Текст книги "Мастера детектива. Выпуск 5"

Автор книги: Агата Кристи

Соавторы: Рекс Стаут,Жорж Сименон,Джон Кризи,Сирил Хейр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 54 страниц)

– Давай сначала посмотрим, поддержат ли нас директора компании, – предложил Роджер.

– Ну, как хочешь, – согласился Шоу. Он открыл папку, лежавшую у него на столе. – Так, посмотрим. Ага, вот она. Сегодня в шесть утра «Кукабурра» взяла на борт лоцмана Грэйт Бэриера Рифа. Через четыре дня они будут в Сиднее. На борту все спокойно. Наши ребята из Куинс–ленда попросили лоцмана кое–что проверить. Все пассажиры, включая Пэрришей, в полном здравии.

– Это уже немало, – согласился Роджер.

– А вот телеграмма от твоего парня Кебла. Роджер выпрямился.

– В Туре, Франция, Сэмуэль Хэкит сделал предложение дамочке по имени Тереза Донэ.

– Отлично, черт побери!

– Ну это мне непонятно, – съязвил Шоу. – Но у меня возникла мысль, Красавчик.

– А именно?

– Эти убийства в Лондоне… —

– Я слушаю тебя.

– Всех пассажиров, направлявшихся обратно в Австралию, убили, кроме Парришей. Может быть, это один из мотивов – убить их, чтобы быть уверенным, что они не вернутся сюда?

– Возможно, – тихо сказал Роджер. – Я как–то упустил это.

– Тогда супруги Пэрриш тоже в опасности, – сказал Шоу.

– А также и Дорин Моррисон, – заметил Роджер. И Лимм тоже. – Он наклонился вперед. – Что–нибудь известно о Лимме?

– Похоже, что он тот самый, за кого себя выдает, – ответил Шоу, вскрывая письмо. – «Фермер из Коуры, занимающийся разведением овец. Родился там же, получил в наследство ферму, из Австралии прежде никогда не выезжал». – Он ткнул бумагу Роджеру. – Вот описание, получениое нами из Коуры. Фотографию они пока еще не достали, но надеются получить ее к концу дня. В случае необходимости они пришлют ее сюда самолетом. Судя по этому описанию. Лимм, именно Лимм и никто иной, как ты считаешь?

– Я не уверен в этом, – возразил Роджер.

– Фотография по крайней мере рассеет все сомнения, – твердо сказал Шоу. – Что касается сестер Моррисон, то они действительно те, за кого себя выдают. Супруги Пэрриш тоже не вызывают сомнения, хотя мы смогли проследить жизнь отца Джека Пэрриша всего за пять лет. Он осел в Северном Куинсленде, сказав, что приехал из Южной Австралии, но никто не знает откуда. Старик Сэм Хэкит из Западной Австралии, живет где–то неподалеку от Брума. Десять лет назад у него умерла жена и он переехал в Перт. Ничего больше нам пока узнать не удалось, – повторил Шоу. – У него нет родственников, и он говорил соседям, что все его друзья умерли и поэтому он приехал на юг. Мы сейчас этим занимаемся, а ребята из Западной Австралии всегда были на высоте. Шелдон оказался тем, за кого себя выдавал: агент по страхованию, холостяк. У него жива лишь одна сестра, и никаких других близких родственников нет. Его деловые связи вне подозрений. Те немногие вещи, которые у него были, он сдал на хранение, и, судя по всему, его личность также не вызывает сомнений. Он занимался пароходными перевозками и страхованием. Работал на какого–то ростовщика с хорошей репутацией. Они выплатили ему кое–что за потерю «Коалы», но и другие агенты на этом пострадали.

– Итак, круг смыкается, – сказал Роджер.

– Однако и время, оставшееся до совещания, нас поджимает, – сказал Шоу. – Пойдем–ка съедим по бифштексу и отправимся совещаться.

17. СОВЕЩАНИЕ С ВАЖНЫМИ ПЕРСОНАМИ

– Бен, – сказала Дорин Моррисон упавшим голосом, который явно говорил о нервном напряжении последних нескольких дней, – когда же это все кончится?

– Скоро, – попытался успокоить ее Лимм. – Ты все время так говоришь.

– Но это не может без конца продолжаться.

