Текст книги "Капитан Брингдаун и книга пророка (СИ)"

Автор книги: Аду Нил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– Ах, вот как! – криво усмехнулся полицейский. – А что вы скажете на это?

Он достал из папки ещё один документ и протянул мне.

Это был стандартный бланк государственного учреждения. Сверху – шапка с полным названием, внизу – дата, несколько печатей и целая россыпь подписей. А сама суть уместилась в три строчки: по заключению экспертов библиографического отдела департамента статистики Упернавика ни одной книги с названием "Бластер из мезолита" до моего прилёта на планету в каталоге не числилось.

Ничего не понимаю! Не с неба же она свалилась, как приснопамятный золотой болид? Хотя, постойте. Возможно, кто-то уже успел снять копию. Уж не сам ли Лекер? Решил, так сказать, возместить издержки на покупку антиквариата. И свалить всё на недобросовестного торговца. Похоже, что так всё и было. Ай да грандмастер, ай да ловкач!

– Послушайте, инспектор, я абсолютно уверен, что моя книга была подлинной, – со всей убедительностью, на какую только способен, заявил я. – А это – просто подделка. И насколько я понимаю, технически не трудно установить, когда и на каком оборудовании сфабрикована фальшивка. А дальше остаётся только найти самого изготовителя и выяснить, зачем ему понадобилось бросать тень подозрения на честного космического торговца.

Шэррик выслушал меня внимательно, сосредоточенно, механически покусывая верхнюю губу. Очевидно, ему не очень нравился такой поворот дела, но он не видел способа уклониться.

– Понятно, – произнёс он после долгой паузы. – Значит, вы настаиваете на проведении экспертизы?

– Да, именно так, – подтвердил я. – Категорически настаиваю.

– Хорошо, – согласился полицейский и повернулся к клавиатуре компьютера. – Я доложу начальству о вашем требовании, и полагаю, что оно согласится его выполнить. Только вы должны понимать, – продолжал он, одновременно распечатывая текст протокола допроса, – что вся эта процедура займёт определённое, возможно, длительное время. И поскольку обвинение с вас пока не снято, вам придётся дожидаться ответа в камере предварительного заключения. Сожалею, но таков порядок, изменить который скромный инспектор не в силах. Даже для такого уважаемого, известного всей Галактике человека, как капитан Брингдаун.

– Да, конечно, я понимаю, – поддался я на незамысловатую лесть, но тут же вставил ответную шпильку. – Однако надеюсь, условия будут соответствовать тому уважению, которое вы ко мне испытываете?

– О, да, вне всякого сомнения, – ни на мгновение не растерялся Шэррик. – Номер-люкс для вас уже приготовлен. Распишитесь, пожалуйста, в протоколе, и вас незамедлительно туда проводят.

Интересно, мне показалось, или в голосе инспектора кроме иронии прозвучали ещё и нотки злорадного торжества?

Насчёт люкса инспектор не сильно преувеличивал. Вполне пригодное для жилья помещение из трёх комнат с туалетом и душевой кабинкой. Плюс отдельный выход во внутренний садик.

Садоводство – ещё одно излюбленное занятие жителей Упернавика. И с учётом климата они добились здесь больших успехов. А я потерпел единственную, не считая, разумеется, этой странной истории с книгой, торговую неудачу. Один клиент, просто мастер, без всяких приставок, очень заинтересовался моей коллекцией семян, долго её изучал, но так и не нашёл ничего полезного для себя. Ничего такого, чего бы в его саду уже не было. Стоит ли говорить, что мы оба ужасно расстроились. А я ещё и испытывал какую-то неловкость за то, что не оправдал ожиданий почтенного мастера.

