Текст книги "Капитан Брингдаун и книга пророка (СИ)"

Автор книги: Аду Нил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Это был запрещённый приём. Можно сказать, удар ниже пояса. Она просто не оставляла мне возможности спорить с ней. Потому что... потому что речь шла уже не о стратегии. И что бы я ни сказал, немедленно оборачивалось против меня. А я ничего и не говорил. Я ждал, что она ещё расскажет. И надо признать, ей таки удалось удивить меня ещё раз.

– Знаешь, Грэм, что я думаю?

Она дала мне возможность ответить "не знаю", но я своим шансом не воспользовался.

– Я думаю, а не пора ли нам сказать Фасимбе "до свидания"?

– Ты что, хочешь переметнуться на сторону приморских племён? – спросил я и тут же сам понял, что сказал глупость.

– Нет, я хочу сосем выйти из игры.

Что ж, это правильно. Фасимба возомнил себя местным Цезарем, и уживаться с ним с каждым днём будет всё труднее. Ещё немного, и он додумается объявить сыном Неба себя любимого, и тогда Эллен будет ему только мешать. А если приморцы возьмут верх, рано или поздно и у них тоже появится такой же самодержец. И повторится та же самая история.

– А как же книга, Эллен? – всё же поинтересовался я.

Она пожала плечами.

– А что книга, Грэм? Неужели ты думаешь, что нам удастся собрать её полностью? У нас даже нет уверенности, что все фрагменты сохранились. Но если и так, сколько времени нам придётся проторчать на этой планете? Нет, Грэм, если Ксирдалю позарез нужна полная версия книги, пусть сам за ней и отправляется. Мы и так сделали очень много – доказали, что она существует, нашли образцы текста и определили сложности, с которыми столкнётся следующая экспедиция. По-моему, достаточно, чтобы потребовать у Зефирена награду и возвратить тебе корабль.

Да кто бы спорил, только не я! Но всё-таки нехорошо получается. Это ведь мы втянули туземцев в войну. По счастью, пока завоевания обходились малой кровью. Но теперь, когда почти неизбежной стала настоящая, жестокая схватка с союзом приморских племён, мы решили покинуть поле боя. Несомненно, наше исчезновение повлияет на боевой дух армии Фасимбы. Туземцы решат, что Небо отвернулось от них, и, скорее всего, потерпят поражение. Многие из них погибнут в бою, других казнят победители. И, чёрт возьми, я буду чувствовать свою вину, даже если и не узнаю, чем кончится дело.

– Нет, Эллен, – решительно заявил я. – Мы не можем бросить Фасимбу и его людей в трудную минуту. Вот когда они победят приморские племена, можно будет подумать о бегстве. А ещё лучше, если мы с тобой попытаемся предотвратить эту бойню. Вот тогда я демобилизуюсь с чистой совестью.

– Что-то я тебя не пойму, – удивилась она. – Ты же был против войны, так? А теперь я тебе предлагаю в ней не участвовать, а ты упираешься?

– В том-то всё и дело, что я был против! Но мы её всё-таки развязали. А теперь, если мы исчезнем, война вспыхнет с удвоенной силой. И никто уже не сможет остановить кровопролитие. Убегать прямо сейчас мне представляется малодушием, подлостью.

Эллен слушала меня, и лицо её медленно краснело. Второй раз за время нашего знакомства вижу её по-настоящему разгневанной, и вынужден признать, что она прекрасна и в гневе. Смотрел бы на неё и не обращал внимания на то, что она говорит. Но слова помимо воли проникают в сознание.

– О чём ты, Грэм? – чуть ли не кричала Эллен. – Какая совесть? Какая подлость? Это просто глупость и ничего больше! Ты, наверное, слишком много времени проводил с Марвином и заразился его безумием. Может быть, ты готов отдать собственную жизнь ради того, чтобы этот тупой дикарь Фасимба и дальше мог наслаждаться властью? Это их проблемы, а у тебя, если помнишь, хватает и своих. Грэм, ты же сам говорил, что мы не в силах переделать этот мир. Так зачем бороться с флюгером?

