Текст книги "Мастера детектива. Выпуск 5"

Автор книги: Агата Кристи

Соавторы: Рекс Стаут,Жорж Сименон,Джон Кризи,Сирил Хейр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 54 страниц)

– Ох, Эльвира, как я буду о тебе беспокоиться! – простонала Бриджет.

Но Эльвира уже подозвала такси.

Мисс Марпл прекрасно провела время в «Робинсоне и Кливерс». Помимо покупки дорогих, великолепных полотняных простыней – ей нравилась фактура полотна, такого прохладного на ощупь – она не удержалась от приобретения очень качественных посудных полотенец с красной каемкой. Ведь нынче добротное посудное полотенце так просто не пойдешь и не купишь. Вместо них вам предложат нечто, скорее похожее на цветную скатерку с редисками и омарами или с видом Эйфелевой башни или Трафальгарской площади, и все это в рамке из лимонов и апельсинов. Давая свой адрес в Сент–Мэри–Мид, она там же в магазине узнала номер автобуса, идущего в сторону Офицерского универмага [21]21
  Офицерский универсальный магазин– лондонский магазин, который первоначально обслуживал преимущественно офицеров сухопутных войск и военно–морского флота.


[Закрыть]. Когда–то давным–давно тетка мисс Марпл обожала это заведение. Разумеется, оно уже не то, что прежде. И мисс Марпл припомнила, как тетушка Хелен, в своем капоре и черной шелковой мантилье, разыскав в отделе гастрономии знакомого продавца, удобно усаживалась на стул. В те времена никто никуда не спешил, и тетушка Хелен спокойно прикидывала все, что она собирается купить сегодня и заказать на будущее, с учетом предстоящего Рождества и даже с отдаленными видами на Пасху. А когда юная Джейн начинала ерзать от нетерпения, ее отсылали в отдел стекла «погулять».

Покончив с покупками, тетушка Хелен вступала в разговор с продавцом, спрашивая его о здоровье матери, младшего сына и хромой свояченицы, а затем весело обращалась к племяннице: «А что моя девочка думает по поводу ленча?» После чего они поднимались на лифте на четвертый этаж, где ленч неизменно заканчивался клубничным мороженым.

Само собой разумеется, в Офицерском универмаге лифтов стало куда больше, чем прежде. И вообще магазин сильно изменился. Стало светлее, и народу прибавилось. Но мисс Марпл, хотя и вспоминала прошлое с нежностью, ничего не имела против настоящего. Ресторан в этом универмаге по–прежнему существовал, и она пошла туда заказать ленч.

Внимательно ознакомившись с меню и соображая, что именно выбрать, мисс Марпл оглядела зал ресторана, и вдруг брови ее слегка поползли вверх. Поразительное совпадение! Здесь оказалась та самая женщина, которую мисс Марпл до вчерашнего вечера никогда не встречала, зато видела множество ее фотоснимков – на бегах, на Бермудах, возле собственного самолета или автомобиля. Лишь вчера вечером мисс Марпл смогла лицезреть эту даму во плоти и, как это часто бывает, вновь наткнулась на нее в самом неподходящем месте, ибо завтрак в Офицерском универмаге и Бесс Седжвик как–то ужасно друг с другом не сочетались! Мисс Марпл не пришла бы в изумление, увидев Бесс в какой–нибудь забегаловке Сохо [22]22
  Сохо– район в центральной части Лондона, средоточие сомнительных увеселительных заведений, а также преступности и наркомании.


[Закрыть]или, напротив, выходящей из Ковент–Гардена [23]23
  Ковент–Гарден– Королевский оперный театр в Лондоне, современное здание которого было построено в 1858 году.


