Текст книги "Феникс императора (СИ)"

Автор книги: Агрипина Тумбочкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Дикий ускакал в лес, а я бессмысленно рассматриваю плывущие облака, сидя на

влажной от пота попоне. Карун суетился вокруг собранного костра, сооружая

конструкцию под котелок, а мне лень было даже пошевелиться.

– Устала? – лениво поинтересовался он, наверное, из вежливости.

– Упырь, ты, – вяло откликнулась я, не сводя взгляда с облачка, которое

заслонило тусклое осеннее солнце.

– Бывает, – философски отозвался он, нисколько не обидевшись на мои слова.

– Слушай, а чем норды отличаются от людей? – как бы между делом спросила

я.

– Живут дольше, болеют реже...

– Имеют скверный характер, – подхватила я.

– Не без того. А зачем тебе? – настороженно.

– Интересно.

– Здесь на Деми-Фо мировой питомник, много кого можно увидеть...

– А...

– Если знать где смотреть! – ухмыляясь, остудил меня Карун.

– Так что там с вами не так? – вернула я его к поднятой теме.

– Все с нами в порядке. А отличиями в физиологическом плане тоже

интересуешься? – он нахально прищурился, видимо думал смутить.

– Интересуюсь! Только не вижу я этих гм...отличий, – меня все эта ситуация

страшно веселила, очень хотелось отыграться за пережитый этой ночью шок.

– Магия у нас другая, способности врожденные у каждого свои, больше

конечно воинов. Еще лекари, провидцы, мастера иллюзий, обмана, много всего.

Хорошо он рассказывает, интересно, а главное все понятно.

– А женщины?

– В смысле?

– Ну женщины, они, чем занимаются?

– А кто чем хочет, больная тема, знаешь ли, – туманно объяснил он.

Это ничего я терпеливая, спрошу у Оли при случае, а то братца-то не особо

растормошишь, вон, как подозрительно смотрит, того и гляди подлянку, какую

подкинет. И я еще раз напомнила себе, что я терпеливая.

Стянув с ног сапоги, я с удовольствием придвинулась к весело

потрескивающему костру. Все-таки уже очень холодно, а ветер, если стоять на

открытом пространстве, пробирает до самых костей.

– А зимы здесь холодные?

Карун отчего-то задумался, будто я собиралась под невинным предлогом

выпытать военную тайну.

– У гор да, ближе к реке не очень, но снега бывает много, поэтому люди

неохотно заселяют отдаленные от городов места, поэтому до самого Фрихта мы

не встретим ни одной деревеньки, – ответил он, помешивая что-то аппетитно

булькающее.

Я даже умилилась, насколько по-домашнему выглядел готовящий еду

мужчина.

– Странные здесь люди.

– Точно, – поддакнул он, будто удивился моему высказыванию.

– У нас все по-другому, люди стараются отвоевать у природы все что

приглянется: леса, реки, даже пустыни, – "укол ностальгии что ли?".

– А что у вас еще не так? – с любопытством подхватил алхимик.

Сейчас он сидел на корточках у костра и сосредоточенно заплетал волосы в

косу, но пряди то и дело норовили выскользнуть из-под пальцев.

– Помочь? – не выдержала я, когда он в очередной раз выпустил плетение.

Наверное, если бы они так не досаждали ему, никогда бы не подпустил меня к

своей царственной особе.

– У нас много чего не так, – начала я, собирая тяжелые пряди в руки, – магии

нет, как впрочем, и других видов, только люди. Прогресс и технология правит

миром, люди играют в политику, ведут вялотекущие войны, ничего чтобы

радовало.

Коса получалась тугой, красивой, а главное длинной. Прежде чем завязать ее

протянутым мне шнурком, полюбовалась на дело рук своих, пару раз вздохнув с

явной завистью.

– Действительно по-другому, – резюмировал Карун, вопрос он видимо задал из

вежливости, или чтобы отвлечь меня от его народа. Ну да я не в обиде.

– Слушай, а чего ты так спешно покинули школу? Времени еще... – я задрала

рукав, всматриваясь в черные прожилки на фоне матового металла, – завались.

Но алхимик не разделял моего оптимистического настроения. Окинул меня

пронзительным взглядом, отчего захотелось придвинуться к костру поближе,

возвел глаза к небу, словно вопрошая – за что ему досталось настолько

безалаберное создание. Да уж, какая есть!