И чтобы хоть как-то загладить вину, решил прикупить у него семена некоторых растений, которых, как выяснилось, в моей коллекции не было. Садовод-любитель был тронут и на прощание даже подарил мне семена удивительного, по его словам, цветка Rudbeckia laciniata. И здесь уже он задел потаённые струны моей души. Очень немногие, даже профессиональные биологи, ещё помнят традицию называть животные и растения латинскими именами. И я никак не ожидал услышать любимую латынь на провинциальном Упернавике от скромного любителя. Растрогавшись, я пообещал ему посадить семена в своей оранжерее и полюбоваться удивительными цветами. Вот только приживались они у меня как-то неохотно. Хотя условия в оранжерее, конечно же, куда мягче, чем суровый климат Упернавика. А что с ними станется за время моей отлучки – вообще трудно предсказать.

Но в любом случае сад как-то скрашивал однообразие тюремных буден. Правда, гулять там разрешалось только в сопровождении робота-охранника и всего два раза в день по два часа. Но лично мне слишком долгих прогулок и не требовалось, всё-таки осень на Упернавике не располагает к длительному пребыванию на свежем воздухе. Так что большую часть времени я проводил в своих апартаментах.

Обслуживание тоже было более-менее пристойным. Трёхразовое питание с возможностью выбора блюд. Вино, фрукты. Раз в три дня заходил робот-парикмахер. Что было весьма кстати, поскольку я совсем недавно отрастил себе шевелюру до плеч, и время от времени возникала необходимость подкрашивать седину. Сигары вот только выдавали всего по две в день. К тому же местного производства и весьма посредственного качества. Но что поделаешь – в тюрьме приходится мириться с определёнными неудобствами. Да и неудобств было не так уж и много.

Проектировщики тюрьмы предусмотрели даже такую крайне необходимую каждому заключённому вещь, как небольшая комнатка с тренажёрами. И в ней, как и в жилых комнатах, был установлен информационный экран с обширной базой развлекательных, спортивных и научно-популярных программ. У меня было время с ней ознакомиться, поскольку полицейский не соврал и в другом – результатов экспертизы пришлось дожидаться долго. Подозрительно долго.

Вскоре у меня появились кое-какие интересные соображения по этому поводу. Благо пульт управления экраном позволял, не напрямую, вероятно, но и без особых проволочек, выходить в глобальную информационную сеть планеты, где особенно подробно освещалась политическая жизнь Упернавика. И при определённом навыке чтения между строк сразу становилось понятно, что власть здесь сосредоточена в руках группы грандмастеров, лидером которой являлся мой добрый знакомый Зефирен Ксирдаль.

Более того, оппозицию тоже возглавляли грандмастеры. Но практически вся их деятельность сводилась к попыткам как-то дискредитировать правящую группировку, вынудить Ксирдаля уйти из большой политики и самим занять освободившееся место. Не исключено, что и мой арест оказался частью этого не слишком замысловатого плана.

Предположим, кто-то из конкурентов пронюхал о планах Ксирдаля наладить совместный бизнес с космическим торговцем Брингдаунем. Поскольку в открытую тягаться с могущественным грандмастером никому не под силу, помешать осуществлению его замыслов можно лишь одним способом – выводом из игры слабого звена, то есть, меня. А заодно бросить тень и на самого Ксирдаля. Смотрите, мол, каков ваш кумир – крутит тёмные делишки с преступниками. Конечно, одним ударом такого гиганта не свалишь, но gutta cavat lapidem*. Ксирдаль может занервничать и допустить новые ошибки.

А подкупить полицию и устроить западню какому-нибудь растяпе, случайно оказавшемуся втянутым в большую игру – не такая уж и сложная задача в любом цивилизованном мире. Другое дело, что портить отношения с космическим торговцами обычно никто не рискует. Ибо еxoriare ultor!** Спейстрейдеры – гильдия слишком малочисленная, чтобы не обращать внимания на известия о том, что с одним из нас в каком-то из миров обошлись дурно. На сотни, если не на тысячи лет забудут коллеги о такой планете. Но раз уж кто-то решился нарушить неписаное правило, значит, ставки в игре немыслимо высоки.

Впрочем, прямые доказательства своей теории мне обнаружить так и не удалось. Инцидент с космическим торговцем в новостях не обсуждался, или, что более вероятно, бдительные стражи закона вырезали эти сообщения из базы данных тюремной информационной сети. А Лекер, хоть и не входил в число сподвижников Ксирдаля, открытым его противником тоже, судя по всему, не являлся.

А посему остаётся ждать и надеяться, что все мои выкладки – не более чем плод воспалённого воображения. А на самом деле всему виной случайное стечение обстоятельств. Но почему же тогда в них так долго разбираются?

– А, капитан Брингдаун! Очень рад, – инспектор встретил меня с таким радушием, будто долгие годы мечтал со мной познакомиться. – Проходите, присаживайтесь.

Не знаю, слыхал ли он про схему с добрым и злым полицейским, но в любом случае работал под доброго. Получалось не слишком убедительно. Радушная улыбка в сочетании с застывшим взглядом хорошо выдрессированного, но беспощадного хищника не создавала нужного образа. Впрочем, весьма возможно, что на моём отношении к нему сказалось двухнедельное заточение в пусть и комфортабельной, но всё-таки камере. Так или иначе, но в роли доброго следователя я предпочёл бы видеть кого-то другого, а мистера Шэррика предпочёл бы не видеть вовсе.

– Как поживаете, мистер Брингдаун? – продолжал лицедействовать инспектор. – Нет ли каких-нибудь жалоб?

– Спасибо, меня всё устраивает, – не принял игру я. – И если это всё, ради чего вы меня вызывали, то я бы хотел поскорей вернуться в камеру.

– Нет, отчего же? – сразу посерьёзнел он. – Я как раз собирался рассказать вам о том, как продвигается расследование.

Чёрт возьми, в каком балагане он брал уроки актёрского мастерства? Нельзя держать паузу с таким напряжённым выражением лица. Порылся бы для приличия в бумагах или смахнул воображаемую пыль со стола, например. Но нет, так он не сможет следить за моей реакцией. Тоже мне, психолог.

Не буду я смотреть ему в глаза, не дождётся! Меня, между прочим, давно интересует убранство его кабинета. Немного похоже на комнату тинэйджера, родители которого позволяют сыну некоторые вольности. По стенам развешаны фотографии известных манекенщиц и актрис, на полке любовно расставлена коллекция миниатюрных моделей флайеров и спортивных автомобилей. Рамка информационного экрана раскрашена в кричащие цвета. Сколько ж тебе лет, красавчик? И если я не ошибся в своих выводах, то как тебе удалось дослужиться до звания старшего инспектора?

– Может быть, вы неважно себя чувствуете и не расположены к долгой беседе? – засуетился он, почувствовав, что упускает инициативу. – Тогда я готов отложить её до более удобного случая.

– Как вам будет угодно, инспектор, – равнодушно ответил я и принялся рассматривать фарфоровый чайный сервиз в шкафу. Слишком много позолоты и мало вкуса. Подделка, как и следовало ожидать.

Не дождавшись какого-либо проявления нетерпения с моей стороны, инспектор вынужденно перешёл к изложению сути вопроса.

– Думаю, вам интересно будет узнать, мистер Брингдаун, что мы нашли полиграфический комбайн, на котором была отпечатана та злополучная книга.

– Да? – вежливо улыбнулся в ответ я. – Примите мои поздравления.

Шэррик счёл за лучшее не заметить моего сарказма.

– Экспертиза неопровержимо установила, что книга отпечатана на аппарате, принадлежащем грандмастеру Эвальду Шнаку. Информацию из памяти устройства кто-то удалил, но анализ синтетической бумаги позволяет сделать вывод, что произошло это в промежутке времени от полутора до пяти месяцев назад.

Не могу сказать, что сердце моё бешено забилось от счастья. Но всё-таки было приятно, что худшее уже позади. Не люблю, когда меня считают мошенником. Холодным дельцом, прагматиком – да, сколько угодно. Я сам не упускаю случая это подчеркнуть. Но обманщиком кэп Брингдаун никогда не был.

– Что ж, я рад, что недоразумение благополучно разрешилось, – удовлетворённо вздохнул я и поднялся с кресла. – Надеюсь, теперь я могу покинуть ваш гостеприимный дом? Извинений не нужно. Но компенсацию за вынужденный простой администрации Упернавика придётся уплатить.

– Подождите, мистер Брингдаун, я ещё не закончил.

Голос инспектора неожиданно окреп, приобрёл повелительную интонацию. Стыдно признаться, но он заставил меня сесть на место.

– Тут есть ещё одно любопытное обстоятельство: полиграфический комбайн грандмастер приобрёл у вас два месяца назад.

Великий космос, а ведь действительно – была у меня на складе такая игрушка. Я ещё удивлялся, кому и зачем она могла понадобиться.

– Ну и?.. – выдавил из себя я, уже догадываясь, к чему он клонит.

Шэррик прошёлся по кабинету, пригладил и без того прилизанные волосы и, наконец, произнёс:

– Следовательно, фальшивку всё-таки изготовили вы.

Сами по себе его рассуждения были довольно разумны, но применительно к ситуации выглядели полной чушью. Я-то ведь точно знаю, что это не моих рук дело. Но молокосос, похоже, уверен в обратном. Как же его переубедить?

– Послушайте, инспектор! Может быть, для вас это будет новостью, но весь цикл изготовления, от сканирования до переплёта, занимает всего несколько часов. Так что ваши грандмастеры вполне могли успеть напечатать фальшивую книгу.

Увы, моё заявление не произвело ожидаемого эффекта.

– Спасибо, мистер Брингдаун, меня уже просветили, – криво усмехнулся Шэррик. – Но согласитесь, что у вас было куда больше возможностей изготовить копию принадлежащей вам книги на принадлежащем вам аппарате, чем у грандмастера Лекера, купившего книгу, но и не имеющего необходимого оборудования, или грандмастера Шнака, владеющего аппаратом, но никогда не державшего в руках саму книгу.

Ах, вот на что они рассчитывали! Чёрт возьми, я только сейчас до конца понял, что это был заговор сразу нескольких влиятельных лиц. Тонкий, тщательно спланированный манёвр, позволяющий загнать меня в ловушку. Но не станешь же объяснять такую высшую математику этому первоклашке? И я стал цепляться за соломинку.

– А это точно установлено, что ваш грандмастер не держал в руках книгу?

– Абсолютно точно.

– Так ведь и я её тоже не держал!

Шэррик взглянул на меня с откровенно саркастической усмешкой.

– Вы в этом уверены, мистер Брингдаун?

Что значит "вы уверены"? Уж не хочет ли он сказать...

Vae victis!* Я ведь действительно держал в руках эту чёртову книгу. Более того – сам попросил дать её мне. Получается, что этот мальчишка меня облапошил. Экспертиза без труда определит, что на книге есть отпечатки моих пальцев, и оставлены они где-то в промежутке от недели до нескольких месяцев назад. Таким образом, следствие получит ещё одно доказательство моей вины.

Но это означает... Да, несомненно. Они все здесь заодно. Греймастеры сговорились не только между собой, но и подкупили следователя. Стало быть, и на благосклонность суда рассчитывать не приходится. Мышеловка захлопнулась. Но может быть, ещё не поздно что-то предпринять?

– Господин инспектор, я решил всё-таки попросить помощи адвоката. Это возможно?

С лица Шэррика уже не сходила торжествующая улыбка победителя.

– Да, разумеется, завтра же вы с ним встретитесь. Всего наилучшего, господин Брингдаун!

И тебе того же, сукин сын!

Адвоката звали Эллен Стью Брукс. Весьма эффектная блондинка лет двадцати восьми по старым земным меркам. Даже в своём теперешнем положения я не мог не оценить её по достоинству. Ноги от шеи, губы нараспашку, размер бюста – где-то между третьим и четвёртым. Голливудский стандарт, одним словом. Вот только глаза немного подвели, они оказались не голубыми, а серыми, серьёзно-сосредоточенными, умными какими-то. И это помогло переключиться на деловой тон.

Впрочем, не сразу. Ещё пару раз я всё же отвлёкся. Сначала на причёску, с одной стороны, строгую, тщательно уложенную, а с другой, слишком уж напоминающую нимб или лавровый венок. Деталь, много говорящая о характере новой знакомой.

А потом моё внимание привлёк костюм. Тоже очень продуманный. Строгая чёрная юбка почти до колен, скромная белая блузка и бежевый пиджак. Самый обычный с виду пиджак, до той поры, пока дамочка как бы случайно не повернулась ко мне спиной. О, это было незабываемое зрелище. Такой вырез сделал бы честь любому вечернему платью. И разумеется, блузка была сшита так, чтобы не портить впечатления. То есть, спину госпожи адвоката, (всю спину, вплоть до того места, которое и спиной-то уже назвать неудобно), она тоже не скрывала.

В общем, госпожа Брукс производила впечатление. Немного не в том смысле, который меня сейчас волновал, но я тут же решил, что общаться с ней в любом случае будет приятней, чем с каким-нибудь книжным червём, по самую макушку погружённым в свои законы. И Эллен, (мысленно я сразу же начал называть её по имени), в считанные минуты доказала правильность этого решения. Первым делом объявила размер гонорара, полагающегося ей в случае успешного исхода дела. Сумма по местным понятиям вполне разумная. А насчёт неудачного исхода она даже не заикнулась. Можно посчитать это бравадой, а можно – уверенностью в своих силах. Лично я предпочёл последнее объяснение.

Слушала она тоже хорошо, внимательно, не перебивая, лишь изредка задавая короткие, но важные вопросы. И быстро разговорила меня, заставив высказать не только факты, но и собственные догадки.

– Да, положение серьёзное, – задумчиво сказала она, когда поток моего красноречия, наконец, иссяк. – Значит, вы подозреваете, что действия недоброжелателей вызваны намерением грандмастера Ксирдаля заключить с вами некий важный контракт.

– Это единственное правдоподобное объяснение, пришедшее мне в голову за две недели ареста.

Пожалуй, сказано было чересчур пафосно, но я действительно много размышлял над этим, и ничего более разумного придумать не смог.

– Но подробности контракта вам не известны?

– Увы, да.

– Даже в общих чертах?

– Видите ли, мисс Брукс, грандмастер не пожелал вести обсуждение по дальней связи, опасаясь происков конкурентов. И как видите, не напрасно. Он предложил мне посетить его загородную резиденцию и там обо всём спокойно поговорить.

Эллен машинально, (я всё-таки думаю, что машинально, не контролируя свои действия), провела языком по верхней губе. Мой организм отозвался также на подсознательном, гормональном уровне.

– Что ж, – подвела итог она, – вполне возможно, что кто-то в окружении грандмастера Ксирдаля действительно снабжает конкурентов конфиденциальной информацией. Но, к сожалению, мы вряд ли сможем использовать этот факт. Ведь нужно сначала вычислить информатора, затем добиться его чистосердечного признания и, наконец, обеспечить ему возможность повторить свои слова в суде. На моей памяти, дальше первого пункта дело никогда не заходило.

Увы, что-то мне подсказывало, что госпожа адвокат абсолютно права. Но зато эти невесёлые соображения помогли справиться со слишком бурной реакцией организма на внешний облик моего защитника. Надолго ли?

– Точно так же у нас мало шансов разоблачить сговор грандмастеров Лекера и Шнака, – продолжала рассуждать Эллен. – И уж тем более – участие в нём старшего инспектора Шэррика.

– Согласен, – кисло улыбнулся я. – Так что же мне делать?

Она на несколько секунд зажмурила глаза, а когда снова открыла, я сразу заметил в них блеск новой идеи.

– А что если подойти к вопросу с другой стороны? Вы что-то говорили о том, что космические торговцы объявляют бойкот тем планетам, где с ними когда-то негостеприимно обошлись. Так?

Я кивнул.

– Можете привести примеры?

– Да сколько угодно! Вот, например, Селим Джунц совсем было уже заключил на Флорине контракт на эксклюзивную торговлю местной разновидностью хлопка. Очень красивая ткань, между прочим, из него получается, но теперь кристаллошёлк практически вытеснил её с рынка. Так вот, в последний момент Селим ухитрился схватить, прошу прощения, какую-то кишечную инфекцию. Ничего не поделаешь, прелести отсталого аграрного мира. Благо, там всё-таки нашлась более-менее приличная медицинская аппаратура, и бедняга промучился животом всего лишь два дня. Но за это время на планете успел произойти политический переворот. К власти пришли приверженцы теории социальной справедливости, которые объявили все запасы хлопка общепланетным достоянием, а экспорт его запретили. Мало того, сам Джунц едва не угодил в тюрьму за сотрудничество с преступным режимом. И спасло его как раз то, что он не успел подписать контракт. В итоге старина Джунц благополучно улетел с Флорины, но мы ещё тысячи полторы лет обходили её стороной, пока там в очередной раз не сменился общественный строй и пока мы окольными путями не узнали об этом радостном событии.

– Очень хорошо! – Оживилась она, продемонстрировав безупречную, ослепительную улыбку. – А нет ли какого-нибудь соглашения, конвенции о неприкосновенности космических торговцев, на которую мы могли бы ссылаться?

Ха, я и сам когда-то обдумывал эту идею, но забросил ввиду полной бесперспективности. Никому, кроме самих спейстрейдеров, такое соглашение не нужно. Разумный правитель сам поймёт, что для него лучше – один раз ограбить торговца или на протяжении тысячелетий взаимовыгодно сотрудничать со всей гильдией. А самодуров никакие запреты не остановят. Да и технически это осуществить чрезвычайно сложно. Сначала нужно обговорить детали с каждым из без малого двухсот торговцев. Потом отправить делегата для переговоров на каждый из более тысячи обитаемых миров. Наконец, собрать, обобщить, упорядочить результаты и разослать итоговый документ по всем планетам, присоединившимся к соглашению. Для завершения подобного подвига Геракла может не хватить даже почти бесконечной жизни спейстрейдера.

– Видите ли, мисс Брукс, это своего рода lex non scripta* космической торговли, нечто само собой разумеющееся. И вряд ли он когда-либо был зафиксирован на бумаге. Разве что на какой-то одной планете могли прийти к такому соглашению, но сейчас на вскидку я ничего похожего не припоминаю. Вот если бы покопаться в памяти корабельного компьютера...

Да, могу себе представить выражение лица инспектора, услышавшего просьбу проводить подследственного на корабль и позволить там понажимать какие-то кнопки. Он чего доброго, подумает, что я его за полного идиота принимаю. То есть, я, конечно, и принимал, но в последнее время изменил своё мнение.

– Послушайте, мистер Брингдаун, а что если я поищу в компьютере необходимую информацию? – Похоже, Эллен думала о том же, о чём и я, и даже пришла к сходному выводу. – Вы дадите мне код доступа, или как там у вас это делается...

– Сожалею, но это невозможно, – вынужденно остудил я её энтузиазм, – "Медея" – так называется мой корабль и компьютер, как главная его часть – будет выполнять распоряжения постороннего только в том случае, если я сам, находясь на борту, дам ей такую команду. А появиться там до суда мне никто не разрешит, опасаясь, как бы я не сбежал от наказания. Откровенно говоря, я бы, наверное, так и поступил.

– Да-да, конечно, я понимаю, – закивала своей прелестной головой Эллен и снова задумалась. На этот раз надолго.

Я не стал ей мешать, а просто наблюдал за процессом. Думающая женщина – всегда любопытное зрелище. Нет, не в том смысле, что редкое. Просто женщины при этом ещё и успевают думать, как они выглядят, когда думают. И мимика у них гораздо богаче, чем у мужчин в такой же ситуации. Да и не в этом даже дело. Смотреть на милое личико Эллен было куда приятнее, чем на физиономию полицейской ищейки Шэррика. И единственное, что омрачало мне удовольствие – её всё больше и больше хмурящиеся брови.

– Вынуждена признать, капитан Брингдаун, – заговорила она, так и не расправив озабоченную складку на лбу, – что, если ваши подозрения не беспочвенны, у нас почти нет шансов избежать судебного процесса.

– И не больше шансов этот процесс выиграть, – подсказал я.

Иногда старина Брингдаун бывает настолько понятливым, что самому противно.

– Нет, почему же? – попыталась улыбнуться Эллен. – Я бы не стала заявлять так категорично. Но вероятность проигрыша действительно очень велика.

М-да, чтобы раскрыть эту страшную тайну, вряд ли стоило нанимать адвоката.

– И что мне в таком случае грозит по вашим законам?

– Во-первых, возмещение ущерба и судебных издержек. Думаю, мне удастся сбросить аппетиты грандмастера Лекера до тридцати килограммов золота. Но это ещё не всё. Полагаю, суд приговорит вас и к лишению свободы.

– Надолго?

– Максимум – на двадцать лет, минимум – на десять, из них пять – условно.

Я смотрел на виновато улыбающегося адвоката и с трудом сдерживался от того, чтобы назвать её дурой набитой. Понимает ли она, что сейчас говорит? Десять лет! Да пусть даже пять, какая разница?! Ведь меньше чем через год вступит в силу Закон о конфискации, и любой желающий сможет захватить мой корабль. А желающие почему-то всегда находятся. Вроде бы никто никогда специально не объявлял содержание закона, но на любой, даже только что заселённой планете его знают чуть ли не дословно. И пусть там ещё сказано, что новый владелец корабля обязан передать прежнему всё своё имущество, но что это меняет? Вряд ли состоятельный человек захочет стать космическим скитальцем. Но даже если захочет, я как-то не могу представить себе сумму, за которую согласился бы добровольно расстаться с "Медеей". Не могу представить, что всю оставшуюся жизнь, сколько бы там ни было, проведу на какой-то паршивой планетке. Нет, тысячу раз нет!

Но что же делать, чёрт возьми, что же делать?! Кому предложить взятку, кому пригрозить, кого убить, в конце концов?! Давай, милая, соображай! Ты же адвокат, ты знаешь все лазейки в ваших проклятых законах. Должен же быть хоть какой-нибудь выход. Мы просто пока его не видим, не замечаем.

Стоп! В разговоре ведь промелькнула какая-то двусмысленная фраза, но я был слишком взволнован и не стал уточнять. А теперь не могу вспомнить, о чём шла речь. Хотя... Подожди, дорогая, ничего пока не говори! Сейчас, сейчас. Ага, вот она!

– Мисс Брукс! – спросил я, старательно сдерживая удары превратившегося в стенобитную машину сердца. – Вы ведь говорили, что у нас почти нет шансов избежать процесса. А что означает это "почти"?

Какое-то время Эллен непонимающе смотрела на меня, потом всё же сообразила, чего я от неё добиваюсь, но лицо её осталось хмуро-сосредоточенным, как я ни надеялся на обратное.

– Ну, чисто теоретически возможен вариант прекращения дела по ходатайству какого-либо высокопоставленного лица, – без особого энтузиазма объяснила она. – Но ведь вы же сами предполагаете, что процесс выгоден группе грандмастеров.

– Да, но не Зефирену Ксирдалю! – возразил я. – Он-то как раз может подать такое ходатайство, если не из расположения ко мне, то хотя бы с целью насолить конкурентам. In hostem omnia licita*.

– Ах, да! У вас же с ним какие-то деловые отношения, – вспомнила она.

– Ну, не совсем так. Мы собирались наладить контакты.

– Какая разница?! Главное, что он заинтересован в вашем освобождении.

– In hac spe vivo**.

– А как вы думаете, грандмастер Ксирдаль знает, что с вами произошло?

– Трудно сказать. В новостях о моём аресте ни слова не говорилось, но не исключено, что цензура удаляет какую-то часть информации. Да и неизвестно ещё, есть ли у Ксирдаля время просматривать новости.

– Да, – согласилась она, – грандмастер – очень занятой человек. Но я добьюсь, чтобы он меня принял и выслушал.

– Очень рассчитываю на вас, мисс Брукс! – я постарался изобразить беспомощное выражение лица. Откровенно говоря, это не потребовало запредельных усилий. – Вы только устройте мне встречу с Ксирдалем, а я уж сумею его убедить. Или заинтересовать.

– Надеюсь, что так, – улыбнулась Эллен, и тут же в её глазах вспыхнул лукавый огонёк. – Но позвольте дать вам один совет: не щеголяйте перед грандмастером своей латынью. Она и мне-то уже до чёртиков надоела, а Ксирдаль и вовсе может подумать, что вы над ним издеваетесь.

– Mea culpa!*** – усмехнулся я, но заметив, что моя благодетельница снова нахмурилась, поспешил её упокоить. – Хорошо-хорошо, я постараюсь обуздать свои дурные привычки.

О, женщины! Кто может предугадать заранее, что вам понравится, а что вызовет негодование?!

Эллен оказалась настоящим профессионалом. Я никак не ожидал, что она свяжется к Зефиреном Ксирдалем так быстро. Грандмастер посетил меня уже на следующий день, во время утренней прогулки по тюремному саду. Моей прогулки, разумеется. Сам грандмастер предпочитал отдыхать от трудов праведных в собственном парке, занимавшем, если верить выпускам планетарных новостей, площадь около трёхсот гектаров.

Визит Ксирдаля был чисто деловым, о чём наглядно свидетельствовали два робота-охранника, вкатившиеся в сад незадолго до его прихода и тут же начавшие ощупывать видео-, термо– и спектро-датчиками окружающие предметы. Вид у механических телохранителей был настолько впечатляющий, что даже их полицейский коллега, обычно сопровождающий меня на прогулках, вдруг остановился и словно бы опасливо попятился.

Однако этого оказалось недостаточно, и он, видимо получив команду по радио, бесшумно юркнул в какую-то потайную дверь. И только после этого Ксирдаль появился в саду в сопровождении третьего робота. Нет, пожалуй, я не хотел бы стать грандмастером. Ничто, и богатство – в первую очередь, не дается человеку просто так, даром. Nihil habeo*... Ах, да, мы же договорились – без латыни.

И к разговору Ксирдаль тоже подошёл по деловому, без всяких там "рад вас видеть" или "как поживаете?" Согласитесь, последний вопрос прозвучал бы довольно-таки издевательски. Но нет, если грандмастер и позволил себе отступления, то только с целью показать свою неосведомлённость о событиях последних двух недель.

– Капитан, уверяю вас, я совершенно не был в курсе ваших проблем, – начал он, энергично тряся мою руку. – Да, я удивился тому, что вы не явились на встречу, но мало что могло вам помешать. Тем более что и у меня появились неотложные дела. Видите ли, скоро выборы в парламент, и очень многие на этой планете хотели бы вставить палки в колёса вездеходу по имени Ксирдаль. Полагаю, всё, что приключилось с вами – их рук дело. Глупцы! Жалкие завистники! Они даже не понимают, что вредят в первую очередь не мне, а всей планете. Ведь после таких провокаций вряд ли кто-нибудь из спейстрейдеров захочет в ближайшем будущем посетить Упернавик. Но ничего, я постараюсь исправить положение.

– Был бы вам крайне признателен, господин Ксирдаль.

– Зефирен, просто Зефирен, – поправил он и опять протянул руку.

– Грэм, – пришлось ответить мне.

– Отлично, Грэм! – оскалился в улыбке грандмастер. Наверное, так он выглядит на предвыборных плакатах. – Я и не сомневался, что мы с вами поладим. Деловые люди всегда сумеют понять другу друга. Значит, так. Насчёт обвинения не беспокойтесь. Я сумею закрыть дело и вытащить вас отсюда. Кое на кого придётся надавить, но у меня найдутся рычаги к каждому. Я ведь и политик, и бизнесмен в одном лице, а это, доложу я вам, дьявольское сочетание. Вы согласны со мной?