Текст книги "Феникс императора (СИ)"

Автор книги: Агрипина Тумбочкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

понадобилось, чтобы понять, что сделал Рокул, а после – мгновение, чтобы

убраться отсюда подальше.

Качели натужно скрипнули, но выдержали падение наших тел. Советник

такого поворота не ждал, но осознав, что задуманное не произошло, расцепил

руки. Я незамедлительно скатилась с него и, пошатываясь, поднялась на ноги.

Пригладив волосы, которые моментально повлажнели от растаявшего снега,

оправив перекрутившуюся юбку, я не говоря ни слова, вышла из беседки. До

крыльца дворца было всего-то ничего, а мне стоило немного пройтись, чтобы

привести спутавшиеся чувства в порядок. Позади раздались приглушенные

травой шаги. Рокул молча пристроился сбоку от меня. Меня его присутствие

позабавило, но вот говорить больше с ним не хотелось.

– Подожди, – он ухватил меня за руку и остановил.

Пришлось всем своим видом изобразить внимание, хотя даже думать стало

трудно.

– Почему ты не убила меня?

Стон помимо воли сорвался с губ. Откуда у него такая непробиваемость и

твердолобость?

– Я не убийца, – сухо ответила я.

Рокул достал из кармана платок и протянул его мне, отпуская мое запястье.

– У тебя кровь, – он посмотрел мне на грудь.

И, правда, кровь, – опустив глаза вниз, удивилась я.

Приняв платок, вначале промокнула капельки на лице, а потом осторожно

стерла кровь. На коже не осталось и следа от царапины, что меня, несомненно,

обрадовало, а вот советник недоуменно вскинул брови, а на лице проступил

ужас. Возможно, он понял, насколько все не просто.

– Позвольте проводить вас, – глупо сказал он.

– Да, пожалуй.

***

В будуаре, после жуткой бури на вершине горы, показалось слегка душновато.

Музыка по-прежнему свободно рождалась под пальцами все также

пребывающей в прострации девушки. Те, кто играли в данечи, заметив меня,

дружно замолкли, но в этой компании делать было совершенно нечего, к тому

же, их взгляды не располагали к знакомству. В ком-то кипело возмущение,

другие лишь презрительно кривили губы и отворачивались, но были и такие в

ком горел интерес, они чувствовали как в воздухе витает нечто новое, чуточку

скандальное, с пряным послевкусием. Перемены – так это называлось.

Королеву я увидела в дальнем уголке, где сейчас чинно, даже несколько

лениво переговаривались женщины, там же находилась опознанная мной

Антиноя. Поймав мой взгляд, она медленно прикрыла веки, тем самым

приветствуя. Меня этот знак внимания приободрил, но ложных надежд на

поддержку я не возлагала. Да и вообще после случившегося со мной несколько

минут назад, у меня пропало желание завоевывать умы и сердца. Просто эмоции

кончились, а откровенно пренебрежительные взгляды вызвали невыносимую

тоску .

Обогнув стол, я подошла к увлеченно рисующей девушке. Поразмыслив пару

секунд, опустилась на низкую банкетку рядом с ней. Она пыталась нарисовать

свою компаньонку, которая, не обращая внимания на окружение, продолжала

наигрывать грустную мелодию, а может, просто слепо перебирала струны в

поиске новых композиций. Замерев в напряженной позе, я постепенно

оттаивала. Уж не знаю, что на меня так подействовало то ли прокравшаяся в

самое сердце музыка, то ли талантливое рисование. Но я как-то незаметно

растворилась в созданной этими двумя женщинами атмосфере. Созерцание

настолько затянуло меня в свой омут, что я не сразу сообразила, как втянулась в

разговор.

– Ну как? Вроде неплохо получается? – лениво спросила рисующая, хотя я не

была полностью уверена к кому она обратилась.

– Удачный набросок, – в тон ей ответила я, ожидая, что неожиданная

собеседница очнется, но она также погрузилась в некий транс.

– Мне все никак не удается прорисовать правую кисть, – пожаловалась она,

прикусывая кончик карандаша.

– А, по-моему, такой смазанный жест тоже выглядит интересно.