– Для тупых объясняю популярно, – зло прошипел он, – Феникс твой вчера

потратил всю свою силу, отчего у тебя разболелась голова. Вывод, какой?!

Нет, ну чисто на допросе! – возмутилась я.

– Не знаю! – огрызнулась я, – может она... ой!

– Вот тебе и ой! – передразнил Карун.

– Что же ей Дахуна приказал? – почему-то в голову лезли самые мрачные

мысли.

– Неправильно ставишь вопрос. Что она сделал по его приказу, если даже до

тебя докались отголоски! Вспомни то ощущение когда силы в тебе столько, что

кажется, пьяна ей.

И я вспомнила, стало тоскливо. Перед глазами мелькнули смеющиеся зеленые

глаза, на губах появился вкус тех беззаботных дней и выражение лица Джи,

когда я впервые смогла использовать силу. Не хочу я думать об этом.

– Да с таким запасом можно город спалить! – и тут же пожалела, что сказала

это вслух.

После этих слов разговор сошел на нет. Мы ели в полной тишине, пока на

поляне не появились два довольных рекстора. Дикий, вальяжно развалился у

меня за спиной, сразу стало теплее, но Карун торопился, и послеобеденного

отдыха не получилось.

Седло я забросила только со второго раза, поскольку непреклонный алхимик

согласился помочь только с подпругой. Ну, хоть на том спасибо!

Две сумки поперек седла, сзади привязано туго смотанное одеяло, под лапами

Дикого быстро замелькала земля. Ландшафт изменился так стремительно, что

когда я пыталась ухватить взглядом хоть немного проносящихся пейзажей,

начинало немилосердно мутить. Я старалась смотреть вперед, глядя на бегущего

чуть впереди рекстора Каруна, или вовсе закрывала глаза, полагаясь на совесть

Дикого. Километры дорог ложились мягким бегом, а местами размашистыми

прыжками наших клыкастых скакунов, ветер вымораживал слезы, катящиеся по

лицу, руки без перчаток задубели и обветрились. К тому времени как начало

темнеть, я была готова самовольно выпустить из одеревеневших пальцев повод

и скрюченной сосулькой свалиться на подмерзшую дорогу. Но вот рекс

алхимика бодро впрыгнул в кустарник, растущий вдоль дороги, а за ним

оказалась крошечная полянка.

Зря я последние несколько километров думала, что свалюсь от усталости,

потому что пальцы, вцепившиеся в седло приморозило намертво. И минут

двадцать Карун прыгал вокруг Дикого, как шаман на обряде. Чего он только не

предпринимал: дышал на мои руки, пытался расцепить пальцы, даже нажал на

какие-то точки на мне, но толка было ноль. Я вяло наблюдала за его попытками,

стараясь вести себя как можно незаметней, потому что Карун находился в

опасной для здоровья точке кипения. Вот только моего терпения явно не

хватило.

– А почему ты не применишь магию?

За что удостоилась такого красноречивого взгляда, поняв – отдавила больную

мозоль.

– Мне нельзя применять магию на территории Оши! – рявкнул он, и рывкам

отодрал меня от седла.

Вот так номер! Я даже не сразу ощутила весьма болезненное покалывание в

отмороженных конечностях, настолько меня поразило это известие. О чем я не

преминула возмутиться.

– Это еще почему?!

– Видишь ли, детка, я ведь своего рода политический преступник, здесь мне

предоставили убежище, – пока он рассказывал, я энергично разминала затекшие

ноги и спину, – а когда зашел вопрос об открытии школы, мне поставили

условие и прописали его в договоре. Конечно, одного они не учли, школа-то

находится в зоне вихря.

– Здесь вихря нет.

– Вот именно!

На этом экскурс в историю и прошлое одного царственного норда закончился.

И я вернулась в суровую действительность, которая требовала от нас своего

участия. Не отходя от лагеря сильно далеко, я собирала хворост для разведения

костра, а поскольку нам предстояло провести ночь в осеннем лесу, то его

требовалось очень много.