[Закрыть]с бриллиантовой диадемой на голове. Но только не здесь, в магазине, который мисс Марпл мысленно связывала с военными, их женами, дочками, тетками и бабушками. И все же это была Бесс Седжвик, на редкость элегантная в темном костюме и ярко–изумрудной блузке, и сидела она за столиком с мужчиной – молодым человеком в кожаной куртке и с сухощавым ястребиным профилем. Эти двое о чем–то серьезно беседовали, перегнувшись через столик, и заодно жевали, по–видимому не замечая, что именно они жуют.

Любовное свидание? Что ж, весьма возможно. Правда, кавалер моложе своей спутницы лет на пятнадцать – двадцать, – но Бесс Седжвик до сих пор чрезвычайно привлекательна.

Мисс Марпл окинула молодого человека внимательным взглядом и нашла, что он хорош собой. Но тут же решила, что ей он не по душе. «Похож на Гарри Рассела, – подумала мисс Марпл, как всегда выискивая прототипы в прошлом. – В том парне было мало толку. И он не принес добра ни одной женщине из тех, которые в него влюблялись».

«Она не станет слушать моих советов, – продолжала думать мисс Марпл, – а уж я–то могла бы кое–что ей сказать». Впрочем, любовные дела посторонних не касались мисс Марпл, а в том, что касалось романов, Бесс Седжвик, судя по всему, прекрасно могла сама о себе позаботиться.

Мисс Марпл вздохнула, доела свой ленч и решила заглянуть в писчебумажный отдел магазина.

Одной из характерных черт мисс Марпл было любопытство, или, как она сама предпочитала выражаться, интерес к чужим делам.

Забыв, будто случайно, на столике свои перчатки, мисс Марпл отправилась к кассе и с умыслом прошла совсем близко от столика леди Седжвик. Уплатив по счету, она «вдруг» обнаружила отсутствие перчаток, вернулась за ними, но на обратном пути, к сожалению, уронила сумочку. Сумочка раскрылась, и на пол высыпались разные мелочи. Официантка ринулась на помощь, а мисс Марпл пришлось, изображая смущение, ронять еще ключи и монеты.

Все эти трюки дали немного, однако совсем бесполезными они не были, примечательно, что оба объекта ее любопытства удостоили старую даму, которая все время что–то роняла, лишь мимолетным взглядом.

Поджидая лифт, мисс Марпл восстанавливала в памяти обрывки услышанного разговора.

– Какой прогноз погоды?

– Порядок. Тумана не будет.

– Все готово для Люцерна?

– Да. Самолет вылетает в девять сорок. Вот и все, что удалась услышать ей в первый раз. Когда мисс Марпл возвращалась за перчатками, она узнала чуть больше.

Бесс Седжвик сердито говорила:

– Какого черта ты явился вчера в «Бертрам»? Не смей там показываться.

– Не беспокойся, все нормально! Я просто спросил, остановилась ли ты там, а всем известно, что мы друзья…

– Да не в том дело! Для меня «Бертрам» подходит, а для тебя – нет! Ты там сразу бросаешься в глаза.

– Ну и пусть!

– Идиот! Зачем ты туда пришел, я спрашиваю, зачем? Какая у тебя была причина там появиться? А причина была, я тебя знаю…

– Успокойся, Бесс.

– Какой же ты лгун!

Это все, что смогла услышать мисс Марпл. По ее мнению, это было не так уж мало.

Глава 7

Вечером 19 ноября каноник Пеннифазер пообедал в своем клубе «Атенеум» [24]24
  «Атенеум»– лондонский клуб преимущественно для ученых и писателей, основанный в 1824 году.


[Закрыть], где повидался с двумя–тремя друзьями, обсудил во время интересного и отчаянно язвительного разговора ряд спорных пунктов, касающихся датировки свитков Мертвого моря [25]25
  Свитки Мертвого моря– рукописи на древнесемитских языках, а также на древнегреческом и латыни, находимые с 1947 года в пещерах на западном побережье Мертвого моря и датируемые II веком до н.э. – II веком н.э.