Она неопределенно покивала, вновь возвращаясь к проработке лица. И

казалось, разговор потух сам собой, но тут очнулась позировавшая ей девушка,

на охоте я ее точно не видела. Она мягко улыбнулась мне, отложила "гусли" и

подошла к нам, встав у меня за спиной.

– Неплохо, весьма неплохо. Недаром ты днями пропадаешь в Селье. Тебе бы

стоило присоединиться к данечи, глядишь, и Мастер попадется в твои сети.

Карандаш замер, рука нервно дернулась и опустилась на колени. Девушка

обернулась и возмущенно сверкнула на нее глазами, потом перевела взгляд на

меня. Секундное замешательство, и ее щеки запылали нежным румянцем.

Теперь я ее узнала, это была та девушка, что случайно помешала Рокулу,

неожиданно выпорхнув из будуара. Сами – скорее всего уменьшительное

ласкательное, возможно она приходилась Оли родственницей.

– Мастер Рилий не такой! Я не стану заманивать его глупой игрой! -

последние слова она произнесла достаточно громко, чтобы ее услышали все

присутствующие.

– Не кипятись, – мягко попросила ее подкравшаяся Оли.

– Но это так! – нисколько не обидевшись на королеву, заявила та, и как ни в

чем не бывало, вернулась к рисунку.

Я тихо хмыкнула. Оказалось даже в столь устоявшемся обществе есть

идейные бунтари... Дальше мысль не пошла, желание уйти обострилось еще

благодаря озлобленным взглядам, устремленным мне в спину. В общем, затея не

удалась. Кинув Оли прощальный взгляд, я направилась к выходу. Когда

желанная цель была близка, сидящая за столом женщина схватила меня за руку.

Скривившись, подумала, что этот день никогда не закончится.

– Ты что здесь забыла? – ее лицо презрительно исказилось, испортив весьма

привлекательную внешность.

– Уже ухожу. – Без эмоций ответила я, попытавшись вернуть себе любимую

конечность, но она держала слишком крепко. – Что еще? – раздражение щедро

плеснулось в слова.

Оторопев от моего тона, она стиснула пальцы на моем запястье, так что

остренькие ноготки больно врезались в кожу.

– Да как ты смеешь?!

– Простите, – тихо сказала я, надеясь, что так она остынет и отпустит меня, -

мне стоит быть сдержанней.

Но ее это только раззадорило.

– А еще посмела надеть королевский цвет, – шипела она.

Я оглянулась назад. На нас смотрели, смотрели с интересом, замерев в

ожидании скандала, которым уже ощутимо веяло от несдержанной незнакомой

женщины. Только я не хотела быть облитой ушатом грязи, которую вовсе не

заслужила.

– Как вы меня все достали, – пробурчала я себе под нос и из последних сил

представила милый балкончик в покоях Каруна.

Холодный ветер взметнул волосы, погладил горящее запястье и умчался

обратно в поле. Я поежилась и бегом влетела внутрь, распахнула дверь в

спальню и так и застыла на пороге. Все гневные мысли мигом улетучились, а

голову заполнила нежная патока эстетического наслаждения. Карун спал

беспокойно, широко раскинувшись на простынях, рассыпавшиеся длинные

волосы оплели плечи точно ленты. Я тихо вздохнула. Карун пошевелился и

негромко сказал.

– Не стой на пороге, – сонно, хрипло, так что заныл низ живота.

– Я тебя разбудила...

– Немного, – он приподнялся на локтях, простынь сползла вниз, открывая

торс.

Чтобы отвлечься, я прошла внутрь, на ходу расстегивая застежки, те до

которых могла дотянуться, а этого явно не хватало, чтобы свободно выбраться

из платья.

– Садись, я помогу, – улыбаясь, произнес он.

Только что мне казалось, что ни сил, ни эмоций не осталось вовсе, но его

мягкая, чарующая улыбка пробудила во мне невероятные потоки нежности.

Покорно опустившись на постель, позволила заботливым рукам расстегнуть, а

затем раздеть и увлечь себя в теплые объятия любимого мужчины. Он ничего не

спрашивал, не проявлял нетерпения в желании овладеть, он просто нежно

гладил меня. Живот, бедра, грудь, шею пальцы скользили медленно,

неторопливо, словно желая выпустить напряжение, что накопилось за день.