Вероятно, она хотела сказать "сражаться с ветряными мельницами", но не смогла вспомнить эту древнюю идиому. Впрочем, так даже лучше. Дело как раз в том, что я не хочу быть флюгером, не хочу послушно поворачиваться туда, куда дует ветер. Да, иногда приходится, но такие сделки с совестью не доставляют мне удовольствия.

– Извини, Эллен, но и себя я тоже не могу переделать, – спокойно и твёрдо ответил я. – Не хочу переделывать. Ты можешь идти, куда угодно, а я остаюсь.

Я сказал всё, что должен был сказать, и теперь просто смотрел на Эллен. А она смотрела на меня. Смотрела так, как будто пыталась взглядом сбить меня с ног, пригнуть к земле или поставить на колени. Но я не поддавался, хотя и ощущал всю мощь её гнева. Наконец, она поняла, что не заставит меня изменить решение, и отвернулась, бросив на прощание всего одно слово, которым когда-то уже наградила меня:

– Дурак!

Конечно, дурак. Был бы умным, не стал бы переживать из-за этого, в общем-то, не такого уж и страшного оскорбления.

После вечернего разговора я никак не ожидал утром увидеть Эллен возле клетки Марвина. Собственно, не я её и увидел. Марвин вдруг беспокойно забегал по вольеру, перестал отвечать на мои вопросы, а потом радостно сообщил:

– Эрррлен идёт.

Я этому известию обрадовался гораздо меньше. Не хотелось возобновлять бессмысленный спор. Нет, я остаюсь, как бы она меня сейчас не уговаривала.

– Привет, Марвин! – лёгко и непринуждённо поздоровалась она с пленником, как будто рассталась с ним только вчера, а не месяц назад. – Как самочувствие? Ничего не беспокоит?

– Хочу, чтобы меня выпустили, – без обиняков высказал он своё самое заветное желание.

– Потерпи, дружок, недолго осталось, – как-то уж слишком уверенно ответила она.

С чего бы вдруг? Может, со вчерашнего дня что-то изменилось? Или она всё ещё надеется переубедить меня? Напрасно.

– Грэм, отойдём-ка в сторонку, поговорить надо!

Ну, тебе надо, ты и говори. Я отошёл к соседнему дереву и принялся рассматривать узоры на его стволе.

– Грэ-э-эм! – позвала она. – Грэм, не сердись! Я вчера наговорила лишнего, но ведь ты сам завёл меня своим упрямством.

– Как интересно ты извиняешься, Эллен! – восхитился я. – Прости, но ты сам во всём виноват. Хорошее начало. Представляю, что будет дальше.

Я не надеялся её смутить. Просто хотел показать, что все её уловки наперёд знаю.

– Ладно, не будем ворошить старые обиды, – тут же сменила тактику Эллен. – Не до них сейчас. У меня новости, и очень неприятные.

– Как, опять?!

Она укоризненно поджала губы и покачала головой.

– Грэм, перестань кривляться! Дело действительно серьёзное.

И я перестал. Вовсе не потому, что поверил ей. Просто напомнил себе, что хорошие новости она приносит крайне редко.

– Рассказывай.

Она ещё раз посмотрела на меня, выискивая, где прячется насмешка, но так ничего и не нашла. Вздохнула, и начала.

– Помнишь, когда мы поймали Марвина, ты всё удивлялся, как очутился в горах прилипун?

Ещё бы! Мне ли его не помнить? Три дня потом нога ныла так, что уснуть не мог.

– Так вот, – продолжила Эллен, выслушав мой безмолвный ответ. – Я попросила Чаку рассказать всё, что он знает о прилипунах. Этот зверь действительно постоянно живёт возле воды, это ты верно определил. Но оказывается, иногда он заползает и в горы. И вот что важно – делает он это за несколько дней до гнева Неба. Прилипун каким-то образом чувствует приближение бури, заползает в какую-нибудь горную пещеру и там пережидает катаклизм, а через несколько дней возвращается обратно в джунгли.

– Значит, мы встретились, как раз в то время, когда он из пещеры вылезал? – предположил я, потому что нужно было хоть как-то проявить интерес.