[Закрыть], и, взглянув на часы, сообразил, что пора в аэропорт. В холле канонику попался один из его друзей, доктор Уитгакер, издали весело крикнувший:

– Как дела, Пеннифазер? Давненько вас не видел. Что там на конгрессе? Возникли какие–нибудь интересные проблемы?

– Убежден, что возникнут.

– Вы только что оттуда?

– Да нет, я как раз туда. Тороплюсь в аэропорт.

– Вот как! – Уиттакер был явно удивлен. – А я почему–то думал, что конгресс проходит сегодня.

– Нет–нет. Завтра. Девятнадцатого.

Каноник Пеннифазер уже выходил, когда Уиттакер вновь его окликнул:

– Но, дружище, ведь девятнадцатое–то сегодня, разве не так?

Но каноник Пеннифазер этих слов не расслышал. Он поймал на Пэл–Мэл [26]26
  Пэл–Мэл– улица в центральной части Лондона, где расположено несколько известных клубов.


[Закрыть]такси и отправился в аэропорт. Этим вечером там было довольно людно. Но, наконец, очередь дошла и до каноника, он предъявил билет, паспорт и прочие документы. Девушка за стойкой, собиравшаяся было поставить на положенное место печать, внезапно замерла:

– Извините, сэр, но у вас не тот билет.

– Как это не тот? Нет–нет, все в порядке. Рейс номер сто… Ох, я не вижу без очков!.. Сто с чем–то, на Люцерн…

– Дата, сэр. На билете стоит дата: среда, восемнадцатое.

– Не может быть! То есть я хотел сказать, что сегодня среда, восемнадцатое!

– Извините, сэр. Сегодня девятнадцатое.

– Девятнадцатое!

В полной растерянности каноник извлек из кармана ежедневник и принялся его нервно листать. Увы, он убедился: сегодня действительно девятнадцатое. Значит, он собирался лететь на самолете, который улетел вчера.

– Ведь это означает. Господи Боже, это означает, что конгресс в Люцерне сегодня!

В отчаянии он застыл перед барьером, но напиравшие сзади пассажиры бесцеремонно оттеснили каноника, сраженного своими горестями. Он стоял в стороне, сжимая в руке бесполезный билет. В уме он перебирал различные варианты: может быть, обменять билет? Впрочем, какой смысл? Сейчас дело к девяти, конгресс уже состоялся – он начался в десять утра. Вот что, оказывается, имел в виду доктор Уиттакер! Он решил, что каноник Пеннифазер уже вернулся с конгресса.

– О Боже мой, Боже мой, – бормотал каноник, – как же это я мог все так перепутать!

Неся свой саквояж, он медленно брел по Кромвель–роуд и старался доискаться, почему и как все спуталось в его голове. Наконец ему удалось привести мысли в относительный порядок, и он грустно покачал головой.

«А сейчас, – пробормотал он про себя, – сейчас надо пойти перекусить».

Странно, что он не ощущает голода. Двигаясь по Кромвель–роуд, он заметил ресторанчик, где подавали индийское карри [27]27
  Карри– острая индийская приправа из пряных веществ, а также мясное, рыбное или овощное блюдо, приправленное кэрри и подаваемое обычно с рисом.


[Закрыть]. Пусть он не голоден, решил каноник, но все–таки надо поесть, набраться сил, а потом пуститься на поиски гостиницы. Да нет, нет, этого–то как раз и не надо – он же остановился в отеле! Ну конечно! Ведь он оставил за собой номер в отеле «Бертрам» на четыре дня! Бывает же такое чудесное везенье! У него есть номер, номер ждет его! Только и оставалось, что потребовать свой ключ и… И тут каноник смутно почувствовал, что грядут какие–то новые неприятности. Карман оттягивала подозрительная тяжесть.

Он сунул руку в карман и вытащил оттуда ключ, размеры и вес которого, по мнению администрации отеля, должны были удержать рассеянного постояльца от искушения унести с собой такую махину. Но каноника они не удержали.

