Текст книги "Феникс императора (СИ)"

Автор книги: Агрипина Тумбочкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

сожаления.

Приходит, уходит без единой на то причины, или она все-таки есть? Тогда

какая? Если подумать мои чувства остались у половинки, тогда получается, она

была где-то рядом, отчего я почувствовала себя почти полноценным человеком.

Теория, конечно, не ахти какая, но очень похоже на правду.

Поплескав в лицо холодной воды, стараясь смыть следы недавних волнений, я

поплелась обратно в лабораторию. Зайдя в помещение, я первым делом подошла

к Каруну и изложила свою теорию, над которой алхимик глубоко задумался, по

крайней мере, он больше не замечал моего присутствия, вновь уткнулся в

чтение книги. Впрочем, я не стала трепать ему нервы, а принялась за еду.

Наевшись, я с сожалением отодвинулась от стола, понимая, что больше не могу

съесть даже кусочек.

Тишина прерывалась лишь шелестом страниц, и я невольно заскучала.

Алхимик же не торопился развеять мою скуку разговорами о погоде. Поэтому я

решила заглянуть ему через плечо, подглядев, что же он так увлеченно изучает,

но не успела. Карун шумно захлопнул книгу и злобным взглядом вперился в

меня. Я неосознанно отстранилась. Скорее всего, причина его злости была не во

мне, а в чем-то другом.

– С тобой я скоро стану параноиком, – сердито буркнула я.

– Ты знаешь, что это за книга? – спросил он, потрясая в воздухе той самой

книжкой, которой я не так давно воспользовалась как метательным снарядом.

– Н-нет.

Алхимик обреченно закатил глаза, видимо спрашивая потолок, за что ему

досталась на редкость тупая попутчица.

– Это книга, написанная первой из Фениксов.

– И что? Мало ли чем баловались мои предшественницы, – совершенно не

задумываясь, на что он намекает, ответила я.

– О Мир, за что мне это! – всплеснул руками алхимик, – эта книга бесценный

кладезь знаний, причем самых разных. Первый феникс имел большую

поддержку напрямую от Мира, отсюда и большое количество тайн. Самое

интересное, что это книжка уже побывала в руках одного небезызвестного

дракона.

И тут до меня дошло.

– Мирезэ?

Карун кивнул.

– Так вот про какую книгу говорил Ним, – пробормотала я, – так ты с помощью

ее собираешься произвести обмен?

– Вообще-то да, но ее нельзя оставлять в руках такого существа как Мирезэ

Дахуна.

– Дилемма, – хмыкнула я.

– Угу, – хмуро подтвердил алхимик, опускаясь на стул.

А мне почему-то стукнуло в голову, что именно Карун может сделать так,

чтобы книга, побывав в руках дракона через какое-то время, самоуничтожилась,

чем поспешила поделиться с ним.

– Послушай, ну ты же ученый! Придумай что-нибудь, пускай она сгорит,

истлеет, сгниет, рассыплется в прах. Да что угодно!

Карун посмотрел на меня, как на слабоумную.

– Ты думаешь, я не думал о такой возможности? – он хмуро уставился на

книгу, – мне еще не удалось причинить ей никакого вреда с помощью реактивов,

а ты говоришь...

После его слов мое энтузиазм поугас, по вот идею я не оставила.

– Ну можно же сделать хоть что-то?!

– Можно, но только если феникс каким-то чудом встанет на нашу сторону, – и

он отнюдь не шутил.

Теперь уже настала моя очередь задуматься. И все мысли сводились к встрече

с половинкой. Я отдала ей все лучшее, не может же она быть неблагодарной

скотиной, с другой стороны Мирезэ... Руки сами собой сжались в кулаки, а все

существо казалось, задохнулось от вспыхнувшей ярости. Но на плечи легли

теплые ладони Каруна, заставляя эмоции схлынуть, отступив за четкий край

холодного безразличия. Ощущение было такое, будто меня отбросили на тот

момент, когда я только осознала свою бесчувственность.

– Зачем? – простонала я, роняя голову в раскрытые ладони.

– Так будет легче, – спокойно отозвался алхимик.

Он осторожно взял меня за запястье и потянул.

– Пойдем, – позвал он.