После очередного захода Карун скомандовал отбой, и я деревянно опустилась

на снятое седло. Рексторы первое время кружили вокруг меня, пока я собирала

хворост, но когда им надоело, отправились искать себе ужин. Алхимик изредка

поглядывал на мою несчастную физиономию, не забывая обреченно вздыхать.

На психику давит, но главного он не понимает – в таком замученном состоянии

мне его ужимки, что слону дробина.

Если бы было можно, то я давно сидела в куче розовых углей, но поскольку

огнеупорность для меня в прошлом, довольствовалась теплом совсем близкого

костра, поворачиваясь к пламени то одним, то другим боком.

– Ты бы в одеяло завернулась, – ехидно заметил Карун, видя мои попытки

отогреться, а я хлопнула себя по лбу.

– Раньше сказать нельзя было?

Он покачал головой. Конечно, ему-то что, вон даже куртка на распашку и

ничего не мерзнет.

– Ты так забавно себя ведешь, что я не смог отказать в удовольствие, наблюдая

за тобой.

– Гад, – беззлобно отозвалась я, мысленно припоминая, как совсем недавно он

еще забавней скакал вокруг моей особы. Бальзам на душу...

Честно говоря, я и не представляла, как мы заночуем. Земля холодная, местами

уже промерзлая, так недолго подхватить воспаление всего на свете. Но

оказалось, что я не учла одной детали, это тех веток, которые Карун заставил

меня обдирать с деревьев после довольно сытного ужина и собственно наших

верных скакунов, которые сами по себе оказались великолепными

обогревателями. Уложив ветки, ну прямо наша ель, мы накрыли их одеялом.

Собственно у меня мелькала мысль, что вместе спать теплее, но с алхимиком у

нас складывались весьма натянутые отношения, хоть он старался сгладить свое

пренебрежительное отношение. А когда я недоуменно взирала на наше ложе,

надо заметить довольно тесное, поняла весь курьез ситуации. Он против, я

против, но мы оба понимаем, что по-другому никак.

Спать, как ни странно не хотелось, поэтому я сидела у костра, завернувшись в

очень теплое одеяло, изредка высовывая руку, чтобы в очередной раз

подбросить сухой сучок. Карун что-то мурлыкал себе под нос, сначала

ненавязчивый звук казался приятным, но постепенно вызвал раздражение и как

следствие вспышку недовольства.

– Карун!

– Да? – эдак задумчиво, будто я выдернула его из приятных воспоминаний.

– Почему ты бросил свой народ? – вариант из вторых рук я знала, хотелось

услышать от первого лица.

– Ха! Бросил?! Это еще мягко сказано! – с какой-то показной бравадой

выпалил он, и я увидела в его глазах такую нереальную злость, что пожалела о

сказанном, – в свое время я многое сделал для процветания Курам-Илора, но

мои эксперименты, они не всегда были безопасны. А тот последний...он

уничтожил половину совета, в которых на то время входили пять матерей. За

это меня, не разбираясь, отправили бы к праотцам.

Он замолчал, но мне не давала спокойствия одна существенная деталь.

– Так почему тебя простила Оли?

– Моя сестрица, как ты заметила, та еще штучка. У нее прямо-таки нюх на

истории с душком, а у моей истории был не душок – качественная подстроенная

вонь. Если без возвышенной патетики, то меня подставили. Когда же во всем

этом разобрались и нашли виновных, я уже имел школу и постоянный поток

учеников.

– А как же власть?

– Власть? – зачарованно повторил он, не сводя глаз с огня, – она не была нужна

мне тогда, а уж после... Здесь я могу творить без ущерба, не спрашивая

разрешения, полагаясь на самого себя, что, несомненно, заставляет ощутить всю

полноту ответственности.

И я с ним согласилась, свобода дороже всех благ и почестей.

Начало конца.

Лучше быть одному, чем в плохой компании. Джон Рей.

Самый лучший бросок в кости – выбросить совсем. О'Мэлли.

Утро выдалось холодным и богатым на потрясения. Ночью я спала плохо,

ворочалась и забывалась недолгим сном, очень напрягало отсутствие каких либо

стен, словно уже на генетическом уровне заложено. Дикий под боком тихо

посапывал, являя мне, образец истинного арийца – спокойный, невозмутимый,

чего явно не хватало мне. Да что говорить, я в бытность еще студенткой ни разу

не ходила в походы с ночевкой, а тут вообще жуть.