«Номер девятнадцать, – радостно промолвил каноник. – Именно так. Какое счастье, что не надо искать гостиницу! Тем паче, говорят, все отели переполнены. Ах да, это мне Эдмундс сказал сегодня в клубе. Комнату он нашел с огромным трудом».

Радуясь своей предусмотрительности – не зря же он заранее заказал и оставил за собой номер, – каноник отодвинул тарелку с карри, не забыв за него заплатить, и вновь вышел на Кромвель–роуд.

Как–то неловка было сразу идти в отель, ведь ему, канонику, полагалось сейчас обедать в Люцерне и беседовать на разные интересные и волнующие темы. Взгляд его упал на афишу кинотеатра: «У стен иерихонских». Чрезвычайно интересно проследить, насколько точно автор фильма следует Библии [28]28
  …автор фильма следует Библии– Согласно Библии, во время завоевания Палестины евреями стены древнего палестинского города Иерихона пали от звука труб, с которыми жрецы и воины по велению Бога ходили вокруг его стен (Ветхий Завет, Книга Иисуса Навина, VI).


[Закрыть].

Каноник купил билет и вошел во тьму зрительного зала. Фильм ему понравился, хотя он никакого отношения к библейскому сюжету не имел. Название «У стен иерихонских» оказалось чисто символическим – речь шла о брачных неурядицах одной дамы. Когда эти «стены» несколько раз обрушились, красавица героиня встретила сурового грубоватого героя, которого втайне давно любила, и любящие решили воздвигнуть такие «стены», которые смело выдержат испытание временем. Хотя фильм и не был рассчитан на пожилых священнослужителей, канонику Пеннифазеру он понравился. Ему нечасто доводилось смотреть подобное кино, и он решил, что сегодняшняя картина несколько расширила его знание жизни. Зажегся свет, был исполнен национальный гимн, и каноник Пеннифазер вступил в блеск лондонских огней, чувствуя себя чуточку вознагражденным за те печальные события, какие ему довелось нынче пережить.

Вечер был ясный, и каноник решил отправиться в «Бертрам» пешком, правда, сначала он ухитрился сесть в автобус, идущий в противоположном направлении. Наступила полночь, когда он добрался до своего респектабельного отеля, имевшего в эти ночные часы такой вид, будто все его постояльцы уже давно спят мирным сном. Лифт был где–то на верхнем этаже, и каноник стал пешком подниматься по лестнице. Потом подошел к своей комнате, вставил ключ в замок, распахнул дверь и вошел.

Господи милосердный, да не бред ли это? Но кто.., но каким образом?.. Занесенную над ним руку он увидел слишком поздно.

Последнее, что он ощутил, – как из его глаз посыпались искры.

Глава 8

Ирландский экспресс мчался сквозь ночь. А говоря точнее, сквозь тьму утренних предрассветных часов.

Через определенные промежутки времени дизель издавал дьявольский, тревожный, предупреждающий вопль. Поезд мчался со скоростью восемьдесят миль в час. Шел он без опоздания.

Внезапно его ход резко замедлился. Отчаянно завизжали колеса. Все медленнее, медленнее… Охранник высунул голову в окно, увидел впереди красный сигнал, и тут поезд остановился. Кое–кто из пассажиров проснулся. Но большинство продолжало спать.

Старая дама, встревоженная внезапной остановкой, отворила дверь купе и выглянула в коридор. Неподалеку от себя дама увидела еще одну распахнутую дверь. Пожилой священник с копной густых седых волос поднимался по ступенькам в вагон. Дама решила, что он, верно, выходил наружу узнать причину остановки.

Утренний воздух был ощутимо свеж. В конце коридора раздался голос: «Это просто красный свет!» Пожилая дама вернулась к себе и попыталась снова заснуть.