– Видимо, да, – согласилась она. – После бури прошло чуть больше недели, но он, вероятно, немного, задержался. Чака говорит, что прилипун прячется в пещере дня за три до начала бури, и примерно через такое же время выходит наружу.

Очень интересно. Но не настолько же, чтобы называть эту лекцию по биологии неприятными новостями.

– И что же из этого следует?

– Из этого следует, – с интонацией учителя школы для детей с замедленным развитием, (были такие во времена моей юности), объяснила Эллен, – что по поведению прилипуна можно предсказать магнитную бурю. Более того, это единственная возможность хоть как-то к ней подготовиться, потому что Небо здесь гневается без всякой системы и графика. Понятно?

– Да, учитель! Понятно, учитель! Только непонятно, зачем ты мне это всё рассказываешь?

– А затем, что вчера Мшика с отрядом возвращался из-за гор и на перевале видел прилипуна.

– Подожди, ты хочешь сказать...

А собственно, она всё уже сказала. Примерно через три-четыре дня разразится новая буря. У большинства туземцев начисто отшибёт память. И ладно бы они забыли только те строевые приёмы, которым их старательно обучала Эллен. Скорее всего, они не сразу вспомнят, кто мы такие, откуда взялись и что здесь делаем. Меня опять захватят в плен, опять переругаются за право собственности на пленника и опять поведут на суд к Фасимбе. И вся история закрутится заново.

Но это ещё не самое страшное. Воины из соседних племён также забудут, что подчинились Фасимбе. И не могу поручиться, что Чака или Мшика поспешат напомнить им, как было дело. Не исключено, что они захотят вычеркнуть эту неприятную страницу из истории своих племён. Для чего, первым делом попытаются напасть на деревню Фасимбы. И не стоит забывать про соседние племена, у которых есть свои причины не любить нашего императора. И нас с Эллен и Марвином заодно.

Марвин! Вот где главная неприятность! Он же только начал восстанавливать человеческий облик после предыдущей бури.

– А как же Марвин?

– Дошло, наконец? – Эллен выглядела скорее раздражённой, нежели испуганной. – Так оно и будет. У нашего пёсика снова случится помрачение сознания. Он опять превратится в животное, и вполне вероятно, что теперь уже окончательно. А мы ничем не сможем ему помочь, потому что сами будем в отключке.

– Нет, этого нельзя допустить! Нужно срочно увезти его отсюда.

– Нужно, – согласилась она и пристально посмотрела на меня. – Но ты же собирался остаться с Фасимбой до победного конца. Как быть с твоими принципами?

Чего не отнять у Эллен, так это умения оставаться собой в любых ситуациях. Даже когда речь идёт о здоровье, а то и жизни человека, она не может удержаться от дискуссий.

– Причём здесь принципы? Это же наш Марвин! Мы не можем бросить его!

– Значит, ты согласен лететь? – то ли спросила, то ли подвела итог Эллен.

– Да, разумеется.

– И не будешь потом говорить, что это я заставила тебя бросить бедных туземцев?

Что тут можно ответить? Да, некрасиво, непорядочно оставлять Фасимбу и его племя на произвол судьбы, но ведь у нас нет другого выхода. Иногда возникают такие ситуации, когда приходится выбирать из двух зол. Или, если уж быть до конца честным, выбирать свою рубашку. Потеряв сейчас Марвина, я почти наверняка потеряю и свой корабль. А "Медея" для меня важней всех обитателей всех планет Галактики. И лучше уж я предам себя, чем её.

– Нет, не буду.

– Вот и хорошо, – напряжённое выражение мгновенно исчезло с лица Эллен. – Тогда объясни Марвину положение, чтобы он не заупрямился в неподходящий момент. А я пока договорюсь с Фасимбой.

– И как ты ему объяснишь наше бегство? – забеспокоился я. – Вряд ли он обрадуется, узнав о наших намерениях. Того и гляди, прикажет задержать нас и посадить в клетку рядом с Марвином.

– Грэм, неужели ты так плохо обо мне думаешь? – укоризненно покачала головой Эллен. – По-твоему, я настолько глупа, чтобы сказать ему правду? Придумаю какую-нибудь сказку. Например, что Марвина нужно срочно отвести на Небо, чтобы снять проклятие. Или ещё лучше – чтобы предотвратить гнев Неба. Тут уж Фасимба не сможет не отпустить нас.

