Текст книги "Мастера детектива. Выпуск 5"

Автор книги: Агата Кристи

Соавторы: Рекс Стаут,Жорж Сименон,Джон Кризи,Сирил Хейр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 54 страниц)

Глава 20

В этот вечер на Лондон внезапно спустился туман. Старший инспектор Дэви поднял воротник пальто и свернул на Понд–стрит. Он шел медленно, как человек, поглощенный своими мыслями, и казалось, идет он без определенной цели, но каждый, кто хорошо его знал, сразу бы понял, что он настороже. Он подобрался, как кошка, выжидающая добычу.

Понд–стрит этим вечером была тиха. Туман, поначалу плотный, затем почти рассеялся, и вот сгустился вновь Движение на Парк–лейн было не более шумным, чем на деревенской проселочной дороге. Большинство автобусов стояло. Время от времени лишь частные автомобили решительно прокладывали себе путь сквозь туман. Старший инспектор Дэви свернул в тупик, дошел до его конца и вернулся. Он побрел, казалось, бесцельно, сначала направо, потом налево, но цель у него была. Своей кошачьей крадущейся походкой он кружил вокруг вполне определенного здания: вокруг отеля «Бертрам». Дэви внимательно оглядел все, что находилось к востоку от отеля, к западу от него, к северу и югу. Он осмотрел автомобили, стоявшие в тупике. Одна машина особенно заинтересовала инспектора, и он остановился. Поджал губы и прошептал: «А, ты снова здесь, красавица!» Затем взглянул на номер и кивнул: «Сегодня, значит, ты FAN—2266!» Наклонился, ощупал номерной знак и снова кивнул одобрительно, прошептав: «Недурно работают!»

Затем продолжил свой путь и вновь вышел на Понд–стрит, неподалеку от входа в отель «Бертрам». И опять остановился, восхищаясь стройным силуэтом еще одного гоночного автомобиля.

– А ты тоже красавец, – сказал старший инспектор Дэви, – твой номер не изменился с тех пор, как я тебя видел в последний раз. Я даже думаю, что твой номер всегда один и тот же. А это должно означать… – он задумался – Или нет? – И, взглянув туда, где должно было быть небо, пробормотал:

– А туман все гуще!

У дверей отеля швейцар то и дело взмахивал руками, стараясь согреться. Старший инспектор Дэви поздоровался с ним.

– Добрый вечер, сэр. Гнусная погода, – отозвался швейцар.

– Именно. Вряд ли кому захочется выйти наружу, если в этом нет особой необходимости.

Тут дверь толкнули изнутри, и пожилая дама вышла и в сомнениях застыла на верхней ступеньке.

– Вам такси, мэм?

– Боже, я–то хотела прогуляться!

– Я бы на вашем месте воздержался, мэм. Очень уж паршиво, туман. Да и в такси тоже нынче не слишком приятно.

– Неужто вы сможете найти для меня такси? – засомневалась дама.

– Я постараюсь. Идите–ка внутрь и погрейтесь, а я зайду за вами если что. – И убедительным тоном добавил:

– Если вам вообще стоит ехать, мэм. Я бы лично никуда сегодня не ездил.

– Боже! Вероятно, вы правы. Но меня ждут друзья в Челси. Не знаю даже… А вернуться, наверное, будет еще сложнее, а?

– Будь я на вашем месте, – заботливый Майкл Горман проявил твердость, – я бы пошел и позвонил вашим друзьям. Ничего хорошего – такой леди, как вы, оказаться на улице ночью и в тумане.

– Да, да, в самом деле вы, пожалуй, правы. И она вернулась в отель.

– За ними глаз да глаз, – Микки Горман снова повернулся к Деду. – У такой–то сумочку наверняка вырвут. Надо же, отправиться в такой темноте в Челси, или Западный Кенсингтон, или куда там ей надо.

– У вас, видимо, немалый опыт общения с пожилыми дамами? – спросил Дед.

– Верно, верно. Тут ведь для них второй дом, дай им Бог здоровья. А вы–то, сэр? Желаете такси?

– Думаете, что смогли бы сейчас поймать такси? Я ни одного не вижу… Впрочем, я их не виню.

– О, для вас я нашел бы. Тут у них за углом стоянка. И они к нам сюда заходят погреться и перекусить.

– Нет, такси мне ни к чему, – вздохнул Дед и указал большим пальцем на дверь отеля. – Мне надо в отель. Есть дело.

– Вот как. Это по поводу исчезнувшего священника?