Нехотя пошевелившись, я беспомощно уткнулась ему в грудь и тихо-тихо

прошептала:

– Давай сбежим?

– Тебе здесь не нравится, – Карун уже не спрашивал – он утверждал.

– Напротив, Курам красив, загадочен и очень близок мне по своему духу. Я

хотела бы посмотреть на море, побывать на островах и увидеть какое здесь лето.

Поваляться на пляже, искупаться...да много чего, – голос стал мечтательным.

– И все же ты хочешь уехать.

– Они не примут меня, – я сладко потянулась в его объятиях и перевернулась

на другой бок, – а вот когда пройдет время... оно им нужно чтобы свыкнуться.

Мы вернемся, обязательно.

Веки стали тяжелыми, я зевнула, чувствуя, как прохладные губы легко

коснулись шеи, плеч, защекотали мочку уха, отчего по коже забегали приятные

мурашки.

– Спи, моя королева, – прошептал он, когда сон уже обнял мое измученное

тело своими туманными лапками.

Не мои долги.

Петр Заломов нес красное знамя, по поводу чего все время вспоминал мать.

Из школьного сочинения.

Утро хмурыми серыми тучами заполонило небо до самого края, и они

готовились вот-вот разразиться противным холодным дождем. Но сейчас мне

было тепло, уютно, рядом спал умиротворенный и расслабленный мужчина.

Единственное что настораживало – раннее пробуждение, ведь я всегда

предпочитала поспать подольше.

Чтобы не разбудить своей возней Каруна, я осторожно высвободилась из его

рук и соскользнула с кровати. По пути в ванную заглянула в гардеробную, где

выудила теплое длинное платье, белье и плащ с капюшоном. Войдя в ванную,

отметила отсутствие окровавленной одежды. Видимо прислуга во дворце все-

таки была, но шифровалась похлеще спецслужб.

Умывшись и приведя в порядок волосы, я натянула платье, успела надеть один

чулок, прежде чем в ванную заглянул встревоженный Карун.

– Ты чего так рано вскочила? – спросил он сонным голосом, но взгляд

остановился на ноге, которую я поставила на ванну, чтобы как следует натянуть

чулок.

– Не спится, – легкое пожатие плеч.

– Иди ко мне.

Я счастливо рассмеялась, ныряя в раскрытые объятия. Не застегнутое платье

полетело на пол, единственный оставшийся на мне чулок, при каждом взгляде

брошенным на мои ноги вызывал дружный дикий хохот, благодаря чему мы

постоянно отвлекались. А потом утомленные, но довольные таким началом дня

одевались совместными усилиями. Карун, довольно легко посвятил меня в свои

планы, напомнив что, вечером будет бал. На что я ненавязчиво намекнула, что

тоже не прочь погулять. Чем подняла бурю возмущений, но совсем не ту что

ожидала услышать.

– Ты вовсе не обязана отчитываться передо мной! Я доверяю, а значит

совершенно не хочу думать о плохом.

И я смотрела на него как блаженная, понимая какой золотой мужик мне

достался. Не запрещает, значит, разрешает, а если разрешения спрашивать не

нужно, то делать это уже неинтересно. Запретный плод сладок, а если перед

тобой все плоды мира в ассортименте, перестаешь воспринимать их как

запретное.

Карун, как сказал, удалился в лабораторию, прежде побеспокоившись о моем

завтраке. Точнее, попытался познакомить меня с королевской столовой.

Пришлось расколоться и о своих планах.

– Навещу одну замечательную пекарню, – не стесняясь, заявила я, вызвав на

лице моего мужчины странную ухмылку, – и это вовсе не то, что ты думаешь!

До ваших дам мне еще ой как далеко.

– И ничего я не думаю, – сказал он, а уходя, напоследок шутливо погрозил

пальцем.

Встреченные мною в ранний час норды вежливо кланялись, желая хорошего

дня, я в свою очередь отвечала тем же, ясно понимая, что от их женщин такого

отношения не получу никогда. Выйти из замка после вчерашнего происшествия

оказалось много проще, дорогу все-таки запомнила.

Дождик на улице начал накрапывал, грозясь со временем, перерасти в

мерзкую морось. Мокрая трава быстро намочила подол платья, но гулять на

свежем, пахнущем озоном воздухе, было все равно приятно. До пекарни я

добралась быстро, но помимо недальнего расстояния подстегнуло желание

оказаться в ароматном тепле.