Я послушно поднялась и последовала за ним. Мы вернулись в комнату, где я

тут же подхватив сумку, скрылась за ширмой. Не стоит искушать судьбу, здраво

решила я. В сумке нашлись брюки и теплый свитер, который я натянула поверх

белья. Одевшись, осторожно выглянула из-за ширмы, но Каруна уже и след

простыл.

Зря он, конечно, это сделал, потому что сидеть в четырех стенах я не

собиралась. Хотелось выйти на улицу и как следует проветрить мозги, пока они

окончательно не отказались работать. Я подобрала лежащую на кровати куртку,

и вышла из комнаты. Стесняться было некого, да и не за чем, я совершенно

свободно разгуливала по коридорам, пока не вышла на то место, где первый раз

увидела Оли со свитой. Свежий и чуточку морозный воздух обжег лицо и

облачком пара вырвался изо рта. Сунув руки в карманы, я пошла к

виднеющемуся чуть вдалеке подвесному мосту.

Туман был уже не таким густым и непроницаемым, как вчера, видимо вихрь

действительно постоянно движется. Но, дойдя до пропасти, я заметила плотные

клубы тумана, который опустился на самое дно, поглотив даже звуки бурной

речки внизу. На мост я ступила со всей возможной предосторожностью, и хотя

страха не было, всегда оставался почти суеверный ужас городского жителя, для

которого опорой служили более надежные материалы.

Доски легко пружинили под ногами, ветер трепал волосы, норовя бросить их в

лицо, губы моментально обветрились и сразу стали похожи на сухую бумагу.

Если бы меня сейчас кто-нибудь спросил, какого черта я поперлась в лес,

которой начинался сразу за пропастью, мне бы пришлось неопределенно

развести руками. Мол, чего не знаю, того не ведаю.

Зато на опушке нашлось очень удобное поваленное дерево, на которое я

забралась, сев спиной к лесу и наконец-то смогла рассмотреть школу алхимии,

которая до сих пор пряталась за плотной занавесью тумана. Два основных

корпуса, чуть возвышающаяся над ними башенка, огромный двор перед

зданиями, чуть сбоку виднелись хозяйственные постройки.

Странно, что я до сих пор столкнулась только с несколькими младшими

ребятами, неужели школа не пользуется популярностью? Надо будет Каруна

поспрашивать, а еще про Курам-Илор. Интересно же, как живут норды. Своими

глазами увидеть, как работает система матриархата, понять каково это когда

мужчина относится к женщине, как к чему-то особенному. Мечты, мечты...

Я оперлась руками на ствол дерева, и закинула голову вверх, рассматривая

медленно плывущие облака, лениво отметив, что солнышко так и не выглянуло.

Позади меня шумел лес. Но как-то подозрительно шумел, будто собирался

зарычать.

Да нет же, – пронеслось в голове, – там на самом деле кто-то рычит.

От такой мысли я чуть не свалилась с дерева, но вовремя ухватилась за

торчащий сучок. Тут же о себе напомнила порезанная рука, только сейчас было

малость не до нее. Спрыгнув на землю, я обернулась в сторону леса и...не

увидела ничего кроме самого леса.

– Что за?! – выругалась я, все еще слыша рычание.

Жаль только невидимый хищник не спешил появляться, а потом я увидела

серую усатую морду с прижатыми к голове аккуратными ушками.

"Что здесь делает рекстор? И почему он на меня рычит?"

– Кис-кис-кис, – позвала его я, как будто это был заблудившийся котенок.

А кто сказал, что мне страшно? Совсем даже нет, да и Вослав рассказывал о

миролюбивом характере Рексов, вот и проверим.

Обойдя поваленное дерево, я стала медленно приближаться к затаившемуся

зверю. Тот в свою очередь насторожил уши, и протяжно мяукнул, ну точь в

точь, как кот. По мере приближения мне все больше казалось что этого зверя я

видела. Неожиданная догадка мелькнула в голове...

– Дикий? – вновь позвала я, наблюдая как медленно меняется выражение

морды Рекса, как пропадает настороженность и страх в желтых глазах, и низкий

утробный рык переходит в басовитое мурчанье, – Дикий, – уже с толикой

нежности, на которую способен сейчас мой голос произнесла я, с

удовлетворением смотря, как он выбирается из кустов.