– Но ведь тогда он будет уверен, что всё обойдётся, и буря застанет его врасплох.

Эллен уже собиралась бежать к вождю, но, услышав мои слова, обернулась и посмотрела на меня так, как в старину смотрели на безнадёжных больных.

– Всё-таки ты зануда, Грэм! Мы же договорились, что Марвин для нас сейчас важнее туземцев. Так чего ж ты опять начинаешь?

Да ничего я не начинаю. Просто слишком часто в последнее время приходится поступать вразрез со своей совестью.

Часть третья.

Впервые со дня высадки на этой весёлой планете в наши планы не вмешалось ни одной непредвиденной случайности. Фасимба легко согласился отпустить дочь Неба домой на каникулы и даже не стал устраивать пышных проводов, ограничившись небольшим докладом о перспективах расширения своей империи. К счастью, Эллен отправила меня готовить Марвина к походу, и всю мощь красноречия вождя приняла на себя. Разумеется, туземцы тоже присутствовали, но за них я меньше беспокоился – головы у ребят крепкие, выдержат и не такое.

Мшика, возглавлявший отряд сопровождения, тоже не расстроился, когда мы предложили ему с полпути вернуться в деревню, заверив, что сами преспокойно доберёмся до места. Возможно, мужественного воина насторожили рассказы Эллен о небесном огне, ослепляющем всех, кто осмелится посмотреть на него. Но мне больше по душе простое, не мистическое объяснение – туземцы всё ещё опасались Ночного Врага и были рады поскорее с ним распрощаться. Не исключено, что и Фасимба оказался на редкость сговорчивым по той же причине. А может быть, он действительно уже не нуждался в поддержке дочери Неба, и желание расстаться оказалось взаимным.

Впрочем, Эллен права – теперь это уже не важно. Вопрос о том, сумеет ли наскоро отремонтированный катер подняться в воздух, занимал меня гораздо больше. Я мог сходу указать в схеме с десяток слабых мест, где пришлось воспользоваться деталями, не предназначенные для таких нагрузок. Не говоря уже о том, что предстояло вручную переключать режимы работы двигателя, обычно регулируемые автоматикой. Одним словом, ещё никогда рядовой старт с рядовой планеты не выматывал меня настолько сильно. Но должно же нам когда-нибудь повезти! Самодельные рычаги и переключатели отчаянно гремели и дребезжали, но работали, и к моменту подлёта к кораблю я окончательно уверовал в то, что удача наконец-то повернулась к нам подобающей стороной.

И тут же разуверился. Связи с "Медеей" по-прежнему не было, и рассчитывать на её помощь не приходилось. А я просто не сумел управиться с маневровым двигателем и стыковочным механизмом одновременно. В прямом смысле не хватало рук. Если удавалось точно подойти к причальному шлюзу, то я не успевал привести в действие стыковочный узел. Если он включался вовремя, катер просто пролетал мимо цели. Или наоборот, влетал прямо в цель, только чуть раньше и сильнее, чем следовало. Невольно вспомнились юношеские годы, тренировки в школе астронавтов, откуда бы меня за такую швартовку незамедлительно выгнали, а также все те слова, которые мне при этом сказали бы.

После пяти неудачных попыток пришлось всё-таки попросить помощи у пассажиров. По моей команде Эллен и Марвин дёргали за рычаги и вращали рукояти некогда автоматических приборов. У Марвина получалось даже лучше, поскольку его меньше отвлекали посторонние мысли. И всего с третьего дубля нам таки удалось с горем пополам пристроиться к шлюзу "Медеи".

