволь наблюдающие за мной норды резко

вскинулись и все как один низко поклонились.

Она что на окно взобралась? В панике я даже подумала броситься бежать

прочь отсюда, но перед моим носом медленно спланировал прозрачный шарф. И

это была последняя капля. Наклонившись, я подобрала шарф и подняла голову к

окну.

На меня, не мигая, смотрела удивленная Оли. А я, так и не придя к

однозначному решению, что же мне сделать, совершила самое сумасбродное,

приложила палец к губам, попутно изобразив самую жалкую рожицу, протянула

оброненный ею предмет туалета. На какое-то мгновение, мне показалось, что

она не станет поддерживать мою маленькую хитрость, но вышло все

совершенно не так.

– Дамы вы слышали, что у моего брата появилась невеста? – напоследок она

успела подмигнуть мне, прежде чем ее хитренькое личико скрылось за окном.

Что дамы думали по этому поводу, я так и не услышала, но мне уже не

требовался стимул, чтобы разнести половину дворца. Уши и щеки пылали, как

маков цвет, а я на негнущихся ногах шагала, куда глядят глаза, стараясь не

замечать заинтересованных взглядов. Так бы, наверное, и брела неизвестно

куда, если бы не врезалась в хмурого, как сама гроза алхимика.

– Ты! – вскипело во мне возмущение. – Это ты во всем виноват!

– Да ну? И в чем же? – сухо спросил он, складывая руки на груди.

– Ты! Ты не любишь меня! Ты. Меня. Достал! – руки сжали в кулаки, и я со всей

силы ударила ему в грудь.

На глаза навернулись слезы.

– Чего вам всем от меня нужно? – рыдала я, чувствуя как дрожат колени.

– Не плачь, – его холодный голос резанул по нервам, только подстегивая меня.

– А-аааааа, скотина! Да будь ты хоть единственным мужиком во всей стране,

умер бы в одиночестве! – по лицу катились крупные слезы, но я уже не

расстраивалась, а злилась, стараясь выместить на Каруне всю свою обиду.

– Перестань! – его голос дрогнул. – Не выношу женских слез.

Неожиданные объятия накрыли меня лишая возможности не только плакать, но

и дышать.

– Ну чего ты так переживаешь? – словно утешая тихо сказал он. – Ты же успела

немного узнать мою сестру, она же упертая. Откуда я знаю, чего это ей взбрело

поженить нас? И вообще.

Я задрала голову, чтобы увидеть его лицо.

– Что за?! – всхлипнула я, чувствуя моральное опустошение.

– Пойдем, поедим? Я страшно голоден!

Мне вдруг подумалось, что у всегда едкого Каруна случился приступ

человеколюбия, и я решила не попадать под горячую руку, когда алхимик

вернется к своему обычному состоянию. В такие моменты мне всегда хотелось

оказаться за звуконепроницаемым куполом, где не будет слышно его бухтения.

Поэтому довольно грубо вырвалась, исподлобья разглядывая мужчину.

– Приятного аппетита, – сухо сказала я, и направилась дальше изучать местные

достопримечательности.

Но видимо я недооценила порыв Каруна. Он догнал меня и пристроился по

правую руку, молчаливый, прекрасный и дико раздражающий. Хватило меня

ненадолго.

– Что тебе от меня нужно? – как можно нейтральней спросила я.

– Поговорить.

– О чем? – страдальческий тон я так и не смогла скрыть, хотя очень хотелось

выглядеть невозмутимой и не показывать, как он меня достал.

Он неожиданно взял меня за руку и остановил.

Если он хотел привлечь мое внимание, то уже сделал это. Только... не

нравится мне его поведение. Куда делась та зараза, что доставала меня своими

придирками? Я всмотрелась в почти родное лицо алхимика. Нахмуренные

брови, слегка опущенные веки, острый профиль носа, губы, кривящиеся в

вечной усмешке. Всегда о чем-то думает, вечно где-то витает.

– Ты действительно думаешь, что идея нашей свадьбы так плоха? – задумчиво

произнес он.

У меня появилось странное ощущение, что ему перед встречей со мной

качественно промыли мозги, а такое мог сделать только один человек, точнее

женщина. Первым желанием, как ни странно, было наорать на Каруна, но оно

подозрительно быстро улетучилось, уступая место другому.

– Действительно чем, – вопросительно спросила я, вплотную подходя к

алхимику, – ты ведь вовсе не обязан слушать Оли, верно? Или не ты пытался

втолковать мне это? Честно говоря, мне намного проще забрать Дикого и уйти

отсюда. Но почему-то, кажется, что должно случиться что-то очень важное.