Она отвернулась и посмотрела в сторону Гайд–парка. Частная гостиница находилась неподалеку от Ливерпульской и Оксфордской улиц; чистый, приятный уголок в центре города. У них были соседние, но смежные комнаты. В конце коридора на лестничной площадке все время дежурил полицейский. Вокруг отеля тоже дежурили палицейские. Солнце освещало верхушки деревьев, траву в парке, но в комнату не попадало, так как окна выходили на восток. Наступил полдень.

– Если бы мы только знали, почему это происходит, – сказала Дорин, поджав губы; в ее голосе прозвучали ворчливые нотки, а в глазах мелькнули страх и вызов.

– Дорри, моя радость, ты же должна знать…

– Перестань говорить, что я должна что–то знать! —воскликнула Дорин.

– Но должно же зародиться в твоем мозгу какое–то сомнение, – упорствовал Лимм. – Не собирались же они убивать тебя просто так, без причины. Поль Барринг был уверен, что кто–то рассказал тебе о нем. Если бы только ты могла вспомнить.

– Но я ничего не знаю! —крикнула Дорин, сверкнув глазами. – Не может быть никакой причины.

– Если бы только мы смогли зацепиться за…

– Ты не можешь зацепиться за то, чего не существует!

– Если бы ты рассказала о себе больше – где ты была, с кем говорила, – ты бы неожиданно вспомнила какую–нибудь важную деталь, – упрямо продолжал Лимм. – Это единственный способ.

– Ты все время говоришь мне об этом, и я все время стараюсь вспомнить. – На глаза у нее навернулись слезы. – Ты пытаешься заставить меня вспомнить, что произошло на корабле с Дэнис, а я хочу забыть об этом. Неужели ты не понимаешь? Я не хочу вспоминать «Кукабурру» и все, что с ней связано, я просто хочу забыть.

– Да, я знаю, – сказал Лимм нежно, но твердо. – Ты не хочешь вспомнить и не вспомнишь. Но если бы ты вспомнила хоть раз, а потом выбросила это из головы, то могла бы забыть о случившемся на всю жизнь. – Она молча смотрела глазами, полными слез, прямо перед собой, а он продолжал: – Тебе намного станет легче, Дорри. А так это не даст тебе покоя.

Она закатила глаза.

– Ты говоришь это только потому, что Вест попросил меня вспомнить.

– Совсем нет, – не колеблясь, ответил Лимм. – У меня есть свои собственные причины узнать об этом. Дорри,послушай. Может быть, ты и Дэнис видели или слышали на борту судна такое, что наверняка объяснит причину нападения на вас. Это мог слышать и Шелдон, и вы с сестрой, и еще кто–нибудь из пассажиров. Возможно, это было сказано, когда вы все находились вместе, выпивали или купались. Ты только вспомни – и сразу будто камень сбросишь с сердца.

– Хорошо, – сказала Дорин сипло, – Я попытаюсь. Я очень не хочу этого делать, потому что придется думать о Дэнис, а это причиняет такую боль. Неужели ты не понимаешь?

– Ты даже не представляешь, как хорошо я это понимаю, – сказал Лимм. Он обнял ее и, крепко прижав, прошептал прямо в ухо: – И как хочу тебе помочь.

– Добрый день, господа, – сказал Люк Шоу. – На наше совещание пришел и комиссар Вест из Скотланд–Ярда. Мистер Вест, это мистер Раймонд Флэг, председатель правления.

Раймонд Флэг был высокого роста и, несмотря на седину, выглядел довольно моложаво. На нем был элегантно сшитый костюм. Держался он с достоинством. Его рукопожатие было крепким, ладонь – холодной.

– Благодарю за вашу готовность помочь нам, комиссар.

– Именно поэтому я здесь, – сказал Роджер.

– Прошу знакомиться: мой брат, Грэгори, директор–распорядитель компании, – сказал Раймонд Флэг.

Грэгори, мужчина лет сорока, был ниже ростом, полный, темноволосый; не человек, а гранит. Он сжал руку Роджера словно тисками. Ладони его были в мозолях и ссадинах, а обветренное лицо выдавало в нем человека, привыкшего проводить свободное время в море.

– Здравствуйте! – Здравствуйте.

– А это наш двоюродный брат, Мортимер Флэг, секретарь компании, – сказал Раймонд. – Как видите, компания «Голубой флаг» в руках нашей семьи.