Вот и проснулась, едва рассвело. Как ни странно, было жутко душно. С

трудом, выпутав голову из-под одеяла, уткнулась носом в пушистое пузико

Дикого, а, перевернувшись на другой бок, увидела Каруна.

Ну да, а кого же еще я ожидала там увидеть?

Только вот то единственное одеяло, что нам предстояло делить ночью,

целиком и полностью было бессовестно перетянуто мной. Мне честно стало

стыдно. Придвинувшись в плотную, я накинула на дрожащего мужчину одеяло

и нисколько не стесняясь, прижалась к его спине, обхватив талию рукой.

Последней мыслью была самая невинная, а сон, наконец, пришел – спокойный и

ласковый.

Утро, черт возьми, я даже не предполагала, началось вполне себе мирно. Карун

кашеварил, ухмыляясь, поглядывал на мою сонную возню, мне же никак не

удавалось проснуться. Отчаянно хотелось привести организм в бодрое

состояние, но задача оказалась не по силам.

– Сейчас бы кофе и умыться холодной водой, – бурчала я себе поднос

сворачивая одеяло в тугой валик.

– Вода есть.

– Есть, пить. Что?

Вопросительный взгляд в мою сторону, но голова отчаянно не понимала

смысла слов.

– Давай солью тебе воды, а ты умоешься.

– Так бы сразу!

Что-то я сегодня не в духе, старею, поди, раз ворчать начинаю.

Умылась, и туман сам улетучился из головы. Дико захотелось есть, а мой

голодный взгляд в сторону дымящего котелка, сказал сам за себя. Но вместо

очередного кулинарного шедевра, алхимик торжественно вручил кружку

горячего чая и бутерброд с холодным мясом. Конечно же, я обожгла язык,

прикусила щеку и подавилась бутербродом, но голод оказался сильнее голоса

разума.

Собирали стоянку в полной тишине, мне было лениво ворочать даже языком, а

Карун просто не желал общаться с хмурой женщиной. Правильно, по утрам, а

особенно по таким утрам, меня лучше не трогать. В чем убедился алхимик,

когда решил помочь мне с седлом.

У меня не получалось затянуть подпругу, я злилась. Раз, второй – злость

перешла в какой-то странный мазохизм.

– Давай, помогу.

– Не мешай мне!

– Тебе сил не хватит.

– Отвали, – прорычала.

– Мы торопимся!

– А я нет, – зашипела, отпихивая алхимика.

– Что за дурость?!

– Руки убери!

Припираться можно было долго, но вот застежка вошла в нужный паз и я резко

выдохнула, вытирая со лба пот. Как ни в чем не бывало, закинула сумки,

привязала к седлу одеяло, со скрипом влезла наверх. Карун уже сидел верхом,

убедившись, что я готова послал своего Рекса вперед. Мне хватило ума заранее

удобно вцепиться в седло.

Пока мы ехали по хорошо укатанной грунтовке, безумный бег был вполне

терпим. Но когда Карун заставил Рекса свернуть в поле, я за несколько часов

перебрала весь свой нецензурный запас. Надеюсь Каруна замучает приступ

икоты!

Поле постепенно сменилось, каким то безумным подобием холмов, прямо чудо

природы. И это безобразие наши бесстрашные скакуны, будь они неладны,

преодолевали мощными прыжками. Мне все время хотелось постыдно визжать,

а от постоянных скачков немилосердно мутило. Но вскоре пытка закончилась, и

Карун скомандовал привал.

Меня не нужно было просить дважды, я буквально вывалилась из седла.

Шалым взглядом поискала кустик попышнее и поползла к нему. Самой

скверное состояло в том, что все происходило под внимательным взором моего

мучителя. Ничего пускай видит как мне хренова! Может стыдно станет?

Из кустов я вышла уже на своих двоих, руки тряслись от слабости. В общем, не

сладко мне было. Карун смотрел на меня с плохо скрываемой жалостью и,

пожалуй, отвращением. Да мне самой от себя тошно, что говорить про него! Но

мне попался какой-то неправильный норд, вот совсем неправильный.

– Плохо?

И куда только отвращение делось?

– Терпимо, – покривив душой, ответила я.