Иначе, я бы не стала выслушивать эти бредни, и прочую ерунду. Ваша королева

слишком много на себя берет. В конце концов, у меня достаточно власти, чтобы

не подчиняться ни ей, ни тебе.

Не знаю, что такого странного я сказала, но Карун стоял, словно громом

пораженный.

– И еще вот что... Союз двух начинается не с прихоти третьего лица, а с

чувств, которые ни один из нас не питает, и даже если это так, то оно того не

стоит. Я не племенная сука, чтобы вынашивать венценосных отпрысков, -

звучало страшно, но сейчас во мне говорило отнюдь не оскорбленное

самолюбие.

Вся моя жизнь в этом мире, так или иначе, подчинялась чьим-то правилам,

никто не снисходил до просьбы, всегда ставили перед фактом. А сейчас, будто

что-то внутри меня требовало самой задавать правила и не идти вразрез со

своими желаниями. Карун мне нравился, и даже где-то мне хотелось большего,

чем проснуться рядом, но не так, ни по чьей-то указке.

– Ты права, – после моих слов алхимика будто подменили, – Оли слишком

неуправляема, десятилетия власти испортили ее.

– Пойми, Карун. Как к подруге я отношусь к ней замечательно, но здесь она

решила действовать как королева, которая не привыкла спрашивать чужое

мнение. Либо... – я положила руки на его грудь и сильно сжала ткань балахона, -

у нее есть какая-то очень веская причина так поступать, но она не собирается

делиться своими мыслями! Ты что-нибудь знаешь об этом?

Ура! – я ликовала. Карун брезгливо стряхнул мои руки с себя и отошел на

расстояние, когда личное пространство остается незатронутым присутствием

других.

– Не суй нос не в свое дело! – прошипел он, повернувшись ко мне спиной.

– Ах не мое... – промурлыкала я, уходя прочь, как и собиралась сделать много

ранее.

Небо, игравшее сегодня то с солнцем, то с тучами, наконец разразилось

холодным осенним дождем. Пока я искала укрытие от непогоды, успела

вымокнуть до последней нитки. Стало холодно и тоскливо, беседка, в которой я

укрылась от непогоды, спасала от дождя и ветра, но не от промокшей одежды.

Можно было пробежаться до виднеющегося от сюда дворца, но там нужно

искать Оли, а это меня отнюдь не вдохновляло. Лучше остаться здесь.

Сняв камзол и сапоги, я с ногами забралась на оказавшиеся здесь качели,

которые я приняла за диванчик. Теплее не стало, да и поганое настроение

осталось со мной, но, по крайней мере, я могла расслабиться и не думать ни о

чем. Расположившись на мягком сиденье, я положила голову на подлокотник, а

одну ногу спустила вниз, оттолкнулась кончиками пальцев, приводя в движение

качели. Плавное покачивание и шум дождя незаметно убаюкал меня.

Сквозь сон я почувствовала, что кто-то закутывает меня в теплое одеяло и

поднимает. Кажется, я сказала, что заботиться обо мне прерогатива мужа, что,

скорее всего, было вызвано постоянными разговорами о замужестве, а потом

снова уплыла в сладкий сон.

Тепло, мягко, просыпаться не хотелось категорически, но какое-то назойливое

жужжание непостижимым образом отгоняло нежный туман сна. Странный звук

в это прекрасное утро, рождал в еще не проснувшемся сознании кровожадные

мысли.

– Карун, мне все-таки нужно умереть, чтобы ты оставил меня в покое, -

недовольство явно прозвучало в голосе, заставив нервное жужжание алхимика,

пристыжено умолкнуть.

– Прости, это все нервы.

Я открыла глаза и выпуталась из плотного кокона одеяла, удивленно

моргнула, обозревая незнакомую комнату, которая буквально лучилась изнутри

яркой индивидуальностью мужчины. На шикарном деревянном столике стояли

химические колбы, в подставке тесно жались пробирки. Стена напротив

обтянутая когда-то нежным шелком, теперь представляла собой живописный

набор разноцветных пятен. На ширме сиротливо висели мои штаны, рубашка,

камзол почему-то оказался порван. Последнее шокировало меня больше всего.

– Ты зачем мой камзол испортил?

– Это не я!

– Как так? – я даже рот открыла от удивления.

Сидящий на краешке огромной кровати Карун тяжело вздохнул и обернулся.

Под его правым глазом красовался огромный лиловый синяк. Мне с трудом

удалось сдержаться от смеха, но я не смогла уследить за другой стороной своего

характера. Откинув одеяло, я подползла к нему и осторожно коснулась

распухшей щеки. Карун замер, его глаза сверкнули и будто покрылись

морозными узорами, казалось, сейчас он станет насквозь прозрачным ярко-

голубым льдом. Я отдернула руку и отодвинулась.