Мортимер был самый молодой из них, не по годам полный. «Любитель повеселиться», – подумал про него Роджер. У Мортимера были светлые волосы, бледное лицо, умные глаза и безвольный рот.

– Вы полностью контролируете компанию? – спросил Роджер.

– У нас шестьдесят процентов акций. Остальными владеют акционеры в Гонконге и Лондоне, – ответил Раймонд. – Садитесь, комиссар.

Они расположились в узкой комнате, где, видимо, проходили все заседания правления. Широкое окно почти полностью занимало одну стену, через него открывался великолепный вид на гавань – сегодня под синим небом, обрамленным белыми облаками, она выглядела особенно нарядно. Вокруг овального стола были расставлены восемь стульев.

Роджер отметил про себя, что они все разные. Братья Флэг, очевидно, заняли свои обычные места по обеим сторонам от Раймонда. Роджер и Шоу сели напротив. В центре стола находилась карта Австралии.

– А где верховный комиссар? – спросил Раймонд.

– Он не смог приехать, – ответил Шоу.

– Жаль. Итак, комиссар… – Раймонд взглянул на Шоу, а не на Роджера. – Я убежден, что вы, так же как и я, готовы приступить к делу.

– Еще бы, – ответил Шоу с нескрываемым нетерпением. – И без промедлений.

– Можете ли вы сообщить нам что–нибудь новое?

– Кое–что. – Шоу кратко изложил обстоятельства нападения на Дорин в Гонконге и на Роджера утром, все три директора перевели взгляд на Роджера. – Итак, мы знаем, что они все еще боятся девушки и не хотят вмешательства в это дело Скотланд–Ярда, – сказал Шоу, обводя всех взглядом. – Вы согласны со мной?

– Я до сих пор не понимаю, для чего здесь мистер Вест? —спросил Мортимер сварливым тоном. – Пока вы сюда не приехали, все преступления происходили за пределами нашей страны, правда?

– Для меня это тоже загадка, – сказал Грэгори резко, что вполне соответствовало его солидной фигуре. – Ведь все эти убийства были совершены в Англии.

– И в самом деле, —Раймонд развел руками, и над полированной поверхностью стола засверкало золотое кольцо на его левом мизинце. – Где доказательства того, что причины этих преступлений не кроются в Англии? Наш представитель Ланселот Смит, вероятно, чувствовал себя ответственным за это и, быть может, был косвенным соучастником преступлений. Правда, у нас нет никаких сведений по этому вопросу и мы считаем это маловероятным.

Шоу нахмурился. Роджер сидел молча,

– Маркуса Барринга разыскивают за убийство и попытку совершить убийство, он прибыл прямо сюда, в Сидней, – сказал Шоу, подчеркивая каждое слово.

– А разве полиция Нъю–Саус–Уэйлса сама не в состоянии справиться с этим делом? – ехидно спросил Мортимер. Его внешнее добродушие оказалось обманчивым. – Ведь ответственность Скотланд–Ярда не распространяется за пределы Англии, а преступления были совершены именно там.

Шоу посмотрел на Роджера, тот все еще сидел молча. Такой нажим, а это был явный нажим, казалось, сбил Шоу с толку. Облизнув губы, он недовольно сказал:

– Мы пришли сюда для того, чтобы найти лучший способ защиты ваших судов, а не обсуждать, кто за что отвечает.

– Мы не обсуждаем ответственность, – ответил Мортимер Флэг, расстегнув белоснежный воротничок, впившийся в его красную шею.

– Дело в том, комиссар, – сказал Раймонд, глядя на Шоу так, словно Роджер для него не существовал, – что почти все утро мы обсуждали этот вопрос. Как выяснилось, один офицер нашей флотилии – человек, перед которым у нас есть кое–какие обязательства, – был списан на берег за плохое поведение. Его брат, который тоже был членом экипажа, оставил судно в знак протеста. Подобные вещи случались и прежде и наверняка будут происходить в будущем. По всей вероятности, эти люди имели какую–то причину относиться враждебно к некоторым пассажирам парохода. Это недовольство относилось именно к пассажирам – не к офицерам или команде, а именно к пассажирам. Мы пришли к выводу, что совсем не обязательно связывать все это с компанией «Голубой флаг», если, конечно, вы не докажете нам обратное. – Он все еще избегал смотреть Роджеру в глаза.