– Нет. Его нашли.

– Нашли? Где же?

– У него было сотрясение мозга. Несчастный случай.

– Это на него похоже. Вероятно, переходил улицу не глядя.

– Вроде так и было, – сказал Дед.

Он кивнул, толкнул дверь и вошел. В холле этим вечером народу было немного. Дед увидел мисс Марпл, сидевшую у камина, а мисс Марпл увидела его. Однако она никак этого не показала. Он направился к стойке администратора. Мисс Гориндж, как обычно, разбирала бумаги. Появление Деда, как ему показалось, вызвало у нее легкое замешательство. Какое–то мимолетное движение – однако не оставшееся незамеченным.

– Вы помните меня, мисс Гориндж? Я тут был на днях.

– Да, конечно, я вас помню, инспектор. Вы что–то еще хотели узнать? Желаете видеть мистера Хамфриса?

– Нет, благодарю вас. В этом нет необходимости. Я бы хотел еще раз взглянуть в журнал регистрации.

– Да, разумеется.

Мисс Гориндж подтолкнула к нему журнал. Дед стал медленно перелистывать страницы. Мисс Гориндж могло показаться, что он ищет какую–то определенную фамилию. Но это было не так. С юных лет Дед обладал даром, который он развивал и довел до совершенства. Он запоминал адреса и фамилии с фотографической точностью и удерживал их в памяти двадцать четыре, а то и все сорок восемь часов. Он покачал головой, захлопнул книгу и протянул ее мисс Гориндж.

– Каноник Пеннифазер не заходил? – спросил он небрежно.

– Каноник Пеннифазер?

– Разве вы не знаете, что он нашелся?

– Понятия не имею. Мне никто ничего не сказал. Где?

– В одной деревушке. Как будто попал под машину. Нам об этом не сообщили. Его подобрал и выходил какой–то добрый самаритянин.

– Как я рада! В самом деле очень рада. Я беспокоилась о нем.

– Так же, как и его друзья, – сказал Дед. – Я, кстати, сейчас смотрел, не остановился ли кто–нибудь из них у вас. Архидьякон… Не помню фамилии, но вспомнил бы, если б увидел.

– Томлисон? – подсказала мисс Гориндж. – Он должен приехать на той неделе. Из Солсбери.

– Нет, не Томлисон. Но – не важно. – И Дед отошел от стойки.

В холле сегодня вечером было тихо. Аскетического вида пожилой мужчина читал машинописные страницы, время от времени делая заметки на полях мелким корявым, совершенно неразборчивым почерком и каждый раз ядовито усмехался.

Было тут несколько супружеских пар, состоящих в браке столь давно, что у них не возникало особой потребности говорить друг с другом. Слышались взволнованные голоса, обсуждавшие погоду… «Я только что звонила и умоляла Сьюзен не ехать на машине. Дорога М—1 опасна во время тумана…»

Старший инспектор Дэви все это замечал, неторопливо и как бы без особой цели вышагивая по холлу. Мисс Марпл сидела у камина и наблюдала за его приближением.

– Итак, вы все еще здесь, мисс Марпл. Я рад.

– Завтра уезжаю.

Перспектива близкого отъезда сказалась на ее позе. Она сидела выпрямившись, – как сидят в зале ожидания вокзала или аэропорта. Дед был уверен, что она уже уложила свои вещи, оставив лишь туалетные принадлежности и ночную рубашку.

– Мой двухнедельный отдых закончился, – сказала она.

– Вам было здесь хорошо, надеюсь?

Мисс Марпл ответила не сразу.

– С одной стороны – да. С другой…

– А с другой стороны – нет?

– Мне трудно объяснить…

– Не слишком ли близко вы сидите к огню? Жарковато здесь. Не хотите ли перейти – ну, скажем, вон в тот угол?

Мисс Марпл посмотрела в ту сторону, затем взглянула на старшего инспектора Дэви.

– Думаю, вы правы, – сказала она. Он подал ей руку, взял ее сумочку и книгу и усадил в том углу, на который указал.

– Вы поняли, почему я предложил вам пересесть?

– С вашей стороны было очень любезно увести меня подальше от огня. А кроме того, отсюда наш разговор никто не услышит.

– Вы что–то хотите мне сказать, мисс Марпл?

– Почему вы так думаете?

– У вас такой вид.

– Очень жаль, если это на мне написано. Я этого не хотела…

– Так в чем же дело?