– Прости, я не подумала, что моя забота будет настолько противна. Но все же,

позволь узнать, за что тебя так и кто? – на него сложно было обижаться.

– Нет, не противна. Просто ты же всегда язвишь, кусаешься, поддерживаешь

расстояние между нами, путем мелких ссор, – улыбаясь, ответил он, – и вдруг

такое внимание. А этот синяк – плод недопонимания. Почему-то Вослав решил,

что я тебя обидел. После чего пострадал твой камзол, но что я мог сделать,

когда он вбил в свою голову такую ерунду.

– А чего это он так занервничал? – зевая, спросила я.

– Может он к тебе неровно дышит? – придвинувшись, загадочно с томным

придыханием поинтересовался Карун.

– Дышит-дышит, дальше-то что? – фыркнула я, возвращая на место сползшую

лямку. – Это же не повод лезть в драку.

– Да ладно, – отмахнулся он, – собирайся, давай! И...

Он наклонился к моему плечу, с которого вновь сползла лямка. Его волосы

защекотали грудь, а я ощутила теплое прикосновение губ на коже. Мне даже не

дали времени возмутиться, или как-то выразить свое мнение, как он

отстранился.

– Что это было? – деревянным голосом спросила я, касаясь следа оставленного

губами.

Алхимик провокационно посмотрел на меня, что я сразу же почувствовала себя

голой. Но я упрямо сложила руки на груди, сделав гордый вид, и нагло

проигнорировала его блестящие глаза.

– Ничего, – невинно заявил он.

– Ладно. – Глубокий вдох. – А куда собираться-то? И куда ты так вырядился?

Только сейчас обратила внимание, что бессменный балахон мирно почивает

на стуле, а на норде надета кожаная куртка, только подчеркивающая его

стройное телосложение. О чем это я?

– На охоту.

– На кого охотимся?

– На ялга.

Покивав головой, я сделала вид, что тысячу раз охотилась на ялга, а в голове

почему-то всплыл очень четкий образ незнакомого животного. Мне в который

раз отчаянно захотелось узнать, что же со мной сотворил здешний великий

экспериментатор. Хотя не скрою, информация все же оказалась полезной, а

способ ее доставки весьма прост и безболезнен.

– Но я-то там на кой?

– Оли хочет представить тебя подданным и совету в неформальной

обстановке.

– Весьма предусмотрительно с ее стороны, – сдержанно сказала я, слезая с

кровати и направляясь к ширме, где сиротливо висела моя одежда.

– Ты что, хочешь идти в мятой одежде? – Карун поймал меня за руку,

развернув при этом лицом к себе.

– А ты видишь где-нибудь мой шикарный гардероб? – огрызнулась я, но уж

как-то вяло и совершенно, без желания получить ответную колкость.

Карун усмехнулся и потянул меня за собой.

– Оли, еще вчера переселила твой гардероб ко мне, и не только его... -

прозвучало сказанное как-то двусмысленно.

Мы вошли в помещение, которое являлось чем-то средним между гардеробом

и складом оружия. Странное соседство повеселило меня и огорчило алхимика. Я

не стала уточнять что конкретно, послушно прошла к открытому шкафу с

женской одеждой.

– Расскажи мне о процессе охоты, – попросила я, чтобы отвлечь Каруна и не

выглядеть уж совсем идиоткой на месте.

– Все просто. Выпускают ялга, как правило, самца. Дают ему фору в полчаса,

после чего начинается сама охота, верхом естественно. После чего есть два

варианта развития событий: всадник убивает животное из лука, либо его

убивает рекс. Во втором случае всаднику нужно покинуть седло, чтобы

позволить рекстору не опасаться за своего хозяина.

Пока алхимик рассказывал, я успела одеться и разобраться со спутанными

волосами.

– Ванная где?

Карун махнул рукой, указывая направление, и я поплелась туда, сожалея, о

невозможности помыться, но потом решила, что после охоты это будет много

приятней и никто не будет меня торопить. Зеркало отразило мой потерянный

взгляд, бледную кожу и неестественно яркие радужки глаз. Я нервно подергала

за прядь волос, заправила ее за ухо и щедро поплескала холодную воду в лицо.

Из-за двери послышался нетерпеливый голос Каруна.

– Ты скоро?

Я неторопливо вытерла лицо и руки, бросила последний взгляд на свое

отражение и вышла. Карун подошел ко мне и надел на бедра кожаный пояс,

повесив на него небольшие ножны.

– Не порежься, – предупредил он, заботливо проверяя предохранитель на

ножнах.