– А я считаю, что можно и нужно связывать, – резко сказал Шоу. – И заявляю вам: то, что произошло с «Коалой», может произойти и с «Кукабуррой».

– А я вам говорю, что это чепуха, – ответил Раймонд Флэг ледяным тоном.

– Это бред, полнейший бред, – сказал Грэгори, заерзав на стуле.

– Как человек, представляющий юридическую сторону нашего правления, я не колеблясь скажу, что все это просто ничем не обоснованные домыслы, – заявил Мортимер. – Если бы мы узнали об этом от других, то подобные утверждения были бы слишком близки к клевете и оскорблению личности.

Шоу умоляюще посмотрел на Роджера, словно прося его содействий. Но Роджер сидел молча, переводя взгляд с одного на другого.

Шоу взял быка за рога.

– Итак, вы отказываетесь нам помочь?

– Дайте нам хоть одно доказательство, реальное доказательство того, почему мы должны вам помогать, и мы сделаем все от нас зависящее, чтобы оказать вам эту помощь, —вкрадчиво ответил Раймонд. – А пока у нас его не будет, мы ничем не сможем помочь вам.

– Вы хотите сказать, что не желаете помочь? – Шоу почти вышел из себя.

Грэгори отодвинул стул и встал.

– Вам никто не давал права грубить. Мы ничего не можем сделать, так как считаем, что вы пытаетесь заставить нас вытаскивать каштаны из огня для Скотланд–Ярда. Боже мой! Если распространится слух, что одно из наших судов, как вы считаете…

– Все ваши суда, господа! —неожиданно вставил Роджер, и все встрепенулись.

– Да вы с ума сошли, господа! – почти закричал Грэгори. – Если подобный слух распространится, вы понимаете, чем это грозит нам? Наши акции полетят кошке под хвост. Вы понимаете, что произойдет с нашими клиентами? Они найдут другие пароходы. Дела и без того идут туго, а если это предадут огласке, то положение будет в десять раз тяжелее.

– Точно так же, как это случилось с компанией Барринга до того, как вы ее разорили, – добавил Роджер.

– Такое происходило с десятками других пароходных компаний. Но мы не допустим, чтобы это случилось с нашей.

– Посмотрим. – Роджер улыбнулся Шоу и поднялся. – Нам лучше уйти, Люк.

– Ты так ничего и не собираешься сказать? – разозлился Шоу теперь уже на Роджера.

– Возможно, мистеру Весту нечего сказать, – саркастически заметил Раймонд Флэг.

– Вам, господа, нечего, – ответил Роджер. – Поскольку компания «Голубой флаг» отказывается нам помочь, мы найдем тех, кто это сделает. Пароходы необходимо предупредить. На них около четырех тысяч человек, и если вас не беспокоит потеря капитала, то других людей беспокоит судьба этих четырех тысяч.

– Вам не к кому обратиться, – сказал Мортимер, оттягивая воротничок рубашки.

Роджер улыбнулся Шоу.

– Очевидно, мистер Флэг не слышал о могуществе прессы. Однако нам действительно пора уйти. Уже поздно. – Он дотронулся до руки Люка, и они направились к двери. На мгновение в комнате воцарилась мертвая тишина, даже Люк был сбит с толку. Затем Роджер увидел, как лицо его осветилось улыбкой, Люк крякнул, сдерживая смех. Роджер уже открывал дверь, когда Раймонд Флэг спросил:

– Вы нам угрожаете?.

Роджер повернулся на каблуках. Теперь он чувствовал себя полным хозяином положения, и голосом, в котором слышался едва сдерживаемый гнев, он процедил сквозь зубы:

– Я вам не угрожаю. Я только заявляю, что имею абсолютно твердое убеждение в том, что одному или нескольким судам вашей компании грозит неминуемая гибель, и без вашей помощи мы не сумеем определить, которое из судов подвергается этой опасности. Поэтому я собираюсь телеграфировать в Лондон и передать сообщение об опасности, угрожающей судам. Я буду просить власти помочь мне предупредить об этом капитанов. Лондонские газеты напечатают это сообщение в течение нескольких часов, а все австралийские газеты перепечатают его утром. Если вы хотите подобную рекламу, то вы ее получите. В любом случае ваши пароходы будут предупреждены.