Алхимик залез в сумку и протянул мне флягу с водой, пришлось лезть за

посудой. Во рту гаже некуда, так чего из горла хлебать, воду портить?

– Может тебе отвар укрепляющий сварить? – посмотрел так пытливо.

– Не нужно, – мирно ответила я, хотя вновь захотелось нагрубить, – долго нам

еще ехать?

– К вечеру будем в городе, – по голосу стало понятно, что он тоже устал, но от

дороги ли.

– Что потом? Вот город, вот мы.

– Видно будет, – фыркнул он, растягиваясь прямо на жухлой траве.

Еду предлагать Карун мне не стал, да и не хотелось. Я просто сидела, вытянув

ноги, наслаждалась краткой передышкой. Но внутри словно проснулось

пресловутое шестое чувство, которое буквально через несколько минут подняло

меня на ноги. И неожиданно для себя я сказала:

– Надо ехать!

Видимо вид у меня был тот еще, раз Карун без выяснений послушно

последовал моему порыву. Алхимик вновь задал высокий темп, но в этот раз

даже Дикий чувствовал мой настрой и то и дело вырывался вперед, я снова

позавидовала выносливости рексторов. Вот была бы пытка, путешествуй мы на

лошадях. Да мы бы месяц ехали!

Хотя и эти два дня вымотали меня так, что впору сложить лапки и ждать пока

истекут отведенные мне недели. Зачем куда-то бежать, кого-то спасать, ведь

можно стать эгоисткой, и махнуть на все рукой. Но отчего-то не моглось.

Вынырнув из дум тяжелых, я осторожно разогнулась в седле, покрутила

головой, разминая затекшую шею, и вдруг увидела дым. Столп тяжелого

черного дыма, неохотно рассеивающийся под неслабым осенним ветром,

вытянулся высоко в серое небо. Сердце испуганно ухнуло вниз. Что-то здесь не

так, неправильно. И я нарушила данное Дикому обещание, с силой пнув

каблуками бока. Зверь обиженно рыкнул, но бег ускорил.

– Прости, миленький, – прошептала я.

Кажется, мелькнувший смазанным пятном алхимик что-то прокричал, но я не

услышала, меня гнал поселившийся во мне страх. Я боялась не успеть, хоть

очевидно давно опоздала. Но попытаться догнать время, нужно хотя бы для

себя, чтобы потом не жалеть...

Скоро на пути стали попадаться уныло бредущие люди с узелками в руках,

реже груженые подводы. Люди спасались от пожара. И где он случился, было

совершенно ясно, только меня волновало совершенно другое, где-то там

впереди плакала моя половинка. Теперь я чувствовала ее так сильно, что ее

слезы стали моими, а ее боль моей.

Мимо меня замелькали деревянные домики пригорода, а потом и сам город

явил свой дымный лик. Правда, приблизившись на расстояние, когда городские

стены не кажутся темным пятнышком, а начинают давить высотой и размахом

строителей, мне стало ясно – города больше не существует.

Заставив Дикого остановиться, сползла по его боку. Ноги дрожали, но ехать

верхом больше не было никаких сил.

Ворота, местами прогоревшие насквозь, валялись на земле, частично

преграждая проход. Я все-таки опоздала, но все до мелочей было также как во

сне. Том самом сне, который так напугал меня, а Джи потом долго успокаивал и

кажется, говорил, что это видение будущего.

Теперь, правда, оно жуткое своим оскалом настоящее.

Пахло гарью и смрадом сгоревших тел. Замутило. Взгляд слепо шарил, по уже

виденным во сне остовам зданий, даже труп мальчика под упавшей балкой тоже

был, но он уже не кричал. Но я искала совсем другое, я искала ту плачущую

себя, что во сне шла мне на встречу, и я уже не чувствовала той боли, что на

подходе к городу гнала меня вперед. Случилось что-то страшное, и я боялась

этого.

Когда я увидела ее лежащую посреди дороги, мне стало плохо. Душный воздух

бетонной плитой придавил плечи, казалось, меня сейчас размажет по мощеной

дороге тонким слоем серой пыли. Под руку ткнулась вихрастая башка Дикого, я

порывисто обхватила его за шею, боясь даже смотреть в сторону лежащего тела.