Я пошла ему на встречу, а, приблизившись, зарылась руками в густой, чуточку

влажный, пахнущий мускусом мех. Теплый шершавый язык щекотнул щеку и

ухо, холодный нос уткнулся в плечо. Зверь мелко дрожал, он был явно напуган,

но вот чем? Это так и осталось загадкой, а я немного постояв с Диким в

обнимку, пошла обратно в сторону школы, зверь послушно потопал за мной.

Придерживая Дикого за холку, мы прошли подвесной мост. Сквозь легкую

дымку тумана, который стал вновь подниматься из пропасти, показалось здание

школы. А на крыльце, точнее на широких ступенях ведущих к входу,

спрятанному за колоннами, в самой непринужденной позе сидел Карун,

которому, как мне показалось, для полноты образа раздолбая не хватало

травинки в зубах.

Алхимик заинтересованно, и несколько пренебрежительно поглядывал на

флегматично бредущего зверя, будто появление меня в компании рекстора – это

норма. Но вот не сходящая с его лица улыбка навевала далеко не радужные

подозрения.

– Что-то не так? – дипломатично спросила я.

– Да нет. Только ты когда в следующий раз соберешься добровольно

расстаться с жизнью, хоть записку напиши, – кажется, мои глаза сейчас могли

смело претендовать на легендарные пятаки.

– Не поняла?

Карун гаденько так захихикал, что мне захотелось придушить его, вот прямо

сейчас. Все внутри так отчаянно напряглось, что мне стоило огромных трудов

взять себя в руки. Стоп! И порычать тоже мне захотелось?

Я повернула голову в сторону Рекса, уже понимая, чьи эмоции я только что

усмирила. Вот после такого сюрприза мне впервые за время своих приключений

захотелось напиться. Хорошо так напиться, когда в голове туман похлеще того,

что плещется в пропасти.

А Карун тем временем что-то говорил.

– Что? – переспросила я.

– Говорю балда ты! Тебе тут не королевское лесничество, тут и съесть могут, -

послушно повторил он, отслеживая мое ошеломленное выражение лица.

– Там тоже не побрезгуют, – отрезала я, и подошла к алхимику с совершенно

сумасшедшим намереньем.

Присев рядом с ним, я с некоторым изумлением, пронаблюдала, как Дикий с

большим удовольствием улегся у моих ног, положив свою наглую морду мне на

колени. Алхимик насторожился, явно оставшись недовольным из-за вторжения

в свое личное пространство, но промолчал.

– Ну? Заинтриговала! Чего хочешь?

– У меня что? Все на лице написано? – чуточку обиженно спросила я.

– Послушай, королям вообще-то положено читать по лицам!

– А-аааа, – кисло протянула я, но любопытство победило желание ответить -

"Да, Ваше величество!" – Карун, вот что ты сейчас чувствуешь?

Он покосился на меня, наверняка уже мысленно прикидывая, куда бы меня

сплавить и я решила зайти с другой стороны.

– Нет, не говори, я сама тебе попробую сказать. Дай руку! – потребовала я.

– Вот это сейчас все к чему было? – недовольно заявил он.

– Ну, Карун! – и вместо того чтобы ждать его высочайшего дозволения, взяла

за запястье.

Сначала я не почувствовала ничего кроме тепла кожи, а потом... Это были

совсем не такие ощущения, как при нечаянном контакте с Диким, их бы я ни за

что на свете не приняла за свои.

Чуждые, но вместе с тем очень яркие, похожие на вспышки фотоаппарата. Вот:

раздражение, ярость, и отдаленное недоумение и где-то уж совсем на задворках

восприятия радость. Но все настолько ослепляющее, что я на секунду оглохла,

пальцы сами собой разжались, а наваждение тут же схлынуло.

– Лиля! – меня кто-то тряс за плечи, а я все никак не могла отойти от

совершенно сумасшедших ощущений.

– Бедлам, – пробормотала я, тряся головой.

– Ну хватит уже!

– Карун, перестань, не тряси меня больше, – и голос какой-то слабый, – плохо

мне.

– Что произошло?