Самое обидное, что она тут же подала признаки жизни. Не понадобилась даже коса, прихваченная с Кассилии не только в качестве сувенира, но и на тот случай, если придётся силой пробиваться на корабль. Я уже давно обдумывал этот вариант – лезвие у косы крепкое, острое, а древко длинное, позволяющее дотянуться до труднодоступных мест. Незаменимый инструмент для работы с электронными устройствами. Однако обошлось без радикальных методов. Двери открылись перед нами и закрылись позади нас сами и в нужной последовательности, в коридоре зажёгся свет и раздался до боли родной синтезированный голос:

– Уважаемые дамы и господа! С вами говорит электронный секретарь владельца корабля, капитана Брингдауна. К сожалению, хозяина сейчас нет на борту, и я не располагаю данными о времени его прибытия. Вы можете отложить визит на любое удобное для вас время или подождать капитана в библиотеке. Если вы решили остаться, осмелюсь предложить...

– Хватит дурачиться, "Медея", – благодушно проворчал я. – Капитан Брингдаун уже здесь, и можно больше не изображать из себя образцовую домработницу.

– Весьма сожалею, мистер, но в мою программу не заложено чувство юмора, – ответил она, и в её тембре явственно чувствовались нотки обиды. Никогда бы не поверил, что моя "Медея" способна на подобные фокусы. – Хозяин обязательно предупредил бы меня о своём возращении.

Я немного растерялся о такой наглости, но тут в разговор вступила Эллен.

– Позвольте напомнить вам, милочка, – она обращалась к компьютеру, словно действительно к живой прислуге, – что капитан Брингдаун в данный момент не распоряжается своим кораблём. Временно все права на него перешили ко мне, Эллен Стью Брук, и присутствующему здесь Марвину Шэррику.

Напоминание больно ударило по моему настроению, но совершенно не повлияло на "Медею", с которой явно творилось что-то странное.

– Ещё раз выражаю своё сожаление, дамы и господа, – чопорно произнесла она, – но мне ничего не известно о намерениях капитана продать корабль. Если вы интересуетесь космической техникой, могу порекомендовать агентство "Кураж" на Арморике. Там имеется обширная база данных и неплохая собственная коллекция кораблей и яхт.

Теперь уже Эллен не нашла, что ответить. Она с непривычной растерянностью в глазах посмотрела на меня. Я мог ответить только тем же.

– Прошу вас, господа, пройдите в библиотеку, – радушно предложила "Медея", не замечая нашего замешательства. – Как только капитан Брингдаун вернётся, я вам незамедлительно сообщу. А пока вы можете почитать книги, просмотреть записи развлекательных программ или послушать музыку. Осмелюсь порекомендовать замечательную детскую песенку.

Не удовлетворившись произведённым эффектом, она в самом деле запела. Отвратительным голосом няни, успокаивающей капризного ребёнка:

"Вышел месяц из тумана и не ударил лицом в грязь".

– Что происходит, Грэм? – не выдержала Эллен. – Она что, сошла с ума?

– Похоже на то, – шёпотом согласился я. – Какой-то сбой в программе. Не спорь с ней! Делай всё, что она говорит, а я попытаюсь пробраться в рубку и отключить компьютер.

Однако "Медея" всё-таки услышала.

– Ваши слова, мистер, позволяют заподозрить вас в намерении причинить вред кораблю. Вследствие чего я вынуждена ограничить вашу свободу помещением библиотеки вплоть до возвращения капитана.

Дверь в комнату начала закрываться. И я не мог поручиться, что это ненадолго. Сбой, по-видимому, очень серьёзный, требующий вмешательства специалиста. И если даже таковым признать меня, я ничем не смогу помочь, оставаясь взаперти. Ох, как не хотелось устраивать акт вандализма на собственном корабле, но другого выхода я не видел. Разве что сделать это не своими руками.

Я быстро сунул косу в руки Марвину, показал пальцем на распределительный щит над диваном и приказал:

– Руби здесь!

Марвин, хорошо усвоивший при стыковке навык быстро и без раздумий выполнять мои команды, не подвёл и сейчас.

Произошло замыкание, свет погас, и голос "Медеи" умолк. Не думаю, что моё "восстание луддитов" нанесло ей значительный ущерб. В самом худшем случае компьютеру придётся перейти на автономное питание и перезагрузиться, и займёт это всего несколько секунд, за которые мне нужно успеть добежать до рубки. Марвин наверняка пострадал сильнее, но я сейчас не мог тратить время на оказание первой помощи. И так чуть не опоздал. Вход в рубку уже закрывался, когда я проскочил в неё, лишившись зажатого дверьми левого ботинка.