– Право, не знаю, следует ли говорить. Поймите меня правильно, инспектор, я не люблю вмешиваться в чужие дела. Я против этого. Нередко имеешь самые добрые намерения, а приносишь вред… Видеть, как люди поступают неразумно и даже подвергают себя опасности… Но имеешь ли право вмешиваться? По–моему, нет.

– Вы говорите о канонике Пеннифазере?

– Каноник Пеннифазер? – изумленно переспросила мисс Марпл. – О Господи, ничего похожего… Это касается юной девушки.

– Девушки? И вы думаете, я могу чем–то помочь?

– Не знаю. Право, не знаю. Но я беспокоюсь, я очень беспокоюсь.

Дед не торопил ее. Она хочет помочь ему, а он был готов сделать все, чтобы помочь ей. Вообще говоря, его не так уж интересует то, что она собирается сказать ему. А впрочем, кто знает?..

– В газетах иной раз читаешь отчеты о судебных делах, – говорила мисс Марпл, – о молодых людях, о юных девушках, о детях, «нуждающихся в заботе и защите». Это, конечно, казенное выражение, но ведь за ним – реальная жизнь.

– По–вашему, девушка, о которой вы упомянули, нуждается в заботе и защите? Она что же, совершенно одинока?

– Ах нет. Совсем не одинока. Со стороны выглядит так, будто она хорошо защищена и о ней прекрасно заботятся.

– Интересно, – сказал Дед.

– Она останавливалась в этом отеле с некой миссис Карпентер. Я посмотрела в книге, кто она. Ее зовут Эльвира Блейк.

Дед бросил на мисс Марпл заинтересованный взгляд.

– Хорошенькая девушка. Очень молодая и вполне, я бы сказала, защищенная. Ее опекун – полковник Ласком, очень достойный человек. Обаятельный. Пожилой, разумеется, и, боюсь, такая невинность…

– Невинность? Чья? Опекуна или девушки?

– Я имею в виду опекуна. Насчет девушки – не знаю. Но, по–моему, она в опасности. Я случайно встретила ее в парке Бэттерси. Она была в кафе с молодым человеком…

– Ax вот в чем дело! – сказал Дед. – Неподходящий молодой человек? Битник или?..

– Очень красивый, – сказала мисс Марпл, – не слишком молодой. Не меньше тридцати, и это тот мужской тип, который чрезвычайно привлекает женщин. Но лицо его – плохое лицо. Жестокое, ястребиное, хищное.

– Ну, быть может, он не так плох, как кажется, – предположил Дед.

– Думаю, что он еще хуже, чем кажется. Убеждена в этом. Он водит большой гоночный автомобиль. Дед глянул на нее.

– Гоночный автомобиль? А на номер вы не обратили внимание?

– Обратила. FAN—2266. Я запомнила потому, что у меня была кузина, которая заикалась…

Дед был озадачен.

– Вы знаете, кто он? – спросила мисс Марпл.

– Представьте себе, знаю, – сказал Дед. – Наполовину француз, наполовину поляк. Известный гонщик. Был чемпионом мира. Зовут его Ладислав Малиновский. Кое в чем насчет него вы совершенно правы. У него очень скверная репутация в отношении женщин. Он, конечно, в приятели к молодым девушкам не годится. Но тут трудно что–либо предпринять. Ведь видится она с ним тайно?

– Несомненно, – сказала мисс Марпл – Вы не пробовали говорить с ее опекуном?

– Я его не знаю. Встречалась с ним всего раз у наших общих друзей. Не хотелось бы выступать перед ним в роли сплетницы. Я подумала: а быть может, вы могли бы что–то сделать?

– Попробовать можно, – сказал Дед. – Между прочим, вам будет приятно узнать, что ваш друг каноник Пеннифазер нашелся.

– Что вы говорите! – оживилась мисс Марпл. – Где?

– В местечке, которое называется Милтон–Сент–Джонс.

– Странно! Что ему там делать? Сам–то он это как объясняет?

– По–видимому, – с ударением произнес Дед, – произошел несчастный случай. Его сбил автомобиль. Сотрясение мозга.

– Ах вот как! Он что–нибудь помнит?!

– Он утверждает, – старший инспектор выделил голосом и это слово, – что не помнит ничего.

– Поразительно!

– Он помнит лишь, как ехал в такси в Кенсингтонский аэропорт.

– Что ж, такое случается при сотрясении мозга… Но хоть что–то он сказал?