Он снова повернулся к двери.

– Молодец, – прошептал Люк Шоу.

– Но вы нас еще не убедили в необходимости предупредить капитанов, – настаивал Раймонд Флэг, в его голосе зазвучала примирительная нотка. – Давайте обсудим все разумно.

– О нет, – ответил Роджер. – Комиссар Шоу привел массу доводов, но вы отказались выслушать его. Или мы предупреждаем суда по вашим каналам, послав капитанам шифрованные указания произвести тщательный обыск каждого судна на предмет обнаружения спрятанной взрывчатки, или мы сделаем это через прессу на ясном английском языке. Выбирайте.

Все трое Флэгов молча переглянулись, признавая этим свое поражение. Лишь один Раймонд пытался не уронить достоинства, приличествующего его положению председателя.

– Если полиция уверена, что это необходимо, мы, конечно, поможем. Когда вы сможете передать нам сообщение для шифровки?

С непроницаемым выражением лица Люк Шоу сунул руку в карман и вытащил оттуда сложенный лист бумаги.

– Вот оно, – сказал он.

Капитаны всех судов компании «Голубой флаг» в это же утро получили радиограммы. Пароходы в Индийском океане, в Тихом, Атлантическом, пароходы, находящиеся в портах Лондона, Нового Орлеана, Гонконга, Сайгона, Буэнос–Айреса, Коломбо, Фримантла и Сиднея, получили радиограмму следующего содержания:

«Имеем основание полагать, что один из пассажиров или членов команды сделает попытку потопить судно. Немедленно произведите тщательный обыск с целью обнаружения взрывчатки. О результатах сообщите радиограммой полицейскому управлению Сиднея в Оушен–Хоус».

– Капитан каждого судна сообщит, что на корабле полный порядок, – сказал Мортимер Флэг, когда Роджер и Шоу проверяли список судов и место их нахождения. – Может быть, тогда вы признаете, что мы зря потратили время.

– Давайте дождемся результатов, – отрезал Шоу. – А пока мы хотели бы узнать, не мог бы кто–либо из вас объяснить нам, что все это значит.

– Мы не считаем, что нашим судам угрожает опасность, – холодно ответил Раймонд. – Поэтому мы вряд ли сможем быть вам полезны.

– Значит, вы не считаете, что Барринги хотят вам отомстить?

– Нет, не считаем, – сказал Раймонд. – Дело это прошлое. Мы заплатили старику компенсацию и сделали это только из жалости, спасли его сыновей, которые выразили желание работать на нас. Нет никаких оснований полагать, что они намерены мстить нам.

– Ланселот Смит покончил с собой, – напомнил ем Роджер. – Вы ведь видели его предсмертное заявление.

– У Ланселота Смита была навязчивая идея, – невозмутимо ответил Раймонд. – Мы не считали, что это вредило его деловым качествам. Именно Смит руководил нашим захватом компании Барринга. И он всегда чувствовал какую–то ответственность за это, Поль и Маркус Барринги угрожали ему, и с тех пор он очень нервничал. Именно поэтому мы и отправили его в Лондонское отделение.

– Но он совершенно определенно сказал, что то, что произошло с «Коалой», может произойти с любым пароходом компании, – заметил Роджер.

– Он считал, что «Коалу» потопили Барринги. Кроме него, никто так не думал. Он возбудил процесс, и, совершенно ясно, следственные органы приостановили дело за неимением улик. Два брата Барринга владели несколькими баркасами для переправки пассажиров у Грэйт Бэриера Рифа, и их баркасы часто пересекали курс «Коалы». Конечно, против Баррингов не было никаких улик; если бы таковые имелись, то полиция наверняка предприняла бы меры.

– Еще бы, —огрызнулся Шоу.

Через пять минут оба полицейских вышли из комнаты не попрощавшись; атмосфера была холодной, почти враждебной. Сидя в полицейской машине, которая ждала их у подъезда. Шоу – возбуждение его понемногу улеглось – сказал задумчиво:

– Они чертовски уверены в себе, Красавчик. Мы ведь не могли ошибиться, правда? —Роджер не ответил, и Шоу продолжал: – Если капитаны сообщат, что у них вес в порядке, то наверняка они знают, где зарыта собака. Если бы я подставлял свою голову так, как ты, они уже давным–давно бы выпустили из меня кровь.