Тем временем со стороны сигнальной будки, размахивая фонарем, уже бежал человек. Из локомотива выпрыгнул помощник машиниста. К нему присоединился охранник. Человек с фонарем подбежал к ним и, задыхаясь, выкрикнул:

– Впереди крушение! Товарный поезд сошел с рельсов…

А позади состава шестеро поднялись на насыпь и вошли в дверь, заранее открытую для них в последнем вагоне. Шесть пассажиров из разных вагонов двинулись им навстречу. Быстро и слаженно все они кинулись к почтовому вагону. По обе стороны вагона встали двое в вязаных подшлемниках и с дубинками в руках.

Человек в форме железнодорожника шел по коридорам поезда, давая объяснения проснувшимся пассажирам:

– Затор впереди… Минут на десять задержимся, не больше…

Произносилось это дружелюбным и успокоительным тоном.

Около локомотива лежали связанные машинист и его помощник, с кляпами во рту. Человек с фонарем крикнул:

– Порядок!

У насыпи, тоже связанный и тоже с кляпом во рту, лежал охранник.

Опытные взломщики быстро справились со своим делом в почтовом вагоне. Еще двое связанных людей лежали на полу. Запечатанные почтовые мешки были выброшены на перрон, где их уже ожидали.

Тем временем пассажиры в своих купе сетовали на то, что нынешние железные дороги не те, что прежде.

Когда пассажиры вновь стали укладываться спать, темноту прорезал вой двигателя.

– Господи, – пробормотала женщина, – неужели реактивный самолет?

– Нет, пожалуй, гоночный автомобиль.

Шум замолк в отдалении.

На Бедхэмптонском шоссе, в девяти милях от места происшествия, шла на север колонна грузовиков сквозь ночь, освещая себе путь фарами. Большая белая гоночная машина молнией промчалась мимо.

Через десять минут машина свернула с шоссе. Гараж, стоящий у поворота дороги, был, судя по прибитому к нему объявлению, закрыт. Но сейчас его двери немедленно распахнулись, белая машина въехала внутрь, и двери тут же захлопнулись. Трое взялись за дело с молниеносной быстротой. Старые номерные знаки были заменены новыми. Шофер сменил куртку и кепку. Вместо белого овчинного полушубка на нем оказалась куртка из черной кожи. Он покинул гараж. Минут через пять после его отъезда на дорогу выполз, пыхтя, старенький «Моррис–Оксфорд», за рулем которого сидел священник, и начал петлять по извилистым проселкам.

Шофер фургона, катившего по одной из этих дорог, притормозил, увидев у плетня неподвижный «Моррис–Оксфорд» и стоящего рядом пожилого человека.

Шофер высунулся из кабины:

– Что–нибудь случилось? Помощь не нужна?

– Спасибо. Фары не горят.

Оба водителя подошли друг к другу и прислушались: все спокойно.

Несколько прекрасно упакованных, явно американского происхождения ящиков, были перенесены из «Моррис–Оксфорда» в фургон.

Проехав милю–другую, фургон свернул на каменистый проселок, который, однако, привел к заднему двору большой и роскошной усадьбы. Там, где когда–то были конюшни, стоял наготове белый «мерседес». Шофер фургона ключом отпер багажник «мерседеса», перенес туда ящики, захлопнул багажник, снова уселся за руль и уехал.

Глава 9

Эльвира Блейк взглянула на небо, отметила про себя, что утро чудесное, и вошла в телефонную будку. Она позвонила Бриджет на Онслоу–сквер.

– Алло? Это Бриджет?

– Ох, Эльвира, это ты! – Голос Бриджет звучал взволнованно.

– Да, я. Все в порядке?

– Ох, нет. Просто ужасно! Твоя кузина миссис Мелфорд вчера позвонила мамочке.

– Как? Насчет меня?