На сей раз дверь была закрыта, что неудивительно – непогода. Неловко

помявшись на пороге, я уже раздумала заходить, чувствуя себя совершенно по-

дурацки. Но и тут случай решил за меня. Входная дверь распахнулась, и в

образовавшийся проем просунулся донельзя недовольный пекарь.

– Арель, я... – куда-то подевались все слова и умные мысли.

Норд поморщился.

– Не стой на пороге, проходи внутрь, – он посторонился, пропуская меня в

помещение, где как я и грезила, было тепло и потрясающе пахло сдобой.

– Завтракала? – строго спросил Арель, чувствуя, как под его испытующим

взглядом смущаюсь и краснею.

– Нет.

– Тебе не нравится дворцовая кухня или дело в чем-то другом? – спросил он, а

я всерьез задумалась.

– Нет, готовят там вкусно. Но мне там неуютно, а ваши женщины это вообще

шедевр поклонения. Воистину не сотвори себе кумира, – возмущенно заявила я,

а под конец испуганно остановилась и сникла под укоряющим взглядом Ареля.

– Ты по-своему права, – в его глазах плескалась мука, тогда как внешне он

казался, спокоен, – но наше наследие тяготит, а мы не вправе винить их за то,

как они пытаются справиться с ним.

– Ясно.

Он поставил передо мной блюдо с какими-то поджаристыми загогульками и

кружку с чаем, в которой плавала одинокая синяя слива. От взгляда на нее в

меня на глаза навернулись слезы. Таким чаем меня любила баловать Тора. Мы

выносили сладости и чай в беседку, где за неторопливой беседой проводили

тихий вечер.

– У вас отличный вкус, – грустно сказала я, вдыхая тонкий аромат.

– А я вот еще не пробовал, – он тоже вертел в руках чашку.

– Это императорская слива. У вас друзья в Даркасе? – кончики пальцев

закололо от неожиданно нахлынувшего волнения.

– Давно, лет двадцать назад я познакомился с человеческой девушкой... – его

лицо затуманилось воспоминаниями, – а она до сих пор помнит.

– Вы любите ее? – вырвалось у меня.

– Люблю, но она не хочет быть со мною, будто что ее держит там. Тора

вообще поразительная женщина.

Сердце радостно екнуло. Вот оно предчувствие! Сбылось и оправдалось. От

счастья хотелось плакать и смеяться. Я счастливо улыбнулась Арелю, понимая,

что уже не за что не смогу сдержать себя от желания повидаться с подругой. Но

еще больше мне хотелось сделать ее счастливой.

– Арель, вы будете долго смеяться, но я имела счастье быть спасенной этой

невероятной женщиной! – я подскочила со стула, чуть не подавившись кусочком

хлеба.

– Тогда вы понимаете меня, – похоже, моей радости он не разделял, а вот меня

уже раздирало желание смотаться в Даркас.

– Арель, я хочу вам предложить сделку! – вид у мужчины стал самый

несчастный, и я поспешно выложила перед ним все свою козыри. – У меня есть

некоторые способности, если хотите можно назвать их магическими, так вот с

их помощью мы можем мгновенно перенестись в Даркас.

– А что там со сделкой? – напомнил он.

– Пустяк. За это я буду без зазрения совести приходить к вам в гости. Ну как,

идет?

– Где подписать? – облегченно рассмеялся он, но так до сих пор и не поверил в

правдивость моих слов.

– Так что, вы готовы? – я встала, сняла со спинки стула свой плащ.

Он колебался, но все же, кивнул мне. Встал, снял фартук и косынку.

– Одну минуту, – и вышел из помещения пекарни.

Я опустилась на стул, потому что ноги подгибались от ожидания новой

авантюры, которая с учетом моей везучести может закончить чем угодно. Одно

я знаю точно, у Торы надолго задерживаться не стоит, все же Арель мужчина,

на которого сложно просто смотреть. А мне бы хотелось хоть краем глаза

посмотреть на мою девочку, увидеть Мао и Нима... Я посильнее дернула себя за

прядь, пытаясь удержаться от дальнейших мыслей, и мне это почти удалось.