Но зверь решил по-другому, потащив вцепившуюся меня куда-то вперед. Разжав

руки, я попыталась отскочить от него, но обо что-то споткнулась.

Подняв голову, увидела смотрящие прямо на меня тускло янтарные глаза – а из

них непрекращающимся потоком текли слезы. Лицо было густо испачкано

жирной сажей, волосы, какими красивыми они мне запомнились после обряда,

сейчас были грязными, местами опаленными.

Но главное она была жива.

Руки сами потянулись к худеньким плечам и притянули к себе.

– Жива, жива, жива, – шептала я, глядя, что она не замечает меня.

– Что здесь произошло? – вернул меня к реальности холодный голос Каруна.

Я повернула на звук его голоса голову, но не смогла сказать даже слова. Мне

хотелось оградиться от него и от этого жестокого мира, оставшись наедине со

своим горем.

– Он сказал, что ты придешь за мной, если я помогу ему, – тихий, хриплый,

сорванный шепот.

Казалось, в этот момент меня могло разорвать от одной произнесенной ею

фразой, такое количество эмоций сейчас ворвалось в меня. Я обняла ее крепче,

не обращая внимания на зудящего на краю сознания алхимика. Плевать мне на

все, она со мной, и теперь я никому не разрешу распоряжаться моей половинкой

– мной.

– Я уничтожу этого самонадеянного идиота, – пообещала я, поднимаясь и

пытаясь поднять Феникса.

Наверное, я все-таки слабая.

– Помоги.

Карун без слов подхватил ее на руки и зашагал к воротам. Схватив за повод

Дикого торопливо последовала за ним. Тут нам делать нечего, мы им уже не

поможем.

Отойдя от ворот еще немного, влезла в седло.

– Давай ее ко мне, – потребовала.

– Лучше со мной, тебе одной-то сложно.

– Ничего мы потихоньку, – протянула руки, принимая в объятия чумазый

комок.

Ее дрожащие руки обняли меня за талию, личико спряталось на груди.

Как же хорошо...

– Нужно найти, где переночевать и помыться, – сказала я, едущему рядом

алхимику.

– Да, было бы неплохо. Только боюсь, сейчас все окрестные деревеньки

забиты беглыми погорельцами.

Покачав головой, посмотрела на Каруна.

– Это вряд ли.

– Почему?

– Спаслось очень мало, это же не простой огонь, который перекидывается

постепенно, здесь, скорее всего, был взрыв. Они и не поняли, что с ними

произошло, – сказала и замолчала.

И ведь верила в свои слова, будто знала точно.

От Фрихта мы отъехали порядочно, прежде чем выехали к небольшому

поселению, выбрав аккуратный домик на окраине. Карун сам пошел

договариваться с хозяином, которым оказался сухонький старичок. Две

блестящие монетки перекочевали в его руки, после чего мы въехали на задний

двор, где располагался небольшой сарай и к моему удивлению – баня.

Карун снял с седла уснувшего Феникса, и понес ее в дом. Я же решила не

нарушать традицию, подойдя к гостеприимному хозяину.

– Благодарю, за то, что приняли нас. Меня зовут Лиля.

Старичок лукаво улыбнулся в седые усы, и посмотрел на меня своими

раскосыми глазами.

– Ваш спутник щедро отблагодарил меня. Зовите меня Ико.

– Скажите Ико, а можем мы воспользоваться вашей баней?

– Конечно, госпожа Лиля, я сейчас все сделаю.

И ушел, а я так и не успела возмутиться по поводу госпожи.

Какая я к черту госпожа? – ворчала я, расседлывая Дикого, а тот так и норовил

лизнуть щеку, то в ухо фыркнуть. А отпихивать во время я еще не наловчилась,

это тебе не Матрос. Когда, наконец, повод перекочевал ко мне в руки, я

облегченно отпусти рекса на прогулку. Странно, что Карун не торопится

проделать то же самое с его богатырским конем, то есть лошадью. Но смотреть

на вертящих на месте Рексов было жалко. И я решила сделать это сама, хотя,

честно говоря, боялась остаться без рук.

Осторожно подойдя к ним, я бочком оттеснила Дикого и посмотрела на рекса

алхимика. Та тоже заинтересованно сверкнула на меня своими глазищами, и

принюхалась.