– О! Почувствовала твое раздражение, ярость, не любишь ты меня! -

разглагольствовала я, ощущая под спиной приятную прохладу камня, – так,

терпишь. А все потому, что до сих пор мыслишь как король, а не как простой

учитель. У-уууууууу, чтоб я еще раз до вас нордов дотронулась, – от такой

мысли снова противно замутило, – поделом мне!

– Ты лежи-лежи, – как-то уж чересчур заботливо затараторил алхимик, но

желания открыть глаза все равно не возникло.

На лоб легла прохладная ладонь в сравнении, с которой собственная кожа

показалась кипятком.

– У меня жар, да? Что у тебя в голове за бедлам? Разве нормальный человек

может такое испытывать? – продолжала бурчать я.

– Ты можешь помолчать! – неожиданно резко вклинился в мой монолог

алхимик.

– Могу, – на секунду задумавшись, ответила я и замолчала, постепенно впадая

в легкий транс, в котором не было места ни мыслям, ни эмоциям, абсолютный

космос.

Надолго меня не хватило. Стало холодно, а в спину упирались какие-то мелкие

камушки. Я недовольно открыла глаза, отметив, что умирать уже не хочется, а

своеобразное похмелье отступило. Зато появилось желание прибить одного не

шибко умного алхимика, который взял, да и оставил меня валяться на ступенях,

а сам ушел куда-то, уведя с собой Дикого. Ну да ладно...

Встала, отряхнулась, заметив стайку ребятни, прячущихся за дальней

колонной. Поняв, что обнаружены, пацанята дружно зашумели, а у меня

появилось желание, гаркнуть привычное для каждого учителя: – "Класс, тихо!".

Сдержалась, решительным шагом устремившись в помещение школы. Найти бы

сейчас этого экспериментатора и допросить, как следует, на предмет

принципиальных отличий людей и Нордов. Уж больно неправильно все то, что я

увидела. Понятно, конечно, что не только во внешности отличие, как видов, то

чтоб так! Интересно... К тому же заняться все равно совершенно нечем.

Тут я затормозила, с опозданием подумав, что стоило расспросить тех

мальчишек, где может находиться их директор. Ну да ладно, – махнула рукой,

здраво рассудив, что если залезу, куда мне определенно нельзя, то его

величество явится сам. Часом позже я поняла что, либо таких мест нет, либо

Карун надеется на мою безвременную кончину, по дурости. А еще через

полчаса я осознала, что все-таки заблудилась.

Коридоры тут были на редкость однообразные, серые, безликие, без

обозначений. Ходить кругами надоело, а именно это я делала последнее время,

поэтому просто села на пол и задумалась о своей невинно загубленной душе.

Впрочем, сама я так, пожалуй, не считала. Наверное, все, что на меня свалилась,

это некая расплата, за те года, что я прожила в созданной вокруг себя твердой

скорлупе, когда любая неприятность воспринималась...нет, просто не

воспринималась. Как там говорилось? За содеянное, да воздастся? Не, не

помню...

– А что вы тут делаете? – испуганно пропищал кто-то.

Я закрутила головой, но никого не увидела, даже огорчилась. Вот уже

галлюцинации начались, чудно!

– Как что? – удивленно ответила я, обращаясь к стене напротив, – пытаюсь

найти смысл жизни.

– Так вы не там ищите! – осчастливил мой личный глюк.

– Да-ааааа? А где же мне его искать? – я подозрительно покосилась на поворот

коридора, из-за которого доносился радостный голос.

– Так сейчас все в столовой, ужинают! – из-за поворота высунулась знакомая

мордашка.

– А ты кажется Тишь? – мальчишка закивал и появился полностью.

– Ага! Меня за вами учитель послал, – бесхитростно ответил он, но вот улыбка,

блуждающая по нехарактерному для этих мест веснушчатому лицу, говорила

совсем о другом.

Я поднялась с пола.

– Ну веди, – и мы пошли по тому самому кругу, который я прошла, наверное,

не меньше десятка раз. Только вот этой дверки я ни разу не приметила. А за ней-

то и скрывалась пресловутая столовая.

– У вас сейчас каникулы? – тихо спросила я своего проводника, обозревая

всего лишь десяток учеников самых разных возрастов.

– А как вы догадались? – и глаза у него зеленые, совсем не в тему подметила я.

– Так маловато вас для школы.