– Можно подумать, мне эта железка поможет, если что. – Фыркнула я. – Или ты

мне ее для другого случая прилаживаешь?

– Да-да, чтоб не мучилась, – подтвердил он мою догадку.

***

Все-таки стоило нагло саботировать это мероприятие по недоразумению

названное охотой. Потому что по какой-то непонятной причине, я смело могу

сказать, что заблудилась, хотя совсем недавно видела мелькающий впереди

силуэт рекса. Дикий, оставшись без направляющего, шел медленно, осторожно

выбирая дорогу и совсем не спешил искать своих сородичей. По идее мне

стоило впасть в панику, но я наслаждалась звуками леса, яркостью прибрежной

природы и терпкими ароматами осени.

Вспомнив мое неофициальное представление перед группой здешних

аристократов, мне вновь хотелось улыбаться. Греет, знаете ли, когда мужчины

преклоняют колено, приветствуя женщину, и отходят в сторону, признавая

главенство над собой. И это уже не кажется столь диким, когда начинаешь

вникать в характеры нордов, ведь у них уже в крови закладывается чуткое

отношение к нам.

Я вынула ноги из стремян, а повод намотала на луку седла. Потерла слегка

затекшую поясницу, сняв перчатки, пятерней прошлась по волосам, заодно

выбирая лесной сор, что успел свалиться мне на голову и за шиворот. Где-то

вдалеке раздался яростный рык, рекс подо мной вздрогнул, резко дернувшись

вперед. Конечно, я не удержалась. Падая, услышала тонкий свист и легкий

хлопок. Лихо плюхнувшись на кучу листьев, я резво вскочила на ноги, опасаясь,

что приземлилась на муравейник.

Обошлось. Зато я стала свидетелем бегства моего преданного скакуна, в

процессе чего помянула его звериную натуру тихим, но непечатным словом. А в

дереве позади меня торчала длинная стрела с ярко-красным оперением на конце.

Запоздало пришло осознание, что это изящное орудие убийства могло торчать в

моей бестолковой голове. Но, похоже, это было не самое страшное, и тот, кто

выпустил ее, все еще находился в непосредственной близости. Высматривать

кого-либо оказалось бесполезно, а внутри все выло от страха. Темные стволы

деревьев и обманчиво тихий лес. Вот все то, что окружало меня. Но где-то там...

Что-то острое ударило в грудь, отчего боль внутри, раскатилась подобно

пожару, сжигая мысли, вытаскивая наружу, самые низкие и презренные чувства

– жалость к себе, обида на Каруна, злость и отчаянье. Яркий язычок огня

вспыхнул перед глазами, в которых стояли не пролитые слезы. В груди, также

как и в дереве торчало древко стрелы, оперенье которой из-за боли показалось

пламенем. Стало до странности легко и жарко, будто дикая лихорадка вмиг

завладела и телом и разумом. Я покачнулась, вслед за мной и лес размазался

сюрреалистической картинкой.

В конце концов, я не кошка, и в моем запасе не девять жизней... – пронеслась в

голове шальная мысль.

– Почему нет? – спросил тихий, бесстрастный голос, от звука которого

странно притихла боль. Зрение стало четче, и я увидела сидящего возле меня

рыжеволосого мужчину.

Я улыбнулась ему, и грусть пролилась вместе со слезами.

– Слишком долго я ходила по краю, а теперь просто хочу уйти, – с нежностью

произнесла я, словно этот незнакомый человек был последним, что суждено

увидеть.

– Ты странная, – он склонил голову на бок, придавая своему облику еще

большую загадочность.

– Мне говорили, – рот наполнился густым и острым вкусом крови.

Он протянул ко мне руку, тонкие пальцы медленно пробежались по яркому

оперению стрелы. Я отвела взгляд от завораживающих движений в сторону.

Было в этом человеке что-то неправильное, но все чувства притупились,

интуиция молчала, а разум желал видеть только очевидные вещи – я умираю.

Все остальное стало красивой декорацией. Лес, неспешный разговор с

незнакомцем и стойкой ощущение грандиозного подвоха.

Рыжеволосый незнакомец молча наблюдал за мной, медленно исследуя

спокойными серыми глазами. Бледная кожа казалось, лучилась светом изнутри,

рисуя совершенно нереальный образ, в котором чувствовалась неподдельная

сила. На его тонких губах возникла мимолетная улыбка.

– Ты правда считаешь, что можешь вот так просто умереть? – серьезно спросил

он, а лицо исказила ярость. – Не для того я столько возился с простой смертной,

которая даже не смогла защитить мой дар – Феникса. А после избавить от

наложенного мною долга, излечить разбитую душу, наполнить тело новой