– Предупреждаю, мистер, что я буду вынуждена применить силу, – снова заговорила сошедшая с ума "Медея", но я уже подбежал к пульту. На мгновение мелькнула мысль, что если сейчас в рубке появится робот, он тоже не станет раздумывать, а просто выполнит приказ и откроет огонь. И только чуть позже, уже отключив компьютер, я вспомнил, что почти всех роботов мы бросили на Кассилии.

Оставив Марвина на попечение не слишком обрадованной этим обстоятельством Эллен, я занялся побеждённым компьютером. Беглый осмотр повреждений «Медеи» показал, что дело им не ограничится. Судя по всему, она успела перед началом магнитной бури обесточить наиболее важные цепи – управление двигателем, системой жизнеобеспечения и кое-что другое, но сама уберечься не смогла. Разумеется, любой корабельный компьютер, а уж мой – в особенности, снабжён надёжной защитой от наведённых токов. Но вряд ли разработчики прогнозировали настолько мощное воздействие.

Сами процессоры, по крайней мере, один-два из них, функционируют. А вот память пострадала намного серьёзней. И неправильные данные вызывают столь же неправильные решения. Можно было бы сказать, что "Медея" отделалась лёгким испугом и пусть со странностями, но всё же работает. Но, во-первых, в чёрную дыру такие странности. Кому как, а лично мне ужасно не нравится, когда мой компьютер не выполняет мои же команды. Во-вторых, без глубокого тестирования невозможно определить, какие именно участки памяти поражены. И, в-третьих, чтобы провести тест, нужно включить "Медею". А это чревато дальнейшими неприятностями. Вывод: в ближайшее время мне придётся обходиться без компьютера.

Возможно, я бы со временем справился со всеми этими неудобствами, но в том-то и проблема, что времени у меня нет. Через пару дней может разразиться новая магнитная буря, и пока она не началась, нам нужно улететь как можно дальше от планеты, да и от звезды тоже. Я ведь так и не определил причин возникновения бури. Подразумевалось, что здесь мне поможет всё та же "Медея", наверняка накопившая немало ценной информации о природе и характере магнитных возмущений. Вот только воспользоваться этой информацией никак не получится. А потому будем считать, что и Альбукерке для нас не менее опасна, чем Кассилия.

Одним словом, нужно в спешном порядке уносить отсюда ноги. И головы. В особенности – голову Марвина. Она второй бури точно не выдержит. Значит, придётся ускоряться в форсированном режиме, чтобы на исходе вторых суток полёта совершить прыжок в поле Хилла-Кокса. Теоретически это возможно, но полёт без компьютера представляется весьма опасной забавой. Допустим, переход на ручное управление двигателем не займёт много времени. С катером ситуация была намного сложней, и ничего – справился. Вот только непонятно, как я буду рассчитывать точку выхода? Логарифмическая линейка и счёты здесь не помогут, да и нет их у меня на корабле. А прыгать на авось капитан Брингдаун как-то не привык.

И как же мне поступить в этой ситуации? Уходить от бури на ионных двигателях – безнадёжное дело. Хуже может быть только неконтролируемый прыжок в поле Хилла-Кокса. Но именно он нас и ожидает. Стало быть, нужно хотя бы свести риск к минимуму и совершить насколько возможно короткий прыжок. И желательно при этом оказаться неподалёку от технически развитого мира, где "Медею" быстро приведут в порядок. Хотя бы потому, что на повторный "слепой" прыжок я не решусь ни за какие деньги.

Я уже направился в библиотеку, чтобы объяснить Эллен и Марвину положение дел, когда вдруг понял, что больше не обязан спрашивать их согласия. Пусть формально они остаются хозяевами корабля, но компьютер, следящий за этими формальностями, сейчас выключен. И я могу лететь, куда мне будет угодно. Другое дело, что без компьютера и мне летать не очень приятно. Да и экспедиция наша, как я понимаю, успешно завершена. Точнее, будет завершена, если мы доберёмся до Татуина, или Корусанта, или любого другого мира, где нам смогут оказать помощь. Так что нет никакого смысла устраивать бунт на корабле, который направляется в нужную тебе гавань.

