Текст книги "Покажи мне звезды (СИ)"

Автор книги: Агата Аргер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 27

Эта ночь стала особенной.

Не только из-за кометы, которая, как оказалось теперь, свела их вместе. Ночь стала чем-то бо́льшим, чем обычный промежуток времени.

Они еще долго наблюдали за звездами, разговаривали, пили чай из термоса и обнимались – невинно, но трогательно нежно.

Дружок, устроившийся у ног хозяев, заснул и тихо посапывал под мелодию негромких голосов. На удивление ночь была достаточно теплой, но Ваня принес из машины куртки и настоял на том, чтобы Вера оделась.

Рассвет они встречали молча – им не нужны были слова. Им было хорошо вдвоем даже в полной тишине.

Заметив, что Вера начала засыпать, Ваня решил возвращаться домой. Поднялся, на руках отнес сопящую собаку в машину, вернулся и забрал у Веры плед, который она успела сложить.

Они еще раз посмотрели на ставшее розовым небо и, переглянувшись, вернулись к машине.

Ваня прокручивал в голове варианты мест, куда бы он сначала свозил Веру, когда в его ладонь скользнула теплая ладошка. Он опустил голову, посмотрел на руки, вернул взгляд на Веру и через секунду, выдохнув, сомкнул пальцы, сжимая в своей руке ее руку.

Они возвращались домой в тишине. Думали о чем-то, каждый о своем, но Ване казалось, что их мысли кружились в одной вселенной. На заднем сиденье спал щенок, изредка ворча во сне. Ночь уступала место новому дню, но с каждой минутой она становилась еще лучше.

– Ванюш, – Вера позвала, когда они выехали из леса, а вдалеке стали видны огни приближающегося города. Ваня обернулся, скользнул рукой с коробки передач и накрыл ладошку, лежащую на острой коленке. Вера улыбнулась и откинула голову на сиденье. – Отвезешь меня к маме?

* * *

Эта ночь не хотела их отпускать.

Стрелки часов неутомимо бежали к цифре пять, когда они пересекли черту города. Еще немного и наступит утро.

Набережная, мимо которой проехала машина, спряталась за плотным белым покрывалом тумана. Их любимая аллея у дома окрасилась во всевозможные оттенки розового в преддверии будущего восхода солнца.

Город еще спал, только дремлющие на проводах птицы нарушали безмятежную тишину, изредка хлопая крыльями, перелетая с одного места на другое. Дружок притих на заднем сидении, Вера молча разглядывала улицы и дома через лобовое стекло неосознанно теребя низ куртки, Ваня следил за дорогой.

Домой собаку пришлось нести на руках – щенок не проснулся даже когда машина остановилась, и после, когда Вера аккуратно тормошила расслабленное тельце. Ваня усмехнулся, вытащил плед, завернул в него собаку и, щелкнув кнопкой сигнализации, пошел к подъезду.

Дальше лифт. Вера, стоящая рядом с Вороновым, с нежностью смотрящая на сопящий кулечек, а потом устало опустившая голову на мужское плечо. Аккуратный Ванин поцелуй в висок и глубокий, но счастливый вздох туда же, щекочущий кожу горячим дыханием.

Два поворота одного ключа, два другого и вот они дома – в их крепости.

Ваня уложил щенка на диван в гостиной, тихо прошел в ванную и остановился за Вериной спиной, которая уже открыла кран, чтобы вымыть руки и лицо. А потом подняла голову и взглянула на Ивана в отражении зеркала. Улыбнулась слегка, сделала крохотный шаг назад и вжалась в напряженную мужскую грудь.

Она закрыла глаза, глубоко вздохнула. Стоя настолько близко друг к другу, Ваня чувствовал, как ее тело сотрясает легкая дрожь, видел, как с каждым вдохом плавно опускается ее грудь, а пальцы до побелевших костяшек сжимают край раковины.

Он протянул руку, подставил ее под бегущую воду, дальше к крану – сделать немного теплее, а потом снова под струю. Дождавшись комфортной температуры, так же молча потянулся к сцепленным на керамике пальцам. Накрыл, согрел своими ладонями и медленно разжал каждый.

Ваня не смотрел в зеркало, но отчетливо чувствовал на себе изучающий Верин взгляд. Сначала жгло руки – совсем не из-за горячей воды – затем предплечья, грудь, шею. Через несколько секунд волна тепла охватила лицо.