Тут и сам его нахальное величество выплыл с подносом в руках, а у меня вдруг

появилось желание врезать ему как следует, чтобы впредь не поступал так

подло. Жалко при таком скоплении народа, да еще и его учеников, мне как

бывшему учителю совесть не позволит устроить скандал с применением силы.

Тут Карун заметил скромно топчущуюся меня, поставил поднос на ближайший

стол и поманил меня пальцем.

Ха! – фыркнула я, складывая руки на груди, и послала ему очень

красноречивый взгляд. Подействовало, нет, клянусь, подействовало! Мужчина

вздохнул и направился ко мне. Подойдя, осторожно расцепил руки и взял за

руку, чуть выше локтя. Ну, как маленькую честное слово!

– Лиля, это уже ребячество какое-то! – выговаривал он, пока мы шли к столу, -

только оставил на минутку, а ты уже опять куда-то убежала. Подождать не

могла пока я твоего рекстора устраивал на ночлег?

– Ээээ... – растерянно ответила я, но тут же взяла себя в руки, – а обязательно

меня там было бросать?

Карун картинно закатил глаза, и, пожалуй, я с ним согласилась.

– Так ты меня искал?

– Искал, но это совершенно бесполезно, – Карун опустился на лавку, и я

последовала его примеру, с любопытством поглядывая на содержимое его

подноса.

– Почему? – между делом спросила я, протягивая руки к тарелке с чем-то

ужасно аппетитно пахнущим.

– А, – отмахнулся алхимик, – ты не ощущаешься в пространстве как живое

существо.

Отличная новость в свете нынешних событий.

– Прекрасно... – и принялась за еду.

Алхимик на мое мрачное замечание промолчал, также переключив внимание

на еду. Что же это получается... Своих эмоций не имею, но получила

возможность ощущать чужие, плюс чувствую когда, предположительно, Феникс

находится где-то поблизости. Теперь еще и нет меня как бы...

– Чего задумалась?

– Да так. Предаюсь унынию, – невесело ответила я.

– Почему?

А хороший вопрос.

– Как бы тебе лучше объяснить, – я закусила губу, но не от того, что

задумалась, просто слезы на глаза навернулись, – у меня ведь ни дома, ни семьи,

ни поддержки, одни сплошные обязанности. И ведь непонятно кому и чего

должна, и за что жизни лишусь. Обидно. Обычно ведь как в сказке? Найдешь то-

то, получишь за это полцарства и принцессу в придачу. Мне конечно ни то, ни

другое даром не нужно, только все равно погано!

Что ваше величество, нечего вам в ответ сказать? Ясное дело... А как бы им

всем хорошо было пришел феникс (читай козел отпущения) навел порядок,

исполнил пророчество, улучшил демографию, да что угодно! Так ему же

положено, он же Феникс!

– Ох! Знаешь, если выберусь из этой переделки, осяду где-нибудь в глуши,

буду детвору рисовать учить и чтоб никаких злодеев, мессий и прочей фигни!

Но Карун посмотрел на меня уж больно странно.

– Ты тоже не веришь, что у нас что-нибудь получится? Печально.

– Да нет, я о другом, – я бросила на него заинтересованный взгляд из-под

опущенных ресниц.

Почему-то интересоваться, о чем подумал алхимик, мне не захотелось. Мало

мне, что ли того, что знаю? Вот!

– Когда выходим? – поинтересовалась я, уводя разговор в другое русло.

– Завтра утром.

– Это хорошо, а то сидеть и ждать как-то жутко, – созналась я.

Карун снова промолчал, но говорила я сейчас, скорее, для себя. Вроде как

скажешь мысль вслух, и легче становится. Увы, не мой случай. Снова

нахлынула тоска, и мысли о чем-нибудь алкогольном вновь заполнили голову.

И конечно я толком не поела, аппетит пропал. После ужина Карун проводил

меня в спальню, попросив меня никуда не уходить. Мне и не хотелось. Не

раздеваясь, завалилась на постель, уткнувшись лицом в подушку. И такая на

меня навалилась тяжелая дрема, что я не удержалась, проваливаясь в сон.