– Давай, я сниму с тебя седло? – стараясь, чтобы голос не дрожал, сказала я.

И снова в ответ только смешно склоненная на бок голова. Может это у них

знак согласия такой? – задавалась вопросом я, расстегивая подпругу и сгружая

ее вместе со всем барахлом на землю. Потрепала по холке, и почесала за ушком,

благодарностью мне было громкое утробное мурчанье. Обернувшись к дому, я

увидела застывшего на крыльце Каруна.

– Совести у тебя нет! – заявила я, проходя мимо него.

– Спасибо, что расседлала Мору... – ошарашено проговорил он.

– Должен будешь, – буркнула я, входя в дом.

Внутри было чисто и просторно. Ико выделил нам целую комнату, в которой

стояла всего одна кровать, там лежала Феня (так я окрестила ее, для удобства,

потому что Феникс как-то официально). Ничего мы на полу себе постелем, все

же не на земле.

Через час зашел Ико, сообщив, что баня натоплена, полотенца чистые он

оставил там, а ужин будет готов к нашему выходу. Я кивнула, и только

вспомнила, что Карун так и не появился. Хотела, было пойти поискать, но

решила, чай не маленький, чтоб его опекать.

– Сестренка, – раздался бесцветный голос Фени.

Я как ужаленная подскочила с пола, присаживаясь на краешек кровати.

– Ты уже проснулась, это хорошо, – засуетилась я, боясь даже посмотреть в ее

глаза, – сейчас пойдем, отмоем тебя, будешь как новенькая.

– Подожди, – она накрыла мою руку своей сухой худенькой ладошкой, – я

должна тебе рассказать о том, что случилось в городе.

– Это не твоя вина!

– Я знаю, – тихо вздохнула она, – мы приехали во Фрихт два дня назад. Мирезэ

нужна была городская библиотека, он искал какую-то информацию, а когда

видимо, нашел, поставил мне условие. Если я помогу ему в проведении обряда,

то ты обязательно приедешь ко мне. Все что мне нужно было делать – это

отдавать силу. И я отдавала до тех пор, пока сознание не уплыло. Потом я

очнулась, а вокруг все горело. Весь город был в огне, а я искала тебя и звала...

Как бы мне не было сложно посмотреть в ее глаза, а сделать это пришлось. На

меня смотрело существо похожее на ангела (она совсем не похожа на меня, как

показалось тогда после обряда разделения), чумазого ангела. А я вдруг осознала

горькую истину – она теперь отдельная личность, пока наивная и

несамостоятельная.

Ага, и тащить ее вместе с нами обратно в логово Дахуны – самая великая

глупость. Стоило придумать что-то другое.

– А я опоздала, прости меня.

Она слабо улыбнулась, садясь на постели, и замотала головой.

– Тебе не за что просить прощения, сестренка, – она обняла меня и робко

совсем как ребенок, поцеловала в щеку.

Все меня можно выносить, я растрогана, покорена и впала в глубокую

задумчивость. Скорее всего, девочка пока слишком растеряна, чтобы проявлять

свой характер таким, какой он есть, но она определенно, когда придет в себя,

покорит всех и вся вокруг. И, кажется, я знаю, кому можно подкинуть такую

очаровательную проблему.

С этими мыслями я вывела Феню из дома, и мы направились в баню. Ее слегка

покачивало от усталости, но смыть жирную копоть все же, стоило, иначе бы я не

потащила ее в таком состоянии, ни в какую баню.

Открыв дверь, я увидела своего дражайшего спутника, но в таком

неформальном виде...

Глубоко вдохнув, я заставила себя успокоиться. Не то чтобы меня смутил вид

обнаженного торса, но определенно выбил из привычного спокойно-

пофигистического настроя в отношении этого своеобразного мужчины. Поэтому

пришлось сделать как всегда – напасть первой.

– Карун, – вкрадчиво начала я, – а ты ничего не забыл?

Норд тут же насторожился, машинально поправив намотанное на бедра

полотенце.

– Нет.

– Ты собирался в парилку? Вот и иди, нечего тут... – я красноречиво опустила

взгляд на полотенце, отчего лицо алхимика немедленно приобрело

качественный багровый окрас.