– Пробормотал что–то насчет стен иерихонских…

– Вот как! Позвольте! Помнится, была такая пьеса…

– А всю эту неделю в кинотеатре «Гомон» шел фильм «Иерихонские стены» [44]44
  Иерихонские стены– Автором пьесы «Стены Иерихона» (1906) является Альфред Сутро (1863—1933), английский писатель, переводчик и удачливый предприниматель.


[Закрыть]с Ольгой Рэдбурн и Бартом Левинном, – сказал Дед.

Мисс Марпл как–то странно поглядела на него.

– И значит, он мог пойти в этот кинотеатр на Кромвель–роуд, – продолжал старший инспектор, – а оттуда направился в отель, – сеанс кончается где–то около одиннадцати, но если так, значит, он явился сюда до полуночи и кто–то должен был его видеть.

– Сел не в тот автобус, – предположила мисс Марпл.

– Допустим, он явился сюда после полуночи. Тогда он мог подняться в свой номер никем не замеченным. Но если так, что же произошло потом и почему ему вздумалось вновь выйти в три часа утра?

Мисс Марпл старалась найти подходящие слова.

– Пожалуй, единственное, что мне приходит в голову… Ой!

Она вздрогнула: с улицы раздался звук, похожий на выстрел.

– Выхлопная труба, – успокоил ее Дед.

– Простите, старший инспектор… Я сегодня весь день почему–то ужасно нервничаю… Бывает такое чувство, что…

– …Что–то должно случиться? Не думаю, что вам стоит беспокоиться.

– Никогда не любила туман!

– Я хотел вам сказать, что вы мне очень помогли. Те мелочи, на которые вы обратили внимание, когда все вместе, на самом деле не такие уж и мелочи…

– Значит, в отеле что–то неладно?

– Здесь все неладно.

Мисс Марпл вздохнула:

– Поначалу мне здесь пришлось по душе, будто ничего не переменилось и я перенеслась в прошлое, в ту часть прошлого, где было так прекрасно… – Она умолкла. – Но это, конечно, совсем не так. Я уже знаю, да и всегда знала, что пути назад нет, никто не должен и пытаться идти назад, суть жизни – в движении вперед. Жизнь – это словно улица с односторонним движением, правда?

– Что–то в этом духе, – согласился Дед.

– Помнится, – мисс Марпл пришлось несколько отклониться от непосредственного предмета разговора, – я была в Париже с матерью и бабушкой, и мы пошли на чай в «Отель Элизе». И бабушка оглянулась вокруг и говорит:

«Клара, по–моему, я тут единственная в капоре [45]45
  Капор– детский и женский головной убор с завязывающимися под подбородком лентами.


[Закрыть]». Так оно и было. Когда она вернулась домой, то собрала все капоры и мантильи [46]46
  Мантилья– короткая накидка без рукавов в женском костюме XIX века.


[Закрыть], отделанные стеклярусом [47]47
  Стеклярус– род крупного бисера – разноцветные короткие трубочки из стекла.


[Закрыть], и отправила…

– На благотворительную распродажу? – участливо подсказал Дед.

– О, что вы! Там они уже были никому не нужны. Она отправила их в театр, и там все им страшно обрадовались. Но позвольте… – Мисс Марпл решила вернуться к основной теме. – О чем я говорила?

– Об этом месте.

– Да. И вот этот отель… Казалось, все как должно, но это не так. Тут перемешаны люди настоящие и ненастоящие. И не всегда возможно их различить…

– Кого вы имеете в виду под ненастоящими?

– Есть тут военные в отставке, но есть и такие, которые кажутся военными, но в армии никогда не служили. И духовные лица, которые никогда не совершали требы [48]48
  Треба– богослужебный обряд (крестины, венчание, панихида и т.п.), совершаемый по просьбе самих верующих.


[Закрыть]. И адмиралы, никогда не служившие на флоте. Моя приятельница Селина Хейзи… Поначалу меня забавляло ее стремление отыскивать среди постояльцев отеля знакомых и часто попадать впросак. Слишком часто. И это навело меня на размышления. Вот даже Роуз, горничная, такая славная, но и она, по–моему, ненастоящая.

– Бывшая актриса, если вас это интересует. Хорошая актриса. Но здесь ей платят куда больше того, что она смогла бы заработать на сцене.

– Нужна как деталь мизансцены. А быть может, за этим стоит и что–то посерьезнее.

– Но что?

– Я так рада, что уезжаю! Пока еще ничего не случилось…

– А что, по–вашему, может случится?

– Какое–то зло, – ответила мисс Марпл.

– Ну, зло – это слишком сильно сказано.