– Да. Я–то воображала, что все так ловко устроила, когда позвонила ей в середине дня. Но она вдруг забеспокоилась о твоих зубах. Испугалась, что у тебя там абсцесс или вообще что–нибудь серьезное. Поэтому она сама позвонила дантисту, ну и, конечно, узнала, что там и духу твоего не было. Тогда она позвонила мамочке. На нашу беду, мамочка сама оказалась у телефона. И, конечно, заявила, что ей ничего не известно и что тебя у нас нет. Я просто не знала, что делать!

– И что же ты сделала?

– Притворилась, что ничего не знаю. Сказала, что, кажется, ты собиралась навестить каких–то друзей в Уимблдоне.

– Почему именно в Уимблдоне?

– Это первое, что мне пришло в голову.

Эльвира вздохнула:

– Ну ладно, придется, видимо, что–то придумать. Ну например, что в Уимблдоне живет моя старая гувернантка. И чего это они суетятся, только все портят! Надеюсь, что кузине Милдред хватило ума не обращаться в полицию?

– Ты сейчас к ним едешь?

– Не раньше вечера. У меня еще полно дел.

– Ты была в Ирландии? Все благополучно?

– Я узнала то, что хотела узнать.

– Какой у тебя мрачный голос!

– Да я и сама мрачная.

– Эльвира, чем тебе помочь? Что я могу для тебя сделать?

– Никто мне не поможет… То, что нужно, я должна сделать сама. Ведь я надеялась, что все это – не правда, а оказалось – правда. И я не знаю, как мне быть.

– Тебе грозит опасность, Эльвира?

– Не устраивай мелодрам, Бриджет! Мне надо быть осторожной, вот и все. Очень–очень осторожной.

– Значит, все–таки есть опасность?

– Очень возможно, что у меня просто разыгралось воображение, – отозвалась, помедлив, Эльвира.

– Эльвира, а что ты собираешься делать с тем браслетом?

– А, с ним все в порядке. Мне удалось достать денег у одного человека, и, стало быть, я могу пойти в.., как это называется? – выкупить его. А затем верну его Болларду.

– А как они к этому отнесутся?.. Нет, мамочка, это из прачечной. Они говорят, что мы им не давали этой простыни. Да, мамочка, да, я скажу заведующей. Ладно, ладно.

Услышав этот монолог на другом конце провода, Эльвира усмехнулась и повесила трубку. Затем достала кошелек, порылась в нем, отобрала несколько монет, положила их перед собой и снова сняла трубку. Набрав нужный номер, она опустила монету, нажала кнопку и заговорила тоненьким, немного задыхающимся голоском:

– Привет, кузина Милдред… Да, это я… Простите меня, пожалуйста. Да–да, знаю… Да, я собиралась.., но, понимаете, милая старенькая Мадди, ну вы же ее помните, моя старенькая Мадемуазель… Я написала вам, да забыла письмо отправить. Оно и сейчас у меня в кармане! Понимаете, она захворала, и никого рядом, и я только заехала проведать, как у нее дела. Да, я собиралась к Бриджет, но тут узнала, что старушка больна, и все изменилось… Не понимаю, какое сообщение вы получили? Нет, это кто–то что–то перепутал… Да–да, я вам все объясню, когда приеду… Да–да, сегодня же к вечеру. Вот только дождусь сиделку, которая должна прийти к Мадди, впрочем, это не настоящая сиделка, а такая, знаете, которая согласна помочь… Нет, она ни за что не хочет в больницу! Я очень виновата перед вами, кузина Милдред, очень, очень, простите меня!

Эльвира положила трубку и глубоко вздохнула, пробормотав:

– О, если бы врать поменьше!

Она вышла из телефонной будки и первое, что бросилось ей в глаза, были огромные газетные заголовки:

«КРУПНОЕ ОГРАБЛЕНИЕ ПОЕЗДА. НАПАДЕНИЕ НА ИРЛАНДСКИЙ ЭКСПРЕСС»

Мистер Боллард занимался с клиентом, когда дверь магазина отворилась. Он поднял глаза и увидел Эльвиру Блейк.