Вовремя вернулся Арель. Переодетый, довольный – совсем как жених.

Поднявшись ему на встречу, я неуверенно протянула руку.

– Вам нужно взять меня за руку. – Я почувствовала, как мои пальцы сжимает

сильная ладонь. – Ну, поехали.

Самым сложным оказалось вспомнить в какое место лучше переноситься,

чтобы случайно не отбить себе все ценное. Я вновь крепко зажмурилась и

пожелала. Легкий морозец и знакомое журчание ручейка возле беседки в саду

Торы. Открыла глаза, с удовольствием полюбовалась на ошарашенного норда и

отпустила его руку. Но тот вместо того чтобы спрашивать о своей любимой,

угрюмо и растеряно уставился на меня.

– Кто ты? – выдохнул он.

– Чтоб я сама знала! – я пожала плечами и устремилась по каменной дорожке

к дому.

Очень хотелось застать Тору дома, а не мозолить глаза подозрительным

горожанам. Нам несказанно повезло, женщина находилась дома, точнее, в своей

мастерской и что-то очень увлеченно рисовала. Она не услышала, как мы вошли

внутрь, даже деликатный кашель Ареля не вернул ее к действительности.

– Тора! – окликнула я ее.

Женщина вздрогнула, кисточка выпала из рук, соскользнула по гладкому

шелку и застучала по деревянному полу. Она резко обернулась. По ее виду

стало ясно, меня она давно похоронила. Еще секунда немого недоумения

понадобилась женщине, чтобы осознать, кто стоит позади меня. Женщина

радостно взвизгнула и повисла у меня на шее.

– Рада тебя видеть, – шепнула я ей на ухо, – но кое-кто тоже хочет обнять не

меньше моего.

Тора задорно фыркнула, еще крепче сжимая на плечах руки.

– Если ждал так долго, то может подождать еще! – неубедительно солгала она.

– Давай-давай, а то я на минутку заглянула, и хотела сделать кучу дел.

Кажется, мое заявление Тору впечатлило. Она отодвинулась, окидывая меня

внимательным взглядом.

– Когда тебя на руках унес охранник принцессы, я была почти уверена, что

тебя уже нет в живых. И теперь ты появляешься в компании этого прохвоста,

седая как лунь и теперь говоришь, что забежала на минутку?! – Тора была в

бешенстве.

– Тора, я же пошутила, – широко улыбаясь, заявила я, косясь на замершего

норда. – Арель, спасай меня!

– Ладно, но имей в виду, сейчас я тебя не отпущу!

А потом я поняла, что немного лишняя. Тихо выскользнув из мастерской,

вышла на улицу. Деревья здесь, не успев сбросить пыльно-зеленую,

выгоревшую листву, стояли покрытые снегом. Смотрелось сказочно красиво и

так странно, будто зима внезапно загнала лето в угол, отпихнув локтем золотую

осень. И в этом я ее поддерживала, потому что такую красоту может создать

только безумный гений вроде нее.

За спиной тихо скрипнула дверь, и на крыльцо вышла Тора, на ее губах играла

загадочная улыбка.

– Я рада за вас, – откровенно призналась я, потирая замерзшие пальцы.

Она качнула головой.

– Лиля, ты не перестаешь меня удивлять, – Тора спрятала руки в широких

рукавах и пожала плечами, – я слышала про то, что ты отдала свою силу другой

девушке, только нового Феникса до сих пор никто не видел.

Я болезненно поморщилась и закусила губу. Вот значит как, подали появление

другой "меня". Наверное, у них не было других вариантов.

– Он существует, – покачав головой, ответила я.

На крыльцо вышел довольный Арель и позвал нас внутрь. В гостиной как

обычно был беспорядок. На резной ширме висело несколько законченный

платьев, рядом на пуфике лежало нечто странное, и как минимум нехарактерное

для даркасской школы росписи. Я даже подошла поближе и аккуратно

приподняла ткань. Надо же платье, только крой несколько отличающийся от

традиционного, да цвет, будто по полотну растянули летнее закатное небо. Еще

цветущий оранжевый закат, оставляющий блеклые блики на нежном вечернем

небе и дальше плавно переходящий в глубокий синий бархат. Тонкий, почти

невесомый шелк, создавал ощущение прохлады на коже.