Но справился он со своими эмоциями профессионально, подавив их с

помощью другого чувства – гнева.

– Да как ты смеешь! – прошипел он, и будто вырос из воздуха прямо передо

мной.

– Смею-смею, – кисло ответила я, созерцая царственное тело в

непосредственной близости, Феня же моментально оказалась у меня за спиной, -

ты мне ребенка не пугай своим мужественным видом.

А еще я успела похлопать глазами, смею надеяться, обворожительно, и

плотоядно облизнуться, прежде чем дверь в парную громко хлопнула за спиной

взбешенного Каруна.

Кроме парилки, здесь имелась еще комнатка с огромной бочкой, от которой

шел густой горячий пар. Я чуть не прослезилась, когда увидела это чудо

цивилизации.

– Ты давай раздевайся и залезай в воду, а я схожу за мылом, – ласково сказала

я, подталкивая Феню к бочке.

– Хорошо, только ты возвращайся скорей, – робко ответила она, зябко

передергивая плечами.

Оказавшись на улице, я долго и судорожно пыталась отдышаться. И не

понятно, что так смогло разволновать меня: вид Каруна, или его почти

мальчишеское поведение. Было в этом что-то, отчего хотелось немедленно

разбить пару тарелок, или покричать от души – выпустить пар, проще говоря. Я

ведь тоже не каменная, а приходится держаться.

Отыскав свою сумку, я вынула заветную коробочку, а, подумав, еще свой

запасной комплект одежды, и поспешила вернуться обратно. Моя девочка,

послушно сидела в бочке, с видимым удовольствием плескаясь в воде. На мое

появление она отреагировала, восторженно пискнув.

– Так приятно!

Я кивнула, обходя бочку, где пряталась лесенка. Удобно устроившись на

верхней ступеньке, я начала методично намыливать все до чего могла

дотянуться. И вскоре передо мной во всей своей отмытой красоте, бултыхалась

красивая девушка с незаурядной внешностью и копной мокрых темно-бордовых

волос.

– Теперь совсем другое дело.

– Послушай, – неожиданно серьезно сказала Феня, – я должна тебе рассказать о

Мирезэ. Мне не нужно объяснять, почему ты думаешь о его устранении.

Она нарочно упомянула именно такую формулировку 'устранить', а не убить,

все в точности как в моих мыслях.

– Да, и если уж ты знаешь мои мысли, то от тебя не ускользнула тема твоей

дальнейшей участи, – осторожно ответила я.

– Но твои мотивы мне не ясны, – в ее глазах вспыхнули ослепительные искры.

– Знаешь. Просто я уверена, что только там о тебе позаботятся лучше, мне же

это вряд ли удастся. А ты согласишься?

– Твои воспоминания очень разные... – растерянно заметила она, отстраненно

теребя прядь волос.

– Тебе понравится в Даркасе, и главное не давай им помыкать тобой!

– Хорошо, я согласна. Но ты должна знать еще кое-что. Дахуна так и не смог

войти в полную силу, он искал способ, но как видишь, только погубил своими

отчаянными действиями целый город. Не бойся его угроз, не бойся ничего, и

постарайся войти в его дом одна, – с этими словами она приложила ладошку к

моему виску и закрыла глаза, – расслабься.

В голове немедленно ворвались яркие образы. Километры дороги сложились в

ясный оттиск маршрута, и теперь я даже если захотела заблудиться, не смогла

бы этого сделать. То, что мне показала Феня, было несравнимо лучше наших

изысканий с завязанными глазами.

– Спасибо тебе.

– Это единственное чем я могу тебе помочь. А насчет твоего решения

отправить меня в Даркас – не переживай! Ты все верно решила. Мне стоит

научиться понимать людей, а уж потом...

И у меня впервые появилось ощущение, что я разговариваю сама с собой.

– Хорошо, только знай, я не отказываюсь от тебя! Более того, мне жутко

больно оттого, что приходится поступаться собственными желаниями...

Кажется, разговор с собственной половинкой отнял у меня последние силы.

После того, как я отвела ее в дом и собственноручно накормила, направилась

отмывать уже свой многострадальное тело. А сидя в бадье с горячей водой,

размышлять, оказалось на редкость легко.

Как же не хочется больше никуда торопиться, пожить где-нибудь в лесной