Видимо во сне я плакала, потому что, проснувшись, ощутила влажную ткань

наволочки, глаза отекли, а щеки стянуло от соли. Голова раскалывалась,

хотелось пить. Такое ощущение, что я все-таки осуществила свои вчерашние

мечты о выпивке. В районе висков шевелящейся гадюкой свернулась боль. Я

сползла с кровати, с тоской посмотрела на окно, за которым бархатно

разливалась ночь. Прошлепав босыми ногами обратно к кровати, натянула

носки и сапоги, подхватила куртку, отправившись в ванную комнату, о

расположении которой постаралась запомнить.

Умывание хоть и несколько смыло с меня остатки ночных кошмаров, но не

избавило от головной боли. Идти обратно в спальню совершенно не было

желания. Подышать свежим воздухом вот что мне сейчас нужно.

Уже опустившись на ставшую почти родной ступеньку, я скорее поняла, чем

ощутила, что нахожусь далеко не в одиночестве.

– И вам доброй ночи, – обратилась я к темноте, тень у дальней колонны

недовольно дрогнула.

– Почему ты, не спишь? – прошелестел голос, отчего мне захотелось сделать

сразу несколько вещей явно противоречащих друг другу.

– А что Вы, Ваше императорское Величество, словно вор таитесь? – сердце в

груди испуганно стучало, громыхая наперегонки с болью в висках. – Или ваша

совесть, наконец, проснулась, поэтому вы решили навести визит ночью? Чего

времени даром пропадать?

Он вышел из тени, такой весь мужественный и желанный, что вновь захотелось

его убить, вот так бесхитростно взять и придушить. Я даже подскочить успела, а

теперь наблюдала, как он медленно вальяжно движется ко мне.

Налетевший порыв ветра качнул зажженный светильник, но до яркого язычка

огня так и не добрался. Переведя взгляд на застывшего в паре метров от меня

Мейждина, я недовольно хмыкнула.

– Меня заставил совет, – устало произнес он, опускаясь на ступени.

– Императора? Заставил? Знаешь, у меня это как-то не укладывается в голове, -

зло выплюнула я.

– Я тоже думал, что смогу все преодолеть, но у совета оказалась слишком

сильная поддержка в лице храмовников.

– Бессмысленный разговор, – тихо прошептала я, – мне все равно. Уходи.

– Я надеялся, ты поймешь.

– Я не поняла, – зло, отчаянно.

– Очень жаль!

Во мне поднялась злость. Да что он понимает?!

– Жаль?! Тебе жаль? Какого черта Джи? Ты выставил меня, не объяснив, в чем

причина. А ведь это вам нужен был Феникс! Там у меня был дом, друзья,

работа. Я никого ни о чем не просила! Что же я получила взамен? – я сжимала и

разжимала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, – быть может, я поняла найдись у

тебя хоть свободная минутка, которую Ваше Величество соизволил бы

потратить на объяснения.

Он не стал оправдываться, просто кивнул.

– Прощай, Джи, – я развернулась, чтобы уйти, но остановилась как вкопанная,

у входа прислонившись плечом к стене стоял Карун, – спокойной ночи, – это уже

алхимику, протискиваясь мимо него.

– Не торопись, – тихо, но настойчиво произнес он.

Я замерла в нерешительности, но все же вышла обратно. Злорадно потирая

руки, от предвкушения еще одного содержательного разговора.

– Не ожидал, – сказал Карун, обращаясь к хмурому Мейждину, – сам догадался,

где искать, или сестра подсказала?

Понеслось, – тоскливо подумала я, зябко передернув плечами.

– Это не сложно, учитывая то, что для изменения точки в пространстве нужна

эмоциональная привязка к какому-либо месту, – холодно отозвался Мейджин,

проигнорировав выпад алхимика.

– Верно, – алхимик задумчиво потер подбородок и выдал, – слушай, вали-ка ты

отсюда, – и так мило и вовсе не агрессивно он это сказал, что стало почти

обидно.

– Один вопрос, – спокойно, даже несколько отстраненно сказал Мейджин

сверкая на меня глазами.

– Да?

– Что ты будешь делать с синей кошкой? – Мейджин внимательно следил за

выражением лица Каруна.

Мои брови поползли вверх, что это еще за ребусы такие! Я тоже посмотрела на

алхимика. Он улыбался. Хорошо так улыбался, душевно, так что тоже хотелось

уподобиться чеширскому коту. А чего это он собственно?