Тора увидев, что я не могу оторваться от находки, довольно улыбнулась.

– Это эксперимент. Только он не получил признания у знати Даркаса, наши

дамы слишком консервативны. Хотя о твоих работах до сих пор ходят слухи, а

мой магазин осаждают богатые клиентки. – Кажется, Тора искренне гордилась

своей ученицей.

– Ты могла продолжить работать в том же стиле, или придумать нечто еще

более особенное, – я плотоядно покосилась на платье, которое так и не

выпустила из рук.

– А я придумала, – фыркнула она.

Тора накрыла на стол, и мы сели пить чай. Арель и Тора о чем-то тихо

переговаривались, а я все не могла отделаться от предчувствия какой-то

подставы. Не здесь и не сейчас – это я знала точно, но в воздухе определенно

ощущались недобрые вибрации. И сидя вот так в домашнем уюте и покое,

оказалось особенно мучительно. Я с тоской посмотрела на беседующую пару, а

подруга успела перехватить мой взгляд.

– Что-то случилось?

– Да. Нет... еще нет. Мне пора, – я почувствовала, как норд напрягся. – Нет

Арель, только мне. Ты можешь остаться, мне нужно отлучиться на некоторое

время, а потом я вернусь.

Поплотней завернувшись в плащ, и надвинув капюшон до самых глаз,

покинула гостеприимный дом. На улице было людно, суетно, сказывалась

близость рынка. Дорога же до дворца, она сама всплыла в памяти. И пройдя весь

путь до самых ворот, вдруг спохватилась.

Что же я делаю! Мне бы калиточку в стене, а не парадный въезд, – пришлось

торопливо разворачиваться и топать вдоль кованого забора, туда, где начинался

дворцовый парк. Конечно, никакого черного входа там не предусматривалось,

зато можно попробовать перенестись за забор, выбрав удобное место. Что

говорить, места былой славы тянули меня сильнее любого магнита, заставляя

забыть об осторожности и последствиях.

Убедившись, что кроме меня никто не любуется творением кузнеца, я

зажмурилась. Впрочем, тут же распахнув глаза и оглядевшись. Здесь также как

и в саду у Торы, деревья стояли запорошенные снегом, который вкупе с

листьями казался зеленым зефиром. Дорожки, резко выделяющиеся на фоне

общей белизны, были заботливо расчищены и посыпаны песком. Моя же

дорожка вела прямиком к памятному камню, где решили мою судьбу.

Наверно, стоило таиться, но сидя на ненормально теплом камне и играя с

вдруг ставшими послушными металлическими пластинами, как в пятнашки, я

осознала, что это глупо. В любой момент я смогу оказаться так далеко, как

только пожелаю. Рисунок все время причудливо менялся, но разобрать что-то

конкретное мне так и не удалось. Темная махина дворца совершенно не

радовала, слишком много неприятного оказалось связано с его стенами. Другое

дело храм, что находился у меня за спиной.

Мне было весьма весело, когда я словно любопытная кошка проскользнула в

приоткрытую дверь храма. Здесь было светло, пахло чем-то очень родным,

отчего я разволновалась и перестала таиться у входа. Свет внутрь проникал

отовсюду: из резной крыши потолка, сквозных арок на противоположной стене

и даже сам камень, будто нежно мерцал изнутри. Никаких статуй, росписей,

лишь гладкая каменная плита посередине на высоком постаменте, на которой

стояла плоская чаша с курящимися в ней травами.

– Вот значит, где ты устраиваешь сеансы прогнозов погоды и подбиваешь

людей на всякие деяния, – пробормотала я себе под нос, а шикарная акустика

зала разнесла мои слова до самых дальних уголков храма.

Подойдя к плите, я осторожно положила на нее ладони, почувствовав тепло и

легкую пульсацию внутри камня, словно там внутри бил маленький родничок. В

теле сразу появилась неповторимая легкость, из мыслей ушли последние страхи

и сомнения, что для меня было чревато. Это место напитало меня свежей силой,

как если бы рядом оказался Демь-Яр.

Выдернули меня из легкого транса возмущенные вопли.

– Кто ты такая! Как смеешь дотрагиваться до святыни! – неприятный, но до

отвращения знакомый голосок.