– Меня так просто не возьмешь, – сказал мягко Роджер.

Они устроились поудобнее, и шофер, перегнувшись через сиденье, протянул Шоу большой конверт.

– Получено полчаса назад, сэр. Посыльный сказал, что срочно.

Шоу вскрыл конверт и вынул из него фотографию. Роджер и Шоу изумленно смотрели на незнакомое лицо, смутно похожее на Лимма.

На обратной стороне было напечатано на машинке: «Бенджамин Лимм из Коуры в настоящее время находится на приисках в северо–западной Австралии»..

– Ты видишь? – ахнул Шоу. – Наш человек вовсе не Лимм..

– Едем к нему в отель, быстро, – сказал Роджер.

18. АРЕСТ

Перед небольшой гостиницей на полуденном солнце дремал полицейский, который тут же вытянулся, когда Шоу и Роджер вылезли из машины и поспешили к нему.

– Оба дома, – предупредил он вопрос начальства.

– У вас на спине тоже имеются глаза?. – спросил Шоу.

– Если бы они ушли, мне бы сказали.

– Надеюсь, – угрожающе бросил Шоу.

Он вошел первым. В маленькой комнате администратора никого не было. На стене висела записка: «Если вам что–нибудь надо – звоните».

Они поднялись наверх. Полицейский, находившийся на лестничной площадке второго этажа, сказал:

– Все в порядке, сэр.

– Что–нибудь слышно у них?

– Он снова в ее комнате, большую часть времени торчит там. Золотое времечко, я бы сказал, – осклабился полицейский.

– Вас никто не спрашивает, – оборвал его Шоу. Роджер снова почувствовал напряжение, почти не покидавшее его с тех пор, как было найдено тело Дэнио Моррисон. По пути в гостиницу у него появилось дурное предчувствие. Ему лично, конечно, ничем не повредит, если окажется, что была поднята ложная тревога, но тогда возникнут новые проблемы и братья Флэг наверняка откажутся помочь им. А может быть, действительно у Ланселота Смита была навязчивая идея? И все эти убийства не имели никакого отношения к пароходам? – мелькнула вдруг мысль в его голове.

Они подошли к комнате, где жила девушка. На дверях – табличка с цифрой 3. Шоу громко постучал.

Никто не ответил, раздался лишь какой–то странный звук, похожий на вздох. Потом будто заскрипели пружины кровати. Шоу снова постучал.

– Кто там? —хрипло спросил человек, выдававший себя за Бенджамина Лимма. За дверью послышалась какая–то возня.

– Комиссар Шоу. Мне надо поговорить с вами.

– Зайдите через пять минут, – отозвался Лимм.

– Откройте дверь немедленно, или я ее выломаю. Раздался голос девушки: «Что им нужно?» Лимм не ответил. Роджер услышал по ту сторону двери мягкие шаги по ковру и насторожился. Шоу тоже. Дверь открылась внутрь —поэтому они оба избежали ее удара по лицу, но Лимм, казалось, готов был броситься на них. Он стоял в дверях красный от гнева. На нем были брюки, носки и рубашка.

– Какого черта вам здесь надо?

– Хотим узнать, кто вы, – коротко бросил Шоу. – И прекратите изображать негодование. Если вы и девчонка решили позабавиться, нам до этого нет никакого дела. Но наша задача сохранить ей жизнь. Ваше имя?

– Бенджамин Лимм? —спросил Роджер. – Или Соломон Барринг?

– Соломон Барринг?! – вскрикнула Дорин.

Злость как рукой сняло с лица стоящего в дверях человека. Он побледнел, и агрессивность его исчезла.

– О–о, нет, – прошептала Дорин. – Нет!

– Факты – упрямая вещь… – начал было Шоу, но Роджер схватил его за руку, и он тут же умолк. Они понимали друг друга с полуслова. Роджер убедился в этом, когда Шоу был еще в Лондоне.

Бенджамин Лимм, он же Соломон Барринг, отвернулся от них и посмотрел на Дорин. В его позе было что–то театральное. Он протянул к ней руки, словно зная заранее, что его оттолкнут.

– Дорри, это не то, что ты думаешь, – сказал он хрипло. – Это совсем не то.