– Нет, – сказала она подошедшему к ней помощнику, – я лучше подожду, пока освободится мистер Боллард.

Вскоре клиент ушел, и его место заняла Эльвира.

– Доброе утро, мистер Боллард.

– Боюсь, ваши часики еще не готовы, мисс Эльвира.

– О, дело не в часах, – ответила Эльвира. – Я пришла извиниться перед вами. Случилась ужасная вещь. – Она открыла сумку и вынула маленькую коробочку, оттуда извлекла браслет с бриллиантами и сапфирами. – Помните, я принесла вам в починку часы и стала еще выбирать разные вещички для подарка к Рождеству, а в это время на улице произошел несчастный случай? Кого–то задавили или чуть не задавили. Видимо, я как раз держала браслет в руке и, не думая, сунула его в карман, что и обнаружила лишь сегодня утром. И сразу же кинулась к вам, чтобы вернуть. Я очень виновата перед вами, мистер Боллард, не знаю, что это произошло со мной, как могло такое случиться!

– Ничего, ничего, не волнуйтесь, мисс Эльвира, – только и произнес мистер Боллард.

– А вы, верно, подумали, что его украли?

Прозрачные голубые глаза девушки встретили взгляд мистера Болларда.

– Мы обнаружили его пропажу, – сказал мистер Боллард. – Очень вам благодарен, мисс Эльвира, что вы так быстро его вернули.

– Я была просто в ужасе, когда нашла его в кармане нынче утром, – продолжала Эльвира. – Спасибо вам, спасибо, мистер Боллард, что вы так мило к этому отнеслись!

– Разное в жизни случается, – добродушно улыбнулся мистер Боллард. – Но забудем об этом. Однако не повторяйте, пожалуйста, больше таких случайностей!

Тут мистер Боллард рассмеялся, очевидно, шутка показалась ему весьма удачной и остроумной.

– Ой, нет! – воскликнула Эльвира. – Я буду теперь вдвойне осторожна!

Она улыбнулась ему и вышла из магазина.

«Хотел бы я знать, – мысленно произнес про себя мистер Боллард, – хотел бы я знать…»

Один из его компаньонов, стоящий неподалеку, подошел к нему:

– Значит, его взяла она?

– Да. Она.

– Но принесла обратно.

– Принесла, – согласился мистер Боллард. – По правде говоря, я этого не ожидал.

– Не ожидали, что она принесет его обратно?

– Нет, если она его взяла, то – не ждал.

– Думаете, она правду сказала? Что она, мол, сунула в карман по рассеянности?

– Полагаю, возможно и это, – задумчиво молвил Боллард.

– Может, она клептоманка [29]29
  Клептомания– болезненное состояние, проявляющееся в непреодолимой тяге к воровству.


[Закрыть].

– Может, и клептоманка, – согласился Боллард. – Но куда более вероятно, что она взяла его с определенной целью… Но почему же тогда так быстро вернула? Любопытно…

– Хорошо, что мы не сообщили полиции. Я ведь предлагал обратиться к властям.

– Знаю, знаю. У вас нет такого опыта, как у меня. Определенно не следует обращаться в полицию в таких случаях… – Боллард, помолчав, тихо добавил, будто говоря с самим собой:

– А случай интересный. Чрезвычайно интересный. Сколько ей лет, хотел бы я знать? Видимо, семнадцать или восемнадцать. Чего доброго, влипнет в какую–нибудь неприятную историю.

– По–моему, вы говорили, что она не нуждается в деньгах?

– Можно быть богатой наследницей и нуждаться в деньгах, – сказал Боллард. – Если вам только семнадцать, этих денег еще ждать и ждать! Забавная вещь, между прочим: богатым наследницам дают на руки гораздо меньше наличных, чем тем, кто победнее. На мой взгляд, это неразумно. Но правду, боюсь, мы никогда не узнаем.

И он, положив браслет на его место в витрине, опустил крышку.