– Думаете, я драматизирую? Но у меня есть опыт! Мне случалось – и часто – иметь дело с убийством!

– Убийством? – Старший инспектор Дэви покачал головой. – Нет, это вряд ли. Просто будет аккуратненькая облава на очень неглупых преступников…

– Это разные вещи. Убийство – стремление убить – это совсем иное. Это – как бы получше выразиться – вызов Богу.

Он посмотрел на нее и покачал головой:

– Никакого убийства не будет.

Звук выстрела, куда более громкий, чем предыдущий, донесся с улицы. За ним последовал женский крик и новый выстрел.

Старший инспектор Дэви вскочил на ноги с быстротой, удивительной для его телосложения. В считанные секунды он миновал вращающуюся дверь и очутился на улице.

В криках, пронзавших туман, слышался ужас. Дэви видел смутные очертания женской фигуры, прислонившейся к ограде. В несколько прыжков он оказался рядом. На женщине было длинное меховое манто, ее светлые волосы спадали на плечи. На секунду ему показалось, что он знает, кто это, но нет, перед ним была юная хрупкая девушка. На тротуаре у ее ног лежало распростертое тело человека в форме. Главный инспектор Дэви узнал его. Это был Майкл Горман.

Когда Дэви приблизился к девушке, та прижалась к нему, вся дрожа и бессвязно лепеча:

– Кто–то хотел убить меня… Кто–то… Если б не он. – Она указала на неподвижное тело у своих ног. – Он оттолкнул меня и заслонил, и тогда второй выстрел.., и он упал… Он спас мне жизнь… Он ранен, кажется, он тяжело ранен…

Старший инспектор Дэви встал на одно колено. Засветил фонарь. Рослый ирландец погиб, как солдат. На левой стороне его рубашки темнело пятно, расплывающееся по мере того, как кровь просачивалась сквозь материю. Дэви приподнял ему веко, пощупал пульс. Затем встал на ноги.

– Все кончено! – сказал он.

– Он умер? – пронзительно вскрикнула девушка. – Нет, нет! Он не мог умереть!

– Кто стрелял в вас?

– Не знаю. Я оставила свою машину за углом и пошла вдоль ограды в «Бертрам». Внезапно раздался выстрел, пуля просвистела буквально у моего уха, и тогда он, швейцар из «Бертрама», помчался ко мне, оттолкнул меня, заслонил собою, и тут – второй выстрел… Я думаю – думаю, что тот, кто стрелял, прятался вон там…

Старший инспектор взглянул в указанном направлении. С той стороны отеля «Бертрам» был старомодный цветник, находившийся ниже уровня мостовой, с калиткой, куда вели несколько ступенек. Поскольку на этот участок выходили лишь помещения складов, людей там почти никогда не бывало. Спрятаться там было нетрудно.

– Вы его не видели?

– Как следует – нет. Он промчался мимо как тень. Туман!

Дэви кивнул. Девушка стала истерически всхлипывать:

– Но кто, кто хотел убить меня? Почему меня хотели убить? Это уже во второй раз…

Одной рукой поддерживая девушку, другой Дэви стал шарить в кармане. Пронзительный полицейский свисток прорезал туман.

В холле отеля «Бертрам» мисс Гориндж резко выпрямилась за своей стойкой. Один или два постояльца устремили взгляд на дверь. Лишь старые и глухие никак не реагировали.

Генри, принесший кому–то из клиентов рюмку бренди, замер, не успев поставить ее на столик.

Мисс Марпл выпрямилась в кресле, вцепившись в подлокотники.

– Авария, – веско изрек отставной адмирал. – Наверняка две машины столкнулись в тумане.

Входящую дверь толкнули снаружи, и появился полицейский, показавшийся всем огромным. Он поддерживал девушку в светлом меховом манто. Она едва брела. Полицейский озирался с некоторым смущением, ожидая помощи. Из–за стойки поднялась мисс Гориндж, готовая прийти на выручку. Но в это время спустился лифт. Из него вышла высокого роста женщина, и тогда девушка, стряхнув с себя поддерживающую ее руку полицейского, неистово рванулась через весь холл к ней.

– Мама! – закричала она. – Мама, мама! – и, всхлипывая, упала в объятия Бесс Седжвик.

Глава 21

Старший инспектор Дэви, откинувшись на спинку кресла, глядел на двух женщин, сидевших напротив него. Время было за полночь. Представители полиции ушли. Уже побывали врачи, дактилоскописты [49]49
  Дактилоскопия– раздел криминалистики, изучающий строение кожных узоров.