Резко обернувшись, я облокотилась на ребро плиты.

– Смею-смею, – заявила я, с неудовольствием обозревая красного от

возмущения жреца, – и не стоит шипеть проклятья, все же мы в святом месте. А

он, – я подняла указательный палец вверх, – бывает очень обидчив.

Теперь с лица жреца все краски вовсе смыло, оставив его бледным. И только

тут я поняла, что не мои слова повергли его в шок, а я сама. Он совершенно

точно узнал меня, опального Феникса и несостоявшуюся невесту.

– Я вижу, вы узнали меня. – Весело отозвалась я. – И как? Совесть не мучает,

по ночам хорошо спите? Ну, так я за вас рада, любезный, – совсем уж нагло

выпалила я и удивилась силе собственной злости.

– Откуда... – и замолк, словно звук выключили.

– Ала-Яра, нехорошо так со слугами, – его голос прошелся по коже не хуже

наждачной бумаги, хлестнув где-то ниже спины, заставляя отскочить от плиты

резвой козочкой.

Оглянувшись, я судорожно выдохнула. Но вместо привычного

ухмыляющегося лица в обрамлении огненных волос, увидела лишь серебристую

дымку, исходящую от самой плиты. Первый и второй испуг прошел, вернув

прежнее расслабленно-веселое настроение.

– Так было за что, – фыркнула я, пряча руки за спиной.

– Хато, девочка мая ученица. И впредь веди себя почтительней, – Демь-Яр,

словно бы нарочно не уточнил – вести себя почтенней со мной, или в стенах

храма, припоминая ему недавнюю ругань.

Жрец отмер, придя в себя от неожиданного снизошедшего покровителя, и как

подкошенный рухнул на колени. Он с блаженной улыбкой что-то бормотал и

через слово бился лбом об каменный пол, но за трансом поклонения не замечал,

ни боли, ни смехотворности своего положения.

– Зачем ты сюда притащилась, – меж делом меланхолично спросил Демь-Яр.

– В гости, к подруге, – покладисто доложила я.

– А заодно решила сводницей подработать, – укорило меня вредное божество.

– Да-да, и за булочки продалась, – зло поддакнула я.

Мерцание дымки сложилось в плутоватую улыбку.

– Не злись, и не думай, что я за тобой слежу.

Мое многозначительное "пф-ф" было проигнорировано с элегантностью, на

которую в подобных ситуациях способны только мужчины.

– Я здесь по делу, – уже серьезно добавил он и внезапно умолк.

Переведя взгляд с дымки на жреца, я замерла. В дверях стоял Мейджин. Тут

же сработал инстинкт самосохранения, я зажмурилась, готовая открыть глаза, но

смотреть уже на сад Торы. И ничего не произошло. Паника отступила, оголив

раздражение.

"Демь-Яр-р-р" – мысленно прорычала я.

– Ты мне нужна здесь, раз уж сама имела глупость прийти, – кажется, меня

только что отчитали как нашкодившего ребенка.

В общем, у нас тут немая сцена на троих получилась. Глупее положения, чем

мое не придумаешь, а подходящие слова все никак не находятся. Видимо это и

есть наказание за мою глупость. Но надо сказать жестокое.

Непроизвольно ссутулившись, я послала императору тяжелый взгляд из-под

нахмуренных бровей и растеряла весь свой боевой пыл, заметив невысказанную

боль, что плескалась в зеленых глазах. Демь-Яр, будто почувствовав, что сейчас

произойдет непоправимое, вмешался.

– Я хотел видеть тебя Император-Дракон. Подойди, – голос гулким эхом

обнял за плечи.

– Иди, – тихое, нежное только для меня.

Все-таки пошла. Против своей воли, ноги зажили своей жизнью,

самостоятельно выбирая дорогу, они вынесли меня из храма, к камню. Я

неловко ткнулась животом в его острый край и чуть не упала, когда сила Демь-

Яра оставила мои конечности в покое.

"Гад!" – возмущенно подумала я, с ногами забираясь на теплый камень.

– Не сердись, милая, так будет лучше для всех, – напоследок ответил он.

Я раздраженно передернула плечами и нахохлилась, обиженная на весь мир.

Клетка.