– Ничего! – с достоинством ответствовал Карун, – ты слишком буквально

воспринимаешь знаки, оттого все твои беды.

– Тогда желаю удачи, – Мейджин сделал паузу, выразительно посмотрев на

меня, так что я почувствовала жжение внизу живота, – вам обоим! – и пропал.

Ни тебе красочных порталов, ни дыма, даже искр.

– Что это было?

– Чего по ночам одна шляешься? – тут же взвился алхимик, подхватывая меня

за руку.

– А знаешь как одиноко в большой холодной постели, – съязвила я, покорно

плетясь за целеустремленно шагающим мужчиной. Только после моих слов он

резко затормозил, сгреб меня на руки, и с залихватским "оп-па!" перекинул меня

как мешок с картошкой на плечо.

– Ну ты сама напросилась! – с издевкой в голосе сказал он.

– Ты, что задумал? Чертов норд! – шепотом завопила я, усиленно мотая

головой, а когда поняла, что меня несут в спальню, обиженно засопела.

– Исполняю ваше желание, моя леди! – с этими словами он бросил меня на

кровать.

Быстро разобравшись, где ноги и руки, я с ужасом посмотрела, как алхимик

расстегивает пряжку на ремне.

– С ума сошел?! – пискнула я, отползая к стенке.

– Отчего же, – философски заметил он, а в его глазах засверкала едва

сдерживаемая ярость, – я же просил... – процедил алхимик.

– Довела... – в раз осипшим голосом произнесла я, а на пол полетела темная

рубашка.

Ремень с шелестом сложился в руках у Каруна, недвусмысленно намекая на то

чем бы мы занялись в самое ближейшее время.

– Я тебя просил не выходить из комнаты? – громко спросил он, а его

серебристые брови сошлись на переносице.

Я кивнула, судорожно ища выход из сложившейся ситуации, только вот

мучившая после сна головная боль никак не давала сосредоточиться, усиливаясь

с каждой секундой.

– Так какого... ты поперлась на улицу?! – он сел на кровать и потянулся ко мне.

От испуга я даже забыла о словах оправдания, сжавшись в комочек. Руки у

него оказались неожиданно ледяными, будто гнев, душивший его, не разгонял

кровь, а напротив заставлял стыть. Резким движением он подтянул меня к себе,

встряхивая, словно нашкодившего котенка. На лицо упала густая челка, скрыв

плещущийся в глазах страх, но не избавив вовсе от разгневанного мужчины.

– Карун, – просипела я, – ну прости...

Если бы я раньше знала, что нужно только попросить прощения...

Он легко усадил меня рядом с собой, уперевшись локтями в колени и уронил

голову в раскрытые ладони. Длинная грива волос тут же хлынула вниз,

блестящим пологом скрывая выражение лица алхимика. А я не знала, что мне

нужно сказать, чтобы как-то сгладить сложившуюся ситуацию.

И, черт возьми! Я чувствовала себя виноватой.

– Ну, я же не знала, что он там будет...а у меня голова раскалывалась... дай

думаю, свежим воздухом подышу...

– Что? – недоуменно спросил Карун, поднимая голову.

Глаза у него были воспаленные, уставшие, будто он совсем не отдыхал.

– Голова говорю, болит, – растерянно подтвердила я, касаясь кончиками

пальцев виска.

Его широкая ладонь неожиданно накрыла мой лоб, а прикосновение заставило

гадюку боль слегка притихнуть.

– У тебя магическое истощение, – полувопросительно сказал он.

– Какое на хер истощение, во мне нет ни капли магии! – взорвалась я,

стряхивая его руку и вскакивая.

– Я не знаю, – сквозь зубы процедил Карун, хмуро глядя на меня исподлобья, -

но могу предположить, что Феникс сейчас слегка не в форме, – и задумчиво

продолжил, – а это наводит на определенные размышления...

Следующие полчаса пролетели перед глазами, время свернулось в тугую

петлю, размазалось на отдельные яркие кадры. Карун нещадно гонят меня по

всему корпусу, заставляя собирать какие-то вещи. Здесь одеяла, там котелок и

нож, а там у Тиша забери порошки, залезь на чердак, там должно быть еще одно

седло для Дикого. Под конец я так закружилась, что напрочь забыла о боли, и

если бы кто-нибудь в данный момент задал мне самый простой вопрос – то

смело мог получить по шее.