[Закрыть], карета «скорой помощи» увезла тело убитого, и теперь все сосредоточилось в этом небольшом помещении, специально предназначенном администрацией отеля для дел юридических. Дэви сидел с одной стороны стола. Бесс и Эльвира – с другой. У стены устроился полицейский с блокнотом. Сержант Уэделл расположился у двери.

Дед задумчиво разглядывал обеих сидящих перед ним женщин. Мать и дочь. Внешнее сходство – да, весьма заметно. Понятно, почему в тумане он принял Эльвиру Блейк за Бесс Седжвик. Но теперь бросалась в глаза и их непохожесть, будто перед вами два изображения одного и того же человека: позитив и негатив. И позитив, несомненно, Бесс Седжвик! Жизнелюбие, энергия, магнетическая притягательность. Он восхищался леди Седжвик. Он всегда ею восхищался. Ее отвагой и ее неукротимостью; как–то, читая о ее очередном подвиге в воскресной газете, он воскликнул: «Ну, из этой переделки ей уж наверняка не выбраться», – но она неизменно выбиралась из всех переделок. Ему казалось, что ей не удастся закончить свое очередное путешествие благополучно, однако она его заканчивала. В особенности пленяла ее неуязвимость. На ее счету были одна авиакатастрофа и несколько автомобильных, ее дважды сбрасывала лошадь, и, тем не менее, вот она тут – цела и невредима! Он мысленно снимал перед ней шляпу. Придет, разумеется, день, когда наступит расплата. Такое везение не может продолжаться вечно. Он перевел взгляд на дочь. Удивительно! Просто удивительно!

У Эльвиры Блейк, думал он, все загнано внутрь. Бесс Седжвик шла по жизни, все подчиняя своей воле. А у Эльвиры, он понимал, иной путь. Она сама подчиняется воле других. Она покоряется. Она улыбается, словно соглашаясь, и вместе с тем не дается в руки. «Хитра, – думал Дэви, – полагаю, что лишь хитростью она и может действовать. Она никогда не шла напролом, не вступала в открытое противостояние. Поэтому–то ее опекуны и понятия не имеют о том, чего от нее ждать!»

Интересно знать, зачем она пробиралась к отелю «Бертрам» поздним, туманным вечером? «Сейчас он спросит ее об этом. Вряд ли ответ будет правдивым. Шла ли она сюда повидаться с матерью? Возможно, но он в это не верил. Он подумал о гоночном автомобиле с номерным знаком FAN—2266. Ладислав Малиновский должен находиться где–то рядом, раз его автомобиль тут.

– Ну–с, – обратился Дед к Эльвире добродушным, отеческим тоном, – и как вы себя чувствуете?

– Вполне сносно.

– Прекрасно. Мне бы хотелось, чтобы вы ответили на несколько вопросов, потому что времени терять никак нельзя. В вас дважды стреляли, и был убит человек. Чтобы найти убийцу, необходимо знать о нем как можно больше.

– Я вам скажу все, что знаю, но это случилось так внезапно. И потом, из–за тумана ничего не было видно! Понятия не имею, кто стрелял, как он выглядел! Вот в чем ужас!

– Вы сказали, что на вашу жизнь покушались вторично?

– Я это сказала? Не помню! – В глазах ее мелькнуло беспокойство. – Я не могла этого сказать… Видимо, была просто вне себя.

– Не думаю, – сказал Дед. – Мне кажется, вы знали, что говорили.

– Да нет! Просто разыгралось воображение! – И вновь в глазах промелькнула тревога.

– И вам показалось, что кто–то покушается на вас? Каким образом?

Бесс Седжвик спокойно обратилась к дочери:

– Лучше скажи ему, Эльвира.

– Вам нечего бояться. В полиции прекрасно знают, что девушки частенько не все говорят своим родным и опекунам. Мы к этому относимся с пониманием.., но, поймите, сейчас как раз необходимо знать все, чтобы напасть на след.

– Это случилось в Италии? – спросила Бесс.

– Да. В пансионе графини Мартинелли. Нас там было восемнадцать или двадцать…

– И вам показалось, что кто–то покушается на вас? Каким образом?

– Видите ли, однажды я получила коробку шоколадных конфет. В коробке была карточка, на ней несколько слов по–итальянски, ну что–то вроде «прекрасной синьорине». Ну, мои подруги и я, мы посмеялись и стали гадать, кто прислал конфеты.

– Конфеты пришли по почте?