Зажав в своих ладонях ее, Воронов протянул руки под струю воды. Раскрыл, позволяя горячим потокам окутать каждую клеточку, перевернул. Он нежно проводил большими пальцами по выступающим костяшкам, тонким ниточкам мышц и просвечивающих сквозь прозрачную кожу вен и сосудов.

– Я должен был давно это сказать, – Ваня шепнул, все еще не отводя взгляд от ладоней. Поднял голову и продолжил. – Вера, я…

Договорить не успел. Вера закачала головой, зажмурилась и резко развернулась. Уткнулась носом в твердую грудь и обхватила мокрыми руками широкую спину.

– Не должен, ты не должен, – она испуганно шептала, сминая пальцами футболку.

И Ваня отступил.

Видя дрожь, сотрясающую хрупкое тело и напряженные плечи, он не стал давить. Обнял, крепко прижимаю Веру к себе, щекой потерся о темную макушку. Он кричал ей о своих чувствах вот так – через плотные объятия, горячие руки, блуждающие по спине, нежные поцелуи в волосы.

Ваня знал – она все чувствовала и понимала. А когда будет готова, он все скажет. Ему не трудно, он дождется.

– Боюсь ошибиться, но, кажется, сегодня у нас было самое настоящее свидание, – усмехнулся, отвлекая Веру.

– Правда? – она отодвинулась, все еще обнимая Ваню за спину, нахмурилась. – Я никогда не была на свиданиях.

– Правда-правда. И кстати, пригласила на него меня ты. – Вера засмущалась, а Ваня рассмеялся и стукнул кончиком пальца по ее носу. – Мне очень понравилось. Спасибо тебе за этот вечер, – закончил серьезно, спрятав улыбку.

Он нежно обхватил ее лицо одной рукой, большим пальцем провел по скуле. Качнулся вперед, еще сильнее прижимая Веру к себе, и боднул ее своим носом.

– Могу я тебя кое о чем попросить? – спросил и дождался ее кивка. – Разрешишь провести тебя до комнаты?

До этого напряженная Вера расслабилась, рассмеявшись. Легко толкнула Ваню в грудь.

– Если только так положено делать на свиданиях.

– Положено, – Ваня потянулся за ее спину и покрутил кран, закрывая воду. Снял полотенце и вытер еще немного влажные руки – свои и ее. – Это пятое правило свиданий.

– Пятое? А первые четыре какие? – Вера наблюдала за Вороновым, склонив голову и улыбаясь.

– Об этом, родная, я расскажу тебе на следующем свидании.

Они вышли из ванной, тихо, стараясь не разбудить собаку, прошли по коридору. Вера вошла в свою комнату, подошла к окну и поправила шторы так, чтобы было видно медленно появляющееся из-за горизонта солнце. Обернулась, глядя на застывшего у порога Ваню. Улыбнулась ему и все же немного занервничала, когда он решился и переступил порог.

– Тебе нужно отдохнуть, – Иван подошел ближе, провел пальцами по лицу, коснулся темных синяков под широко распахнутыми глазами. – Постарайся уснуть.

Она кивнула, соглашаясь. Ваня поцеловал ее в лоб, бросил тихое: «я пойду» и вышел из комнаты.

Дверь за его спиной осталась открытой.

* * *

Оказывается, любовь может приносить не только боль.

Но и глупую улыбку, растягивающую привыкшие к серьезности губы. Легкое покалывание в пальцах, все еще ощущающих тепло женского тела. И боль в груди от безудержных ударов сердца о ребра.

Ваня подошел к балконной двери в своей спальне, взглянул на еще пока сонный город и улыбнулся. В последнее время ему постоянно хотелось улыбаться. Сидя на переговорах в офисе, на деловой встрече в ресторане, на совещании, стоило только подумать о Вере, и улыбка, не спрашивая, освещала его лицо.

Ему нравилось это состояние – безмятежного счастья. Нравилось то, с каким предвкушением и нетерпением он ждет окончания рабочего дня и мчится домой. Нравился период оттепели, когда Вера понемногу, по маленьким шажкам шла к нему навстречу. Ване даже нравилось тепло улыбаться в ответ на искреннюю улыбку Нины, когда та замечала его блуждающий в мыслях, отсутствующий взгляд.

А еще Ване нравилось любить.