И я с любезной улыбкой вошёл в библиотеку.

Марвин лежал на диване с открытыми глазами и даже повернулся в мою сторону. Стало быть, не так уж сильно ему и досталось. В том смысле, что бывало и хуже. Эллен, видимо, считала точно так же и не проявляла чрезмерной заботливости к пострадавшему, уткнувшись в какую-то книгу. Кажется, это был путеводитель по Земле. Издан около трёх тысяч лет назад исключительно для туристов, не имеющих никакого понятия об истории планеты-прародительницы. Причём, сами издатели знали о ней не намного больше предполагаемых читателей. Чушь редкостная, но я держал её в своей библиотеке в качестве забавного, курьёзного экспоната.

– Эллен, прости, что отвлекаю тебя от познавательного чтения, – привычно, почти механически поддел я её. – Если хочешь, я тебе потом сам расскажу про Землю. И поверь, в моём рассказе будет намного больше правды, чем в этой книге.

Эх, надо было сначала о состоянии Марвина справиться. Как-никак парень за общее дело пострадал.

– Марвин, ты в порядке? – Вопрос, конечно, глупый, зато подразумевающий короткий ответ. – Вот что, дорогие мои: необходимо решить, куда мы теперь отправляемся. Вариантов не так уж и много, потому что без основательного ремонта я не рискну прыгать далеко. Пять-десять парсеков, не больше. Стало быть, выбор у нас простой – Татуин или Корусант. Остальные миры расположены гораздо дальше, а технические возможности у их обитателей ничуть не лучше. Что скажете?

Марвин сказал "М-м-м". А Эллен, так и не выпустившая из рук книгу, вдруг выпалила:

– А почему бы нам не отправиться на Землю, Грэм? Кажется, до неё отсюда не очень далеко, и уж наверное там смогут починить твой компьютер.

Признаться, такая идея даже не приходила мне в голову. По очень простой причине, о которой Эллен, видимо, не догадывалась.

– Конечно, починят, – согласился я. – И такой счёт выставят, что даже у вашего друга Ксирдаля глаза бы на лоб полезли.

Дело в том, Земля – самая дорогая планета в Галактике. И не только в том смысле, что она дорога моему сердцу. Это и так понятно. Но ещё на Земле самый высокий уровень жизни и соответственно – уровень цен. Что, в общем-то, легко объяснимо. Опасаясь перенаселения, земные власти в течение нескольких тысячелетий поощряли эмиграцию на вновь открываемые планеты. Естественно, на такой рискованный шаг отваживались в основном малоимущие земляне. А представители финансовой, политической, интеллектуальной элиты и просто зажиточные люди предпочитали оставаться дома. И теперь на планете живут только богачи и обслуживающий персонал, весьма квалифицированный и поэтому тоже вполне обеспеченный. То есть, любая работа на Земле оплачивается на порядок выше такой же, но выполненной в других мирах.

Кроме того, свою роль сыграло и развитие туризма. В Галактике не так уж много туристических центров, но ни один из них не может сравниться с Землёй. Многие люди мечтают побывать на планете-прародительнице, своими глазами увидеть известные всем мирам памятники истории и культуры. Я уже не говорю о паломниках. Большинство религиозных культов зародилось также на Земле. Во многих религиях верующий, посетивший святые места, сам становится святым человеком. Вот и летят к Земле корабли с католиками и протестантами, мусульманами и иудеями, буддистами и кришнаитами, кастанедистами и мулдашитами. И, понятно, никто из паломников не жалеет денег ради святого дела.

Так что нас, конечно, на Земле примут с распростёртыми объятиями, да только назад отпустят с пустым кошельком.

– Не беспокойся, Грэм! Все расходы на ремонт и проживание оплатит Ксирдаль, – уверенно заявила Эллен. – Ведь твой корабль пострадал при выполнении задания грандмастера. Не правда ли, Марвин?

Шэррик, после всех потрясений ставший удивительно тихим и покладистым, только кивнул в ответ.