Уж не знаю, что переклинило в просветленном мозгу нашего великого и

ужасного, но отбывали мы ночью, в жуткой спешке. Несмотря на мои страстные

уверения в безумной любви к сумасшедшим скачкам (смотреть, конечно, дома

по телеку!), я, под страхом быть выпоротой, отказалась ехать самостоятельно.

Эта ночь, как оказалось потом, еще не раз будет мне сниться по ночам. Нет,

наверное, это было бы невероятным приключением, если б не ежеминутная

опасность в виде хлестких ветвей и постоянно шипящего на меня алхимика. А я

честно старалась не сильно сжимать руки на его талии и сдерживать

испуганный визиг. К счастью, к обоюдному счастью, вскоре мы выехали на

вполне сносную дорогу, да и светать начало. А уж когда очертания

окрестностей четко обрисовали робкие лучи солнца Карун торжественно ссадил

меня с его транспортного средства прямо посреди дороге и заявил:

– Если хочешь жить, учась ездить верхом сама! Хватит с меня твоих

вокальных экзерсисов! – и с этими словами отбыл куда-то в рассветную дымку.

– Почему мне по жизни попадаются одни засранцы? – прочувственно спросила

я у наматывающего вокруг меня круги Дикого, – бога ради не мельтеши!

Мне удалось поймать его за повод, чем я привлекла его внимание. Дикий что-

то курлыкнул и ткнулся в шею мокрым носом. Я не без суеверного трепета

посмотрела в его желтые глаза.

– Послушай, – "ох, как же глупо я выгляжу!" – давай жить дружно! Я тебя не

буду пинать каблуками по бокам и бестолково дергать повод, все равно этого не

умею, а ты...ты послушно следуешь за симпатичной кошечкой того белобрысого

двуногого. Идет?

Естественно он ничего не ответил, просто не умел, но смешно склоненная на

бок косматая башка давала надежду на наше плодотворное сотрудничество.

Оказавшись в седле, я долго соображала, как мне не нарушая собственного

обещания, стронуть с места, эту мощную махину. Как, оказалось, спустя

минуту, зверь всего лишь давал мне время освоиться, а потом взял с места

довольно приличный старт. Покачнувшись назад, я покрепче вцепилась в седло,

в одной руке на всякий случай сжала повод, и пониже пригнулась к пушистой

шее, которая первое время мелко подрагивала, как мне показалось, зверь

смеялся над своей удачной шуткой.

Минут так через двадцать, когда я успела приноровиться к размашистому бегу

Дикого (все же это не лошадь!), увидела своего мучителя. Поравнявшись с его

рекстором, я послала мужчине ослепительную улыбку, мимоходом отметила его

задумчивое лицо. Жутко хотелось съязвить на тему "Как он обломался", но я

честно подавила в себе столь неблагородный порыв, выдавив из себя:

– Доволен?

– Не так чтобы очень, – скривившись, ответил он, – я надеялся, что больше тебя

не увижу.

– Зато честно, – пробормотала себе под нос.

А потом он заставил свою очаровательную кошечку перейти на более быстрый

темп, видимо боялся, что я заболтаю его до смерти, или найду интересную для

меня тему разговора, которая придется не по вкусу ему самому. Что не говори, а

любовь у нас взаимная!

Остановились мы на привал только тогда, когда я уже решала объявить

капитуляцию и на коленях умолять злобного норда прекратить пытку седлом.

Едва мои ноги коснулись твердой поверхности, я не удержалась, шлепнувшись

там, где стояла. Все тело затекло, поясница ощущалась цельным куском бетона,

про ноги вообще молчу.

– И чего так гнать нужно было? – простонала я, глядя, как Карун бодро

расседлывает рекстора.

– Нужно! – не отрываясь от своего занятия, заявил противный алхимик, – ты бы

тоже дала своему скакуну отдохнуть.

Сил огрызаться не было, я неловко поднялась. Дикий подошел сам и покорно

дал себя помучить, потому что расстегнуть затянутую подпругу дрожащими от

напряжения пальцами не так уж легко. Но вот седло лежало на траве, довольный