Однажды, задержавшись у скамейки под проливным дождем, Воронов не думал, что через время, ранним утром, встречая восход солнца, он будет стоять в своей спальне по уши влюбленный. Скажи ему об этом кто-нибудь он бы не поверил. Рассмеялся бы, скорее всего. Может, скептически ухмыльнулся, но не поверил точно.

Но вот он здесь, у раскрытого окна. Прохладный воздух остужает полыхающий внутри груди пожар, а сердце снова набирает разгон. Ваня приложил руку к грудной клетке, похлопал по ней и скользнул ладонью в волосы.

За спиной послышался шорох и Воронов снова улыбнулся – это маленькое чудо он тоже успел полюбить.

– Ты почему проснулся, друг? Рано еще.

И даже привычку разговаривать с животным туда же – в список того, что любил.

Как и в прошлый раз, собака не ответила. Ваня ждал, что щенок, как делает это обычно, подойдет ближе, недолго посмотрит туда, куда смотрит хозяин, будто что-то понимая, а потом уляжется на кровати, где-то у мужских ног. Если повезет или даже скорее захочет, может, и на подушке. Но в комнате было тихо, только негромкий шорох у двери нарушал приятную тишину.

Ваня обернулся, замер на секунду, непроизвольно сглотнул.

У проема стояла Вера.

Смущенно теребя край футболки, волнуясь, она закусила нижнюю губу и обожгла Ваню горящими глазами. Неосознанно, Воронов скользнул по ней взглядом. От темных волос, которые мягкой волной рассыпались по плечам и укрыли часто вздымающуюся грудь, до босых ступней с аккуратными пальчиками.

– Пустишь? – она спросила, мужской взгляд вернулся к глазам. Охрипший голос ответил.

– Давно пустил.

Вера сделала шаг, а Ваня будто прирос к полу. Боялся пошевелиться, только упрямое сердце все быстрее набирало разгон, стуча в ребра и от ударов шевеля футболку на груди.

Ваня сжал кулаки, а потом медленно расслабил руки. Выдохнул и почувствовал, как губы снова растянула улыбка.

Она пришла.

Сегодня она сделала уже достаточно шагов к нему, но этот – особенный.

– Иди ко мне. Покажу что-то.

Вера подошла ближе, с застывшим вопросом в глазах посмотрела на Воронова. Ваня развернул ее лицом к распахнутой балконной двери и обнял со спины, крепко, но нежно прижимая к своей груди.

– Отсюда открывается прекрасный вид, согласна? – Вера кивнула, а Ваня усмехнулся. Поцеловал ее в висок и кивнул куда-то вниз. – А вон там видно подъезд… и скамейки. Чуть дальше алею… – она обернулась, посмотрела вверх, ища своим взглядом его. Ваня грустно усмехнулся, вспоминая. – Когда ты пропала мы часами вот также стояли на балконе и гипнотизировали наш «карман» и лавочки. Ждали, что ты снова появишься. Пусть неожиданно, как ты любишь делать, но до чертиков желанно.

– Мы? – Вера потерлась щекой о мужскую грудь.

– Если бы ты ушла и забрала наше чудо с собой, я бы скучал по нему сильнее, чем по тебе, – он рассмеялся.

– Правда?

Воронов опустил голову, ощупал взглядом любимое лицо, склонился и шепнул в губы.

– Нет. Не правда.

Он поцеловал ее, нежно прикусывая нижнюю губу. Провел кончиком языка по раскрытому рту и снова глубоко, проникая в самую душу. Вера развернулась в кольце рук, стала на носочки, ладонями скользнула по шее вверх, к лицу и дальше – в волосы. Провела по затылку и зажала в кулачках темные пряди.

Ваня порывисто выдохнул, оторвался от губ и нашел ее взгляд. Глубоко дышал, сдерживая животный рык внутри себя. А она смотрела на него широко раскрытыми глазами, покрасневшими от усталости, с ниточками лопнувших сосудов.

– Тебе нужно отдохнуть, – он шепнул, легко поцеловав.

– И тебе, – она ответила, вернув поцелуй.

Ваня вновь отстранился, вновь заглянул в глаза. Он будто спрашивал своими: «Я правильно понял? Ты уверена?» и сглотнул, увидев решимость.

Он сделал шаг назад, протянул руку и застыл в ожидании. Но долго терпеть не пришлось. Сомнений не было – она не задумываясь вложила свою ладонь в его.

Ваня прошел вглубь комнаты, шагнул к кровати и присел на край. Задержав дыхание, следил за тем, как и она опускается рядом. Дальше по матрасу вверх, на подушку.

Они лежали так близко, что почти касались носами друг друга. Дышали в унисон и делили на двоих один воздух. Вера медленно проводила кончиком пальца по мужскому лицу. Щекотала прикосновениями высокий лоб, разглаживала складку на переносице, касалась подбородка, покрытого ухоженной щетиной, и пробегала по контуру губ. Нежно, почти невесомо, словно крылья бабочки притрагиваются к коже, ласкала его лицо.

И улыбалась. Она все время улыбалась.

– Ты жалеешь о чем-нибудь? – Ваня поцеловал кончики ее пальцев, когда те коснулись губ.

– О том, что не разрешала себе поцеловать тебя раньше. Оказывается, это очень приятно.

Воронов тихо рассмеялся.

– А если серьезно?

– Скорее всего, это покажется странным, – она замолчала ненадолго, задумалась. – Но я ни о чем не жалею. Глупо жалеть о том, что уже не изменить. И мечтать о том, что никогда не произойдет. Наверное, так было нужно. Все это… со мной и с тобой… Ведь в итоге мы здесь. Это ли не главное?

Его глаза были серьезными, ее наполнены теплом.

– Иди ко мне.

Ваня притянул Веру к себе. Она развернулась спиной и прижалась к горячей груди. Воронов обнял ее, без страха зарылся ладонью в волосы и, опустив голову, вдохнул их запах.

– Засыпай. Я буду рядом.

Вера притихла, согрелась в мужских объятиях и расслабилась. Они лежали, плотно соприкасаясь друг с другом каждой частью тела. Ваня слышал, как успокаивается ее дыхание, становясь почти бесшумным, чувствовал, как бьется ее сердце.

– Ванюш, – ему показалось, что она уже уснула. Но сонный голос прозвучал в тишине спальни. – Ты лучшее, что есть в моей жизни.

Ваня усмехнулся.

– Даже лучше, чем звезды?

– Лучше, чем они.

Через мгновение Вера заснула, а Ванины губы снова растянула улыбка.

Эпилог

– Вера, мы опаздываем.

Ваня резко распахнул дверь и вошел в светлое помещение лаборатории. Пришлось на секунду зажмурить глаза. Белые немногочисленные стены, огромные окна в пол, яркие лампы – все это, сгруппировавшись, больно ударило по сетчатке, привыкшей к по-весеннему приглушенному солнечному свету.

Вера находилась в помещении одна, что было неудивительно. Суббота – вполне законный выходной у сотрудников Института. Но она не все. И у таких как она – свободный доступ к лаборатории и волшебная ярко алая ключ-карта.

– Вань, – Вера, не отводя головы от компьютера, что-то рассматривала на экране. Нахмурилась, удивилась, раскрывая свои и без того огромные глаза еще шире, а потом улыбнулась. Выдохнула. – Ванюш, – подняла взгляд и рассмеялась. – Они разрешили. Прислали письмо только что. Разрешили, представляешь?

Воронов усмехнулся – это она иногда, в минуты усталости, могла позволить себе толику слабости, он же никогда не сомневался в ней. Он, как никто другой во всем мире, верил в своего воробья.

– Это было всего лишь делом времени. Поздравляю.

Он подошел к столу, поднял руки и утопил в объятиях подпрыгнувшее со стула любимое тело. Оставил поцелуй на ее виске и легонько боднул носом.

– И что теперь? Куда на этот раз?

– Тоскана, Пиза, Италия, – Вера стала на носочки и шепнула в губы.

– Пицца, вино и хорошее кино. Мне нравится. Только думаю Дружка придется уговаривать. По-моему, в Германии ему не особо понравилось.

Ваня улыбнулся и оставил быстрый поцелуй на ее губах.

– Вань, – Вера заглянула в родные глаза. Вмиг стала серьезной, задумалась. – В Европейской организации астрономических исследований[1] мы не смогли добиться того результата, который ставили перед собой. Но это же VIRGO[2]! Там я смогу доказать свою теорию, понимаешь? И тогда я переверну этот мир с ног на голову!

Воронов рассмеялся.

– Мы поедем, Вер. Куда бы ты не сказала, мы поедем с тобой. Ты, я и наше непоседливое чудо. Мы тебя поддержим. Во всем и всегда, ты же знаешь. И я действительно очень рад за тебя. Поздравляю, – последнее слово он шепнул прямо в губы, чтобы через мгновение накрыть их поцелуем – жарким, искренним, страстным.

Ваня обхватил ее затылок руками, пальцами зарылся в густые, отросшие до поясницы волосы. Оторвался от губ, скользнул по шее, за ухо. Целовал, нежно прикусывая тонкую кожу. Еще один поцелуй, один вздох, и он не сдержался – с ней в целом было сложно держать себя в руках – чуть присел и, подхватив Веру под бедра, усадил на край стола. Она сразу же обняла горячее мужское тело ногами и еще ближе прижалась к затянутой в рубашку груди.

Они целовались, не обращая внимания на работающие в лаборатории камеры и вибрирующий в кармане брюк телефон.

– Вера, постой… – Ваня оторвался первым. Пытаясь сосредоточиться под дождем из поцелуев, он уперся ладонями в стол и спрятал лицо, зарывшись в темные пряди. – Родная… – с трудом прокашлялся и сделал шаг назад. – Так мы отсюда не уйдем, а я вообще-то приехал за тобой. Мы опаздываем, Вер.

– Мг, – Вера мурлыкнула, заставив мужские губы растянуться в улыбке и снова потянулась за поцелуем, но Ваня обнял ее за предплечья, не подпуская к себе. Покачал головой.

– Родная, мы правда опаздываем.

На анализ его слов ей понадобилось несколько секунд. Сначала затянутые поволокой и страстью глаза бродили по Ваниному лицу, потом просветлели, прищурились и расширились от осознания.

– Который час?

– Ну, наконец, – Воронов засмеялся. – Почти два. И нам действительно пора.

Вера спрыгнула со стола, схватила брошенную на пол сумку, запихнула в нее телефон, ноутбук и рванула к двери.

– Вань, мы опаздываем! – а потом выбежала из лаборатории, забыв на столе вещи.

Ваня покачал головой, забрал ключ-карту, в карман – ключи и, усмехаясь, вышел следом.

[1] Штаб-квартира Европейской организации астрономических исследований в Южном полушарии (Гархинг, Германия).

[2] VIRGO – гравитационная обсерватория в Европе, расположенная в коммуне Кашина вблизи города Пиза, Италия, занимающаяся в т.ч. исследованием черных дыр.

* * *

– Ванюш, я думаю, ему не нравится, – Вера шепнула стоящему рядом Воронову.

– А я думаю – он просто в бешенстве, – чуть склонившись, Ваня шепнул в ответ.

– Божечки, и кто же это сделал с ним?

– Нина. Только не говори ей, что это была плохая идея. Она очень старалась.

Они переглянулись и улыбнулись, сдерживая рвущиеся наружу улыбки. Дружок, сидящий у ног хозяев, поднял морду и негромко, возмущенно рыкнул. Опустил голову и снова попытался снять повязанный на шее бледно зеленый галстук-бабочку.

Вера не удержалась. Ее смех утонул в вовремя поднятом букете из нежно-розового клевера, веточек лаванды и облака гипсофилы с вкраплениями эвкалипта и фисташки, а еще звездочек-ромашек.

– Родная, будь серьезнее, – Ваня еле сдерживался, но вдруг стало неудобно перед девушкой-регистратором.

Ее слова проплывали мимо него. Он всецело и полностью был погружен в своего воробышка. Воронову хотелось запомнить каждую мелочь и каждую, даже, казалось бы, самую незначительную деталь сегодняшнего дня.

А еще ее.

Ее смущенную улыбку, когда она медленно шла по усыпанной полевыми цветами и сосновыми иголками дорожке, ведущей из леса к обрыву, открывающему изумительный вид на распростертый вдалеке город. Ее искрящийся взгляд, направленный лишь на него одного. Острые ключицы в меру открытого, но довольно скромного платья, бледность которых подчеркивалась копной разбросанных по плечам локонов. Капельки одиноких слезинок, упавших из уголков глаз, когда она услышала тихие искренние слова его свадебной клятвы.

«Пока планеты движутся вокруг Солнца, пока дни и времена года сменяют друг друга, пока звезды горят на небе, я буду любить тебя. Любить всем своим сердцем и своими мыслями».

Именно это он сказал ей, глядя в глаза и надевая на палец изящный обруч золотого колечка.

Свадьба была очень скромной.

На церемонии – верные Нина и щенок, превратившийся во взрослую собаку. Уединенная поляна в чаще леса на краю обрыва, улыбчивая регистратор с искренними, лишенными пафоса словами свадебного обряда и Алена, промакивающая мокрые от беспрерывно бегущих слез щеки.

Все это не соответствовало их статусу и финансовым возможностям, а еще ожиданиям прессы.

Их пару обсуждали. Сначала в родном городе, затем в международных новостях мусолили подробности жизни каждого, их достижения и неудачи, его детство и ее пребывание в больнице.

Мужчина сделавший себя сам, слепивший из комков липкой глины с примесью унижений и потерь, но яркими вкраплениями силы, ума, благородства, дерзости и отчаянного желания жить. И женщина, сумевшая выжить там, откуда мало кто выбирался.

Они были разными, но отчаянно похожими. Они отдавали себя друг другу полностью, не ожидая ничего взамен. Они любили так, как не любил никто и никогда.

Ване нравилось делать Веру счастливой.

А для счастья ей нужно было совсем немного.

Помочь брошенному на улице котенку, забрав его домой, откормив и вылечив, а после отыскав новых хозяев.

Дождливым вечером, когда они прогуливались по набережной, спасти сидящую на берегу беременную девушку, захлебывающуюся слезами, с которой поиграли и выбросили, как ненужную вещь, поселив в своей квартире, а оттуда увести в роддом.

Помочь ребенку с горящими бешенными глазами, которого они встретили у торгового центра, просившего милостыню, а вечером плетущемуся к «смотрящему» чтобы отдать ему все собранные за день деньги.

Поддержать молодого, совсем еще юного ученого, только-только закончившего университет без связей и денег, отдавая свое время, силы и знания, чтобы показать, что все в его руках.

Ваня не понял, как закоренелый циник, отрицающий благотворительность и давивший ее в зародыше, вдруг проснулся утром основателем огромного фонда помощи.

Филиалы их благотворительной организации занимались самыми разными вопросами. Сначала по городу, затем по областям, а после по всей стране начали появляться и расти приюты для бездомных животных с отелями-передержками и лечебницами. Центры защиты женщин и детей позволяли мамам с младенцами на руках стать на ноги. Фонды молодых ученых поддерживали самые яркие и кажущиеся безумными идеи.

Но главным достижением Ваня считал шефство над тремя детскими домами, количество которых с каждым годом росло все больше, и строительство современной психиатрической клиники с уникальными врачами в штате. И они действительно помогали людям.

Удивительно, но спонсоров даже не пришлось искать. Они находили их сами. Интерес к новому делу, разожжённый их историей, не угасал много месяцев. И тогда Вера в очередной раз повторяла то, что «в итоге все было к лучшему».

Название благотворительного фонда выбирала Вера.

Теперь у каждого, кто в чем-то нуждался, был личный кусочек «Сириуса».

* * *

Они сидели на краю обрыва.

Ваня постелил на еще не согретой земле плед, из корзины, подготовленной Ниной, достал бокалы и шампанское. Вечер клонился к ночи, и город постепенно утопал в огнях.

Пузырьки приятно щекотали горло и взрывались во рту миллиардами ярких звездочек. Прохладный ветер легко раскачивал верхушки деревьев и мурашил открытые плечи. Ваня склонился к острой ключице и поцеловал нежную кожу. Провел по ней кончиком носа и уткнулся лбом. А потом медленно выпрямился, оставив еще один поцелуй на плече.

– Я все-таки стала птичкой, Вань, – Вера обернулась, заглянула в темные бездонные мужские глаза и улыбнулась. – Только не воробышком, как ты любишь меня называть. Хотя жалко немного, – рассмеялась тихо, когда Ваня шутливо толкнул ее локтем. И замолчала, глядя во все те же глаза. – Но Воронова мне тоже нравится. Правда-правда.

Ваня усмехнулся, внезапно взглянул на темное небо и снова на нее.

– Ты главное не улетай от меня, Вер.

* * *

Он впервые услышал ее признание в любви темной ночью, стоя у окна их квартиры и наблюдая за метеоритным дождем.

Он сделал предложение, любуясь ее красотой, раскрашенной отблесками Северного сияния, держась за руки на краю острова в Исландии.

Он шептал бесконечное количество раз «спасибо», роняя слезы на уставшее лицо, и улыбался, держа на руках их первого сына.

Он подарил ей весь мир, а она в ответ показала ему звезды.