– В таком случае я не возражаю, – не стал спорить я. – До Земли ненамного дальше, чем, к примеру, до Камелота. И в квалификации земных специалистов по компьютерам сомневаться не приходится. А заодно я смогу присмотреть новый товар для Ксирдаля и его друзей. Где же ещё искать антиквариат, если не на Земле?

– Вот и хорошо, – обрадовалась Эллен. – А мы с Марвином посмотрим на те места, о которых говорится священной книге пророка Дэна и императора Фасимбы. Ведь там дело происходит на Земле?

– Лично я бы не стал утверждать так категорически, но, скорее всего – да. Пророк, насколько я понимаю, не успел побывать на других планетах. Хотя в те времена фантасты нередко описывали и несуществующие миры.

– Грэм, не говори глупости! – поморщилась она. – Одно дело – фантастика, и совсем другое – священная книга.

Я не стал её разочаровывать своими соображениями о том, что не только в священных, но даже в глубоко научных книгах сказки и нелепости встречаются ничуть не реже, чем в фантастике. И что порой трудно провести чёткую границу между этими абсолютно не похожими жанрами. Но раз дружище Зефирен согласен заплатить, почему бы и нам не совершить паломничество к святыням ещё одной религии?

– Хорошо, Земля так Земля, – подытожил я и отправился готовить корабль к старту.

– Грэм, ты не очень занят? – спросила Эллен, появившись на пороге рубки.

Нет, с ней ничего страшного не случилось, и её необычная деликатность объясняется вовсе не мистическими обстоятельствами. Всё гораздо проще. Последние дни подходить ко мне без предупреждения было опасно. Прыжок в поле Хилла-Кокса без помощи компьютера – это вам не ручная стыковка катера с кораблём. А ведь и с ней не совсем гладко получилось. И я по десять раз пересчитывал параметры прыжка, пока не убедился, что выдать более точные данные всё равно не смогу. Да и потом, уже выполнив все необходимые операции, нажав все кнопки и повернув все рукояти, ещё несколько дней мотался из рубки в двигательный отсек и обратно, контролируя работу механизмов. И только сейчас позволил себе немного расслабиться.

Но не тут-то было. Эллен только и ждала момента, когда я перестану рычать на неё, как некогда Марвин на меня самого. Ну да ладно. Надеюсь, её проблемы окажутся не такими серьёзными.

– Как тебе сказать? – вздохнул я. – Вряд ли я в ближайшее время стану свободней. Так что выкладывай, что там у тебя?

В руке она держала всё тот же путеводитель по Земле, так жестоко мной раскритикованный. Вот ведь упрямая женщина! Говорил же ей, что из этой книги ничего путного не узнаешь. Что лучше уж я...

Ах, вот в чём дело! Что ж, за язык меня никто не тянул.

– Как ты думаешь, Грэм, – Эллен, конечно же, не преминула воспользоваться моментом, – Что могут означать те слова из текста Мшики – "дом Виста-Мниста"?

Ага, поняла, наконец, что не такое это простое дело – расшифровать священную книгу кассильских дикарей!

– Да всё что угодно! – обнадёжил её я. – Судя по тому, как туземцы исковеркали имена Христа и да Винчи, исходные слова могут быть любыми, весьма отдалённо созвучными с этой Виста-Мнистой.

– Грэ-э-эм! – Эллен решила изобразить капризную барышню, чтобы я сразу понял, что просто так она не отстанет. – Но ведь ты же так хорошо знаешь Землю! Неужели ничего на ум не приходит?

– В том-то и дело, что приходит, – я продолжал разрушать её воздушные замки. – Слишком много всего приходит, чтобы мы смогли проверить каждую версию. Даже если предположить, что слово "дом" означает город, хотя возможны и другие толкования – церковь, дворец, вокзал и так далее, всё равно вариантов слишком много. Например, Виллемстад – в Антильском архипелаге, Винница – на Украине, или Венеция – на побережье Адриатического моря. Последний случай вообще безнадёжный, потому что этот чудесный город ушёл под воду несколько тысячелетий тому назад. И это только те названия, которые я вспомнил сходу, а "Медея", будь она в полном здравии, сообщила бы тебе ещё с полсотни кандидатов в святые места.