Если тебе когда-нибудь захочется найти человека, который сможет

преодолеть любую, самую невероятную беду и сделать тебя счастливым,

когда этого не может больше никто – просто посмотри в зеркало и скажи:

«Привет!»

Ричард Бах.

Разговор затягивался, я нервничала, раздражаясь, убеждая себя, что жду

недостаточно долго. Но вот внутренние часы говорили о противном. Ноги от

неподвижного сидения в позе лотоса затекли, поясница превратилась в кусок

камня. Когда же мимо меня проплыл жрец, я возмутилась его равнодушно-

отсутствующим видом.

– Эй, любезный...как там тебя! Хато! – вовремя вспомнила я, пытаясь

привлечь его внимание.

Жрец замер на месте, недоуменно посмотрел сквозь меня и будто очнулся. Зря

я его потревожила, уж лучше б шел куда шел. Лицо мужчины быстро приобрело

насыщенный бордовый цвет, глаза налились кровью. Все же предупреждения

Демь-Яра он принял не на мой счет. Ну что ж...

Приняв самый дурашливый вид, развалилась на каменной глыбе, насколько

это возможно сделать в длинном платье.

– Император еще не освободился? – и я потыкала пальцев в сторону храма.

Жрец, уже готовился лопнуть от собственной ярости, но неожиданно

передумал. По его лицу растеклась такая гаденькая ухмылочка, что я едва не

сверзилась со своего насеста. Никак задумал чего.

– А он уже ушел! – с пафосом ответил этот плут и посеменил в сторону

дворца.

Ну, нет! – мысленно возопила я.

Легко слетев с камня, я догнала жреца и простроилась к его быстрому

мелкому шагу. Демонстративное игнорирование продлилось ровно до мощной

входной двери. Перегородив собой вход, выжидательно уставилась на жреца,

для пущего вида сложив руки на груди. Думаю, вышло то, что надо.

– Деловое предложение, – хрипло объявила я, почувствовав себя при этом

отъявленной бандиткой с большой дороги.

Отлично, – я мысленно потерла руки, наблюдая пробуждающийся в жреце

интерес.

– Я больше не нарушаю покой этого замечательного города. Оставляю его под

вашу единоличную ответственность. А вы за это даете мне возможность увидеть

принцессу и Феникса. Тайно естественно, – торопливо и чуточку напряженно

закончила я. Чувствуя себя немногим лучше, чем кипящий негодованием

мужчина. Но видимо свой собственный покой значил для него много больше и

поэтому он согласил.

– Хорошо. Я проведу вас по тайному ходу, но после... – его глазки буравчики

сделались до комичного злыми.

– У меня нет причин не держать свое слово. Поверьте, я вам тоже не рада, -

подчеркнуто холодно, настолько, что сама удивилась прорезавшейся неприязни.

На этом обмен любезностями закончился. Мы вошли во дворец, пересекли

внутренний двор и вошли в темный коридор. Жрец невозмутимо прошествовал

к глухой стене, похлопал по гладкой поверхности, толкнул носком сапога

какую-то панельку. И, вуаля! Открылся узкий проем. Но мужчина не торопился

входить в чернеющий провал. Он засеменил к противоположной стене и вынул

из крепления факел.

Оказавшись внутри тесного, пахнущего плесенью лаза по-другому и не

назовешь, я почувствовала себя как в ловушке. Плеск невидимых капель об

каменный пол, треск коптящего факела, неясный свет, мечущийся по черным

стенам и ничуть не успокаивающее присутствие жреца. Я бы с удовольствием

плюнула на собственную затею, но как-то несерьезно после таких заявлений.

Пришлось терпеть, пряча страх все в той же неспокойной темноте.

Идти пришлось долго, а ход несколько раз менял направление, ветвился и

путал мой внутренний компас. Судя по всему, ход был сделан во время

строительства и использовался крайне редко, ввиду своей запутанности и

мрачности, хотя моего провожатого этот факт нисколько не волновал. Мужчина

уверенно выбирал направление и двигался, не сбиваясь с шага, как если бы шел

здесь впервые. У меня даже закралось подозрение, что злобный старикашка

водит меня кругами, мстя за все мои подколки. Но вот он замедлил шаг, а

потом, сделав шаг в сторону, исчез. Испытав несколько неприятных мгновений