– Вы их брат. А они убили Дэнис. И я… – Дорин замолчала, и чувствовалось, что она вот–вот разрыдается. Но неожиданно в ней вспыхнула ярость, и, когда она набросилась на него, ее лицо засветилось красотой. – Негодяй! – закричала она пронзительно. – Негодяй!

Она била Соломона Барринга по лицу, удары сыпались градом. Он стоял не шевелясь и молча сносил удары. Девушка подняла руки, чтобы ударить его еще, но неожиданно опустила их. Она отвернулась от измятой постели, став лицом к стене.

– Дорри, – сказал Соломон Барринг. – Пожалуйста, выслушай меня.

– Я не желаю ничего слышать.

– Дорри…

– Убирайтесь! Надеюсь, я вас больше никогда не увижу.

Соломон Барринг закрыл глаза. Казалось, для него не существовали сейчас эти двое полицейских, он думал только о девушке. Он открыл было рот, чтобы сказать что–то, но промолчал. Медленно, будто это причиняло ему боль, он повернулся и подошел к Роджеру и Шоу – сама покорность, признание полного поражения. Он ничего не сказал, лишь кивнул головой.

– Объясните, что это значит? – потребовал Роджер.

– Нет, не здесь.

– Именно здесь.

Он снова приготовился к бою.

– Нет, выйдем отсюда.

– Вы не можете делать все, как вам хочется, – сказал Шоу. – Мы спешим. Вы Соломон Барринг?

– Да.

– Для чего вы скрывались под чужим именем?

– Потому… потому что мне не хотелось плыть на пароходе компании «Голубой флаг» под собственным именем.

– Почему вы взяли имя Лимма? —спросил Роджер;

– Ради Бога, поговорим об этом в машине, где угодно, но только не здесь..

– Отвечайте! – приказал Шоу.

Соломон Барринг взглянул так, словно хотел броситься на них, словно хотел сделать все, чтобы выскочить из комнаты, но двое высоких сильных мужчин преградили ему путь. Он посмотрел на девушку, но она подошла к кровати и села на нее, повернувшись к нему спиной.

– Мне казалось, что мои братья задумали какое–то преступление против «Кукабурры», – наконец сказал Соломон хриплым голосом. – Мне показались подозрительными какие–то намеки Поля, сказанные как–то вечером, когда он слишком много выпил. Но никто из них мне ничего не говорил. – Он помолчал, словно ему было тяжело вспоминать. – Когда захватили нашу компанию, я ненавидел «Голубой флаг» так же, как и они. Но это продолжалось недолго. А они ненавидят ее до сих пор. Именно из–за этого я уехал из Сиднея в провинцию. Мы встречались редко. Но когда мы виделись, эта тема всегда обсуждалась, и мне казалось, что братья озлоблялись все больше и больше.

– А как к этому относился ваш отец? —спросил Роджер.

– Отец? Он покорился судьбе, – сказал Соломон. – Компания «Голубой флаг» выплатила ему компенсацию, и он жил безбедно. Потеря судов была для него непоправимым ударом во многих отношениях, но от этого он не стал хуже. Самое ужасное, что это убило мою мать – она не смогла перенести горе. Одно время нам казалось, что вся семья останется без копейки, ведь мать и отец получили это дело по наследству и для них оно было всем. Долгое время отец никак не мог прийти в себя. Он уехал на северное побережье Западной Австралии, удил рыбу, пытался заняться добычей перламутра, но прошли годы, прежде чем он оправился от удара. Мне было больно смотреть на него. А братья сходили с ума от ненависти. Да, да, именно сходили с ума. Они ни о чем не могли думать кроме мести.

Соломон замолчал, облизнул губы, переминаясь с ноги на ногу. Дорин все еще сидела на кровати, но теперь она повернулась и смотрела на него. Роджер подвинул Соломону стул.

– Не нужно, – грубо сказал Соломон. Он расправил плечи и выпрямился во весь рост. – Я слышал от своего друга в Сиднее, что они нанялись на «Кукабурру», и мне это не понравилось. В глубине души у меня всегда было подозрение, что они причастны к тому, что случилось с «Коалой». В то время они работали на баркасе и занимались перевозкой груза на остров Хэнам. Они находились на расстоянии менее ста километров от того места, где в свое время нашли «Коалу». Они не сказали мне, почему решили наняться на «Кукабурру». Я купил билет, одолжил у Бена Лимма его паспорт, наклеив свою фотографию на его. Бен занимается разработкой урановой руды недалеко от мыса Йорк, и паспорт ему не нужен. Все печати были в порядке, и никто ничего не заметил. Я не хотел, чтобы Поль и Маркус знали об этом. Они понятия не имели, что я на пароходе, пока не увидели меня вечером первого дня.

– Что же они сделали? – спросил Роджер.

– Они сказали мне, что мои подозрения неоправданны и что теперь они будут работать на компанию «Голубой флаг». Сказали, что забыли о мести.

– Вы им поверили?

– Нет.

– Были ли у вас какие–либо улики против того, что они замышляли?

– Не знаю, – неуверенно ответил Соломон. Он посмотрел на Дорин, словно почувствовал на себе ее взгляд. Выражение его глаз изменилось, а голос стал тверже.

– В конце плавания видели, как Поль заходил в каюты пассажиров, и в его койке нашли бумажник одного из них. Пассажир отказался от обвинения, но Полю пришлось покинуть корабль в Саутгэмптоне. Маркус ушел вместе с ним. На пароходе они часто разговаривали с Дэнис и Дорин, и я предупреждал девушек, но они меня не послушались. Когда я увидел фотографию Дэнис в газете, я должен был узнать, что случилось с Дорин. Поэтому я и пришел к вам. Я не мог сказать вам всю правду, но большую часть вы знаете. Я не мог поверить, что убийцей был Поль. Даже сейчас мне трудно поверить этому.

Дорин медленно встала с постели.

– Вы заявили, что не имели никаких улик против ваших братьев, – сказал Роджер.

– Я подумал, что, может быть, они решили воровать в пассажирских каютах, чтобы создать компании плохую репутацию, – ответил Соломон. – Теперь мне совершенно ясно, что за этим скрывалось гораздо большее. А то, что они шарили по каютам и украли бумажник, могло к этому иметь лишь косвенное отношение. Но из–за чего они убили Дэнис, пытались убить Дорин и почему убили Шелдона, я просто не знаю. В Лондоне… – Он снова замолчал и оглянулся. Дорин стояла рядом. Он протянул руку, и она взяла ее. – В Лондоне я не знал, что мне делать. Я сказал вам, кем… кем была Дэнис. Я надеялся, я молился, чтобы мои братья не имели никакого отношения к ее убийству.

Теперь я знаю, убили ее они. Единственное, что я мог сделать, – это попытаться помочь Дорин. Я был уверен, что, даже сама не сознавая этого, она знает, из–за чего это произошло. Вы, – он взглянул на Роджера, – вы просили меня заставить ее говорить, но меня не надо было убеждать в этом. Она не может вспомнить ничего, что могло бы помочь. В этом весь ужас. Может, вспомнишь, Дорри?

– Если бы я только могла, – сказала она. Голос ее окреп, и в жестах появилась уверенность —Я перебрала в уме все, но не смогла вспомнить, чтобы кто–нибудь говорил мне о тех двоих. Бен… – казалось– она не замечает, что назвала его чужим именем, – почему ты мне не сказал?

– Разве ты бы мне поверила? —спросил Соломон. – Разве для тебя было бы лучше, если бы ты знала, кто я? Я хотел заставить тебя вспомнить, так как мне казалось, что это единственный способ уберечь тебя от опасности.

Его взгляд, интонация—все, казалось, говорило: «Потому что я люблю тебя».

– Еще один вопрос, – сказал Роджер. – Как вы думаете, почему ваши братья не напали на вас?

После долгого молчания Соломон Барринг ответил: – Они не могли меня убить. Они никогда не пошли бы на это. Семья для них значит слишком много. Они не убили бы меня ни при каких обстоятельствах. Они были уверены, что я тоже не причиню им вреда. – Он расправил плечи. – Вы позаботитесь о безопасности Дорин, пока меня не будет?

– Куда вы собираетесь отправиться? —спросил Люк Шоу.

– Разве вы меня не заберете?

– Мы будем следить за вами. Вы останетесь здесь, пока мы не выясним кое–какие детали, – ответил Люк. – Вы остаетесь у нас на подозрении, но дела против вас пока не возбуждаем.