– Нет. Нет, что вы! Коробка просто оказалась однажды в моей комнате. Кто–то ее туда положил.

– Понятно. Подкупили кого–то из слуг. Вы, полагаю, ничего не сказали об этом графине… Как ее там? Слабая улыбка показалась на лице Эльвиры.

– Нет–нет. Конечно, нет. В общем в коробке оказались чудные конфеты, разных сортов, в том–числе и с лиловым кремом. Знаете, есть такие шоколадные конфеты с фиалкой из глазури. Мои любимые. Ну я, конечно, сразу съела одну или две. И ночью мне стало плохо. Я не связала это тогда с конфетами. Решила, что съела что–то не то за ужином.

– Еще кто–нибудь захворал?

– Нет, только я. К концу следующего дня полегчало, а через пару дней я снова съела конфету и опять захворала. Я поделилась с Бриджет – это моя лучшая подруга. Мы с ней обнаружили, что у конфет с фиалками снизу маленькая дырочка, которая потом была заделана, и мы решили, что конфеты были кем–то отравлены.

– Никто другой не болел? Никто, значит, не ел этих конфет?

– Думаю, что нет. Видите ли, все знали, что конфеты с фиалками – мои любимые, и их оставили для меня.

– Этот тип, однако, сильно рисковал! Он мог бы всех отравить!

– Абсурд какой–то, – резко сказала леди Седжвик. – В жизни своей не слышала подобной чепухи!

– Прошу вас! – обратился к ней Дэви, сопроводив свою просьбу легким движением руки, и вновь повернулся к Эльвире:

– Ваш рассказ очень интересен, мисс Блейк. И что же вы сделали с конфетами?

– Выбросила.

– И вы не пытались узнать, кто их послал?

Эльвира была явно смущена.

– Ну, понимаете, я подумала, что это мог быть Гвидо.

– Вот как? – весело откликнулся старший инспектор. – И кто же такой Гвидо?

– О, Гвидо… – Эльвира замолчала, взглянув на мать.

– Не глупи, – сказала Бесс Седжвик. – Расскажи старшему инспектору об этом Гвидо, кто бы он ни был. У каждой девушки твоего возраста непременно есть какой–нибудь Гвидо. Ты там с ним познакомилась?

– Да. Когда нас водили в оперу. Он там со мной заговорил. Он был очень славный. И привлекательный. Потом я с ним изредка виделась, когда мы ходили на уроки. Он передавал мне записки.

– И я полагаю, – вмешалась Бесс, – что тебе частенько приходилось обманывать и договариваться с подружками. Ты ухитрялась убегать из пансиона и с ним встречаться.

Эльвира, казалось, была довольна тем, что ее избавили от неприятных объяснений.

– Да. Мы с Бриджет иногда выходили вместе. Иногда Гвидо ухитрялся…

– Ну а как фамилия Гвидо?

– Не знаю. Он не говорил.

– То есть вы не хотите нам этого сказать? – улыбнулся старший инспектор. – Ничего. Понадобится – узнаем и без вашей помощи. Однако почему вы думаете, что юноша, которому вы нравились, хотел вас убить?

– Ну потому, что он мне иногда угрожал. Мы вечно ссорились. Он приводил с собой приятелей, и я иногда делала вид, что кто–то из них мне нравится больше, чем он, и он очень, очень злился. Говорил, чтобы я была осторожна, что он не потерпит, чтобы я его бросила. Что, если я не буду ему верна, он меня убьет. – Эльвира внезапно улыбнулась. – Все было очень забавно! Я не думала, что это всерьез!

– Не похоже, чтобы этот юноша, каким вы его описали, послал вам отравленные конфеты!

– Да я и сама так не думала, – сказала Эльвира, – но все–таки это должно быть он, потому что никто другой мне в голову не приходит! Это беспокоило меня. А когда я вернулась в Англию, то получила послание.., в конверте.., там было напечатано: «Будьте настороже. Вас хотят убить».

Брови старшего инспектора поползли вверх:

– В самом деле? Очень любопытно. И вас это испугало?

– Да… Я все думала, кому это понадобилось убить меня? Вот почему я старалась узнать, действительно ли я так богата… А недавно в метро, на платформе, где столпилось много народу, мне показалось, что кто–то пытался столкнуть меня на рельсы.

– Дитя мое, – воскликнула Бесс Седжвик, – перестань сочинять!

– Ну, может быть, мне и в самом деле могло все это показаться, но после того, что случилось сегодня, выходит, это могло иметь место? – Внезапно она повернулась к Бесс Седжвик:

– Мама! Быть может, ты знаешь, кто хочет убить меня? Есть у меня враг?

– Нет у тебя никаких врагов, – нетерпеливо оборвала ее Бесс Седжвик. – Не будь дурочкой. Никто не собирается тебя убивать.

– Тогда кто же стрелял в меня сегодня?

– В тумане тебя могли принять за кого–то другого. Это вполне возможно, не так ли? – спросила она, обращаясь к старшему инспектору.

– Полагаю, возможно, – отозвался старший инспектор.

Бесс Седжвик посмотрела на него очень пристально. Ему даже почудилось, что она шевельнула губами, беззвучно сказав: «Позже!»

– Однако, – весело предложил он, – вернемся к фактам! Откуда вы появились здесь сегодня вечером? Куда шли в такой туман?

– Утром я была в галерее Тэйт [50]50
  Галерея Тэйт– богатое собрание произведений живописи и скульптуры английских и зарубежных мастеров Основана в 1897 году Г.Тейтом.


[Закрыть]на лекции по искусству. Потом зашла на ленч к моей подруге Бриджет. Она живет на Онслоу–сквер. После чего мы пошли в кино, а когда оттуда вышли, уже сгустился туман, и я побоялась ехать домой.

– Вы сами водите машину?

– Да. Сдала на права в августе. Пока я еще не очень хорошо вожу и терпеть не могу ехать в тумане. Мама Бриджет предложила мне остаться на ночь у них, я позвонила кузине Милдред, у которой живу в Кенте…

Дед кивнул.

– …и сказала, что буду ночевать у Бриджет… Она ответила, что это очень мудрое решение.

– А что потом? – спросил Дед.

– Ну а потом туман внезапно рассеялся. И я решила, что все–таки поеду в Кент. Простилась с Бриджет и поехала. Но по дороге туман опять сгустился, я заблудилась и не понимала, где нахожусь. Потом увидела угол Гайд–парка и подумала: «Нет, не могу ехать в Кент!» Сначала хотела вернуться к Бриджет, но боялась снова заблудиться. И тут я сообразила, что совсем рядом этот славный отель, куда привез меня дядя Дерек, когда я вернулась из Италии, и я решила, что там уж, вероятно, найдется для меня номер. Доехать оказалось нетрудно, я нашла место, куда поставить машину, а потом пошла к отелю.

– Вы кого–нибудь встретили или кто–нибудь шел рядом?

– Забавно, что вы это спросили, потому что мне действительно показалось, что кто–то за мной шел. Конечно, мало ли людей ходит по Лондону! Но в тумане это пугает. Я остановилась, прислушалась, шаги как будто затихли, и я решила, что мне это померещилось. Я уже была возле отеля.

– А потом?

– А потом внезапно раздался этот выстрел. Как я уже говорила, пуля просвистела около моего уха. Швейцар, который стоит у дверей отеля, подбежал, оттолкнул меня и потом… И потом еще один выстрел. Он… Он упал, и я закричала.

Эльвира вновь задрожала, – Спокойно, девочка! – сказала Бесс низким, твердым голосом. – Спокойно!

Так Бесс обращалась к своим лошадям, и этот тон оказал должное воздействие и на ее дочь. Эльвира заморгала, глядя на мать, встряхнулась и успокоилась.

– Умница, – сказала Бесс.

– А потом пришли вы, – продолжала Эльвира, обращаясь к Деду. – Вы засвистели, потом велели полисмену увести меня в отель. Когда я вошла, то увидела.., увидела маму. – Она оглянулась на Бесс Седжвик.

– Скажите, вы знаете человека по имени Ладислав Малиновский? – спросил Дед. Он задал этот вопрос небрежным тоном, как бы между прочим. На Эльвиру Дед не смотрел, но, поскольку слух его был напряжен, от него не ускользнул быстрый, легкий вздох, вырвавшийся у девушки. Он не смотрел на дочь. Он смотрел на мать.

– Нет, – сказала Эльвира почти без заминки. – Нет. Я его не знаю.

– Вот как! А мне казалось, что вы могли бы его знать. Думаю, он мог быть здесь сегодня вечером.

– Да? Почему это?

– А его автомобиль за углом. Поэтому я и подумал, что он здесь.

– Я его не знаю, – повторила Эльвира.

– Значит, я ошибся, – сказал Дед. – Но вы–то его знаете? – Он повернулся к Бесс.

– Еще бы, – ответила Бесс Седжвик. – Знаю много лет. – И с улыбкой добавила: